История, которую я хочу рассказать, заинтересовала меня давно. Где-то в 1991 году, будучи корреспондентом Карельской республиканской молодежной газеты, я побывал в Пряжинском районе. Там мне довелось познакомиться с депутатом районного совета народных депутатов Матвеевым, врачом республиканской психиатрической больницы, что находится неподалеку от старинного карельского села со странным русским названием Матросы. Он мне и поведал удивительную тайну. Речь шла об одном из самых загадочных пациентов, когда-либо переступавших порог данного лечебного заведения. К сожалению, на тот момент у меня не было возможности подержать в руках историю болезни этого пациента (а она-то и содержала тайну!), поскольку документация хранилась у главного врача больницы, а он находился в отпуске.
И лишь шесть лет спустя мне удалось перелистать немногие страницы этого документа, который в будущем, может случиться и так, будет представлять интерес не только для докторов, но и для большой Истории.
ФИО — Семенов Филипп Григорьевич.
Возраст — 1904 года рождения.
Национальность — русский.
Адрес места жительства — ИТК № 1.
Отрасль производства — экономист-финансист.
Выполняемая работа — заключенный.
Диагноз — истерический психоневроз, параноидная шизофрения.
Передо мной лежала история болезни за номером 64, причем, слово "болезни" было почему-то зачеркнуто красным карандашом, а сверху тем же цветом надписано: "Заключенный". И далее уже размашисто синими чернилами: "Документов и денег при больном не было".
Титульный лист истории болезни имел и другие сведения: "Психиатрическая больница. Отделение I. Привезен "Скорой помощью"; поступил 14 января 1949 года..."
Из сопроводительных документов следовало, что Семенов Филипп Григорьевич дважды имел инсульт с последующей гемиплегией1 и дважды наступало улучшение в такой мере, что он мог ходить на работу. 8 января Семенов внезапно почувствовал сильную головную боль, по поводу чего и обратился в санчасть, где ему была оказана первая медицинская помощь. Примерно через полчаса окружающие заметили необычное поведение Семенова: он собирался с вещами куда-то ехать, был очень взволнован. В таком состоянии его доставили в лазарет, где он проявлял большое беспокойство, кричал, порывался уйти, ругал какого-то Белобородова (здесь и далее выделено мной. — В.В.), никого не узнавал. От пищи отказывался, принимал ее с отвращением, под видом лекарства... Направлен для лечения в психиатрическую больницу...
Я пока воздержусь от комментариев, а продолжу знакомство с документами, которые хранятся в архиве Карельской республиканской психиатрической больницы.
Данные объективного обследования: Высокого роста, правильного телосложения, пониженного питания, с бледной окраской кожи и слизистых оболочек, бледное одутловатое лицо. Выглядит старше своих лет. Мышечная система развита недостаточно. Сердце — расширено влево... тоны сердца глухие, пульс ритмичен, хорошего наполнения. В легких грубоватое дыхание, живот мягкий, болезненная область правого подреберья, выступает печень из-под края реберной дуги. Зрачки равномерны, реакция их на свет ослаблена, лицо асимметрично. Носогубная складка сглажена. Речь несколько затруднена, дизартрична2.Походка неровная, ходит оттягивая левую ногу. Чувствительность болевая сохранена. Сухожильные рефлексы слева повышены, атрофии мышц не наблюдается. Устойчив в позе Ромберга3. Резко выражен красный дермографизм 4. Сознание формальное сохранено, ориентирован в месте и времени. О себе рассказал, что он получил домашнее воспитание, что он сын бывшего царя Алексей Николаевич, был украден из ссылки во время гибели царской семьи, доставлен в Ленинград, там жил, был в Красной Армии кавалеристом, после гражданской войны учился в экономическом институте им. Плеханова, окончил его, работал экономистом в Средней Азии; его все время преследует и шантажирует некто Белобородов5, который знает его тайну, занимается вымогательством, заставил его дважды в жизни заняться хищением, из-за чего он и находится в лагерях. Занимается физической работой. Любил всегда физический труд. В беседе с врачами не скрывает своего происхождения, манеры, тон, убеждения говорят за что, что ему знакома была жизнь высшего света до 1917 года, но больной не говорит откровенно, где и насколько он познакомился с этой жизнью, к какой социальной среде относился. Манерен, рисуется своим поведением, часто с раздражением вспоминает Белобородова — убийцу своей семьи.
Из истории болезни № 64:
16-17 января 1949 года: За двое суток больной отдохнул, оправился, стал значительно лучше выглядеть, температура опустилась до нормы; просит предоставить ему легкой физической работы, т. к. он привык к труду и не желает “даром есть хлеб". В беседе с врачом охотно высказывает свои политические убеждения, настроен против войны и фашизма, считает, что единственным хорошим человеком был Рузвельт, который выступал против войны, а остальные все руководители буржуазных правительств не заботятся о своем народе, устраивают избиение людей. Одобрительно относится к политике нашего правительства, ведущего борьбу за мир. Считает себя человеком из другого- мира, по своему общественному положению он стоит над другими людьми.
18 января 1949 года: Ведет себя спокойно. Спит, ест хорошо. Сознание ясное. Общителен, ведет себя с чувством собственного превосходства над окружающими.
января 1949 года: Общее состояние хорошее. Усиленно просится на работы, на двор. Поведение спокойное, уравновешенное. Тактичен в обращении, общителен, охотно беседует с окружающими больными на бытовые темы.
21 января 1949 года: Свой бред скрывает, ничего о нем не говорит окружающим. Спокоен, уравновешен, удовлетворен своим положением.
22-26 января 1949 года: Выдержан, тактичен, упорядочен в поведении, подчиняется режиму, обстановкой больницы не тяготится, просит дать ему возможность работать физически.
27-30 января 1949 года: Упорядочен, общителен избирательно, много беседует с больными. Свои высказывания относительно происхождения никому из больных и персонала не повторяет. В этом отношении откровенен только с врачами. Детально и последовательно рассказывает об обстоятельствах своей жизни до революции, расстрела царской семьи, "похищения" наследника, своей дальнейшей военной карьеры, учебы, работы, ареста и т. д. Рассказывает, что, уже будучи в лагерях после незначительного конфликта среди арестованных, в котором он принимал участие на стороне обиженных, у него развилось какое-то психическое расстройство, по поводу которого он был помещен в Бакинскую психиатрическую больницу, где пробыл 11 месяцев (с весны 1946 года по весну 1947 года). Там он впервые рассказал врачам о том, что скрывал всю жизнь, — о своем происхождении. После этого он был несколько раз обследован консилиумом психиатров, по-видимому, не знавших, как расценить заявление больного — как бред или как вымысел. На всякий случай информировали органы МВД, после чего больной подвергся допросу.
По выписке из Бакинской больницы он продолжал отбывать срок наказания на Севере — близ Медвежьегорска.
Из ответа на запрос:
Главврачу психиатрической больницы города Петрозаводска доктору Яковлеву.
В ответ на Ваш запрос от 26.01.49 г. сообщаем, что Семенов Ф. Г. находился в стационаре психиатрической клинической больницы г. Баку с 17.05.46 по 4.04.47 г.
Консультация доктора Генделевича:
Во время беседы пациент пространно и последовательно повторил рассказ о своей необычной судьбе, присовокупив еще ряд выразительных подробностей.
Вопросы, ведущие к тому, чтобы запутать больного в противоречиях или обнаружить алогичность его построений, ни к чему не привели. Отвечал с готовностью, нимало не задумываясь, приводя все новые и новые подробности, освещающие его поведение и деятельность в прошлом. При разговоре о его личных отношениях с семьей разволновался, дрожал, отвечал сдержанно, видно было, что эти вопросы ему неприятны. Рассказал, что у него были единичные галлюцинаторные восприятия (три раза в жизни) — видит ясно, отчетливо Белобородова, до мельчайших подробностей костюма, после этого некоторое время бывает пониженное настроение. Рассказал о посещении представителя МГБ из Москвы, побывавшего в Медвежьегорске в прошлом году, дополнил, что в начале беседы упомянутое лицо обратилось к нему со следующим заявлением: "У нас есть официальные документы, подписанные доверенными лицами, о том, что наследник, именем которого вы себя называете, расстрелян, следовательно, вы или авантюрист, или ненормальный".
Говорит об этом с горечью. Сам же задает вопрос врачам: "Для чего бы мне понадобилось воспользоваться чужим именем, разве я ищу каких-нибудь привилегий, претендую на что-нибудь?"
Он понимает, что разглашение его тайны может иметь далеко идущие последствия, и поэтому всегда готов в случае необходимости уйти из жизни, чтобы не сделать невольно зла народу. Говорит на эти темы мало, в силу необходимости, отвечает только на прямые вопросы. По другому поводу охотно беседует, держится скромно, с достоинством, жалоб никаких не предъявляет, целыми днями занимается чтением.
Заключение доктора Генделевича: парафрения6.
Из дальнейших многочисленных записей в истории болезни видно, что пациент психиатрической больницы Семенов Ф. Г. много читает, спокоен, выдержан, беседует с больными и персоналом.
В записи от 11-12 апреля 1949 года читаем: "В поведении без перемен. Соматически хорошо выглядит. По предложению следователя проведена судебно-психиатрическая экспертиза, признан страдающим паранойей, подлежащим помещению в психиатрическую больницу МВД".
Однако наша психиатрическая больница не имела права сама отправлять больного в психбольницу МВД и вернула его в лагерь.
Здесь же, в истории болезни, хранится расписка:
"Заключенный Семенов взят из психиатрической больницы в лагерь. Взят начальником конвоя Михеевым.
22.04.49 г. Подпись".
Расписка написана на обыкновенном клочке бумаги — ни реквизитов ИТК (лагеря), ни печати...
Крайне заинтересованный столь необычным пациентом, я продолжил свой поиск.
Из книги Э. Радзинского:
В 1993 году в Москве издательством "Вагриус" была выпущена книга Эдварда Радзинского "Господи... спаси и усмири Россию. Николай II: жизнь и смерть". Писатель хотя и коротко, но упоминает и имя Семенова Филиппа Григорьевича. Вот что он пишет в Эпилоге: "...И новое письмо: сведения о странном человеке — Филиппе Григорьевиче Семенове, который считал себя спасшимся Алексеем... Оказалось, этот загадочный человек во времена Хрущева вышел из лагеря, жил в Ленинграде, женился и умер только в 1979 году"...
А написала это письмо Э. Радзинскому врач-психиатр из Петрозаводска Д. А. Кауфман, работавшая в тот период в психиатрической больнице столицы Карелии ординатором. Вот что сообщала она писателю:
"Речь пойдет о человеке, который некоторое время находился на лечении в психиатрической больнице г. Петрозаводска, где я работала ординатором с сентября 1946 года по октябрь 1949 года.
...В 1947 или 1948 году в зимнее время к нам поступил очередной больной из заключенных. У него было состояние острого психоза истерической психогенной реакции. Сознание его было неясным, он не ориентировался в обстановке, не понимал, где находится...
...Внешность, насколько сумею передать, у него была такая: человек довольно высокого роста, полноватый, плечи покатые, сутуловатый. Лицо удлиненное, бледное, глаза голубые или серые, слегка выпуклые, лоб высокий, переходящий в лысину, остатки волос каштановые с проседью..."
Далее Д. А. Кауфман пишет об откровениях Семенова Ф. Г., оговариваясь, что не помнит точно фамилию его — то ли Семенов, то ли Филиппов.
"...Итак, нам стало известно, что он был наследником короны, что во время поспешного расстрела в Екатеринбурге отец его обнял и прижал лицом к себе, чтобы он не видел наведенных на него стволов. По-моему, он даже не успел осознать, что происходит нечто страшное, поскольку команды о расстреле прозвучали неожиданно, а чтения приговора он не слышал. Он запомнил только фамилию Белобородова...
...Прозвучали выстрелы, он был ранен в ягодицу, потерял сознание и свалился в общую кучу тел. Когда он очнулся, оказалось, что его спас, вытащил из подвала, вынес на себе и долго лечил какой-то человек...
...Постепенно мы стали смотреть на него другими глазами. Стойкая гематурия 7, которой он страдал, находила себе объяснение. У наследника была гемофилия.8 На ягодице у больного был старый крестообразный рубец... Наконец мы поняли, кого нам напоминала внешность больного, — известные портреты Николая, только не Второго, а Первого. И не в гусарском мундире, а в ватнике и полосатых пижамных штанах".
По словам Д. А. Кауфман, консультант из Ленинграда С. И. Генделевич (см. "Консультация доктора Генделевича") долго "гонял" Семенова Ф. Г. по вопросам, которые не могли задать работники больницы, ибо были несведущи в них. Так, например, С. И. Генделевич, оказывается, знал расположение и назначение всех покоев Зимнего дворца и загородных императорских резиденций начала XX века. Знал имена и титулы всех членов царской семьи и разветвленной сети династии, все придворные должности и т. д.
Он знал также протокол всех церемоний и ритуалов, принятых при дворце, даты разных тезоименитств9 и другие торжественные отмечания в семейном кругу Романовых. "На все эти вопросы, — вспоминает Д.А. Кауфман, — больной отвечал совершенно точно и без малейших раздумий. Для него это было элементарной азбукой... Из некоторых ответов было видно, что он обладает более широкими познаниями в этой сфере..."
...Консультант из Ленинграда С. И. Генделевич был явно обескуражен: оказалось, что у больного Семенова Ф. Г. им был обнаружен крипторхизм,10 который, как было известно Генделевичу, отмечался и у царевича Алексея.
Письмо к Асе
В истории болезни хранится неотправленное письмо Семенова Ф. Г., написанное им незадолго до отправки в ИТК. Цитирую его полностью.
"Здравствуй, Ася моя!
Ты ушла и я с Тобой, в старинном городе встречал весну... Я хотел так много сказать Тебе и... растерял мысли. Как странно — мы, как дети, говорили, перебирая мысли — как четки, не находя требуемых, терялись в лабиринте ненужных слов.
Я вновь и вновь вижу Тебя другой, так непохожей на ту Асю, что улыбалась утру весны там, на юге... Твои мысли и черты лица — Ты вся другая — Северная — строгая!
Радостно видеть Тебя такой и немного странно... Так спокойно и просто Ты реагировала на мои повествования, и я сейчас смотрю на Тебя, моя умница, и вижу Тебя, Ася, там — далеко — такой ясной и... далекой!..
Ты собой успокоила мои волнения и только грусть скрыла от меня Твою радость, как и весну... Почему так, моя умница? Ужели и весной слушать осеннюю песнь?..
Прости мне эту мою слабость, но так безумно печально сознавать черту, отделяющую меня от жизни, от Тебя... Твоя нежная забота — как дружба — как скромная наша звездочка, ясна и прекрасна... ужели и Ты, Ася, будешь такой же близкой и далекой — отделенной чертой Witta»? ….11 Я понимаю необходимость данной обстановки и не жду ее изменения, в силу логики суждения, но иногда так огромны и сильны стремления к... жизни людей.
Ася моя! Как хорошо то обстоятельство, что Ты увлечена трудом, средой, вниманием к ним... Отсутствие должной культуры в суровом крае ликвидируется силами живущих в нем и с помощью... большой земли, и Ты, Ася, принимая участие в общем порыве, отдашь силы свои обществу, имя которому — народ... и забудешь грусть!..
Если я буду иметь возможность изменить обстановку жизни и разделить с Тобой весенний путь и труд — они будут так прелестны, но — всегда и всюду — но!
Ты говорила о нашей переписке и искала причину ее нарушения. К чему это? Ты можешь писать когда Тебе будет угодно и никогда не думай о том, что я буду осуждать Твое, Ася, молчание...
Немного тяжело, но это так необходимо, ибо наличие мысли о зависимости еще более тяжело и несовместимо с некоторыми понятиями о жизни.
Передай, Ася, мое уважение Твоим родным и не грусти сама. Целую Твои руки. 11.04.49 г.".
Под письмом — подпись в виде вензеля.
“Он называл себя сыном царя...”
Изучив сведения, имеющиеся в книге Э.Радзинского и касающиеся непосредственно Ф. Г. Семенова, я интуитивно был убежден в том, что писатель чего-то недоговаривает — то ли сам не верит письменным свидетельствам Д. А. Кауфман, то ли до поры до времени не решается отпустить от себя знание, возможно, таящее в себе сенсационность и раскрывающее тайну века. Быть может, он ожидает более убедительных доказательств?
Еще накануне моего посещения Национальной библиотеки Республики Карелия, где я и ознакомился с книгой Э. Радзинского, у меня было назначено рандеву с врачом республиканской психиатрической больницы Вадимом Эсковичем Кивиниеми, который добровольно проделал огромный труд, заинтересовавшись необычной судьбой Ф. Г. Семенова, отыскал в архиве больницы историю его болезни, отыскал ряд любопытных материалов, часть из которых передал в музей общества "Романовы 1918 — ..." в Царском Селе (г. Пушкин). Кроме того, Вадим Эскович заказывал психологическую экспертизу письма Семенова Ф. Г. к Асе. Вывод эксперта сводился к тому, что странный этот человек (Семенов) не был психически болен. Хотя под воздействием каких-то телесных или душевных страданий в его личности могли произойти изменения. Но " бред" эксперт исключил...
Дома у В. Э. Кивиниеми я ознакомился со статьей Натальи Одинцовой "Он называл себя сыном царя", опубликованной в газете "Вечерний Петербург" (N2 98 от 6 мая 1994 года), и пришел к выводу, что в подозрениях своих относительно "недосказанности" и "недоговоренности" Э. Радзинского был прав. Дело в том, что независимо от Эдварда Станиславовича питерская журналистка Н. Одинцова разыскала Д. А. Кауфман и получила от нее копию того письма, которое Кауфман отправляла Радзинскому.
Д. А. Кауфман писала о многом. Э. С. Радзинский использовал лишь малую толику из письма врача-психиатра.
"Выяснилось, что это человек высокообразованный, знающий иностранные языки",
сообщала Д. А. Кауфман.
Он много читал, особенно классику, книгами его снабжала коллега Д. А. Кауфман
Ирина Антоновна Мойзе.
Согласно письму, Семенов однажды открылся врачам и заявил, что был наследником императора. Но этот свой "бред" (закавычено автором письма) он никому не навязывал, что обычно характерно для психически больных, и это ставило врачей в тупик.
Семенов рассказал, что во время расстрела в Екатеринбурге отец обнял его и защитил от пули. А спас его и долго лечил в каком-то укрытии преданный человек. Как будто монах. Через несколько месяцев к нему явились незнакомые люди и поклялись в своей верности престолу России. Они повезли его поездом из Екатеринбурга в Петроград. По дороге сказали, что отныне он будет жить под фамилией Ирин. ИРИН — аббревиатура: Имя Романовых — Имя Нации.
В Петрограде остановились в каком-то особняке на Миллионной, возможно, это был Мраморный дворец. Отправили его отдыхать в дальние покои. Но он не мог заснуть. Из-за неплотно затворенных дверей невольно услышал, что его собираются использовать как символ для объединения сил, враждебных новому строю. Такой роли для себя он не желал и, покинув особняк на Миллионной, пошел куда глаза глядят. На Фонтанке вербовали добровольцев в Красную Армию. Прибавил себе два года, и его взяли. Служил в кавалерии.
После демобилизации из Красной Армии закончил институт имени Плеханова в Москве. Работал на стройках экономистом и бухгалтером. Женился. Жена о его тайне не подозревала. Зато о ней знал какой-то страшный человек, шантажировавший его. Чтобы откупиться, совершил растрату, после чего был судим и попал в лагерь. Жена отказалась от него и уехала куда-то с детьми. До этого ему удалось сменить фамилию. Взяв документы родственника жены, он стал Семеновым.
Судя по письму Д. А. Кауфман, врачи опасались, как бы их пациентом не заинтересовались "компетентные органы", и они сочли за лучшее признать его психически нездоровым и оградить в дальнейшем от возможных еще худших бед.
В своей публикации Н. Одинцова рассказывает и о встрече с одним из ординаторов больницы того времени Юлией Лукиничной Сологуб. Подтвердив слова Д. А. Кауфман об уникальности больного Семенова, Ю. Л. Сологуб сделала оговорку, что вряд ли это был царевич Алексей: "...слишком неправдоподобно, что наследник, с его слабым здоровьем, мог вынести такую жизнь. Но человек этот был близок ко двору — это несомненно...".
Из дела заключенного Семенова Ф. Г.:
Начато: 29 июля 19-41 года
Окончено: 29 июля 1951 года
Семенов Ф. Г., 1901 года рождения (в истории болезни дата рождения — 1904 год — со слов самого Семенова). Родился в Казани. Женат. Жена — Софья Николаевна. Имеет троих сыновей: Юрия, Владимира и Константина. Старший родился в 1931 году, младший — в 1939-м.
Описывая фотографии Ф. Г. Семенова, Н. Одинцова писала: "...Удлиненное аристократическое лицо. Похож? Как будто да. Особенно на некоторых снимках... А на других — узник. Печать страданий на лице, взгляд измученный..."
Продолжение рода Романовых?
В одну из поездок в 1995 году в Санкт-Петербург в газете "Новый Петербургъ" (№ 13 от 7 апреля 1995 года) я обнаружил любопытные сведения, касающиеся наследника российского престола, сына последнего русского императора Николая II Алексея Николаевича. Эти сведения я (пока интуитивно) напрямую связываю с пациентом Карельской республиканской психиатрической больницы Ф. Г. Семеновым, находившимся здесь на излечении с 14 января по 22 апреля 1949 года. Суть заметок "Сын царевича Алексея, внук Николая II, — жив, здоров и среди нас" сводилась к следующему:
В Санкт-Петербурге живет и трудится заведующим одного из РОНО некто Олег Алексеевич Ф., которому, находясь на смертном одре, его отец Алексей Николаевич сделал, как и завещала пожизненная клятва, свое признание. Из уст в уста он передал бережно хранимую тайну русского престолонаследия.
Настораживает, конечно, то обстоятельство, что пациент РПБ Ф.Г. Семенов не скрывал от врачей своего происхождения, а отец Олега Алексеевича "бережно хранил тайну русского престолонаследия".
Но, учитывая диагноз ''параноидная шизофрения и парафрения", первый из которых предполагает "отсутствие явных признаков снижения интеллекта и выраженных изменений личности", можно с натяжкой предположить, что в лице врачей Ф.Г. Семенов искал защиту от шантажа Белобородова и иже с ним. Что касается разных фамилий (в одном случае Семенов, в другом Ф.), то вдова Семенова Екатерина Михайловна, проживающая в Санкт-Петербурге, сообщила, что мужу ее приходилось жить под разными фамилиями.
Кроме того, я далек от мысли, что простой смертный мог знать в те годы подробности расстрела царской семьи, а тем более фамилию одного из ее убийц. В связи с этим хочу обратить внимание читателей на следующие факты: начальник лазарета НТК Захаров в направлении пишет: "...ругал какого-то Белобородова", а в истории болезни рукой лечащего врача записано: "...его все время преследует и шантажирует некто Белобородов, который знает его тайну". Вот эти "какой-то" и "некто" как раз и говорят о том, что подробности расстрела царской семьи в то время не афишировались, иначе фамилию Белобородова знал бы не только Ф.Г. Семенов, но и Захаров с лечащим врачом больницы.
Еще до девяностых годов ни у кого не вызывало сомнений, что сын Николая II царевич Алексей погиб вместе со своей семьей, расстрелянной в Екатеринбурге. Однако в начале девяностых годов были найдены свидетельства, позволяющие думать, что наследник престола царевич Алексей Николаевич остался жив.
В своем исследовании "Правда и ложь о тайне века" ("Урал", № 7, 1996 г.) Лев Сонин пишет: "В могиле нашли останки девяти человек из одиннадцати расстрелянных в "доме особого назначения", и это вновь сильно подпитало версию о двоих спасшихся детях императора".
В той же публикации Л. Сонин приводит выдержку из доклада правительственной комиссии на заседании, состоявшемся 22 апреля 1994 года: "По мнению... судебно-медицинской экспертизы... результаты выполненных ими идентификационных исследований... достоверно свидетельствуют о принадлежности пяти скелетов лицам, представляющим одну семейную группу в составе Романова Николая Александровича, Романовой Александры Федоровны, Романовой Ольги Николаевны, Романовой Татьяны Николаевны, Романовой Анастасии Николаевны. Останки Романовой Марии Николаевны и Романова Алексея Николаевича среди костных объектов экспертизой не установлены".
Но вернемся к "нашему" пациенту и к газете "Новый Петербургъ". Между двумя (?) персонажами нашего повествования существует незримая связь, но есть и расхождения, и если нам удастся когда-нибудь докопаться до истины и даже если станется, что "карельский" и "питерский" персонажи — это одно и то же лицо, разница в показаниях останется и тогда.
Ф.Г. Семенов в одном случае утверждал, что был похищен из ссылки, в другом — о своем чудесном спасении "как будто бы монахом". Отец Олега Алексеевича на смертном одре поведал сыну своему, что, когда расстрелянных перевозили к месту захоронения, он выпал из подводы, и в сумерках никто из палачей-могильщиков этого не заметил. Подобрал и выходил наследника (?) российского престола старец (инок, монах). Он же снабдил последнего документами и легендой и завещал хранить тайну престолонаследия до самой смерти или до лучших времен.
Судя по рассказу Олега Алексеевича, отец его, будучи простым сапожником, в совершенстве владел немецким, французским, английским и итальянским языками; читал и писал на древнегреческом и уже на склоне лет сделал ряд блестящих литературных переводов с древней латыни.
Ничего подобного нет в медицинских документах Ф.Г. Семенова, хотя Д. А. Кауфман оговаривается, что больной знал иностранные языки, но ни то, ни другое тем не менее пока ничего не доказывает. А "летописец" из психиатрической больницы пишет, что Ф.Г. Семенов "...отвечал с готовностью, нимало не задумываясь, приводя все новые и новые подробности, освещающие его поведение и деятельность в прошлом". Очень жаль, что все эти подробности не зафиксированы в истории болезни подопечного больницы. Зная их, мы могли бы с уверенностью судить о том, кто есть кто: является ли Семенов Ф. Г. действительно наследником последнего царя, или же под воздействием болезни он все-таки самозванец.
О том, есть ли какая-либо связь между отцом Олега Алексеевича Ф. и Семеновым Ф. Г., нам еще предстоит узнать. А посему точку в этой истории ставить рано, и мы ограничимся многоточием...
1 Гемиплегия – паралич мышц одной половины тела.
2 Речь дизартрична — расстройство артикуляции, затруднение в произношении звуков речи.3Поза Ромберга — (Ромберг М. Н. — немецкий невропатолог и терапевт, 1795 — 1873 гг.) положение стоя со сдвинутыми вместе стопами, вытянутыми вперед руками и закрытыми глазами.4Дермографизм — изменение окраски кожи при механическом ее раздражении.
3
4
5 Белобородов Александр Георгиевич (Григорьевич) — 1891 — 9.02.1938 гг. — сын рабочего Александровского завода под Соликамском, работал на Уральских заводах конторщиком и электромонтером. В 1905 — 1907 годах мальчик на посылках у большевиков. Член РСДРП с 1907 года. После ареста в 1908 году сидел в тюрьме четыре года. Близок Свердлову, любимец Троцкого. С января 1918 года до января 1919 года предиспол- кома Уралоблсовета. По другим данным (свидетельство бывшего австрийского пленного И. Л. Майера): "Белобородов родился в 1880 году. Его отец Исидор Вайс- барт торговал мехами. Сам он получил коммерческое образование и долгое время служил бухгалтером лесопильных заводов графа Шувалова. Тайно состоял в коммунистической партии, предоставлял убежище Троцкому, что позволило сделать ему политическую карьеру". Осужден, впоследствии реабилитирован.
6 Парафрения — психопатологический симптомо-комплекс, в котором господствует бред фантастического содержания, нередко сочетающий грандиозный бред величия с идеями преследования.
7 Гематурия – наличие в моче крови или эритроцитов.
8 Гемофилия — несворачиваемость крови.
9 Тезоименитство — именины какого-нибудь важного лица, например, члена царской фамилии. 10Крипторхизм — неопущение одного яичка.
10
11 Witta — ни в одном из словарей европейских языков я не обнаружил слова Witta. Единственно, в латино-русском словаре нашлось слово Vitta, которое обозначает: а) головная повязка жрецов, весталок, женщин свободных сословий; б) священная повязка на алтарях; в) просительная лента.