Что такое совесть? Это знают как бы все. Но все знают по-своему, кому как удобнее и сподручнее. Поэтому имеет смысл определиться, что есть совесть с психологической точки зрения.
Изучая вопрос узнаем, что в понятийном аппарате психологии понятие «совесть» как-то не закрепилось. Оставим это открытие на совести авторитетов психологии.
Рассмотрение вопроса требует и разговора об этическом сознании – той части психики, которая заведует моральной регуляцией поведения, конкретно – о механизмах, которые побуждают человека поступать хорошо и не поступать плохо.
А что говорит психология об этическом сознании и моральной регуляции? Она говорит, что в процессе взросления (социализации) человек усваивает и осваивает (интериоризирует) из культуры того общества, в котором он живёт, существующие оценки «что такое хорошо и что такое плохо», и способы такого оценивания. Так в его сознании формируются семантические шкалы и пространства, в которых все известные человеку вещи мира (люди, поступки, события и т.д.) упорядочены по принципу хорошо-плохо, а сам человек приобретает определённые установки с умением всё оценивать как хорошее или плохое.
Чтобы совсем не упростить этот принцип, нужно упомянуть о разных типах оценочных шкал «хорошо-плохо», которые сосуществуют в сознании. Наряду со шкалами «хорошо-плохо абстрактно» в нём существуют и многочисленные шкалы «хорошо-плохо для меня», «хорошо-плохо для достижения той или иной цели», «хорошо-плохо для реализации той или иной моей ценности», «хорошо-плохо для той или иной моей группы (семьи, партии, народа)» и т.д. и т.п. Таким образом, формируется сложная картина этического сознания с множеством неоднозначных и противоречивых оценок, которые выстраиваются в системы с элементами иерархического подчинения.
Эта картина и служит картой для «моральной навигации» поведения. Это и официальная канва научно-психологических представлений о моральной регуляции поведения.
С учётом того, что понятием «совесть» в психологии не оперируют, его можно ввести в такую систему представлений следующим образом. Совесть – это система моральных оценок, основанная на абстрактных или альтруистических оценочных критериях, в противовес системе эгоистических оценок («хорошо-плохо для меня, моей группы и т.д.»). Попросту говоря, когда в человеке борются две мысли: «надо помочь инвалиду, потому что он в этом нуждается» и «у меня нет времени ему помогать, пусть о нём заботится государство», то подход «нуждающемуся в помощи надо помочь» определяет совесть как побуждение, продиктованное «абстрактным» этическим требованием.
Назовём эту известную и понятную даже психологам совесть «совестью первого уровня».
Но существует и другая совесть – «совесть второго уровня», которая как-бы не известна научной психологии. Что это за «совесть второго уровня»? О её реальности свидетельствуют явления, встречающиеся у большинства людей.
Например, человек стоит перед выбором, не зная, как поступить. Логика подсказывает ему один вариант действий, но что-то (о чём говорят как о «внутреннем голосе») подталкивает его поступить по-другому. Этот другой способ поведения не сулит никаких выгод, даже наоборот. И он не всегда сулит и одобрения со стороны окружающих, так как не выглядит «абстрактно хорошим». Но при этом побудительная сила «голоса» может быть настолько велика, что человек, не без внутренней борьбы, вынужденно подчиняется. И только через какое-то время он понимает всю правильность и целесообразность нелогичного и ничем не мотивированного поступка, когда-то совершённого им «по зову сердца».
Речь идёт не об импульсивных решениях. И не о явлениях «зомбирования», программирования, манипулирования. «Совесть второго уровня», обозначу её с большой буквы – Совестью, в отличие от «совести первого уровня» проявляет себя в том, что её советы БЛАГОтворны (это слово, увы, тоже не из психологического словаря), хотя очевидность их благотворности открывается по прошествии времени.
Если человек замечает такой феномен и начинает о нём задумываться, изредка и невнятно звучавший «голос» начинает звучать всё чаще, пока не становится постоянным и внятным, и он сразу отличает его от многочисленных иных «голосов», заполняющих его сознание.
Подводя промежуточный итог, можно констатировать: Совесть отличается от других моральных регуляторов поведения следующими свойствами:
1) алогичностью, т.е. невыводимостью инструментом логики из «моральных аксиом», которыми пользуется человек;
2) непосредственностью, проявленной в том, что знание, как человеку должно поступить, приходит к нему не в результате рассуждений, а непосредственно и одномоментно;
3) несомненностью и однозначностью: в отличие от рассудочных оценок, которые всегда множественны и противоречивы, полны возникающих сомнений, голос Совести звучит как истина в последней инстанции;
4) силой побуждения, ибо сопротивление этому голосу возможно только через попытки заглушить его. Но, даже будучи заглушенным, он «работает» в психике, порождая такие явления, как сожаления и стыд;
5) практической полезностью, так как следование указаниям Совести приносит те результаты, которые при их ретроспективной оценке оказываются более плодотворными, чем те, какие человек мог бы пожелать себе в момент принятия решения.
Существование этого феномена можно проверить только одним способом – пережить такое явление самому. Я осмелюсь утверждать, что вам, уважаемые читатели, это явление знакомо, оно есть в вашем опыте, а если кто не имел такого переживания, то дело только в неосознанности.
Перечисленные свойства показывают, что действие Совести не объясняется имеющимися в психологии схемами. Рассудочные моральные рассуждения и оценки не только ощущаются совсем по-другому, чем звучание голоса Совести, но и такими свойствами Совести, как точность и практическая полезность не обладают.
Можно было бы попытаться объяснять алогичность наличием неосознаваемых человеком моральных аксиом, а непосредственность – высокой скоростью глубоко интериоризированных, подсознательных (и соответственно неосознаваемых) логических процессов. Однако, такие объяснения кажутся искусственными и не могут объяснить ни убедительности Совести, ни её силы, ни мудрости-полезности её указивок.
Есть и другие известные психологии явления, остающиеся без её пристального внимания, например – вдохновение. Наряду с ними, феномен Совести ставит перед линейным научным мышлением вопросы, выходящие за рамки собственно психологии. Существование внутри индивидуальной психики некоего «руководителя», способного направлять внимающего ему человека по оптимальной жизненной траектории, необъяснимо в рамках парадигм, существующих в материалистически-позитивистской философии науки.
Поэтому практическим приоритетом обладает не позиция такой науки. Главные вопросы для человека и, чего уж там, всего человечества – как развить Совесть, как научить человека узнавать голос Совести, а затем слышать его всё более отчетливо, а в идеале – постоянно.
Решение их возможно только через расширение сознания и самосознания. Несмотря на фонетическое и лексическое сходство, задачи расширения сознания и задачи расширения самосознания – это хотя и связанные между собой, но во многом разные задачи, и методы решения их отнюдь не тождественны.
Расширение сознания – это развитие способности видеть всё больше вещей мира и всё больше разнообразных связей между ними. Эту способность развивают интеллектуальная и эстетическая деятельность, равно как и многие духовные практики.
Расширение самосознания – это формирование «образа Я», всё более и более соответствующего координатору – жизни. Жизни как бытию, а не чехарде неосознанных сюжетов. Здесь ведущую роль играет работа по систематическому самонаблюдению, внутреннему взору или, по-научному, «организованной интроспекции». Естественной дополнительной функцией этой работы становится самоосмысление. Человек открывает в себе множество идущих одновременно и последовательно психических процессов разного уровня осознанности, которые в интроспекции выглядят как голоса персонажей внутренней жизни, имеющих различные отношения между собой. Психика открывается в виде театрального действа с несколькими участниками, на котором главную роль исполняет эго, перебивая и заглушая всех, а голоса других персонажей улавливаются только случайно. Смыслы сюжетов от воздействия эго искажаются до неузнаваемости. Относится это и к «игре» персонажа, называемого Совестью.
По мере развития самосознания человек учится прекращать базарный гвалт на своей «сцене» и распознавать голоса разных действующих лиц. В ходе такого осмысления человек слышит голос Совести всё лучше. Образно говоря, Совесть лучше всего слышна, когда главные герои нашей «психодрамы» – ум, и его управленец – эго, молчат. Поэтому многие духовные практики такое большое значение уделяют достижению «внутренней тишины».