Игорь появился в отеле спустя два сказочных дня, проведенных в постели с Леной. Они практически не выходили на улицу, посвятив все время друг другу. Это были невероятные дни: Игорь и Лена договорились отключить телефоны и полностью оборвать связь с внешним миром.
– А ты не думаешь, что это совсем безрассудство? – спросила Лена, сидя на кровати и поедая сливочное мороженное, которое только что принес Игорь.
– Что значит безрассудство? Почему? – спросил Игорь. – Ты думаешь, кому-нибудь есть дело до нас?
– Думаю, нет, но все-таки я так никогда не пропадала, и потом…
– Что потом, девочка моя?
– Даже не знаю, – Лена смотрела на Игоря, который открывал шампанское.
– Нет никакого «потом», нет никакого вчера, нет никакого завтра… есть только сейчас, только каждая минута сейчас наполнена смыслом.
– Другого ответа я и не хотела услышать, – Лена улыбнулась и, отложив мороженное, выпила шампанское. – Игорь, сколько же мы выпили шампанского за эти дни?
– Бутылок, может, пять и одну я вылил на тебя, – Игорь засмеялся.
– Игорь, – Лена с наигранным укором посмотрела на Игоря.
– Да-а, в тот миг ты была по настоящему сладкая, – шутил Игорь и продолжал смеяться, – и липкая.
– Ах, липкая!? – дурачась, Лена кинула в Игоря подушку. – Раз липкая, то больше ничего от меня не получишь.
– Получу! – Игорь «накинулся» на Лену и повалил ее на спину, держа за руки. Они замерли и взгляды их встретились. – Когда ты так дышишь, а глаза твои становятся туманными и полузакрытыми, я уже не помню себя и не различаю, реальность это или сон. Иногда мне кажется, что мы единое целое. Знаешь, я чувствую себя частью какой-то странной материи или стихии...
– Частью меня?
– Да, наверное, да, – Игорь удивился проницательности Лены и пытался подобрать нужные слова, чтобы описать свое мироощущение, – не могу точно объяснить. Это как, как…
– Как инь и ян? – Лена улыбнулась. – Так?
– Точно, как инь и ян. – Игорь смотрел в ее глаза не отрываясь, чувствуя как дыхание Лены волнительно дрожало. – Я люблю тебя, люблю тебя одну. Безумно люблю…
– Поцелуй меня, – Лена освободила руку и обняла Игоря за шею. – Еще…
– Любимая моя… я не могу без тебя, совсем не могу…
– Я знаю, Игорь, я… – Лена закрыла глаза и обняла Игоря. – Я тоже не могу без тебя…
Воодушевленный воспоминаниями, Игорь стоял в холле отеля и впервые с искренней улыбкой встречал гостей, думая только о Лене. Он весело беседовал с портье, подшучивал над Бабакиным и провел полчаса в кабинете Улофа, обсуждая перспективы развития Службы приема и размещения. Последние дни «переписали» хмурого Игоря до неузнаваемости, что отмечали почти все сотрудники отеля, которым довелось общаться с ним.
– Слушай, Нос, скоро Новый год, – Бабакин начал разговор в курилке. – Я давно тачку новую хочу взять, а в Новый год во всех салонах скидки. Сечешь?
– Ну, – спокойно отвечал Игорь. – Тебе взаймы, что ли, дать?
– Нет, я по трейд-ин свою сдам и бэху новую возьму с минимальным кредитом.
– Бери, ко мне-то какие вопросы? – ответил Игорь.
– А к тебе такой вопрос, – Бабакин прищурился от попавшего в глаз дыма. – Малиновский, о котором я тебя уже сто лет прошу, – директор конторы, которая владеет несколькими крупными автосалонами в Москве. В ресторане и в отеле бывает пару раз в неделю точно. Сделай карточку, в конце концов!
– Бабакин, ты мертвого достанешь. Смотри, делаю только ради тебя. – Игорь достал телефон и позвонил на стойку приема и размещения. – Ира, подготовьте мне отчет по заездам…
– Малиновский Артем Михайлович, – подсказывал Бабакин.
– Малиновского Артема Михайловича, – повторил Игорь. – Нет, москвич. Хорошо я через пять минут буду, отнесите ко мне в офис. Да, еще, Ира, заполните на него анкету на золотую карту и тоже принесите, я к Улофу схожу.
– Вот это я понимаю, а то все потом, потом, – обрадовался Бабакин. – Только ты ему это, карточку не выдавай сам. Отдай мне, ладно.
– Хитрец ты, Бабакин, – улыбнулся Игорь. – Без мыла в задницу влезешь, если тебе надо.
– Да ладно, Нос, че те жалко, что ли? Он нам денег приносит больше, чем все твои туристы, – «надулся» ресторатор. – Он за каждый заезд только в рум-сервисе по десять тысяч оставляет.
– Хорошо, лишь бы Улоф не отказал.
– Кстати, твоей Юльке стейки понравились?
– Понравились, только не Юльке.
– Ты что с ней разбежался, что ли? Ну, блин, ты даешь, такая телка, – Бабакин закатил лаза. – Дай телефончик?
– Все, Бабакин, мне некогда, и потом ты не в ее вкусе. Она «котов» любит, да и физиология у вас разная, лучше присмотрись к новенькой Людмиле Ярцевой, кажется, девица-огонь. Думаю, у тебя могло бы с ней получиться. Все, бывай, я работать пошел. Про карточку напомни завтра. Пока.
Игорь направился к себе в кабинет и по пути наткнулся на Дятлова, который получал на складе алкоголь в бар.
– Нос, привет! Ты че пропал? Второй день не могу до тебя дозвониться, – пожимая руку Игорю, спросил Николай. – Ты мне завтра поможешь?
– Блин, Дятлов, завтра не знаю, а что?
– А сегодня вечером? – спросил Дятлов.
– Слушай, я позвоню. Если получится, вместе домой поедем и решим по ходу. Все, бывай, – Игорь оставил Дятлова и ушел к себе.
Окончив рабочий день, Игорь и Николай поехали домой. Игорь рассказал Дятлову о Лене и той неожиданной встрече, которая стала судьбоносной для него. Дятлов внимательно слушал рассказ Игоря, впервые увидев друга искренне влюбленным и счастливым.
Выслушав Игоря, Николай решил перевести разговор в другое русло, тем более что в настоящий момент его тревожил один очень важный вопрос.
– Слушай, Нос, я с тобой вот о чем хотел поговорить, – нерешительно начал Николай. – Наверное, совсем не в тему, но… может, я чего-то не знаю и скажу глупость, но мне кажется, что за мной следит Казаков. Как ты думаешь, может такое быть?
– Казаков, не знаю, – неуверенно ответил Игорь. – С чего бы это вдруг?
– Хрен поймешь, пасется у меня возле дома каждый вечер, а на днях я в ателье пошел вот за этой курткой, – Николай ткнул пальцем себе в грудь, – а он там стоял на входе. Я пошел к мастеру, и он мне сказал, что приходил странный тип, внештатный сотрудник милиции и квитанцию на куртку, вернее, на пуговицы, изучал. Кто, мол, обращался? Когда? По описанию я понял, что это был Казаков.
– Серьезно? – насторожился Игорь
– Реально. Нос, он совсем с катушек съехал! – Дятлов был очень серьезным. – Я вышел с курткой он походит: подбородок трясется, руки дрожат я уж думал, с ним приступ, что ли, какой… Признайся, говорит, Коленька, сними грех с души, не губи человека.
– Какой грех?
– Откуда я знаю, какой грех! Он офигел, что ли, совсем со своими шпионскими играми? Дебил! – Николай нервничал. – Ходил по соседям и расспрашивал, видел ли кто-нибудь Соснина после полуночи в подъезде? Прикинь, мудак.
– Круто.
– Не то слово.
– Что соседи сказали?
– Не знаю. Казаков сказал, что никто ничего не видел. Типа все услышали о Соснине только к утру, когда он очухался и ментов вызвал. Неужели, этот идиот по всем соседям ходил? Кто ему только дверь открывал?
– По всем-то вряд ли, – размышлял вслух Игорь. – Да и зачем по всем? Он только к тем заявился, кто на твоем этаже живет и выше этажом, остальные ведь не могли этого пьяного козла видеть. Так что это не так и много, всего восемь квартир, включая твою. Вполне может быть.
– Что может быть?
– Что Казаков не врет и действительно обошел семь квартир. Смотри какой упертый черт, а? Кто бы мог подумать.
– Козел, – выругался Дятлов. – Я, кстати, тут с Иркой виделся. Она говорит, у Сосны в ментовке дела совсем плохи. Он, оказывается, до того как вляпался в эту хрень, у нее бухал, потом ушел и решил вернуться. Нахрена он вернулся, непонятно.
– Значит, он вернулся и по пьяни подъезды перепутал? – Игорь не знал, что Соснин оказался в подъезде Николая, вторично пытаясь навестить Ирину. Этот факт встревожил его, потому что значительно сужал круг подозреваемых. Очевидно, что совершить нападение мог только человек, который знал о том, что Соснин находился в подъезде после полуночи. Эта мысль ужаснула Игоря. Теперь он понимал рвение Ивана Павловича в отношении Николая. Любой мыслящий человек засомневался бы в его непричастности к нападению на милиционера.
«То, что Николай разговаривал с Ириной, это хорошо. Это по крайней мере снимет с него подозрение, – быстро размышлял Игорь. – Знал ли об этом Соснин и сказал ли он об этом Казакову? Непонятно… неизвестно. Ясно только одно – Николай становился в глазах Казакова единственным, кто мог быть причастен к преступлению, и в то же время Николай был человеком, который знал обо мне. Единственный подозреваемый и единственный свидетель».
– Выходит так, – ответил Николай.
– Что так? Я что-то задумался, извини, – растеряно переспросил Игорь.
– Я говорю, что Соснин вернулся и ошибся подъездами, – повторил Николай.
– А-а, да, понял, – задумчиво произнес Игорь и продолжил, – Казаков не козел, он все правильно рассчитал, тем более что Соснина отфигачили между твоим этажом и следующим, то есть между четвертым и пятым.
– А ты откуда знаешь? – Дятлов внимательно посмотрел на Игоря.
– Это логично. Ирка его в соседнем подъезде на пятом живет, вот он к пятому и полз. Ты же сам рассказывал, как на него напоролся.
– Нос, я на Сосну наткнулся между третьим и вторым. Я вниз спускался. – Николай, не сводя с Игоря глаз, замолчал и продолжил после паузы – Нос, ты что-то знаешь, скажи мне правду.
– Что ты так на меня смотришь? – Игорь отвернулся и уставился в окно.
– Нос, я помню тот день. Мы с тобой тогда крепко бухнули и обкурились. Про Сосну я только тебе сказал. Помнишь, тогда к тебе еще врач приезжал? Ты еще на таблетках каких-то «сидел» и вообще был невменяемым.
– Слушай, ты меня с этим врачом достал уже, – злился Игорь. – Ну, психанул я тогда, ну притащила мамаша какого-то кандидата наук – знакомого своего жениха. Он посидел полчаса, потрепался, постучал мне молоточком по коленке и сказал, что у меня нервный срыв. Дал банку таблеток, взял бабки и свалил. Ты что со мной как с психом-то разговариваешь! То, что я, ****ь, почти два года в отпуске не был, это никого не интересует, а один раз нервы сдали, так сразу… да что с тобой говорить.
– Извини, Нос, просто…
– Что я, по-твоему, на другой конец города побежал Сосну херачить после твоего рассказа?
– Ну…
– Что «ну», Дятел? Ты о чем вообще говоришь? Может, это ты его, а?
– Я тогда ночевать к Таньке ушел, – Николай замолчал.
– Лучше, вспомни, что Казаков еще сказал, – Игорь намеренно перевел разговор на Казакова, желая отвлечь Николая от «ненужных» размышлений.
– Да ну его, идиот. Как был в школе идиотом, так таким и остался, – зло сказал Николай. – Говорит, не представляешь, какие люди теперь этим делом занимаются.
– Какие люди, не понимаю?
– Вот и я не понимаю, – подытожил Дятлов. – Почти приехали.
– А ты зачем куртку в ателье сдавал? – Игорь внимательно смотрел на Николая.
– Да мне тогда Сосна пуговицу от куртки «с мясом» вырвал. Мать и сдала починить в ателье. Куртка совсем новая.
Игорь замолчал, погрузившись в размышления, которые привели его к пониманию той глупой истории «про улику», которую так театрально рассказывал Иван Павлович на юбилее Сомова, – улика все-таки была.
Игорь и Николай замолчали и некоторое время пути ехали не разговаривая. Затянувшуюся паузу неожиданно прервал Дятлов.
– Нос, я чего хотел тебя попросить, – Николай заговорил бодро, словно пытаясь забыть о том разговоре, который состоялся между ними несколькими минутами ранее. – Помоги мне мешок боксерский повесить.
– Какой мешок? – с трудом отрываясь от хлынувших размышлений, растерянно спросил Игорь.
– Я тут мешок боксерский на 60 кг прикупил, а то я с этой, блин, работой чего-то совсем уже спортом не занимаюсь. Так хоть подолбить иногда. У меня мамаша сегодня в ночь сваливает, так что можно посверлить без ее визга.
– А соседи?
– Да там всего четыре дырки – потерпят. Вчера мешок привезли, а я один с кронштейном не справлюсь. Перфоратор у меня есть и болты в наборе, помоги прикрутить и мешок повесить, а то у меня даже стремянки нет.
Игорь согласился, и друзья направились к Дятлову домой. «Если Казаков сообщил Соснину, то тот уже уверен, что Дятлов как-то причастен. Как причастен? Этот медведь и выяснять не будет, а просто…» – думал Игорь, молча шагая рядом с Дятловым.
Основным участником случившейся истории, несомненно, был Игорь, который теперь рвался между новым чувством и чувством неуверенности в нем, между надеждой и страхом, между зарождающейся любовью и привычным одиночеством. Он пытался избежать воспоминаний о той депрессии и нервном срыве, в порыве которого он совершил преступление и бесконечно винил себя за тот день, когда алкоголь и наркотики превратили его в необузданного безумца, напавшего на Соснина… Одних размышлений теперь было мало. Следовало что-то предпринять, чтобы отвести угрозу от Николая. Игорь находился в смятении и гнал от себя эти мысли дальше и дальше туда, где замерло его застывшее безумие. Спрятать в себе все переживания он не мог, и в первую очередь его беспокоил страх за Николая, который невольно стал подозреваемым по вине Ивана Павловича, рвение которого в поисках преступника опасно приблизило его к Дятлову. Пистолет надо было немедленно возвращать. Как? Подкинуть, передать через Казакова… как угодно, но оружие необходимо было вернуть, и это был единственный выход, который видел Игорь в сложившейся ситуации.
Сомнения терзали Игоря. Он уже не раз собирался поговорить с Николаем об этом инциденте, но не решился и в этот раз, так как ему следовало признаться в краже и нападении, а также в той лжи, которую он возвел вокруг себя. Правда повлияла бы на поведение Дятлова, и Игорь не мог предположить его реакции, а также дальнейших действий, которые тот мог предпринять, будучи осведомленным о преступлении.
«Черт, как все закрутилось!» – нервно размышлял Игорь, даже не представляя, что в историю вмешался Мазай и Худой с подельниками и теперь она приняла совершенно другой оборот, о котором ни Игорь, ни тем более Дятлов не догадывались.
Провозившись около часа с кронштейном и мешком, Игорь ушел домой, так и не обмолвившись с Николаем о пистолете. Вечер становился поздним и неприятным. Слепой Город окутывал Игоря темнотой переломанных улиц. Одинокие, продуваемые насквозь улочки, переулки и тупики, словно всеми ветрами гнали его прочь от этого места. Игорь периодически останавливался и смотрел на дом Николая, чувствуя странную тревогу за него. Недоброе предчувствие давило на Игоря, и он никак не мог отделаться от этой мысли. Подняв воротник кожаной куртки, он попытался спрятаться от ветра, но сделать этого не получилось. Ему хотелось бежать туда, где теперь его ожидало нечто новое и большое, а не оставаться здесь, где страх старого, прожитого держал его. Игорь испугался возвращения того сумрачного состояния, в котором он пребывал месяц назад, стоя на пороге сознания. Самочувствие его ухудшилось, и дрожь прошла по всему телу.
Игорь забежал в подъезд и, добравшись до своего этажа, не пошел к себе, а сразу позвонил в дверь к Федору Андреевичу.
– Игорь, здравствуй, – дверь открыл Федор Андреевич. – Ты чего такой…
– Лена дома? – не здороваясь, спросил Игорь. – Можно ее позвать.
– Можно, – ответил Федор Андреевич, – но лучше тебе зайти.
Игорь зашел в квартиру и, наспех раздевшись, прошел в комнату, где Лена читала книгу. Она сидела на кровати, ела печенье и была в белом халате и в белых шерстяных носках.
– Привет, – улыбнувшись, сказала Лена и тут же обратила внимание на волнение Игоря. – Я у тебя вот Пелевина стырила.
– Воришка, – Игорь взял из рук Лены книгу и крепко обнял ее холодными руками. – Я хотел увидеть тебя. Я скучал.
– Я тоже скучала, – ответила Лена и поцеловала Игоря.
В комнату постучал Федор Андреевич и после деликатной паузы открыл дверь.
– Пойдемте чай пить, друзья. Я заварил замечательный черный чай, и у нас есть торт.
Игорь с Леной переглянулись и приняли предложение Федора Андреевича. Лена выставила чашки и порезала торт. Вся компания уселась за стол.
– Ну, Игорек, как дела? – спросил Федор Андреевич, заметив странное поведение Игоря.
– Вроде все нормально, – скупо отвечал Игорь.
– Мама твоя звонила, спрашивала, как тут дела с квартирой. Сказала, что ты все-таки решил уехать, – Федор Андреевич произнес последние слова с разочарованием.
– Да, я хотел уже первого января освободить квартиру, по крайней мере от своих вещей, а уж там с мебелью будут продавать или нет, я не знаю. Мне кажется, начать новую жизнь первого января это символично, не правда ли?
– Да-а, – вздохнул Федор Андреевич и посмотрел на Лену, которая слушала Игоря и вновь не узнавала его. – Наверное, ты прав. А как с работой?
– Что мне эта работа. У моего нового «папы» несколько антикварных салонов, он предложил работать там, почему бы нет? Мне без разницы, кем работать, вы же знаете, – Игорь грел руки о чашку с чаем – Я не очень вижу смысл во всех этих работах, зарабатываниях, накоплениях, социальных статусах.
– Почему? – вдруг спросила Лена.
– Мне это не очень интересно, и потом деньги не истина, как ни крути.
– Не понимаю, – удивленно ответила Лена.
– Хорошо, скажу доступней. Деньги не смысл жизни, вернее, не смысл моей жизни.
– Какой смысл твоей жизни? – спросила Лена, резко посмотрев на Игоря, словно бросив ему вызов.
– Любовь, – спокойно ответил Игорь.
– Любимого человека ведь надо содержать.
– Содержать? – переспросил Игорь. – Содержат домашних животных, а с любимыми живут.
– Игорь, Лена, ну что вы в самом деле… – примиряющее произнес Федор Андреевич, – так и поругаться недолго.
– Не обращайте внимания, Федор Андреевич, милые бранятся – только тешатся.
– Игорь, – Лена с укором посмотрела на Игоря.
– Что ты так на меня смотришь? Я о нас Федору Андреевичу все рассказал. Он отнесся с пониманием, – Игорь натянуто улыбнулся. – Так ведь, Федор Андреевич?
– Лена, знаешь, – Федор Андреевич чувствовал себя неловко и смотрел на стол, разглаживая рукой старую клеенку. – Игорь заходил ко мне несколько дней назад и сказал, что ты будешь у него ближайшие два дня. Я думаю, он правильно сделал, иначе я бы волновался.
– Зачем ты все рассказал? Кто тебя просил? – Лена резко встала из-за стола и ушла в свою комнату, оставив Игоря и Федора Андреевича на кухне.
– Неловко получилось, – начал Федор Андреевич. – Игорь, надо пойти извиниться.
– Что я такого сказал? – возмутился Игорь.
– Игорь, не спорь, просто пойди и извинись.
– Хорошо, – с трудом согласился Игорь. – Сейчас извинюсь.
– Игорь, подожди секундочку, – Федор Андреевич принял самый серьезный вид. – Ты же дружишь с Николаем Дятловым?
– Да, дружу.
– Я тебя хотел кое о чем предупредить. Точнее, даже не тебя, а я тебя попрошу ему как-то аккуратно рассказать о том, что тебе сейчас скажу.
– Конечно, Федор Андреевич. Что-то случилось?
– Мы тут с Казаковым повздорили, да так крепко, – Федор Андреевич замялся, – он чуть с Сомовым в мордобой не ввязался, представляешь?
– Не очень.
– Казаков с этим Сосниным и пистолетом сам не свой. Он во всем подозревает Николая. Сомов его пытался вразумить, но вышла такая несуразица, что все переругались. Казаков хочет Соснину про Дятлова рассказать. Игорь, Николая надо предупредить. Я уверен, что он не замешан в этой глупости, но может случиться…
– Что?
– Лучше будет, если ты передашь ему мои слова. Он должен быть готов ко всему, и мы можем его проинформировать, а значит, вооружить, – Федор Андреевич улыбнулся, заметив волнение Игоря. – Не волнуйся, что может угрожать невинному человеку?
– Спасибо, Федор Андреевич, я обязательно ему скажу об этом.
– Хорошо, а сейчас иди, извинись перед Леной.
Игорь приоткрыл дверь в комнату. Лена сидела с книгой на кровати и насупившись молчала. Игорь вошел в комнату и посмотрел на Лену.
– Ты в гневе еще красивее. Прости меня, я свалял дурака. Наверное, не надо было говорить Федору Андреевичу о нас. Я не думал, что твоя реакция будет такой, – Игорь присел на край кровати.
Лена ничего не ответила и взяла телефон, читая только что поступившее СМС-сообщение.
– Лена, я с тобой разговариваю. Ты можешь отвлечься от телефона?
– Могу, – Лена обратила внимание на Игоря только тогда, когда дочитала сообщение. – Слушаю тебя. Извини, ты что-то сказал, Игорь?
– Дочитала? – раздраженно спросил Игорь.
– Дочитала, – ответила Лена. – Мне надо позвонить.
– А почему ты не звонишь мне? – Игорь не мог сдержать раздражение. – Трудно позвонить за целый день и сказать, что-нибудь теплое?
– У меня особо времени не было, – спокойно ответила Лена.
– Какого времени? Пяти минут выразить свои чувства?
– Игорь, не все могут выражать свои чувства, как ты, и не надо никого заставлять это делать. Чувства выражаются человеком тогда, когда того хочет сам человек.
– Так, ты, значит, не хочешь их выражать или… у тебя их нет?
– Хватит, Игорь, я не клялась тебе в любви и не надо меня допрашивать.
– Извини, – остепенился Игорь, понимая, что начатый разговор ничем «хорошим» не закончится. – Вечер не заладился. Я сегодня весь день как на крыльях, а сейчас… просто меня немного загрузили. Пойдем ко мне.
– Я не могу сегодня, – ответила Лена, увидев разочарование в глазах Игоря.
– Что, решила меня подрессировать? – Игорь неприятно ухмыльнулся.
– Нет, это к тебе не имеет никакого отношения, – спокойно и холодно ответила Лена. – Я устала и хочу отдохнуть. Тебе, кстати, это тоже не помешает. Мы с тобой две ночи не спали. Иди домой. Завтра обязательно увидимся.
Игорь молча встал и вышел из комнаты. Он был влюблен так самозабвенно, как это случается только один раз в жизни каждого человека. Чувства, которые охватили его, не имели ни дна, ни края. Игорь погрузился в эту бездну одержимости, даже не представляя себе, что чувства Лены могут быть другими. Игорь непоколебимо считал, что она должна была испытывать нечто похожее, нечто бесконечное, что даровано им было судьбой. Иначе… иначе быть не могло.
Игорь оскорблялся тем, что Лена не отвечала на его слова так, как он хотел. Она до сих пор не сказала, что любит его, хотя в минуты трезвых рассуждений он понимал, что не всякий человек может вот так за две недели начать столь открыто признаваться в своих чувствах, как это делал он.
Игорь ушел в смешанном настроении, все более убеждаясь в том, что Лена поступила мудро, не пытаясь выяснять с ним отношения.
Вернувшись к себе, он, не раздеваясь, вышел на балкон, где лежали замерзшие розы с той незабываемой встречи с Леной. Отодвинув мешок с розами в сторону, он достал коробку из-под обуви, в которой хранился пистолет.
Игорь бережно достал оружие и принес его в комнату. Положив на стол пистолет, он сел на кровать и задумался, как безопаснее вернуть его владельцу.