Воскресное утро.
Было совсем рано, около одиннадцати часов. Я не встаю в такое время, нет, никогда. Меня разбудил телефон. Звонили какие-то идиоты, говорившие о непонятной мне ерунде. Возможно, реклама очередной мази для спины, клиники для престарелых или еще что-то. Я не знаю, я заявила, что звонить надо позже и послала их нахуй.
И вот теперь я лежу в кровати, не могу заснуть снова, не могу провалиться в забвение. Черт бы побрал этих придурков!
Я любила спать. Во сне не было этого невыносимого чувства отчаяния и боли. И мыслей, которые всегда хочется гнать от себя прочь. Вроде «и как я только докатилась?». Забыться сном – это, пожалуй, лучшее, что может быть, и весьма досадно, когда тебя так беспардонно вырывают из состояния полной безмятежности.
Начинался дождь. Мной овладело очень странное чувство. Я чувствую себя чужой. Словно это чья-то чужая постель, словно я черная роза в белоснежной комнате... Что вчера случилось? Обычная ночная «прогулка по барам» закончилась, кажется, весьма необычно.
Я погрузилась в воспоминания.
Ужасный день.
Чуть ли не каждая моя неделя начиналась одинаково. «С сегодняшнего дня я перестаю есть». Сил моих хватает на несколько мучительных, бесконечных дней. Три или четыре. А потом… я словно теряю голову, срываюсь, и вновь обретаю контроль над собственным же ртом лишь тогда, когда еда перестает в меня влезать. Или кончается. Тогда накатывает паника. Невероятная глупость, но это так. Я начинаю бояться содеянного как самого тяжкого преступления. И как преступник пытается замести следы, избавиться от доказательств, так я стараюсь избавиться от доказательства своей безвольности, которым в итоге окажутся лишние килограммы. Понятно, что происходит дальше… Следующие 20 минут я провожу в обнимку с «белым другом» - унитазом.
Но сегодня суббота. Не помню, когда я ела, не помню, когда я блевала. Ничего не помню и не хочу, какая разница. Их это не волнует и меня не будет.
И тут я остро ощутила ненависть. К себе в первую очередь. Ненавижу себя и свою ****скую жизнь! Мне уже 18, а я не достигла ничего. Я сижу здесь, в этой комнате, где только кровать, ноутбук, куча подаренного ухажерами шмотья и прочего дерьма, и гитара. Моя гитара... единственное прекрасное в моей серой жизни. Единственное, что помогает забыть о боли хотя бы ненадолго. Когда я сажусь и начинаю наигрывать свои мелодии, пою собственные песни – мир останавливается и больше ничего не существует. Я и музыка. И это самый прекрасный, самый гармоничный союз.
У меня нет работы, нет друзей. И нет денег! Все, что у меня есть - подарки, а я лишь мотаюсь по студиям города в попытках заключить контракт. Ха-ха. Никому не нужна моя честность. Я не Кортни Лав, чего уж там… Во мне нет ее смелости и свободы. Раз уж на то пошло, во мне нет ничего, что присутствует в этих Знаменитых Женщинах. В их взглядах есть некая сила, может быть власть. Они обращают падение в прекрасный декаданс, вознося его, создавая искусство, я же не такая. Я просто страдаю, без возвышенностей.
Пришлось заставить себя отложить гитару, на которой все это время наигрывала мелодию недавно написанной песни, я встала с кровати и пошла на кухню. Пыль и грязь... а к чему мне убираться? Гостей у меня не бывает, да и я сама стараюсь появляться здесь пореже. Меня так тошнит от этих серых стен... Открываю холодильник. Пусто. Вот дерьмо! Где мои сигареты?
Да... я снова вернулась в это дождливое утро. Вчера я была в отчаянии. Шаталась по своему пустому и одинокому дому, и не могла поверить, что ты не придешь спасти меня, как раньше. А теперь все так четко. У меня глаза болят от этой ясности! Ты не пришел тогда, и не придешь теперь. Что бы со мной ни случилось. Тебя для меня нет, и уж конечно меня нет для тебя. Ерунда.
Я нащупываю сигарету, - что сегодня было непривычно сложно, обычно одна или две пачки всегда валяются где-то на кровати (или под), но сегодня я не нашла ни одной, - и возвращаюсь во вчерашний день...
Выкурив почти целую пачку, я решила, что пора уйти отсюда. Эти стены давят на меня, не дают мне дышать. Знать бы, где моя косметика... кажется, я оставляла ее в ванной...
Это самая ужасная комната во всей квартирке. Тут столько жуков и пауков, грязи, всякого хлама... Я не просто ненавидела ванную комнату – она пугала меня. Я представляла, что это то самое место, которого боятся все дети. Только обычно у них под кроватью монстры живут, или в шкафу. А у меня вот в ванной.
Я приняла душ, помыла голову, вылезла из ванны и посмотрела на свое отражение в зеркале над раковиной. Темные круги под глазами, вселенская скорбь во взгляде, словно на моих глазах только что умерла сотня котят, искусанные губы... Тот еще видок. Ненавижу! Я никогда не хотела быть Барби. Но я никогда не хотела быть этим.
Я взяла бритву, которая вечно валяется "где-то там, рядом с раковиной", и со всей силы порезала ей ногу. Тело пронзила боль, я ахнула. Она... так блаженна. И это своего рода лекарство. Еще порез. Еще и еще... один за другим. Кровь. Очень много крови. И я перестаю чувствовать боль. Отдаюсь какому-то странному ощущению... В этом и есть «лечебные» свойства порезов - они дают тебе физическую боль, но способны заглушить моральную. И когда становится невыносимо, то ты прибегаешь к этому странному способу почувствовать себя лучше. На самом деле, я любила даже не столько резать себя, сколько истекать кровью. Смотреть, как она медленно заполняет рану, а потом начинает стекать по руке или ноге, или что там еще мне придет в голову порезать. Это доставляет мне странное эстетическое наслаждение.
Я нашла свою косметичку за унитазом, едва смогла нарисовать стрелки. Получилось что-то в стиле Эми Уайнхаус, накрасила губы красной помадой, выровняла пудрой цвет лица. Из зеркала на меня смотрела другая девушка. Красивая и уверенная в себе. Девушка, которая знает себе цену, и ни за что не станет страдать из-за какой-то ерунды… Как жаль, что следующим утром эта принцесса карнавала снова превратится во всего лишь жалкую наркоманку и пьяницу, без целей, желаний и возможностей. Но не этой ночью. Ночью она будет править.
Надев чулки и первое попавшееся платье, подходившее для клуба, высушив волосы... я была готова. Ни одного сраного доллара в кармане, но они и не нужны. Какой-нибудь похотливый придурок проведет меня, а потом угостит ужином, в надежде на то, что ему обломится секс. Обычно эти парни правы. Но не сегодня. Сегодня я планирую вернуться в свою квартиру, и вернуться трезвой. Ну, по крайней мере, не под наркотой.
Я усмехнулась. Обмани себя сама. Не помню, когда я последний раз обходилась без наркотиков в дни/ночи такой черной тоски. Иногда она охватывает меня, я нахожусь словно в коконе и не могу выбраться. И тогда я иду в клуб, оттягиваюсь, ем бесплатно, бухаю бесплатно, отсасываю этим богатеньким ублюдкам, и получаю заветную дозу. Но это определенно была особенная ночь. Я не отказывалась от наркотиков с пятнадцати лет.
Я очень часто встречаю людей, считающих всех наркоманов глупцами и просто совершенно сумасшедшими личностями. Якобы "раз ты добровольно убиваешь себя, разрушаешь свое тело и разум, разве ты нормален?". Но теперь представьте, что же переживает человек, обращающийся к наркотикам? Сколько боли он выдержал, прежде чем начать искать спасения таким образом? Одиночество, страх, да мало ли что еще... Разве вы имеете право осуждать попытки спрятаться от того, что приносит лишь страдания? Разве наркоманы сумасшедшие, когда сбегают из тюрьмы своей жизни, в то время как вы остаетесь в клетках?
Когда я выходила из дома, было уже 12 часов "ночи", так что у клуба было полно народу. Я просто встала неподалеку от входа, где не слишком людно, с другой стороны от очереди. Неподалеку стояло еще несколько таких же девушек. Это похоже на витрину магазина, мать вашу! Ну, или на проституток...
Уже через 5 минут ко мне подвалил какой-то молодой парень, довольно симпатичный, надо сказать. Это было бы редкой удачей в любой другой день. А сегодня мне похуй, будь это хоть сам Джонни Депп.
Я надела маску куколки-милашки, мы познакомились, и попали в клуб. "Не хочешь чего-нибудь выпить или поесть?". Не хочу ли я есть, мать твою? Ты знаешь, да, я бы не отказалась. "Да, это было бы весьма кстати". И приторно-сладкая улыбка. Ненавижу.
За нашим столиком я рассмотрела его получше. Брюнет с зелеными глазами. Такой красивый... Гладко выбрит, дорогая рубашка... когда живешь в таком городе, начинаешь отличать дорогие вещи от дешевых с первого взгляда. Ему около тридцати. Наверняка были девушки, готовые продать душу за возможность стать его женой. Но он типичный холостяк. Такие если и женятся, то по чистой случайности, ослепленные чувствами. Или по залету… Я знаю, что он собирается трахнуть меня, не более, но будь я достаточно тупа, чтобы надеяться на большее, я бы позволила ему перезвонить.
Увлекшись мыслями, я потеряла голову. Ела и ела. Этот парень, - его имени я не запомнила, мне было неинтересно - уже смотрел на меня с нескрываемым испугом. А я ела. Салат, потом мясо, потом десерт, а потом "ой, я что-то не наелась, а вот этот салат совсем недорогой. И этот бургер. Может быть, выпьем еще чего-нибудь за нашу встречу?".
Я пришла в себя, когда блевала в туалете. Кто-то поддерживал мои волосы... Я рывком вскочила на ноги. Передо мной стояла невероятно красивая девушка. Действительно красивая. Макияж, безусловно, придавал ей шика, но и без него она была бы прекрасна. И какой блеск в глазах... она не пьяна, нет, и не под наркотой, она выглядит счастливой. Может, поэтому она с какого-то хера торчит здесь, потому что я ее не знаю.
- Ты кто, ****ь?
- Никто, просто тебе, как я подумала, нужна была помощь.
- И какого хера ты делаешь в моей кабинке, Никто? - я не была настроена на волну вежливости, совсем.
- Ты даже дверь не закрыла. Вбежала сюда, как ураган.
Она улыбалась, и мне жутко хотелось превратить эту улыбку в разбитую челюсть. Какого черта она счастлива, когда мне так плохо?! Почему вообще все люди мира не пришли пожалеть меня?! Интересно, если бы я умерла, он бы был на похоронах?
Я вышла из кабинки и прополоскала рот, а потом мы с незнакомой красоткой отправились к моему столику. "Прекрасный принц" сбежал. И почему я не удивлена? Впрочем, катись ты к черту, дорогой! Я подошла к столику, на котором лежал оплаченный счет, и выпила то, что оставалось в его бокале, тогда как мой был пуст. Потом перевела взгляд на "прекрасную незнакомку"... на ее сияющие глаза, на ее пухлые губы...
Я накинулась на нее, даже не успев ничего толком сообразить. Кажется, я никогда никого не целовала так страстно... Я горела желанием! Мне хотелось сорвать с нее одежду, повалить на этот гребаный столик... Боже.
Каким-то образом мы поймали такси и добрались до моего дома. Едва ли я могу вспомнить детали ночи, все словно в тумане, что странно, ведь большая часть выпитого мной алкоголя осталась в туалете клуба. Но это было потрясающе…
Ладно, достаточно. Пора вставать, раз уж разбудили. Нужно найти в этом бардаке деньги и сходить за сигаретами. Я никогда не покупаю их сама, я вообще редко что-то покупаю, но я никак не могу найти хотя бы еще одну. Вообще-то, обычно они валяются по всей квартире. Видно, та прекрасная шлюшка все утащила. Но я даже не сержусь на нее, на такую красотку сложно обижаться. К тому же, это всего лишь сигареты. Ценного тут ничего не было никогда.
Мне в голову пришла идея. Я тоже могу украсть что-нибудь у очередного ублюдка, который будет меня трахать. Когда-то в детстве я частенько воровала по мелочи. Даже украла куклу. Правда, тогда меня замучила совесть, а если уж совсем честно, страх быть пойманной, и я выбросила ее. Но все-таки я сделала это. Да и что такого в том, чтобы брать то, что хочешь, то, что плохо лежит?
Пожалуй, да, я так и сделаю. Украду. Боже, до чего я дошла? Ну, это жизнь, чего уж. Надеюсь, на меня не заявят в полицию... Я ведь не собираюсь воровать что-то значительное. Всего лишь немного еды и денег. Я устала получать все, что имею, за секс. Я не проститутка.
К тому же, я должна чем-то платить за квартиру. Обычно к концу месяца я "завожу" себе кого-то относительно постоянного. И через неделю они уже готовы поверить моей лживой истерике: "Представляешь, меня ограбили! Что мне делать? Мне ведь даже нечем платить за квартиру!". Не все, правда. Иногда мне не верят, и тогда я начинаю брать деньги за секс. Иного выхода просто нет, если не хочешь лишиться крыши над головой.
Был уже час дня. Даже не представляю, чем заниматься до вечера. Живот сводит от голода, голова болит... Когда я последний раз гуляла по городу? Просто гуляла, без каких-то мерзких людей, с которыми я должна быть милой и обходительной?
Я уже едва помню, как город выглядит при свете дня. Последний раз я ходила на студию (а больше я никуда днем не выходила, разве что пробежаться по магазинам да купить еды) еще до того, как Рауль бросил меня. Когда это было? Кажется, месяца два назад. Тогда он верил в меня, и эта вера передавалась мне самой. Удивительно, но с каждым новым отказом, с каждый новым провалом я верила в себя все больше. Он умел слушать, умел утешать.
Глупо было надеяться, что на улице мне станет легче. Ведь дело не ограничивается моей квартиркой. Эти улицы напоминают мне... Среди этих спешащих людей, которые видят тебя, но не замечают, я была когда-то самой счастливой.
Я дошла до его дома. Когда-то он был и моим. Там ли Рауль? Может, он сидит и играет на гитаре…
Впервые я поняла, что скучаю по маме. Я убежала из дома в 15 лет, и ни на секунду не пожалела об этом. Я никогда не чувствовала, что мне не хватает семьи. Мамы, тети, двоюродного брата, которого я на самом деле до сих пор очень люблю. Я вспоминала их, разумеется. И если бы я верила в Бога, я бы молилась за здоровье матери каждый день. Но видеть их, говорить с ними я не хотела до сегодняшнего дня. Любовь сильнее на расстоянии, когда я была дома, то ненавидела их всех.
Однако сейчас я отчаянно нуждалась в материнском совете. Что мне делать? Я должна идти туда? Или мне стоит делать вид, что я в порядке, что я способна жить без него, а не просто существовать, и то с трудом?
"Не принимай близко к сердцу, будь сильной" - вот что он сказал мне, когда уходил. Я была. Я старалась забыть, идти дальше. Но что мне делать, если я не могу забыть? Мама, я еще так молода, помоги мне. Мне нужен кто-то...
Я знаю, что могу вернуться домой, в наш маленький городок, и она примет меня. Она сможет притвориться, что ничего не было. Но я не смогу. Не смогу вернуться, потому что путь домой исчез, потому что у меня больше нет дома! Сегодня здесь, завтра там, с какими-то незнакомыми людьми. И столько новых "замечательных друзей", которые забудут меня на утро. И так тошнит от этого города, разочаровавшего меня... Но дома нет. Нет места, где я могла бы высушить свои слезы и позволить кровоточащим ранам зажить.
Я сидела на бордюре напротив его дома, смотрела на окно, и вспоминала былые дни...
Иногда мне кажется, что я начинаю забывать, приходить в норму. А потом воспоминание пронзает тебя... словно игла. Ты ощущаешь почти физическую боль, и она становится настолько сильной, что перехватывает дыхание. И тогда я понимаю - этого не забыть. Никогда. От этой мысли не хочется жить. Ведь если не станет легче, то к чему все это? Водка когда-нибудь кончается, опьянение проходит, и все возвращается на круги своя.
И я понимаю, что надежда уходит. Все, что держало меня здесь до сегодняшнего дня - надежда. Надежда выкарабкаться из этого дерьма, выступать на сцене со своей группой... все, о чем я когда-либо мечтала было причиной бороться с миром, с собой... и теперь смысл оставляет меня. Я больше не могу верить в себя. В то, что я смогу побороть свои привычки, свою болезнь, свою любовь. Я отчаиваюсь, я сдаюсь.
Вы когда-нибудь были так потеряны? Просыпаясь, вы не можете придумать причину, чтобы встать с постели, не можете назвать ни одного человека, которому были бы нужны, не можете понять, в чем ваше предназначение... такое невыносимое ощущение пустоты.
Пора было уходить, на меня начинали странно поглядывать.
Я встала с бордюра, подошла к его дому и, постояв пару минут перед дверью, не решаясь стучать и надеясь, видно, на какой-то знак свыше, но не дождавшись его, зашагала прочь.
Уже не так далеко от дома, когда я проходила мимо какой-то высотки, в которых работают крутые дяденьки-бизнесмены, кто-то окликнул меня. Или не меня. Он просто сказал "эй", а на улице была вовсе не я одна, но мне показалось, что зовут именно меня.
Я остановилась и обернулась. На меня смотрел тот самый парень из клуба, своими красивыми зелеными глазами. Я выдавила из себя улыбку. Вот уж не думала, что он при виде меня не просто не спрячется за ближайшую клумбу, но еще и сам позовет. Что ж, это будет интересно.
- Ты не слишком хорошо выглядишь.
Ха. Ну спасибо. К счастью, меня совершенно не волновало его мнение. Мысленно я ответила, что спать с ним не собираюсь, так что фраза эта не слишком уместна. Однако вслух произносить это не стала. Я молча смотрела на него, ожидая каких-нибудь идиотских вопросов о вчерашнем.
- Не хочешь выпить чашечку кофе? У меня как раз обеденный перерыв.
- А сколько времени?
Взгляд на часы.
- Два.
Ого, я просидела перед его домом почти целый час. А казалось, что прошла всего минута.
- Пожалуй, я соглашусь.
Пусть мне и безумно хотелось послать этого типа, пойти домой и завалиться в свою постель, пролежать там час, два, хоть целую жизнь, но чувство голода было сильнее. К тому же, я вспомнила про то, что мне все еще нужно платить за квартиру, а этот парень явно не уборщиком тут работает.
Мы пошли в небольшое уютное кафе за углом. Я знала все там, каждую картину, висящую на стене, призванную "оживить обстановку". Завяжите мне глаза, и я не только покажу вам, где они висят, но и расскажу, что там изображено.
Мы с Раулем предпочитали сидеть за столиками на улице и наблюдать за этими несчастными людьми, погруженными в свои проблемки, не знающими отдыха. А теперь я, кажется, пришла сюда с таким...
- Ты уже была здесь?
- Что? Прости, я задумалась немного...
- Ты бывала здесь раньше?
- А, да, пару раз заходила. Мне что-то очень душно, давай посидим на улице.
Я сказала это, не спросила, сказала тоном босса. Он явно не ожидал, что им будет командовать какая-то странная особа, которая накануне сожрала столько, что вообще удивительно, что он смог все это оплатить. Он наверняка считал себя чуть ли не богом, потому что дал мне «второй шанс», в котором я не нуждалась. Наверное, мы оба не ожидали такого поворота событий. Было странно видеть при дневном свете человека, с которым накануне сидела в клубе как на смотринах.
- Да, конечно, как ты скажешь.
Мы сели за столик под зонтом, на улице выглянуло ненавистное солнце, и я уже пожалела, что предложила посидеть снаружи. я мечтала спрятаться солнца него подальше. У меня глаза от него болят, черт возьми.
Через пару минут к нам подошла официантка. Я знала ее, и она, конечно же, узнала меня. Она оказалась вовсе не глупой и сделала вид, что мы не знакомы. Да уж, эта девочка не заслуживает того, чтобы гнить в такой дыре, как это кафе. Сколько ей? Должно быть, мы примерно одного возраста, только вот я никак не тяну на 18 лет. Любой даст мне все 25, спасибо моему образу жизни.
Девушка, ее звали Мэри, как гласил ее бейджик, отдала нам меню и отошла.
В это время здесь было много народу, в основном, думаю, коллеги моего безымянного спутника пришли пообедать.
Я разглядывала меню без малейшего интереса, я уже знала, что закажу. Всегда ем одно и то же. Хотя, возможно мне стоит "начать новую жизнь"? Решила взглянуть еще раз... картошка фри, гамбургеры, какие-то салаты... да уж, это место не блещет роскошью. А я ведь уже и забыла, что тут можно заказать что-то кроме Цезаря и Мохито.
Помню, как Рауль впервые привел меня сюда... Я тогда жила далеко, чуть ли не на другом конце города, а он пригласил меня в парк напротив моего дома. Мы гуляли и практически не разговаривали. А потом он спросил, была ли я на станции метро Беррингтаун. Я ответила, что даже не слышала о такой. Это его очень удивило, а я тогда не знала, что ради этой станции туристы даже высаживаются из своих комфортабельных автобусов и спускаются в подземку. Он сказал, что просто обязан показать мне ее прямо сейчас.
Когда мы приехали на станцию и вышли из вагона, я поняла, почему это место заносили в путеводители (так Рауль сказал мне по дороге, сама я никогда даже в руках не держала путеводителей по нашему городу). В жизни не видела такой красоты... в метро, по крайней мере. Мраморная плитка, невероятно красивая роспись, напоминающая фреску, на потолках и стенах. Такая, какую можно увидеть разве что в старинных храмах 14 века. А я ведь даже могла потрогать эти стены! Просто невероятно.
После часовой прогулки по парку и совершенно потрясающих впечатлений от подземки, нам нужно было где-то поесть. Он сказал, что живет неподалеку, и тут есть небольшое кафе. Готовят не слишком хорошо, но на безрыбье... так я и оказалась впервые в этом месте. Месте, где похоронены лучшие воспоминания моей жизни.
- Ты выбрала?
- Да, пожалуй, я буду этот стейк, клубничное мороженое и... апельсиновый сок.
- Сок? - Он был удивлен, и я его понимаю.
- Ну да, сейчас же день еще. Рано пить. - Я строила из себя правильную девочку... даже самой смешно.
В ожидании заказа нужно было как-то поддерживать беседу.
- Как тебя зовут хоть? - спросила я.
- Я говорил тебе, я Джонатан.
- Прости, вчера я не слышала, что ты говорил, потому что была немного занята уничтожением еды и заодно твоих сбережений. Я Линдси, кстати. Честно признаться, я удивлена, что ты осмелился накормить меня после вчерашнего.
Да, вот такая я. Говорю правду. Напоминаю о том, о чем для меня было бы выгоднее молчать. В конце концов, какая разница, что подумает о тебе какой-то незнакомый человек? Это с Раулем я впервые отпустила себя. Тогда я думала: ну и что? У меня есть он, и больше мне люди не нужны, пусть хоть все вымрут. И теперь это вошло в привычку. Мне даже нравится, никто не ожидает от тебя правды в этом мире, погрязшем во лжи, боли и ненависти, и ты оказываешься неким сюрпризом. Я люблю удивлять людей. Если уж они не могут любить меня, то пусть хотя бы запомнят.
- Я сам удивлен. Просто подумал, что тебе нужна помощь. Ты была словно ошеломлена чем-то.
Мы еще поговорили, а потом принесли нашу еду. Никогда не ела ничего подобного! Такая вкуснотища... Заказывать всегда один и тот же Цезарь было глупостью. Впрочем, я бы не назвала себя гурманом. Если даже в дешевой забегаловке я прихожу в восторг, то, наверное, в дорогом ресторане и вовсе умерла бы от всех этих дорогих блюд.
Примерно через полчаса после начала трапезы он начал нервничать и поглядывать на часы. Честно говоря, я была бы очень рада, если бы он сказал, что ему пора.Я пошла сюда с ним лишь, чтобы поесть, и предпочла бы делать это в одиночестве.
- Если ты торопишься, то можешь идти, я не заскучаю. – Фраза получилась чуть более нервной, чем я планировала, и он принял это за раздражение от его постоянных взглядов на часы.
- Нет, извини, ничего, я подожду тебя.
Черт, надеялась, что он, наконец, уйдет. Провал моей попытки закончить обед в одиночестве разозлил меня. Он с самого начала раздражал меня, а теперь это раздражение дошло до стадии, когда скрывать его бесполезно, да и не хочется. Я вскочила, и начала орать на него, словно этот бедняга в чем-то провинился, хотя сама понимала, где-то в глубине своей несуществующей души, что все, что он делал – из лучших побуждений, и я должна быть благодарна, но он изначально считал меня чокнутой, что ж, теперь ему представился шанс убедиться в этом.
- Позволь кое-что тебе объяснить: ты мне не нравишься. Ты мне сразу не понравился. Я не стану спать с тобой, встречаться с тобой, я бы даже пить воду из твоего стакана не стала бы!
Тут я вспомнила, что буквально вчера совершенно без всякого недовольства допила что-то из его бокала. Эта мысль ненадолго сбила меня с настроя бронетанка, проезжающегося по невинному солдату, и я засмеялась.
Он молча смотрел на меня, ожидая продолжения. Смотрел без страха, удивления, обиды… В его взгляде не было вообще никаких чувств. Он смотрел на меня словно взрослый разумный человек на разбушевавшегося вдруг ребенка, а поза его выражала абсолютную уверенность. Это окончательно вывело меня из себя. Да как он смеет?!
Я опрокинула стол и, гордо и громко, словно объявляла победителя какого-нибудь конкурса, выкрикнув: «Я ухожу!», развернулась, причудливо взмахнув руками, и отправилась домой. Вслед не раздалось никаких грозных возгласов. Я ожидала услышать «Оплачивай свой счет сама, сумасшедшая сука» или что-то подобное, но ничего не было.