предыдущая глава здесь: http://proza.ru/2013/01/04/773
Так вот… Ты только спокойно послушай, Артур. Времени-то прошла тьма, и все у тебя, дай бог, хорошо, и дело это прошлое и забытое, так я думаю, расскажу вот да и сама хоть успокоюсь, а то как будто участвовала, а сама-то, если разобраться, ни причем, а все равно… вина какая-то, камень на душе.
— Ба, давай без этого вот… вокруг да около. Я спокоен как скала, говори, а то дед придет, быстро все закончит, сама ж знаешь.
— Ага, ну хорошо, не сердись. С чего ж начать… А! Ну, вот когда ты пришел из школы тогда, после праздника, да рыдал тут в подушку, на нас шипел с дедом из-за этой Соколовой, ну, из-за того, что убежала из школы с Нового года… Ага, я как раз тогда на смену после отгулов вышла, пошла по делу какому-то в отделение скорой помощи, а там — она, Светка твоя, в палате закрытой. Я из-за шторки из коридора наблюдала в щелочку, наблюдала… А что наблюдать — лежит лицом ко мне, меня не видит и плачет, аж глаза у нее закатываются, зрачков не видно. Страшно.
Купила шоколадку в киоске, хотела зайти, расспросить ее, что, мол, и как. Ну, чтоб хоть знать — твоя ж все-таки одноклассница. И ты сохнешь, ревешь белугой дома… Ага… Не пустила медсестра. Новенькая как раз дежурила. Наорала, выгнала за дверь — мол, случай тяжелый, родители девочки тут, у главврача, аж из-за границы приехали. Шорох, короче, по клинике какой-то.
Иду с шоколадкой — зав.отделением навстречу, ну, Петровна наша… ну, что на юбилей мой приходила, помнишь?
— Фаня, не отвлекайся, я тогда еще под стол ходил… Дальше!
— … значит, я ее в кабинет затянула, чайник поставила, шоколадку раскрутила, стала подбираться потихоньку, расспрашивать… Ну, она, конечно, раскололась. А что тут за тайны-то государственные, все равно ж через день-два уже все всё будут знать.
— Ба, ну прошу… — Артур напрягся как перед прыжком и еле сдерживал нервы.
— Там, внук, все серьезно оказалось… В общем, спуталась она с вашим каким-то учителем женатым. И, представляешь… дурочку эту он… ну, как это сказать… переспал с ней. Да еще в самый Новый год, когда у вас там утренник… то есть, ну, когда елка была, ты еще обряжался тут в этого Нового Года, мешок шили мы когда, ты ж помнишь…
В общем, если по-научному… так стресс с ней случился, ну, шок, испуг, депрессия и… Домой по морозу бежала почти голая, в снегурочкином платье из марли… упала где-то… под машину кидалась… привел ее таксист, бабку обругал, что девчонка ненормальная какая-то. Светка эта, дура, к бабке в плечо… плакать давай, рыдать… да и все рассказала. А та, старая кошелка… нет бы, укрыть все, притихариться, чтоб не позориться, так нет — тут же сыну с невесткой по межгороду давай звонить, вину с себя сбрасывать, орать… Потом собралась — да прямо к директору школы домой…
Пока бегала, эта твоя… Да ты что, Артур?! Ну-ка! — Фаина Исаковна в запале своего рассказа не смотрела на внука, а теперь, увидев, как дороги слез стекают на пол, испугалась и пожалела, что пустилась в откровения.
Артур уверенно усадил на место бабушку, крепко сжав ее руки и жестом показал, что он в порядке.
— Ой, лишку я хватила с твоим этим вином, дура старая… Ну да ладно, раз уже начала… — она вздохнула и с еще большей неохотой продолжила. — Директрисы вашей дома не было, так старуха в школу подалась. А там уже никого, она у вахтерши узнала, где этот ваш спортсмен живет — да к нему. Ага… А там за столом всех и припутала, жена его тоже ж дома была, — директор-то ваша родственница этому учителю-козлу, оказывается. Сидят, пьют то ли чай, то ли чего другое… Бабка — в крик, да с кулаками на них. Подхватились те, и уже всей компанией домой побежали, к Соколовой твоей. А по дороге бабку обрабатывали, убаюкивали, что, мол, не надо шуму поднимать, а то, мол, всем будет плохо, а особенно девочке. Но бабка ни в какую — посажу, говорит, всех за внучку. Ох…
Артур дернул раскрасневшуюся рассказчику за руки, Фаина Исаковна продолжала...
— Ой… ой… дальше, внучек, только хуже… Вот дура я, чего затеяла… Где ж дед наш… — и поймав уже злой взгляд Артура, взяла себя в руки. — Пришли — дверь не заперта, Светки нет нигде… Стали там ругаться, препираться, разбираться. А бабка видит — волосы Светкины на полу рассыпаны, из-под двери кладовки выглядывают. Они туда, а там… В общем, повесилась она…
Артуру в этот момент казалось, что он умер, но зная, что история этим не кончилась, спокойно слушал.
— Следователь потом сказал, что она пыталась как-то себя волосами задушить, что ли. Косища-то у нее чуть не до полу была. А потом ножом срезала под самый корень свои волосы да и на крюк, на котором бабка вешала к потолку чулки с луком, вздернула себя этими самыми колготками. Лук вытряхнула, рассыпала по всей кладовке да и… Не знаю, каким уж чудом… может, прямо перед их приходом она на табуретку вставала, только что, а может, в окно увидела их, этого самого своего учителя, но… Он-то ее и оживил, получается. Тут уж, как говорится, Бог сжалился над выродком этим да помог. «Скорая» когда приехала, она уж в себя пришла. Ну вот ее ночью в больницу и привезли. Утром уже родители прилетели откуда-то, прямо мгновенно они из-за границы как-то… Уезжали — дочка веселая была, здоровая, все хорошо ж было, а тут…
Дверь шумно открылась, и на пороге появился веселый дед с шахматами в руках и под нелегким шофе.
— Выиграл! Поздравляйте! — заявил он радостно.
Артур вскочил, достал из не распакованной еще с дороги сумки бутылку вина и, всучив ее под мышку старику, опять вытолкал из квартиры.
— Дед, иди, иди, посидите еще, поздравь дядю Леню с Новым годом, нам тут посплетничать с бабулей надо, а?
— Понял, понял, зер гуд, внучек! — похоже, Артур попал в самую точку, потому что из открывшейся двери напротив тут же раздались веселые одобрительные крики «Ура».
— Так это еще полбеды, Артурчик… Так все потом завертелось с твоей Соколовой… бедная девочка, бедная… Я ее не узнала, честное слово… Когда приезжала потом к нам сюда, не узнала…
— Ба, ну прошу тебя — давай по порядку, не гони лошадей, рассказывай…
— Так… как бы не сбиться… В общем, в нашей больнице надолго она не задержалась, забрали ее и увезли буквально на следующий день родители. А потом, позже, когда уже с полгода прошло, когда уже ты крендель этот выкинул с цирком… Ой, мы тогда с дедом так радовались, что съехал отсюда, прости уж… Да, летом уж, кажется… прихожу домой со смены, а под порогом стоит такая… бр… ну, ведьма, ну, прямо как с картинки. Яркая такая дама, глаза острые, черные волосы с сединой, шаль до пола красная, пальто модное, длинное, дорогое. Меня ждет, оказывается.
— Здрасьти, — говорит, — уважаемая Фаина Исаковна. Я к вам. Мне бы поговорить с вами по поводу Светланы. Я, — говорит, — с просьбой. А у меня от вида только ее мороз по спине. И не сразу поняла, про какую-то такую Светлану, и руки онемели, ключами дребезжу, дверь открыть не могу. И впускать в квартиру боюсь без деда, тот за пенсией ушел как раз.
продолжение здесь: http://proza.ru/2013/01/08/259