В соавторстве с Виктором Хорошулиным.
ЧАСТЬ 2. «Албанская партия»
Размышления шахматной фигуры -7
Ферзь противника уже здесь! Он осмелился угрожать нашему самодержцу! Король отошёл на безопасное поле. Чёрный монстр злобно ухмыльнулся и тоже отодвинулся. Но недалеко.
Всё это уже когда-то происходило… С трудом, но вспоминаю…
Да, было дело! Припоминаю одно сражение, начавшееся так же, как и сегодняшнее! Тогда мы, можно сказать, оставили «на съедение» собственного короля! Вражеский ферзь славно поохотился в наших угодьях, ещё чуть-чуть, и битва закончилась бы нашим полным разгромом! Но ферзь был без поддержки, мы сумели его «запереть» на левом фланге, и, когда он опомнился, было уже поздно! Наши лёгкие фигуры атаковали вражеского монарха и заставили его сдаться!
Правда, следует вспомнить, что тогда вместе с другими фигурами был отдан в жертву и я (8)…
Глава 7. Тайна кёнигсбергского профессора
Беда пришла в дом Ильиных.
Не сказать, что совсем неожиданно – состояние Леночки неуклонно ухудшалось, методы амбулаторного лечения уже не помогали. Но Кирилл и Вера продолжали верить, что все обойдётся… Наступит момент и болезнь будет побеждена, не сразу, конечно, но молодой организм с ней справится… И вот, оно - несчастье. То ли чёрной тенью просочилась оно через половицы, то ли ледяным ветром ворвалось в раскрытую форточку, но надолго и основательно поселилось лихо в семье Ильиных…
Много горьких дум передумали несчастные родители, много слёз пролила Вера. Да разве слезами делу поможешь? Сейчас бедный ребёнок лежит в больнице. Девочке через день проводят гемодиализ. Кирилл прекрасно знал об этом методе очищения крови с помощью особых фильтров… Говорят, один человек продержался таким образом целых пятнадцать лет! Но чаще люди умирали уже через два-три года…
- Неужели это всё, на что способна современная медицина?.. Существуют ли другие способы помочь ребёнку, пусть даже находящиеся за гранью официальной медицинской науки?
Так думал Кирилл во время своих дежурств, лишь только у него выдавалась свободная минутка и мозги освобождались от очередной сиюминутной проблемы…
«Господи, - молил он бессонными ночами, - помоги ей, ты же всесилен! Ты не можешь не помочь! Что мне сделать для этого? Какую жертву принести?»
И вот однажды, где-то в глубине его сознания голубой холодной искрой сверкнула мысль, словно ответ на все мучавшие вопросы: «А ты?.. Ты сам? Всё ли сделал для спасения дочери?»
Решение пришло неожиданно, хотя вызревало уже целую неделю: он сможет помочь дочери только в том случае, если сумеет изготовить чудодейственное средство старика Муратова! «Кто сказал, что Пётр Петрович врёт? Лично я ему верю! Эликсир действительно существовал! Следовательно, нужно восстановить старинный рецепт и найти необходимые для его приготовления компоненты! Причем немедленно! Прочь сомнения и глупые страхи! Если и осталась реальная возможность что-либо сделать для спасения дочери, так это – возродить эликсир! Только тогда я не буду винить себя в том, что не воспользовался последним, пусть даже таким призрачным шансом!»
Вернувшись после очередного дежурства, Кирилл, не раздеваясь, прошёл в комнату, достал из шкафа тетрадь и шахматы, переданные ему Муратовым, сунул всё это в портфель и направился к двери. Но так просто пройти мимо Ксюшки ему не удалось. Кошка вертелась под ногами, «просилась» на руки, и весь её вид показывал, что она хочет «сказать» ему что-то важное. Кирилл поднял тёплое пушистое тельце и прижал к лицу.
- Ну, что, Ксюха, поможем твоей хозяйке? – обратился он к трёхцветной красавице. Та - заглянула ему в глаза и заурчала, давая понять, что нисколько не сомневается в успехе данного начинания…
Старик был плох. Открыв дверь, он вяло поприветствовал Кирилла. Держаться на ногах ему удавалось с большим трудом, поэтому, впустив доктора, он сразу поковылял в комнату и прилёг на диван.
- Пётр Петрович, - сразу приступил к делу Кирилл. – Давайте-ка, я вас сначала осмотрю, а потом мне надо будет поговорить с вами об эликсире.
- Да? – дед оживился, уселся на диване и стянул с плеча тёплую байковую рубашку, обнажая руку. – Вы всё же заинтересовались этим снадобьем? А я-то уж подумал, что вы посчитали мой рассказ бреднями старого маразматика…
Ильин достал тонометр.
- Как сказать, как сказать… А вдруг это действительно шанс? Для вас и других людей… Давление опять скачет… Сейчас я вам сделаю инъекцию, а вы полежите и подумайте о чём-нибудь приятном.
- Раз вы всерьёз взялись за эликсир, значит, приятные мысли меня обязательно посетят, - старик скривил лицо в улыбке. Она - эта гримаса, показалась Кириллу довольно вымученной, однако в глазах ветерана вновь появились озорные огоньки, как это бывало во времена его «прогулок» по тропинкам памяти. Кирилл сделал укол, убрал шприц и вату. Затем, обратив внимание на недостаток в комнате света, подошёл к окну и одернул штору. Комната наполнилась солнцем.
- Погодка-то какая, Пётр Петрович! А вы лежите в полутьме…
Старик зажмурился от солнечных лучей, брызнувших на его лицо.
- Хотите чайку, Кирилл?
- С удовольствием! Вы лежите, Пётр Петрович. Я сам всё приготовлю…
Через некоторое время они опять сидели за столом. Старику явно стало лучше. В его глазах вновь стали поблескивать хитринки, казалось, что он что-то затевает.
- Я принёс ваши шахматы, Петр Петрович… Я не могу принять их в подарок, слишком уж это ценная вещь. Тем более что эликсир пока не готов... - Кирилл бережно достал шахматную доску, мешочек с фигурами и старую немецкую тетрадь. – У меня к вам просьба: поскольку вы хорошо знаете немецкий язык, а я, напротив, очень далёк от этого, не могли бы вы перевести для меня некоторые выдержки из этой тетради?
Старик нахмурился.
- Вы, верно, забыли, Кирилл, или неправильно меня поняли? Шахматы - это подарок, а не плата за услугу. Бросьте вашу щепетильность, они - ваши, - Муратов прикоснулся сморщенной ладонью к поверхности доски. – А с записями я вам, несомненно, помогу. Хорошо, что вы взялись за это дело… Наверное, вас что-то подтолкнуло? – он взглянул в упор на доктора. – Я же вижу, вы немного не в себе… Дайте-ка сюда тетрадь…
Он некоторое время, подслеповато щурясь, смотрел на исписанные страницы, иногда перелистывал их, затем закрыл обложку и произнёс:
- Увы, без очков я не могу ничего разобрать …
Потрясённый Кирилл молчал.
- Старение идёт ускоренными темпами, - продолжал старик. – Боюсь, я не дотяну до того дня, когда эликсир будет готов… Но, если судьба подарит мне хотя бы месяц, - он грустно усмехнулся, - то тогда - не всё потеряно…
Ильин начал подыскивать слова для ободрения, но старик сделал жест рукой, призывая его к молчанию.
- Но вы зря думаете, что я не читал её прежде… - продолжал Муратов. - Читал, и не единожды. То, что написано по-немецки, я вам могу пересказать с достаточной точностью… Самое же главное написано на латыни… - он потянулся за сухариками, которые по его просьбе Кирилл выложил в стеклянную вазу. – Но, думаю, в первую очередь вам будет интересно узнать, что таят в себе записи на немецком языке…
- Разумеется, Петр Петрович. Если вам не трудно говорить…
- Отчего же? Расскажу… Дело в том, что речь идёт о наследии великого немецкого врача, профессора Кёнигсбергского университета Иоганна Майбаха… Так уж повелось, что в семье рыбака все потомки становятся рыбаками, в семействе повара – все работают на кухне… Возможно, отец Иоганна тоже был доктором, но я этого не утверждаю… А вот все его потомки так или иначе связаны с медициной. Это - и врачи, и фармацевты, и аптекари… Так вот, хоть история средневековья не сохранила для нас сведений о самом этом замечательном учёном, но в некоторых источниках он упоминается как создатель довольно необычного метода лечения…
- Интересно…
- Да, конечно. Я не знаю всех медицинских тонкостей, но современники, описывающие то, как он лечил людей, отмечают прежде всего снадобья, которые тот использовал… Снадобья были простые, но эффект от них получался необыкновенный… И никто не мог понять, каким же образом Майбах излечивал безнадёжных больных простыми мазями или настойками, не содержащих никаких мудреных компонентов… Ходили слухи о колдовстве, ведь в те времена это было ещё в моде…
- А в какой период истории протекала его деятельность? – спросил Кирилл.
- Рубеж XVII - XVIII веков. В России – это эпоха Петра Великого… Так вот, из всех сведений о докторе Майбахе весьма примечательны те, в которых говорится о том, что он научился насыщать свои снадобья некоей «жизненной силой»… Оттого, наверное, и эффект получался столь значительный… Но для того, чтобы эту силу найти… словом, это сопряжено со многими опасностями. Сам Майбах утверждал, что его учение открывает людям очень большие возможности. И тот, кто пойдёт по неправильному пути, может натворить массу бед… Поэтому он держал свои рецепты в секрете, не доверяя их ни ученикам, ни собственным сыновьям…
- И что же, теперь этот метод навсегда утерян?
- Кто знает? Здесь сказано, что Иоганн Майбах незадолго до смерти написал единственную книгу-исповедь, автобиографического содержания, в которой он якобы приоткрыл пелену тайны… и дал некую подсказку, благодаря которой мыслящий человек сумеет разгадать его секрет…
Муратов потянулся было за сигаретой, но Кирилл покачал головой:
- Лучше воздержитесь, Пётр Петрович, вам сейчас необходим свежий воздух.
- Да, да, – согласился Муратов и продолжил: - И сей эликсир, возвращающий силу и здоровье, - его изобретение… Вот, кажется, здесь… - старик раскрыл тетрадь, перелистал несколько страниц, - его рукой составлен рецепт. Но, уже на латыни…
Кирилл взял в руки тетрадь и впился глазами в ровные строчки, написанные чётким, красивым почерком. Некоторые слова были подчёркнуты прямыми линиями, поэтому рецепт можно было легко отличить от прочего текста.
- Сумеете разобраться? - с надеждой спросил Муратов.
- Думаю, что смогу. Но нужно время…
- Вот и отлично!
- Тогда я, с вашего позволения, отправляюсь заниматься рецептом, - Кирилл поднялся из-за стола. – Принимайте таблетки и звоните мне в случае каких-либо изменений в состоянии здоровья!
- Шахматы не забудьте, - проговорил старик. – Вдруг они вам помогут? Натолкнут на дельную мысль?
- Не мешало бы, - ответил Кирилл, выходя в коридор. Тетрадь он бережно положил в портфель.
Муратов вышел следом за ним, держа в руках драгоценную шахматную доску и мешочек с янтарными фигурами.
- А что, не сыграть ли нам прощальную партию? – с грустью погладив дрожащей рукой ее разноцветные квадратики, произнёс старик. - Вы какими фигурами предпочитаете сражаться: белыми или чёрными?
Два свободных от дежурств дня Кирилл посвятил переводу рецепта с латинского языка. Ему это удалось без особого труда. Но каков же результат?
Согласно предписанию немецкого эскулапа, для создания эликсира здоровья и долголетия требовалось сделать спиртовую настойку из сложного сбора трав и минералов, но, как понял Кирилл, её изготовление – это не самое главное. Основное, по его мнению, таилось в загадочной фразе: «Раствори в этой настойке матрицу…» Какую матрицу? – не понял Ильин и стал лихорадочно искать в тексте какие-либо уточнения. Единственное упоминание о загадочной матрице он вскоре обнаружил в тетради, только и оно не добавило ясности.
«…Я усовершенствовал териак (9) своего Учителя, профессора Пильца, - резюмировал Иоганн Майбах, - описанный мной в первой части моей «Исповеди», заменив в нём всего лишь один компонент: вместо ладана я использовал янтарную матрицу, заряженную над чревом первородящей женщины. И это изменило все! Полученный эликсир способен излечивать одышку, лихорадку, бесплодие и болезни сердца… Он помогает расти детям, укрепляет и обновляет стариков, раненых и истощенных людей. Принимаемый надлежащим образом, эликсир дает острый ум и твердую память, обеспечивает ровное горение пищеварительного огня, разжигает пламя чувств и возвращает силы телу, даруя человеку здоровье, молодость и долголетие, а, возможно, даже вечную жизнь…»
- Необходимо найти описание состава териака, способов его изготовления и применения, - решил Кирилл. Но для этого следовало заглянуть в другую книгу… Что это за книга и где она находится, оставалось тайной.
- Вы назначили мне встречу, и я пришёл!
Ильин оглянулся. Прямо к нему неспешно подходил немолодой худощавый человек, одетый в серую куртку и держащий в руке чёрный дипломат.
- Приветствую вас, Кирилл Андреевич! - едва заметная улыбка играла на его губах.
- Здравствуйте, Виктор Анатольевич, - протянул руку Ильин, с любопытством оглядывая собеседника. Он хоть и ждал его, но тот появился неожиданно и словно ниоткуда, как будто вышел из невидимого укрытия.
Широко улыбаясь, Виктор Анатольевич ответил крепким рукопожатием.
- Вы как-то очень уж сумбурно сформулировали свою просьбу, и я, признаться, не совсем понял её смысл, - сказал он Кириллу. – Но уловил, что у вас ко мне довольно важное дело. Давайте посидим и поговорим за столиком вот в этом кафе.
Дело происходило в Центральном парке Калининграда. Был будний день, время перевалило за полдень, небо грозилось освежить нагретый воздух очередной порцией осеннего дождя, поэтому народу в парке прогуливалось немного. Аттракционы скучали от безделья, сквозь силуэт Мюнхгаузена проглядывала позолоченная листва деревьев. Лишь кафе зазывали посетителей волшебными запахами, перемешанными с осеней свежестью.
Они заказали себе кофе и присели на деревянную скамью. Кирилл как-то сразу почувствовал симпатию к своему визави. Тот был по-деловому собран, внимателен и вполне доброжелателен. Поставив на пол свой дипломат, он с интересом принялся наблюдать за редкими прохожими.
Ильин стал излагать своё дело.
- Меня интересуют подробности гибели Александра Пастухова, случившейся два года назад. Как мне стало известно от приятеля, который служит в органах внутренних дел, - доверительно поведал Кирилл, - вы тогда здорово помогли следствию…
- А что конкретно вы хотели бы узнать? – оживился Виктор Анатольевич.
- Мне необходимо уточнить некоторые обстоятельства насильственной смерти моего шурина: кто и как совершил это преступление?
- Вот оно что! Значит, погибший был вашим шурином…
- Да, это - родной брат моей жены.
- Неужели вы решили отомстить убийце? Только, по-моему, он своё уже получил…
Наступило неловкое молчание. Мужчины потягивали кофе и иногда бросали друг на друга мимолётные взгляды.
- Мне неловко вам это говорить... – наконец, начал Кирилл и вдруг запнулся на полуслове.
- Ну, что вы, дружище! – добродушно рассмеялся Виктор Анатольевич. – Говорите смело! Поверьте мне, я приму ваш рассказ со всем вниманием и непременным уважением…
- В последние дни, то есть ночи, меня преследуют кошмары… - продолжил Ильин. – Во сне ко мне является Александр, мой шурин, и призывает к возмездию! «Найди, - говорит, - этого мерзавца! Отомсти за меня! Защити честь семьи! И тогда я… помогу тебе». А я сам очень нуждаюсь в помощи, за любую соломинку готов ухватиться, - и он выложил практически незнакомому человеку историю с больной дочерью. – Я понимаю, - в заключение сказал он, - что всё это звучит глупо и наивно, что тот человек не скоро выйдет на свободу… но я всё-таки должен что-то сделать! А поможет это спасению моей дочки, или нет, одному Богу решать…
- Вот оно что, - после продолжительной паузы ответил Виктор Анатольевич. – Поверьте, я вас очень хорошо понимаю... Ужасная болезнь, помощи ждать практически неоткуда… а тут обещают помочь, если будет совершено мщение…
- Да, примерно так... Понимаю, что все это звучит совершенно абсурдно, но, может быть, вы мне что-то посоветуете?
- Да, - ответил Виктор Анатольевич, немного подумав. – Вам необходимо встретиться с Андреем Орловым… Это и есть убийца вашего родственника… И очень непростой человек. Я расскажу вам о нём.
Как выяснилось в ходе длительного и путаного следствия, Орлову в руки попала старинная немецкая книга. Медицинская книга, заметьте, а сам Орлов, как и мы с вами - врач. В книге рассказывалось о каком-то методе лечения, который наш доктор стал использовать в своей практике. Надо отметить, применял он его очень успешно, результаты были, порой, просто ошеломляющие… Но это – до поры до времени…
Виктор Анатольевич раскрыл свой дипломат, вынул из него ноутбук, водрузил его на стол, отодвинув чашки с кофе, включил…
- Вот, взгляните… На фото – Андрей Валерьевич Орлов собственной персоной. Тут он уже не выглядит самодовольным и преуспевающим человеком, владеющим какими-то тайными знаниями... Фото сделано в следственном изоляторе… - Кирилл с любопытством всмотрелся в унылое лицо молодого человека, но не нашёл в нём ничего примечательного… Разве что глаза… Взгляд убийцы таил в себе необычайную внутреннюю силу…
- В своё время, работая патологоанатомом, я заинтересовался рядом необычных смертей, происшедших внезапно и имеющих некоторые схожие детали… Затем я обнаружил, что несколько летальных исходов произошло среди пожилых людей, пациентов Орлова, которые завещали ему своё жильё… Всё это подтолкнуло меня… и следственные органы вплотную заняться загадочным доктором. Тут я должен отметить, что если бы он продолжал стоять на своём и от всего отпираться, нам бы так и не удалось доказать его вину… Впрочем, прямых доказательств у следствия до сих пор так и не появилось. Орлов признался в содеянном, но о том, как готовил смертельные «снадобья» для своих жертв, не рассказал. К тому же, врачи диагностировали у него серьёзное психическое заболевание… Таким образом, он сейчас пациент специализированной клиники… Вы курите?
Они закурили, заказали себе ещё кофе.
- Это дело осложнилось ещё одним обстоятельством, - после нескольких неторопливых затяжек продолжал Виктор Анатольевич. – И вы, наверное, догадываетесь…
- Как же, - ответил Кирилл. – До сих пор не раскрыта тайна его медицинских подвигов! А ту книгу, немецкого врача, её нашли или нет?
- Вы правильно поняли… Я исследовал деятельность Орлова как врача, вот, взгляните… - Виктор Анатольевич щёлкнул по клавиатуре и на экране монитора появилась таблица. – Сюда я внёс случаи, в которых Андрей Валерьевич одержал безоговорочные победы над болезнями… Те случаи, которые для нас с вами считаются безнадёжными, поскольку болезни прогрессировали и просто «пожирали» человека…
- М-да, - Ильин с интересом просматривал предоставленный материал. – Рак поджелудочной железы!.. Подумать только… Рассеянный склероз! Цирроз печени! Силён!
- Я думаю, Кирилл Андреевич, - тихим, даже вкрадчивым голосом произнёс Виктор Анатольевич, - что случись Орлову лечить вашу дочь… - он сделал паузу. – Я не сомневаюсь в том, что он бы справился…
- А может быть… есть такая возможность? Хотя, конечно, нет… - упавшим голосом прошептал Кирилл. - Но книга! Она сохранилась?
- Увы… Незадолго до ареста Орлова нашёлся её хозяин. Эта книга, оказывается, принадлежала одной достаточно известной в немецких медицинских кругах фамилии… Приехал из Германии пожилой господин, оформил, как положено, все документы… - Виктор Анатольевич раздавил свой окурок в пепельнице и мельком взглянул на Кирилла, – …и забрал книгу с собой. Данные на этого немца можно отыскать в соответствующих департаментах, у меня таких сведений нет. А вот Орлов… Многие бы хотели, чтобы он поделился своими знаниям… Я лично ходатайствовал, чтобы отношение к нему было как можно… бережнее, чтобы с ним работали толковые психологи… Но, боюсь, загубят парня в психушке, а вместе с ним – важнейшие медицинские знания…
- А вы сами видели эту книгу?
- Нет. С Орловым общался лично, это было… А книгу не видел и в руках не держал…
- Автор вам тоже не известен?
- Насчёт автора… Орлов, когда у него наступали обострения, упоминал, причём неоднократно, некоего Иоганна Майбаха… «Ты украл у меня книгу!» - кричал он. И ещё что-то про матрицы и энергию смерти….
- Как вы сказали? – вздрогнул Ильин. – Иоганн Майбах!
- Да, фамилия легко запоминается. Есть такая марка автомобиля…
- Матрица! – прошептал Кирилл. – Это - та самая книга!
Виктор Анатольевич с интересом взглянул на Ильина.
- Вы слышали о ней?
- Да. Я уверен, что в ней описан способ, как победить болезнь моей дочери! В той самой книге, которую изучал Орлов…
- Значит, вам во что бы то ни стало следует с ним повидаться,.. – Виктор Анатольевич закрыл ноутбук и спрятал его в дипломат. – Вы со мной согласны?
- Конечно, должен! Но для этого надо преодолеть некоторые препоны в лице соответствующих структур…
- Я постараюсь вам помочь, Кирилл… - сказал Виктор Анатольевич, поднимаясь со скамейки. – О, вот и дождик! Не заставил себя ждать! Короче… ваш телефон у меня есть, мой – у вас. Созвонимся. Мы врачи, поэтому будем действовать через медицинские каналы… И, несмотря ни на что, - он широко улыбнулся, – я вам гарантирую скорую встречу с вашим «кровником»!
Они вышли из парка и распрощались.
- Спасибо вам, Виктор Анатольевич! Вы мне здорово помогли! – Ильин даже раскраснелся от нахлынувших на него чувств. – Прошу вас, по возможности, не затягивайте решение вопроса со встречей!
- Я в отпуске, - улыбнулся тот. – А ваше дело в настоящий момент для меня – первостепенной важности. Так что, ждите звонка!
Размышления шахматной фигуры – 8
Наконец-то, пришёл и мой черёд!
Прочь, мелочь! Прячьтесь, бегите под защиту!
Я могу бить по вертикали, горизонтали и диагоналям! На самых дальних концах поля боя я найду свою жертву!
Впрочем, как бы самому не попасть под удар, ведь весь этот сброд, что имеет чёрный цвет, тоже весьма клыкаст и опасен…
Глава 8. Визит в обитель скорби
Из рапорта старшего врача смены скорой медицинской помощи:
«…Сегодня в 15.20 поступил вызов в сквер около ГТРК «Янтарь»: плохо (без сознания) мужчине 40 лет. Вызывал прохожий. Прибыв по адресу, бригада увидела лежащего без признаков жизни мужчину, которого охраняли две собаки бойцовской породы. Были срочно вызваны наряд полиции и МЧС. Когда через полтора часа животные были изолированы, выяснилось, что мужчина просто сильно пьян. Свое поведение и состояние он комментировал фразой: «Где хочу, там и лежу!»
В данном инциденте фельдшер М. получил укушенную рану левой голени…»
«…в 17.15 на Набережной Петра Великого джип, управляемый пьяным водителем, врезался в прогулочный катер, пришвартованный к причалу.
По счастливой случайности никто не пострадал…»
Кирилл собрался проведать Леночку. Вера была на работе, но чуть позже тоже собиралась подъехать. Она закончила в своё время КГУ, училась на историческом факультете, но работу по специальности не нашла, поэтому трудилась в магазине на улице Гагарина, продавая люстры.
Каждый день, утром или вечером, кто-то из родителей обязательно навещал девочку. Иногда они приходили вдвоём.
- Папа, - однажды спросила его Леночка. – А, это - правда, что я скоро умру?
Ильин словно получил тяжёлый удар под дых, от которого помутилось в глазах и перехватило дыхание. Секунду он приходил в себя, затем принялся успокаивать ребёнка:
- Да что ты такое говоришь, солнышко! Смотри сколько вокруг врачей! Они заботятся о тебе, да и твой папа - тоже врач. Вот, почистят тебе немножко кровь, и всё наладится. А папа скоро поедет и купит своей дочке самое лучшее лекарство. Леночка выпьет это лекарство, и больше никогда не будет болеть! – Ильин верил, что раздобудет волшебный эликсир. Его уверенность передалась и девочке.
- А когда ты поедешь?
- Ну… - замялся отец, - как мне позвонят, что лекарство готово, тогда и поеду. Ведь так сразу его приготовить нельзя! Туда нужно положить много разных полезных веществ, размешать их, дать им настояться…
- А каких?
- Во-первых, мёд с солнечных лужаек, который весенними и летними деньками собирали трудолюбивые пчёлки…
- А что ещё?
- Лесные ягодки, которые растут в чистых лесах. Зайки и белочки следили, чтобы ягодки быстро росли, наливались соком, были сладкими и душистыми… Чтобы Леночке из этих ягодок сделали лекарство... – он проглотил ком в горле. – А ещё – свежая родниковая водичка….
- И всё?
- Нет, ещё много разных пахучих целебных трав…
Вчера позвонил Виктор Анатольевич и сообщил, что организовал свидание с Орловым. Так на завтра назначена специальная медицинская комиссия со специфическим профилем. Вот в эту комиссию включили и Ильина… И другая приятная новость: в Черняховске, в той самой психушке, где содержится врач-преступник, оказывается, работает бывший сокурсник Кирилла, Сергей Симченко. Ильин быстро навёл справки и созвонился с давним приятелем. Тот несказанно обрадовался предстоящей встрече и обещал оказать всяческое содействие. Если всё получится, как задумано, то сегодня вечером, после посещения Леночки, Кирилл свяжется с отзывчивым патологоанатомом и уже завтра поедет в Черняховск.
Пока всё складывалось, как нельзя лучше.
«Чем драматичнее ситуация, тем больше хороших людей встречается на моем пути», - с теплом думал Кирилл.
Он взял в руки пакет с передачей для Леночки, закрыл дверь и вышел на улицу. Во дворе было хмуро, ветрено и неуютно. Моросил мелкий дождь. Боясь ненароком поскользнуться на сырой листве, прилипшей к асфальту, Ильин направился к своей машине. Она была припаркована на открытой стоянке возле дома. Днём Кирилл не ставил её на сигнализацию, боясь «посадить» аккумулятор, а просто запирал дверцы. Людей возле дома было немного, только на детской площадке вернувшиеся из школы дети затеяли веселую возню с криками, визгом и беззаботной беготнёй.
Шагов за десять до машины, Кирилл заметил, что в его «Опеле» кто-то сидит. Он остановился, как вкопанный, и присмотрелся. Действительно, на водительском кресле кто-то устраивается поудобнее и явно собирается заводить двигатель!
- Эй, дядя! – Кирилл бросился к машине, подбежал к ней за пару секунд и рванул ручку, пытаясь открыть переднюю дверь. Та не поддалась. Ильин достал ключи, стараясь держаться как можно спокойнее… и отпер дверь. Внутри автомобиля никого не оказалось… Он огляделся. На стоянке, кроме его «Опеля» стояло ещё три машины, но они расположились чуть поодаль. Кирилл ещё раз осмотрел салон. Ну, не могло же ему почудиться?
Он обошёл машину вокруг, ещё раз внимательно огляделся… Видимо, действительно, померещилось… Он сел за руль и тут почувствовал… Совсем недавно в машине явно кто-то был! Даже оставил свой запах! Никогда так в машине не пахло, уж тут Кирилла не обманешь! К обычным, специфическим запахам его «Опеля» прибавился новый, резко отличающийся от всего, что могло пахнуть в его машине. На мужской «парфюм» не похоже, но что-то из этой области... Нечто летучее, нестойкое и, что самое неприятное, - «инородное»…
Кирилл обвёл руками вокруг себя, словно проверяя, не остался ли он, этот незваный гость в салоне, превратившись в невидимку… Пустота. Бросил пакет на кресло рядом с собой, завёл двигатель… «А может, не стоит сегодня ехать на машине?» - мелькнула в голове тревожная мысль.
От Калининграда до Черняховска почти два часа езды по комфортной федеральной трассе. Этот относительно небольшой город расположен в месте, где реки Инструч и Анграпа, сливаясь, образуют исток Преголи. Прежде город назывался Инстербургом, сейчас по численности населения он третий в Калининградской области и именно здесь находится психиатрическая больница специального типа с интенсивным наблюдением.
Кириллу Ильину сегодня предстоит встреча с сокурсником-психиатром Серёгой Симченко и непростая беседа со своим «врагом» - Андреем Орловым.
Кирилл ехал по трассе, вспоминал былые времена и философски рассуждал: «Кто знает, где граница между нормальным поведением и психическим недугом? Ведь наша психика - ужасно деликатная область… Почему, например, мы все выключаем в машине радио, если плохо видна дорога, и снимаем солнцезащитные очки, когда не можем расслышать радиоприемник…»
Его память тут же «подбросила» несколько забавных сюжетов из студенческой жизни. Так, в медицинской академии, когда им только начали читать цикл лекций по психиатрии, данная наука его очень заинтересовала. Да и не одного его, почти все студенты стали тщательно приглядываться друг к другу. По поводу наличия отклонений в психической области четверть однокурсников сразу же попала под подозрение, а в общественном транспорте стало просто страшно ездить… Однажды Кирилл пришивал к своему халату пуговицу и вдруг задумался: как лучше расположить ее дырочки – поперек или продольно? И так пробовал приложить, и сяк, а потом вдруг испугался: господи, да это же симптом душевной болезни!
Как-то раз в их аудиторию пришел солидный седовласый мужчина, представившийся доцентом кафедры. Объявил тему лекции: «Шизофрения», и стал читать. Первый час пролетел совершенно незаметно, настолько ярким и познавательным был излагаемый материал. После небольшого перерыва к студентам вышел знакомый по прежним занятиям профессор и поинтересовался: «Ну, видели теперь настоящего шизофреника?» Все просто онемели от неожиданности, а преподаватель с лукавой улыбкой продолжил: «Все, что вы сегодня услышали и записали – правильно. Этот пациент лечится у нас уже более тридцати лет и данную тему знает безукоризненно…»
- Короче, и смех, и грех… - сказал вслух Ильин.
Погода сегодня выдалась сухой, дорога была более-менее свободна, настроение тоже неплохое. Конечно, расстраивало состояние дочери, но Кирилл всё больше верил в то, что сумеет «разговорить» сумасшедшего врача, убийцу его шурина… Вчерашний инцидент с исчезнувшим «угонщиком» он просто выбросил из головы. Накануне поездки, как и в самом пути, нервную систему «накручивать» нельзя.
…Вспомнился ему и первый пациент, который был у него в академии на кафедре психиатрии. Кирилл его «за глаза» называл – «великий немой». С ним вышла забавная история… Парень призывного возраста, после получения повестки из военкомата, внезапно потерял дар речи и совершенно перестал разговаривать. По этому поводу он и попал в психиатрическую клинику с диагнозом: «истерический мутизм», где Кирилл в то время проходил практику. Целый месяц хитрец общался с персоналом на языке жестов и красивым почерком писал медсестрам веселые записочки. Только начальник отделения засомневался в наличии болезни у данного пациента. Он ежедневно вызывал его в свой кабинет и «доставал» нравоучениями на тему: «Служба в рядах Вооруженных Сил России – является почетной обязанностью и конституционным долгом каждого гражданина, даже такого недоумка, как ты!» Через месяц молодой человек не выдержал такой жесткой психологической «обработки» и послал своего доктора отборным матом к его матушке. На следующий день его отправили в часть…
А вот и высокий забор клиники, за которым расположено угрюмое здание, отдаленно напоминающее средневековый замок. Целое столетие оно являлось обычной тюрьмой, а теперь здесь лечат особо опасных преступников, признанных по уголовным делам невменяемыми …
Ильин припарковал свой автомобиль вблизи проходной и позвонил по мобильному телефону давнишнему приятелю. Минут через десять невысокий, заметно полысевший и располневший Сергей вышел… нет, не вышел, а буквально выбежал из административного корпуса и приятели крепко обнялись. Ещё минут пять они стояли, похлопывая друг друга по плечу.
- Ох, и солидным ты стал, дружище!
- А ты не изменился, видать, время над тобой не властно!
- Вот, кабы не обстоятельства, то неизвестно, когда б и повидались!
- Да, живём, считай, рядышком, а совсем потеряли друг друга из виду! Это здорово, что у тебя в нашей обители нашлись дела!
- Да, и самое главное из них, это вспомнить, как мы на лекциях слушали через наушники забойную музыку, а штекер из гнезда нашего радиоприемника вдруг выскочил!
- Ага! Весь курс на уши встал!
-Ха-ха-ха-ха!
- А ты кого-нибудь из наших видел? Что-нибудь знаешь о Сашке Трофимове, Лёхе Зайцеве…
- …Тебе профессор говорит: «К вашему росту, молодой человек, еще бы чуть-чуть ума…» А ты ему: «Профессор, а к вашему уму хоть бы чуточку роста!»
- Да уж, чего только не случалось!.. Надо обязательно организовать вечер воспоминаний!
- И стимулировать данный процесс хорошим коньяком! «Инстербург» (10) как раз подойдёт!
- А помнишь, как ты вычислял «удельный градус-литр» и нейротоксические свойства любого ликероводочного изделия, пока мы стояли за ним в очереди?
- Да, точно, это было довольно сложное соотношение крепости напитка, содержания в нем сахара, емкости бутылки и ее цены… к сожалению, секрет формулы на сегодняшний день утрачен…
«Чем-то отдаленно похоже на мою ситуацию…» - подумал Кирилл.
Наконец, немного поостыв, приятели уладили формальности с разовым пропуском и проследовали внутрь «дома скорби».
- А верно, что профессия психиатра откладывает отпечаток на личность врача? – подшучивал Кирилл.
- Конечно, заявляю официально: нам никогда не бывает скучно, потому что мы обладаем удивительной способностью разговаривать сами с собой…
Череда дверей, открываемых только личными ключами персонала, без привычных для всех ручек, но зато оборудованных звонками и глазками… Зарешеченные тусклые окна, тесные палаты, в которых даже на ночь не выключается дежурное освещение…
- Помнишь, как на выпускном курсе нас какой-то дерматолог агитировал: ребята, выбирайте нашу специальность и вам будет обеспечена безбедная жизнь. Подумайте только: у нас никто не умирает, но никто и не выздоравливает! – вспомнил Ильин. - Что-то похожее мне говорил о своей работе и знакомый патологоанатом, с которым я вчера встречался. А тебе профессия психиатра нравится?
- Пойми, брат: процесс зарождения и движения человеческой мысли куда интереснее процесса зарождения в его теле микробов, - отвечал Симченко.
Они прошли по длинному коридору, спустились на один этаж вниз по лестнице. Вновь двери с табличками, окрашенные в спокойные тона стены, неяркое освещение….
- Как-то мрачновато у вас… - заметил Кирилл.
- Не говори ерунды, - возмутился Сергей, - мрачно тут было, когда больница принадлежала Министерству внутренних дел, а теперь мы в ведении Министерства здравоохранения…
- И что изменилось?
- Прежде наши пациенты не были осведомлены о своих правах. Они не имели понятия об имеющихся у них психических расстройствах и применяемых методах лечения. Им не разрешалось отправлять религиозные потребности, приглашать адвоката, участвовать в выборах. А теперь – пожалуйста! Больные получили право носить личную одежду и иметь предметы первой необходимости, им предоставляются ежедневные трехчасовые прогулки. Они получают и отправляют письма, посылки, бандероли и денежные переводы, могут даже встречаться со священником, только, конечно же, все это - по согласованию с лечащим врачом и под надзором. У нас, кстати, установлен междугородний телефон-автомат. А все права и обязанности наших пациентов подробно изложены в «Правилах внутреннего распорядка для больных» и размещены на стендах во всех отделениях.
Они остановились в небольшом вестибюле. Пока Кирилл оглядывался, пытаясь сообразить, куда его завёл Сергей, тот уже исчез за ближайшей дверью.
- Я на пару минут. Подожди здесь, - только и сказал.
Минуту Ильин рассматривал документацию, вывешенную на стене. При этом, он обратил внимание, что сотрудников в данном учреждении было немного. По крайней мере, так казалось… Вскоре появился Симченко. Он подписал какие-то бумаги и теперь пытался поместить их в прозрачный файл.
- Теперь, нам – туда! – указал Сергей в обратную сторону.
- А в чем заключается ваше «интенсивное наблюдение»? – спросил Кирилл, пытаясь насытить свое любопытство по пути следования к месту свидания с загадочным пациентом.
- Видишь ли, в больнице применяются некоторые меры ограничения, которые призваны обеспечить безопасность самих больных и нашего персонала. В частности, у нас запрещено самостоятельное передвижение пациентов по территории клиники и выход за ее пределы без сопровождения. Не допускается уединенное пребывание больных в помещениях. Персоналу вменено в обязанность ненавязчиво осуществлять круглосуточное наблюдение за каждым больным, причем, без психологического давления, не вызывая его беспокойства и реакций протеста. Вместе с этим, наши пациенты порой бывают очень опасны, поэтому тех, кто пребывает в состоянии возбуждения, обычно помещают в наблюдательные палаты с отдельным постом санитара. В исключительных случаях к ним применяется метод физического «стеснения»… Так бывает в случаях, когда у больных существует реальная угроза причинения физического вреда самому себе или окружающим людям.
- И как это выглядит? Усмирительные рубашки или наручники?
- Чаще всего это - фиксирование к кровати с помощью широких матерчатых поясов. Такая мера назначается лечащим врачом на тот промежуток времени, пока не наступит успокаивающее действие лекарств, но не более двух часов. Однако при необходимости она может быть и продлена…
Дело в том, что у большинства наших подопечных имеет место выраженная анозогнозия, то есть - отсутствие осознания собственной болезни и негативное отношение к назначаемому лечению. Поэтому «кормить» пациентов таблетками в ряде случаев тоже приходится насильно…
- Мне все это очень интересно, - прервал увлекшегося товарища Кирилл, - но ты же знаешь, Сергей, с какой целью я прибыл в ваше учреждение: мне необходимо побеседовать с больным Андреем Орловым. Для меня и моей дочери это - вопрос жизни и смерти. Ты позволишь? В каком он сейчас состоянии?
- Ну, хорошо. Мы стараемся максимально сохранять семейные и социальные связи наших подопечных, поэтому не препятствуем их встречам с родными и близкими. Совсем недавно Орлова посещала жена с маленьким сыном. Для тебя же я сделаю небольшое исключение… Мы длительное время боролись с его галлюцинаторно-параноидным синдромом, нам даже пришлось прибегнуть к инсулино-шоковой терапии. Но сейчас пациент вполне стабилен, только обещай его не провоцировать, не забывай в беседе держать «дистанцию» и поменьше о себе рассказывай. Помни: если он вдруг включит тебя в свои бредовые переживания, то разыщет даже через десяток лет…
- Договорились, - ответил Ильин
- Тогда идем в комнату свиданий, Орлова сейчас туда приведут. Думаю, одного часа вам хватит. Только предупреждаю, что встреча будет проходить под наблюдением медперсонала, последнее необходимо в целях твоей безопасности: этот бывший доктор - все же серийный убийца.
Размышления шахматной фигуры – 9
Маневры… Белый конь с левого фланга переместился к центру и вынудил вражеского ферзя отойти. Наши правофланговые пешки двинулись вперёд. Это хорошо! Напоминает разжимающуюся пружину!
Эти маневры должны запутать неприятеля и привести к усилению нашей позиции в центре. А оттуда последует удар по вражескому королю! Но, противник, похоже, не подозревает о наших планах. Он высматривает и выцеливает добычу…
Вот чёрный ферзь переместился левее. Он готов нанести удар по нашему флангу. Мне жаль отважных бойцов, но победы без жертв не бывает!
Ради нее ничего не жалко!
Глава 9. Узник замка «Черняховская СПБ»
Центральная диспетчерская «скорой помощи», 23 часа 30 минут.
- Валерий Васильевич, - обращается фельдшер по приему вызовов к старшему врачу смены, прохаживающемуся между компьютеров и сосредоточенно о чём-то думающего. – Возьмите трубку, пожалуйста! Я не знаю, что и сказать…
- «Скорая помощь» слушает вас, - «бархатным» голосом говорит в трубку доктор.
- Я веду бой с межгалактическими пиратами! – сообщает взволнованный мужчина. - Срочно приезжайте! Мне одному с ними не справиться!
- Держись, браток, мы идем к тебе на помощь! - и в микрофон: - Психиатрическая бригада, включайте проблесковый маяк и сирену! Готовьтесь к бою!..
К Кириллу и Сергею подошли два человека в белых халатах.
- Вот, пожалуйста, - Симченко протянул файл с бумагами первому из них, высокому мужчине с курчавой, но местами седеющей шевелюрой, державшего в руке папку жёлтого цвета. Тот водрузил на нос очки, вынул поданные документы, проверил подписи и печати.
- Всё в порядке, – и представился Кириллу: - Максимов Олег Петрович. А вы, стало быть, Ильин Кирилл Андреевич. Очень приятно. Значит вы двое и.. – кивок в сторону своего спутника, пожилого и грузного медика, - Григорий Николаевич – та самая комиссия, о которой говорится в представленном приказе… Разрешение получено. Андрей Орлов будет доставлен в комнату для свиданий через десять минут.
Кирилл испытал чувство облегчения. Оказалось, что препятствия, которые возникли на его пути, довольно легко можно преодолеть, если у тебя есть желание и добрые друзья.
Максимов, между тем, раскрыл свою папку и зачитал следующее:
- Суд вынес определение об освобождении Орлова Андрея Валерьевича от уголовной ответственности, как совершившего общественно опасные действия в состоянии болезненного расстройства психики. И направил его на принудительное лечение в г. Черняховск в психиатрическую больницу специального типа с интенсивным наблюдением, потому что данный пациент представляет особую опасность для себя и окружающих по характеру имеющихся у него психических расстройств и совершенных деяний…
Он напомнил, что длительность принудительного лечения в психиатрическом стационаре с интенсивным наблюдением заранее судом не устанавливается, поэтому законодательством предусмотрено регулярное, не реже одного раза в шесть месяцев, переосвидетельствование психически больного врачебной комиссией. Врач добавил, что коллегиальное заключение о необходимости дальнейшего принудительного лечения или о возможности его отмены (изменения) будет направлено в суд, который и вынесет окончательное решение...
По пути в комнату свиданий Кирилл спросил у Сергея, долго ли находиться такому больному, как Орлов, в больнице и что с ним будет по окончании лечения. Тот лишь пожал плечами, а ответил за него следовавший вместе с ними Григорий Николаевич:
- Когда достигнем стойкой ремиссии, то дадим знать в судебные органы. Они пусть решают. Правда, у российских судей существует негласная установка, согласно которой длительность лечения больного в психиатрическом стационаре не должна быть намного меньше, чем срок наказания за соответствующее преступление… Не знаю, насколько это справедливо, но нередко получается так, что пациенты находятся на принудительном лечении по десять—пятнадцать лет и потом просто не могут вернуться к обычной жизни... Вот, кстати, мы и пришли…
Небольшое чистенькое помещение, узкое окошко украшенное железным «декором», минимум мебели, привинченной к полу… Кирилл вошёл внутрь, его спутники остались снаружи. Ильин подсел к столу, и даже не успел толком оглядеться, как в комнату, в сопровождении двух статных санитаров, вошел среднего роста мужчина в больничном халате, с бородкой клинышком. На вид ему было лет тридцать, на бледном, немного одутловатом лице – глубокие скорбные морщины, в темной шевелюре сверкали седые пряди. Он устроился на краешке стула напротив Кирилла и тотчас надел на лицо «маску вежливого внимания».
Это и был Андрей Орлов. Весь его вид говорил при¬мерно следующее: «я, так и быть, присяду и даже выслушаю, что вы мне тут скажите, только не надейтесь, что я хоть на минуту потеряю бдительность… Многое свидетельствовало о его нежелании идти на контакт: опущенная голова, напряженная поза и полуоборот корпуса, в результате которого самой близкой к партнеру точкой стали локоть и плечо. Так, словно "свернувшись в клубок", Орлов оставлял обращенными к Ильину наиболее жесткие, неуязви¬мые части тела – те, которыми легче обороняться или нападать…
Один из санитаров, своей комплекцией напоминающий трехстворчатый шкаф, тихо возник за спиной больного, второй вышел за дверь.
- Меня зовут Кирилл Андреевич, - отрекомендовался Ильин, - я – врач, и хочу с вами побеседовать. Расскажите мне, пожалуйста, как вы себя чувствуете, беспокоит вас что-либо в данный момент?
- Здоровье в порядке – спасибо зарядке, - грустно ухмыльнулся Орлов. - Я теперь веду исключительно правильный образ жизни, даже курить недавно бросил. А беспокоит меня лишь то, что я не могу быть вместе со своей семьёй. Вы же знаете: у меня растет маленький сынишка: он родился, когда я был уже здесь...
- Я вас поздравляю… - сказал Кирилл и замялся, поняв, что «ляпнул» что-то не то, - …и сочувствую… Мне, конечно, понятно, Андрей Валерьевич, насколько тяжело для человека попасть в подобную обстановку… - попытался сгладить неловкость Ильин, - но всё же, позвольте узнать, как вы видите свою дальнейшую жизнь?
- Надеюсь, что когда-нибудь меня отсюда все же выпустят… – без особого воодушевления ответил Орлов, - и я смогу вернутся домой… Представляю, как изменится Калининград... Возможно, он уже будет именоваться Кантоградом… Вы не против такого названия? Я бы - возражал. Пусть лучше вернут прежнее название – Кёнигсберг... – довольно странная манера пациента слушать и говорить создавала впечатле¬ние какой-то отстраненности, присутствия в ситуации «напо¬ловину»… - К тому времени, пожалуй, полностью восстановят Королевский замок, настроят подвесных автострад, на пешеходных дорожках установят эскалаторы, а в сфере обслуживания станут трудиться роботы… - равнодушно и монотонно перечислял больной, и не было понятно, говорит он искренне или издевается над Кириллом. - Может, даже метро появится… - Орлов выпрямился. - Только вот призраки… они всё равно, никуда не денутся... Они, словно назойливые мухи, будут по-прежнему приходить ко мне каждую ночь… - взволнованно закончил он.
- Какие призраки? – насторожился Ильин.
- Моего учителя - Иоганна Майбаха и тех людей… которых я отравил.
При упоминании имени старого немецкого врача Кирилл вздрогнул. Хорошо, что его собеседник не обратил на это никакого внимания. Или вовсе не заметил…
- Неужели вас мучает совесть? – не удержался от укола Кирилл, лихорадочно соображая, как ему вывести разговор в нужное русло.
- Нет, - мотнул головой Орлов, - совесть – это миф.
Мне кажется, - принялся философствовать он, - я открыл главный закон человеческого поведения - «закон личной пользы»…Смысл его прост, как трамвайный билет: человек никогда не станет делать того, что ему не выгодно… Это потом, совсем другие люди называют наши мотивы и цели «высокими» или «низкими». А какое они имеют на это право? Кто им его дал?
- Я не могу с вами согласиться… - попытался возразить Кирилл, только Орлова было уже не остановить.
- Конечно, все наши поступки зависят от полученного воспитания и обстоятельств... Лишь одно у них общее: каждый стремится сделать так, чтобы его больше любили, уважали и ценили. Поэтому, что бы человек не говорил и не совершал, он всегда предпринимает это - для себя и своего самоутверждения. Даже накрывая грудью амбразуру! – все больше горячился он. - А все разговоры о совести – ложь и, чем чаще мы к ней прибегаем, тем труднее удержаться от новой! Взять хотя бы самые благородные наши мотивы: не прослыть «трусом», не уронить честь семьи, выручить друга… Вы спросите: в чем здесь личный «интерес»? – Да в том, что если поступишь иначе, то непременно наступит расплата: потеряешь престиж и свободу, осудят и отвернутся близкие или накажет Господь… Как меня, например…
Вот такое зловещее правило! И оно – работает! А совесть тут совсем ни при чем… просто мне очень страшно! - Орлов подался корпусом вперед и перешел на взволнованный шёпот. – Прошлой ночью профессор Майбах мне заявил, что коль женское молоко – это продукт, созданный организмом на основе плазмы материнской крови, то и некоторые дети в итоге могут вырасти вампирами!
- А к вам это, какое имеет отношение? – не сразу понял его удивленный Ильин.
- Самое непосредственное: профессор заявил, что мой сын не такой, как все, и этот младенец собирается погубить сначала мою жену, а потом меня! – напряженная поза больного напоминала сжатую пружину. Санитар, молча наблюдающий за Орловым, сделал Кириллу, какой-то предупреждающий знак…
- Хорошо, хорошо, успокойтесь, пожалуйста, - Ильин попытался сменить тему разговора. - Скажите, а как вы проводите свое свободное время? Что читаете, о чём размышляете?
Андрей Орлов, теребя полу своего халата, пристально посмотрел на Ильина, как бы решая, стоит ли вообще продолжать данную беседу, но потом откинул рукой прядь волос со лба и, глядя куда-то поверх головы Кирилла, с глубоким вздохом произнес:
- Да… Читаю… И думаю… Мне, например, очень близко и дорого творчество Чехова, что, естественно, вызывает интерес и к личности самого автора. Часто представляю себя рядом с Антоном Павловичем. Он - в белом костюме, с пенсне и тросточкой. Я бы тоже сменил для такого случая свой нынешний «прикид», - Орлов криво улыбнулся, - на отутюженную рубашечку с тонюсеньким галстуком. Вы, наверное, думаете, что нам не о чем будет поговорить с классиком? – с вызовом спросил он. - Ошибаетесь, Кирилл Андреевич! О чём, спрашиваете, будем беседовать? Думаю, в первую очередь о медицине. Надеюсь, что смогу сообщить ему много нового и интересного, касающегося последних достижений современной науки. Обязательно поинтересуюсь у Антона Павловича о том, что волновало и заботило земских врачей сто двадцать лет назад: как проводилось освидетельствование младенцев, новобранцев, проституток. Как медицина XIX века боролась с опасными эпидемиями, обеспечивала в городах санитарию … Непременно спрошу его: «Коллега, как Вы относитесь к абортам, эвтаназии и главное: к лечению матрицей, заряженной жизненной энергией…» - монотонно перечислял Орлов. - …Потом мы обязательно поговорим о литературе и театре. В этих беседах рассчитываю сам узнать от него много полезного…
- Постойте, вы упомянули о заряженной матрице? – встрепенулся Ильин. - А не могли бы вы пояснить для меня её назначение?
Орлов в упор посмотрел на Кирилла и замолчал. Некоторое время что-то страшное накапливалось в глубинах его сознания, наконец, выплеснулось с криком:
- Перед тем, как войти в Преисподнюю, сначала подумайте, как станете оттуда выходить!
Кирилл понял, что надо быть поаккуратнее с вопросами. Иначе состояние Орлова может резко ухудшиться и свидание закончится. А он пока узнал только одно: безумному врачу хорошо известно о том методе лечения, который может спасти его, Кирилла, дочь. Но куда повернуть русло беседы, в какую сторону? Перед встречей с Орловым Ильин, разумеется, навёл о нём кое-какие справки. И даже где-то обрадовался, узнав, что его визави когда-то тоже увлекался рыбной ловлей. Не переключиться ли на эту область? Пусть немного успокоится…
- Андрей, - Кирилл выбрал нужный тон для доверительной беседы. – Я слышал, что вы увлекаетесь рыбалкой…
- Слышали? От кого? – глаза Орлова сверкнули недоверчиво и подозрительно. Впрочем, вскоре его взгляд изменился и Кирилл понял, что принял верное решение. – Да, я любил ездить на косу… С ночёвкой…
- Куршская коса – и моё любимое место отдыха. И рыбалку я тоже уважаю. На заливе…
- А к чему вы завели разговор о рыбе? Уж не хотите ли и меня заманить в сети? – Орлов оставался верен себе, и не давал ни малейшей возможности подобрать ключики к своему внутреннему миру.
- Я предпочитаю донки. И спиннинг… Если ловить с лодки, то на удочку… Кружки ещё можно поставить… А сетями …нет, не моё это занятие.
А завёл я этот разговор вот с какой целью: рано или поздно, ваше пребывание здесь закончится. Вы вернётесь к любимому занятию и, возможно, вновь займётесь врачебной деятельностью. У вас, насколько мне известно, были просто поразительные успехи… - «Боже мой, время идёт! Не спросить ли его напрямик?» – Многих вы вытащили, можно сказать, с того света… - «И опять не то!»
- Да, - ответил сумасшедший врач. – Я мог бы и сейчас приносить людям пользу… И с радостью бы это делал… Но, меня считают психом… Опасным преступником. И совершенно напрасно. Вон, мой сосед по койке – Юрий, свою жену и двоих детей топором зарубил, а после этого ходит и улыбается. Но я-то - не такой!
- Нисколько в этом не сомневаюсь. Даже считаю, что многим вы могли бы помочь своим советом…
- От советов мало пользы… А что, неужели вам нужен мой совет? – Орлов хитро улыбнулся. Он сложил руки на столе, его пальцы стали мелко подрагивать, словно в предвкушении чего-то необычного и чрезвычайно приятного.
- Андрей, помогите мне! – Ильин подался вперёд, и его лицо почти вплотную приблизилась к лицу Орлова. Санитар напрягся и сделал шаг к столу. – Моя дочь тяжело больна. У неё острая почечная недостаточность! Сейчас она проходит курс гемодиализа, но вы же понимаете, что это не выход!..
- Я бы охотно помог вам и словом, и делом, - ответил Орлов, впервые не отведя взгляда в сторону. – Но в данный момент я весьма стеснён в действиях. А для того, чтобы помочь вашей дочери, мало просто личной свободы. Необходимо… очень много этой свободы…
- Но я…
- Да, вы не сможете мне её предоставить. И как нам быть? - похоже, Орлов забавлялся.
- Вы можете мне помочь… Мне необходимо получить заряженную матрицу! Где её взять? Как изготовить? Если вы применяли матрицы для спасения людей, подскажите мне!..
Вот тут лицо Орлова стало меняться. В его глазах появилось недоумение, потом страх… А затем – ярость.
- Вам нужна матрица?! Вы хотите матрицу? Может быть, вы хотите оказаться рядом со мной? - врач-преступник едва не захлебнулся слюной. - Всё есть в старинной книге, а я вам не помощник! Ищите, и обрящете, стучите и отверзнется! Только потом не пожалейте!
- Но книга…
- Её забрал Майбах! Старый мошенник запросил за знания слишком дорогую цену! Ступайте к нему! Иоганн Майбах вам предоставит все нужные сведения!
- Но он давно умер…
- Кто вам сказал?!! Не смешите меня, Кирилл Андреевич! Он жив! И ещё как жив! Он наверняка в Германии! Работает под другой фамилией! И смеётся над всем миром!
…Ввиду ухудшения состояния пациента, свидание пришлось прекратить досрочно.
Размышления шахматной фигуры – 10
Итак, чего мы добились?
Вражеский ферзь врубился в наш левый фланг, погубив пешку, и теперь угрожает ладье. Наша «башня», конечно, может отойти. Но для победы необходимо предпринять стремительные действия, пока могучий чёрный противник занят разгромом нашего редута и не может помочь своим фигурам.
Увлёкшись атакой на королевском фланге, желая заполучить быструю и бескровную победу, чёрные действовали всего двумя фигурами и не успели как следует развить свои остальные силы.
А у нас в центре баталии сформировался приличный кулак!
Пора наносить удар!
Глава 10. «Дранг нах Вестен»
Из доклада старшего врача бригады № 30 на утренней конференции:
«…В 16.07 выезжали по адресу: ул. 9 апреля… Карта вызова № 260. Ребенок в возрасте 1 года утонул в ванной. Мать рассказала, что поручила купание малыша его трехлетнему брату, который через некоторое время вошел на кухню и сказал: «Мама, что-то наш Артурчик сильно кашляет…» На что мать ответила: «Подожди немного: сейчас закончу уборку и приду…» Когда она зашла в ванную, ребенок уже не подавал признаков жизни.
В ходе реанимационных мероприятий нам удалось восстановить у малыша самостоятельное дыхание и сердечную деятельность. В состоянии комы, с давлением 80 на 30 он госпитализирован в ДОБ (11)...»
В обратный путь Кирилл отправился около полудня. Хоть и приглашал его Симченко «как следует отобедать», Ильин был вынужден отказаться. «Не сейчас, Серёга. Дай мне решить свою проблему, а уж потом мы отдохнём на славу и наговоримся от души…»
Думать о сумасшедшем Орлове и его сумасбродной теории «личной пользы», об отказе пролить свет на те вопросы, которые для Ильина чрезвычайно важны, не было желания. Да и чего он ожидал от невменяемого больного, прикончившего нескольких человек? Если согласиться с существованием врачей «от Бога», то Орлов – это врач «не дай Бог!» Тоже мне, философ-моралист, прячущийся от призраков собственных жертв. Да пусть они тебя сцапают в твоей каморке и придушат ночью подушкой…
«Отомсти за меня, Кирилл…» - вдруг вспомнился недавний сон, когда Ильину приснился погибший брат жены. «Нет уж, Саша, - мысленно ответил ему бывший шурин, - он и так наказан. Он терзает себя сам… Тут даже слепому видно, что выбрал себе Орлов казнь долгую и мучительную…
Но считать, что поездка вовсе не удалась, Ильин не спешил.
Трасса на Калининград была относительно свободной. Основная масса машин хлынула в областной центр ещё утром… Вот в самом городе, это да, без пробок мы, как без хлеба…
Сейчас можно спокойно обдумать сложившуюся ситуацию и сделать предварительные выводы. Итак, безрезультатной поездку назвать нельзя. Было понятно, что Орлов, активно изучал таинственную книгу и пользовался полученными из данного источника знаниями. Он научился изготовлять матрицы… Возможно, даже наполнять их какой-то «жизненной энергией», и использовать в процессе лечения… Но, где-то рядом с этими знаниями, с этими добрыми намерениями бродит и бес, злой демон, который не забывает подмешать в бочку добра увесистую ложку яда… Однажды Орлов что-то сделал не так, и – попал на крючок…
Книга теперь в Германии. У какого-то немца, который заявил, что она – их семейная реликвия… Уж не из Майбахов ли этот немец? Не потомок ли знаменитого Иоганна? А вывод делаем следующий: надо немедленно ехать в Германию и искать этого человека…
Трасса в очередной раз совершила резкий поворот.
- Ох, и хитрецы же были эти немцы, - размышлял Кирилл, - при строительстве своих дорог продумывали вот такие внезапные маневры для обмана авиации противника… Почти вплотную к асфальту шоссе стоят старые-престарые деревья, и практически на каждом километре на их ободранных стволах прибиты пожухлые венки в поминальных лентах… «Последние солдаты Вермахта»… - так называют в нашей области эти каштаны и липы…
Сзади с шумом наползла многотонная груженая фура и пошла на обгон. «Давай, - подумал Кирилл, - газуй… А мне спешить и рисковать нельзя. Дорога влажная, а дела у меня - важные…». Фура, с развевающимися грязно-серыми обрывками брезента на бортах, ушла вперёд. Кирилл сбавил газ…
Вернувшись домой, он первым делом позвонил Виктору Анатольевичу, изложив ему результаты поездки и свои соображения.
- Весьма интересно, - ответил тот, выслушав подробный рассказ Ильина. – Я тоже сомневался в том, что Орлов всё тебе сразу расскажет… Значит, надо ехать в Германию, загранпаспорт у тебя есть… Я попробую собрать данные об этом немце. Ты, Кирилл, жди моего звонка вечером…
Так они перешли на «ты». Ильин посчитал это добрым знаком.
Вечером Кирилл посетил дочь в больнице.
- Папа, ты когда поедешь за моим лекарством? – Леночке было плохо и от неприятной процедуры, и от одиночества с безысходностью, которые охватывали ребёнка сразу же, как только от неё уходили родители. Была она бледна и почти не улыбалась.
- Скоро, - вздохнул Кирилл, с нежностью держа в ладонях детские ручонки. – Наверное, послезавтра… Или днём позже…
- Вот и хорошо, - обрадовалась девочка. – А куда ты поедешь?
- Далеко, Леночка. В нашей стране такого лекарства нет. Поеду в Германию.
- А оно очень дорогое?
- Не думай о деньгах. Папа сказал – папа купит.
- И тогда я выздоровею?
- Обязательно, - улыбнулся отец. - А потом мы поедем на косу, к морю. Хочешь?
- Конечно, хочу.
- А что тебе ещё привезти из Германии?
Леночка задумалась.
- Главное, привези лекарство. А больше мне ничего не надо.
Подходя к дому, Кирилл обратил внимание на то, как заметно убывал световой день. Темнело теперь очень рано. Вот и сейчас, ещё нет и восьми вечера, а на город уже опускается чёрная вуаль ночи. У подъезда стоит какой-то человек. Видимо, не «местный», раз не может попасть в дом. Или просто кого-то ждёт. Кирилл открыл входную дверь и вошёл в подъезд. Мужчина двинулся следом. Кирилл не пользовался лифтом. Он жил на третьем этаже и считал, что ездить на лифте, особенно спускаться с такой высоты – недостойно для настоящего мужчины. Поэтому пошёл по ступенькам на свой этаж, слегка касаясь правой рукой перил. Человек тоже не стал дожидаться лифта и направился следом за Кириллом.
«Не очень-то приятно, - думал Ильин, - когда за спиной находится незнакомец, кого-то поджидавший у подъезда и который идёт следом за тобой словно конвоир, провожающий тебя на эшафот…»
Как ни старался Кирилл ускорить своё движение, расстояние между ними не увеличивалось. Бежать же через три ступеньки вверх он посчитал ниже своего достоинства. Зато приготовился к неожиданностям: мужик вроде нехилый, если нападёт, нужно молниеносно ответить… Последний же никаких признаков агрессии пока не проявлял. Вот и третий этаж. Ильин вышел на лестничную площадку и направился к своей двери. Незнакомец двинулся за ним. Остановившись у порога, Кирилл резко обернулся, в полной уверенности, что преследователь затеял с ним какую-то шутку… Но ни перед ним, ни поодаль никого не оказалось. Не было слышно ни шагов, ни скрипов, ни звука захлопнувшейся двери. Только полутёмное пространство лестничного пролёта. Только уходящая вниз череда ступенек… И – ни души.
Минуты две ошеломлённый Кирилл стоял возле своей квартиры, пытаясь понять, что же произошло. Куда испарился человек, который, как приклеенный, шёл за ним по пятам, находясь, буквально в двух шагах?
В смятении чувств Ильин открыл дверь и вошёл в прихожую. Сын бросился навстречу папе и недавнее наваждение, а вместе с ним и тревога, отошли на второй план.
- Скучал, сынок?
- Нет, папа, я играл в новую игру! А Лену скоро выпишут?
- Скоро, Игорёк. Вот папа съездит в Германию, привезет нужное лекарство и Лена будет здоровой!
- А что, в аптеке его нет?
- Таких лекарств нет во всей стране… Ну, ничего, достанем.
Он повесил куртку и снял обувь.
- А вот и Ксюша! – Ильин поднял просившуюся на руки кошку. Та прижалась к нему своей тёплой шёрсткой и ткнула мокрым носиком Кирилла в щёку. «Ничего, - сказала она по-кошачьи, - будет и лекарство, будет и здоровье».
На душе сделалось гораздо легче. Через минуту Кирилл уже звонил Виктору Анатольевичу…
Некоторые люди сложно знакомятся, и еще труднее переходят на "ты", болезненно относятся к пристальному взгляду, панически боятся показаться смешными. Совершенно иным был Виктор Анатольевич: беседовать с ним - сущее наслаждение. Тут Ильину с собеседником просто повезло: редкое чувство понимания «с полуслова», резонанса, исключительной ненавязчи¬вости! Когда у Кирилла возникала необходимость посоветоваться со старшим товарищем, прояснить или проверить свои еще не до конца оформившиеся и спорные мысли, он все чаще прибегал к помощи Борисова.
- Я всё разузнал, - ответил Виктор Анатольевич. – Помечай: немца зовут Вольфганг Раух. Он владелец геронтологической клиники в Гросс-Бризене. Запиши также его телефоны и адрес электронной почты… Созвонись, представься научным сотрудником… или лучше, как частное лицо… короче, придумай сам, напросись на встречу и поезжай. С Южного вокзала в Штутгарт в пятницу вечером отходит автобус-экспресс «Кёниг-Авто», тебе будет как раз по пути…
Вот, завертелось-закружилось… Отступать теперь нельзя. Ехать, значит, ехать!
Послезавтра. В пятницу.
На следующий день по ходу дежурства Кирилл оформил отпуск и пожелал Сергею Бурханову успешной самостоятельной работы.
Он списался с немцем ещё в среду вечером. Но сначала забрал супругу с работы, она обычно заканчивала в девять вечера, и обсудил с ней предстоящую поездку… Затем они с Верой составили текст сообщения на немецком языке и отправили его по Интернету прямиком в Германию. Мол, русскому врачу необходимо получить консультацию по вопросам замедления старения… Ответ пришёл уже на другой день. Был он краток и написан по-русски: «Приезжайте, буду рад увидеться и помочь Вам, чем смогу. Жду Вас в своей клинике…». Далее - адрес и телефон.
«Как всё просто» - в который раз мелькнула мысль.
В четверг ночью, в самом конце дежурства, вернувшегося с очередного вызова Кирилла, подозвал к себе Валерий Васильевич. На этот раз знаменитый шутник был серьёзен.
- Твой Муратов час назад умер…
Помолчали.
- Я вижу, что между вами что-то произошло… Он позвонил сам и очень просил, чтобы приехал именно ты. Но ты уже был на «вызове», поэтому послали меня… Обширный инфаркт…
- А на мобильник отчего-то не стал звонить…
- Ты дал ему свой номер?
- Да, я в последнее время приглядывал за ним…
- Ну вот, дед и отмучился…
- Жаль старика… Интересный был человек…
Пограничники вышли из автобуса и один из них – толстый рыжий немец с мясистым лицом и отвислыми, как у бульдога щеками, зевнул шире своей овчарки. Водитель закрыл двери и объявил:
- Товарищи, мы в Германии! – и нажал на газ.
Вообще, этот водитель, полноватый старичок, лет шестидесяти, был личностью весьма примечательной. Зато сменщик, парень лет тридцати, был его противоположностью. Если первый – шутник и весельчак, то второй был хмур и молчалив. Первый, находясь за рулём, постоянно напевал себе под нос песни, второго ничего кроме дороги не интересовало. А началось путешествие так. Когда автобус был готов к отправлению, пожилой водитель сел за руль и объявил:
- Добрый вечер, дорогие товарищи!
Пассажиры, настроившиеся на поездку, притихли. Слишком уж неожиданным и даже неуместным показалось им такое обращение.
- Добрый вечер, товарищи! – уже громче повторил водитель.
В ответ раздалось нестройное мычание, означающее, что пассажиры не разделяют такой водительский моветон, и своими возгласами выражают даже некий протест.
- Здравствуйте, товарищи, - в третий раз произнёс несносный старик и добавил: - Автобус никуда не поедет, пока пассажиры не ответят на приветствие!
Вот тогда, сквозь смех, и раздались ответные возгласы:
- Добрый вечер, товарищ водитель!
- Добрый вечер!
- Первая остановка – погранпост Мамоново! – провозгласил тот, и поездка началась… Под утро автобус пересек границу с Германией. Польшу они проехали в темноте, когда почти все спали. Спали бы и дальше, если б не пограничный контроль. Проверка документов не заняла и десяти минут.
Кирилл тоже попытался вздремнуть, но сон не приходил. В сердце опять закралось чувство тревоги. Пытаясь как-нибудь вытеснить его, Ильин принялся рассуждать. Во-первых, что он скажет немцу? Выдавать себя за геронтолога, разумеется, глупо. Нет, он сразу перейдёт к делу: что Рауху известно о старинной немецкой книге? Нет, о докторе Иоганне Майбахе… Впрочем, есть выход! Надо показать немцу ту самую тетрадь, которую Ильину дал покойный Муратов… Глядишь, разговор и наладится… Совершенно ясно было только одно: с пустыми руками он отсюда обратно не уедет…
- Да, Пётр Петрович, смерть не обманешь…
Кирилл, как и все мальчишки, в детстве думал: скорей бы закончить школу… а немногим позже – академию… Теперь, - рассуждал Ильин, - мы начинаем считать дни до пенсии. А дальше-то что?! Финиш? Как нам научиться радоваться каждой минуте бытия, всякому времени года, любой погоде? Он взглянул в окно и тут же отвернулся: темно, до рассвета ещё далеко. Посмотрел на часы – 3.15… Это - по-калининградскому времени...
Древние говорили: «Кто понял жизнь, тот не спешит». Но мы, - продолжал свои раздумья Кирилл, - не устаём вздыхать: «Скорей бы лето, отпуск, зарплата!» А если представить, что вдруг нам скажут: «ваши дни сочтены» и жить осталось, например, месяц или даже неделю… А ведь некоторым однажды именно так и скажут… или же они сами поймут… Что мы тогда станем делать? Спорить и скандалить – бессмысленно, бежать – некуда… Верить и надеяться на чудо? Можно, конечно, да только это редко помогает… Вот когда мы вспоминаем и жалеем о потерянном времени и упущенных возможностях! Только изменить, как правило, уже ничего не в силах…
Кирилл вздохнул. В ногах у него стояла сумка. В сумке был термос с кофе, который он и достал. Отвинтил крышку, влил в себя глоток, другой, третий…
Бессмертие… Вечная молодость… А вдруг это - реально? Необходимо воссоздать такой эликсир! Впрочем, глупо торопить события: сбывшаяся заветная мечта обычно приносит разочарования больше, чем радости. Всё удовольствие в самом процессе достижения цели. И чем труднее и опаснее путь к ней, тем интереснее жизнь человека…
Всё это так, но Леночку надо спасать. Каким же путём следует идти для достижения этой цели? Вообще, в природе существует два варианта развития событий.
Циклический ход судьбы, у которого нет ни начала, ни конца. Эти процессы запрограммированы кем-то свыше, возможно на генетическом уровне, и многие решают, что нет никакого смысла бороться с предначертанным. Все происходящее представляет бесконечное повторение поступков и ошибок, которые были всегда. Это значит, что проблема решится сама собой. Надо только вовремя увидеть подсказку и ухватиться за неё! Но что за скукотища - такая жизнь! А нерешённые, игнорируемые проблемы только накапливаются и становятся всё огромнее и болезненней.
Вторая ситуация - линейная траектория, у которой есть начало в виде мотива и конец в виде цели, намного предпочтительнее. Цель устремлена в будущее и побуждает к действию, духовному росту. Реализуя свои цели, мы достигаем того, что никогда бы не произошло по воле судьбы. При этом невзгодам и несчастьям не обязательно ставить жесткий блок. Намного мудрее от удара судьбы просто уклониться…
Ильин ещё раз глотнул обжигающий ароматный напиток. Внезапно припомнились происшедшие на днях два необъяснимых события: с появлением и исчезновением людей… «Неспроста это, - подумал он. - Или понемногу «крыша едет», либо… «одно из двух»… Логического объяснения этим чудесам у него не было…
- Вот так и становятся шизофрениками», - с тоской подумал Кирилл. - А если разобраться, мало ли ненормальных людей вокруг нас? Ходят, работают, общаются с нами… Ведь, по сути, все гении – личности с огромными странностями… А просто талантливые люди - поэты и писатели, врачи и инженеры, учёные? Ещё в академии им рассказывали, что среди этой братии полным полно... да что там мелочиться - большинство тех, по ком плачет психушка. Но все эти наваждения... Видимо, он прикоснулся к чему-то запретному, и теперь возле него тоже появился свой «ангел» или «бес», который время от времени предупреждает: смотри, парень, не ошибись…
Кирилл спрятал термос в сумку. Затем решил водрузить её наверх, привстал…
И в этот момент автобус резко тряхнуло. Раздался визг тормозов, душераздирающий скрежет металла об асфальт! Страшная сила крутанула Кирилла, он вывалился в проход и полетел на пол. Затем его потащило вперёд, в сторону водителей. По пути он больно врезался головой в чей-то саквояж. Тут же другая сумка упала сверху ему на спину. И чьё-то грузное тело придавило ноги… Раздались крики. Пока никто ничего не понимал, но все были в ужасе! И тут случился удар, от которого оглушительно лопнуло лобовое стекло, автобус подпрыгнул, как раненый заяц, качнулся и начал переворачиваться. Люди, вещи, багаж, всё смешалось в одну кучу, которую начало трясти, крутить и давить…
Размышления шахматной фигуры – 11
Я знаю: мы передвигаемся по чёрно-белым полям не по своей воле. Нами руководят высшие силы… Из иного, неведомого мира. Порой они заставляют нас делать ошибочные ходы, попадать в безвыходные ситуации, глупо умирать под вражескими ударами, подчас не принося никакой пользы своему королю…
Надеюсь, такие же силы руководят и теми, под чьей волей ходим мы… И они тоже не в силах совершать самостоятельного поступки. Все события уже кем-то предопределены…
Но мы-то возрождаемся каждый раз перед очередной шахматной баталией…
А они?
Глава 11. На войне как на войне
Из доклада старшего врача бригады № 30 на утренней конференции:
В 15.20 из поселка Чкаловск госпитализирован пожилой мужчина с диагнозом: ишемический инсульт, общее переохлаждение. Накануне вечером в собственном доме пациент принимал ванну, во время которой почувствовал себя плохо: больного парализовало, и у него отнялась речь. Сын-пьяница позаботился о своем отце довольно необычно: спустил из чугунной ванны воду, накрыл больного полотенцем и отправился спать. А проснулся он только на следующий день после обеда…
Странный старик появился ниоткуда, возник, словно «ёжик из тумана». Пристальный взор светлых глаз, длинные, седые пряди волос, блестящие, как медицинский шелк, спадали со лба… На губах играла лукавая улыбка…
- Осмотрись, дружок… - сказал он и обвёл рукой вокруг себя.
А там, за его спиной блестит на солнце залив! Вдали темнеют точки рыбацких лодок, вдоль берега – зелёные заросли осоки и камыша…
- Как я здесь оказался? – с трудом выдавил из себя Кирилл.
- Спешил, вот и оказался…
- Нет, мне не сюда… Я знаю, что не сюда…
- Успокойся, - по-отечески произнёс старик. – Присядь вот здесь, на камень… - Он взмахнул руками и развернул широкое покрывало, которое тут же было постелено на песчаный берег. Ильин с любопытством наблюдал за стариком.
- Будете показывать фокусы? – спросил Кирилл.
- И фокусы тоже… Узнаёшь?
И тут врач с изумлением обнаружил, что удивительный дед раскрывает шахматную доску. Ту самую, янтарную, подарок Муратова!
- Узнаю! Эти шахматы мне подарил один знакомый…
- Сыграем партию? – предложил седовласый фокусник.
- Да вообще-то я небольшой любитель… В детстве когда-то играл, да и то… не очень…
- Ничего. В детстве были другие мотивы, иные цели… Сыграем… Твой знакомый тоже это предлагал, и ты не отказывался… К тому же мне необходимо сказать тебе что-то очень важное. А сделать это удобнее всего за шахматной доской. Готов ли ты меня выслушать?
- Конечно… Простите, но кто вы?
- Я - просто старый профессор… А ты внемли… коль собрался разгадать мою тайну… Бесспорно, ты очень способный врач и жить тебе довелось в весьма просвещенный век, однако… Получив величайшие знания, твои современники утратили связь со своими предшественниками, забыли многие основополагающие истины. А без них наука становится шарлатанством, искусство превращается в ремесло. Это, как отсутствие крепкого фундамента, без которого любое здание может вскоре рухнуть... Прислушайся к самому себе: в твоём сердце не должно быть места гордыни, лжи, жажде наживы… Иначе всё, что сделают твои руки, будет приносить боль и страдания…
Помни: служа злу, тоже можно многого добиться, причём, довольно легко и быстро. Только всё, что обретешь на этом пути, однажды превращается в ничто. Такова цена успеха, достигнутого при помощи чёрных сил… А вот благие дела, напротив, требуют огромного терпения и самопожертвования. Нередко они обрекают человека на бедность и лишения, печаль, насмешки и презрение окружающих… но всегда переживают по времени своего творца… Не каждый готов к такой тернистой дороге, и тогда ему следует выбрать иную профессию…
Они некоторое время молчали.
- Думаю, что эти шахматы… - профессор покрутил в руках ферзя, - тоже умеют говорить. Они очень многое могут рассказать моим недругам, поэтому я заинтересован в том, чтобы они находились в добрых руках.
Старик подбросил на ладони янтарную фигурку:
- Одно из главных сокровищ Балтики – янтарь, алатырь-камень… Когда-то Тевтонский орден объявил сбор и торговлю «солнечным камнем» своей монополией и пойманному на месте «промысла» грозила смертная казнь. Во времена моей молодости существовала Янтарная присяга, а люди, принявшие её, были обязаны не воровать янтарь сами и отговаривать от сего «нечестивого занятия» всех прочих…
Кирилл очнулся и открыл глаза. То, что произошло минуту назад, он хорошо помнил. Случилась авария: автобус вынесло с трассы и бросило с пригорка на придорожные деревья. Сейчас, похоже, машина стоит на колёсах, но до этого она несколько раз перевернулась.
В его лицо упиралась подошва массивного ботика. На самом Кирилле лежало чьё-то тело. Здорово саднило грудь… Да, именно от удара в грудь он и потерял сознание…
По салону сквозил прохладный ветерок. Понятно: все стёкла выбиты. Темно…
Чувствовалось, что автобус накренился на бок. Как долго он пробудет в таком неустойчивом положении? Вдруг он сейчас поползёт куда-нибудь в овраг или реку?
Некоторое время было тихо. Видимо, люди приходили в себя и пытались осознать происходящее. Ведь первое мгновение после удара боли не чувствуешь…
Затем со всех сторон раздались стоны и крики о помощи.
- Наденька! – громко звала молодая женщина. – Наденька, где ты?!
- Паша, ты жив?
- Ма-а-ама… - послышались детские всхлипывания.
- Ира, что с тобой?
- Ой, как же мне больно!
- У меня всё внутри горит…
Одни люди пытались кого-то успокоить, другие кричали от нестерпимой боли и страха. Человек, лежащий на Кирилле, не подавал признаков жизни. Ильин попробовал шевельнуть руками и ногами. С трудом ему это удалось. Однако каждый вдох и любая попытка изменить положение тела сопровождались острой болью в правой половине грудной клетки. «Похоже, у меня сломано ребро, а то и два…» - мысленно отметил Ильин. Едва не теряя сознание от боли, он сделал попытку подняться, сдвинув в сторону лежащее на нём тело… Весь пол был завален сумками и пакетами, рухнувшими с верхних полок. Часть багажа валялась вперемежку с людьми. Кое-кто из пассажиров шевелился, другие лежали неподвижно. Рядом с Кириллом тоже кто-то тяжело дышал, пытаясь подняться на ноги. В разных концах салона вспыхнули экраны мобильных телефонов. По всему автобусу слышались стуки и шорохи, женский плач и мужская брань.
Тот, кто лежал на Кирилле, уже не дышал. В неярком свете нескольких телефонов, врач увидел, что у бедняги сломана шея.
Ильин, превозмогая боль, выпрямился, схватившись левой рукой за кресло. В лицо ударил свежий ночной ветерок. Сразу стало легче.
- Что случилось? Мы попали в аварию?
- Водители! Они убили нас!
- Сынок, очнись…
- Кому нужна медицинская помощь? – попытался перекричать этот гвалт Кирилл. – Я - врач!
Он не мог говорить громко, хотя и старался, но его все равно услышали. В ответ донеслись возгласы: «Да, нужна! Скорее ко мне! Слава богу!..»
- Граждане, я прошу всех успокоиться! Те, кто может передвигаться, выходят из автобуса через разбитые окна, - скомандовал он, - и помогают эвакуировать женщин и детей! Только, пожалуйста, очень аккуратно! Раненые остаются на местах – я сейчас всех осмотрю…
- Доктор, подойдите ко мне! – раздался поблизости голос. – У меня что-то с рукой…
На ощупь протискиваясь между сиденьями, Ильин добрался до первого пострадавшего. Кто-то услужливо подсветил ему телефоном…
- Так, понятно: вывих плеча…. Успокойтесь, это – не опасно… Сейчас я зафиксирую плечо вашим брючным ремнем…
Он действовал спокойно и деловито. Началась его привычная работа.
Пострадавший вдруг застонал.
- Тихо-тихо, - успокоил его Кирилл. – Самое страшное уже позади. Старайтесь избегать резких движений… Так, кто у нас следующий?
Рядом на сидении женщина средних лет, по-видимому, с сотрясением головного мозга и резаной раной лба. Врач склонился над пострадавшей.
- Посветите сюда, - попросил Кирилл, осторожно приподымая ей веко. – Ничего серьезного… Позвольте ваш шарфик, сударыня, наложим давящую повязку…
Пассажиры, уцелевшие в этой «костедробилке» и отделавшиеся лёгкими травмами, а то и просто испугом, стали спешно покидать злополучный автобус. Но надо было собрать своё имущество. Возникла давка, послышались недовольные голоса. Кое-кто уже выбрался наружу.
- Осмотритесь там, ребята! Где мы находимся? Прочно ли стоим? Позвоните в службу спасения – «911» и попытайтесь им объяснить наше местонахождение!
Кто-то отошёл в сторону, другие совершили обход вокруг покореженного автобуса.
- Плохо дело. Оба водителя – без сознания. Один, похоже, успокоился навсегда…
- Принимайте раненых. Осторожно, не спеша….
- Автобус упёрся в дерево. Стоит прочно…
- Отлично, укладывайте раненых на траву. Постелите им что-нибудь...
- Мы – на трассу! Попробуем кого-нибудь остановить и попросить о помощи…
Двое начали подниматься вверх, на шоссе. Остальные, бросив свои сумки на землю, стали выносить раненых.
Кирилл продолжил свой обход. Вот, согнувшись в три погибели, стонет парень с тупой травмой живота… Девушка с носовым кровотечением… Странный мужчина в чёрном балахоне и диковинной широкополой шляпе утирает лицо носовым платком… «Почему я не видел его в автобусе прежде?..» - удивился Кирилл, присматриваясь к необычному пассажиру.
- Мой муж не дышит!!! – раздался вдруг истошный женский крик откуда-то с задних сидений.
Ильин, спотыкаясь о свалившуюся ручную кладь, бросился на этот голос. И действительно: молодой мужчина без сознания, дыхания нет, пульсация сонной артерии не определяется… Клиническая смерть!
- Отодвиньтесь! Помогите уложить его на пол!
Усилиями двоих человек удалось переместить пострадавшего на коврик, устилающий пол автобуса. Два вдоха – тридцать надавливаний на грудную клетку, снова - два вдоха и тридцать массажных движений… и еще… Контроль пульса… Ура, пульс есть! Да ты, парень, в рубашке родился… Фу… - выдохнул Кирилл, и только после этого вновь стал чувствовать собственную сильнейшую боль в груди, от которой у него зазвенело в ушах, и он сполз на днище автобуса…
- Э, доктор, да ты сам еде дышишь… - словно сквозь пелену тумана донеслось откуда-то из пространства…
- Кажется, у меня из руки кость торчит… - раздался голос-полушёпот слева.
- Дайте, осмотрю…
- Доктор, на-ка, хлебни коньячку… - кто-то заботливо протянул плоскую флягу, отвинтил крышку. Кирилл сделал глоток, поблагодарил. В голове немного прояснилось.
- Что тут у вас? – Да, открытый перелом… - У кого есть нож? Свитер придётся резать... Дайте и парню глотнуть коньячку, ребята…
Не прошло и часа, как приехали автомобили дорожной полиции и скорой помощи. К этому времени Кирилл, оказав помощь полутора десяткам пострадавших, сам едва стоял на ногах. Одного он вывел из состояния клинической смерти, четверым провел иммобилизацию переломов и вывихов подручными средствами, нескольких человек привёл в чувство, а двоим остановил обильное кровотечение… Ещё четверых пассажиров он оказался не в силах спасти…
Наиболее тяжёлые раненые, кто - сидя, а кто - лежа, разместились на траве неподалёку от автобуса. Чтобы они не замерзли, им подложили одежду, мягкие сумки, полотенца, словом, всё, что могло пригодиться в качестве подстилки… Над ранеными склонились немецкие медики. Появились санитары с носилками. Полиция, между тем, пыталась разобраться в причинах страшной аварии…
Ильин подошёл к пришедшему в сознание водителю, тому самому дедушке-шутнику. Он сидел на чемодане, опираясь спиной о колесо автобуса. Его допрашивал господин в полицейской форме, переводчиком служил невысокий человек в штатской одежде.
- Значит, едем мы… Только границу пресекли, и двадцати минут не прошло… Я, как раз собирался вздремнуть. За рулём – мой сменщик, Лёнька…
- Пожалуйста, вспомните все предельно точно… - просил переводчик с едва заметным акцентом.
- Дайте отдышаться, - проговорил пожилой водитель. – То, что случилось, с трудом укладывается у меня в голове…
Офицер полиции что-то произнёс.
- Судя по следу шин, вы резко вывернули руль и нажали на тормоз, - перевёл его слова господин в штатском. – Вам кто-то перебежал дорогу? Животное? Или вас кто-то «подрезал»?
- Да… - произнёс несчастный шофёр. – Перед нами появился человек… По-моему, мы сбили его!
- Вы не ошибаетесь? – спросил переводчик. – Нами не обнаружено следов ни человека, ни животного. На автобусе тоже нет никаких следов удара… Возможно, вам просто померещилось?
- Одному могло померещиться, но не двоим… Дорога была свободна… И вдруг он появился прямо перед нами! Я успел крикнуть, а Лёня – по тормозам и руль в сторону!.. - старик зашмыгал носом. – Откуда он появился, ведь шоссе было пусто!
- Das Gespenst (12) … - пробормотал полицейский.
Тут Кирилла качнуло, и он упал бы, если б его не поддержали чьи-то руки. Вовремя подоспели немецкие коллеги. Офицер полиции сразу переключил свое внимание на Ильина.
- Wer ist das (13)?
- Es ist der russische Arzt! (14) – ответил кто-то рядом с Кириллом.
- О-о-о!… - выдохнул офицер, сделал шаг к Ильину и пожал ему руку. - Die ausgezeichnete Arbeit (15)! – Он улыбнулся Кириллу и слегка поклонился. А Ильин поморщился от боли.
- Вам самому необходимо оказать помощь, - сказал кто-то из немцев по-русски. – Пройдёмте в машину, мы сделаем вам обезболивающую инъекцию…
- Да-да, - согласился Кирилл.
В машине ему ввели анальгетик и помогли надеть куртку.
- Вы едете в гости? – у медиков тоже был свой переводчик. Видимо, сказывалась близость границы, где переводчиков, в том числе со знанием русского языка, хоть пруд пруди. А спрашивал Кирилла моложавый фельдшер, быстро и легко манипулирующий шприцом. – Или просто на экскурсию?
- У меня деловая встреча, - ответил Кирилл. Подумал и решил, что будет нелишне добавить: - С доктором Раухом. В его клинике в Гросс-Бризене.
- О, это далеко. И вам лучше не пользоваться общественным транспортом. Если вы не возражаете, мы свяжемся с господином Раухом и что-нибудь придумаем… У вас есть номер его телефона?
Через несколько минут Кириллу объявили:
- Господин Раух будет рад видеть такого… прекрасного врача и человека долга у себя в гостях. Мы рассказали ему о вашем… профессиональном подвиге и доктор оказался весьма растроган… За вами уже вышла машина… Или вы предпочитаете вертолёт?
Из сообщения информационного агентства РИА Новости: «...Вчера около 3-х часов ночи на трассе Гданьск-Берлин потерял управление, вылетел в кювет и перевернулся экскурсионный автобус с российскими туристами из Калининграда... Четыре человека погибли, два десятка получили ранения разной степени тяжести. По предварительным данным, водитель уснул за рулём... Благодаря чёткой и слаженной работе немецких спасателей, удалось избежать большего количества жертв. Всем пострадавшим в аварии оказана необходимая медицинская помощь...»
Размышления шахматной фигуры – 12
Как спокойно шахматное поле битвы пред началом сражения, и как оно бурлит и бушует в ходе баталии! В начале это – тихие чёрно-белые квадратики, безмятежная гладь между двумя армиями. А в миттельшпиле – это уже рычащее и грохочущее столпотворение! Беспощадная резня!
Убитые покидают поле битвы, оставляя его живым…
Но, при этом… Хотя количество фигур уменьшается, но свободного места становится всё меньше!
Парадокс? Не шахматное это слово, но очень может быть…
Глава 12. Методы борьбы со старением
«Министр здравоохранения Калининградской области ответил на вопросы газеты «Вечерний трамвай» и его читателей.
- Правда ли, что с городской станции скорой помощи уволились около 90 сотрудников?
- Несколько человек оттуда действительно ушли. Но дефицит кадров есть везде, во всех медучреждениях по всей России.
Кстати, как работает наша «Скорая помощь», я испытал на себе. У меня гостил внук, ночью температура поднялась до 40, мы вызвали «скорую». Она приехала через 10 минут, ребёнку не стали делать никаких инъекций, просто дали рекомендации. Утром я отправился в аптеку, купил таблетки. И всё! Я считаю - сработали быстро и профессионально».
«Настоящие немцы – аккуратисты и педанты, - думал Кирилл. - Этим они избавляют себя от суеты, проволочек и излишней нервотрёпки. Всё-то у них просто: сказал – исполнил… Почему же у нас всё по-другому?» Он не поверил, что вот так, сделав всего один звонок, можно решить проблему. Но, как оказалось, ошибся: доктор Раух сразу перезвонил кому-то из водителей, возможно, находящемуся на дежурстве, и машина, выехав откуда-то из пригорода Берлина, через полчаса уже была на месте дорожно-транспортного происшествия. И все это – глубокой ночью!
Кирилл не сразу понял, что водитель, остановивший машину на обочине, опустивший стекло и выкрикнувший: «Doktor Iljin! Doktor Rauch!», зовёт именно его. Времени на улаживание различных формальностей с дорожной полицией ушло тоже совсем немного и вот, Ильин уже сидит на заднем сидении «Мерседеса», спокойный и расслабленный, и размышляет сквозь сон о несомненных достоинствах немецкой нации.
- Циезар? Гросс-Бризен? – на всякий случай переспросил он шофёра, когда усаживался в автомобиль.
- Ja-ja! Zum Doktor Rauch (16)! – с улыбкой ответил немец.
«Как всё странно складывается! Случилось несчастье с Леночкой и вскоре – столь необходимое знакомство с патологоанатомом Борисовым… Неудача с Орловым, казалось бы, должна выбить меня из колеи, ан нет, тут же удалось списаться со специалистом из Германии и даже выехать к нему на переговоры! Катастрофа в поездке, но я – жив, хоть и ранен, и еду к доктору Рауху, который, по его словам, будет рад встретить меня лично! А главное – я уверен, что найдётся эта замечательная книга и удастся создать волшебный эликсир… Ладно, пусть не волшебный, пусть не совсем эликсир… А необходимое средство, которое спасёт мою дочь!»
Иногда Кирилл погружался в дремоту, порой пробуждался и глядел на огни проплывающего справа Берлина.
- Bitte, schlafen Sie (17)! – заботливо произнёс шофёр, видя, как его пассажир борется со сном.
Кирилл его понял.
И всё-таки следует выбрать тактику поведения. Нельзя сразу брать «быка за рога», иначе Раух может превратиться из доброго и отзывчивого человека в настороженного и недоверчивого хранителя семейных тайн… В цепного пса.
Мысли русского врача вновь замелькали вокруг легенд о чудодейственном эликсире. Кириллу было известно, что предания многих народов упоминают про «эликсир бессмертия», который вкушали их божества. Во всех странах его называли по-разному. Боги древних греков употребляли дарующую им вечную жизнь амброзию, индийские боги — амриту, боги иранцев — хаома, боги Древнего Египта — воду бессмертия. До нас дошел рецепт эликсира бессмертия, составленный личным врачом папы Бонифация VIII (18): следовало измельчить и смешать золото, жемчуг, сапфиры, изумруды, рубины, топазы, белые и красные кораллы, слоновую кость, сандаловое дерево, сердце оленя, корень алоэ, мускус и амбру… «Ах, если бы все было так просто! – сквозь сон размышлял Кирилл. - Темнят что-то древние мудрецы… Да и как не темнить? Всё, что им посчастливилось создать, как и то, что не удалось, всё это должно храниться в глубочайшей тайне…»
Сон его всё-таки сморил. Но ненадолго. Ещё не начало светать, когда машина прибыла к месту назначения. Едва «Мерседес» остановился, как Кирилл тотчас пробудился. Он сразу понял, что приехал во владения доктора Рауха. Водитель вышел из машины и поздоровался с кем-то, спешащим навстречу. С правой стороны автомобиля открылась дверца, и в салон заглянула миловидная женщина лет пятидесяти:
- С прибытием, доктор Ильин, - приветливо улыбаясь, произнесла дама на чистейшем русском языке. – Вольфганг Раух будет рад вас видеть!
С большим трудом, превозмогая боль, Кирилл выбрался из машины. Тут же к нему подбежали люди, поддержали за руки.
- Спасибо, я сам, - вымученно улыбнулся Ильин.
Подошёл высокий, статный господин и что-то произнёс по-немецки, протягивая Кириллу свою крепкую руку. В его взгляде читалось беспокойство о состоянии гостя.
- Это и есть доктор Раух, - пояснила женщина. – А я – его супруга Марина. Я русская, поэтому буду переводить вам слова мужа, а ему – ваши. – Она опять улыбнулась. – Вольфганг знает, что с вами случилось и постарается помочь... Давайте, пройдём внутрь дома, там для вас приготовлена комната. А все вопросы будем решать после отдыха. Вы не возражаете?
Кирилл взглянул на Рауха. Симпатичный господин сделал знак следовать за ним. Дружелюбная улыбка не сходила с его губ. Был он немного выше Кирилла, голова его была почти полностью лысой, разве что на висках и затылке ещё серебрились остатки волос. На вид немецкому доктору можно было дать лет 65.
Ильин осмотрелся. Машина стояла возле забора трёхэтажного особняка. Ворота были распахнуты. Над ними красовалась вывеска с названием заведения. Марина тут же пояснила:
- Это и есть клиника доктора Рауха и его штаб-квартира. Заходите, просим вас…
За забором росли стройные туи, вымощенная плиткой дорожка, по краям которой выстроились кусты роз, вела прямо к крыльцу. Вся прилегающая к зданию территория ярко освещалась фонарями.
Ближе к полудню состоялся врачебный консилиум. Состояние Кирилла пока не вызывало опасений, однако требовало серьезного лечения.
- Боюсь, мне не удастся в ближайшее время организовать вам экскурсию по моей клинике, - с сожалением произнёс доктор Раух. – Вам нужен покой, и я вам его обеспечу. Минимум нагрузок и резких движений, две недели спокойной, размеренной жизни, и вы будете в полном порядке… Подумать только, в таком состоянии… вы спасали людей…
Марина постоянно находилась при муже. Все его высказывания она немедленно переводила Кириллу. В свои пятьдесят, а, возможно, даже с небольшим симпатичным «хвостиком» лет, она производила довольно приятное впечатление, и была очень внимательна, несмотря на подчеркнуто строгий и деловой вид.
Лечение решено было провести здесь же, в клинике. Когда врачи удалились, Ильин, постанывая, оделся и погрузился в глубокое, но удобное кресло. В окно настойчиво «ломился» солнечный свет. В здании царила непривычная для русского уха тишина. Отведенная Кириллу комната больше напоминала госпитальную палату или, точнее, гостиничный номер. Впрочем, и то, и другое не совсем соответствовало данному описанию. Было в ней какое-то неуловимое своеобразие, которое отличало её и от палаты, и от номера. Высокие потолки с резной лепниной, роскошная люстра, возможно, из настоящего хрусталя… Широкое окно с лёгким тюлем и плотными гардинами… Огромные напольные часы, которые, кряхтя и постанывая, иногда нарушали патриархальную тишину заведения доктора Рауха. В углу справа от окна – большой телевизор, с другой стороны – компьютер. Справа от входной двери – книжный шкаф. Рядом с ним на тумбочке – музыкальный центр. На полу постелен мягкий ковёр. И – всегда к услугам – кнопочка вызова персонала.
- Мне бы не хотелось демонстрировать свою неучтивость и загружать вас деловыми вопросами… - Раух присел в соседнее кресло. Его супруга заняла место рядом с мужем. – Последние события немного выбили вас из колеи, не правда ли?.. Впрочем, не отвечайте, я же вижу, что вам нелегко. Вам, наверное, и говорить тяжело, а я докучаю своими вопросами?
- Нет-нет, что вы, - ответил Кирилл. – Я себя чувствую не так уж и плохо. К тому же сам имею большое желание поговорить с Вами.
- Вы, насколько я помню из вашего письма, стали свидетелем необычного… эксперимента с омоложением организма и возвращением жизненных сил… посредством применения старинного эликсира… - Кирилл кивнул. – Позвольте вам заметить, что подобные бальзамы и эликсиры – весьма распространённые в старину средства для отдаления старости и продления жизни. Но… принято считать, что их эффективность весьма и весьма преувеличена, я бы даже сказал - сомнительна… - было видно, что Раух старается не обидеть своего коллегу неверием в действенность препаратов, придуманных средневековыми алхимиками.
Он сделал паузу, словно чего-то выжидая. Ильин молчал.
– Впрочем, я рад, что вы не перебиваете меня и не пытаетесь на повышенных тонах доказать свою правоту и моё… заблуждение, – он улыбнулся. – Мне импонируют спокойные и молчаливые люди, - продолжал немецкий врач. - Под такой скромной «обёрткой» обычно скрываются опыт и мудрость. Болтуны и крикуны, как правило, - бездарные и безынициативные люди, не способные на серьёзную и вдумчивую работу. На них ни в чём нельзя положиться…
Затем доктор Раух перешёл собственно к медицине.
- Мы, в наших воззрениях на геронтологию, идём другим путём. Мы рекомендуем нашим пациентам заниматься лечебной физкультурой, самомассажем, аутотренингом, дыхательной гимнастикой, соблюдать диету… Кстати, собирать лечебные травы можно совершенно бесплатно в удобное время и в удобном для пациентов месте. Сочетая полезное времяпровождение с активным отдыхом и общением с природой, что тоже немаловажно. Ну, а тем, кто ленив или занят более важными делами, придется, со временем, поручить заботу о своем драгоценном здоровье фармацевтам и соответственно оплачивать их усилия. Как пишет в своей книге «Медицина и время», ваш профессор Эльштейн: «Пора перестать говорить только о праве людей на здоровье. Не может быть права без обязанностей и ответственности за его сохранение».
- Значительное количество больных, - продолжал Раух, - не желает прилагать никаких самостоятельных усилий, чтобы улучшить собственное здоровье. Они почему-то полагают, что заботиться о нем обязан кто-то другой, на кого можно было бы при случае переложить всю ответственность за свои страдания. Эти люди не желают понимать, что болеют они не по вине врачей, а потому, что собственной пассивностью, злоупотреблением табака и алкоголя, чрезмерным или некачественным питанием, негативными эмоциями, иными словами - легкомыслием, невежеством и ленью превратили своё тело в руины, полностью восстановить которые подчас не представляется никакими методами, ни в какой стране мира и уже ни за какие деньги. Таких больных можно лечить, но практически невозможно вылечить.
- Справедливо считается, что успехи медицины могут увеличить продолжительность жизни всего лишь на пять лет, устранение отдельных воздействий внешней среды – до семи лет, а ведение здорового образа жизни – на двадцать лет! – добавила Марина от себя лично.
- Как видите, положение не безнадёжное, и мы способны значительно продлить жизнь нашим подопечным, если пассивному созерцанию они предпочтут активные и целенаправленные действия по уменьшению скорости развития симптомов старости. Всё это лежит в основе тех методик, которые мы предлагаем нашим пациентам. Что же касается эликсиров, чудесным образом продлевающих жизнь и исцеляющих все недуги, то их, насколько я знаю, не существует. Хотя, вполне возможно, что я ошибаюсь…
Он с интересом взглянул на Кирилла, пытаясь определить его реакцию. Тот по-прежнему был невозмутим.
- Месяц назад я тоже так думал, уважаемый доктор… Пока не повстречал человека, долгое время принимавшего некий эликсир… И неизвестно, как бы сложилась его судьба, если б это снадобье осталось в сохранности…
- Стало быть, эликсира уже нет и ваш… знакомый…
- Да, он умер два дня назад.
- Мне очень жаль…
- Скажите, доктор, вам о чём-нибудь говорит имя Иоганн Майбах? Не вы ли вывезли из России его «Исповедь», книгу - вашу семейную реликвию?
Марина машинально перевела его слова и вдруг, словно очнувшись, вопросительно и даже как-то виновато взглянула на мужа. Мол, это он сам спросил, я только перевела…
На некоторое время в комнате воцарилась тишина. Люди молчали, кресла не скрипели, часы не осмеливались издать ни звука.
- Вот вы о чём… - нарушил тягостное молчание Раух. – То-то я гляжу, что у вас к геронтологи имеется особый интерес. Нетрадиционный…
- Если говорить начистоту, то меня волнует не столько эта отрасль медицинских знаний, сколько рецепт одного эликсира, созданного Иоганном Майбахом… Не подумайте, что я пытаюсь извлечь какую-то выгоду лично для себя. Просто, сейчас это - единственное средство, которое может спасти мою дочь…
Супруги Раух переглянулись. Муж словно вопрошал её о чём-то, а жена как будто молила: «Да!»
- Вот оно что, - после паузы, глубоко вздохнув, произнёс немец. – Вы откуда-то узнали про чудодейственный эликсир моего предка… и решили его воссоздать для спасения вашей дочери?
- Во-первых, результат действия этого эликсира я наблюдал собственными глазами. Человек, который его принимал, прожил почти сто тридцать лет и сохранял при этом прекрасную память и внешний вид. Лишь утрата эликсира привела к тому, что старость взяла над ним верх… я бы сказал – ворвалась и уничтожила его. Во-вторых, у меня есть документальное подтверждение того, что этот эликсир был создан… Я бы мог и сам его изготовить, но меня смущает отсутствие сведений об одном из его компонентов…
- О, это уже более предметно…
- Марина, вас не затруднит подать мне сумку? - обратился Кирилл к переводчице. – Мне, боюсь, не встать из этого кресла… Благодарю вас. Вот, уважаемый доктор, взгляните на эту книжечку. В ней вы найдёте много интересных сведений о жизни вашей… семьи.
Раух осторожно взял в руки старинную тетрадь, военный трофей Петра Муратова, водрузил на нос очки…
- Поразительно! – воскликнул он, едва раскрыв рукопись. – Это та самая книга, которая пропала во время войны в Кёнигсберге! Точнее, пропали две, но одну удалось найти и вернуть!
- Считайте, что и вторая книга тоже к вам вернулась.
Теперь пожилой немец взглянул на Кирилла не только с уважением, но, пожалуй, даже с восхищением.
- Сам Бог послал мне вас, доктор Ильин!
- На страницах этой рукописи вы найдёте описание эликсира. Единственное, что меня смущает, так это - упоминание о некой матрице. Но о ней сказано в той книге, которую вы вывезли из Калининграда…
- О, матрица! – закивал головой доктор Раух. – Да, книга действительно к нам вернулась и она здесь… Но, прошу вас мне поверить, что это обошлось без моего участия…
- Как же так? – не понял Кирилл. – Человек, забравший раритет, назвался вашим именем, предъявил ваши документы… В противном случае, разве я смог бы вас разыскать, как вы думаете?
- Ну-ну, успокойтесь, - загадочно улыбнулся немецкий врач. – Согласен, дело действительно непонятное. Но я не был в России уже более десяти лет… – Марина подтвердила его слова кивком головы. – Для меня самого загадка, откуда взялась та книга… Представляете, я получил посылку от неизвестной организации… какого-то фонда… А когда раскрыл её, то обнаружил «Исповедь» своего предка, доктора Майбаха! И не спрашивайте меня, я до сих пор не знаю, кому должен выразить свою глубочайшую признательность!
- Так мы сможем, имея на руках обе книги, приготовить этот эликсир? – наконец, задал свой главный вопрос Кирилл.
Ответ последовал с некоторой задержкой.
- Я и сам пытался создать нечто подобное… Но, увы… Мне не хватало самой малости… - Раух с нежностью погладил тетрадь. – Всё-таки, мой предок был настоящим умницей… А теперь я уверен, что мы… надеюсь, что и вы примете участие в этом великом… эксперименте, добьёмся настоящего результата… Мы возродим этот эликсир!