Начало: http://www.proza.ru/2013/01/06/820
Часть шестая. Катастрофа
Глава одиннадцатая. Полёт в никуда
Полевой аэродром, 2 июля, 1957 года
Тренировочные полёты должны были проходить следующим образом: взлетают три самолёта, на ведущем лётчик, на втором и третьем курсанты, пролетают строем и возвращаются на посадку; затем лётчик и экипажи остаются, меняются лишь курсанты, и идёт второй вылет, затем третий. После третьего полёта – обед, и экипажи полностью меняются.
Женьке предстояло лететь во втором вылете, а пока он смотрел, как их лётчик-инструктор капитан за что-то жучит Валерку, летящего первым вылетом.
Иван действительно был недоволен Валеркиным «яканьем», что ни скажи – тот: «я знаю». Из шести курсантов, которым предстояло лететь утром, он был спокоен только за Женьку.
Серёга, проходя мимо Женьки, похлопал его по плечу:
- Не переживай, братан, всё здорово получится.
А Женька и не переживал, ему просто не терпелось попробовать свои силы.
Экипажи заняли свои места
- Борт 1-11 к полёту готов!
- Борт 1-12 к полёту готов!
- Борт 1-13 к полёту готов!
Диспетчер из центра управления полётами – деревянного домика, расположенного на краю аэродрома – дал разрешение на взлёт. Самолёты, как серебряные птицы взмыли в небо.
Иван пристально наблюдал за полётом. Так он и думал: Валерка портит строй. Вот сядут, получит, что заслужил, «якалка»!
Когда самолёты сели и пришла Женькина очередь, капитан решил, что надо для улучшения равновесия самолёта перекачать немного топлива вперёд и включил помпу. «Проинструктирую мальчишку и сам выключу», - решил Иван, но Женьке ничего сказать не успел.
- Товарищ капитан, - раздался истошный вопль с земли, - Петров лететь отказывается!
- Как отказывается? – капитан спрыгнул со стремянки, по которой поднимался к кабине самолёта. Давненько у них не было истерик среди курсантов. Он приводил в чувства Петрова, и только услышав, как взлетают самолёты, вспомнил: он не выключил помпу. Иван кинулся к центру управления полётов. «Господи, хоть бы успеть. Мальчишка не знает про помпу. Всё топливо перекачается вперёд, самолёт зароется носом, Женька не выровняет». Капитан взбежал на крыльцо.
- Борт 1-13, почему молчите. Борт 1-13, ответьте, - взывал диспетчер.
«Опоздал», - Иван сел на крыльцо и обхватил руками голову…
- Командир, у нас третий, кажется, упал, - стрелок-радист из Серёгиного экипажа видел, как летящий справа борт зарылся носом, выровнялся и вновь зарылся.
- Твою мать, - заорал Серёга и перевернул самолёт, чтобы увидеть, что творится на земле. Он мельком увидел разбросанные обломки и вернул самолёт в нормальное положение. Куполов парашютов не было видно. Да их и не могло быть – самолёты не набрали достаточной высоты, чтобы успеть выпрыгнуть.
- Серёга, кончай выкрутасы, - раздался из динамиков голос комэски. – Борт 1-11, на посадку.
Глава двенадцатая. Крушение
Полевой аэродром, 2 июля, 1957 года
Кругом все бегали, отдавались распоряжения, а Иван всё сидел на крыльце. Предательская мысль крутилась в голове: «Никто не знает». Не сразу, но решительно капитан отмёл эту мысль. Он встал и направился к командиру полка, доложить о своей ошибке, стоившей жизни замечательным ребятам. В штабе командира не оказалось.
- Полковник на КПП, - пояснил адъютант, - ждёт машины из Новоорска, чтобы ехать к месту крушения.
Комполка курил около КПП. Из помещения выглянул дежурный.
- Товарищ полковник, Вы же бросили курить, - не удержался он. Весь полк был в курсе тяжёлой борьбы командира с вредной привычкой. Полковник машинально кивнул, затушил недокуренную папиросу и достал из пачки новую.
- Машины из Новоорска будут минут через двадцать, - вспомнил, о чём хотел доложить дежурный.
Когда Иван подходил к КПП, полковник доставал из бело-голубой пачки уже пятую беломорину.
Выслушав капитана, полковник внимательно посмотрел на него и неожиданно сказал:
- Ребят уже не вернуть, а у тебя вся жизнь впереди. Держи язык за зубами.
Это прозвучало как приказ.
- Я не смогу больше летать, надо уходить из армии, - произнёс Иван.
Николай Николаевич понимающе кивнул:
- В этом я тебе помогу.
На дороге показались машины: пожарка, скорая, уазики.
Серёга сидел рядом с комэской, еле сдерживая рыдания:
- Если бы я не поменялся самолётами, ребята остались бы живы.
- Зато ты бы мог погибнуть, - возразил командир.
- У меня хотя бы шанс был, а Женька – пацан неопытный, - всхлипнул Серёга. – Почему они упали? Всё в порядке было, и первый курсант нормально отлетал.
- Сам не могу понять, - комэска пожал плечами, - техники уверяют, самолёт был исправным. Теперь, до выяснения причин полёты отменят. Смотри, инструктор Женькин. Тоже переживает, на нём лица нет – белый, как полотно.
Но Серёге было не до инструктора. Он вспоминал задорного Женьку, надёжного Тараса, добродушного Костю. Война катком прошлась по их семьям, но ведь сейчас было мирное время. «Как же так? Почему? За что?» - задавал себе вопросы сразу повзрослевший на несколько лет лётчик.
Продолжение: http://www.proza.ru/2013/01/06/1374