Мира сидела на краю крыши академии и смотрела вниз. Она придвинулась ещё чуть ближе к краю, потом ещё. В её голове так и застряла мысль, а что если прямо сейчас со всем этим покончить? Будит ли это быстро? Поможет ли это ей, наконец, успокоиться? Она придвинулась ещё, на краю её удерживали теперь только руки. Но и их она расправила, закрыла глаза и начала соскальзывать. Сейчас или никогда!
— Мира, — по шиферу, застревая каблуками топала Кара, — Ну тупица! — Кара схватила её за шиворот и оттащила от края, Мира хотела сопротивляться, но Кара ей со всей силы врезала, — Это тебе за Руслана! Ты вообще соображаешь что творишь? Тупоголовая и несчастная идиотка! Бернард! — она крикнула появившемуся человеку из будки, — Помоги оттащить эту ненормальную!
Они вдвоём вывели её на чердак и усадили на коробки. Мира не сопротивлялась, она вела себя как зомби, уже не думая ни о чём.
— Фабиус сказал, что никто не знал о том, что процесс перенесли, — Кара на неё смотрела, ожидая от Миры хоть каких-то эмоций, — Этого никто не ожидал. Суд собрали в малом составе. Его сразу после суда казнили. Только я одного не понимаю, ты же рассказывала, насколько он могущественен, да и вообще его слава шла вперёд него, почему он просто не поубивал всех и не сбежал? Он бы с лёгкостью мог это провернуть!
— И я тоже не понимаю, но знаю, что ещё никогда суд не делал всё в такой спешке, — Бернард, не смотря на то, что был весь в порезах, почему-то на неё совсем не злился, — И ты мне теперь должна крема, очень много хорошего заживляющего крема!
— Не суетись! — остановила его Кара, — Не лопнет твоя гейская мордашка! В воскресенье в вашем штабе приём! Фабиус тоже приглашён, а значит автоматом и я и Бернард. Твой друг или твой глюк, не знаю, сказал там для тебя подарочек? Ну, так думаю, у тебя будет отличная возможность его забрать!
— Я не хочу, — Мира еле выдавила из себя слова сиплым и севшим голосом.
— Это ты уж как хочешь. Но всё равно поедешь с нами! За тобой теперь суицидально наклонной нужен глаз да глаз.
Два дня тянулись будто вечность. Мира по-прежнему ходила как загипнотизированная, она делала всё на автомате. Даже когда Фабиус её к себе позвал и сказал, что с неё сняты все обвинения, она не отреагировала, вообще никак. Если бы повсюду за ней не носился как курица-наседка Бернард, Мира бы и забыла, что нужно есть, что нужно ложиться спать и просыпаться. К воскресенью она уже начала понемногу говорить законченными предложениями. Кара завела её к себе в комнату и начала над ней суетиться. Мира до этого дня даже не задумывалась о том, что голову нужно мыть и расчёсывать. Кара пыхтела над ней как над клинически больной. Мира же во всём этом уже не видела смысла. Она была сломлена, окончательно и бесповоротно.
Ближе к полудню они втроём собрались. Фабиус ехал отдельно. Они же, нагруженные презентами, добирались своим ходом.
Дозорные штаба очень долго не хотели пропускать Кару, из-за её необычных резцов, но Бернард со своей присущей учтивостью и ораторством, смог объяснить им всю ситуацию с Карой. Они шли намного позже Фабиуса, так как из-за Миры долго не могли выехать, она отказывалась возвращаться в штаб, там ей всё напоминало о случившемся. Когда же они добрались, то встретили Фабиуса в компании Юргена, Крюкова и ещё нескольких человек, в том числе легионеров, что обычно восседали за главным столом. Юрген им проводил экскурсию по окрестностям штаба.
— Вы прибыли? — вместо приветствия Юрген стыдливо косился в сторону штаба, — Прими мои соболезнования дорогая! — Он на секунду поднял на неё взгляд и вновь отвёл в сторону, Мира же никак не отреагировала, — Не хотите присоединиться к нашей экскурсии? — Теперь он смотрел уже скорее на Кару.
— Мы бы рады, Юрий Геннадьевич, но как видите, мы нагружены доверху. С вашего позволения мы бы отдохнули немного? — Кара улыбалась как самая послушная и хорошая девочка.
— Да, располагайтесь! Милости просим!
Кара ухватила Миру за плечо и потащила силком в штаб.
— Ну, показывай, где покои твоего друга! — Кара стремительно неслась как на пожар.
— Та, самая высокая башня. Но я не хочу, ребята, серьёзно, — Мира остановилась, переводя взгляд с Кары на Бернарда, — может, вы сами сходите и заберёте? А я вас здесь подожду.
— Умная какая! — Кара подняла её за воротник и вновь потащила.
— Мира, ты сама должна это сделать, — Бернард с сожалением на неё посмотрел и взял её за руку, — если хочешь, мы будем рядом, но сделать это ты должна сама!
Ничего не оставалось, эти двое были полны решимости. Мира повела их через штаб в башню. Подымаясь по ступеням, Мира вспомнила, как однажды Геремен сидел на этой лестнице, когда потерял зрение, именно он тогда понял, что она любит Глеба, хотя она и сама этого ещё не осознавала. Она вспоминала, как в последний раз поднималась по ней, когда Геремен уезжал в главный штаб, что бы стать легионером, как он был рад, беззаботен и полон жизни. Она вспомнила, как подымалась сюда, когда уезжала в академию, как она не хотела этого, и как они всю ночь просидели с Геременом в шалаше в его комнате, пили, говорили и смеялись всю ночь. Она всё вспоминала и вспоминала. И с каждой новой ступенькой, она ждала, безропотно, наивно, замирая сердцем. Она надеялась, что когда постучит в эту дверь, он откроет ее, как всегда, улыбнётся своей лягушачьей улыбкой и поправит свою любимую шляпу, словно они и не прощались, словно они виделись ещё вчера, словно он всегда будет рядом с ней, всегда будет жив. Но Мира открыла дверь, и здесь было пусто.
— Его больше нет…— Она сползла по дверному проёму и, зажав лицо руками, зарыдала.
— Тише, тише! — Бернард гладил её рукой по спине.
Кара перешагнула порог и вошла в комнату. Всё здесь было перевёрнуто вверх дном, несмотря даже на малое количество вещей, в комнате был бардак. Его покои, судя по всему, тоже обыскали. Из-под кровати, скуля, выполз Барбадос, он вначале зарычал на Кару, но завидев Миру, ринулся к ней, виляя хвостом. Пёс прыгал и облизывал ей лицо.
— Это его пёс? — Кара уставилась на Миру, та ей в ответ лишь безмолвно кивнула, — Не думаю, что мы здесь сможем что-то найти, здесь уже точно нашли всё что можно!
Мира встала, и они втроём стали ходить по комнате, перерывая вещи Геремена. Мира нашла его старую палатку, керосиновую лампу, кучу детских рисунков, фотографии, но ничего, что можно было назвать подарком.
— Это тупик! — Кара вальяжно мерила комнату шагами, — Он хотя бы намекнул что это? — она сделала ещё шаг, остановившись у окна, и под её каблуком скрипнул пол, Барбадос бросился мигом к ней и зарычал.
— Стой, отойди! Он тебя не пустит, — Мира подбежала к этому месту,— Кажется, он однажды упоминал о тайнике, — Мира начала ногтями пытаться отодрать половицу, тогда ей Бернард подал старые ржавые ножницы, и Мира, наконец, её сняла. В полу была старая жестяная коробка из-под печенья.
— Так он тебе решил печеньки подарить? Как мило! — Кара бросилась смотреть, как Мира вскрывает коробку, — А это ещё что?
Мира открыла жестянку. Внутри лежала маленькая хрустальная сфера, в которой словно в шаре оракула клубился серебристый туман, несколько фотографий, среди которых была та, где Геремен в цирке вместе с Глебом и фокусником в шляпе, и письмо. Мира быстро взглядом пробежалась по письму.
Привет. Очень надеюсь, что ты никогда не прочитаешь это письмо. Но если же ты всё-таки держишь его в своих руках, то прими мои соболезнования, я действительно был слишком клёвым!
Я только узнал о твоём суде. Мне страшно как никогда, вот представь себе! Я давно уже понял, что к чему, у меня были догадки, подозрения, но раньше они были беспочвенны. Но теперь я уверен. И тому послужил мой последний разговор с Русланом. Прошу тебя, не удивляйся! Просто найди эту вампирскую задницу и поговори с ним. Ближе к восьми вечера он иногда бывает у старого кладбища. Постарайся не убить его. Думаю, с моим подарком, сил у тебя теперь хватит. Да я знаю, это бред, но сейчас я больше смотрю на это с того угла, что я герой, который жертвует собой ради избранной. Да, да, и это ты! Это я тоже понял, как только в первый раз тебя увидел. Дурацкое пророчество: «у избранного должен быть весь набор сил»! Почему они некогда не делают сноски под своей писаниной? Мол, силы не просто силы от рождения, но ещё и те, что пожертвованы самым очаровательным и обаятельным другом?
Думаю, ты уже всё поняла. В этой сфере я заключил свои силы. Да, и сейчас я абсолютно беспомощен, я оставил лишь малую долю на один полёт. Но, если я им сдамся, они и так их у меня заберут? Они давно на них покушаются. Но ты единственный человек кому я могу доверить это бремя. Прошу, не обижайся на меня, но это бремя такое тяжёлое… Неси его сама!
Ещё раз прости, но я очень надеюсь, что не скоро тебя увижу. Тут несколько фоток, для атмосферы, так сказать, что бы ты всё прочувствовала, поплакала обо мне, вспомнила, насколько я был хорошим, выплакала всё и начала уже жить дальше. Я верю в тебя, как и всегда, и с судьбой действительно не поспоришь! В общем, задай им жару!
Твой лучший друг, Геремен.
Мира начала, будто заикаясь дышать, дрожать, её плечи тряслись, она задыхалась как астматик, пока не вырвался очередной рёв. Геремен действительно, создал атмосферу своими фотографиями и письмом. Она листала одну за другой карточки, на одной ещё совсем маленький Геремен сидел с Глебом на сеновале, прижимая к лицу усы из соломы, на другой он был уже взрослым, со скисшим видом, весь перемазанный и с тыквой в руке, Мира сразу догадалась, что это за день. На следующей, на переднем плане сидел Глеб и читал книгу, сзади к нему подкрадывались Геремен с трубой и Стёпа с оркестровыми тарелками, это была секунда, момент, перед тем как Глеб в панике упадёт с дивана. Ещё один снимок, Глеб душит Геремена рядом с тем самым диваном. Следующее фото, вновь маленький Геремен, на вид ему было лет десять, он был одет в огромную легионерскую форму, явно с чужого плеча, по щиткам на руках, Мира догадалась, чья она, форма принадлежала Глебу. Последняя была совсем новой, на ней были Гремен, Глеб, Карина с мужем и Стёпой, все они смеялись и чесали живот довольному Барбадосу. Мира вначале начала плакать, затем улыбаться, ведь даже зная, что он скоро погибнет, Геремен всегда оставался Геременом, он не терял чувства юмора и надежды. В этом он весь и был.
— Что он пишет? — Кара, выпучив глаза, пыталась заглянуть в письмо.
— Вот вам и ответ, — Мира свернула письмо и положила в карман, — Он был беспомощен, в этой сфере его силы.
— Быть не может! — Хором воскликнули Кара и Бернард.
— Возьми их! — Кара как наркоманка смотрела на шар.
— Как? Он не оставил инструкций!
Бернард и Кара, дали ей ещё фору побыть в своих воспоминаниях, выплакаться. Но как только Мира понемногу начала приходить в себя, они её начали выталкивать из комнаты.
— Так нельзя, давай, вперёд! — Бернард провёл её к выходу.
Барбадос жалобно заныл и побежал следом, виляя хвостом.
— Слушай, — Кара раздражённо смотрела на мечущуюся собаку, — эта шавка… Кажется, у тебя появилась собака!
— Я ему на день рождения подарила его, — Мира вспомнила этот момент и невольно улыбнулась, — он меня спас однажды, — она взяла Барбадоса за ошейник и повела за собой.
Они спустились вниз. До банкета ещё было рано. Но это не мешало гостям прибывать и прибывать. Кара с Бернардом решили поискать кухни, чтобы найти хоть что-нибудь перекусить. Мира, поскольку и сама не знала где они, а есть ей не хотелось, решила просто посидеть на улице с Барбадосом. Она вышла к фонтану, на котором она так любила сидеть с Геременом, у этого фонтана её поцеловал впервые Глеб. Фонтан всё ещё не работал, хотя его бассейн и был полон уже дождевой воды и тины. Со стороны озера возвращалась группа людей, которым Юрген проводил экскурсию. Все уже шли в штаб, ибо банкет должен был начаться с минуты на минуту. Юрген завидев одинокую Миру, решил отсоединиться и направился прямо к ней.
— Мне действительно очень жаль, — его старческие глаза казалось, постарели ещё больше, — Я его любил, как внука любил, коих у меня не было.
— Зачем тогда вы мне высказываете соболезнования, ведь это я должна делать!
— Что ты хочешь этим сказать? — руки Юргена тряслись.
— Да ничего. Не рано ли вы банкет созвали? — Мира пыталась вглядеться как можно глубже в него, этот старик у неё больше не вызывал ни гордости, ни уважения как перед начальником, и даже жалости он тоже уже не вызывал.
— Мира, — он, словно вопрошая, на нее смотрел, — Не я созвал банкет, а Аарон. Он не знал Геремена. Я понимаю, ты хочешь кого-нибудь в этом винить, но никто не виноват, пойми.
— То есть вы хотите сказать и поделом ему? — Её голос начал срываться, — Что он заслуживал такой участи?
— Нет, конечно!
— Или что убийца заслуживает прощения? Никто не виноват? Скажите, вы хоть были на этом процессе?
— Нет, я… меня тоже не поставили в известность, — его морщины стали ещё рельефней в свете заходящего солнца, Юрген щурился, то ли от солнца, то ли, как Мире показалось, что бы вызвать жалость к себе.
— Зачем вы попросили пересмотра дела, и так не удосужились быть хотя бы в курсе всего происходящего? Или вы его уже не собирались защищать?
— Зачем ты так, Мира?
— Уже ничего, я ухожу. Всего доброго!
Мира встала и направилась к штабу, оставив старика одного, Юрген взялся за сердце, Мира это видела и лишь ухмыльнулась, этот старый болван играет, так же как и все остальные играет!
В скором времени все гости собрались. В зале пиров устроили фуршет, столы учтиво отодвинули к стенам и окнам. Под деревом поставили трибуну, на которую так же скоро поднялся Юрген, как ни в чём не бывало, и Аарон. Глава центрального штаба зачитал длинную и, как ему самому казалось, воодушевляющую речь, там даже что-то было и про Карину, и про Глеба с Сергеем, но ни слова о Геремене, как будто бы его смерть ничего не значила, как будто бы его и не существовало. Геремен просидел большую часть своей жизни в башне, не выходя, его действительно для многих никогда и не было. Он умер, так и не успев пожить.
Кара танцевала с одним из легионеров. Бернард устроил жаркую дискуссию с кем-то из центрального штаба. Мира же не знала к кому примкнуться, ей сейчас меньше всего хотелось улыбаться и шутить. Она обвела взглядом зал в поисках самых унылых людей, и остановилась на дереве. Под ним сидел человек, как когда-то сидел там Глеб, Мира направилась с псом в сторону дерева. Арис разглядывал письмена на его стволе.
— Я не знала, что ты приедешь! — Мира впервые за пребывание здесь по-настоящему улыбнулась.
— Как же я мог пропустить этот вечер, зная, что ты будешь здесь! — глаза Ариса лучились, они были добрые и беззаботные, почти как у Глеба, но они резко охладели и его губы затряслись, — Мне так жаль, я сам до сих пор не могу поверить! Они не могли, они не туда смотрели! Лучше бы они этих тварей, наконец, перебили! Безмозглые тринадцать! — он начинал говорить всё громче и громче,— Я верю тебе, что это Руслан! Его! Его надо было казнить! — Арис со всей злости ударил рукой по дереву, в то самое место, где было вырезано сердце с именами Сергей и Карина. Барбадос зарычал. Заметив это, Арис резко успокоился, — Если мы хотим справедливости, всё нужно делать самим!
— Знаешь, сейчас мне это уже не кажется такой глупой мыслью.
— У тебя есть какой-то план?
— Пока нет. Но вначале, мне надо кое с кем поговорить.
— Знаешь, мой дядя уезжает примерно через час по очередным крайне важным делам, но думаю, я могу задержаться на день другой… Что скажешь?— Арис улыбался как ребенок, что-то в нём было знакомое, родное. Мира просто не могла ему отказать.
— Это было бы здорово! Действительно. Но сейчас, я должна ненадолго отойти. Приглядишь за Барбадосом?
Зная любовь того же самого Крюкова шпионить, и дозорных, которые в этот день с утроенной силой охраняли штаб, Мира решила не привлекать к себе внимание и сделала вид что направилась к своим покоям. Почти добравшись до своего корпуса, убедившись, что никого рядом нет, она нырнула за угол и вошла в одну из зал, открыла окно и спрыгнула вниз. Бежать по воздуху тоже было рискованно, кто-нибудь мог заметить летящую в воздухе фигуру. Мира побежала, прячась в тени деревьев. Лишь у озера, она дала себе волю и перелетела через воду.
Дальше она так же осторожно двинулась вперёд. Мира сошла с тропинки, чтобы ненароком ни на кого не натолкнуться, хоть и кладбище, судя по всему было безлюдно, она же пробиралась среди могил, каждый раз, при малейшем шорохе ныряя за плиты. Это было не просто кладбище, это были уже фамильные захоронения, разными годами датированные, некоторые даты уже невозможно было прочесть, но здесь лежали поколения. От всего этого у Миры шли мурашки по коже, она и так всегда остерегалась подобных мест, и уж тем более ночью, одной. То сейчас, зная какие существуют на свете твари, эта затея ей казалась уже просто безрассудной.
Когда Мира обогнула очередной склеп, то вышла на поляну, место было новым, когда она здесь была в первый раз с Кариной, это был простой луг, теперь же он был словно засеян свежими могилами и надгробиями. И именно здесь и была похоронена Карина. Не отдавая себе отчёта, Мира направилась к ней. Пробираясь словно через лес, проскользая через каменные плиты, Мира бежала. Она одновременно и боялась и в тоже время чувствовала, что всё дело именно в Карине. И она не ошиблась. Её подруга спала на самом краю луга, у горки, ведущей в лес, в тени сосен. Именно под этими соснами и сидел тот самый человек в капюшоне, закрыв лицо руками. Он даже не шелохнулся, когда Мира возникла, будто из ниоткуда перед ним.
— Я тебя услышал ещё за милю, — Руслан нервно скинул капюшон.
— Да как ты смеешь! — Мира кинулась к нему, — Сидеть рядом с ней! Из-за тебя она погибла!
—Да, — Руслан даже не думал защищаться от неё, он лишь прижимал к себе маленький букет фиалок и лаванды, словно боясь только за него, защищая его как ребёнка. Мира, заметив это, замерла.
— Она любила эти цветы… Нет, этого не может быть! Она с тобой всё это время встречалась? Она не могла! — Мира начала приходить в бешенство, для неё теперь будто весь мир рухнул, — Она не могла придать!
— Не могла, и не придавала, — Руслан ещё крепче прижал к сердцу букет, — Она всегда была слишком добра, слишком хороша для этого, лучшая…— Он весь скорчился, словно от боли, — Я бы всё отдал за неё, но мне больше нечего отдать. У меня больше ничего не осталось, кроме этого чёртова букета.
— Ты её знал? — Мира осторожно попятилась назад, — Да кто ты вообще такой? — её глаза наполнились ужасом, Мира просто оцепенела. Она всё это время знала, что он её убил, и ей было легче ненавидеть его, нежели попытаться узнать истину.
— Я,— он взглянул на неё будто моля, его глаза, вдруг ожили, Мира никогда ещё не видела Руслана с этой стороны, жалкого, потерянного, чувствующего, и потому просто не могла поверить во всё происходящее, — теперь никто. Без неё никто. Ты здесь из-за Геремена, так ведь?
—Да, но подожди! Я просто хочу всё понять!
— Это не возможно. Пока ты сама не окажешься на этом месте, — он встал и положил цветы к надгробию.
— Я пришла только ради правды. Но теперь, и сама не пойму, ради которой! — она в панике разводила руками, — И что я вообще здесь ищу?
—Так просто спроси, — он вновь равнодушно смотрел, будто ничего не случилось.
— Давно это началось?
— Давно. Мы с ней виделись изредка. Но всё закрутилось из-за Глеба. Я знал, что ему угрожает опасность.
— Тебе то что?
— Ты можешь не верить, но я ещё помню, что значит быть друзьями, а мы были ими, — Руслан растерянно обводил взглядом поляну, — И он однажды спас мне жизнь. Я был в долгу.
— Так это про тебя он говорил, — Мира осеклась, —Значит, Карина с тобой виделась. Зачем?
— Всё просто, я знал планы Торуса. Она очень беспокоилась за мужа и Глеба.
— Но, ведь когда они погибли, ты продолжал приходить?
— Да, ибо её сын стал одним из нас, она была слишком безутешна. Мать никогда не бросит своего сына, что бы ни случилось…
— А тебе то, что до этого? Какая тебе к чёрту разница? — Мира перебила его на полуслове, ей одновременно хотелось ему врезать за всё былое, и в тоже время она начала сомневаться.
— Как и сестра не бросит брата… — спокойно закончил он.
Её ноги подогнулись. Всего этого было слишком много для одного дня. Она села рядом с Русланом. Он же через силу улыбнулся, словно всё хорошо, и достал из-под плаща бутылку.
— Карина была твоей сестрой? Но как?
Мира вгляделась в него пристальней. Ей всегда казались его глаза знакомыми. У него были такие же зелёные глаза, только более усталые и мутные, такие же чёрные блестящие волосы, и если задуматься он был на неё безумно похож, только вот сама Мира никогда не хотела этого замечать. А теперь она вдруг прозрела, каждая его черта, манеры, прищур, профиль, всё напоминало Карину, от чего Мире стало ещё больше не по себе. Сам тот факт, что он её брат был не приятен, но видеть знакомые и близкие черты в человеке которого ненавидишь, казалось просто абсурдным и ещё больше отталкивающим.
— И Геремен это понял? — Мира, щурилась, смотря на него, хоть и было темно.
— Понял, он умный мальчик. Всегда был таким.
— Расскажи, какой она была?
— Она? — Руслан весь засиял, от того Руслана, которого она знала, уже ничего не осталось, — Самой чудесной! — он передал ей бутылку, за что она была ему впервые благодарна, всё это, требовало огромного допинга, — Наша мать умерла при родах. Тогда появился на свет я. Отец долго относился ко мне холодно, хоть он и не говорил этого, я чувствовал, что он винит в этом меня. Карина же всегда меня поддерживала, защищала. Позже, со временем он смирился, и мы, наконец, зажили хорошей дружной семьёй. Отец, я, Карина и наша няня Матильда…
— Знакомое имя.
— Не редкое. Но такая няня это редкость. Земля ей пухом, она давно уже умерла. Но, отец, как и случается с легионерами, он погиб на задании. Мне было десять, Карине шестнадцать. У неё было блистательное будущее, она действительно была отменной волшебницей. Лучшей…— Руслан потянулся к бутылке, — Она была отличницей, ей все гордились, но и тут я всё испортил. Когда умер отец, у нас не было денег, ни родных, на пособие прожить было не возможно. Меня хотели забрать, но Карина опять вступилась за меня. Она бросила учёбу и направилась в штаб, устроилась на кухню, где долгое время и работала, — Руслан отпил ещё и вдруг засиял как пятилетний мальчишка, — Там она и познакомилась с Глебом, позже он познакомил её с Сергеем. Она восторгалась своим избранником, а я Глебом. Всё чего я хотел, это стать легионером, бороться как Глеб со злом и несправедливостью,— всё больше подавляя смешки, Руслан начал уже трястись будто в истерике, — Что я могу сказать, я был слишком юн, наивен и глуп. Когда мне исполнилось пятнадцать, я ушёл из академии и стал учеником Глеба. Всё что я знаю, всем я обязан ему. Карина, конечно же, не хотела этого, она бранила меня, приводила в пример отца. Но я был подростком и, конечно же, не собирался её слушать, хоть она мне и была как мать, она была вместо неё!— Руслан толи не мог, толи уже просто не хотел держать себя в руках. Он срывался то на смех, то вновь становился как истукан, то вовсе казался психически больным, — Но, тогда я не понимал, насколько должен быть ей благодарен, её опека меня просто доводила, раздражала! И я ушёл добровольцем, бросив её одну. Боже, какой же она была занудой!
— Это, — Мира качала головой, не зная, что сказать, она чувствовала, что хоть что-то должна вымолвить, сделать, но все слова застыли, все эмоции, словно сжались в один ком, клубок мыслей, которые она никак не могла распутать.
— Я знаю. Я просто дурак, — Руслан посмотрел на неё, будто моля о прощении, он взял её за руку, как грешник, молящий священника, но Мира непроизвольно одёрнула её, — Но было поздно, когда я это понял! — в его глазах заискрились отблески, они не казались больше такими мутными,— Карина так любила Сергея! Но всё что ей мешало, это то, что он долгожитель, а она простая смертная. Чего скрывать, он бегал за ней как голодная дворняжка, — Он опустил голову, пытаясь скрыть своё лицо, — Но Карина всегда была под тяжёлым грузом ответственности, она от всего отказалась ради меня. И когда я понял, всё понял… Было как всегда поздно!— Руслан вновь подорвался и схватил Миру за руку, — Её схватили и держали в заложниках! — он тряс её как пьяную, что Мире становилось уже больно, — Прошлый глава штаба уверял, что всё будет хорошо, но я этому уже не верил, я больше ничему не верил. И оказался прав. Её обратили. Она стала одной из них, — он опять уставился на неё, словно ожидая каких-то особенных эмоций, что Мира опять начнёт кричать, бить его, но она сидела молча, открыв рот от изумления, — Не вини меня! Я во многом виноват, но не в этом, — он силком вытащил бутылку у Миры из рук, к которой она уже присосалась как пиявка, всё это хотелось скорее утопить, — Я знал, что бой проигран. Войны никогда и не было. Но был демон способный её вернуть. И да, я это сделал не задумываясь! Я был ей обязан всем, даже больше! Всю свою жизнь она меня оберегала, жила ради меня, словно я был всем в её жизни, и настала пора вернуть ей долги! — Руслан будто колеблясь развернулся в сторону могилы Карины, словно рассчитывая там увидеть чужое имя, — Я променял свою душу на её жизнь. Попросил сделать ее, такой как Сергей, долгожителем, что бы она, наконец, смогла хоть немного побыть счастливой.
— Но ты должен был умереть, разве нет? Зачем ты это сделал? Стал тем, кто ты есть? Не думаю, что она именно этого хотела!
— Не хотела, конечно же, не хотела! Она плакала, но, я знал, что на этом всё не закончится, рано или поздно, но ей будет вновь угрожать опасность. Это был единственный выход. Я пришёл к Торусу. И я ему выложил всё как есть, согласился на всё в обмен на то, что он и его люди никогда не тронут ни её, ни Сергея. Я был согласен на всё! Что бы ты о нём не думала, но он всегда держит свои обещания!
— Ты и Карина, — Мира замерла, — всё это просто немыслимо! Постой, — до неё только теперь дошло, колким, электрическим разрядом по телу пробежал озноб, — То есть, если поверить тебе, Торус не давал приказа её убить? Ни ее, ни Сергея, следовательно, и Глеба?
— Умная девочка, — он будто змея, шипя, процедил сквозь зубы слова,— Научилась кое-чему. Хотя, Геремен понял это раньше. Да, Торус не давал такого распоряжения.
— Тогда кто?
— А ты как думаешь?
— Нет, но это глупо! Зачем? Ты, что, думаешь это штаб? Но зачем им всё это устраивать, а потом самим же искать предателей у себя?
— Ха! Геремен действительно был сообразительней! Подумай! Кому нужна вообще эта война? Зачем столько лет было держать взаперти человека, способного с этим покончить? А тут появилась Мира и всё вдруг изменилось. Всё так хорошо. Её отправляют в академию, надежда растёт! Неопытная, но всемогущая. Неопытная и уязвимая от этого! — он держал пальцы у виска, будто призывая её ещё подумать, — И её тут же отправили в академию! Без должной подготовки? Геремена не отправили, а тебя отправили! Кому это вообще могло прийти в голову? Мира, уже было столько возможностей совсем покончить в одну или в другую сторону. Но стороны сами этого не хотят!
— Это глупо! Нет, я не верю тебе! — Мира встала, готовясь уйти.
— Да как хочешь! Но Глеб, Сергей, Карина, Геремен поверили в это и погибли. Тебе это кажется странным стечением обстоятельств? — Руслан встал, пнув ногой бутылку, он цепко впился в руку Миры, — По-твоему, это совпадения? Кому это нужно? Ты хоть раз задавалась этим вопросом? Есть, конечно, фанатики своего дела. Но, те, кто сверху, они рулят всем, каждый раз подстраивая под ничью. Ибо если это когда-нибудь закончится, не будет смысла, они станут не нужны! А Салему и всем прочим магическим сообществам больше не будет оправдания, причины, почему всё так плохо. Люди верят, люди вообще очень доверчивы! Пока есть объяснения, потому что война, они не возникают, молчат. Но если война закончится, люди, наконец, заговорят…
— Это не возможно! — Мира уже даже не сопротивлялась. Она плакала как маленькая девочка, — Но так же не может быть! Я не верю, я просто не хочу!
— Тебе придётся!
— Но Карина, объясни, но зачем она?
— Если бы я знал... Может, просто, чтобы поиздеваться. Они власть, и быть может, это всего лишь демонстрация этого…
— Руслан! — Мира резко отмахнула его руки, — Да кто, чёрт возьми, «они»? Про кого ты вообще говоришь?
— Я…
— Не знаешь? Молодец, ты сумел всех убедить во вселенском заговоре, а сам даже не знаешь? А может, ты вообще всё врёшь? И все эти смерти, твой коварный ход?
— Пусть я и не знаю всех имён! Думай что хочешь. Геремен так же думал. Поначалу. Но он был в главном штабе, он всё видел и он был на суде. Ты его не видела, но я был там! И, всё сразу было предрешено, ему даже не дали защиты, его просто приговорили. Просто потому что он их больше не боялся! У него хотели забрать силы, это было бы выгодным бартером вместо тебя. Но вот к их удивлению, у Геремена абсолютно отсутствовали силы, он был пуст как мыльный пузырь! И не делай вид бедной овечки, я знаю у кого они!
— Руслан!— Мира смотрела ему прямо в глаза, пытаясь хоть немного прочесть по его лицу, что он думает, — Ты меня столько раз пытался убить!
— И ещё попытаюсь! Если будет приказ, — он придвинулся к ней ближе, теперь она чувствовала его пьяное дыхание на своей коже, — Пока ты меня не остановишь, — Руслан нагнулся и прижал её рукой к себе, теперь они были нос к носу друг к другу.
— Что ты делаешь?
— Использую момент.
— Да ты спятил! — Мира вырвалась из его рук и зашагала в сторону к штабу.
— Просто останови меня! Тебе это всё равно придётся! — он кричал ей вслед, — Прошу тебя! Мира? — Руслан шатался, еле передвигаясь, обходил плиты, — Тебе придётся! Карина тоже меня осуждала, тогда, на мостовой был дождь… она была так красива и печальна, — он уже тихо говорил, словно самому себе, — но зато жива!
— На мостовой,— Мира неожиданно остановилась. Она спиной чувствовала все терзания Руслана, но они ей были безразличны. Она знала Карину, но Руслана никогда. Даже если его умыслы были благи, это никогда не изменит того кем он стал.
— Она поцеловала меня в ладонь, поцеловала в ладонь, — Руслан опустился на колени у могилы, но Мира уже ушла, — и я всё равно оставил её!
Мира бежала изо всех сил обратно в штаб. Она одновременно и не верила Руслану, и в тоже время понимала, насколько его речи были убедительны. Он всё знал, он изначально был во всём в курсе, даже Геремен это понял, одна Мира ходила вокруг да около. А что если, тогда на балу, Руслан хотел её предупредить, о том, что случится с Глебом? И если бы она его хотя бы выслушала, возможно, они были бы живы? А что, если сейчас она убегает, а он опять прав? И из-за неё опять случится что-то плохое?
Мира уже почти подоспела к штабу. В окнах пылал яркий свет. Видимо опять Звёздочкин пускает в ход свою пиротехнику. Она поднялась по ступенькам и вбежала в зал. Но от веселья здесь уже ничего не осталось. Люди жались к стенам. Мира оглядела всё вокруг, половина витражей была разбита. Очередное окно стеклом осыпалось, на пол упала бутылка с зажигательной смесью. Юрген пересекал зал в сторону Миры, которая стояла в замешательстве, вообще не понимая, что происходит.
— Беги! Сейчас же беги! — Юрген навалился на неё как психически больной, с выпученными от ужаса глазами.
— Что? Что здесь случилось?
— Давай же, уходи! — Арис и Крюков взяли Миру под руки и потащили к выходу.
Но в дверях их застал целый отряд людей. Рядом с Арисом пролетел энергетический шар, и что он, что Крюков упали на пол. Юрген же, как ополоумевший, бежал в их сторону, в итоге закрыв своей грудью Миру.
— Кто вы? Что вам нужно? Это не поле боя, имейте же совесть, — Яркий энергетический шар ударил Юргену прямо в грудь, старик покачнулся, из его рта начала с кашлем выплёскиваться кровь, но он продолжал стоять, закрывая собой Миру. Главный из этой группы, судя по всему вожак, вышел вперёд и пустил в грудь Юргена ещё один шар, ноги старика подогнулись, но он продолжал пытаться стоять, как и подобает главе штаба.
— Никто сегодня не умрёт! — пробасил голос незнакомца в чёрном кожаном обмундировании, — Кроме, некоторых… Мы можем решить всё дипломатически. Мира, ты пойдёшь с нами.
— Никуда она не пойдёт, — хрипя, выдавил из себя Юрген, — только через наши трупы!
Зал восторженно заликовал. Легионеры гурьбой бросились на незнакомцев. Всё вернулось. Тот день, когда она сюда попала, будто вернулся. Кровь, грязь, вопли, убийства, всё опять повторялась. Мира пыталась глазами найти Кару и Бернарда, но не могла. Юрген еле стоя на ногах, цепко ухватился за её руку.
— Если хочешь кого-нибудь спасти, то сейчас, лучше беги! Не облегчай им задачу.
— Но...
— Просто беги! — подоспел Арис и мечом отсёк голову твари, что стояла у неё за спиной, — Всё будет хорошо, мы справимся, если не будем постоянно думать о тебе! Уходи! Давай же!
Мира бросилась к дверям. На выходе её пытались атаковать двое, но она их просто перепрыгнула, используя свою левитацию. Мира выбежала в коридор, здесь все крики стали как будто громче, и кинулась к парадному входу. Но к её изумлению, этот отряд в зале пиров был не один, они были повсюду. Главный вход уже был заблокирован, тут и там, везде стояли чужие. Эти двое бросились за ней, подав клич остальным товарищам. Когда они отбежали, из зала начала протискиваться перепуганная толпа людей, которые к этим разборкам не имели ни малейшего отношения, чужаки же безразлично посылали в толпу шары, валив всех паникующих.
Мира уже не понимая, куда она бежит, нырнула в один из коридоров. Всё что ей нужно было это найти хоть одно окно. Но эти твари всё предусмотрели. Они блокировали все двери и окна. Мира задыхалась, картина в её глазах от пульсирующей крови начала темнеть и меркнуть, но она бежала в панике, как бегущая крыса с корабля. Очередное окно, очередная дверь, очередные люди, которые их охраняли, бросались за ней. Мира нырнула в очередной зал заваленный хламом, и поняла, что она здесь уже была.
— Больше некуда бежать, девочка! — твари замерли, в этой зале действительно больше ничего не было кроме хлама, ни дверей, ни окон, — Просто пойдём с нами!
— Ну, уж нет!— Мира сорвала со стены пыльный гобелен и зашла в потайную дверь.
Мира уже была в этом коридоре, это был коридор духов. Стены здесь по-прежнему сочились и истекали словно кровью, водой. Она была здесь единственный раз с Геременом, но кое-что усвоила, к стенам приближаться не стоит. Из стены вновь выплыло пустое без глаз лицо Оксаны, Карины, Глеба, и все они её манили, звали прикоснуться, но Мира осторожно, не слушая их, бежала вперёд. Дверь вновь распахнулась, отряд следовал за ней, они пытались ей посылать шары вдогонку, но Мира, так же аккуратно их перепрыгивала.
— Это ещё что за чертовщина? — один из нападающих попятился от стены и случайно прижался к противоположной. Он зарычал как зверь, потоки воды поползли, будто живые по его телу, заползая в глазницы, в нос, уши, как едкий газ, они его опутали, и как паук тянет свою жертву в паутину, эти языки воды затаскивали его в стену и не только его одного. Люди начали растворяться подобно воде, расплываясь лицами по стене, так же яро орущими на тех, кто потревожил их покой.
— Не смотреть на стены! Не подходить к ним! — командовал их предводитель, — Бегите по её следам! Схватите же её!
Мира будто опомнилась от всего. Она перестала глазеть на всё происходящее и побежала к двери, через которую её однажды вывел Геремен. У двери не было ручки, Мира в истерике пнула её, твари всё приближались. Тогда она вспомнила, она прижала ладонь к двери, на ней остался кровавый отпечаток, Мира открыла её. Но и тут зрелище было не лучшем, здесь тоже её ждали, она обратно захлопнула дверь и отбежала в сторону. Мира стояла и не понимала что делать. По коридору бежали твари, они уже были близко, из той, что она отворила, внутрь вбежала другая группа. Единственное, что оставалось это другая дверь, которая, как говорил Геремен, всегда была закрыта. Мира взялась за ручку, моля вслух, повернула её и она, жалобно скрипнув, поддалась. Мира вбежала внутрь.
Мире вначале показалось, что она если не на улице, то умерла. Вокруг был густой молочно-белый туман. Она шла сквозь него и не могла понять, где находится, где люди, которые за ней бежали, вокруг ничего не было кроме тумана. Мира остановилась, ей нужно было придумать, куда бежать дальше, но ничего не было видно.
Туман начал расползаться, будто тучи на небе, только так быстро, как никогда не бывает в природе. Вскоре начали проступать очертания колонн, высоких, теряющихся в облаках. Эта колоннада, словно в детской игре с зеркалами, тянулась нескончаемым коридором в одну и другую сторону. Мира стала оглядываться по сторонам, она пыталась увидеть дверь из которой вышла, более того Мира была уверенна что отошла от неё не больше трёх шагов, но двери и в помине не было. Были лишь множество параллельных рядов колонн уходящих в бесконечность.
Из тумана в глубине бесконечного коридора проступила старая деревянная дверь. Мира бросилась изо всех сил к ней. Но, чем быстрее бежала, тем дальше та от неё отдалялась. Мира собрала все свои силы и ринулась ещё быстрее, на пределе своих возможностей, но дверь так же быстро от неё ускользала, вновь скрывшись в тумане, как недостижимая цель. Мира уже выбилась из сил, она ползла, цепляясь руками за холодные каменные плиты, но цель всё отдалялась и отдалялась от неё. Мира упала, устала, и перевернулась на спину, она смотрела в отчаянье вверх. Колонны простирались настолько далеко и высоко, что терялись на горизонте, они терялись высоко в облаках. Иногда, казалось, Мира видит красивый арочный свод, но это был лишь туман, который словно ведомый художником, складывался в самые красивые узоры, Мира и не стала бы отрицать, что и эти колонны на самом деле состоят из тумана, что всё в этом зале туман и игра теней, зеркала извращённого фокусника. Она в последний раз решила подняться и обернуться. Дверь теперь стояла перед её самым носом.
Мира резко поднялась и уже не жаждала так открыть эту дверь, просто была рада, что, наконец, её нашла. Она провела рукой по дереву, оно было тёплое, будто за ней был тёплый дом с горящим очагом. Она обошла её, но сзади нечего не было только одиноко стоящая дверь в зале. Тогда Мира опустилась на её крыльцо и прижалась к ней ухом, пытаясь вслушаться в то, что за ней.
Мира могла поклясться, что за дверью играет музыка, красивая фортепианная музыка. Она ещё крепче прижалась ухом, эти ноты её успокаивали, ей больше не было страшно. Она склонила голову и уставилась на деревянные опоры и крыльцо. Под ритмы музыки из дерева начали пробиваться маленькие зелёные ростки, они всё росли и росли, их листья расправлялись, они начали лианами обвиваться по створам двери, пока не зацвели нежно-лиловыми цветами. Это была дикая фасоль, Мира про себя усмехнулась. Вот она, дверь мечты Глеба!
— Ты как раз к ужину! — послышался знакомый голос похожий толи на лай собаки, толи карканье вороны.
Мира обернулась. За одним большим столом сидели Геремен, Карина, Сергей и поникнув головой Юрген. Одно место было свободно, стул сам отодвинулся, будто приглашая её к застолью.
— Это правда? — Мира со слезами на глазах оглядывала всех присутствующих.
— Правда, — Карина нежно улыбнулась и склонила голову на плечо Сергею, — Не беспокойся о мёртвых, беспокойся о живых! А мы… Мы теперь снова вместе!
— И вы Юрий Геннадьевич, — губы Миры тряслись от подступающей истерики.
— И я. Но пришло видимо время. По крайней мере, эта жертва не была напрасной! Я умер в бою, а не в своей постели как старик.
— И я? Я тоже?
— С ума сошла? — Геремен чуть не подавился, — Должен признать, этот пирог с фасолью и тыквой действительно просто нечто!
— Я старалась! — Карина вновь нежно улыбнулась, и посмотрела на Сергея, который до сих пор не мог отпустить её руки, — Скажи!
— Мира, — Сергей уставился на тарелку перед ней, — сейчас всё зависит от твоего решения. Ты можешь присоединиться к нашему ужину, он действительно просто отменный! Но тогда ты навсегда останешься с нами. Или же ты можешь встать и уйти. Мы поймём.
Мира замерла, переводя взгляд от одного дорогого лица к другому. Здесь всё было так просто! Никто никуда больше не бежал, все были счастливы, все просто собрались одной семьёй за ужином и смеялись. Геремен опять шутил, кидался едой, Карина его каждый раз пресекала над пошлыми шутками, Юрген пытался сохранить серьёзную мину, но и он не смог долго устоять. Словно ничего не случилось, словно никогда не случится ничего плохого. Ей впервые за долгое время было так хорошо, так спокойно на душе, и она потянулась за куском пирога.
— А ну положи на место! — Геремен резко встал, все обратили свои взоры на них, — Не тронь!
— Но я хочу остаться!
— Может их смерть была и не напрасной, но если ты сделаешь это, моя станет таковой! Положи, прошу тебя!
— Геремен, я так устала! — Мира уже моля смотрела на него, — Я устала! Всё чего я хочу, просто кусок пирога!
— Будет тебе пирог! — Все смотрели на неё с сожалением, Карина уткнулась сильнее в плечо Сергея, Геремен отложил свой кусок обратно на тарелку, — Но не сейчас. Если ты сдашься, всё станет напрасным!
— Ещё есть, кого спасти, — Карина, словно сомневаясь, смотрела то на мужа, то на Миру, но получив жест одобрения, продолжила, — Я не напрасно умерла. Я хотела всё исправить. Твоё видение… Не вини себя! Оно было не ради меня, ради другого человека! Мне нельзя было помочь. Но ты всё ещё можешь помочь одной заблудшей душе. Он ещё может получить искупление.
— Руслан? Ты о нём? — Мира смотрела в её глаза, Карина стеснялась это сказать, поэтому просто кивнула, — Кто тебя убил, если не он?
— Я не могу сказать, пока ты не член этого пира. Но одно лишь скажу, забудь об этом, он не имеет, ко всему, что случилось, никакого отношения!
— Значит он?
— Мира, просто оставь это. Сейчас есть вещи сложнее! — выпалила Карина.
— Оставить? Как? Я видела, как ты умрёшь, я была там! Я была, когда тебя вытаскивали из воды. Я была на суде! Как я могу это оставить?
— Будет время, — подал хриплый голос Юрген, он по-прежнему выглядел отрешённым, будто сам ещё не осознал, что с ним произошло, — Есть то, что нам неподвластно, как глупость и безрассудство. Им и будет другой судья! Просто, спасибо, что скрасила наш ужин, но тебе не место за этим столом!
— Юрий Геннадьевич, не сердитесь, для покойника вы слишком пессимистичны, — Геремен снял шляпу, положив её на стол, — Давай так! Тебе ведь нельзя долго здесь быть, там снаружи время идёт по-другому. Задай по вопросу каждому и уходи.
— Но, этого мало!
— Не тяни, мы будем молчать, пока ты не задашь вопрос!
— Хорошо, — Мира уставилась на Геремена, — что мне делать с этой сферой? Ты так и не оставил инструкций!
— Да, прости! — Геремен весь расплылся в улыбке, — Я думал это проще простого! Просто разбей её! Но смотри, что бы рядом никого больше не было, а то сила может выбрать себе другого хозяина! Я удовлетворил твою любознательность?
— Вполне! Карина, — Мира не могла придумать, что же у неё спросить. Вроде и была уйма вопросов, но сейчас она оказалась в ступоре, Мира не то что не могла выбрать главный, она уже никакой просто не могла вспомнить, — Руслан. Я узнала… И чем же я могу ему помочь? Он же проклятый!
— Просто дай ему шанс, когда придёт время, позволь помочь!
— Но как это ему поможет? — Мира смотрела на них по очереди, но они молчали, давая понять что это уже другой вопрос, — Хорошо, будет по-вашему. Сергей! Я бы хот ела у тебя больше всего спросить о Глебе, — Мира заметила, как погрустнели его глаза, он посмотрел на свободное место за столом, словно ожидая там увидеть своего товарища, — но не буду! Я знаю, это ничего мне не даст кроме очередных угрызений совести. Скажи мне, что я должна знать о противнике, что Карина вам успела рассказать?
— По большей части мало фактов, только подозрения. Хотя они все оправдались. Не ищи предателей, меть выше. Дело не в людях, а тех, кто ими руководит. И что бы Руслан ни говорил о Торусе, но он к этому наполовину причастен, хотя и не скрывает этого. Войны нет, это договор между сторонами. Одну строну, ты знаешь. Найди вторую. Руслан знает больше чем кто-либо о Торусе, но не всё. Тебе нужно быть там, куда даже Руслана не подпустят, то, что и ему не подвластно, то, что остаётся за стенами. Стороны должны как-то между собой общаться. Они обязательно где-нибудь встречаются, у них должны быть тайные собрания. Куда Торус не зовёт Руслана? Узнай это. Но и на этом всё не закончится. Останутся мерзавцы, останутся фанатики, всех убить всё равно не возможно, придётся тогда просто стереть всех с этой земли. Их нужно раз-де-лить!
— Что ты имеешь ввиду? — Мира поняла по его лицу, что он тоже больше ничего не скажет, и перевела взгляд на последнего человека, — Юрий Геннадьевич! — Она резко замолкла, Мира вроде только совсем недавно его видела в зале пиров, захлёбывающегося от кашля с кровью, но из последних сил стоящего на ногах что бы защитить её, а теперь он бледный сидит напротив, так и не притронувшись к еде.
— Да дорогая, спрашивай! — Он, наконец, улыбнулся, уже смирившись, и отхлебнул вина.
— Вы меня простите? За то что я вам тогда сказала, у фонтана… Когда-нибудь? Я так не думаю, и не думала, просто я вспылила, и мне нужно было кого-нибудь обвинить. Вы простите меня?
— Давно простил. Как я могу вас винить, вы все мои дети!
Они замолчали. Вопросы закончились. Геремен махнул рукой, и позади их стола появилась другая дверь, старая, обшарпанная с ржавыми швами и плесенью.
— Я должна идти? — Мира уставилась на них, но они всё также молча и грустно на неё смотрели, — Я вас никогда не забуду, я вас всех очень люблю,— Мира, не оборачиваясь, пошла к двери.
— Мы тоже, — они погодя ответили хором, — и всегда будем!
Мира открыла дверь, ещё слыша за спиной, как шёпот их голоса, Геремен что-то сказал вновь о чудесном пироге, Юрген же ему ответил, что вино это просто венец этого ужина. Она вышла, оставив всё это тепло позади себя.
Мира вновь оказалась в комнате с гобеленами и старыми статуями. К её большому счастью враги оставили это место, когда побежали за ней в коридор. Мира аккуратно завесила дверь в зал духов старым пыльным гобеленом, что бы больше никто о ней не узнал. Она ещё раз огляделась по сторонам, вокруг было пусто, от стен отскакивали крики и взрывы, но они были далеко, Мира достала маленький стеклянный шар и со всей силы бросила его на пол.
Серебристый дым пополз к её ногам, подымаясь по её коже, как если бы по ней ползла куча насекомых. Мира вначале начала отряхивать его с себя, но он продолжал её окутывать, пока не стал проникать под кожу, как пиявки, испуская яркий свет, озаряющий всю комнату. Старые статуи пошли трещинами, от этого света даже Мира зажмурилась. Мебель ходила ходуном, окна дрожали, но вскоре всё затихло, Мира открыла глаза. Она повернулась на месте, никакого прилива сил она не чувствовала, словно ничего и не произошло. Она ради эксперимента решила попробовать взорвать вазу, стоящую на одном из стеллажей. Мира щёлкнула пальцами, как это делал Геремен, но тоже ничего так и не произошло. Она пробовала подойти ближе, потом наоборот дальше, в прыжке, с полуоборота, но ваза по-прежнему стояла на месте, так и не покачнувшись. Её запас идей закончился. Мира опустила руки и пошла на выход, но не успела она сделать и пару шагов, как стеллажи один за другим, как игральные карты посыпались на пол, грохот посуды был настолько громким, что Мира не удивилась когда услышала звуки приближающихся шагов.
В зал ворвались с дюжину солдат. И по их лицам Мира тут же поняла, что они не станут её приятелями. Один из них, с обильным волосяным покровом, и звериным оскалом, вышел вперёд.
— А мы тебя обыскались, — прорычал люмпен, — Всё кончено, милая, пойдём с нами! Мы тебя не обидим.
— Не называй меня милой! — Мира крича, понеслась на них, в её руках возникли два огромных горящих шара, которые она тут же кинула в оборотня. Двойная доза даже не дала ему времени помучиться, он сразу осыпался пеплом на пол, — Кто следующий?
Твари начали гурьбой разбегаться, пытаться одновременно протиснуться в узкий проход, кто не успел, тот опоздал, Мира метала шары один за другим.
Она вышла в коридор, те, кто убежал, успели позвать подмогу. Мира же, переполненная осознанием своей непобедимости, будто опьянённая, даже не думала бежать, защищаться, она просто палила по всем и не спеша шла вперёд. Но её ликование оказалось не долгим, как отрезвляющая пощёчина, её ударил энергетический шар и отбросил к стене. Её рёбра сильно болели, а левая рука истекала кровью, в её плечо воткнулся большой кусок стекла от рамы с фотографией. Мира жмурясь от боли, выдернула его и попыталась встать. Она хромала, бежать было тяжело, тогда она вновь пришла к своему излюбленному трюку и побежала вверх, так было менее больно. Но так она теперь была видна уже всем тварям. Ничего не оставалось, она поставила блок, застыв под потолком, будто в большом мыльном пузыре.
Энергетические шары, что в неё запустили, рикошетом отскочили в своих противников. Мира на секунду ослабила блок, поскольку она теперь могла сражаться только одной рукой, ей требовался щит. Она сорвала со стены один из старинных щитов и спустилась вниз. Тварей было больше чем её сил, они сжимали вокруг неё кольцо, осторожно, боясь её, но они всё-таки наступали. Мира зажалась уже в угол, бежать было некуда.
— Ну же, Геремен! — она бубнила себе под нос, — Что бы ты сделал?— Мира что есть силы со всей магической мощью, что в ней была, закричала, — Помогите!!! Кто-нибудь! Помогите же! Пожалуйста!
Каменная плитка на полу стала подыматься, сбрасывая всех стоящих, твари гурьбой повалились на пол, а в зал вбежал отряд своих, с Арисом в первых рядах.
— Мочите их! — Арис, перепрыгивал лежачих, на ходу отсекая им головы.
Мира встала, ей больше не было страшно. Их было больше. Она как могла, помогала, валила на врагов стеллажи, поджигала их, посылала в них рой оружия со стен.
— Победа! — Арис ликовал, даже не замечая Миру, словно дело уже было даже не в ней, — Догоним остальных ублюдков, что сбежали в лес!
— Арис! Стой! Стой! — Мира хромая еле бежала за ним.
— О! Мира, рад, что ты жива! Но не сейчас! Потом!
— Арис! Арис! Стой! Что с остальными? Как они?
— Всё будет хорошо! Нам пора! Потом…
— Стой! А Кара, Бернард?
— Кто? Ах, да! Кажется, они тоже побежали в лес. Трусы! Им же хуже!
— Нет…
Арис бежал с толпой на выход, выкрикивая победные лозунги. Мира же вся остолбенела от ужаса. Сейчас в лесу начнётся настоящая мясорубка, там будут сильнейшие, и никто не станет разбираться с тем, кто они такие. И тем более с Карой, её просто прикончат, если не одни, так другие, ибо она ни на кого из них не похожа. Мира со всех сил попыталась сосредоточиться, подумать, куда они могли бы бежать. К озеру? К порталу? Вариантов было уйма, поэтому Мира решила, как всегда разобраться со всем на месте. Она выбежала следом за отрядом через распахнутые двери. Но, на полпути, она поднялась вверх и изо всех сил понеслась, вглядываясь в низ. Внизу всё было одинаково, темно и нечего не видно, кроме коротких вспышек энергетических шаров. Казалось бы в лесу пусто, если бы не крики. Мира остановилась, ей нужно было подумать. Они же тоже слышат крики, значит, они побегут в противоположную сторону? Легионеры оттесняли тварей к озеру, остальные же бежали к порталу. Мира резко развернулась и побежала обратно. Она увидела с высоты, словно крошечные муравьи, трое бежали в сторону фонтана. Мира спустилась прямо перед фонтаном. Кара врезалась в неё и упала.
— Мира! Он бежит за нами! — её глаза в ужасе чуть ли не вылезли из орбит.
Энергетический шар просвистел вначале рядом с Бернардом, повалив его на землю, затем следующий понёсся в Кару, но Мира вовремя поставила блок. Некто замешкался и развернулся в обратную сторону, готовясь отрубить голову Бернарду, но не успел он замахнуться мечом, как на его руке повисла собака. Барбадос рычал сквозь стиснутую пасть, пуская слюни, пока так же не повалил чужака рядом с без сознанным телом Бернарда.
— Тупая псина! — Некто ревел от боли, — Они же враги!
Мира сняла блок и побежала к ним. Этот человек был одним из легионеров, она раньше часто его видела в зале пиров.
— Мира! — легионер пытался стащить с себя собаку.
— Барбадос! Фу! — она потянула пса за ошейник.
— Мира, они же враги! Зачем ты её защищаешь? Ты знаешь кто эта девчонка?
— Знаю, она моя подруга.
— Она же зло! Мира!
— Не больше чем ты, чем я!
— Они пытались сбежать!
— Не пытались! — Кара истерично махала руками, — Мы её искали! Пока вы, недоумки, только и думали о своих войнушках, мы искали её!
— Да ты спятила! — Легионер отряхнулся, и уставился на Миру, размахивая пальцем перед её лицом, — Не говори, потом что тебя никто не предупреждал! — он внезапно сорвался и понёсся обратно в лес, даже не оглянувшись.
— Этот пёс, — Кара всё ещё задыхалась после бега, — это не просто пёс! Он раз пять нам за сегодня спас жизнь. Кажется, я начинаю любить собак!
— Всё хорошо! Теперь всё будет хорошо, — Мира прижала Кару к своей груди, сама же Кара, впервые обмякла, позволив себя обнять, — Всё, обязательно, будет хорошо! Пойдём, нужно отнести Бернарда в штаб, там ему помогут.
— Что с тобой такое случилось?
— Скажем так, я успела очень много, стать всемогущей, встретиться со старыми друзьями, побыть на ужине и узнать всю правду. Только одного не сделала, я так и не попробовала самый вкусный на свете пирог.