18+
Из цикла иронических и бородато-анекдотических миниатюр "Мирное сосуществование гр. Дрямова".
* иллюстрация из Интернета.
Концу света посвящается.
Дрямов и начало конца.
Да не коснётся вас своей поганой метлой танцующий бес паники!
- Дрямов! Алексей Иванович, голубчик! Ну что, календарь готов?
Я спешно отложил в сторону термоядерный гравер и, смахнув с рабочего маштли* каменную крошку, поднялся, почтительно склоняя голову перед приближающимся со стороны обсерватории Караколь* ах-меном*.
- Ну-у… - я с подчёркнуто-скромной гордостью оглянулся на результаты многомесячного труда. - Не совсем, конечно, но… Всё равно свободного места больше нет, господин.
- На чём остановился? - ах-мен сбросил дорогой чёрный тилмантли* из волокон агавы* и нервно утёр пот со лба, неодобрительно покосившись на раскалённое солнце. Я слегка ухмыльнулся - некомфортно, эксплуататорская морда? Да одна мысль о том, что данное одеяние соткано мягкими ручками девственниц, приписанных к твоему храму, должна приятно холодить тело и душу...
- Двенадцать - девятнадцать - девятнадцать - семнадцать - девятнадцать, три кавак, два к’анк’ин*… - снова оглянулся я - правильно ли? - Очень даже удачно, учитывая, что далее грядёт тринадцать - ноль - ноль - ноль - ноль, четыре ахау, три к’анк’ин*, то есть…
- Бросай, - кривясь, недовольно перебил меня жрец, - не до календарей. Великая засуха, сам видишь… Даже жертвоприношения не помогают, твою мать...
- Но как же…
- А никак, Дрямов! - рявкнул ах-мен, вызверившись и обильно окропив мои щёки слюной. - Ах-кин* милосерден, но не до такой степени. Сам знаешь, как это бывает - "именем Кукулькана*" и всё… В распыл! В гости к сучке Иш-Таб*, без кишков и головы, как водится.
- И? - я слегка растерялся. - На кукурузу?
- Нет, - тряхнул головными перьями ах-мен, словно обдумывая что-то, - сперва починишь левитационный генератор.
- А календарь? Ведь потомки…
- Да забей ты на этот грёбаный календарь! - раздосадованно взвыл жрец, окончательно выходя из себя. - Потомки... Знаешь, дружище, уж на кого-кого, а на потомков мне глубоко нас-пи-пи-пи-пи-пи…
• маштли - набедренная повязка майя.
• обсерватория Караколь - обсерватория в городе цивилизации майя Чичен-Ица.
• ах-мен - жрец.
• тилмантли - длинный плащ майя.
• агава - род однодольных растений семейства Спаржевые.
• двенадцать-девятнадцать-девятнадцать-семнадцать-девятнадцать, три кавак, два к’анк’ин - двадцать первое декабря 2012 года.
• тринадцать-ноль-ноль-ноль-ноль, четыре ахау, три к’анк’ин - двадцать второе декабря 2012 года, начало новой эры по майя.
• ах-кин - верховный жрец.
• Кукулькан - одно из верховных божеств в мифологии майя.
• Иш-Таб - у индейцев майя богиня самоубийств и жертвоприношений (Петля-Женщина).
…пи-пи-пи-пи-пи-пи!
Алексей Иванович, душевно конфликтуя с зашедшимся в мерзкой электронной истерике будильником, сполз с кровати и, выгоняя остатки сна лёгким потряхиванием головы, неторопливо подошёл к окну. Неторопливо оттого, что части организма тоже конфликтовали. С внешней необходимостью перемещаться на службу и друг с другом.
Окинув сочувствующим взглядом столь знакомую ему местность, Дрямов поразился - неужели и наружный видеоряд втянулся в состояние вялотекущего конфликта с его же осознанием? Злобный дворовый пёс Ульрих, не раз и без видимых причин порывавшийся ухватить Алексея Ивановича за лодыжку, отчего-то мнился милейшим созданием, ни сном ни духом не ведающим о надвигающемся катаклизме. Бедняжка… И новый белоснежный «порш-кайен» хамоватого соседа-уголовничка снизу, по-хозяйски обосновавшийся посреди детской площадки - тоже. Симпатичная машинка. И не поездила-то толком... Да и весь двор, украшенный развалившимися в разные стороны вонючими мусорными контейнерами и по-зимнему расцвеченный традиционно-жёлтыми карстами продуктов переработки пива, выглядел необычайно трогательно. Да чего там двор, весь город… Экая милота, кто бы мог подумать.
Понедельник...
Что ни говори, а этот день - самый подходящий для конца света. Скорей всего, понедельник изобретён Божествами_Конфликтов. Да какое там «скорее всего», определённо! И вне всякого сомнения. Богинями, во! Бабы - они мстительные. Эрида, например - богиня раздора. Или Адрастея - богиня кары и возмездия. Короче, конфликты аккумулируются вокруг тебя в понедельник с весьма и весьма недружелюбными физиономиями. Аккумулируются, заметьте, со всех сторон, матерясь и успевая при этом вздорно конфликтовать между собой.
- Ладно, поразмыслю об этом позже, на работе… Или завтра... А ещё лучше - в пятницу! - в неукоснительном соблюдении жизненного принципа откладывать неприятное на последний момент Алексей Иванович Дрямов был далеко не одинок, касалось ли то курсовой, уборки квартиры, похода ли к стоматологу или женитьбы. А куда спешить, коли всегда в запасе аврально-чертёжная ночь, перекати-поля из пыли недостаточно сформированы, жевать можно и здоровой стороной, а демографическое пузо подруги на нос ещё не лезет? Но к концу света Дрямов твёрдо решил подготовиться заранее, нанеся превентивный удар по излишней математической грамотности некоторых индейских племён. Оттого и вымерли, недоумки, перебор в столь щекотливой ипостаси, как математика, никого ещё до добра не доводил. Достаточно вспомнить Перельмана.
Итак, апокалипсис нынче ожидался в субботу, что с точки зрения российского гражданина выглядело несколько подло. Отнять у народа самый почитаемый выходной мог решиться разве что неисправимо прожжёный мизантроп. Или пламенный пролетарский лидер, страстно возжелавший (…и непременно в шумной всероссийской компании!) поучаствовать в торжественном перемещении на помойку какого-нибудь три года валяющегося в сторонке и до сих пор никому не мешавшего полусгнившего бревна. Немного обидно - отпахал неделю, вращаясь в предновогодней лихорадке экстренного исполнения договоров и платежей, и тут - бац, конец света! Субботник, чистой воды субботник. Но что взять с неразумных майя или, того хуже, с их подельников - головоногих инопланетян? Они, может, по пятницам отдыхают, а?
Дрямов перевёл всё ещё подёрнутый дымкой умиления взгляд на серые крыши домов, виднеющиеся за ломкими тополями, и вздохнул. Йэх, недолго осталось украшать эту землю, дорогой моему сердцу Хрюкинск, а ведь у тебя грядущим летом юбилей...
Алексей Иванович, щёлкнув новой упаковкой с алко-зельтцером и смахнув набежавшую слезу, слегка загрустил. Скоротечность жизни ужасала. Равно и как её очевидная бестолковость. Срочно надо было что-то менять!
***
Дрямов в компании удовольствия и адреналина привычно дрифтовал на своей видавшей виды и в хлам тонированной "девятке" с малопонятной аппликацией "АК-47" на заднем стекле (досталась от бывшего хозяина) по нечищеным зимним улочкам родного города, спеша на работу. Кстати, сосед Дрямова, пламенный патриот этих суровых мест и дотошный краевед старик Лаврентий, заикнулся как-то о двух версиях возникновения почти юбилейного Хрюкинска.
Версия первая, этническая.
Гласит о том, что когда некий самый известный в этой местности хантер народности понты-манты вернулся с охоты в своё селение, диалог его с супругой вышел следующим (приводится с синхронным авторским переводом с понтымантийского):
- Жр ат выпри нёс? ( - Ты где шлялся, паразит?)
- Нихр енаясе год няне при нёс! ( - Где-где… На охоте!)
- Нураз венепа раз ит? ( - А-а-а… И как?)
- Мо лчиже нщин а! ( - Ушла дичь…)
- Всюжи зньты моюс губ ил! Зряяма муто гдане пос луша ла! ( - Й-эх… Да не расстраивайся, милый!)
- Дажесо бак уприш лось сож рать… ( - Да я и не расстраиваюсь. Устал просто…)
- Прид ур ок! Ка кже мыте перьбез со баки? ( - А Хрюк где?)
- Ат ычем несоб ака? ( - Медведь задрал!)
- Чёска зал? Щаска квре жу! ( - Ой-ой-ой, горе-то какое...)
Так вот, именно на месте героической гибели славного охотничьего пса Хрюка и возник город.
Вторая версия, официальная.
Она, по мнению Лаврентия, повествует, что город возник на месте установления абсолютного, официально зарегистрированного охотничьего рекорда - купец третьей гильдии Силуян Хрюкин двумя выстрелами убил девять куропаток!
Алексей Иванович усмехнулся - уж он-то, обладатель твёрдой пятёрки по "истории родного края", прекрасно знал, что в дупель пьяный купчишка дважды и в упор шандарахнул дробью по гнезду с цыплятами, но тс-с-с… Это большой секрет муниципального значения!
- От таков, - гордо и широко разводил руки в стороны вечно пьяненький Лаврентий, - от таков в плечах Силуян-то, слышь? Домовину* осьмеро насилу тягали, о как! Ни дать ни взять - редедя, ноне такех-то раз-два и обчёлся...
- Уж не хочешь ли ты, дед, сказать, что тогда лучше жили? - морщился от едкой соседской самогонки Дрямов.
- Кады? Встарь-то? И встарь, Лексей, всяко-разно годовали, како ишшо различье? Штоб до оскомы медово - ентаво отродясь не случалось, не-не. Смородно* да горько. Горько годовали*, горькой запивали… Городишко-то ентот с кабака зачинался, голь же по землянкам всё боле отиралась да по сарайкам косым. Сарынь*, однем словом ежели. А кады терем кабацкий срубили, с оконцами, слышь-ко, да с дверьми дубовыми, тута жисть-от и зашаяла. Загоношился люд, ежеден кто с грошиком, а кто и с гривною поспешает, странные* - и те не гнушатся. Грят, прям с ведмедями шары заливали, в обнимку. Голдели да песни базланили цельны ночи напролёт. А опосля ведмеди ташшили ярыжек* до землянок иха. Сами ж навколо сараек непотребными складывались. Ни дать, ни взять - половик власяной. Оно бы и ничё, молодухи токмо пужались. Очи продерут поутру, глядь - подле порога бирюк таёжнай валятся, пузыри пускат. Або сдох, або хворат - чугунком мается, враз-от и не разобрать, спросонку-то. Ты енто... Наливать буш, нет?
- Слышь, а по подворьям тады косых держали... - крякнув и занюхав рукавом, продолжал Лаврентий, торопливыми знаками показывая Дрямову, что тот незамедлительно должен угостить подуставшего рассказчика сигареткой. - В караулках, знамо, где ишшо? Ох, и нравны тогдашни заицы, злючи. Хозяева иха сшибки* ладить извадились на лядинах. Экой русак одолеет, враз крыжовником обсып, яблочьём обтык, опосля в печь и за добру трапезу. Отчего этак? Да ты чё, Лексей, не смекашь, што ль? Аль прикидываисся? Оттого, некумека, что верх-от держал завсегда самый баской*, сбойливый* и наваристый заиц... А ну, брысь! Лексей, глянь-ко, внове, зараза, к сметане подбираится, нет? Зла не хватат - што за вредна тварь? Ране-то заместо кошаков всё больше лисы чёрны по землянкам муркали. Чё ты лыбишься, грю - лисы, знамо - лисы! Щапливы* твари, к тому ж мыша знатно изводили, даром што докуки*. Во-от... - Лаврентий, пыхнув дымом, блаженно откинулся на спинку стула, отчего-то слегка вздрагивая ногами, спрятанными в пузырящиеся на коленях и застиранные до белёсости треники. - Во-от... А тута на грех в городишке железоржавельный завод изладили. Люд-то, враз охолонув к кабаку, зачал бражничать да шалить прям в заводе, даром што робить туды напросились скрозь челобитные. Бражничать цельной артелью, глазея на пламень из мартелевской печи, видать, приятственней. Имя чугун пускать, а по дланям трясца прядает*, да в башке ктой-то набатит... Ведмедям и протча зверью скушно стало, в завод иха отчегой-то не пущали, и тады токмо оне в леса убёгли… Тады токмо...
• домовина – гроб.
• Редедя – касогский князь, в переносном значении – богатырь.
• смородно – удушливо.
• годовать – проживать в течение года.
• сарынь – сброд.
• странные – путешественники.
• ярыжка – пьяница.
• сшибка – схватка.
• лядина - низкое сырое место, поросшее лесом или кустарником, пустырь.
• баской – хороший.
• сбойливый – крепкий.
• щапливый – нарядный, модный.
• докука – нечто надоедливое.
• трясца прядает – лихорадит.
Алексей Иванович невольно усмехнулся ещё раз - за окнами автомобиля с достоинством проплывали разнодымные трубы и серые домны Хрюкинского металлургического завода. Внезапно Алексей Иванович осознал одну очевидную, казалось бы, мысль - если в столице авто тонируют, чтоб не было видно находящихся в салоне, то в провинции - чтоб не так бросались в глаза беспросветные наружные пейзажи…
* продолжение следует.