Среди сотен чудес
Ни одно им не есть,
И лишь взгляд беспокойный блуждает
Да заря, как в печи, догорает.
Грустят звезды в пучине бесшумной,
Король в лес прогоняет шута,
Небесное море молчит, говоря,
Уголь в каморке сгорает дотла.
Звенят листья каменной ночью,
белый волк лишь вздыхает, глядя
Как заря в печи догорает,
Как разлетелась зола.
И Орфей не зовет Эвридику,
И Психея Амура не ждет,
На пеньке всем забытая лира,
За ней Аполлон не придет.
Оброненная гроздь винограда
Лишь лежит, Диониса гневя,
Драгоценный гранат Персефоны
Все тусклее день ото дня.
Лишь луна освещает дорогу в пруду,
Ветер тихо бормочет с листвой,
Осколки зеркал лежат на полу,
Отражая лес замолчавший.
Луна, как затухший слепящий алмаз
Над замком громадным зависла.
Нет вокруг ничего, жизнь застыла,
А ветер трепещет золу.
Пятна пепла застыли на шкуре
Ледоокого волка, что здесь
Лишь лежит у подножия горы,
Вспоминая сотню чудес.
Корни ели, как лапы, снаружи,
королевский шут сбился, бредя,
и затихла дорога в пруду,
никто не тревожит лесное дитя.
Льдины глаз направлены в вечность;
Волк, вечный страж бытия
Помнит все, что прекрасно забыто
И лежит, все в вечность глядя.
У подножия гор камни дышат,
Мотыльки ждут прихода утра,
Но уже никто не услышит
Звонкий голос былого шута.
Только волк, что лежит у подножья,
Белый волк, что со льдинами глаз
Видит душу любого героя
И лишь воет на тусклый алмаз…