- Мама, когда ты плиедешь? - голос Эрики доносился через программу видеосвязи, а на лице нашего белокурого Ангела отражались невысказанные эмоции.
- Как только мы с папой найдём подходящий дом или квартиру, я приеду за вами, моё солнышко! Мы всё постараемся сделать как можно быстрее... - Наташин голос натянутой струной отзывался во мне.
Даня ёрзал на коленях у бабушки и вот-вот был готов заплакать. Пока Наташа рассказывала про наше путешествие, я не сводил с него глаз, он тоже смотрел на меня серьёзно, по-взрослому, безрадостно. Наша духовная связь без всяких слов сильна, иногда кажется, что он - это часть меня.
- Дети, я переживаю, что Данечка молчит, - тут уже бабушка смахнула слезу, - с тех пор, как вы уехали, он не произнёс ни слова... Раньше хоть что-то лепетал, а теперь, как воды в рот набрал.
Даниил по привычке засунул кулачок в рот и молча его засмоктал, от соски его давно отучили, и он нашёл ей замену.
- Мамуличка, всё будет хорошо, не переживай! Может так он выражает свою тоску по нам. А кушает хорошо?
- С этим проблем нет, слава Богу!
- Данюша, мы скоро приедем! Не грусти!
Он чуть заметно улыбнулся на её ободряющий голос.
- Ты больше не бреешься, Эрик?! Решил бороду отращивать?
- Не волнуйся, мам, я не дам ему зарасти совсем! - встряла Наташа.
- Да, уж поверьте, Валентина Георгиевна, она найдёт на меня управу, - я обнял жену за плечи и поцеловал.
Когда мы закончили разговор, спустились в бар что-нибудь заказать. Но, кроме горячего кофе с булочками, нам ничего в это время не предложили. Обед готовится по заказу в назначенное время из полуфабрикатов.
Столик у окна пришёлся нам по вкусу. Выпивох ещё не было и бар пустовал. На улице оживлённое начало дня: куда-то спешат пешеходы и автомобили, на паркинге нет свободных мест. В булочную напротив выстроилась небольшая очередь, французы любят свежую выпечку, особенно багет - длинный тонкий белый хлеб с хрустящей корочкой, по традиции он готовится без дрожжей, и считается, что не влияет на фигуру.
- Я займусь нашими делами, любимая, а ты пока отдохни или сходи куда-нибудь, прогуляйся.
- Я думала, мы вместе будем искать жильё!
- Так и есть, но для начала мне нужно определиться с местом для служения, от этого зависит всё остальное, ты же понимаешь.
Только что прошёл дождь. Мокрый асфальт отражает солнечные лучи россыпью сияющих бликов. Очень низко над землёй летят облака, в Латвии мне казалось, что небо выше...
Без особого труда отыскал, где находится центр местной католической паствы. "Всего в городе три костёла, - определил я, - все задействованы поочерёдно, в каждом свой управляющий и те, кто ему помогает. Священников несколько, но они обслуживают не только Морле, но и прикреплённые к пастве близлежащие городки. Понятно, что меня, "отступника", никто не ждёт с распростёртыми объятиями."
Да и найти клириков оказалось не так уж просто.
- Много дел, - объяснила секретарь, - В городе, где живёт около двадцати тысяч человек, на службу собирается не больше ста по воскресеньям, в будни здесь только по четвергам исповедь и литургия, но церковь открыта для посещения, можно зайти помолиться и поставить свечи. В храм ходит мало людей, но венчается, крестится и отпевается гораздо больше. Все хотят соблюсти основные традиции. Так что у духовников работы много, с трудом справляются! - пожаловалась приятная пожилая дама, с интересом рассматривая меня. - Жаль, что Вы не католик! Нам бы ещё одного священника, было бы совсем хорошо!
- Бог - один, и все мы служим Ему, мадам, - мне было приятно с нею пообщаться.
Женщина сделала несколько звонков и сообщила, что меня примут, но не ранее, чем завтра, и то в обеденное время, когда управляющий приходом приедет в свою резиденцию. Я поблагодарил даму, тепло пожав ей руку на прощание. Она одарила меня сердечной улыбкой и печально вздохнула, когда я уходил.
"Моя вина, моя вина, моя величайшая вина! Прости, Господь, не удержался я на этой стезе, не оправдал возложенных Тобою на меня надежд, но позволь, грешному, верой и правдой служить Тебе, с двойным рвением и самоотдачей, чтобы искупить мою вину и воздать за всё любовью и упованием! Дай мне плуг, чтобы возделывать нивы Твои, и златое семя Духа Святого, дабы сеять и принести добрые плоды в назначенный день и час к подножию Твоему. Не взирай на грехи мои по милосердию Твоему, но научи любить Тебя ещё сильнее!.."
Выйдя из приёмной, я, повинуясь душевному порыву, зашёл в храм. Полумрак и прохлада гранитных стен, мощные колонны, восходящие к высоким сводам, бретонский колорит росписи и скульптур неожиданно глубоко тронул меня. Деревянные балки под потолком затыкают пасти драконов, многочисленные химеры призваны отпугивать нечистую силу.
Начало традиции украшать церкви подобного рода гротесками восходит к началу седьмого века нашей эры. По легенде, в окрестностях города Руан на берегу Сены жил огромный змий, очень сильно досаждавший людям извержениями пламени и воды. Бесчинствовал дракон, требуя всё новых и новых жертв, много лет, пока не явился святой Роман и не укротил чудище силою святого распятия и молитв. Монстр лег у ног его, и он привёл зверя в город, где рассерженные люди расправились с мучителем, отправив его на огромный костёр. Все части тела дракона сгорели, осталась только глотка и огромная голова, которую водрузили на стену храма для отпугивания других злобных тварей, мол: смотрите, что вас ждёт, если вы вздумаете угрожать нашему городу! Сам святой Роман стал епископом Руана. С тех пор и началась традиция украшать стены храмов внутри и снаружи пугающими головами или даже целыми скульптурами чудовищ. Гаргульи украшают водостоки, по-прежнему извергая воду, но уже на пользу людям, вода, благодаря этому, падает в отдалении от стен храмов и не размывает фундамент. Внутренние химеры больше служат украшением и свидетельствуют о славных победах добра над злом.
Благословенная тишина, нарушаемая лишь лёгким потрескиванием свечей, наполнена
таинственным присутствием, всегда завораживающим мою душу. Даже молитвой не хочется нарушать сей священный покой. Статуя Девы Марии из светлого мрамора протягивает ко мне ладони. С трепетом преклонился и поцеловал её пальцы.
"Как же долго я здесь не был!" - пронзила меня неожиданная мысль, подобно разряду молнии. Сделав глубокий вдох, я погрузился в атмосферу этого места, веками впитавшего в себя покаянные признания и молитвы, чаяния людей, ранее проживавших в этих местах и ныне посещающих храм, слёзы радости и надежды, горечь прощания с близкими. Всё это моё, родное, я - часть этого. Будто здесь бывал когда-то очень давно и эту церковь знаю, могу закрыть глаза и найти, что и как здесь устроено. Настолько углубился в эти непередаваемые чувства, что даже не услышал, как пришёл органист, и вздрогнул от неожиданности при первых звуках духового инструмента. Музыкант, судя по всему, разучивал новое произведение и несколько раз, прервав мелодию, начинал заново.
Слёзы заполнили глаза, моё сердце переполняла любовь и бесконечная благодарность за это мгновение истины, словно я вернулся домой после долгой разлуки. Тоска по прошлому или извечная жажда Бога? Всё так перемешалось, что трудно было понять, кто я и зачем привела меня судьба именно в эти края?
А статуя Богородицы всё протягивала ко мне руки, словно желая обнять блудного сына и прижать к материнскому сердцу, истосковавшемуся по чаду своему...
Продолжение: http://www.proza.ru/2013/01/08/1174
Фото автора. :)