27.02.2007
С новыми машинами, на дороги пришли новые люди, другие взгляды на жизнь, другие понятия и ценности.
Камазист
. Зимой на полуостров, привезли первую партию Камазов, Огромный океанский Ролкер причалил к пирсу грузового порта и, подняв к небу свой чёрный нос, открыл свои необъятные трюмы. Докеры, один за другим выгоняли из корабельного чрева оранжевых красавцев, выстраивая их на берегу.
Ошалелые от радости водители, получая новые машины, бегали вокруг них с вёдрами, заливали солярку, заводили, прислушивались к ровному рокоту дизелей, пробовали подпружиненные сиденья, и осматривали комфортабельные кабины.
К весне, эти водители освоились с новой техникой и выехали на камчатские трассы. Подчёркивая свою принадлежность к новому поколению автомобилей, работающие на Камазах шофера, стали одеваться соответственно своей машине. Приличный костюм, брюки со стрелками, и дефицитные кроссовки. Они свысока посматривали на остальную шоферскую братию, работающую на стареньких Зилках и Уралах, которая одевалась по старинке, в телогрейки и кирзовые сапоги.
После долгой и суровой зимы, дикая камчатская природа просыпалась. На вершинах сопок ещё лежал снег, но яркое весеннее солнце плавило его, пополняя бурные реки хрустально чистой водой. На солнечных лужайках появились первые весенние деликатесы. Черемша и папоротник орляк, растолкав прошлогоднюю траву, устремились к солнцу. Медведицы вывели своих малышей на первые прогулки в поисках свежей зелени. В такое время не хотелось думать о разбитой дороге, которая медленно ползла под капот машины. Яркое солнце расслабляло, хотелось выйти из пропахшей бензином кабины, пройтись по лесу, или просто упасть на лужайку и смотреть в ярко голубое небо и плывущие по нему белые, почти прозрачные облака. После длительного общения с машиной, с натужным гулом её двигателя, хотелось остановиться и отдохнуть от разбитой после долгой зимы дороги.
Начинался перевал, тяжело нагруженная машина медленно ползла в гору. Я смотрел на просыпающуюся природу и на ползущую вверх дорогу. В конце подъёма стояло несколько машин. Шофера стояли на обочине и, что-то показывая руками в сторону тайги, оживленно переговаривались. Подъехав к ним вплотную, остановил машину и пошёл смотреть, что там произошло. Метрах в двадцати от дороги, на вершине берёзы, обхватив её своими маленькими лапками, сидел медвежонок. Зверёк случайно выскочил на дорогу и впервые в своей жизни, увидел этих железных монстров, пахнущих бензином и машинным маслом. Ужас загнал его на дерево. Шофера устав от одиночества и длительного молчания, старались быстрей выговориться, размять свой острый язык, издевались над зверёнышем. Ему кричали: « слезай, мы тебя в зоопарк отвезём. Иди сюда, я из тебя шапку сделаю. Что же ты медведицу бросил?» Но медвежонок, прижавшись к дереву, никого не слушал и дрожал от страха. В это время к перевалу подъехал Камаз и, выпустив сизую струю дыма, резво пошёл на подъём. Через несколько минут, он подъехал к нам и пшикнув тормозами остановился. Из него, одетый соответственно своему автомобилю, выпрыгнул водитель. Белые кроссовки, наглаженные брюки, и голубая рубашка с засученными рукавами. Посмотрев на медвежонка, он сразу принял решение.
«Я его сейчас сниму и отвезу домой, пусть дети поиграют, потом в зоопарк продам». Мужики, попытались его отговорить, пугая медведицей, но он никого не слушая, спрыгнул с насыпи и полез на дерево.
Парень, был крепкий и быстро добрался до медвежонка, тот почуяв приближающуюся опасность, зашевелился и забрался повыше. Но камазист настиг медвежонка, он оказался у него над головой. Парень протянул руку, схватил медвежонка за шиворот и потянул его, пытаясь оторвать от дерева. В это время у медвежонка сработал инстинкт зверя.
В минуту опасности, звери опоражнивают кишечник.
На голову захватчика вылилась струя темно бурого цвета и залепила ему глаза. Дружный хохот вышиб слезу у стоявших на обочине шоферов. Стая ворон, наблюдавшая с соседних деревьев за происходящим беспределом, взметнулась в небо. Но парень всё же оторвал медвежонка от дерева и сбросил его вниз.
Тот, кувыркнувшись по гибким ветвям, упал в траву и больше мы его не видели. Матеря, на чём свет стоит нашего медведя и нас камазист сполз с дерева и начал протирать лицо и свою одежду от медвежьей неожиданности. «Как же ты в таком виде в районе появишься?» спросил кто-то из шоферов. « Придётся тебе стирку устраивать, а то опозоришь новую машину» Парень, махнул рукой и пошёл к своему Камазу переодеваться. «Зря мы всё это затеяли, медведица где-то рядом ходит, жалко, если потеряет малыша». Сказал старый шофер, одетый в телогрейку и кирзовые сапоги. Он осуждающе глянул на залитого медвежьим помётом камазиста, и пошёл к своей машине. Мы перешли на противоположную сторону дороги. На крутом склоне, метрах в пятидесяти от насыпи, увидели обеспокоенную отсутствием малыша медведицу. Разговор наш мгновенно иссяк, и все дружно заторопились к своим машинам. Камазист, сняв с себя испачканную одежду, пристроил к кабине канистру с водой, смывал с себя медвежью неожиданность. Машины дружно завелись, и одна за другой лязгая прицепами, двинулись по разбитой, после длительной зимы, дороге. Медведица вышла на дорогу, и громко рыкнула на стоящий Камаз. Водитель не успевший одеться, быстро запрыгнул в кабину и на всякий случай завёл двигатель, но медведице было не до него. Она нежно зарычала, зовя медвежонка и перейдя дорогу, углубилась в лес.