[лев куртен]
Оно нахлынуло на меня неожиданно - ощущение душевного подъёма, обещавшего прилив вдохновения и обострение чувств, переплавляющихся в слова, слова - в стихотворные строчки.
В это же время за стенкой у соседей начался очередной семейный скандал: визжала Танька, что-то гневно бубнил её муж Витька, слышался звон бьющейся посуды и глухие удары падающих на пол тяжёлых предметов.
Панельный дом. В нём невольно становишься свидетелем семейных будней.
Я нехотя поднялся с дивана, надел безрукавку и джинсы и вышел во двор, хотя в такую жарынь я предпочёл бы оставаться дома и валяться на диване в одних плавках.
По голубому пустынному небу солнце, склоняясь к западу, огненными шагами вершило свой солнцепуть.
Я пересёк наш пыльный двор, пустынный от жары: старухи попрятались по своим конуркам, собаки укрылись и залегли в тени.
Я решил пойти в лес. В нашем маленьком городе всё рядом - и лес, и река. Рукой подать.
Уже на выходе со двора ко мне подскочила Муха. Вообще-то имя у неё было Клава, а Муха - фамилия. Но все так её и звали - Муха - за её назойливость.
Муха подхватила меня под руку. Вот её-то я сейчас хотел видеть меньше всего.
Муха была влюблена в меня. В том она призналась мне ещё в прошлом году, вскоре после того, как меня оставила жена. "Ты ещё юная девушка и найдёшь себе молодого мужа, - сказал я ей. - Я для тебя староват". "Я люблю тебя с шестого класса", - ответила она и с тех пор не отставала от меня.
- Ты куда? - спросила Муха. - Можно я с тобой? - И не дожидаясь ответа, предложила:
- Давай, сходим вечером в кино. Сегодня там идёт убойный фильм.
- Сходи одна, - ответил я. - Я не люблю американские фильмы.
Иных у нас нынче не крутят.
- У меня бабок нет, - вздохнула Муха, прижавшись ко мне.
- Я куплю тебе билет и дам денег на мороженое, - пообещал я.
- Я не хочу без тебя.
- Почему?
- А с кем я буду там целоваться?
Я промолчал. К счастью, ощущение чего-то необыкновенного и глубокого ещё держалось в моём мозгу.
- Ты куда идёшь? - продолжала допытываться Муха.
- В лес. Хочу там побыть в тишине и покое.
- И я с тобой, - не отпускала мою руку Муха.
- Шла бы ты, Клава, своей дорогой, - не выдержал я. - Я иду на речку. Буду там купаться голым...
- Ну и что ж, - сказала Муха. - И я буду купаться голой. Я же люблю тебя...
Я остановился.
- Прости, но я хотел бы побыть один... Подумать...
- Я не буду тебе мешать. Я же люблю тебя...
- И не нужно любить меня, старика. Я помню тебя, когда ты ползала по двору без штанишек...
- А я и сейчас без трусиков. Показать?.. - Муха ухватилась за подол платья.
- Боже упаси, - воскликнул я. - Могут увидеть люди... Отстань от меня...
Я попытался оторвать от себя руку Мухи, но она ухватилась за меня мёртвой хваткой.
- Почему ты такой... злой?.. Я же нравлюсь тебе...
- Нет. Я предпочитаю брюнеток.
- Я перекрашусь, - пообещала Муха. - Завтра же... Дашь денег?
Боясь, что ощущение бьющейся в голове мысли вспорхнёт и покинет меня, я сказал:
- Тогда до завтра...
Мы шли мимо кафе.
- Купи мне лимонада, - попросила Муха. - Жарко. Хочется пить...
В кафе в одиночестве скучала буфетчица Тина. Она стояла распаренная, и походила на кочан красной капусты. Под белой курточкой бесстыдно теснился её пудовый бюст, туго стянутый чёрным лифчиком.
Лимонад был тёплым и противным. Я сделал пару глотков. Муха залпом опустошила стакан и допила мой.
- Ну, всё, беги домой, - сказал я.
- Почему бы тебе не быть со мною поласковее? - снова прижалась ко мне назойливая девчонка. - Пошли, что ли, на речку...
Я уже не хотел никуда идти, но шёл, увлекаемый Мухой. Прогнать её грубостью у меня не поворачивался язык.
От реки тянуло влагой и свежестью. Я сел на склоне. Муха отбежала от меня к самой воде. Окунула руку.
- Тёплая... парное молоко... - крикнула она и тут же одним рывком стянула с себя платье.
Действительно под ним не было ни лифчика, ни трусиков.
Муха неторопливо вошла в воду.
Она плавала вдоль берега. Сквозь воду просвечивалось её белое тело.
Я поднялся. Это был удобный момент, чтобы исчезнуть с её глаз. Я шёл скорым шагом по поляне напрямик, не разбирая дороги, чтобы поскорее скрыться за деревьями.
Муха догнала меня у самой кромки леса. Она была в мокром платье.
- Ты куда? Я едва догнала тебя, негодный, - сказала Муха.
- Ты отстанешь от меня? - не выдержал я.
Ощущение чего-то возвышенного ещё не покинуло меня, но могло в любой момент, словно капля на краю оконного карниза, сорваться и исчезнуть.
- Ты злой, нехороший, - проговорила Муха. - И за что я полюбила тебя такого?..
- Не надо меня любить, - огрызнулся я. - Не будь дурой...
Мы прошли лес.
Вечернее солнце расстелило на западе малиновый плат заката. Перед нами была автостанция и кафе.
- Там должно быть мороженое, - сказала Муха. - Купи, а?
Я усадил Муху за стол и купил два брикетика "пломбира", себе и ей, и бутылку "фанты".
- Ты угадал, - сказала Муха. - Я люблю "фанту".
За широкой витриной кафе стоял готовый к отправлению пригородный автобус.
- Посиди, я на минутку отлучусь, - шепнул я Мухе.
- В уборную, да? - спросила та.
- Об этом вслух не говорят, - оборвал я.
Я вышел на улицу. Автобус уже дребезжал и фырчал, водитель закрыл двери, но на мой стук открыл. Я вскочил в салон.
Половина мест была свободной. Я бухнулся на переднее сидение, выглянул в окно и увидел выбегающую из кафе Муху. Она кинулась вслед за набирающим скорость автобусом, но водитель не остановился.
Муха стояла, кинув безвольно вдоль тела руки.
- Отвязался, - подумал я, протягивая водителю деньги за одну остановку.
Откинувшись на спинку кресла, я попытался вернуться к рождающейся в мозгу мысли и вдруг понял, что волшебное ощущение исчезло. В душе остались пустота и вялость.
...И малиновый закат на небе...
Точка.