В тот августовский теплый вечер, Павел в новой курсантской форме, вместе с приятелями впервые вышел из ворот под шпилем Адмиралтейства, поглядывая на только что приколотые золотые якоря погон. В то первое увольнение, с ближайшими местами скопления девичьего населения, которого так не хватает молодым девятнадцатилетним курсантам, приятели еще знакомы не были. Поэтому, как местный житель, ориентирующийся в ситуации, Павел предложил Саше Ипатову и Володе Дробинскому поехать на разведку в Московский парк Победы.
Там можно было, гуляя по его тенистым аллеям, познакомиться с девушками, и там, в то время, работал летний танцевальный павильон. Лето заканчивалось, проводившие его на дачах и на юге загорелые студентки и школьницы прибыли в город. А в такой чудесный, теплый вечер они наверняка бродят веселыми стайками по тенистым аллеям парка, постепенно стекаясь туда, откуда звучит танцевальная музыка.
Курсанты, не мешкая, обогнули фонтан, окруженный туристами, бросающими туда монетки на счастье, и вышли из Александровского сада. Перейдя Адмиралтейский проспект, по которому в те годы ходил трамвай, остановились на кольцевой остановке второго троллейбуса. Кольцо было напротив здания бывшей ЧК, в начале улицы Дзержинского, которую, все еще часто, называли Гороховой.
Еще пара минут – и вот они едут в полупустом троллейбусе по Невскому проспекту, сворачивают на Малую Морскую и по Гороховой движутся в направлении ТЮЗа. Павел, как заправский гид, называет друзьям старые названия проезжаемых улиц: Большая Морская, набережная реки Мойки, набережная Екатерининского канала, Садовая, набережная реки Фонтанки...
Не доезжая до ТЮЗа, троллейбус сворачивает на Загородный проспект. Проезжает Витебский вокзал и возле Технологического института и памятника Плеханову поворачивает на Московский проспект.
Павел увлечённо рассказывает друзьям, всё, что он помнит про историю этих мест. Что еще недавно Московский проспект назывался проспектом Сталина, а до революции - Царскосельским. Справа по движению троллейбуса, вплоть до Обводного канала, пошла череда выходящих на Московский проспект Красноармейских улиц.
С первой по двенадцатую, Красноармейские улицы раньше назывались Первой – Двенадцатой ротами, а Тринадцатая Красноармейская – Заротной улицей.
Слева по ходу троллейбуса показалось величественное здание Фрунзенского универмага, чью архитектуру характеризуют, как перехода от конструктивизма к «сталинскому ампиру».
Сразу за Обводным каналом открылось, выстроенное в 19 веке в классическом стиле, здание бывшей скотопригонной биржи. Впрочем, их желтые низкие корпуса не производят впечатления на приятелей.
Слева по движению, идет череда неказистых зданий, за которыми располагались деревянные бараки знаменитых Бадаевских складов. Троллейбус минует Киевскую улицу. За ней скучная линия застройки начала века прерывается величественным зданием Дома пушнины. Он построен в тридцатых годах в стиле «сталинского ампира».
Сразу за ним бросается в глаза явно нуждающийся в реставрации храм Воскресенского собора бывшего Новодевичьего монастыря, построенный в середине 19 века.
Еще несколько минут езды, и Павел обращает внимание друзей на здание в стиле конструктивизма 30 годов - клуб имени Капранова, где в летнее время танцевальные вечера проводят в садовом павильоне, а в зимнее время в танцевальном зале. Ребята принимают информацию к сведению.
А в это время троллейбус огибает площадь пересечения Московского и Лиговского проспектов, украшенную Московскими воротами, творением архитектора Стасова и скульптора Орловского. Триумфальные ворота воздвигнуты на месте так называемой Первой рогатки, поста на въезде в Санкт Петербург, и посвящены победам в Балканской войне над турками и «усмирению» Польши.
Троллейбус проходит мимо конструктивистских зданий Московского райсовета и дома Культуры Ильича и ныряет под виадук железной дороги. Справа и слева тянутся корпуса завод «Электросила», где им через 4 года предстоит проходить производственную практику. Проезжает широкий Благодатный переулок, вскоре заслуженно переименованный в Благодатную улицу, минует кинотеатр «Мир».
Через минуту троллейбус делает левый поворот на Кузнецовскую улицу и останавливается у одного из северных входов в парк. Друзья выходят, но Павлу хочется показать приятелям парк Победы во всей его красоте, и он предлагает дойти до главного входа по тротуару Московского проспекта.
Все еще жарко; хотя уже семь вечера, солнце почти не уменьшило свой пыл, и ребята тянут гида в тень западной аллеи парка. Павел соглашается - дойти до главного входа можно и по ней.
В августовском парке жарким, солнечным вечером много народу. На скамейках сидят пожилые тетки в белых панамках, кто с книжкой, кто с вязаньем. Молодые женщины с малышами в колясках чинно катят свои сокровища. На детской площадке бойкая малышня карабкается по шведским стенкам и качается на качелях и качалках под присмотром молодых бабушек и заполошных мам. За импровизированным столом, сооруженным из двух овощных ящиков,
накрытых куском фанеры, поставленным между двух садовых скамеек, мужики в майках забивают домино.
Юные девушки в ярких открытых платьях, по одиночке, и веселыми стайками, неспешно прогуливаются, демонстрируя летний загар оголенных плеч и стройных ног. Их вид явно поднимает друзьям настроение, тем более, что девушки, не без интереса, поглядывают на троицу новоиспеченных курсантов с золотыми якорями на погонах, с откровенным восхищением, оценивающих их девичьи прелести.
Павел ведет их тем самым прогулочным маршрутом, которым два года назад так любили гулять он и его друзья из 366-й школы. Поэтому, поглядывая на встречных девушек, Павел надеется встретить кого-нибудь из них, из той, уже ставшей далекой, школьной жизни.
Павел знает, что почти сразу после выпуска вышла замуж Лидочка Волкова, так что вряд ли она сейчас гуляет по парку
С Ликой Гоголевой Паша недавно разговаривал по телефону. Этот год был для нее чередой несчастий. В мае у нее умер отец,
потом она попала в больницу с аппендицитом. Недавно вернулась из Беларусии, где жила вдвоем с младшей сестрой, так как, после смерти отца, мать вынуждена была пойти работать. По голосу, которым она с ним говорила, чувствовалась, что она еще не отошла от бед, и ей не до прогулок.
Совсем недавно вышла замуж Ирочка Скокова, с которой Паша два года назад вместе поступали в университет, а потом бродили, взявшись за руки, по аллеям Летнего сада. Сейчас её фамилия Земницкая, а ее муж, выпускник Военно-морского училища имени Ленинского Комсомола, вполне возможно, будет уже командиром ПЛ, когда Павла назначат к нему молодым лейтенантом.
Пока Павел вспоминал своих школьных подруг, они вышли на главную аллею парка, и Павел повел друзей направо, под пропилеи, на проспект, чтобы они увидели всю красоту и величие парка.
Вид от главного входа в парк действительно красив. Прямо через проспект, на фоне строгого здания гостиницы Россия, высится памятник Чернышевскому. Слева и справа от него, окаймляя площадь, красиво расположились корпуса жилых домов с арками и лепниной, выполненные в духе сталинского неоклассицизма. Линии домов, спроектированных в одинаковом стиле, тянутся влево и вправо
насколько хватает взгляд. На углу Московского проспекта и Бассейной улицы взвился в небо шпиль жилого дома, украшенного скульптурой и барельефами.
Через величественную колоннаду главного входа, на фоне бьющего фонтана, играющего на солнце радугой брызг, просматривается центральная аллея парка, заполненная гуляющей, нарядно одетой публикой. Из глубины парка, слегка заглушаемая спелой зеленью разросшихся тополей, несется танцевальная музыка. Там, в летнем павильоне, расположенном за чередой прудов, изящные, красивые, нарядные девушки уже дожидаются своих кавалеров, не ведая, что три их лучших представителя уже спешат туда.
Так думали друзья, ускоряя шаг в направлении чарующей мелодии Кумпарситы, зазвучавшей, как только они вышли из-под пропилеев парка.
Через пять минут приятели стояли у танцевального павильона, но не спешили войти, так как кончилось первое отделение танцевального вечера, перестал играть оркестр и народ повалил из зала. Судя по разгоряченным лицам, внутри было жарко. У билетной кассы стояла небольшая очередь, и, взяв билеты, курсанты сели на скамейку - так, чтобы видеть как выходящих посетителей, так и пруд перед павильоном с катающимися на лодках парами.
Народу на перерыв вышло много, даже казалось странным, как они там все поместились. Было заметно, что в курящей толпе есть изрядно выпившие, и не только парни, но и девушки. Много было и тех, «кому за тридцать», но попадались и совсем молоденькие девчонки, явно школьного возраста. Некоторые из них с любопытством поглядывали на курсантов, о чем-то переговариваясь между собой.
И, вдруг, боковым зрением, Павел увидел, что на него кто-то смотрит. К скамейке, на которой приятели сидели, подходила молодая пара. Это была знакомая Павла, в сопровождении высокого, симпатичного блондина в светлом костюме с иголочки, который что-то оживленно рассказывал. Парень усадил девушку на соседнюю скамейку, а сам пошел к кассе и стал в небольшую очередь. «Кто он ей, этот шикарный кавалер?»- подумал Павел уже с некоторой ревностью. Вот так встреча!
Когда Брамский работал в 37 цеху завода «Электросила», он сразу обратил внимание на нее, красавицу лет двадцати. Пашин наставник Федор рассказал, что девушка пришла в цех недавно. Она окончила техникум, и здесь работает инженером на испытательном стенде. Участок сборки и испытания электрических машин находился в середине цеха, но Паша там ни разу не был, так как вход в него был только по пропускам. Девушку звали Диана, и имя это ей очень шло. Тогда Павлу казалось, что именно такой должна быть богиня Диана. Все в ней было исключительно гармонично, и если бы Пашу попросили описать ее, он бы сказал: «Идите в Русский музей и там, на картине «Фрина на празднике», изображена она». Поскольку они были из одной заводской комсомольской организации, то, в конце концов, познакомились. Случайно сталкиваясь, они здоровались, улыбались друг другу, но Павел не решался даже заговорить с ней, а только издали любовался ею.
Кто он? Долговязый ученик фрезеровщика, пацан в грязной спецовке, а она инженер-испытатель, умопомрачительная женщина в белом нарядном халате.
И вот сейчас эта красавица сидела на скамейке и, улыбаясь, смотрела на Павла. Брамский, в сильном волнении, подошел к ней и поздоровался. Она приветливо заговорила с ним: «Здравствуй, Паша! Я вижу, ты скоро опять придешь в 37-й цех, но теперь - на стажировку!» Павел понял, что она знает о заводской практике курсантов, и ответил: «Не так уж и скоро, еще только через 4 года!» «Время летит быстро», - улыбнулась девушка.
Тут уж Павел осмелел и говорит: «Знаешь, Диана, ты мне очень, очень нравилась, когда я у вас работал, но ты такая красивая, что я не решался даже с тобой заговорить, не то, что пригласить куда-нибудь». Диана улыбнулась и сказала: «Зови меня Диной, мне так привычней. А если все еще считаешь меня красивой, то пригласи сейчас, я буду рада». Потом немного подумала и добавила: « Я сегодня здесь не одна, поэтому, если хочешь, давай встретимся в следующее воскресенье. В фойе нашего дома культуры, в семь вечера. Если ничего лучшего не придумаем, сходим в кино».
«Конечно!» - сказал Павел, с сожалением направляясь к приятелям, но ликуя в душе.
«Кто эта красавица?»- сразу же задал вопрос Саня Ипатов.
«Знакомая, мы с ней в одном цеху работали, только я учеником фрезеровщика, а она инженером на испытательном стенде»,- ответил Павел, давая понять, что их знакомство без романтических последствий.
«Ладно, хватит тут штаны просиживать, пошли на танцы»,-проворчал Володя Дробинский.
«Расходимся и выбираем тактику свободного поиска», - уточняет Ипатов. И поясняет: «Шанс, что найдем сразу трех симпатичных подружек, ничтожен».
«Правильно»,- говорит Володя: «каждый выбирает то, что хочет. Я бы согласен заполучить вон ту - грудастую блондинку!»
«Всегда бери сисястую, она глупей», - цитирует Саня известный афоризм, и друзья, по одному, идут к входу в зал.
В зале было очень душно, пахло пудрой, «Красной Москвой» и пылью. Оркестр еще не начал играть и паузу заполняла музыка из динамика. В центре зала несколько пар продолжали танцевать. Вдоль стен стояли ряды деревянных кресел с откидными сиденьями. Все они были заняты.
В это время объявили «белый танец». И опять зазвучала музыка из динамика. Не успел Павел оглядеться и переварить нечаянную встречу с Диной, как к нему подошла хрупкая, черноволосая девушка и застенчиво пригласила на танец. «Из ПТУ»,- решил Паша и, взяв ее за руку, повел в центр зала. Рука была прохладной и слегка влажной.
Звучала музыка из кинофильма «Последний дюйм», не очень быстрая, но эмоциональная. Павел обнял девушку за талию и повел в свободном стиле.
« Я два года назад смотрел этот фильм в кинотеатре Мир», - сказал он, чтобы не молчать.
«Какой фильм?» - не поняла его девушка.
«Уже хорошо, хоть реагирует на звук!» - подумал Павел и начал объяснять. Но к его удивлению девушка ответила: «Фильм я не видела, а рассказ Олдриджа читала».
Они разговорились. Девушку зовут Рита, она закончила десятый класс и перешла в одиннадцатый. Живет с матерью и отчимом недалеко, в районе Московского универмага. Сюда пришла с одноклассницей. Мелодия закончилась, и Паша отвел Риту к ее подруге, поблагодарив за танец. Тем временем оркестранты вышли на сцену, и расселись по своим местам, настраивая инструменты. Народ, выходивший на перерыв, повалил в зал. Павел стоял метрах в десяти от своей новой знакомой и мог ее хорошо рассмотреть. Видно было, что девушка не слишком бойкая, может быть потому, что стесняется своего платья, явно более уместного для школы, чем для вечера танцев. Темная, до середины колена, юбка, белая блузка с открытым воротом, и в тон юбке жилетка, которая казалась тесноватой и не слишком новой. Но тонкая талия, высокая грудь и длинные стройные ноги, несмотря на скромность наряда, делали бы ее даже эффектной, если бы не потерянный вид, с которым она периодически оглядывалась по сторонам. Чистое лицо без макияжа, пухлые
губы, правильный нос, черные, не слишком густые волосы до плеч и темные грустные глаза делали ее совсем юной и неопытной.
Павел подумал: « Почему, несмотря на свой стеснительный вид, она первая подошла ко мне? Надо будет пригласить ее на следующий танец». Оркестр заиграл «Албанское танго» и Брамский было собрался осуществить своё намерение, как увидел, что его опережает парень лет шестнадцати, который подошел к Рите и увел её на танец.
Внимательно разглядывая танцующие пары, Павел заметил ярко накрашенную брюнетку, которая ему тоже была знакома. Невысокого роста, в замшевой мини юбке с волнисто обрезанным подолом, в шелковой, с нарядными рюшами, кофточке, не скрывающей красивую грудь. Стройные ножки обуты в изящные босоножки на десятисантиметровом каблуке. Партнером ее был невысокий, спортивного вида, парень в фирменных джинсах и яркой клетчатой рубахе. Павел узнал девушку. Это была Лариса, медсестра из районной поликлиники. В прошлом году, перед поступлением в училище, они пару раз встречались. Но дальше жарких поцелуев на скамейке во дворе ее дома дело у них не пошло.
Когда танец закончился, парень отвел девушку к ближайшей колонне и, что-то шепнув на ухо, направился к выходу. Паша подошел к Ларисе и поздоровался.
«Привет, ты куда пропал? Тебя призвали в матросы?» - спросила она таким тоном, как будто мы вчера с ней расстались.
«Ты ж видишь!» - сказал Павел, немного обиженный, что она не различает его знаков отличия.
« А я здесь с женихом, мы скоро поженимся!» - поспешила сообщить Лариса.
«Поздравляю, он симпатичный»,- ответил Паша и добавил: « Рад был тебя увидеть».
« Я тоже рада», - ответила девушка, явно из вежливости.
«Счастья тебе!» - пожелал ей Павел и отошел.
Снова заиграл оркестр. Только Павел собрался пригласить Риту, как увидел, что опять опоздал. Тот же парень, с которым она танцевала под музыку «Албанского танго», опередил его и приглашает ее на танец.
Она отказалась и что-то начала ему говорить. Парень махнул рукой и пригласил ее подругу, которая, как бы нехотя, пошла с ним. «Одноклассник»,- решил Павел и направился к Рите. Девушка улыбнулась ему и церемонно кивнула в знак согласия. Было видно, что она рада, что Павел пригласил ее.
« Это твой одноклассник?» - спросил он партнершу.
«С чего ты решил?» - ответила она вопросом на вопрос. «Наверное, потому, как ты с ним говорила, отказавшись идти танцевать», - объяснил курсант.
«Нет, это мой двоюродный брат»,- сказала Рита, помедлив. И тут же предложила:
«Здесь слишком душно, пойдем лучше погуляем, если ты не возражаешь ».
«Похоже, девушка не так стеснительна, как мне показалась, во всяком случае, пока управляет она», - мелькнула у Павла мысль. Но он был не против предложения, так как девушка начала ему нравиться.
«Давай двигаться к выходу в ходе танца»,- предложила Рита, и Павлу показалось, что она не хочет, чтобы ее уход видели знакомые. Они вышли на свежий воздух и направились в сторону лодочной
станции. Рита обвила Павла рукой за пояс, и ему хотелось обнять ее за плечи, но он был в форме, и это показалось ему неудобным. Командир роты говорил, что старушки и пожилые женщины как-то очень трепетно относятся к поведению курсантов, и такая вольность вполне может спровоцировать качание головой и неодобрительное брюзжание вслед.
Да и не всякий патруль упустит возможность проявить рвение, увидев идущего в обнимку с девушкой курсанта. Пришлось осторожно намекнуть, что курсанты обнимаются, только сняв форму.
Рита, восприняла информацию с улыбкой, и они чинно последовали по аллее.
У лодочной станции Паша предложил Рите покататься на лодке. Она охотно согласилась, и они долго катались по лабиринту прудов. Солнце скрылось за кронами плакучих ив, но было тепло. Сильный запах ночных фиалок смешивался с запахом воды и водорослей. На танцевальной площадке звучала музыка, с пляжа доносились удары по волейбольному мячу, от желтого павильона на перешейке между прудами неслись возгласы играющих в домино и стук костяшек.
Рита сидела на корме лодки. Когда Паша при гребле откидывался назад, из-под короткой юбки открывались девичьи бедра вплоть до белых, полупрозрачных трусиков, плохо скрывающих «зону бикини». Брамский старался не смотреть «туда», но у него это плохо получалось. Рита заметила его украдкой бросаемые взгляды, но не засмущалась, и не одернула юбку, а пошутила: «Ты не ослепни!»
«Ты еще дразнишься!» - ответил Павел с улыбкой, направляя лодку назад к пирсу. Было без семи минут десять вечера, и лодочная станция заканчивала работу. У курсанта оставалось, за вычетом дороги, не более часа.
«В двадцать три часа, не позднее, я должен сесть на троллейбус, чтобы вернуться из увольнения вовремя. Если я пойду тебя провожать до дома, то нам надо уже уходить», - озвучил он свою мысль.
«Хорошо», - сказала Рита и они тихонько пошли парком в сторону её дома. У кинотеатра «Дружба» чинно расстались и договорились встретиться здесь же возле касс, в следующую субботу.
Через час, за двадцать минут до срока, Брамский докладывал дежурному по роте, что из увольнения прибыл без замечаний.
На заставке Московский парк Победы
Продолжение:
http://proza.ru/2010/09/17/426