Черепичное небо

Евгений Азгирь
     ...Как если бы небо было черепичным, а из окружающих домов струились потоки зефирных паров. Ван Гог писал черепичные небеса и слышал звук каждого оттенка. Это не давало ему покоя. А мне не давало покоя это небо. Будто каждый его кусочек измазан маслом и лоснится с преломлением такого же неестественного солнца. Я должен идти в офис и заполнить последний отчёт, самую последнюю бумагу, и начальник передаст в руки мне бразды правления этими четырьмя идиотами. У меня не будет времени из-за них, но каждый день я смогу находиться в "Брэйвсборо" за рюмкой абсента, кусочком сахара и бесконечным уходом в себя... И теперь я стою посреди этой улицы на пике давнишней слепо обретённой мечты, и что я делаю? Я смотрю на такое ненастоящее, но столь прекрасное небо и ожидаю с кожаным чемоданом в руке сказочного проявления природы, зримого ветра, вкуса зефирных облаков и ещё чего-то... "Да идёт оно всё прахом!" - думаю я и кидаюсь очертя голову на станцию. В тот же миг, как нога ступает на перрон, прибывает скоростной поезд. Я успеваю вскочить в него ровно в момент, когда проводница оборачивается в сторону соседнего вагона. Она бредёт прочь со стаканом кофе на пластиковом подносе. Я уставился в полуприкрытое окно и сколько могу продолжаю пялиться куда-то вверх, на пики прибрежных сосен, даже если их на самом деле нет, и весь пейзаж жёлто-зелёная пустыня. Я гляжу и на то, что лежит далеко позади всего этого. За гранью...


     Черепица начинают опадать с небес змеиной кожей, представляя, совсем постепенно и тихо, космические просторы, не затемнённые солнцем в какой-нибудь полдень. Я сижу на берегу Ла-Манша. Ипсвич остался далеко позади и маленький частный офис бушует от того, что начальник не может уехать в вечный отпуск. В руке поместилась красновато-белая ракушка. Под ногами, всего  в метре от левого ботинка, тонкие прохладные кольца прилива обрамляют ровные сотообразные камушки. Ночью каменные пчёлы спят в укрытых от англичан и гостей из континентальной Европы пещерах и вылетают наружу только, когда солёный мёд в камнях поспеет и начнёт издавать характерный приморский аромат.