Когда фильм становится событием отечественной кинематографии? Когда его смотрят миллионы зрителей в кинотеатрах страны. Так было, по крайней мере, до середины 80-х годов прошлого века.
Не так сейчас. Нынче российский фильм становится событием, когда его назначают на эту роль «продвинутые» критики и телевизионные редакторы, «раскручивая» с помощью безапелляционных пропагандистских статей, проплаченной или заувалированной рекламы, пышных национальных кинопремий и специальных передач, где этот фильм превозносят до небес специально подобранные адепты вопреки провальному прокату и откровенно антигуманистическому, антипатриотическому смыслу и содержанию.
Так произошло с фильмом Андрея Смирнова «Жила-была одна баба», показанным в ночь с седьмого на восьмое апреля в передаче Александра Гордона «Закрытый показ». Сомневаюсь, что в эту ночь ради этого фильма не спали миллионы моих соотечественников. Всё-таки фильмы в «Закрытом показе» демонстрируются и обсуждаются, как правило, специфические, порой откровенно депрессивно-патологические, требующие не только определённой эстетической подготовленности, но и – нередко – особого мировоззрения, отвергающего естественные человеческие чувства и восприятия, традиционную мораль. Поэтому аудитория у ночных показов столь специфического продукта вряд ли велика. Впрочем, справедливости ради надо заметить, что в этой программе бывают и приятные исключения, но они крайне редки.
Что же касается проката фильма Андрея Смирнова в кинотеатрах страны… Здесь приходится констатировать: «Жила-была одна баба», несмотря на государственную финансовую поддержку (в том числе и активную помочь в нахождении дополнительных средств со стороны администрации Президента в лице В.Суркова, как это было озвучено на обсуждении картины), несмотря на массированную телевизионную информационно-рекламную обработку, в кинотеатрах провалилась. Её посмотрело всего лишь 77 тысяч соотечественников, при этом на каждую из 156 копий фильма, выпущенных в прокат, пришлось в среднем по 494 зрителя. Это смехотворно мало – один полный зал среднего кинотеатра на одном сеансе! Для сравнения могу привести показатели проката талантливых, добрых, умных и художественно честных отечественных лент (отнюдь не кассовых блокбастеров!) в нашем регионе. Одну копию таких фильмов, как «Итальянец», «Свои», «Бабуся», «Живи помни», «КостяНика. Время лета», «Остров», «Верую!», «Поп» и многих других лент «с человеческим лицом», у нас смотрит от 4 до 8 тысяч зрителей, в том числе и на селе, до которого, судя по всему, «Жила-была одна баба» так не дошла. И вовсе не из-за злокозненности прокатчиков! А потому, что вряд ли бы она там вызвала восторг нынешних крестьян, которым в очередной раз за последние двадцать с лишним лет постарались столь натуралистично и безжалостно напомнить, из какой грязи, из какого скотского состояния они происходят. Согласитесь, добивать нынешнее село столь депрессивным, заострённо антисоветским и антикрестьянским продуктом было бы откровенным преступлением!
И хотя собравшаяся на просмотр и обсуждение публика, включая писателей, историков, критиков, священнослужителей и вдову Солженицына Наталью Дмитриевну, говорила об исключительной исторической правде и любви, которая якобы движет режиссёром и его героиней Варварой – замордованной родными и близкими, многократно изнасилованной крестьянкой Тамбовской губернии, чью судьбу мы прослеживаем на протяжении двенадцати с небольшим лет,- всё же истину о фильме высказал – походя, словно нехотя приоткрывая своё истинное отношение к картине – Александр Гордон. Он увидел в фильме … брезгливость и неприятие деревни! А чуть позже добавил обидную, на мой взгляд, для создателя фразу: «Я слабо вижу аудиторию, с которой разговаривает режиссёр».
Но, тем не менее, аудиторию для своей передачи он подобрал исключительно однобоко. Достойных оппонентов у горячих защитников фильма, кроме писателя Юрия Полякова, в студии не было. Что, конечно же, не отражает, истинной картины того, как воспринимали последний фильм Андрея Смирнова в российской (прежде всего провинциальной) прессе, в обсуждениях на сайтах и форумах Интернета, в среде региональных кинопрокатчиков страны.
Так что смелые и острые фразы и реплики Гордона, брошенные им по ходу обсуждения фильма, были не больше чем попытка остаться частично объективным в глазах телезрителей страны и в то же время ни в коем случае не поссориться со своими принципиальными и закоренелыми единомышленниками во взглядах на «уродливую» историю России. Вот почему в заключение, не желая, как видно, идти вразрез с устоявшейся в либеральной среде хвалебной оценкой фильма, он произнёс явно заготовленную фразу: «Это чистое, не кривое зеркало».
Насколько оно «чистое» и не «кривое», я думаю, телезрители страны, не спавшие в эту ночь, убедились сами и дали свою истинную и нелицеприятную оценку тому, что им в который раз попытались навязать в качестве символа России. И символ этот, по мнению собравшихся в студии, - многократно битая крестьянская баба, живущая в грязной, жестокой и дикой среде, где нет ни любви, ни сочувствия и где она сама не умеет ни любить, ни чувствовать, а живёт только инстинктами, передаваемая из рук в руки варварами-односельчанами и представителями сменяющей друг друга кровавой власти… Характерно, что у Смирнова даже на свадьбе односельчане сидят со зверскими тупыми лицами и глушат самогон, а если начинают петь, то словно отбывают тяжёлую, безрадостную повинность! И большевики, и антоновцы, и все эти жутко живущие и ненавидящие друг друга крестьяне срединной России, оказавшиеся на смене эпох в горниле братоубийственной войны, в равной степени лишены авторского сочувствия, не достойны его. Вот почему весь фильм пронизывает не любовь и христианское сострадание, а плохо скрываемое злорадство по поводу русских крестьян, которые, словно пауки в банке, сами себя мучают и едят…
Вот такой символ России предложили нам создатели картины, их горячие поклонники, а заодно и наша патриотичная администрация Президента, позаботившаяся о деньгах для создания столь эпохальной страшилки! Но надо бы знать и крепко помнить, что за пределами Садового кольца такая оголтелая ненависть к прошлому своего народа, такое злобное и действительно брезгливое неприятие крестьянской России, а заодно и пещерный антисоветизм, давно уже не проходят! Вряд ли живущие там миллионы наших сограждан – прежде всего люди среднего старшего поколений – согласятся принять такой символ России. Вряд ли они захотят перечеркнуть своё прошлое, прошлое своих дедов и прадедов, залить его водами великого потопа, как это сделал художественно красиво, но бессердечно и равнодушно в своей последней картине Андрей Смирнов.
Сергей МАЛЮТИН