Глава девятая.
Я терпеть не могу выставок, которые предназначены только для того, чтобы их посетили первые лица государства и губернаторы, подобострастно глядящие им в рот. После этого торжественного посещения, эти выставки медленно доживают свой срок в забвении и запустении, и лишь иногда группа отдыхающих нагрянет сюда, чтобы вальяжно пройтись по пышным залам. И, как не странно, они получают от этого истинное удовольствие, так как теперь вокруг них уже суетится многочисленный и очень грамотный персонал выставки.
Мои экскурсанты явно скучали, осматривая бесчисленные макеты и муляжи наших будущих достижений, но были важны и медлительны по причине, указанной мною выше.
А у меня работы вообще было очень мало. Я подводил своих клиентов к очередному разделу выставки и торжественно объявлял: «А сейчас, господа, мы осмотрим экспозицию Южного Федерального округа», а дальше свое дело делали местные гиды, очень образованные и улыбчивые молодые люди. А у экспонатов стояли еще очень красивые девушки в нарядах, пошитых по последнему крику моды. Стояли просто так, для украшения, но именно они, по моему мнению, пользовались на выставке самым большим успехом.
На мою удачу, китайский раздел выставки был вторым после Российской Федерации, и там было на что посмотреть. Роскошные машины, роботы, вышагивавшие по залам с независимым видом, действующие модели электростанций и металлургических заводов привлекли внимание моих экскурсантов, а я принялся изучать обслуживающий персонал, изредка задавая им умные, но легкие вопросы.
Например, меня интересовало, почему китайская промышленность не лидирует в производстве автомобилей в Азии, имея значительные преимущества перед Кореей и даже Японией. Вежливый сотрудник отдела автомобильной промышленности Поднебесной терпеливо и улыбчиво втолковывал мне на отличном русском языке об особенностях индустриального развития Китая, оптимистично заверяя меня, что вскоре они обскачут упомянутые мной страны и доберутся до европейских производителей.
Молодой еще человек с совершенно седой головой отвечал за раздел бытовой техники, и здесь он был «на своем коньке». Если бы я приобрел хотя бы половину тех приспособлений, которые он мне показал, моя Ника могла спокойно сидеть на диване и смотреть свой любимый сериал «Ефросинья», в то время как китайские машины стряпали, убирали и стирали, не требуя к себе никакого внимания. Я удивлялся, восхищался, падал ниц перед достижениями их ученых и промышленников, и молодой человек распалялся все больше и больше. Но благодаря урокам Бориса Ивановича в области науки физиогномики, я все же заметил, что мысли моего гида были далеки от пылесосов и кухонных комбайнов. Иногда он резко поворачивал голову в сторону огромного, на всю стену окна и бросал туда быстрый, обеспокоенный взгляд, то ли ожидая, то ли страшась чего-то. И я решил повести себя не как обычный посетитель выставки, а как человек, которому не безразлична судьба коллеги.
Я бесцеремонно плюхнулся в кресло, предназначенное скорей всего для менеджера этого отдела выставки, и доверительно спросил его:
- Трудно работать у нас?
Коллега мой очень удивился этому вопросу и ничего мне не ответил, а лишь пожал плечами, что можно было расценить как угодно. Скорее всего, им было запрещено вести такие вольные разговоры на рабочем месте, да еще в чужой стране.
Но я решил все же добиться человеческой реакции на мои вопросы и спросил все с той же милой, сочувствующей интонацией:
- Наверное, очень устаете?
Ответом мне послужило все то же пожимание плечами, сопровождаемое на этот раз тоскливым, почти собачьим взглядом.
- Я тоже устаю, - продолжал я, не обращая на это никакого внимания, - когда приходится работать с иностранными туристами. Например, на прошлой неделе я проводил экскурсию для ваших соотечественников. Так они меня забросали вопросами, каких мне уже давно не задавали. О моей зарплате, например. Да, кстати, они все бизнесмены, и на этой выставке должны быть экспозиции их товаров. Господин Ли Зихао, как мне сказали, один их крупнейших в Азии производителей мороженого и прохладительных напитков. Он участвует в этой выставке?
На этот вопрос молодой человек был вынужден ответить по роду своей службы, но его ответ поразил меня:
- Да, участвует, только не по своему основному профилю. Уже несколько лет он вкладывает немалые средства в разработку электромобилей, и демонстрирует свои успехи в этой области в небольшой экспозиции. Она находится в инновационном разделе выставки, куда вы можете пройти по ходу экскурсии.
Наверное, вид у меня был настолько растерянный, что седой гид взглянул на меня с тревогой. Но я быстро пришел в себя и сказал как можно раскованней:
- И как далеко он продвинулся в своих инновациях?
Гид ответил мне так же деловито:
- Несмотря на противодействие производителей традиционных транспортных средств, господину Ли удалось получить для своего проекта солидные инвестиции, в том числе и от российских бизнесменов. В следующем году на этом же форуме он надеется продемонстрировать опытный образец электромобиля, который можно запустить в серию.
- Вы сказали, что ему противодействуют производители простых автомобилей. А не могли бы вы назвать, кто именно?
- К сожалению, такими данными мы не располагаем.
«Располагаете, хитрые азиаты, располагаете, - злорадно думал я. – Но это данные уже другого толка, ближе к шпионским. Ничего, мы тоже не лыком шиты, у нас тоже разведка работает в области экономики».
Мне надо было срочно переварить услышанное, и я отошел к окну. Вежливый гид сопроводил меня туда и спросил, заглядывая мне в глаза:
- Вы больше ничего не хотели узнать о наших достижениях?
- Нет, спасибо, - ответил я как можно мягче: как никак он подбросил мне очень важные для меня сведения.
Молодой человек отошел, но я успел прочесть на визитке, прикрепленной к карману, его фамилию и имя: Фу Гуанг.
Но это было как бы между делом, а главным, переполнявшим меня чувством, была радость: я вышел на эти проклятые электромобили, и теперь мне стала понятна дотошность Фэй Вейсана. Он подталкивал нас в этой версии, о которой догадывалась даже Ника: девочку похитили конкуренты Ли Зихао, чтобы принудить его отказаться от своей идеи производства и внедрения электромобилей.
Но почему Вейсан не сказал об этом прямо Борису Ивановичу, а решил привлечь наше внимание такими окольными путями? Сначала мимолетно упомянул об электромобилях в беседе со мной, потом завел о них разговор с Ларисой Николаевной. Очень странно!
И тут мне вдруг вспомнилось то утро, когда Василий Иванович упрашивал меня провести экскурсию для его соотечественников, и мне все стало сразу понятно.
Тогда меня поразили его слова: «Когда я был бедным, босоногим мальчишкой, кое-кто из них жил очень хорошо…». Он сказал это, жалобно заглядывая мне в глаза, и именно этот взгляд заставил меня тогда не отказать ему.
Мудрые и наивные законы детства! Нельзя предавать, нельзя «сексотить», даже если твой товарищ поступил нечестно! Тем более, если ты беден, а твой товарищ богат. Ведь тогда могут подумать, что ты доносишь на него из-за низменных побуждений, то есть, завидуя ему.
И теперь становится понятным, кто и почему украл сына Фэй Вейсана. Конкуренты Ли Зихао каким-то образом прослышали об необычайной активности «русского китайца» и решили его угомонить.
Мне хотелось немедленно бежать к Борису Ивановичу и выложить ему результаты моего расследования, который, как я считал, приведут к закрытию дела и аресту похитителей. Ведь оставалось только выяснить, кто из десятки китайских бизнесменов имеет дело с производством классических автомобилей.
Но у меня еще оставалось два дела. Первое: это, естественно, закончить экскурсию. И второе: выяснить у кричавшего в холле экскурсанта, откуда он знает госпожу Ли, и что она могла делать в их санатории.
И здесь произошло еще одно событие, которое заставило меня, с одной стороны, глубоко задуматься, а с другой, еще больше увериться в том, что я на верном пути.
Мой милый гид по имени Фу Гуанг не зря во время разговора со мной бросал ожидающе-тревожные взгляды в окно. И когда на пустом, унылом пятачке перед огромным кубом выставочного зала появилась одинокая фигура человека в ослепительно белом костюме, ей навстречу выскочил седой молодой человек в строгом черном одеянии услужливого клерка.
Джентльменом в безукоризненном летнем костюме был наш аульский отшельник по имени Кун Веймин, который на полном серьезе пытался убедить меня, что он «у нас» не бывает.
Они вошли в зал, - Фу Гуанг, как и полагается, чуть позади своего гостя, - и сразу направились к серебристому стенду, на котором было начертано: «Электромобили - будущее нашего транспорта!»
Чей транспорт имели в виду китайцы, мне было непонятно, но еще большее недоумение у меня вызвал интерес к этой теме мудрого целителя и таинственного анахорета Кун Веймина.
Но удивляться и гадать мне было некогда: моя группа уже собралась у выхода, а велеречивый главный менеджер китайского раздела выставки упрашивал экскурсантов оставить свои записи в книге отзывов.
Пока самый сознательный экскурсант старательно выводил в огромной и роскошной книге текст нашей благодарности коллективу выставки и выражения восторга по поводу выдающихся достижений КНР в мировой экономике, я отозвал в сторону нужного мне человека и спросил его без обиняков, откуда он так хорошо знает Эмму Александровну.
- Что, вы тоже на нее глаз положили? – рассмеялся он. – У нас все мужики из второго корпуса по ней с ума сходят. А ведь она побывала у нас всего на одной вечеринке, и то весьма молниеносно. «Как мимолетное виденье, как гений чистой красоты…». А вы откуда ее знаете?
- Да так, тоже по одной вечеринке. Меня туда пригласили китайские бизнесмены, и там мы познакомились.
- А какое отношение она к китайцам имеет?
- Не знаю. Может быть, тоже была приглашена на вечеринку, как и я. Меня они пригласили в благодарность за удачно проведенную экскурсию, а ее – не знаю. Наша встреча тоже была, как вы выразились, молниеносной. Даже не помню, кто ее мне представил.
- А нас познакомил с ней Юрий Николаевич Сухоруков. Слышали о таком?
- Ну, кто же о нем не слышал? Пятый в рейтинге миллиардеров в нашей стране. А что, он тоже отдыхает в вашем санатории?
- Вы смеетесь? Чтобы такой человек отдыхал на этом занюханном курорте? Просто он приплыл на своей яхте на этот форум, а яхта у него пришвартована у нашего пирса. Вчера мы отмечали прямо на берегу день рождения нашего босса, Фазиля Сулеймановича. А они с Сухоруковым хорошие знакомые, почти друзья. И когда тот пробегал мимо на свою яхту с этой очаровательной женщиной, Сулейманыч крикнул ему: «Юра, заходи, выпей за мое здоровье!» Тот зашел под наш навес и представил нам Эмму Александровну. Минуточку всего она была, пару слов имениннику сказала, а фурор среди мужиков вызвала необыкновенный!
Первое, что пронеслось в моей до отказа перегруженной голове, была мысль: «У нее ребенка украли, а она встречается с пятым олигархом страны на его яхте и пьет за здоровье какого- то Фазиля Сулеймановича на вечеринке, посвященной его дню рождения!»
Но эту дряблую сентенцию, полную необоснованных подозрений, а, возможно, и зависти, затмил вопль победителя: «Я знаю, из-за чего похитили Жанну! И теперь можно и нужно выяснить, кто это сделал!»
Я довел группу до санатория, где мы тепло распрощались. Страшно хотелось пить, и я полез в нагрудный карман, где обычно держал мелкие деньги для первой надобности. Вместе с мятой «десяткой» я вытащил клочок бумаги и вспомнил, что именно его вручил мне сегодня Борис Иванович с просьбой прочесть на досуге.
На обрывке пожелтевшей бумаги аккуратным, я бы сказал, каллиграфическим почерком, но с двумя орфографическими ошибками была написана всего одна короткая фраза: «Цены на электрамобили павышаются!»
Ниже рукой моего друга было приписано: «Эту записку нашли сегодня в номере Ли Зихао без отпечатков пальцев и других каких-либо следов. Лист бумаги вырван из книги сочинений Конфуция, изданной в 18-м веке, семейной реликвии семьи Ли».
И эта коротенькая записка, даже без комментариев Бориса Ивановича, поставила точку в моей версии похищения Жиньхо и заставила мое сердце биться еще чаще и радостней: я раскрыл это дело! Я поймал ту единственную паутинку из тысячи, которая связывает Ли Зихао и похитителя! Теперь надо только осторожно потянуть за нее, и мы выйдем на него и, даст Бог, помешаем ему расправиться с девочкой.
Последняя мысль подстегнула меня, словно шпора скакуна, и я со всех ног помчался в контору моего друга.
Отступление девятое.
Сказка о красивой жизни.
Крестьянин Хэ Лисинь был самым бедным человеком в деревне Фэйшуань, но люди не осуждали, а жалели его, потому что беден он был не из-за лености и глупости. Просто у него была очень большая семья: двенадцать детей, из которых только двое могли работать на рисовом поле, больная жена и старые родители.
Хэ Лисинь обрабатывал свой небольшой участок земли, батрачил на соседей, ловил рыбу и ставил ловушки на зверя, но еды на всю семью все равно не хватало, и зимой вся семья голодала, дети шли побираться.
Зимний дракон Ши прилетал в деревню один раз в году, когда люди отмечали праздник Чунь цзе1. Они украшали свои дома красивыми гирляндами, надевали нарядные одежды и запускали фейерверки. И это очень нравилось дракону Ши, потому что он любил все красивое.
В тот вечер он был особенно ублаготворенным, так как жители деревни изобразили его самого во время праздничного шествия по улице, и он там был таким красочным и красивым. Поздно вечером он гулял по улице и вспоминал, как радовались дети, увидев его скачущего двойника в лентах и фонариках.
И вдруг он увидел маленького мальчика, который шел, съежившись от холода, ему навстречу и, казалось, не замечал ничего вокруг.
- Ты кто такой и что здесь делаешь в такой поздний час? – спросил его дракон Ши.
- Я сын крестьянина Хэ, - ответил мальчик, - я хожу по дворам и прошу людей, чтобы они дали мне, что-нибудь поесть. У нас дома ничего не осталось даже к празднику.
Зимние драконы никогда не плачут, потому что слезы на морозе замерзают и превращаются в сосульки. Носить их под глазами очень неудобно, а, стряхнув, можно поранить ими лапу. Но дракон Ши почувствовал, как ему на глаза наворачиваются крупные слезы, а в горле словно застряла острая палка.
- Ну-ка, пойдем к тебе домой, - сказал дракон и взял мальчика за руку, ощутив ее как ледышку.
В домике крестьянина Хэ было темно и холодно. Кое-как удовлетворив голод тем, что подали мальчикам добрые люди, семья спала на полу небольшой хижины, закутавшись в лохмотья.
Боясь, что он сейчас разрыдается, и шея его треснет под тяжестью сосулек, дракон Ши скороговоркой произнес свое волшебное заклинание и вся семья крестьянина Хэ оказалась в его дворце, который находился в чудесном лесу на склоне горы.
Маленькие дракончики, дети дракона Ши, которые тоже жили в этом дворце, были рады тому, что у них появилось столько людей, и встретили их радушно и весело. После того, как гостей накормили и приодели, дракончики и дети крестьянина Хэ побежали кататься с горы на санках, а взрослые сидели на мягких диванах и смотрели, как для них танцуют прекрасные девушки с острова Хонсю.
Теперь у каждого из семьи Хэ была своя кровать с мягкими пуховыми перинами и свое место за столом, на который слуги приносили им завтрак, обед и ужин. Жизнь их проходила беззаботно и весело, и им даже не вспоминалось их прежнее жалкое существование.
После снежной зимы пришла весна, на лесных полянах зазеленела трава и вспыхнули яркие лепестки цветов. Дракон загрустил об ушедших холодах и вьюгах, а потом он, дракониха и дракончики поднялись выше в горы, где еще лежал снег, а люди из деревни Фэйшуань остались жить в его дворце. Они так же ничего не делали, как и при драконе, и слуги ублажали их как только могли.
Но вскоре крестьянин Хэ стал страдать от безделья, а однажды взял мотыгу и решил возделать кусочек земли на склоне горы. Но неизвестно откуда прилетевший вихрь вырвал мотыгу из его рук и вдребезги разбил ее о ближайшую сосну. И так было каждый раз, когда он собирался что-либо сделать.
Матушка Хэ, которая оправилась во дворце от своих болезней, тоже решила однажды заняться делом и испечь пирог, но сковородка так шваркнула ее по лбу, что она тут же забыла, что собиралась сделать.
Даже детям было скучно без дела, но какой-то злой дух мешал сделать запруду на ручье или покормить свежей травой козлят, которых при дворце было множество.
Им всем уже не хотелось есть эти вкусные блюда, которые готовили для них искусные повара, а ночью они ворочались на позолоченных кроватях, не в силах заснуть.
Они томились от безделья, ходили по дворцу мрачные и злые и придирались к слугам, так как им казалось, что те делают все не так.
И однажды крестьянин Хэ поднялся на гору и закричал:
- Эй, дракон Ши! Я не хочу больше жить так, как ты меня заставил! Верни меня домой! Пусть я буду голодать, но зато мои руки не будут сохнуть от безделья.
И только он это сказал, как вся его семья очутилась в крошечном дворике их дома. Правда, в загоне появилась откуда-то пара коз, и кто-то починил крышу хижины, а когда Хэ поспешил в поле, то увидел, что его участок стал вдвое больше.
Он стали жить-поживать, работать на рисовых полях и ловить рыбу в море и, хотя им порой нечего было поесть на ужин, никто из них не пожалел о красивой жизни во дворце зимнего дракона Ши.