ОТЕЦ

   
- Ну, ты, когда приедешь? Полгода в этом гадюшнике сижу, никто из вас так и не был!
В старческом голосе сквозило раздражение.
- Приеду отец, обязательно приеду! – отвечал Андрей. – Вот только дела разгребу.
 Он торопливо попрощался и отключился.  С полминуты смотрел на погасший дисплей, потирая пальцами небритый подбородок.
 - «Неудобно  как-то, получается, - подумал Андрей, - забыл совсем старика. Кроме меня, кто к нему приедет? Двум сёстрам почти семьдесят, да и живут в разных концах страны. Антон вот уже год в Америке и пока в Россию не собирается. Маме скоро восемьдесят. Да и не хочет она его видеть».
 
  Первый раз отец ушёл из семьи, когда Антону было пятнадцать. Андрей уже два года как женился, жил отдельно. В  отца, по его словам влюбилась молодая двадцатипятилетняя женщина. Последняя фраза, которую, прежде чем уйти он  бросил матери, была «никогда в жизни я сюда не вернусь».  Предыдущие два десятилетия были полны отцовских беспробудных пьянок, дебошей и скандалов. И Андрей тогда искренно не понимал, почему мать так переживает уход отца.
 - Мама, ты радоваться должна! У тебя новая жизнь начинается.  Никто больше не будет оскорблять тебя, вечера перестанут быть для тебя кошмаром.
  Но мать лишь тяжело вздыхала.
 - Эх, Андрей, думаешь легко после двадцати пяти лет супружеской жизни остаться одной?
- Ну, почему одной? А мы с Антоном?
 Отец вернулся через два года. Неделю слёзно умолял вновь прописать его. Клялся, что больше  в рот ни капли. И любил он только её, просто помутнение какое-то нашло.
  Женское сердце как воск, тает под тёплыми словами. Мать дала согласие на прописку.
 Через неделю, лёжа на диване в одних трусах пьяный отец говорил ей:
 - Думаешь, ты мне была нужна? Да плевать я на тебя хотел! Дура, мне прописка была нужна! Теперь меня отсюда никто не выгонит.
  И вновь пьянки, дебоши, скандалы. Так продолжалось ещё двенадцать лет, пока в жизни отца не появилась ещё одна женщина. Добрая, по его словам, как фея из сказки.
 - Вот это женщина! – хвастался он Андрею. – Утром и опохмелит и со мной выпьет. А от твоей мамаши кроме ворчания ничего не добьёшься!
 - А что, отец, - ответил Андрей, - и жил бы ты с этой доброй женщиной. Живёт одна в двухкомнатной квартире, так, что тесно вам не будет.
  Через месяц отец ушёл. Добрая женщина прописала его,  и начали жить они как в сказке, без печалей и забот. Пить начинали за завтраком и заканчивали за ужином. Поэтому двенадцать лет «счастливой» жизни пролетели незаметно. До тех пор, пока у отца не случился инсульт. Андрей с Антоном увезли его в больницу.
  После инсульта правая сторона тела стала частично парализованной. Отец ходил,  опираясь на трость,  еле передвигая ноги. Но пить так и не бросил. –« Вот, здоровья дал Бог человеку », - удивлялся Андрей.
  Первой сошла с дистанции сожительница отца. Однажды утром он обнаружил её мёртвой в их общей постели. Андрей помнил, как отец стоял на трясущихся ногах перед гробом.
 - Прости меня! Скоро встретимся.
 А ещё через неделю звонил матери.
 - Ну, что, заберёшь меня к  себе?
Мать испугалась, но всё же сумела взять себя в руки.
 - Нет, я уже привыкла одна.
 И повесила трубку.
 А отец остался один в пустой квартире. Постоянно спал с включенным светом. Жаловался Андрею:
- Она мне каждую ночь является. Песни поёт. Не могу так больше! Проси мать, чтобы забрала меня к себе.
 Он почти не выходил из дома, передвигаться стало тяжело. Когда Андрей, когда внуки приносили ему еду. А тут опять стали приходить собутыльники, поить дешёвой водкой. И, дождавшись, когда старик забудется  в пьяном сне, выносили из квартиры всё, что можно было продать.
 А потом приехала одна из сестёр, и, увидев в каких условиях,  живёт её брат, высказала Андрею:
 - Ты что, хочешь, чтобы он  однажды умер и лежал в пустой квартире несколько дней? Сделай что-нибудь!
 Тогда и было решено устроить его в дом престарелых. Полгода собирали справки. Но вот в один из дней Андрей увёз его в пансионат, находящийся почти в ста километрах от города.
 - Смотри  отец, красотища, какая! – пытался он взбодрить приунывшего старика. – Лес кругом, свежий воздух!

   - Жрать постоянно охота! – жаловался отец Андрею.
  - Так здесь же кормят четыре раза в день!
 - Ну и что! Хлеба в обед дадут два кусочка, разве мужику этого достаточно? Да и скучно здесь.
 - А ты книги читай. Мне сказали, у вас тут большая библиотека.
 - Да не могу я читать! Вы мне очки неправильные прописали.
Андрей вспомнил, как врач возилась с отцом целый час, подбирая ему линзы.
После того, как Андрей стал прощаться, отец жалобно заглянул в глаза.
 - Забрал бы ты меня отсюда, а!
- Да куда ж я тебя заберу? Сам знаешь, мы вчетвером в двухкомнатной квартире.
- Ты, Андрей, мать уговори.
- Да она и слышать об этом не хочет!
- Что ж она такая, злопамятная? Ведь нас как попы учат? Прощать надо.
- Да простила она тебя давно! Просто она считает, что несправедливо это будет по-человечески. Ты её всю жизнь унижал, а сейчас она из-под тебя испражнения выносить будет, да с ложечки кормить.
 А про себя подумал, что по-человечески может и несправедливо, но ведь Церковь учит нас прощать даже врагов своих. А родители как-никак четверть века вместе прожили, вон, каких сыновей вырастили!
 Андрей уже садился в машину, а его всё преследовали потухшие глаза отца. На душе было скверно.
  Он не торопясь ехал по просёлочной дороге. С обеих сторон был лес, запорошенный снегом.
  Хорошо-то как, думал он. И тут между елей он увидел маковки куполов. Сам не зная, почему, свернул туда.
 Церковь была старинной. Видно было, что ремонтировали её наспех; кое-где подлатали стены, покрасили купола.
  Внутри было прохладно. Даже холодно, потому что изо рта вырывались тоненькие струи пара. Андрей перекрестился на Царские врата.
 - Я могу вам чем-нибудь помочь?
Священник появился неожиданно из бокового притвора. Ещё не старый, лет сорока, но борода уже с многочисленными серебряными нитями.
 - Я тут из пансионата еду, - промямлил Андрей, -  вот, решил зайти.
- У вас там, должно быть, родитель?
- Отец, - вздохнул Андрей.
- Храм наш над этим заведением, можно сказать, шефство взял, ещё лет десять назад. А отца вашего, как зовут?
 Андрей назвал имя-отчество.
- А, да он здесь недавно, с начала осени. Беседовал я с вашим батюшкой, беседовал.
- Пил он, - почему-то вдруг произнёс Андрей.
- Да знаю я! Он меня тогда спросил, а правда ли, что у вас в церкви вином бесплатно угощают? Всех, или только крещёных? Учтите, говорит, я дважды крещёный. Как же вас угораздило, спрашиваю? Времена, отвечает, были советские, сначала втихаря одна бабка к попу сносила, потом другая. Значит, говорит, святой отец, мне двойная порция положена.
 От доброй улыбки вокруг глаз священника появились морщинки. И после этой улыбки Андрей вдруг почувствовал к нему доверие. Да такое, что захотелось всё рассказать.
 Батюшка слушал, не перебивая.
 - А ведь он мне тоже про свою жизнь рассказывал, - произнёс он, когда Андрей закончил. - Только по-другому. Говорил, что пить начал от того, что жена злая, постоянно его пилила. И ещё говорил, что в рай попадёт. Говорит, ждут меня там апостолы Пётр и Павел.Что, спрашиваю, сразу и Пётр и Павел? Ну да, меня ведь два раза крестили.
  - А что, батюшка, чем больше тебя крестят, тем лучше? - наивно спросил Андрей.
  - Не думаю, - отвечал священник. - Ведь в Символе Веры сказано "Исповедаю ЕДИНО Крещение".
 - И вы, как лицо духовное считаете, ждут его апостолы?
- Я, хоть и лицо духовное, но простое смертное. И промысел Божий мне не понять,  как и всем на этой земле живущим. Может и ждут. А вас-то, что тревожит?
- Не по-людски как-то. При живых детях, и в пансионат.
- Да ему здесь, всё одно лучше, чем в городе! Да и пить не дадут. А у вас-то дети есть?
- Конечно, сын и дочь.
- Ну, значит,  вам есть о ком заботиться. Но и родителя своего не забывайте.
В город Андрей возвращался с успокоившейся душой.
А ещё через три месяца отца не стало.