Я — Женщина, и, значит, я — Актриса,
во мне сто лиц и тысяча ролей.
Я — Женщина, и, значит, я — Царица,
возлюбленная всех земных царей.
Я — Женщина, и, значит, я — Рабыня,
познавшая солёный вкус обид.
Я — Женщина, и, значит, я — пустыня,
которая тебя испепелит.
Я — Женщина. Cильна я поневоле,
но, знаешь, даже, если жизнь — борьба,
Я — Женщина, я слабая до боли,
Я — Женщина, и, значит, я — Судьба.
Я — Женщина. Я просто вспышка страсти,
но мой удел — терпение и труд,
Я — Женщина. Я — то большое счастье,
которое совсем не берегут.
Я — Женщина, и этим я опасна,
огонь и лёд навек во мне одной.
Я — Женщина, и, значит, я — прекрасна
с младенчества до старости седой.
Я — Женщина, и в мире все дороги
ведут ко мне, а не в какой-то Рим.
Я — Женщина, я избранная Богом,
хотя уже наказанная им!
Я стояла высоко-высоко, раскинув руки. Упивалась ветром , упруго захватывающим меня со всех сторон. А я отдыхала в самом этом «ветровороте»… Мне было хорошо. Я наслаждалась высотой и ощущением полета. Внизу, где-то очень далеко от меня, расстилалось зеленое море. Зелень деревьев была какая-то совершенно нереальная, ярко-изумрудная, блестящая. Я никогда не видела именно такого оттенка молодой листвы. А воздух… Он просто пьянил ощущением невообразимого счастья… Хотелось сделать вздох и … взлететь или умереть… Я вдохнула, застонав от наслаждения и проснулась…
- И что это опять было?- На меня с обидой смотрел Лешка.
« Лексус» не так давно вернулся. Я, по правде говоря, не думала, что он ко мне примчится в день приезда. Красивый, загоревший, отдохнувший.
« Еще б бантом перевязать всю эту красоту – и как подарочек кому-нибудь к Рождеству»- озвучила я его появление у себя на пороге. Он проигнорировал мои моральные изыски и прошел в комнату. Ревниво окинул взглядом мои пенаты, успокоился. Вздохнул и расположился в своем любимом кресле. По-видимому, ожидал моего горького рассказа о том, как я скучала без него эти недели. Господи, люди-таки не меняются. Не скучала я. Мне было некогда. У меня новый бизнес, требующий всего моего внимания и сосредоточенности. Я ложилась спать с мыслями о делах и просыпалась с ними же… Сын уехал к бабушке – каникулы все-таки, а у меня появилось время всецело продумать свои шаги на новом поприще. А тут вам – здрасьте! Не ждали? Не ждали. Правда. Нет, я, конечно, Лешке всегда рада. Просто не могу понять – он прикидывается непонимающим или просто делает вид, что ему все равно? Мы – друзья. Хорошие друзья, с хорошим сексом, который не портит отношений. Ну да ладно…
Когда-то я думала, что смогу быть с ним в качестве жены. А потом… Пришло понимание, что – нет. Не смогу. Две сильные личности просто разрушат все вокруг себя. Слишком уж я взрослая, и до одури он сильный. Нам спокойно и уютно рядом. Это – когда недолго. Но, как только начинаются «Лексусовские» завывания о домострое, мой друг выпроваживается восвояси. У меня только одно условие для сохранения наших ровных отношений. Чтоб не знала мама, что мы периодически спим. Его мама.
Мы с Лешкой знакомы очень давно. В свое время общались тесно и наши родители. Моих уже нет с нами, а мама «Лексуса»- отдельная тема.
Красавица. Успешная. Дважды вдова. Уже много лет владелица бистро в Лионе. Вот так повернулась жизнь. Встретившись на каком-то там сборище во имя непонятно чего и на благо неизвестно кого с французом, дамочка решила, что пора бы поменять место жительства. Сын был устроен, внуков еще не было, так что – сам Бог велел. Сейчас на нее молится вся новая родня. Кафешка процветает – любовь к пирожкам у народа еще никто не отменял, муж боготворит. Что еще нужно для счастья женщине немолодых уже лет? Правильно, устройство жизни своего чада. И она старается всеми силами. Лешке кто-то постоянно звонит, приглашая в гости и еще куда-нибудь, кто-то приезжает с приветами от родственников, живущих за границей, ну и всё такое... Но «Лексус» - кремень. Свою личную жизнь держит в тайне. Пока держит. А то у него раз прозвучало рассуждение типа « надо бы посоветоваться с мамой…». Это он – обо мне. Я взвилась. Просто у его мамы правило :» Если девушка переспала с парнем, то просто обязана выйти за него замуж». И четкая уверенность в том, что счастье его сына может составить только маленькая женщина. Сама статная, как и покойный Лешкин отец, она таяла при виде моей мамы, заходя к нам в гости. Мамуля была «манюнькой». Сто сорок восемь сантиметров роста. Ножка – просто не сказать. И они всегда смеялись, собираясь вместе. Так, ни о чем. Видимо, дань памяти – страшная сила и правило со счетов сбросить невозможно. Я переросла маму аж на десять сантиметров! И в сравнении с Лешкиными почти двумя метрами… Самое – оно, на взгляд Лешкиной маман… И всё. А обижать дорогих тебе людей не хочется. Слишком мало их уже рядом с нами…
Лешка продолжал на меня вопросительно взирать. Именно « взирать «- только такое слово пришло в голову.
- А то ты не знаешь – что… - я попыталась уйти от ответа хотя бы до первой чашки кофе…
Когда-то я скрывала свои сны. Просто не видела смысла рассказывать кому-либо о том потоке информации, который выливался на меня с того момента, как я начала себя осознавать. По некоторым снам можно было писать сценарии к фильмам, над некоторыми смеяться, припоминая подробности, над какими-то посерьезней задуматься.
-Тань, я ж там тебе мешок кофе привез…- Лешка уже колдовал на кухне с кофемолкой. Я не злоупотребляю, но хороший кофе люблю.
А я пыталась ухватить отрывки сна, так обидно от меня ускользающие… И вспоминала, как все началось. В эту ночь все было по-другому…
Я стояла на вершине пирамиды и мне было страшно. Страшно до тошноты и дрожи в ногах. Сейчас, еще мгновение, и случится непоправимое. Я чувствовала за спиной чье-то присутствие и тяжелое дыхание… Знойный ветер обжигал лицо и царапал песком глаза… Я старалась не смотреть вниз. Я хотела потерять сознание – и не могла. Да и смысла не было. Откуда-то пришло понимание, что меня все равно приведут в чувство и заставят пройти все до самого конца. Что вот только пройти? Я пыталась обернуться и понять – что происходит и… с криком отчаяния просыпалась...
Пару раз подряд мне снился этот кошмар, когда Лешка был рядом. Он ничего не спрашивал, прекрасно зная, что расскажу все сама, когда сочту нужным. И я рассказала. Что с детства увлекаюсь всем, что связанно с древним Египтом. Почему – не знаю. Нравится. Книги, картины, легенды. А еще с детства – эти сны. Пирамиды и ветер, ветер, ветер. Песок, режущий лицо. Дыхание за спиной… Я со временем привыкла к этому сну. И уже не так отчаянно остро реагировала на него. Но в голове как заноза…
После моих откровений «Лексус» исчез на неделю. Потом появился у меня на пороге со словами :» Летим». В этот раз я не стала с ним спорить и сопротивляться – не тот был случай - и через время мы были у подножия пирамид. Я все время смотрела на себя со стороны. Не могла совместить в понимании все происходящее. Вокруг мельтешили люди. Туристы пытались вскарабкаться на вершину пирамиды или оседлать верблюда. А я ничего не замечала. Я шла вдоль подножия, ведя рукой по древним камням… Мне было хорошо и спокойно-спокойно. Я ничего не слышала… Я знала, что сейчас, перед этой гранью, мои пальцы почувствуют глубокий раскол в камне… Хотелось плакать. Солнце стояло невысоко, в тени пирамиды на корточках сидела старуха. Она была такой спокойной и беззащитной… Наши взгляды встретились… Я никогда не видела глаз такого цвета. Они были какими-то янтарно-яркими, молодыми и теплыми. Я не могла оторваться и смотрела, смотрела, вся превратившись в этот взгляд… Пока не потеряла сознание…
Пришла в себя я от ощущения свежести льющейся на меня воды. Пытаясь сказать, что уже все хорошо, я открыла рот и чуть не захлебнулась. Леша перестарался. Вода лилась на меня щедро. В общем-то, было вкусно. Я тот еще водохлеб, а тут – жара…
В номере было прохладно и тихо… Хорошо. Я люблю тишину. И одиночество ненадолго. Когда можно собраться с мыслями или просто помечтать. Лешка куда-то вышел – я сильно не интересовалась и не переживала. Одной из сильных сторон моего друга , кроме бизнеса, были языки. В юности он слыл полиглотом. Английский, французский, испанский, итальянский, немецкий. И что-то еще, типа суахили. Так что языки его доведут, куда будет надо. Скорее всего, пошел в сувенирную лавку за бегемотами. А я не могу, раз сознание на такой жаре потеряла. Да от какой там жары! Я несколько лет работала в железном киоске, где в жару напитки взрывались, так что о жаре знаю не понаслышке… Так что такая мелочь меня не возьмет. А покупку бегемотов без меня не прощу … Ну собираю я фигурки бегемотов… Люблю я этих животных… Слабость это моя. Не все ж могут коллекционировать « Лексусы», как некоторые. Мне и бегемотов хватит…
Наверное, задремала после душа, что не сразу услышала звук открываемой двери. Я подняла голову и потеряла дар речи. На пороге стоял Лешка, заботливо поддерживая под локоток старушку, которая была у пирамиды. От неожиданности я только села в кресло, приняв свою любимую позу « по-турецки». Лешка молчал. Старушка молча и почти неслышно подошла ко мне. Она опять смотрела мне в глаза, не отрываясь. Я почувствовала сильную и теплую энергию, растекающуюся по всему телу… Женщина медленно и как-то торжественно опустила руку мне на макушку. Я не шевелилась – просто не знала, что мне делать… Мы молчали. Только Лешка сопел в дальнем углу номера, готовый в любой момент рвануть мне на помощь. Только вот от кого он собирался меня защищать – непонятно. А я перестала ощущать время и окружающую действительность. Только один вопрос крутился в голове : « Кто я , кто и почему я здесь, как дома?» Понемногу, капля за каплей, я вспоминала...
Храм Амона. Жрецы. Все – не просто смертные. Элита Египта. Сейчас сказали бы «сборище екстрасенсов» и устроили бы шоу. А тогда… Грозная сила, неподвластная никому. Молодой скульптор, которому позволили высечь на стене храма изображение фараона. А он рискнул отойти от правил, изображающих фараонов такими, как мы увидели их портреты много веков позже. И попробовал показать фараона простым смертным: немного полноватым, немного сутулым, грустным мужчиной средних лет. Уставшим. С узкими плечами и тусклым взглядом… А еще он очень любил писать и высекать в камне красоту простых людей. Водонос, согнувшийся под тяжестью ноши… Служанки дочерей фараона, смеющиеся и секретничающие… Молодая пивоварка, зазывающая под свой навес… Не простили. Нельзя. И провели страшный обряд. Он заканчивался на вершине пирамиды… Было заказано ему :» Будешь приходить в этот мир снова и снова, мучаясь и живя в телах простых смертных, терпя гонения и лишения, не дожидаясь признания – уходить и возвращаться опять. Жить в непонимании самого себя и с мечтами вернуться домой. Будешь помогать людям, пройдя через много лишений. И каждый раз ты будешь приговорен и казнен за какое-то нарушение…Только в незнании вечном – где твой дом. Пока в очередном своем рождении ты не подаришь жизнь сам… И тогда поймешь и вернешься. И везде тебе будет дом. Везде – любовь. А когда поймешь, где последнее пристанище – обряд потеряет силу свою. И это будет последний приход твоей души в смертное тело…»
Я открыла глаза. Старуха улыбалась, глядя на меня. Мне было легко и хорошо… Уходя, она что-то сказала , обернувшись на пороге…
- Она сказала « Добро пожаловать домой»…- удивленно перевел Лешка… А у меня вопросов стало еще больше…
В ту ночь мне приснился сон. Я сидела на берегу какого-то небольшого прудика, опустив ноги в освежающую воду. Рядом молчала старуха. Нам не надо было говорить… Оглянувшись мысленно, я поняла, что мы сидим во внутреннем дворике царского дворца. Никого не было.
- Объясни мне – пронеслось у меня в голове.
-Зачем? И что именно? Ты ведь сама уже все поняла.
-Да, наверное… Я всю жизнь рисовала, не ожидая похвалы или признания. Всю жизнь во снах переживала казнь на вершине пирамиды. Всю жизнь преодолевала. Себя, неразбериху в своей жизни. В ней было много чего. И голод, и потеря друзей, и потеря себя, и веры в людей. И желание уйти из этой жизни…
-А что сейчас, когда ты повзрослела?
-Сейчас – помощь людям, которые в этом нуждаются. Рождение двоих детей. Какая-то сила внутренняя, любовь к людям, вера в себя. И еще… я не боюсь уйти. Правда. Не боюсь. Хоть сейчас. Просто много еще недоделанного, недосказанных слов. Мал еще сын, нет еще внуков, которых хотелось бы увидеть и подержать на руках, порадоваться… Я везде – дома. Со мной любовь моих детей и друзей. Я стала спокойной и рассудительной. Люблю бывать у подруг, раскиданных по Европе. В Будапеште брожу бездумно, любуясь мостами и скульптурами, обожаю старинные площади Праги, зелень и маки в полях Румынии… Да много еще любимых мест у меня. И везде я – как дома…
-Ты там жила...
-Да я уже поняла… А что дальше?
-Понять, где ты была в последнем своем рождении молодым художником… С какой пирамидой связана твоя недавняя жизнь…
Мы вернулись … Я почти не разговаривала в самолете. Не хотелось. « Лексус» ловил мой взгляд, пытаясь что-то там прочесть… А что я могла ему сказать сейчас, пока сама еще не разложила все по полочкам?
- Леш, мне надо понять, где моя последняя пирамида… - Он посмотрел на меня, как на тихопомешанную. Но сделал вид, что его это все совершенно не волнует. Я была ему за это благодарна. По крайней мере, Лешка не пытался мне читать нудную мораль о несовершенстве женских мозгов.
И пирамида нашлась. Это было совершенно несложно, как оказалось. Это была Боснийская пирамида, обнаруженная в 2006 году. Всё. Паззл сложился.
Я парила. Упругие потоки воздуха поддерживали меня со всех сторон. Я не боялась. Я не хотела возвращаться назад, в пыльный город, в массу неотложных дел…
Леша сварил кофе. Он не торопил меня с рассказом…
- Знаешь, я думаю, что снов больше не будет. По крайней мере – страшных...
Лешка облегченно вздохнул:
-Ну вот и слава Богу. К пирамиде слетаем после праздников… А то я уже начал сомневаться в своей мужской состоятельности – ты все время во сне куда-то от меня убегаешь и неизвестно чем занимаешься...
-Сейчас я расскажу тебе, чем бы хотела заняться, пока я здесь…- подмигнула я хитро и потянула Лешку в спальню….