В одно солнечное летнее утро король Пудовик Шестнадцатый сидел на балконе своего дворца в любимой пижаме и шевелил босыми пальцами ног. Все было прекрасно у короля: и жена-красавица, и сын-молодец, и дочку-принцессу недавно выдал замуж за хорошего царя с приличным государством. Да и свое королевство не из последних.
И вдруг, под птичье щебетанье и запахи королевского розария, доносившиеся снизу, прямо тут, на балконе, пришли к королю мысли о смерти, бессмертии и посмертной славе. Почему и откуда пришли эти мысли - трудно сказать. Но они пришли.
Были эти мысли высокие и укоряющие, потому что посмертной славы король, даже, по его мнению, никак не заслуживал.
-Пил-ел, детей нарожал, - горько размышлял он. - И все? Стыд и срам! Потомки скажут - Пудовика Шестнадцатого и помянуть нечем! А то и вовсе ничего не скажут, потому что и не вспомнят...
И король велел срочно собрать совет министров.
Министров было девять, и все они являлись самыми выдающимися людьми королевства: Самый Толстый - для него даже изготовили специальное кресло; Самый Худой - ему все равно было, где сидеть, хоть на насесте; Самый Веселый - тот никогда не унывал; Самый Серьезный никогда не улыбался; Самый Осторожный во всем сомневался, а Самому Бесстрашному было море по колено. Еще был министр поэзии - Самый Главный Поэт, министр финансов - Самый Главный Казначей, и начальник армии и флота, засыпавший на советах первым. Поэтому его звали Самым Сонным.
Не было среди них только Самого Умного. Самым Умным испокон века считался сам король. Но одна голова хорошо - а десять лучше.
Король сразу приступил к делу:
-Сорок лет уж правлю, а ничего не сделано для бессмертия! - с горечью сказал он. - И никто ничего! Даже и не напомнят. Пока я жив, надо срочно это исправить. Думайте, мои министры.
Министры в этом королевстве отличались тем, что думали не за себя, а друг за друга.
-Пусть Поэт напишет бессмертную поэму о Вашем Высочестве, - предложил министр финансов. - Оно и обойдется недорого...
- У меня все поэмы бессмертные! - оскорбился министр поэзии. - И все, между прочим, посвящены Его Высочеству!
-У меня от этих поэм уже шкафы ломятся, - прекратил спор король. - Только кто их читает? Разве что мыши.
Самый Веселый хихикнул.
- Не смешно! - одернул его Самый Серьезный.
-Нет-нет, поэма не годится. Думайте, мои министры.
- Пусть Самый Бесстрашный совершит подвиг во имя короля, - сказал Самый Осторожный. - Только не наломал бы он дров!
-Дров я могу! - откликнулся Самый Бесстрашный. - Сколько угодно.
Ему было уже далеко за восемьдесят и он не особо мечтал о подвигах.
- Может, устроить пир на весь мир? - предложил Самый Толстый.
- Тебе лишь бы поесть! - возмутился Самый Худой, у которого был гастрит.
И все опять замолчали.
В тишине раздавался лишь храп министра армии и флота.
- Опять уснул! - покачал головой король. - На королевском-то совете - ни стыда, ни совести! Ну да ладно. Объявляю перерыв до завтрашнего утра. Чтобы за ночь у каждого созрело решение!
Но еще целую неделю совещались министры: толкли воду в ступе, переливали из пустого в порожнее и уже собрались биться головой об стенку, но тут министр финансов закричал в сердцах:
- Да что же это такое! Мы тут мучаемся, мучаемся, а он вторую неделю спит себе, голубчик! И в ус не дует! Вот пусть и решает сам.
Все тут же оглянулись на Самого Сонного, а он оглушительно всхрапнул и устроился поудобнее.
-Наглец... - прошептал король. - Он уже и подушку с собой приносит!
Министры дружно набросились на Самого Сонного, растолкали его, отобрали подушку, а когда он окончательно проснулся, объявили:
- Мы постановили - тебе решать!
Самый Сонный потянулся и брякнул:
-Нужно открыть новую землю!
- Ишь ты, какой умный нашелся, - съязвил король. - Где ж только взять ее, неоткрытую-то?
- А уж это не на-а-а-аша забота-а-а, - продолжал зевать Самый Сонный. - Издадим Указ, снарядим корабль, да и пошлем его плавать. И пущай не смеют возвращаться, покуда не исполнят Вашего Высочайшего повеления. Отыщут, никуда не денутся! И именем Вашим пущай назовут! Где-нибудь что-нибудь все равно завалялось бесхозное. А мы их жда-а-ть будем...
На том и порешили. Король, хоть и покачал головой, но с кораблем велел поторопиться, и «Летучим» назвать - для большей скорости.
ЭПИЛОГ
которого не будет. Потому что с тех пор корабль все плавает и плавает. Уж и паруса на нет истрепались - заплата на заплате, и государственный флаг цвет потерял, и матросам на пенсию пора. Деньги, на прокорм выданные, давно закончились, и приходится команде вместе с капитаном время от времени пиратством промышлять, чтобы хоть на ром да кашу разжиться. А поскольку стыд и совесть королевские посланцы еще не совсем растеряли, и помнят, что на службе государевой находятся, то на захваченных кораблях сильно не зверствуют - так, похватают, что под руку попадется, и побыстрее с глаз долой. Вот за все это, да за жутко оборванный вид команды и прозвали в морях корабль уже не просто «Летучим», а «Летучим голодранцем»!
А уж потом люди по неведению его в «Летучий голландец» переименовали и даже за призрак считать стали! Так что встречные корабли при виде этой со спуска на воду не ремонтированной развалины с вечно голодной командой стремятся уйти за горизонт - от греха подальше
Тем временем король Пудовик все ждет, хотя порой и теряет надежду на славное возвращение своих мореходов. А капитан корабля не может дать команде приказ вернуться, не исполнив высочайшего повеления. Попутного ему ветра и семь футов под килем!