Начало: http://www.proza.ru/2013/01/05/1734
Часть четвёртая. Штурман
Глава седьмая. Штурман
Полевой аэродром, лето 1957 года
Не только Женьке не спалось этой ночью. В соседней казарме так же крутился на койке в тщётных попытках уснуть штурман из его экипажа.
- Эй, Шевченко! Ещё раз скрипнешь, и я тебе устрою штурм Берлина, - и Серёга даже не поленился поднять подушку, показывая, как именно этот штурм осуществит.
Вообще-то фамилия парня была не Шевченко. Это было прозвище, прочно прилипшее к нему ещё с тех пор, как он год назад прибыл на службу в Орск. Тогда, знакомясь с сослуживцами, он назвал своё имя:
- Тарас.
- Не Григорьевич, случайно, - поинтересовался кто-то.
- Григорьевич, - на полном серьёзе ответил Тарас.
- Ещё скажи, что фамилия Шевченко и будет полный комплект, - засмеялся Серёга.
- Нет, фамилия не Шевченко, - разочаровал Тарас.
В Орске память о его великом тёзке чтили, пожалуй, не меньше, чем на родине великого кобзаря. Обязательно на уроках истории в школах города рассказывалось о том, как был сослан в Орскую крепость опальный поэт.
С лёгкой руки Серёги называть штурмана фамилией его тёзки стал весь полк, даже отцы-командиры.
Тарас не мог заснуть после встречи с мамой, произошедшей накануне. Когда дежурный крикнул: «Шевченко, иди на КПП, к тебе мама приехала», сердце тревожно забилось. Вдруг что-то случилось. Пока бежал к контрольно-пропускному пункту, многое передумалось. Но увидел маму в полном здравии и как всегда безукоризненно одетую, и от сердца отлегло.
- Сыночек! – мама обнимала так, словно не виделись несколько лет, а не полтора месяца. – Как похудел. А я вот случайно в командировку приехала. Попросили местным врачам прочитать лекции о новых методах лечения. К тебе сумела выбраться.
Такие случайные командировки у мамы возникали с периодичностью один раз в два месяца уже в течение года. С тех пор, как сына направили в Орск.
Когда они сели на стулья, мама взяла руку сына в свою и сказала:
- Сынок! Появилась возможность перевести тебя в Чкалов. В этом году к нам в институт поступает дочка командующего округом. Аттестат у девочки троечный. Но я могу устроить так, чтобы её приняли в обмен на твой перевод.
Тарас не верил своим ушам. Его мама, заведующая кафедрой, профессор, славилась своей принципиальностью и неподкупностью. То, на что она собиралась пойти ради сына, было большой жертвой с её стороны. Парень знал, что для мамы он «свет в окне», только благодаря твёрдому характеру ему удалось не вырасти маменькиным сынком. Мамочка никак не хотела понять, что он уже взрослый. Честно говоря, назначение в Орск Тарас воспринял с затаённой радостью, как избавление от чрезмерной опеки. Но сейчас, глядя в глаза мамы, светящиеся надеждой, он просто не смог её разочаровать.
- Хорошо, мама, я согласен.
А ночью штурман долго не мог заснуть, коря себя за малодушие – вот тебе и взрослый! Но, с другой стороны, у них с мамой не осталось никого, кроме друг друга. А всё проклятая война. Тарас громко вздохнул. Через секунду в него полетела Серёгина подушка.
Глава восьмая. В эвакуации
Харьков – Чкалов, октябрь – конец декабря 1941 года
Мама Соня была очень расстроена. Тарасику скоро должно было исполниться семь лет и он уже хорошо понимал, почему украдкой плачет мама. Наступали фашисты, и мединститут вместе с крупными заводами эвакуировали на Урал. Мама была преподавателем в институте и ей разрешили взять в эвакуацию не только сына, но и родителей. А бабушка с дедушкой отказались ехать наотрез. Мальчик слышал, как бабушка сказала:
- Вы езжайте, Сонюшка, а мы уж тут останемся. Ты знаешь, что твоим сёстрам с семьями разрешение на эвакуацию не дали. Вот мы с ними останемся, может, помощь понадобится.
Дедушка только кивал, подтверждая бабушкины слова.
Тарасик потом подслушал, как мама в сердцах жаловалась лучшей подруге Вале:
- Родители всё простить не могут, что я замуж не за еврея вышла, а за украинца. Так они Гришу и не признали. Мне кажется, они и Тарасика любят меньше других внуков.
Тётя Валя успокаивала маму. Она с семьёй эвакуировалась с тракторным заводом в Челябинск. Мальчик с мамой ехали в Чкалов. Город, названный в честь знаменитого лётчика, внушал Тарасику больше доверия. Дорога запомнилась смутно – только врезались в память искорёженные почерневшие вагоны, расположенные по краям пути. Фашисты разбомбили идущий перед их поездом эшелон.
Город Чкалов встретил обилием снега и таким морозом, что вдохнуть было больно. Эвакуированных разместили на квартиры к Чкаловцам. За Тарасиком и мамой Соней пришла говорливая тётя Нина. Увидев, как одеты приезжие, она руками всплеснула:
- Ох, лихоньки, да вы ж у меня перемёрзните.
Она сняла верхнюю шаль, под ней оказалась ещё одна, и как девчонку замотала в шаль Тарасика. На голову, перекрест на груди и под мышками на спину. Но мальчик к тому времени так замёрз, что не сопротивлялся. Тётя Нина подхватила самую тяжёлую сумку и повела за собой, непрерывно разговаривая. Изо рта у неё выходил пар, и края платка вскоре покрылись инеем.
- А ты, девонька, потерпи малость, нам тут не далеко, на Караван-Сарайскую. Дома я тебе полушубок подгоню. Дочь после родов пополнела – не влазит, валенки вам с мальцом справим, варежки свяжу пуховые – не пропадёте. Зима нынешняя даже для нас суровая. Ты потри щёки-то, ишь как побелели.
Так под этот говорок они и дошли до дома. Таких Тарасик раньше никогда не видел. Двухэтажный дом до половины первого этажа словно врос в землю. Виднелась лишь верхняя часть окон на уровне ног, да и то там, где не было занесено снегом. Тётя Нина жила на втором этаже. Потом, когда сели кушать, Тарасик спросил про дом. Тётя Нина пояснила
- Так дом купеческий был, а внизу, в полуподвале, купец товары хранил. Это потом комнаты сделали.
В 1943 году Харьков освободили, но Тарасик с мамой Соней на Украину не вернулись. В 1942 получили похоронку на отца Тараса Григория, а после освобождения родного города узнали, что вся мамина семья обрела вечный покой в Дробицком Яру. Фашисты сгоняли евреев в Гетто, откуда ежедневно вывозили по 300-400 человек на расстрел. На детей пуль не тратили – закапывали живьём
Уже после войны Тарас с мамой съездили на Украину, попрощаться с могилами. Мама осталась преподавать в организованном на базе Харьковского Чкаловском медицинском институте. Смыслом её жизни стали сын и работа на кафедре.
А у Тарасика появилась мечта стать военным.
Продолжение: http://www.proza.ru/2013/01/06/820