Произведено обследование строящегося объекта. По самым благоприятным вводным, окончание строительства объекта в срок возможно, при сохранении заданных темпов и при условии его начала за полтора года до назначенного срока.
Коментарий. И что не то с куратором? А-а, покинуть. Так сказать лишить нас присутствия...Мне кажется, если кто-то и должен покинуть проект первым, так это Домир. Ни разу не видел, что бы он хоть как-то себя проявил. А ещё лучше – Валора. Просто никакущий член бригады. Дура. Да если бы не я, так Контрос никогда бы магией не овладел. Я – мозговой центр. Единственный, кто книги читает.
Луш, конечно, кто же ещё? Вредитель. Вот честное слово, давно бы все построили, ещё в Затерянном лесу, если бы не эта ушастая тварь. Я против ашуров ничего не имею. У меня даже друг один был из них, но этот…переплюнул всех подонков, которые мне встречались в жизни. Ну, ещё Домира можно. И Валору. Вот даже не знаю, кто бесполезней, Луш или Валора. У того хотя бы котелок варит, а эта баба думает только о нарядах и мужиках. Помните, как она на берегу хвостом вертела? А сейчас и вовсе полбригады развлекаться уволокла. Ну, мозг у бабы есть? Чем думала?
Недоаресты и недодопросы.
Стойку по приказу королевы взяли приступом, и никого за ней не нашли.
-Сбежали, - вытянулся во фронт мелкий полицейский чин.
-Или никого не было?
Но короткое расследование привело к девице - кассиру книжной лавки, некой компании, не заплатившей малолетней стриптизерше и липкому от чудесной медицинской противоожоговой мази Вот-Вотусу. Странные личности с линзами на каждом глазу прочесывали каждый миллиметр и вытаскивали новые и новые подтверждения присутствия двух «неопределенных личноствей».
-«Двое» не означит, мою свиту… Ваши улики не о чём… Тут могло сколько угодно ашуров побывать…
Валора почти отбилась, но предъявили плотника из королевской конюшни.
- Значит, всё-таки шпионы, - насупилась королева, - Арестовать всех.
-Минуточку, - вспыхнула Валора, - Мы тут не сами по себе. Вы хотите объявить войну ванам?
- Конечно, не хотим, - поспешила заверить вторая экс-королева.
-Только король имеет право объявлять войны, милочка, - подала голос первая экс-королева, оставившая ради пожара вязанье.
-Это будет самый деликатный арест, Ваши Величества, - всунулся тайный советник.
Первый раз в жизни он не знал, что делать. Вариантность развития событий захватывала, а открывающиеся перспективы манили. Не сделать ли в самом деле под шумок государственный переворот?
Валора ждала Шайта. Почему то была уверена, что одно его появление разрулит ситуацию. Ещё по дороге в «Разнообразную кустрицу» приказала чертовке разыскать и доставить сюда канцлера. Но спор об аресте затягивался, а огра все не было.
- Мои люди, если и заглядывали сюда, давно покинули это место. А погром – дело местных вандалов. И я бы настаивала на самом тщательном расследовании, потому что из таких вот потасовок рождаются революции. Ты побеждаешь внешних врагов, а тем временем твое же быдло с палками и пращами на перевес штурмует родимое гнездо.
-И не стоит забывать, - поддакнула вторая экс-королева, - что со дня на день поднимется остров. В ближайший месяц мы никак не можем воевать, это обвалит экономику.
-Так что ж мне, никого не арестовывать?
Тайный советник согласился, что без арестов никак не обойтись. Но есть наследный капитан Пирс Пирсинг Пятый. Почему бы не арестовать его? И гости могли бы внести лепту в дело примирения:
-В знак доброй воли можете отправить кого-нибудь на казнь.
-Какой знак? - сдвинула брови Валора, но кандидатуру на всякий случай наметила - Луш. Бесполезный, наглый и … хватит и бесполезности…
Наконец, в помещение в ландо, управляемом чертовкой, вплыл Шайт. Мрачный, злой, раздраженный. Даже от его плаща, в складках которого пряталась гномиха, исходила ощутимая угроза.
Прорычал из-под шляпы:
-Какого рожна?
-Да вот, дорогой деверь, у нас праздник: нам войну объявили.
-М-м-м.
-Нас арестовывают.
-Хр-р, - Шайт так громко сопел, что вокруг не только примолкли, но, кажется,и присели.
-Решение не окончательное, - вставила вторая экс-королева, отчего-то обращаясь больше к Шайту, чем к Валоре.
-Это будет очень условный арест. По месту временного проживания, – скорее уговаривал, чем распоряжался тайный советник, – С максимальным комфортом. Вы… и вы…никто ничуть не пострадаете. А королевское высочество во всем разберется и невиновных отпустит. Правда?
– Неправда, – королева решила побыть по-бабьи капризной.
– Правда-правда, – согласно закивали обе экс-королевы.
Королева немного покочевряжилась, но когда ей пообещали, что завтра бал или другое мероприятие в честь…арестов непременно состоится, снизошла и позволила себя уломать.
Валора переехала в башню, хотя тайный советник и настаивал, что это не обязательно, да и Шайт недовольно мычал про перенаселение. Заняла апартаменты Луша, отдав в распоряжение служанок комнаты Контроса.
-Всё равно отсутствует, чего помещениям пропадать.
Контрос объявился во время перетаскивания герцогского барахла. Сначала делал вид, что всегда тут был, но его скоро раскусили. Тогда, скромно воротя глаза от госпожи, неубедительно врал, будто не знает никакой кустрицы, и совершенно искренне недоумевал, где сейчас может быть ашур. Робко попросил комнаты назад, и был сослан в общую залу на диван за наглое поведение, позорящее высокое звание пажа при её высочестве герцогини.
Затем Валора, не смотря на грозные рыки гос.канцлера о праве на собственность и сон, устроила на кровати Шайта военный совет.
– Спокойно, мальчики. Сейчас я расскажу вам, что такое кустрица. Настоящая, а не та которую Контрос с Лушем якобы разгромили.
Час они шепотом ругались, взвешивая все “за” и “против” ограбления академии магии. Совещание прервали, потому что Валору таки увели “на допрос” к тайному советнику, под громогласное Шайтовское: «Слава богами, особенно Проуку». Контрос дернулся защищать, или хотя бы сопровождать, но ему строго наказали «пораскинуть мозгами, как обтяпать дельце» и «не высовываться», потому что довысовывались уже.
Валора шествовала по коридорам и анфиладам, мысленно сочиняя язвительную речь. Как не старалась, текст был ядовит недостаточно, а ведь для вдохновения она поглаживала нежно обвившего запястье мюмзика.
Пыточная, куда её привели, удивила обилием света, стекла, стерильности и отсутствием непосредственно орудий пыток.
-Не удивляйся, - рекомендовал скрипучий баритон.
-В каждой стране свои способы ведения допроса, - с вызовом ответила Валора, обходя этот музей витражных ширм и перегородок по периметру в поисках хозяина голоса. А вот сейчас она этому тайному обольстителю покажет! Обличительный текст уже принял окончательную форму, осталось найти того, кому его излить.
-Я так понимаю, в Инчинкуше существует хорошая традиция, что кто-то должен переспать со всеми королевами? Так сказать, святая обязанность?
-А то…
-И я, как особа королевских кровей, очевидно, должна посчитать за счастье, прыгнуть к кой-кому в койку и раскинуть ноги?
-Кхе-кхе?
-Однако, спешу огорчить. В данной концепции существует один маленький неучтенный нюанс, небольшая несостыковочка, легкая погрешность, так сказать, которую не стоило сбрасывать со счетов.
-М-м?
-Я не ВАША недокоролева, и не собираюсь пополнять список… - пыл Валоры несколько угас. Она нашла владельца баритона, и это был вовсе не тайный советник, - Или собираюсь…Ваше Величество, - учтивый книксен.
Завернутый в белую мантию на белом троне снежной горой сидел король.
Паразиты. Засада и ловушка.
С момента, когда любознательные Треник и Шарм случайно саданули по зарослям из огнеплюя, прошло изрядно времени, а паразитов не убывало.
-Мы расстреляем весь запас, – крикнула Матилулу.
Как-то не так она представляла свой первый бой. В грезах враг позорно бежал уже через полторы минуты после начала сражения, а тут лезли и лезли. Наверно, если бы не товарищи по оружию, запаниковала бы, и это она, лучший боец на курсе, которая считала себя непревзойденной в сражении, а так же великим знатоком тактик и стратегий. Теперь же предыдущие стычки и перемахи скукожились до размеров приятно проведенного времени, а теоретические познания выветрились на первом замахе Матилом.
– Не думаю, – невозмутимо сказал Шину, деловито отмахиваясь от паразитов. – А ну и кончатся, так мы и врукопашную можем, – с разворота перерубая щупалец.
Эх, хотела бы и Матилулу быть такой хладнокровной и расчетливой. Огр-то зря очередями по кустам не лупил, он-то боезапас берег.
-Так ты выручишь, в случае чего?
-В случае чего?
-Обойму одолжишь?
-Нет. С чего взяла?
-У тебя совесть есть?
Мысли о совести огра не беспокоили. Он даже разогнулся из боевой стойки от удивления. Причем здесь его совесть?
-Проехали, - процедила Матилулу. Скоты они, эти огры, всегда знала, а сейчас в очередной раз убедилась. Дура, конечно, что рассчитывала на дух боевого товарищества, но в подобных передрягах бывать не приходилось, вот и влипла. Тут, оказывается, каждый сам за себя, а она-то думала, что они вроде спину прикрываю друг другу грудью. Ещё была Баста и Харон, но они держали оборону второй половины круга, так что отвлекать их от сражения было … не совсем правильно.
Тут теплый кожистый отросток очередного паразита захлестнул со спины шею. Скрутил, выгнул и внезапно отпустил. Шину показал большой палец и ободряюще подмигнул, мол, не бойся, я прикрываю. И мысли о гнусности огровского племени отвяли.
-Узнай, как наши, - дружески хлопнул по лопаткам Шину, - Чего уж, выдыхаются, падлы.
Но Матилулу не очень заметила, чтоб паразиты выдыхались, притек свежих сил не иссякал, будто погань регенерировала из собственных оторванных конечностей, числом…до фига. Четыре заканивались клешней и ещё несколько, не подлежащих учету – щупальцами. Голова, плечи и раздвоенный хвост так же забраны в панцирь, который не брали не огнеплюи, не креазотный молниеметатель, зато пробивались колющими ударами, после чего было трудно извлечь оружие. Матилулу по этой причине чуть Матила не лишилась, а заодно хвоста. На спаррингах инструкторы всегда требовали: «Подбери хвост! Хвост подбери»! Но в потасовках хвост помогал, и никто особенно требований не придерживался, а здесь…В общем хватило одного захвата, чтобы припомнить наставления и свернуть хвост в плотный боб. Интересно, с чего она вообще взяла, что умеет воевать? Одно дело тренировка, когда можно крикнуть инструктору: “Пас на пять минут”, – и выйти из тренажерного зала, оставив за стеной виртуальных монстров. Послушать безыскусную и беззлобную выволочку тренера с совершенно невероятным пророчеством “а вот нападут настоящие враги». И совсем другое война не на жизнь, а на смерть. Тут ведь и убить могут.
Матилулу обреченно окинула взглядом место боевых действий.
Ковры после первой атаки успели поднять на дополнительные полметр (выше эти летающие камвольные изделия не желали подниматься), выстроили каре два на один, из оставшихся выставили стены, свернув их неплотными валиками, на сколько позволил механизм управления летающими тряпками. Уложили «цивильных» - определение Шину – лицом в ворс и приказали не высовываться. Может, все-таки проверить, как они там? При штатном-то огнеплюе и двух камках (народное прозвище креазотного молниеметателя)? Заодно разжилась бы парой обойм.
Путь внутрь преградил решительный окрик Марша: «Сто-м,м,м-ять» и лезвие КММ-а.
-Свои! – рявкнула Матилулу, но потом похвалила за бдительность, - Вы-то молодцы, а где остальные?
Не смотря на жуткую захламленность не разглядеть отсутствие двух оболтусов и собаки было сложно. В центре бардака сидела пани Найчика, прижимая к груди папку с бумагами и часть подаренного чайного сервиза, рядом с КММ-ом наперевес – Марш. И никаких следов Шарма, Треника и Вареника.
- Они пошли вам помогать. Хотели оставить для охраны собаку. Даже привязали её к кофейнику, помнишь, серебряный такой, но собака ушел вместе с кофейником.
Матилулу выругалась в тренерском стиле, дескать, от тупых идиотов можно спастись, если их при рождении запеленывать в смирительную рубашку, и в ней же хоронить.
-У нас хотя бы остался боезапас.
-Естественно, - распушил усы Марш, - Я не могу позволить брать опасные предметы людям не подотчетным. В обязанности младшего советника и маг-техника не входят владения опасными бердышами и копьями.
Матилулу присела. Выходит, эти балбесы сбежали в опасные леса, не прихватив запасные обоймы.
-Чаю? – неправильно истолковала её движение пани Найчика, но желая быть хоть как-то полезной.
-Шарм действительно твой сын? – недоверчиво спросила Матилулу.
И ещё подумала, что здорово было бы посидеть, попить чаю, пока за ковровыми стенами не поутихнет.
-Не надо чаю. Пойду я.
И сразу вывалилась в сражение.
-Представляешь, - рассказывала она Басте, отмахиваясь от клешней и щупалец, - Треник, Марш и Вареник сбежали нам на помощь.
-Видела, - подтвердила Баста, - немного тут покрутились, но я их послала, чтоб под ногами не болтались.
-Куда.
Баста послала их подальше, вслед за Вареником в ближайшие кусты в засаду.
- Если не дебилы, так и переждут.
Но Матилулу не была уверена в здравомыслии младшего советника. Шарм и Вареник – да, может, и переждали бы, но не таков Треник.
-А каков? Не переживай, - успокаивала Баста не без тревоги в голосе. – Должны пересидеть, это ж засада.
«Ещё какая», - подумала спецагент.
По-хорошему, надо было идти на поиск того, что осталось от маг-техника и младшего советника, но пока это было невыполнимо. Хотя Шину и уверял, что напор уже не тот, и вообще, странно, что паразиты так долго атакуют, наверно, в неудачный период обострения попала экспедиция.
-Попала, - эхом отозвалась Матилулу.
-Ну да, у них скоро будет гон, вот молодняк и делит территорию. А в обычное время они трусливые. Пульнешь разок и все по кустам рассосались.
- В прошлый раз, когда поезд попал под гон, половине состава удалось проскочить. Жаль, что наш застрял в Засыпе. Скоро все закончится. Светает, - подхватила Баста.
-Ага, – подтвердил Харон.
Матилулу не верила пегасу и проводнице. Какое там светает?! В каком месте?
И всё же: паразиты стали вялыми, без первоначального запала. Ряды их редели на глазах, и скоро пропали вовсе.
-С добрым утром! – крикнул Шину, - А я опять потерял протез от нижнего правого бивня. И пес с ним. Главное все целы.
-Я не очень в этом уверена.
Харон коротко поведал о героическом поступке Треника и Шарма, при этом он явно гордился героями. Послушать хвалебную песнь пегаса выползли пани Найчика и Марш.
А Матилулу всё не могла разобраться с рассветом. Но ведь темно же, как у джина в ухе.
-Ты на себя посмотри, ты на лес посмотри, - объясняла Баста.
Лес и вправду подкрасился золотым. Мягкий свет очерчивал контур ветвей, лежал штрихами на траве, окаймлял цветы и подсвечивал предметы. И это всё освещение?
-Это было весьма безответственно, посылать ребят в засаду, - выговаривала этим «поздним утром» пани Найчика.
Шарм и Треник с Вареником в соответствии с рекомендациями Басты «идти подальше» ушли не очень далеко. Щенок воспринял бой, как игру, и вцепился в ближайший щупалец и повис на нем, как кусок клейкой ленты. Младший советник и маг-техник некоторое время наблюдали, как собаку шматало из стороны в сторону, а потом обнаружили себя спелёнатыми вместе с оружием лозой и паутиной.
-Стреляй! – опомнился Треник, но Шарм сказал, что камкой не владеет, а единственное оружие, которое у них выстрелило, находилось у Треника.
-Я не помню, как это сделал. Не помню. Это было случайно.
Попробовали отползти, но огнеплюй и КММ мешали.
Подбежал радостный Вареник, лизнул в нос и убежал развлекаться дальше.
-Тупая собака.
-Если разобраться, так не тупее нас с тобой, - шмыгнул носом Шарм, - Даже не успел доехать до работы.
Треник предложил перегрызть путы, Шарм посоветовал начать с себя.
Потом их бесцеремонно подхватили и крайне неаккуратно понесли. Бросили в вонючую яму и забросали ветками.
-Мы в засаде?
-Не уверен.
-Мы в заднице, - ответил некто слабым голосом.
Яма оказалась сложным устройством, выхода из которой не было.
-Мы все перепробовали, - рассказывал изможденный охотник – бывший работник Засыпа. – Оружие вам не поможет. Вон его сколько в углу. Так что берегите заряды. Когда придут личинки тварей, они вам жизнь продлят. Минуты на две. Личинки тварей предпочитают маринованные продукты. Выстреливают кислыми соплями, от которых разъедает и склеивает кожу. У нас троих уже забрали, так что сам видел. Вот сейчас у тварей пройдет гон, потом самки отложат яйца, потом вылупятся личинки. И нам капец. Живые позавидуют мертвым.
Треник оптимистично сказал, что отчаиваться не стоит, потому что их спасут. Как только закончится бой, Вареник приведет сюда Шину и Басту, и всех мигом достанут. На вопрос кто такой Вареник, не без гордости объявил, что это официально сдохшая собака фараонов.
Где-то очень высоко открылся люк и к ногам Треника плюхнулся ворох. Через минуту из него выполз Вареник. Что-то обиженно проскулил вверх, и, радостно виляя хвостом, в очередной раз лизнул Треника в нос.
-И что? Помощь совсем рядом? – едко спросил охотник на паразитов.
-Будет с минуты на минуту, - убежденно сказал Треник, - Но и нам нельзя расслабляться. Давайте будем что-то делать? У кого-нибудь картишки есть? Перекинулись бы. Но можно играть в города. Или в это… не помню как называется, но все по очереди рассказывают что-нибудь интересное.
- Ладно, Харон, ему мозги в армии отшибли, или родился дефективным, но и вы-то, охрана? Как вы могли поступить настолько легкомысленно? Ищите!
И как Шину с Бастой не убеждали её, что надо срочно лететь в Затык за подмогой, двигаться с места наотрез отказывалась и настаивала на немедленном поиске.
-Да летите уже, - потянулся по-собачьи Харон, встряхнулся, зевнул. – Я ж засек, куда их поволокли.- прогарцевал бодрячком, подпевая себе. - Мне сверху видно все, а ты – внизу.
Разделились. Баста повела обоз в восемь ковров с начальством в Затык, а пегас – два ковра с Матилулу и Шину на выручку.
Подарок.
Горытика продвинулась довольно высоко. Можно было побродить по лесенкам центральной башни, посмотреть из круглых или стрельчатых оконец на песок с одной стороны или на проклюнувшуюся макушку свода центрального зала с другой. Можно было посидеть на горгульях, пока ещё напоминавших скамейки в стиле ампир. Но балка-мост между стенами по центральному фасаду, как и большая часть крыши, формировались где-то в песчаных и каменных глубинах, так что завершение строительства, даже при самом благоприятном исходе, было далеко за долами и горами.
Горыч по этому поводу стенал и обвинял в лени. Дрон отчего-то с почтением относился к страданиям Горыча и, разводя потерянно руками, оправдывался малочисленностью колдунов и обилием дармоедов в лице Домира.
-Ты же собиратель, - топал он ногами, - Довкинь нам с Бабби чуток магии. Видишь, не хватает мощи.
Домир и рад бы вкинуть, да не знал как.
-Я говорила, я говорила, - радовалась Бабиша, что её неверие в талант Домира находил подтверждение.
-А ты бы лучше молчала и думала, как выращивать лысые деревья. А наворотила всякой фигни с листочками, перед господами стыдно.
-Знаешь, что, Дронище… - начала ведьма, но продолжить не смогла, так как достойного ответа на такой наглый навет не знала.
Домир, раз не его ругали, бочком-бочком, смылся. Присел под гриб попотикокля. Интересно, о каком подарке говорила Опромару? Колдовского таланта у него не проклюнулось, и другие таланты не давали о себе знать, хотя он попробовал петь у малого водопада. Крылатый ещё разок попробовал негромко, чтоб не услышали и не осмеяли, взять пару нот. Полулчился сип в коротким писком-всхлипом в конце. Тики, безмятежно и деловито копошащийся в грибе, подпрыгнул и, едва не заплетясь в узел, возмущенно пискнул в ответ.
Огороченный Домира упархнул к гроту, от которого отправились в гостевое путешествие Валора с сотоварищами. Уселся на самой круче, свесив ноги над бездной, уставился на далекий горизонт. И тут на него напала задумчивость. Глубокая и умиротворяющая. Он почувствовал себя частью великого мира, молекулой таинства, шестеренкой в великих весах баланса. Не то, чтобы полюбил весь мир оптом, но стал терпимей к слабостям. Особенно к своим, но главное, красного, бесновавшегося внутри. И много звуков стали слышней и каждый звучал отдельно и вместе одновременно, создавая непередаваемую симфонию, легкую, как дыхание. В плеск воды и шум ветра, вплетались крики птиц и удары сердца, и подземный треск от строящейся горытики, и неслышный рост травы, и шелест листвы, и легкие шаги за спиной.
Неспешно подошли два вана. С глухим “бум” телом о землю опустились рядом. Подгреб Дрон. Спросил: “Чего расселся?” и присел рядом. Бабиша выписала в воздухе несколько замысловатых фигур и приземлилась на обломке скалы чуть выше. Подошел Горыч. Стал, опираясь на трость: “Красиво”. “А вот без тебя не видили”, – бросил грымзл. Пока не простил гонения среди башенок и шпилей.
И все эти замечания, стукания, брякние органично вплетались в общую симфонию бытия, выплетая узор прошлого.
Солнце уже скатилось за горизонт, но далекий сверкающий город ещё переливался всевозможными оттенками золотого и красного, неожиданно вспыхивая зелеными и голубыми сполохами. И медленно угасал, словно невероятная огромная головешка в костре.
Нарисовалась мадам Пай. Замерла на мгновенье, и, сообщив, что ужин на столе, пошлепала назад. Следом заторопился Горыч. Подхватился Дрон, нагнал старика и стал объяснять, что по другому Бабиша строить не может. “Да, ладно, – отмахнулся Горыч, – так даже интересней”. Ведьма взмыла вертикально вверх: “Ну, ты, это. Не задерживай”, улетела.
С глубоким вздохом поднялись ваны и, так же неслышно как появились, исчезли.
Зачем ему непонятный и таинственный подарок Опрамару, когда он смог услышать целый мир? Или…или это и есть подарок?
-Спасибо, Опрамару, – с чувством поблагодарил Домир.
-Пользуйся, – хихикнула дух горы.
Домир расправил крылья и … э-э. Надо что-то делать с ногами. Действительно, болтаются, как макаронины.
Беседа с королем.
Король был огром. Не таким настоящим, как Шайт, но огровского в нем хватало, не смотря на очевидное тщедушие и немощь тела. Некий гибрид Горыча с Шайтом.
Первое впечатление, что король – гора, было более чем ошибочным. Его создавали исполинский трон и мантия, в складках которой небрежно завернулось полуголое тело, оставляя открытыми впалую грудь и плечи, свернутые вперед свитком, так что казалось вот-вот, и они коснутся друг друга. От общего впечатления бело-бледного сморчка спасал, но не сильно, довольно высокий рост, но король ерзал и извивался, уменьшая единственное приятное глазу достоинства фигуры. За ерзанье и блеклость он тут же получил от голубого презрительное: “Бледная спирохета”. «Цыц», - шикнула Валора, потому что, какое бы впечатление король не производил, он был спирохета…тьфу ты, особа августейшая.
Король довольно бесцеремонно разглядывал Валору, покряхтывая, ерзая и почесывая впалую грудь. Потом извлек на свет ногу в пижамной штанине, почесал и её. Домашние шлепанцы в голубую и зленую клетку никак не умилили. Было устойчивое ощущение, что монарх чего-то ждет. Но чего?
Голубой в ответ на грубое «цыц» заткнулся. Дескать, сама выкручивайся, раз такая умная. Валора начинать разговора так же не собиралась, изгнав следом за голубым и все мысли. Стояла скромницей, тупя взор, разглядывала монарха из-под ресниц.
Прическа. На первый взгляд – сугроб белоснежных волос, а на второй – скупо завеянная нива, словно волосяные луковицы высаживали каждый отдельно и довольно далеко друг от друга. О верхних бивнях напоминали два синюшных бугра на морщинистом серо-белом лбу. От нижних остался правый клык, сточенный до половины. Рот – черный провал, в обрамлении синюшной полоски верхней губы и белесой тряпочки-бахромы, живущей собственной жизнью, нижней. Кожа - измятая бумага для прокладки фотографий, чтоб не склеивались, в альбомах. Казалось, присмотрись внимательней, и она тоже окажется прозрачной.
Зато прояснилось с «духом королевы». Всего-навсего толика огровской крови. И с «духом короля» разобрались. Значит, наследник должен по меньшей мере иметь печать, или намек на неё. Хотя у этого недоразумения на троне на груди печатей не видно. На животе?
Король недовольно крякнул, почесался, и, наконец, разразился текстом. Назвать беседой или допросом происходящее было невозможно. Скорее монолог, в котором король позволил себе всё. Начинал тему и на третьем предложении забывал, о чем шла речь. Назвал Валору «милашка», и через предложение проникся подозрительностью, окрестив голубоволосую ведьмой. Интересовался, какой яд она подсыпала третьего дня ему в молоко и требовал немедленной казни за попытку покушения. Король сам спрашивал и сам отвечал, делал выводы, то есть рассуждал, если бессвязный бред можно назвать рассуждением, вслух, вперемешку с ехидным хихиканьем и сальными намеками. Самым безобидным было: «Я слышал тамошние женщины ого-го, больше тела, меньше дела». Валора, наивно полагавшая, что Харон – самое развязанное и развратное существо на свете, скоро выяснила, что сильно ошиблась. Король развеял всякие заблуждения. Хам.
Слушать монарха самозваная герцогиня Строительного герцогства перестала где-то в районе «наши ведьмы свое место знают, оно, знаешь ли, в пыточной». И деловито делала легкий полупоклон, по очереди приподнимая брови типа «легкое недоумение» или со смущенно полу улыбаясь, чуть отворачивая лицо, мол, «ах, какая забавная шутка, но приличия не позволяют ржать во весь голос».
«Интересно, - лениво прибрела ей в голову случайная мысль, - а ограм подходит только личная печать, или подошла бы чужая? Ну, та, которую я взяла у Шайта»?
И замерла в ожидании очередной реплики, что бы приподнять брови в легком недоумении. Как раз пришла их очередь. Однако король взял паузу, и она затягивалась.
- Она у тебя есть?
Брови, аж заболевшие от напряженного ожидания, радостно взметнулись в вверх.
-Я тебя спрашиваю, ОНА у тебя есть?
Голос короля изменился. Он перестал быть трескуче-скрипучим. Он стал именно таким, каким должен быть королевский голос: грозный, властный, уверенный, наглый, зычный.
-Есть, - просто ответила Валора, с полуулыбкой «забавная шутка», так как была её очередь, - А ещё у меня есть одна просьба. Хотите поговорить об этом, Ваше Величество?
Голубой внутри беспокойно зашевелился. Ой, недооценил он бабенку.