Очередное путешествие на автобусе в город. Да, именно путешествие, а не поездка. Я не тороплюсь, смотрю в окно на мелькающие деревья, вечно спешащие куда-то легковые автомобили. Смотрю на людей, входящих в автобус и остающихся на остановке ждать своего маршрута.
Ну, во-первых, кондуктор. Сегодня «обилечивала» пассажиров молодая девушка. Видно было, что опыта у неё – ноль. Она долго переспрашивала каждого пассажира, до какой остановки он едет, доставала шпаргалку и выискивала нужную строчку с записью маршрута и стоимости проезда. Пока «обилечивались» пассажиры передних посадочных мест, те, что сидели на задних сиденьях, успели проехать «зайцами». Они вышли у больницы без всякого угрызения совести. А что? Они же не виноваты, что кондуктор такая медлительная.
Мне было жалко девушку. Если её зарплата зависит от выручки - что она может заработать, продавая билеты так медленно.
В салоне немноголюдно. Почти все пассажиры сидят, повернувшись к окнам. На лицах у всех скука, спокойствие, у кого-то - озабоченность. На лицах – ни тени улыбки. Все погружены в себя. Одним словом - интроверты.
На остановке «Садоогород» в автобус вошла небольшая группа садоводов-огородников, человек восемь. В руках у них были корзины, сумки, вёдра, пакеты. Все вошедшие: и мужчины и женщины, были пенсионного возраста, шустрые, подвижные, энергичные. Они зашли с шумом, смехом, улыбками. Громко переговариваясь друг с другом, они до самого города перекидывались весёлыми репликами, советовали, как дольше сохранить помидоры, кабачки, как сварить вкусное варенье из тыквы, как редьку использовать в качестве лекарства…
Унылые пассажиры разом повеселели и оторвались от своих окон. Теперь все с улыбкой смотрели на задорных огородников, которые, не взирая на свой возраст, были полны энергии и оптимизма. Эти пожилые люди, наверняка, хорошо потрудились на своих участках, но усталости в них совершенно не чувствовалось.
Через несколько остановок, не доезжая до города, весёлые садоводы и огородники покинули автобус так же дружно, как и вошли.
И снова в автобусе унылая обстановка и медлительная кондукторша. Дай, Бог, ей поскорее овладеть своим мастерством!
….Возвращаюсь обратно. В автобусе нет свободных мест, и я стою у окна. Рядом - паренёк с девушкой. Это просто знакомые между собой молодые люди. Ну, что может их волновать? Конечно же - не цены и не трудности нашей жизни. Тема разговора высокая – музыка
Сначала они поговорили о достоинствах каких-то музыкальных инструментов, а потом паренёк начал рассказывать о том, что ему родители скоро купят электрогитару. Начинающий музыкант строил планы на то, что позднее приобретёт барабан и создаст свой музыкальный коллектив.
Девушка тоже знала толк в музыке, поэтому разговор поддерживала довольно серьёзно. Она рассказала, что давно освоила какой-то новомодный музыкальный инструмент, играет на гитаре, немного поёт. Слово за слово - и парень предложил собеседнице поучаствовать в его проекте.
Оба так заинтересованно беседовали, что, даже выйдя из автобуса, еще какое-то время стояли на остановке, продолжая свой разговор. Говорили красиво, культурно, без всяких новомодных словечек. А это такая редкость в наше время!
….В автобусе пассажиров – человек десять. Все быстро приобрели билеты. Едем. На следующей остановке, всегда малолюдной, - толпа народа. Сегодня – родительский день, и люди возвращаются с кладбища. Останавливаемся, и вся толпа устремляется к открытым дверям. Когда все поднялись в автобус, тот быстро рванул с места. Едем дальше.
- Хорошо сяли, - произнёс сзади мужской голос. – В тотний раз автобус-то полный был.
Как только я услышала слова «сяли» и «тотний», у меня сердце замерло: «мой пассажир». Люблю слушать чужую речь, наполненную не казёнными, не литературно-грамотными словами, а – народными изысками и детскими перлами. Внимательно слушаю дальше.
- Ты была у Петровны-то? Она ведь где-то рядом с твоими лежит.
- Была. Сначала к своим зашла, прибрала немного. А потом уж к Петровне.
- А мужик-от еённый на сколько раньше умер?
- Да вроде года на два. Нет, постой, - стала соображать собеседница мужчины, который хорошо «сял». – Та-ак.. Да где-то так и есть, года на два – два с половиной пережила Петровна своего. Вот ведь – чужие, дак и не помнишь.
Разговор идет у меня за спиной. Я не вижу собеседников, но представляю шустрых пенсионеров, которым лет по семьдесят с гаком.
Автобус тем временем проехал мост через небольшую речушку. На берегу, как обычно, сидели немногочисленные рыбаки. Эта картина стала поводом для другой темы.
- О, рыбачат. Мы с Генкой любили на рыбалку ездить. Сидим, бывало, с удочками - время коротаем. А раз я щуку поймал. Ага, килограмма на два. Вот эдаку, – мужичок, видимо развёл руками, чтобы показать размеры пойманной щуки, потому что я услышала, как женщина отреагировала.
- У-у. А ведь Генка-то умер.
- Да ты что?
- Да-а. Болел-то недолго, что уж с ним было-то, не знаю. Умер-умер. Ещё прошлой зимой.
- А Галина-то его как?
- Дак и она умерла. Как-то вскоре за ним.
- А кто хоть дома-то теперича живёт? Дом-от справный был.
- Старший сын и живёт. Ну, Вовка, который с севера-то вернулся.
Мы проезжали одну остановку за другой. Пассажиры выходили и входили. Кто-то всю дорогу молчал, кто-то тихонько разговаривал. Для меня существовали только эти соседи. Их диалог – яркая иллюстрация обыденной жизни простых людей.
Автобус повернул налево и прибавил скорость. За окнами промелькнуло поле. Мне скоро выходить. Сосед, который с минуту молчал, видимо, переживая известие о смерти друга Генки, снова заговорил.
- Вон поле. Сколько их сейчас неубранных-то, не обихоженных. Я как-то на комбайне работал, дак раз зайчонка подрезал. Задние лапы ему…
Уже на выходе я услышала слова сожаления, которые произнесла собеседница. Интересно, какой будет у них следующая тема разговора? Выходила я через переднюю дверь, поэтому так и не увидела лиц моих соседей. А так жаль!
… Возвращаюсь из города. На остановке приходится долго ждать автобуса. Что поделать – днём машин на маршруте меньше. Народу немного, но люди один за другим подходят. Кто-то в одиночку, кто-то парами.
На скамейке сидит прилично одетый пожилой мужчина. Он посматривает по сторонам в ожидании собеседника, но такого пока нет. Перед ним на земле скачет голубь. Мужчина, не выдержав многоминутного молчания, начинает разговаривать с голубем.
- Ну, чего ты тут скачешь. Ничего себе не найдёшь. Лети к магазину – там подадут.
Магазин - через дорогу. Голубь, будто понимая, что сказал мужчина, взмахнул крыльями и полетел.
К скамейке подходит женщина с полными сумками и грузно садится рядом с мужчиной. Видно, что сумки тяжёлые – она с трудом располагает их на земле рядом со скамейкой и поправляет платок на голове.
Всё это время мужичок, развернувшись на девяносто градусов, в упор смотрит на соседку.
- Чо, устала, что ли?
- Устала, конечно, сумки тяжёлые.
- Устала? А сколько тебе лет?
- Шестьдесят три. – Почему-то, как на исповеди, говорит женщина.
- Фу, шестьдесят три. А мне семьдесят – и нечего. Шестьдесят три – это ты еще молодушка.
- Да уж, молодушка, – зарделась женщина. - Дети у меня большие, внуки есть.
- А мужик-то есть?
- Не-а, выгнала.
- А что так?
- Да загулял.
- Дак простила бы. Мужики нынче не валяются.
- А мой валялся. Пил много.
- Зря, - коротко и многозначительно сказал сосед и на минуту задумался. Женщина тем временем открыла сумку и достала небольшой пакет, в который был завернут маленький батончик ливерной колбасы. Она мучительно долго пыталась вскрыть оболочку колбасы руками, но у неё это не получилось. Тогда женщина пустила в ход зубы.
- Проголодалась что ли? – поинтересовался мужичок, всё это время внимательно следивший за безрезультатными действиями своей соседки.
- Ага, утром дома не поела, не успела, - ответила та, откусив наконец-то кусок мясного «деликатеса».
- А вот мужик был бы, дак успела бы, - резюмировал собеседник. Он поднялся с места и медленно зашагал прочь.
..Подошёл мой автобус, я заняла место у окна и увидела, как та женщина опять достала колбасу и начала есть. Теперь ей никто не мешал расспросами и советами. На остановке она была совершенно одна.
….. Неделю спустя, возвращаясь из города, я снова оказалась на этой остановке. Уже издали заметила того самого мужичка, который недавно с таким пристрастием допрашивал транзитную пассажирку. Он был так же тщательно и аккуратно одет, только на этот раз у него в руках была трость. Мужичок одиноко сидел на той же скамейке и тростью вычерчивал на земле какие-то узоры.
Один по одному подходили пассажиры, но никто не садился рядом со скучающим дедком.
Он оценивающе посматривал по сторонам, ища собеседника, но всё было напрасно.
Наконец к нему подсела пожилая дама. На ней было красивое демисезонное пальто и необычной вязки берет, в руках она держала небольшую сумку. Дедок повернулся к соседке и, бесцеремонно обращаясь на «ты», поинтересовался, куда она едет.
- Куда едешь-то?
- В Завьялово.
- Устала?
- Да так, немного, - исповедально ответила женщина.
- Пойдём ко мне, отдохнёшь, - решил взять быка за рога сосед.
- Да нет, что вы, - смутилась собеседница.
- А что? Я тут недалеко живу, - дедок махнул рукой, показывая направление, куда надо идти. В его глазах явно просматривался какой-то интерес.
Женщина смутилась и замолчала. На её счастье к остановке подошёл наш автобус. В салоне было много свободных мест, но мы с той женщиной оказались рядом.
Когда автобус тронулся, мы обе посмотрели в окно и увидели, что одинокий дедок в ожидании очередной «жертвы» опять что-то чертил не земле тростью, время от времени поглядывая по сторонам.