31 декабря 2012 года Глызинский, весь красный и разъяренный, что случалось в часы глубочайшей подавленности, сидел на высоком круглом стуле кафе «Варенница» за стойкой бара. Перед ним стояла переполовиненная бутылка «Мартини», блюдце с нарезкой «сервелата» и надкусанный оранжевый сладкий перец. Сегодня утром он получил сообщение в емейле: «Глызинский, я не могу больше. Ты утомил мою молодость. Сообщаю, что я уехала на новогодние праздники в Карпаты с другим мужчиной. Не жди меня. Привет жене».
Глызинский в свои 50 с лишним лет потерял лучшую любовницу за годы стабильной карьеры. Регина - молодая, высокая, длинноногая блондинка(«ну и ерунда, что крашенная»), с изумительным греческим профилем отдала ему восемь лет своей молодой жизни и не убедила согласиться хотя бы на ребёнка. Глызинский отвечал за массу людей и документов, печатей и подписей, которые собрать было нелегко, особенно в последние дни года. Он страдал ревматизмом и любил безумно двух дочерей, после которых стояла то жена, то любовница в зависимости от «политической обстановки». А политическая обстановка в его внутреннем мире была очень неорганизованная, потому что он по большому счёту был аполитичен, но любил хороший ужин, дорогие костюмы наряду с старой замшелой шинелью отца. Он неистово отбивался от требований домочадцев, чтобы не дать вынести на свалку несколько пакетов старой одежды. «Это раритет!» - говорил Глызинский и запирал дверь шкафа на ключ от навязчивых хлопот трёх женщин.
Регина ничего не требовала, только любви и ребёнка. Может потому что голубенькая норковая шубка давно висела у неё в шкафу? Вчера старшая дочь сообщила, что уезжает жить в Лондон с незнакомцем музыкантом, а теперь Регина окончательно приняла решение. Характер у последней был крут: мало разговаривала, но действовала самостоятельно, часто ставя в известность лишь после своих действий. О, он не мог без Регины. Но он также не мог и без жены. Внутри происходил немыслимый разлад, ревматизм и ненаписанный отчёт о работе за 2012 год. «Мартини» могло подойти к концу и бутылка заменена на «Бренди» и неизвестно на что ещё.
Регина два последних года просила ребёнка, считая, что самое главное, что может дать красавиц мужчина в таком неспокойном мире – это сына. Но внутри Глызинского всё протестовало против этого. Без объяснений, и всё.
Сердце колотилось. Отчёт был уже у чёрта лысого за пазухой, а 14 января комиссия по проверке всего-при-всего.
Они встретили с Региной восемь лет назад. С первого взгляда он безумно влюбился. Почти сразу ей удалось постепенно отучить Глызинского от злоупотребления алкоголем. Этим она спасла и его здоровье, и карьеру от печальных последствий. Находящаяся теперь вне досягаемости Любовница сумела заменить эффективную антиалкогольную кодировку. И по всей видимости в эти новогодние дни произошло раскодирование. Кошмар.
Глызинский налил полный бокал «Мартини», слизнув капельку с горлышка бутылки. Он только вознамерился опрокинуть очередные граммы пряного зловредного напитка, как его руку задержали. Крепкие пальчики с широким гладким золотым кольцом, слишком широким как для обручального, и светло-розовым маникюром, вызвали прилив нежности и спокойствия.