Право полюбить не иначе

…«Sapere aude», - призывал Гораций. Последуем совету, «осмелимся  быть мудрыми» и с тем ответим: что значит жить по справедливости? Жить, исповедуя волю божью или  так, как велит дух природы? А может, справедливость наступит, когда свободный человек  в своей жизни будет опираться исключительно на трезвый разум?..»
Велика ширь самой вместительной аудитории университета. Её  воздух слегка сотрясался эхом, вторившим теплому, но сегодня слегка хрипловатому баритону моложавого лектора.
Только эта аудитория в столь раннее время суток досягаема для консультационных  занятий. Лектор спокойно прохаживался  по ней и, внутренне улыбаясь, поглядывал на лица слушателей. Те думали, он сделал паузу после слов о свободе и разуме для  придания веса своим вопросам, или, что он ждет ответа «смелого», …а - нет. Лектор их пересчитывал. Скоренько, по головам.
- Быть свободным и жить, пользуясь справедливым правом. Справедливое право – это что, это как? Когда-то для этого было достаточно «жить честно, не делать зла другому, воздавать каждому своё». И что же, будет согласен с римским юристом Ульпиано, почившим 226 году, известный сегодня итальянский юрист Новолоне?  - Заметив суету с мобильником одного из слушателей, лектор замер. Дождался, пока студент обратит на это внимание, потом предложил: «Ну же, нами уважаемый господин Смит, рискнёте ответить за Новолоне?»
-Э…да. – Парень кивнул. – Я думаю, он сказал бы …да. – Смит улыбнулся преподавателю и незаметно  «сбросил» надоедливого звонилу.
Лоренс пошел дальше, то есть, он продолжил подниматься по ступеням одной из высоких лестниц аудитории. – Нет, господин Смит! Любой сегодняшний адвокат посчитал бы правоту римлян «не точной», ибо потребовав за совершенное зло достойного возмездия, он лишился бы клиента. – И далее, глядя на аудиторию сверху. -  А кто ещё, известный нам из истории права, был против воздаяния соразмерно злу? 
До лектора дошел шепоток. Однако неуверенный. Лоренс улыбкой призывает аудиторию быть активней.- …Христос. Ответ понятен. Ещё, пожалуйста. – Судя по лицам, все что-то припоминают, но ответа нет. Профессор сменил место короткой остановки. Теперь он стоял на лестнице, весьма крутой и длинной. – Хетты. Эт…эп…п…- лектор тихо чихнул и тут же вернулся к разговору. – Хеттское государство. Государство равное Вавилону и Египту, образец структурированного классового общества с неабсолютной монархией. – Обращение к аудитории сверху: «Назовите государство, подобное хеттскому сегодня. – Молчание. – Правильно! Таких гигантов больше не осталось. А кто назовет  государство с подобным типом правления сегодня?»
Тут же была названа Англия, потом, после перешептываний, от ответа отказались: «Нет, Англия не подходит. Там есть парламент». ...Бельгия?  - И ещё, более неуверенно, кто-то произнес: «Япония? …Может, Монако или Таиланд? …Хотя нет, кажется, там конституционная монархия».
Лоренс, дождавшись от аудитории разумной информированности, тут же похвалил последнюю отвечавшую девушку: «Верно, Дорин! Всё перечисленное – относится к конституционным монархиям. Напоминаю: европейские монархии ли, азиатские ли – давным-давно являются монархиями ограниченными. Хотя Кувейт иногда и относят к странам с абсолютной монархией.
Кто-то попробовал отстаивать королевскую значимость в Таиланде. Лоренс услышал и тут же, не акцентируя на личности высказавшегося, напомнил: «Напоминаю: монархии делятся на два вида: представительные или дуалистические монархии, и монархии парламентарные. И в тех, и в других монарх делит власть с парламентом. Но в первых за ним остается вся исполнительная власть, во вторых  - она осуществляется правительством, ответственным перед парламентом. Примеры дуалистической монархии: Иордания и Марокко. Страны, перечисленные вами - это типичные конституционные монархии. В Англии, Японии, Монако, …что там вы ещё перечислили, …Бельгия, Таиланд -  власть монарха в этих странах ограничена конституцией. При конституционной монархии реальная законодательная власть принадлежит …
- Парламенту!
Лоренс указал на подсказавшего пальцем: «Верно, Смит! Только телефон всё-таки отключите. А исполнительная — правительству. К слову, напоминаю: constitutio — устройство, установление, сложение – конституция - основной закон государства, обладающий высшей юридической силой и устанавливающий основы политической, правовой и экономической систем данной страны.
Дав определение со скоростью скороговорки, лектор тут же двинулся  дальше, быстро-быстро стал спускаться вниз по лестнице. Чих явно его донимал. - Но вер…вер…эп…эп, простите, вернемся к хеттам. Хеттские цари правили совместно с так называемым панкусом, который объединял в своих рядах всех боеспособных граждан. Земля там принадлежала государству. И её было у хеттов много. Но мы сегодня не об этом, сегодня мы говорим о справедливом праве. Чем же таким были оригинальны хетты, что  за право они оставляли за собой, будучи всесильной державой? (Молчание, лектор продолжил) Актом свободной благой воли «сверх справедливости» хетты считали …прощение. Хеттский государь Телепин I настаивал: «Я постоянно говорю: мне сделали зло, я же тем зла не делаю». Этическая концепция хеттов остается понятной не всем. На две третьи она согласуется с римским правом, ратовавшим за честные партнерские отношения, однако, хетты пошли дальше в понимании общих вопросов права. Они считали, то есть, они даже гордились, или как бы сейчас сказали, рисовались своей позицией: совершенных людей нет, потому воздаяние злом за зло – путь неверный. Человек имеет право на ошибку. Он имеет право на прощение – и это справедливо. Напомню, хетты говорили с позиции сильнейшего. И  придерживались своих взглядов до конца.
Смит явно был уязвлен недовольством лектора. Лоренс уже дважды останавливался рядом с ним и, поглядывая на включенный телефон, еле сдерживался, чтоб не чихнуть в его сторону.  Парень не «вынес» рекламы «всепрощающей политики хеттов», и тут же выступил в защиту римского принципа: «каждому - своё». –  Профессор Лоренс, и всё же не современно «подставлять вторую щеку», ну, типа Толстого или Махатма Ганди. И ваши хетты, …они взяли Вавилон, а ахейцы – их. И не стало ни хеттов, ни их правил о запрете на отмщение.  Считаю, более современно так: раз волки зайчиков едят, тогда: зайцы, объединяйтесь и загоняйте волка в яму! Шесть веков простояли на горе и – вались. Хеттам капут!
Лоренс выслушал мнение, опустив голову. Кто-то скажет: стойка упрямого бычка. Но с Лунным Деспотом Права не всё так просто. Он не сопротивляется мнению, а ищет ответ: почему данное мнение может показаться симпатичным? Парень считает, что воздаяние  – это справедливо, а он, говорящий от лица общего справедливого права, должен доказать, что в праве на воздаяние за содеянное отсутствует мудрость. - Цепь зла на одном волке в яме, не прервется. К тому же волки не мстят, но они возвращаются к добыче. Мстят люди. НО И …именно человеку дано право разорвать цепь мщений. Кто-то должен остановить зло и сказать подобно сильным, мудрым хеттам: «Если ты готов измениться, я прощаю тебя. Если не готов, подумай, так ли тебе нужна война со мной? Что дальше? Что будет дальше, если я поступлю с тобой так, как поступил со мной ты?»
Лоренсу хотелось поколебать мнение среднестатистического гражданина, чтоб его правдой не заразились другие. Лектор обязан считать своё мнение ПОСЛЕДНИМ. Хотя бы потому, что оно наиболее запоминаемое аудиторией. - В капуте, уважаемый Смит, окажется последний из тех, кто пропагандировал местничество и насилие. Призыв: око за око сделает слепыми всех. И насчет шести веков, это вы – тоже  зря ухмыльнулись. Сколько лет Америке? Сколько лет нашей с вами родине, Смит?
Студент смял ухмылку. – Америке  - …пятьсот двадцать, а США, …нам только двести тридцать пять.
- Ну, значит, ещё постоим, да, Смит?  А кстати, вы-то кто конкретно: волк или зайчик?- Лоренс с кафедры достал взглядом парня.
-Я… я… –  Студент машинально приподнялся с места, - человек.
-Рад за вас, Смит. Но этого мало. Надо бы быть ещё и гражданином. Садитесь. – Лоренс принципиально «отстал» от Смита. «Пусть подумает ещё, вроде бы не дурак».  Профессор обратился ко всей аудитории: «Это частное мнение.  Юс приватум определенной стороны. Задумываясь о будущем мира, человеку придется-таки  отходить от инстинктов, от зова крови. Право на мир заслуживает лишь тот, кто ответственен за него и в целом, и в частном. Однако сегодня мы о будущем Права распространяться не будем. Продолжим разговор о наследии, которое нам оставила история Права. – Лоренс пошел бродить по аудитории, то поднимаясь по одной её лестнице, то спускаясь – по другой, то есть, всё время, держась вдали от слушателей, дабы ни чихнуть в их сторону.
В аудитории, которая могла бы вместить и двести, и даже четыреста слушателей, сегодня присутствовало лишь двадцать человек: двадцать студентов, недоспавших в виду сумрачного нестабильного на погоду времени года и … один явно заболевающий молодой профессор кафедры  Истории и Права.
В аудитории было прохладно, но Лоренс вспотел. Лицо его заметно лоснилось, глаза были воспалены будто бы бессонницей. И вообще, выглядел профессор так, будто накануне был сильно нетрезв (взъерошен, с распухшим покрасневшим носом). Сердобольная аспирантка, заметив состояние босса, тут же растворила таблетку в воде и поставила стакан на стол кафедры.  Лоренс, заприметив стакан, быстро подрулил ближе и …«порадовал»  наблюдавших за ним с пристрастием двух студенток (явных фонаток профессора), жадно выпил  содержимое. А после жестом попросил ассистентку «повторить». Та кивнула, но… второй таблетки антигриппина у неё не было.
Да и лектор не стал её дожидаться. – …История оставила нам римское право…
Лекцию Лоренс читал, как всегда бойко, мысли не терял, слова легко сливались в нужную фразу, однако… в душе заболевающего всё же теплилась надежда на быстротекущее утреннее время.  - … Внимательнейшим образом, изучив 153  конституции, а это были конституции греческих и варварских городов, мы помним, какой вывод сделал Аристотель…».
В носу Лоренса защекотало. Он дважды вынужден был повторить слова «сделал вывод». Потом резко вздохнул глубже и интенсивно задергал кончиком носа, чтоб, не дай бог, не чихнуть и не заразить те двадцать носов, что изволили-таки в зимнюю непогодь оторваться от теплых подушек и, немного померзнув на леденящем ветру, примчаться на нулевую дополнительную лекцию, проводимую им накануне сессии.
Пара девиц в первом ряду уже обеспокоенно заерзали, желая предупредительно пожелать здоровья тому, кого на кафедре прозвали Лунным Деспотом Права (а они, но только, разумеется, между собой, –  Лунный Дэп).
Почему так, а не,  допустим,  Деспот Лунного Права или Проповедник Лунного Деспотизма?  Лоренс знал о прозвище, кривился, слыша смешки коллег по этому поводу, но сильно легенде не сопротивлялся. «Желторотые» студенты, только – только начинающие понимать смысл правоведения, то есть, сдающие через неделю свой первый экзамен в пользу высшего образования – они - истины точно не знали. Например, один простак спросил Лоренса напрямую: «А почему Вас называют лунным, вы страдаете лунатизмом?»
- Нет. Это шутка. Давняя шутка про цвет моего пиджака. …А вы не страдаете лунатизмом? …Нет. Искренне рад за вас.  – Ответив, объект любопытства улыбнулся, будто был рад, прежде всего, шутке и быстренько прошагал мимо. 
Выпускник кафедры, отвечая на вопрос настойчивого новичка (а им как раз и был Джо Смит), кивнув в сторону атлетической спины, втиснутой в видавший виды светлый пиджак, ответил иначе: «Это стартрёп Лоренс. …Да, он странный немного. Говорят, если, задавая вопрос, на него смотреть, не мигая, он начинает заикаться, будто от испуга». Другой старшекурсник ответил иначе: «Луна, Луна ему родина - точно! Во время баскетбольных соревнований он – единственный,  кто не дает опустить нашу кафедру. Вот и в прошлый раз со штрафной площадки он забросил сразу три мяча.  Хотя вообще-то он больше чтец, чем боец. На игру пришел не в трусах и майке, а в своем лекторском прикиде. За что судья и скинул нам одно очко. Вот  и вышла, блин, … только «ничья».
Насчет «заикания»  - это правда.  Лоренс слегка теряет контроль, если на него смотрит овцой какой-нибудь неготовый к адекватному разговору студент (желающий «последним» средством склонить-таки Деспота к оценке «удовлетворительно). А почему «деспот» - это только второе?  Ну, тут ясно – Лоренс всё же не деспот. А даже напротив, человек и отзывчивый, и приветливый, …если дело не касается предмета.  В знании предмета он требователен и действительно жестоко настойчив.  Зачем, например, знание латинского языка правоведу? Умер язык и умер. А Лоренс его не только «воскрешает», он «вперивает» его, требуя понимания правовых терминов на слух. И гипноза «овцы», он, конечно, не боится. Но вот за студента – овцу - ему  стыдно. Лоренс считает, что имеет разговор с равным себе. Ну, хотя бы в общечеловеческом плане. А на него начинают давить приземлённой микроскопичностью понятий, типа: я маленький, ты – ОГРОМНЫЙ, так пожалей, поставь «уд». Профессионалу в такой ситуации оставаться справедливым трудно. Кого унижают: себя – недоумка или его – недоучившего до Человека? И, теряя обычную уравновешенность, заикаясь, Лоренс отвечает: «Неоч…чень. Дэд…авайте, подг…готовьтесь ещён…немного. Доз…завтра». А после у ночь не поспавшего, он может спросить: «Что означает римская поговорка «Debes, ergo potes»? …Правильно: «должен – следовательно, можешь». Ведь МОЖЕШЬ! И после собеседования (уже не с овцой, а с человеком) он ставит «удовлетворительно» и с удовольствием сообщает (возможно, имея в виду только себя): «Свободен!»
«Лунность» Лоренса вовсе не цепляет его необычности. Всякий человек по-своему необычен. Шутка же действительно касается  лишь цвета верхней части костюма профессора.
Цвет пиджаков Лоренса неизменно светлый. И их у него немного. И «новыми» они, по-видимому, бывают недолго. Изначально они его любимого песочного  цвета. Но, «состарившись» за недельку-другую, пиджак становится не только влитым на плечах Лоренса (и слегка пованивающим потом и «кензо»), он почему-то ещё и цвет безвозвратно теряет, становясь каким-то белесым и пятнистым, как Луна.  Первой назвала пиджак «лунным» (вещью с Луны) первая аспирантка Лоренса. Это случилось лет десять назад. Заметив как-то на плечах босса интересный свеженький костюм, она отследила, сколько дней потребовалось неряхе, чтоб довести вещь до первой химчистки. До второй, …третьей. …Лоренс, меняя дело на безделье, менял всё с себя, а пиджак на плечах оставался тот же. Неделя прошла - в химчистку его! Ходила легенда, будто она – эта аспирантка была из весёлых и смелых. За день до защиты кандидатской, она подарила Лоренсу - тогда ещё доценту …тёмный пиджак из качественного шерстяного твида (поговаривали, что баснословно дорогого). Девица та уже давно не девица и уже давно мэра какого-то консультирует на восточном побережье, а её подарок - тот темно-серый пиджак так, будто, в упаковке и висит до сих пор в шкафу на кафедре Истории и Права. Будто даже кто-то из студентов видел его там, в том шкафу и разнес по всему университету о «факте примерки на собственные плечи».
-…Интересы знати, обычаи плебса – вот что подразумевалось под знаком «справедливости» тогдашними действующими законниками. Но ведь закон – это есть, - Лоренс указал пальцем на девушку, смотревшую на него подозрительно, даже как бы с неприязнью, однако очень внимательно следившую за ходом лекции (или временем хода лекции). – Ну, Прайз, напомните нам, что есть закон?
От неожиданности, девушка вздрогнула. (Лоренс понял: слушает,… но слышит ли?)
-Закон - это, … закон, это принятый в особом порядке …первичный нормативно-правовой акт…
Лоренс улыбнулся, кивнул. - Так…
-…Э…правовой акт высшего представительного органа государственной власти …или…
-Или референдума. Правильно, Прайз, спасибо! …А я уже было решил, что вы засыпаете. Спасибо. Пока обойдемся этим определением.  –  Лоренс спустился на кафедру и, с тоской взглянув на пустой стакан, стоявший на столе, принялся вышагивать возле длинной доски, будто измеряет её размеры.  - Итак: когда речь идет о законе, особенно о «справедливом» законе, то имеется в виду, прежде всего, соблюдение принятых нормативно – правовых актов. А если речь идет о справедливом праве, то места каким-то иным приоритетам нет. Закон работает исключительно на справедливость, а не на «частный интерес». Замечание: кто имеет права – тот и прав  - в нормативах СПРАВЕДЛИВОГО  закона отсутствует. Но! Это всё так, если речь идёт о государстве, которое базируется на свободе и справедливости. И таких государств как бы ни мало, однако …если рассмотреть их правовую основу…».
Взгляд в просторы кафедры. (Считается, что таким взглядом преподаватель не может заметить чего-то конкретного, - не правда, для профессионала заметить несоответствие норме – пустяк). Лоренс улыбнулся тем двум девицам, что поспешили пожелать ему здоровья, когда он тихо, чуть отвернувшись, чихнул. – Простите. …А как же государства, живущие по закону шариата? А как же правовое государство Британия, где интересы Англии – это суть частный интерес, когда речь идет о справедливом судействе?..
Девушки смущены вниманием. Они завозились на месте и попробовали вторить вопросу: «Э…действительно, а как же старушка Англия?»
Тед Лоренс пятнадцать лет преподает на кафедре Истории и права. Вот потому-то и прибавляют студенты к его «лунности» и «деспотичности» ещё и слово – «право». Будучи аспирантом, он взялся за этот воз и ныне в числе первых, кто его тянет. Уже четыре года как он «профессор» на родной кафедре. Профессор Лоренс…
Но, как поговаривают, Лоренс «стыдится» добавки к своей значимости здесь. …Всё дело в его щепетильности. 
Когда Лоренс получил это звание (большинство на кафедре все-таки считает, что заслуженно), тогда, то есть, в то конкретное время, он считался «будущим зятем» заведующего кафедрой. И так получилось, что Тед стал-таки «профессором». И, да, как-то уж больно «легко». То есть, без каких-либо проволочек. Сразу после защиты докторской он  получил все, полагающиеся при этом звании, повышения и возможности развиваться дальше. Он готовился к защите кандидатской (уже по истории права), продолжал читать лекции, имея свой персональный кабинет и пару тройку сотрудников под руками, он издавал книжки на интересующие его темы,  но … на дочке завкафедрой он так и не женился. Что-то там пошло не так, а на кафедре после этого ещё долгое время шептались «по  поводу несговорчивости Лунного Деспота Права».
Так что Лоренс по-прежнему представлялся при знакомстве как «старший преподаватель Лоренс» (потому и студенты начали прикалываться, называя Лунного Деспота Права ещё и  «стартрёпом Лоренсом»).  Но  на табличке  его личного кабинета, на кафедре всё же значилось «профессор Лоренс».
Щепетильность Лоренса попахивает застарелым комплексом. Не беда, - смущение тридцатилетнего мужчины, да только став по обоюдному согласию друзьями с Сесиль Брукс, Лоренс  так и не женился. Теперь ему сорок. Сорокалетний холостяк в теснящем плечи костюме, пахнущем кензо… - это грустно. Вот потому-то никакой простак за  правду слова Лоренса и не принимает. Ну, что «лунность» - это только из-за оттенка его пиджака. 
С Сил Брукс Лоренс встретился на театральных курсах. О, это отдельная история!
С Лоренсом это случилось четыре года назад. Не зная, чем и как расширить (ещё более расширить) круг своих интересов, по Сети он записался на театральные курсы. Некто Хопкинс возомнил себя режиссером АВАНГАРДИСТОМ (!), последователем уроков Чехова.  Михаил Чехов, родился, как известно, в России, в ещё дореволюционном  Петербурге и почивший  в Лос-Анджелесе в тысяча девятьсот пятьдесят  пятом.   Лоренсу стало любопытно, какие такие «элементы авангарда» СЕГОДНЯ мог откопать никому не известный Хопкинс в умершем более полувека назад русском эмигранте? Хопкинс, явно не до развив себя в совершенстве в среде актерской, посчитал, что  среди режиссеров - авангардистов  ему повезет больше. И Лоренс решил попробовать… поучаствовать в …авангардизме. Из любопытства.
Пожелавшим, как Тед, развиться, была назначена встреча… среди развалин ледяного дворца, построенного для лос-анджелесской детворы в просторах стадиона, но, разрушенного взрывом каких-то вандалов на глазах десятка камер безопасности того самого стадиона в часы тихой ночи сочельника. В день, когда оцепление полиции было снято, к «руинам» поспешили любопытные. Вот, среди ледяных глыб и встретили друг друга пытающиеся попробовать себя в авангардистском искусстве молодые актеры (а так же любопытные, вроде Лоренса).
Последователь Чехова выбрал для встречи …санитарный час. То есть, время, когда на поле в ледяных глыбах допускались лишь те, кто имел при себе карточку-допуск. Авангардист ворвался на ледяное поле, как песчаная буря в тесноту тихого иранского городка (неожиданно и громко, с эхом под сводами).  – Так, какого черта?! Все были предупреждены, что здесь холодно, а во что вы одеты? Вы б ещё в купальниках сюда пришли!! – Продолжатель идей Чехова тут же стянул с себя оранжевый шарф и лихо запутал его в узел на голой шее молоденькой шатенки, только что покинувшей своё авто и стоявшей теперь среди глыб льда в легком платьице и беспомощно - скользких туфельках на шпильках. – Голос! Вы можете потерять голос, миленькая, если будете так несерьезно относиться к своему здоровью. А театральный актер, это вам не киношная сопливая братия, легко переносящая съемки на недельку другую из-за первого чиха. Актер театра должен быть ВСЕГДА здоров и голосом крепок. Вы поняли меня, миленькая? Как вас зовут?
- Сил.
-Это для вашего героя вы - только Сил, а для вашего режиссера вы…
-Э…Сессиль Брукс.
- Сил Брукс - а вот это хор…рошее имя! Вот так и называйте себя при знакомстве! – Хопкинс огляделся. Обнаружил поблизости стул и тут же предложил девушке в алом встать на него. – Вот! Вставайте на стул, на нем вам будет и суше и теплее. Занятие не будет коротким.
Режиссер разглядел среди тающих глыб ещё семерых присутствующих и им – тоже сделал внушение на счет того, что «актер театра должен быть ещё и внимательным к условиям договора», что раз было сказано: занятие будет проводиться в условиях низких температур, то и одеваться нужно было соответственно. – Условия контракта актер должен читать особенно внимательно. Именно там, там (!!) кроются все подводные камни взаимоотношений с вашим антрепренером. – Лихо вскочив (прямо-таки взлетев на неё) на глыбу, отколотую с  крыши ледяного дворца, построенного, по-видимому, в мавританском стиле, режиссер вновь оглядел присутствующих. И, как бы удовлетворившись, наличием нужного ему количества слушателей, принялся учить декламировать стихи. И первым, кто оказался под прицелом цепкого взгляда новатора был Лоренс. – Вот вы! Да, мужчина в светлом. Не оглядывайтесь, я о вас. Подойдите ближе. …Имя?
-Лоренс.
-Имя?!
-Те…простите, Тэодор Франклин Лоренс.
Режиссер поморщился. – Нет. Не то! Да, вы правы, - только Лоренс! Или так: Тэо Лоренс. – Он поманил Теда рукой. – Приблизьтесь сюда, дружок. 
От фамильярности, с какой к нему обратились, у Лоренса дернулось лицо. Но Тед смолчал. Перед ним был человек, потенциал которого ему был неизвестен.
- Идите сюда, …встаньте рядом.
Тед пожал плечами, ладно. Подошел, уставился на неровную вершину ледяной глыбы под ногами призвавшего его. - Вы…хотите, чтобы я, …чтобы я влез…
- Да, да и поживее, пожалуйста. Да, на эту глыбу. Встаньте рядом со мной. Что? Что, неудобно? А вы хотели бы, чтоб вам всегда было удобно заниматься декламацией? – Хопкинс спрыгнул с глыбы и рукой предложил влезть на неё Лоренсу. Тот, как-то уж очень беспомощно начал влезать на высоченный кус льда. У него выходило и неуклюже и смешно. Чтоб не попасть в ещё более сложную ситуацию (чтоб не соскользнуть), Тед остался стоять перед неприступной горой льда.
Режиссер, наконец, остановил «цирк». – Не получилось. …Ладно! Для нашего НЕУКЛЮЖЕГО Тэо мы найдем ИНУЮ сцену для декламаций. …Ещё более неудобную для него. – И Хопкинс указал на стул, на котором стояла рыжеволосая девушка в алом платье.
Режиссер обратился к Лоренсу: «Я понял вас. Вы из числа тех людей, которые стесняются смешного в своей жизни. Вам неловко влезать на скользкую глыбу. Вы боитесь потерять равновесие и распластаться на глазах восьмерых зрителей, …так? У меня возникло ощущение, что вы вот вот начнете от смущения заикаться. …Взрослый человек…».
Тед улыбнулся. Но было заметно, что он явно озадачен тем, что его внутренний мир обличает какой-то самозваный режиссер - прорицатель.
- А если вы споткнетесь на сцене? Как Чаплин. Или как исполин Шаляпин сядете мимо кресла? Нет, уважаемый, в зрительном зале ваше смущение никому не интересно, оно только смешно. Так что привыкайте контролировать себя на сцене, в узком пространстве отведенного для вас на ней места. Встаньте рядом с девушкой на стул. Ничего, ничего, …потеснитесь.
Лоренс и девушка по имени Сил едва разместились на стуле. Для этого им пришлось обхватить друг друга руками. Разумеется, очень осторожно, дабы ни у кого не возникло мысли, что им обоим и неловко и приятно делать это, пусть что и на глазах семерых ЗРИТЕЛЕЙ.
-Прекрасно! Первый урок вы уже освоили: театральные актеры – это группа бесполых лиц, терпеливо сносящих все неуюты актерской жизни. Теперь стихи. Прошу вас, Тэо, вспомните что-нибудь из запомнившегося вам, но …немного неточно. Будет даже лучше, если часть слов вы забыли. Ничего, врите. Актеру это категорически запрещается канонами, но …сейчас  - можно. Перевирайте текст. Но, читайте его с полной убедительностью для нас - тех, кто не знает достоверного текста. …Прошу!
Лоренс скоренько вспоминал что-либо, что могло б подойти к случаю. – Эххор… рошо. Эл…ладно. Вот, …вот …если …это… - Так начал тот, кто обычно сам с трудом переносит спотыканий при первом же вопросе к экзаменуемому: «Так что же есть Право?»  Студент теряется, начинает подбирать слова, путается в понятиях, …а ведь оказывается, его – ТОЧНОГО определения и НЕТ! И к словам, что «право – это один из видов регуляторов общественных отношений» добавить можно МНОГОЕ, но …НЕ обязательно. То есть, ответь студент своими словами, что есть «право», – и как бы хорошо. И всё б обошлось. Но… студент в Лоренсе путается. – Э…то есть, можно перевирать?
-Да, да, вам разрешается.
-То есть, как же врать, когда автор…уже написал.
-Ничего, врите. Только убедительно. Вместо автора.
-Тогда…нет, но как же, это же стихи, вы сказали из любимого.
-Да начинайте же вы! Как несмышленыш, честное слово: бэ…мэ…не мэ…
Лоренс искренне испугался недовольства собою. Помолчал, сосредоточился и начал, уже без заиканий: «Э…тогда, …допустим, это…»

Травы одеты
Перлами.
Где-то приветы
Грустные
Слышу, — приветы
Милые…

Милая, где ты, —
Милая?..

Вечера светы
Ясные, —
Вечера светы
Красные…
Руки воздеты:
Жду тебя…

Милая, где ты, —
Милая?

Руки воздеты:
Жду тебя
В струях Леты,
Смытую
Бледными Леты
Струями…

Милая, где ты, —
Милая?
-Боже правый!! - воскликнул режиссер, как только Лоренс, будто чем захлебнувшись, замолчал. – Боже правый, что это?! - Хопкинс страшно округлил глаза. - Да ведь это же Андрей Белый! Черт побери вас, Лоренс! …Прекрасно! – Для всех. – Господа, это стихи русского символиста Белого. Обожаю. Обожаю!  – К Лоренсу. И уже с гримасой на длинноносом лице.  - Но не к месту, дорогуша. Вовсе не к месту. Давайте, сначала. Сосредоточьтесь. И ближе к родному языку.
Новоявленный режиссер, устроившись за спинкой стула,  подмигнул Лоренсу. Тот выглядывал его,  неуклюже, осторожно  высовываясь из-за спины соседки - высокой девушки, от которой приветливо попахивало мятным ликером.
– Но похвально, Лоренс, что вы не стали скрывать того, что лежит на поверхности ваших мыслей. Впрочем, будет хорошо, если вы и в родной литературе найдете строки, достойные высоты одного из лучших представителей поэзии далекой России.  Прошу. …Сосредоточьтесь и начинайте. Кто вы по профессии?
- Я? – Неожиданный вопрос застал Лоренса врасплох. Вообще-то, придя сюда, он желал сохранить инкогнито. Или наврать что-нибудь, говоря о себе. - Я преподаю право.
-Отлично! Давайте, стихи… из полузабытых.
-Эдгар Алан По. – Лоренс собрался. Ему не хотелось врать в том, что имеет право на достоверность.
Между гор и долин
Едет рыцарь один,
Никого ему в мире не надо.
Он все едет вперед,
Он все песню поет,
Он замыслил найти Эльдорадо.

Но в скитаньях - один
Дожил он до седин,
И погасла былая отрада.
Ездил рыцарь везде,
Но не встретил нигде,
Не нашел он нигде Эльдорадо.

И когда он устал,
Пред скитальцем предстал
Странный призрак - и шепчет "Что надо?"
Тотчас рыцарь ему:
"Расскажи, не пойму,
Укажи, где страна Эльдорадо?"

И ответила Тень:
"Где рождается день,
Лунных Гор где чуть зрима громада.
Через ад, через рай,
Все вперед поезжай,
Если хочешь найти Эльдорадо!"
Закончив, Тед замер. Девушка рядом (практически в его руках), казалось, перестала дышать. Режиссер смотрел на него устало, вроде б даже не по-доброму. – Ну не настолько глубоко раздевайтесь, дорогуша. Не на столько. – Он, будто без надежды, махнул на Лоренса рукой и обратился к другому участнику занятий. – Давайте, вы. Прочтите нам что-нибудь, но, прошу вас, не в пример предыдущему, откликнитесь на мои пожелания. Ваши стихи, то есть, те стихи, что живут в вас, должны быть из слегка позабытого. Вы понимаете? …Давайте…
Высокая и весьма упитанная молодая женщина в черном платке, на которую указал режиссер, сначала ярко покраснела до кончиков волос, пушком выглядывающих из-под черного крепа, потом начала декламировать. Однако голос женщины, с виду похожую на торговку овощами, он вдруг оказался приятным, даже нежным. Мелодичным. - Всё сплошь до конца - потери,
В охоте твоей за зверем.
В любви изменили все…
Та – та … э…что-то там…э…не верен.
И войны твои впустую,
Та-та…э…дальше как будто так…та-та… но хорошо, что минует
Увидим пору иную.           -  Молодая женщина, ставшая за время декламации красной, как помидор, заерзала на глыбе, на которую таки взобралась с помощью трех помощников и взмаху руки (требованию) режиссера. - Простите, дальше я забыла совсем. Но мне очень нравятся эти стихи. Они как бы ОТ СЮДА, - она указала на свою пышную грудь. 
Режиссер был доволен. Появилась тема для поругания. Для побития камнями. – Отлично, дорогуша! Превосходно! А как правильно выбрана интонация, вы…простите, не прослезились, пока читали? …Жаль, было бы ещё убедительнее.  И даже ваши эти … «та-та». Хотя они – это безобразие. – Ко всем. – Итак! Учимся, выходить из положения склеротика актера.  – К толстячке. - Давайте сначала.  Фамилия?
-Хам.
-Уже интересно. Имя?
-Оливия.
-Сгодиться!  Оли Хам, почти по-японски. Итак, Оли, начните сначала. Но без «та-та».
-Как это?
-Всё с начала и подряд.
-Как это?
-Опустите ваши «та-та», что не понятного? Есть иные рифмы, пытайся выкрутиться. Ну?
-Э…поняла, … опять…то есть …подряд.
Но, скорее всего, человек указаний режиссера-новатора так и не понял. Женщина замерла на первом же «та-та», не найдя в душе рифмы для фразы: «в охоте твоей за зверем».
И тут девушка, стоявшая с Лоренсом на стуле, вмешалась в разговор. Возможно, она пожалела госпожу Хам, не умевшую запоминать и любимое. Она включилась в игру и, как показалось Лоренсу, вовремя, потому что Хопкинс снова страшно округлил глаза, но уже упрямо поджав рот.
Стихи были те же. Сначала было не ясно, пыталась ли она только помочь толстяку в его сложной ситуации, или это были И ЕЁ любимые строчки, но стихи были те же, про «охоту за зверем». Однако звучали они так, как должны звучать действительно любимые стихи, ну, или хотя бы, если не желаешь обидеть их автора.
Сил читала, чеканя слова, делая паузы после каждого слова. Звучало так, будто она произносит клятву:
-Сплошь, до конца – потери.
Охота твоя за зверем.
В любви изменили все.
Никто не остался верен.
И войны твои – впустую.
Одно хорошо, - всё минует.
И старому веку на смену
Увидим пору иную.

Молчание. После него некое движение. (Как в массовке)
-Я тоже знаю эти стихи. Я не помню название романа, но они оттуда.
-Не правда! Я читал эти стихи в сборнике стихов, но…только автора забыл.
-А мне их рассказывала мать. От нас ушел отец, а у соседей взорвался газ в доме. У нас выбило волной все стекла и маме изуродовало осколком лицо.
- Послушайте, …это же всего лишь стихи. Но… я знаю, их написал…
Девушка рядом с Лоренсом подняла лицо, посмотрела ему в глаза и, вовсе не оправдываясь, а именно утверждая это, шепотом произнесла: «И я, я тоже люблю эти стихи. Они  и про меня».
Говорили все, что-то личное. Больше - о себе, находя общее с тоном прозвучавших строк. Казалось, стихи никого не оставили равнодушными (или, как решил Лоренс, оглядывая всех, здесь собрались лишь те, кому нужно было сказать это ЛИЧНОЕ).
Хопкинс молчал.  Это было странно, что комментариев не последовало.
Тут никто не знал этого человека, его привычек, и, тем не менее, все присутствующие вдруг замолчали и  напряглись, обратив взгляд в его сторону.
Он явно что-то обдумывал, какие-то слова. А может, он обдумывал ход, очередное заявление, задачу, упражнение? Все ждали его слов.
Без комментариев.
И вдруг, и снова та самая рыжеволосая девушка в алом перетянула общее внимание на себя. - Извините. Я… мне нужно уйти. Я не знала, что задержусь здесь надолго. Моя подруга выходит замуж. Я одна из подружек и должна быть в церкви через…-  быстрый взгляд на зажатый в ладони мобильник, - через десять минут.
Хопкинс, будто вот только теперь определившись со словом в своем ответе на услышанный ранее стих, громко  хлопнул в ладоши и воскликнул: «И ладно! Для первого урока, легкого знакомства пройденного урока хватит. Да, бегите все. По делам и бездельям. Вперед! …К четям театр! К чертям урок искусства! Бегите!
И снова все напряглись. И губы слиплись в общем молчании. Всем показалось, что в тоне Хопкинса была обида. Все снова, молча, ждали, что он скажет ещё.
Однако всё было не так драматично. Заканчивал своё прощание режиссер вполне миролюбиво. - …Ну же, …занятие окончено. Второе – через неделю. В это же время. На этом…сыром, черт возьми, месте.
Режиссер огляделся. – Здесь. Хотя, …надеюсь, всё же на сухом. – Он улыбнулся притихшим, будто провинившимся подопечным и повторил: «Бегите же. До встречи в следующую субботу!»
Тед машинально  переспросил: «Здесь?! На стадионе?!»
На что «авангардист» весьма простодушно ответил: «Уже два дня я подрабатываю здесь охранником. Соединяю своё дежурство с занятиями по актерскому мастерству, по той его части, что усвоил на курсах сам. Вам что-то не нравится, …господин Лоренс?»
Лоренс задумался, прежде чем ответить. Потом улыбнулся. – Вы же сказали, что Тэо Лоренс - так лучше.
Неудачливый актер, но как будто неплохой организатор театрального досуга среди малознакомых людей, ответил, тоже улыбнувшись: «Да, так лучше. Итак, рад знакомству. С остальными познакомимся на втором занятии. До встречи, друзья!»
Прощаясь, первому он пожал руку Лоренсу. – Вы меня потрясли. Но Белого читают не так. Вы не должны чувствовать земли под ногами, когда читаете стихи Андрея Белого.
-Я и не чувствовал. Я же стоял на стуле.
-Ну, хорошо, …хорошо. Приходите, в другой раз, я объясню, что значит, «не чувствовать под ногами земли». ...Так вы придете?
Лоренс пожал плечами, посмотрел в сторону чуть-чуть задержавшейся девушки в алом и ответил: «Да».
Тед провожал девушку по имени Сил до стоянки машин. Но, как оказалось, на пути к церкви, куда она спешила, была жуткая пробка. И Тед предложил добраться до места на своем мотоцикле. – Если хотите, я мог бы…
Девушка не раздумывая, смяла прическу мотоциклетным шлемом и, обхватив Лоренса за пояс, села позади его крепкой спины на видавший кучу дорог мотоцикл. – Вы мне понравились, …Лоренс. Даже без очередной встречи на этих идиотских курсах, я бы вас нашла.
-Да? И…каким же образом?
-Вы же сказали, что вы преподаете право. – Она тесно прижалась к его спине. – Я  немного в курсе, что ЭТО такое. Едем! – И дальше, почти закричав, потому как Лоренс дал газу. -  В Лос-Анджелесе не так много людей, интересующихся правоведением! Я б всё равно ТЕБЯ нашла!
Сил стала актрисой. Именно «идиотские» курсы Хопкинса привили ей любовь к жизни на сцене. Сначала она попробовала, с протекции Хопкинса, поучаствовать в общественном театре, а затем, будучи замеченной там одним из продюсеров кино, попала в Голливуд.
И… началась её нелегкая актерская жизнь. Театры с ролями в «третьем составе», кино с малюсенькой ролью среди голливудских акул экрана. И с Тедом ей было нелегко. Он ВДРУГ, то есть, очень даже неожиданно для обоих, оказался среди подчиненных её отца. И ещё - очень щепетильным человеком, оглядывающимся на малость, на которую такая девушка, как Сил Брукс, никогда б не обратила внимания (ведь это такая мелочь!).  И ему было рядом с ней не особо легко. Интересно - да, иногда – весело, всегда - нескучно, но… любовь так и вышла на поверхность. Она – актриса, и Тед подозревал, что и в жизни она, …как сказал бы Хопкинс, «привирает». Осталось, объявить друг друга друзьями. Никак не мужем и женой, как того папа Сил ни желал. 
- … Я уже говорил вам об отличии общего права, действующего в качестве правовой системы на территории Великобритании. Характерные черты этого  права совсем иные, нежели право систем романо-германской  семьи, где главное - это  нормы поведения,  отвечающие  требованиям  справедливости  и  морали.  Английская правовая система – тип: общее  право   - было  создано судьями, разрешавшими  споры  между  отдельными  лицами, то есть, оно позволяет разрешить конкретную  проблему. КОНКРЕТНУЮ проблему,  а  не  сформулировать  общее правило поведения, правило ДЛЯ ВСЕХ. – Профессор улыбнулся  двум девушкам, задумавшимся о «делах старушки Англии», а потом, оглядев всю аудиторию, улыбкой похвалил всех присутствующих слушателей.  – А есть ещё и другие системы права. – Лоренс вдруг поспешил к парню, сидевшему на самом дальнем ряду с краю.
Перемахивая через ступени легко, привычно, лектору удалось вбежать на восьмой ряд мигом. В три шага. – Ну же, Сименс, ответьте,  порадуйте нас вашими знаниями накануне экзамена: какие ещё есть на свете правовые системы?
- Э… другие есть. У турок – своя, у русских – тоже…своя.
- Серьезно опоздали, Сименс. У русских уже не социалистическое право, о котором вы хотели нам сказать. – Лоренс «отстал» от парня. - Ладно, ладно, не торопитесь, Сименс. Продолжайте жевать вашу булку. …Не дай бог, поперхнетесь, потом скажите, что виновато Право.
И далее – уже ко всей аудитории, где ему видны, очень хорошо видны лица и даже как бы мысли и намерения его студентов: «В России уже почти десятилетие синтезируется некий гибрид из общего – английского и национального права. И да, - к студенту, который уже перестал жевать, уминая свой домашний бутерброд  (не успел позавтракать, безумно опаздывал на «нулевую» лекцию к Лунному Деспоту Права), - да, Сименс, есть ещё национальное право. В том числе,  и у турок.  Есть ещё каноническое – вы о нем тоже должны знать, готовясь к экзамену по праву, но, но …сегодня мы вспоминаем не о частностях в Праве. Сегодня  речь идет о сравнительном праве.
Лоренс снова спустился на кафедру. Коснулся мобильника. Взглянул на экран. Сверил часы с теми минутками, что ему ещё осталось вести борьбу с подкатывающим чихом, а так же выяснил, кто звонил, пока его телефон был отключен. Потом, написав на доске слова «сравнительное право», обернулся к своей аудитории и продолжил столь же увлеченно: «В последние  сто  лет  важность сравнительного  изучения права  была признана повсе…мест…но. Мыс…». -   И тут снова защекотало в его носу. Настолько сильно, что заслезились глаза. Тед не выдержал, отвернулся к доске и чихнул в рукав согнутой руки. – Простите. Мы с вами поняли это, определяясь с различиями правовых систем… - Поворот к аудитории. Взгляд в лица людей, которые имеют внимательные глаза и … свои мысли по поводу его простуженности. – Простите, я вынужден прервать нашу лекцию. У нас осталось ещё семь минут. Если есть вопросы, я на них отвечу. А про сравнительное право мы повторим в нашу следующую встречу. Итак?..
Долгое молчание. Потом прозвучало, от более смелого: «А если вы заболеете, кто у нас будет принимать экзамен? Томпсон? …Или Пелей?»
Лоренс усмехнулся. – Морис, чтобы остудить ваши надежды, заявляю: я лишь чуточку простужен и через неделю умереть ни в коем разе не собираюсь.
-Да я не…я вовсе не об этом. Мне-то что, я к экзамену готов. Что там, подумаешь, Право…
Лоренс пошвырял по карманам рукой, достал платок, вытер им нос, потом, убрав платок в карман поближе, улыбнулся «смелому» Морису. – Ай, Морис, …как говорят земляки нашего  мистера Бишепа, - взгляд на крупного афро-американца, сидевшего перед Морисом, - …афары: «Ты не можешь знать того, чего не видел, ты не можешь проглотить того, чего не разжевал». Так, Бишеп?
-Да, сэр.  – Тяжеловес, чемпион университета, белозубо улыбнулся недотёпе Морису. – Так точно: не нюхал,  - не разевай рта.
Лоренс хмыкнул и завершил встречу: «Всем пока. До следующей лекции!» - И под шум вставаний со скамеек, под собственный чих, пошел в свой кабинет, раздумывая о том, как ему справиться с проблемой: впереди ещё две лекции – читать или отказаться от часов? Для человека, любящего своё дело – это большая проблема – такой выбор. Это студенту, у которого «ушли» две последние лекции – лафа и праздник. А Лоренсу…
***
 Он отказался. Аудитория, где собрались студенты, чтобы послушать пред заключительную в этом полугодии лекцию о Праве, добродушно и как бы даже весело сожалела о легкой простуде своего преподавателя. – Я очень сожалею, - сказал Лоренс, - но мне приходится, сообщить вам своё решение: сегодня лекции не будет. Но, но, но … если есть какие-то вопросы, …нет? …Что ж, тогда готовимся к экзамену. Напоминаю господину Морису и остальным, не верящим в крепость моего организма: умирать, по крайней мере, через три – четыре дня, я точно не собираюсь. Так что сдавать свои познания в Праве вы будете мне. И ТОЛЬКО мне. … А пока, чтоб не заразиться от меня… тихонько разбегаемся. Всем пока! Будем здоровы.
-Да, будьте здоровы, старший преподаватель Лоренс.  Всего вам доброго. До свидания.
Лоренс улыбнулся наиболее ЛЮБЕЗНОМУ студенту и тут же, не касаясь дверной ручки руками,  покинул аудиторию. Он вышел из неё первым.
По дороге домой Тед накупил кучу лекарств, но, подумав хорошенько, все же заглянул в клинику к доктору.
Три человека в очереди. Все чихают, кашляют. Пора простуд. Лоренс даже не стал слишком приближаться к очереди, все время стоял не к двери, а у окна. Глядел на декабрь за окном, непохожий ни на какой декабрь из пережитых им за сорок лет. «Откуда снег? Сырой, отвратительный. Залепляющий при порыве ветра глаза, леденящий лицо, затрудняющий дыхание. Таящий, но вновь налетающий, будто из неоткуда. …Откуда из неоткуда? Что за глупый вопрос: откуда в Калифорнии ветер, …оттуда. Сейчас узнаем, откуда. – Тед через мобильник вышел в Сеть, узнал про погоду.  – Ну вот, западный. Вот, теперь известно, откуда трехдневная буря, принесшая столько снега.
- Кто следующий?
Тед посмотрел на медсестру, вышедшую из кабинета, чтобы пригласить очередного засопливившего визитера, потом на двоих, которые занимали очередь за ним. Те с явной надеждой, что он поторопится, смотрели на него слезящимися простуженными глазами. 
-А…как будто я. – Лоренс зашел в кабинет, присел на стул. При первом же взгляде на него толстяка доктора (весьма добродушного вида, с косо повисшей на левое ухо бесполезной марлевой повязкой). – Э… я простудился. Чихаю. Это  мешает моей работе.   
-Зато веселит ваших студентов. – Доктор улыбнулся, кинув взгляд поверх своих узких очков для чтения.  - Вы ведь правовед, я не ошибаюсь? – Доктор ещё раз взглянул в карточку пациента. – Да, да. Я вас вспомнил. Вы были у меня этой весной. Тоже… чихали. – Улыбка шире, а взгляд  - серьезней. – Да вы фанат, прямо скажем, …любитель начхать.
Лоренс смутился. Примолк, напрягся.   Потом, заметив, что доктор углубился в чтение его карты, тихо произнес. – Наверное, это как-то иначе называется, но… я простудился.
Доктор поднял глаза на своего визави. - Cold, Common Cold. Или ещё Children's cold. Для понимания, что это такое: простуда - это широко распространенное инфекционное вирусное заболевание, вызывающее воспаление слизистых оболочек носа, горла и бронхов. Болезнь передается воздушно-капельным путем, симптомы проявляются примерно через 1-2 дня после заражения; беспокоит боль в горле, головная боль, кашель, заложенный нос или ринорея. – Доктор снял очки и покрутил ими в руках. - А также э…общее недомогание. – Взгляд на Лоренса.  - Болезнь длится примерно неделю и обычно характеризуется небольшим ухудшением самочувствия. – Улыбка шире, но взгляд остается серьезным.  – Ну, это если вы уже вышли из возраста малолетнего ребенка, у них простуда может протекать тяжело.
Лоренс тихо вздохнул. – Э… это – да. Вышел. Значит, - он тоже улыбнулся врачу, – значит, жить буду?
-Ну да.
-А что же с чихом?
- А…полечим. Температуру мерили?
Тед покачал головой - нет. – Я …как бы …прямо из университета.
Доктор кивнул медсестре. Та профессионально быстро уколола пациенту палец – взяла кровь на анализ, поставила градусник и смерила давление.
Прошло минут семь. Данные, записанные на бланк, медсестра протянула доктору. Тот бланк не взял, кивнул – положи рядом. Он надел очки и продолжал читать карту пациента с экрана монитора.
Доктор заступил к работе в федеральной клинике  лишь полгода назад. С данным пациентом он встречается лишь второй раз. Вот и решил «почитать» о том, чем ещё страдает тело заинтересовавшего его …правоведа.
Доктору Паркиенсу всегда импонировали сорокалетние холостяки. Ему тридцать пять. Он холост. И как бы с удовольствием теперь встречается с аккуратными с вида, легко смущающимися, как и он сам, мужчинами такого сорта. А уж истории их болезней – это для него, как конфета для сладкоежки.
Лоренс пережидал минуты тишины в кабинете. Потом напомнил о своем присутствии легким покашливанием и произнес: «Я тут лекарство приобрел. – Тед виновато смял улыбку. – Сначала решил, обойдусь без консультаций. - Он вынул бумажный пакет, данный ему в аптеке, раскрыл его, обнаружив пять – шесть упаковок с лекарствами, – но всё же решил зайти. …Вот.
Доктор привстал, перегнулся через стол, посмотрел на содержимое пакета. Хмыкнул, сел в кресло и начал бегать кончиками пальцев по клавиатуре, внося данные в электронную карту пациента. – Ладно. Обходитесь тем, что приобрели. – Улыбка доктора поверх очков.
Теперь доктор Паркиенс улыбнулся приветливо. Глаза его теперь показались Теду менее зелеными (тоскливыми), а женский пухлый рот менее вульгарным. – Разумеется, не всё подряд и сразу. – Снова перегнувшись через стол, доктор Паркиенс потянулся короткими руками к пакету в руках Лоренса. И по одной стал выставлять коробки на стол. – Так: это, …это - ладно, это - тоже пойдет…
Он выложил упаковки в ряд, стоймя, затем повалил три щелчком пальца. – Эти - вообще не требуются для вашего случая. А эти, - он изменил порядок в строю коробок с лекарствами. – Сначала, дня три – эти. – Смерив комплекцию пациента быстрым взглядом профессионала, - по две таблетки три раза за сутки. Это – капайте в нос. Достаточно двух раз за день. Дважды – вот с этим – это эвкалипт – ингаляции. На ночь вскипятите кастрюльку воды, добавьте туда это, …это лаванда. И прямо на прикроватный столик. Пусть парит. Три дня – и вы в полном порядке.
Сказав, доктор взглянул на бланк, переданный медсестрой. – Да, в полном порядке. – И тут же. – Это всё. Будьте здоровы.  – Легким движением руки, он зацепил одним пальцем завязку марлевой повязки и как вещь не нужную откинул её в мусорную корзину. – Остальное – не принимайте. Поберегите вашу и без того натруженную печень.
Лоренс, уже поднявшийся со стула, медленно присел снова. – У меня проблема с печенью?
Доктор Паркиенс снова улыбнулся. Улыбкой человека, прекрасно информированного и, несомненно, знающего ответ на вопрос, заданный посетителем, но не спешащего с ним поделиться. Лоренс и сам бывал в такой ситуации. Со студентами, на экзамене. Сейчас, вот тут – он как бы …студент, ожидающий ответа (или подсказки).
Но Паркиенс угадал, следующий пациент будет недоволен долгим ожиданием за дверью. В неё постучали. – Простите, э…доктор, ещё долго? У меня, кажется, температура повышается.
Доктор Паркиенс почти равнодушно  кивнул в сторону медсестры. Та, прихватив стакан воды, таблетку и градусник, скрылась за дверью. Доктор же с УДОВОЛЬСТВИЕМ продолжил общение с тем, с кем ему хотелось поговорить …о печени и жизни ВООБЩЕ.   
- Тут значит так: судя по метанию билирубина в вашей крови, да, с вашей печенью время от времени случаются неполадки. Краска, вдруг озаряющая цветом ваше лицо, частая жажда, легкая раздражительность в жаркое время года, любовь к прохладным месяцам года и вместе с тем, нелюбовь к холоду. Это стиль вашей жизни, мистер Лоренс. И дальше: любовь к остренькому,  жареному. Уверен, вы очень любите пончики, …попкорн. Пара яиц - на завтрак,  вкусненькая  закуска из запеченного угря, ужин - готовое мясо и тушеная капуста. - Доктор будто любуется смятением в лице своего пациента.  -  …Да, да, я понимаю. Только в вашем случае, - доктор лениво махнул  рукой, -  и в нашем – тоже, - надо бы отказаться от всего этого. Лучше есть мясо птицы, и лучше отварное. И без соуса. Лучше с сочными отварными овощами, а угря и форель – оставим более здоровому другу, а сами,  - улыбка собрату по болячке – порадуемся морскому окуню и пикше. Благо, что этого всего вдоволь в вашем холодильнике, - и далее, немного грустно, будто он сам натыкается на пикшу в своем холодильнике всякий раз, когда лезет туда за угрем, -   ведь так?
Лоренс не понимал, почему…так? «Черт, ведь так! И консервированный угорь и пикша, и капуста …на ужин.  А я …достаю из холодильника холодную говядину и поливаю её… черт, так что там с моей печенью?»     - Доктор, а что не так с моей печенью?
-Да всё нормально…у вас. – Доктор чуть не сказал: у нас. – Всё нормально, но… надо бы придерживаться здорового питания. Вы ж можете себе это позволить?
Тед кивнул – могу.
Дверь открылась. Мимикой медсестра предупредила о капризах очередного пациента.
-Что, …так плохо? – Вопрос, как заметил Лоренс, прозвучал из уст врача немного небрежно. Будто доктору помешали. – Ладно. …Ещё минуту.
И после - с улыбкой к «брату» по привычкам и вкусам - к Лоренсу. – Нет причины для беспокойства…ПОКА. Но скоро рождество. Новый год, застолье за застольем. Просто предупреждение, что крайней в этом случае может оказаться ваша родная и единственная печень.
-А …билирубин?
-А вот… - врач взялся за бланк  «направление на анализ», – после всех празднеств, зайдёте, проверим, как он.
Прошла минута, другая. Доктор писал направление и говорил про жизнь. – Я сам люблю поесть на ночь. Днем всё некогда, все  второпях. Но тут же – сам знаю, что это мне вредит. И почему вредное вкусно?
И после рекомендаций, взятых из опыта собственной жизни, протягивая бланк направления Лоренсу, доктор Паркиенс произнес с элементом грусти: «Я о себе. Мои проблемы с печенью – это печаль из-за отсутствия уюта в доме. Я знаю, но ничего не хочу в себе менять….- Улыбка врача. -  Не хочу влезать в вашу проблему настолько же глубоко, но как совет холостяка холостяку: заведите мультиварку. Покидаете туда …всего любимого, здорового, заведете часики и … на работу. Вечером приходите домой, а она, милая, уже и пирог с ревенем приготовила и рыбку на пару в овощах. А ещё я обхожу стороной рестораны. Особенно азиатские. Особенно во всенародные праздники.  А ещё…впрочем, можете начать с этого. Этого – для вашего случая уже будет достаточно.
Лоренс, не мигая, смотрел в розовое лицо врача, приспустившего в его присутствие …халат. Сглотнул.  – И …как же? Я о билирубине.
 Доктор хмыкнул. – Да всё у вас в норме. Вы здоровы! За полчаса вы даже ни разу не чихнули. И…билирубин ваш - и… это – тоже, в пределах. …Таблетка  - в рот, ингаляции, в общем, поправляйтесь, …вам - не сложно.
Лоренс забрал направление и кивнув, в знак благодарности (как холостяк раскрывшемуся холостяку), повернул к двери.
За дверью  - шестеро ожидавших приема пациентов. И все они зло и подозрительно оглядели его с ног до головы. Не зная, как на такое ответить, Тед, смущенный нелюбезностью,  попытался оправдаться: «Особый случай, … какой-то Children's cold».  – И быстро направился к выходу.
Выходя из дверей, он отметил, что лицо его горит. Просто-таки по страшному пылает! Будто температура поднялась, и лицо пышет алой краской жара.
Он машинально взглянул на себя в отражении витрины ближайшего магазина, ничего не заметив в мутном отражении, быстро поспешил домой. – И все-таки я заболеваю…
Профессорский кондоминимум: небольшой типовой домик неподалеку от университета, просторная спальня, комната с камином и кухня, оснащенная всем необходимым бытовым товаром. - Ну, вот я и дома. Ап…чхи!
 ***
- Будьте здоровы, профессор.
Лоренс испуганно припал спиной к двери. В его доме был ЧУЖОЙ. – Вы кто?
Небритый мужчина лет пятидесяти держал одну руку в кармане кожаной куртки, другой – указал на кресло. - Присаживайтесь, я с удовольствием вам представлюсь.
Тед готов был поклясться, что через кожу кармана куртки незнакомца он видит руку. А в ней – пистолет. Тед готов был поклясться в этом, …хотя тут же и осознавал, что всё ему только мерещится. Он даже тряхнул головой, пытаясь, вернуть НОРМУ на место. Но, увы, дело было не в жаре, охватившей его организм, дело было реально плохо – в  доме чужой, и он держит хозяина дома на мушке.
Незнакомец прогуливался по комнате. Потом, видимо, заметив взгляд Лоренса, направленный на его карман, присев в кресло, вынул руку из кармана, и … Тед заметил – там всего лишь искусственный протез кисти руки. – Я отец Мерфи. Френка Мерфи. Того самого парня, которого на прошлой неделе отчислили из университета. Вы … вы же не будете отрицать, что не знакомы с моим сыном, профессор Лоренс?
Что-то такое, будто пароль уже прозвучало. И Тед почувствовал, что мышцы тела его «отпускает». Напряжение спадает, правда, медленно, как струйка пота, змейкой ползущая по спине. – Э…да, я не отрицаю. Я знаю Френка...Мерфи. Вернее, знаю, насколько можно узнать человека за три с половиной дня.
-Суток, если точнее. – Папаша Мерфи недобро улыбнулся. – Парень ведь ночевал у вас здесь. ОН мне рассказывал. И в университете – тоже намекнули, что… он здесь ЖИЛ какое-то время.
Лоренс сглотнул. – Жил?!... Нет! Это не так. То есть, это не совсем так.
-А как, как это называть? Он ведь спал здесь?
-Да. И что? Он здесь и спал, и ел, и …мылся. Ведь он провел здесь …трое суток. Да, трое суток и половину дня четвертого.
-Значит, мне не солгали, вы … знакомы. И жили здесь… вместе.
Лоренс, уже слышавший и такие вопросы, и дававший на них ответы, вполне успокоился. Точнее, присутствие постороннего его, как всякого человека, напрягало, но не более того. Мерфи не выглядел сумасшедшим. Да и Френк, информируя его о своей семье, вполне по-доброму рассказывал о своем отце. О его заботливости.
-Мы знакомы. Но, думаю, у вас какие-то иные мысли на счет тех трех суток, мистер Мерфи. Впрочем, это ваше дело. – Тед понял «дело». Вернее, он уже знал (примерно) тему (волну) разговора с гостем. Потому, уже более ровно, более спокойно, он поднялся с кресла и принялся… заниматься тем, чем планировал, открывая дверь собственного дома.
Вернее, арендуемого им дома, ПОКА он работает в университете.
– Вы говорите, говорите, мистер Мерфи. Вы ведь так и не выразили цели вашего визита.  Что там такое с Френком? Значит, он не допущен к сессии?
Мерфи, уже в который раз, оглядел комнату. Он немного не таким представлял себе «совратителя» своего сына. Он думал, что тот старше возрастом, огрызший, слюнявый и  толстощекий пердун - эгоист, пожелавший развлечься со споткнувшимся о ситуацию первокурсником студентом. Что стареющий подонок непременно должен быть вульгарен (при всей своей образованности).  И что он не просто закоренелый холостяк, а потенциальный гей. Что он непременно из этих мужеподобных выродков, из личины которых непременно  вылупляются женоненавистники и развратники. …Однако ничего такого в доме Лоренса не подтверждало предположений Мерфи. И спокойствие профессора – оно тоже сбивало встревоженного отца с толку.
Он уже сотый раз прошелся взглядом по комнате, и снова в метущемся взгляде его недоумение сменяет подозрительность.
Лоренс переодевался. А потом умывался. А потом пошел готовить ужин. Вытряхнул  фасоль из банки, подумал, распечатал вторую, сыпанул на сковороду и её содержимое. Зашипевшую фасоль он залил четверкой яиц и высыпал на них нарезанную стружкой ветчину. Через пару минут высыпал на подрумянившуюся смесь пакетик уже готового тертого сыра и сунул стеклянное блюдо в микроволновку.
-Мойте руки, мистер Мерфи. Ужин готов.
Мерфи хмуро следил за суетой Лоренса вокруг стола.
На овальном столе с кривыми ножками появилась несгораемая скатерть, на ней в плетеном блюде хлеб, масло в фарфоровой масленке, ломтики кекса, добытого  из пакета и две высокие пустые чашки с вложенными туда чайными пакетиками. Посмотрев на один из них, Лоренс вынул пакетик и, сходив на кухню, принес банку с молотым кофе, и прямо из неё щедро сыпанул в пустую чашку, типа, предоставил гостю выбор. А после и яичница появилась.
Мерфи крякнул, кося на Лоренса, нюхнул аромат доброй еды и, громко прочистив горло, ругнулся: «Черт! Вы что же, …вы, … вы даже не спросили меня, как я сюда попал. Это что, это что,  НОРМАЛЬНО?!»
Тед присел за стол. Волосы его были слегка сыры, лицо светилось свежестью, но глаза выдавала болезнь, тихим сапом развивающаяся внутри крепкого с вида тела. Одет он был в обычный домашний прикид: фланелевые теплые штаны, чистые, но будто сроду  не ведавшие утюга, теплая нательная футболка, на ней тонкой пряжи светлый свитер из «новеньких»,  поверх – пиджак (как же без него!). – Вопросы кончились? …Тогда начнем ужинать?
Тед улыбнулся, ситуация как будто налаживалась.  Но тут щекотание в носу совершенно достало его, и он, резко отвернувшись от стола, смачно чихнул. – Я думаю, мне следует предупредить вас, я…немного болен. - И тут же, извинившись, забрав тарелку с половиной того, что наготовил, он ушел из-за стола. Сел подальше от гостя, в кресло возле окна. Поглядывая то в окно на начинающийся день (отменена Лоренсом была снова нулевая пара), то на своё отражение в зеркальце в виде пирамидки, украшавшей пустой подоконник, стал есть. Потом чуть заметным движением (вилкой) передвинул пирамидку и стал наблюдать за гостем.
Тот не ел. Оглядывался. Даже под скатерть заглянул. – Стол …вроде ломберный? В карты играете?
- Обычный стол. Только старый. В смысле, древний. Тут дома прямо с мебелью сдаются. Я ничего не менял. - Подумав немного о том, а чего это он действительно, ни разу не обновил мебель, Лоренс вдруг вспомнил о вопросе Мерфи. – Нет. То есть, играю, в покер. Но это только в компании.
-А, …компании, значит, здесь всё-таки собираются?
-Да нет. – Лоренс осекся. Он сам терпеть не мог такого ответа: «да - нет». Что может быть глупее, несуразнее такого ответа? – Это только в случае какого-то торжества. Вот, на рождество, … может, …зайдут. Иногда студенты…- И снова Тед осёкся, так как заметил напряжение во взгляде Мерфи, обращенном прямо на него.
Тед осторожно, опять же вилкой, отодвинул пирамидку от себя и посмотрел в окно. – Ну вот, день начался.
-А у вас …незваный гость, так?
 – На косяке двери мог лежать запасной ключ. Я …немного рассеян. Часто теряю ключи.
Тед не стал распространяться о ситуации с ключами.  Поселившись в свой профессорский кондоминимум, он сменил замок на входной двери лишь раз, при въезде, и … с тех пор больше замком не занимался. Терялся им ключ только раз. Дважды Тед давал ключ  подруге, терявшей их. А так…
Ключи терялись, пропадая вместе с барсеткой, вытаскиваемой кем-то из его авто. И чаще – тогда, когда Тед останавливался на университетской стоянке.
Последнее – творилось до некоторых пор очень даже часто. Лоренс понимал, что воришку легко можно было бы отследить, воспользовавшись камерами слежения за университетским городком. Но Тед бездействовал, молча, пускал завершение ситуации на волю случая (типа: сколько веревочке не виться, конец будет).
И другое имело место: Лоренс знал, на территории чужих нет. А ткнуть пальцем в своего, а после участвовать в разборках случая с обязательными административными воздействиями – этого ему тоже, до дурноты в желудке, не хотелось. Но настал день, когда ситуация нашла свой конец. Лоренса вызвал к себе завкафедрой. После обычного разговора «о делах», Брукс поинтересовался делами дома. Лоренс, как всегда при разговоре с боссом, отвергающим силу консенсуса, напрягся.
Подумав, и не поняв цели интереса босса, он ответил так, чтоб спровоцировать очередной вопрос.– Как обычно.
- Тед,  мы все живем обычными земными жизнями. Я знаю, что в космос ты не летал.  А что же на земле, Тед? Всё… всё-всё в порядке?
Настойчивость Брукса Лоренс понял так: речь – об его последней встрече с Сил. – Да, в полном. – Он решил, папочка печется о дочери, которая, опять без уведомления умотала и опять ему НЕ ИЗВЕСТНО с кем.
И в который раз ему можно б было поблагодарить Сил за разумность, что та не стала, как некоторые из женщин, настаивать на непременном узаконивании их добрых отношений. Стать зятем ТАКОГО любопытного тестя – да тут любая провокация тёщи любому показалась бы милой шуткой!
Брукс видит, подчиненный его ПОКАЗНО не страшится, и он тут же смел любезность с лица. Взялся «за рога» неразговорчивого подчиненного. – Ты ничего не терял в последнее время?
Тед разыграл удивление. – Нет.
- Нет?
Тед пожал плечами и мотнул головой - нет.
Несостоявшийся тесть достал из папки бумагу с печатью «конфиденциально», небрежно кинул ближе к вызванному в его кабинет через секретаря. – Тогда почему ЭТО … я получаю с регулярностью… - и снова небрежно, только кончиками пальцев профессор Брукс достал из папки ещё парочку таких конфиденциальных бумажек, - …раз в месяц.
Лоренс не взял листы в руку. Он с лежащих на столе докладных прочел, что в них написано. И увидел фамилию, УЖЕ кем-то раскрашенную ядовито лимонным цветом маркера. – С ним, с этим…указанным… что-то уже решили?
- А как ты думал?! Если бы все, как ты, были столь лояльны к ворам, чтоб вообще творилось здесь, на территории университета?!
Лоренс тихо повторил свой вопрос: «Так что же с парнем?»
Брукс, медленно гася в себе не то гнев на недопонимание подчиненного, не то былую обиду на него, шумно засопел, на вопрос отвечать не спешил. Он не обязан отчитываться. Тем более что безопасность территории и наказание за её нарушение – это не его обязанность.  Но тут иной случай. Перед ним… Лунный Деспот Права. То есть человек компетентный, ОСОЗНАЮЩИЙ, что есть ПРАВО на порядок; человек, который бывает довольно строг к нарушителям ЗАКОНА об ОБРАЗОВАНИИ. Между тем, по мнению Брукса, человек, сидящей сейчас перед ним, ведет себя, как человек с Луны, то есть, залётный. Или даже ПОСТОРОННИЙ человек, которому на порядки здесь чихать. И даже вид его показался сегодня Бруксу каким-то …вольным (пуговицы верхней на рубашке не было), и …поступки будто его какие-то  …ЛУННЫЕ (достал ластик, сидит, мнет его, упражняет пальцы).
Всё это про себя переварив, Брукс немного успокоился. Будто уже предъявил претензию человеку с его кафедры. - Тед, я очень хочу, чтоб в ТВОЕЙ жизни …действительно ВСЁ было НОРМАЛЬНЫМ. Я уже много раз говорил…тебе, другим – ты хороший парень. Ты прекрасно справляешься со своим делом. Но, …  но только прекрасно преподавать предмет и не участвовать в образованности наших студентов, не поддерживать меня в подъеме статуса, культуры нашего университета, Тед, …просто быть хорошим парнем - этого МАЛО. Надо участвовать. ИХ надо образовывать. ИХ надо приучать к культуре поведения. А если не заниматься этим, а всего лишь ждать, когда ВСЁ образуется САМО, Тед, …да ни черта ж не ОБРАЗУЕТСЯ.
Лоренс молчит. Крутит резинку в пальцах. Вроде слушает, …но слышит ли? Понимает ли он важность этого разговора? …Боссу не понятно.
И всё же Брукс не повышает тона. Он не меньший профессионал, хотя да, Лоренс работает на кафедре более долгий срок, чем он. Брукс перевелся на освободившуюся должность из другого университета (он историк, пришел на место заведующего кафедрой Истории и Права с кафедры Научной Философии) и, победив в конкурсе, занял место завкафедры тогда, когда Лоренс «бегал» в доцентах, собирая по библиотекам мира материал для Фридмана - декана факультета, вернее, для  его докторской диссертации.
В общем, Брукс слюной не брызгал. Поведение (настроение) подчиненного его бесило, но он …был спокоен. Он осознавал: Лоренс его и слушает, и слышит и ДОЛЖЕН ПОНЯТЬ, надо только верные слова найти.
- Да, ты БОЛЬШЕ виноват. Именно ТЫ спровоцировал это воровство, оставив форточку в машине открытой. Велик СОБЛЗН для хулигана в недообразованной душе. И тобой - тоже не дообразованной. – Брукс постучал костяшкой пальца по столу. - В нашем университете нет места ворам. НИКОГДА не было и не будет. Ты - виновен! Ты…  - тычок пальцем в бумажку, -  не научил этого… Липока, как себя вести. Видишь, тут есть и ТВОЯ фамилия. Рядом с этой. А… - рубящий взмах рукой, - другие – учить его и не обязаны. Они обязаны делать другое. И они это СДЕЛАЮТ, не зависимо от того, напишешь ты заявление о МНОГОКРАТНОМ воровстве из твоей машины …или нет.
У Лоренса кожа на голове дернулась, будто съехала назад. – Как это НЕ зависимо? Машина МОЯ, вещи – МОИ. …Как это…
Лицо Лоренса, медленно покрывалось бледностью, оно смешно вытянулось. И, возможно, потому выражение его показалось Бруксу… на минутку …тупым.
– Но так нельзя, Генри. Это противозаконно. Они не имеют права… без участия пострадавшей стороны. Только по камерам. – Лоренс огляделся, будто что-то потерял (или искал взглядом тот самый - красный глазок всевидящего ока, которое научилось ещё и доносить). -  Без заявления – нельзя, у парня есть ПРАВО на….- Тед осекся.
Выражение лица Брукса сказало ему иное: у нас – можно, это у НАС ПРАВА.
Тед медленно потянулся к карману, чтобы сунуть туда ластик, но промахнулся, тот выпал и завалился пол стул.    – Я пойду …к декану. … Хорошо, запишусь на прием …к ректору.
-Теперь хоть к черту, Тед. Всё уже решено.
Тед посмотрел в глаза того, кто ОБЯЗАН отреагировать на ситуацию на его кафедре.  Кивнул, типа: понимаю, и тут же нагнулся, за ластиком. Но как-то сразу его под стулом не заметил. Встал. Присел. Наклонил голову, заглянул под кабинетный стул. Будто это было важным для него  - не оставить и следа в кабинете такого начальника - достал-таки ластик и, положив в карман, выпрямился.
Усмешка на лице Брукса медленно проявляется. «Заговорил, …засуетился».
Лоренс понял усмешку босса по-своему. - Нет! Вот это, - Тед попытался скопировать рубящее движение рукой (похоже - не получилось), - это не метод! – И тут же, будто этих слов для получасового присутствия в кабинете босса достаточно, решил проститься.   - Я могу идти?
Теперь у Брукса передернулось лицо. Больше его взбесили поиски ластика под стулом и это …преспокойное лоренсовское: «Я могу идти». И тут уж он не сдержался, и заметил, что не потерпит на кафедре никакой такой  «лунности» (неподчинения). - ТЕПЕРЬ твоё УЧАСТИЕ в жизни этого парня двух центов НЕ СТОИТ! - Дальше - ворча. -  …Ластик ему важен, …а моей проблемы - не понял!» 
- Понял. …Но стоит. – Лоренс развернулся у стола и … быстрым шагом вышел из кабинета. Окрик босса: «Тед, не сделай большей глупости! Ею ты, ПРЕЖДЕ ВСЕГО, навредишь себе!!» - Но участие не возымело отклика.
Лоренс нашел адрес отчисленного парня, далее: выследив, когда тот направлялся к своей машине, чтоб отъехать от дома, подошел и …представился ПРИЧИНОЙ его отчисления из университета.
Выслушав, Липок с минуту не мог прийти в себя. Вот это встреча, вот это поворот! А это был он - ПОВОРОТ. – Зря, вы это. Я не, … я не вернусь больше в университет. Никогда.
Лоренс прибыл на место вполне убежденным, что делает правое дело. И вот только теперь, глядя в прыщавое темнокожее лицо с испуганным, но упрямым выражением мутно-голубых глаз, он вдруг понял, что НЕ принял в расчет позицию парня.
-Том, я знаю, ты был вынужден написать просьбу об отчислении.
-И что? Узнали, и что? – Парень резко открыл дверь машины. – И … ладно. Идите себе, дальше.
-Но ведь ты…- Тед сделал шаг назад от машины, потом все же решительно взялся рукой за дверь. Ту не поспешили захлопнуть, значит, разговор не закончен. Значит, у парня есть, что сказать. «И кто знает, - подумал Лоренс, - может именно мне». – Том, я готов помочь тебе вернуться в университет. … Твоё «никогда», оно как-то … не убедительно прозвучало. Это не твоё решение. Ведь так? …Ты не принял окончательного решения, …так? …Том?
Тед напрягся. Скажи парень твердо: «Нет!», хлопни он дверь, отправься ко всем  чертям, от него подальше (жизнь ведь продолжается и не обязательно связывать её с тем обществом, которое тебя унизительно отвергло) - тогда Лоренс отвернул бы. Да, оставшись с грязными руками. Но он отвернул бы от проблемы. Не по нему это, биться в припертую дверь, когда есть иные выходы. Но тогда этот случай - тогда б он стал ЕГО  душевной занозой, а о парне он бы со временем забыл, благо, что их перед глазами проходят тысячи. Но Липок не хлопнул дверью. Значит, он держался за эту их встречу.
Всё же было что-то такое в Лоренсе, что цепляло в нём людей. Он не нравился всем, но тем, кому он не нравился, имели ОЧЕНЬ серьезные к нему претензии. Обоснованные. А если таковых не находилось, если были сомнения, Лоренсу удавалось каким-то образом заявить о себе, как о человеке, с которым всё же стоит иметь дело. По-крайней мере, ПРОЩАТЬСЯ не следует. Но Том Липок был из первых. К Стартрёпу у него вопросов не было (читай: старший преподаватель Лоренс ему нравился). 
Из двери дома Липока выглянула белокожая женщина и поинтересовалась, всё ли в порядке? Парень кивнул ей, посмотрел на Лоренса, и тут же почти зло произнес: «Некогда мне! Я спешу».
-Давай не сейчас. Давай, после поговорим. Давай, встретимся. Э…можно в кафе «Ветродуй» в южном районе. Часов в девять - нормально?
Парень посмотрел на мать. Та наверняка услышала слово «встретимся», потому что снова задала свой вопрос. Том опять не ответил, крикнул только: «Простудишься, закрой дверь!»
Женщина заволновалась. Забыв об открытой двери, не замечая капель дождя  на волосах, она спустилась с крыльца. – Том, …сынок, это кто? Это из комиссии?
-Мама, всё нормально. Иди назад, дождь начинается, ты…иди. …Иди в дом, я сказал!
Но женщина уже не на шутку разволновалась. - Том, что нужно этому человеку? …Эй, что вам нужно от моего сына?
Лоренс не оглядывался на женщину. Её-то он прекрасно понимал. Ему б разобраться с тем, что в голове её сына. – В девять, в «Ветродуе», …Том?
Том отвечал матери: «Да в порядке я, иди в дом, зачем вышла?»
Парень сел в салон. Кивнул Лоренсу. -  Ладно. Но в девять – поздно. Я буду там в семь. Только не знаю,  … зачем это ВАМ. – Он оглянулся на мать. – Иди в дом!
-Мистер, мистер, что вам…
-Всё в порядке, мама!- К Лоренсу, уже злясь на него. -  Я приеду! – Он завел мотор. – Хотя …вам-то, что за дело? Вас ведь вроде НИКТО тогда не побеспокоил.
Лоренс сделал шаг в сторону. – Да, …не нашлось доброго человека.
В кафе Том приехал с другом в машине. Тот ждал его, наблюдал за встречей.
Парень оказался клептоманом. Поняв в себе такое, и, как будто поняв со слов других, что это отвратительно, Том все же не смог обуздать волю, которая наловчилась обманывать разум. Выкрав чужое раз, в другой раз, всего лишь заметив глазом что-то плохо лежащее,  он тут же  …давал ход ловким рукам. Пришло время - и он попался.
Том говорил тихо и быстро, будто торопился уйти: «…Если она узнает, это её убьет. Если узнает, что причина – МОЯ больная голова, она не выдержит. Ей осталось год – два. У неё цероз. Она итак вся измучалась. Теперь вообще, …теперь вся её жизнь во мне. Мне лучше так. Проболтаюсь время, а после, после может,  попытаюсь поступить в другой университет. Сейчас я работаю. – Парень помялся. – Дядя устроил. На почту.
Быстро отпив из бокала минеральной воды, помолчав, Том снова сцепил руки и, укрыв их между колен, продолжил. – Я специально туда. Чтоб кантора с дисциплиной была. Чтоб понять, сколько я могу продержаться.
-Том, домыслы - не диагноз. Если нет заключения специалиста, а лучше  - комиссии, ты можешь ошибаться. Может, пары встреч с психотерапевтом было бы достаточно, все б стало нормой? Ты пробовал обратиться к врачам?
-Да. То есть, я как бы, не о себе, я как бы посоветоваться зашел. Сначала сказал, что друг приворовывает. Потом к другому записался, там… про мать сказал. Сказал, что мать … таскает из карманов. Спросил, как бороться? Мне сказали, - лечить. А значит, ну, раз лечить, значит, болезнь. Клептомания…- это болезнь мозга. Я про неё уже все прочитал.   
- Прочел – хорошо. Только, раз дело в тебе самом, так может, постараешься, это ж твоя воля, не с чужого плеча. 
-Я понимаю. – Парень опустил голову. Потом, вдруг задрал её, и … Лоренс увидел заблестевшие от злых слез беспомощности глаза. – Да что толку?!
Лоренс заговорил тихо и без акцентов (чтоб у парня был выбор): «А вот мать за тебя борется. Уверен, у неё ещё меньше сил, уверен, она знает выход полегче, да вот ты у неё есть. Я слышал от отца, …он тоже от рака умер, в пятьдесят пять, …он сказал, что Бог не торопится забрать к себе должника. Ждет, что его совесть долги раздаст, не наличными, так здоровьем. Не исполнивших долг, бог не забирает. Мучает. Мой отец умер легко. Но только после того, как все деньги собачьим приютам завещал. Семь миллионов долларов. Думаю, …многим собакам досталось…от того, что я и моя мать для себя ждали. Зато отец, подписав все бумаги, в ту же ночь, спокойно …уснул и  был уже ТАМ. Отмучился».
Парень слушал, глядя на Лоренса широко раскрытыми глазами.
Святая ложь – она тоже может быть сладкой. У Лоренса не было отца. То есть, он был и возможно есть… где-то, но не с ним и не с его матерью. По крайней мере, в миг, когда та умирала, да, от рака, - тогда любимого рядом с нею не было. Но был человек любящий …сын.  И Лоренс знает, он знает ТОЧНО! что для парня девятнадцати лет смерть женщины, даже собственной матери – это утрата тяжелая и безмерная, но потеря или отсутствие отца – это вообще НЕВОСПОЛНИМО до конца его жизни. 
Тед вообще считал СЕБЯ моральным уродцем, ведь мать до последней минуты искала в его лице лицо ТОГО УРОДА, Потому он стрелку на отца и перевел.
А про семь миллионов - это правда. Они ему – не достались. Только собакам. Мать их очень любила. И считая, что сын – человек вполне САМОДОСТАТОЧНЫЙ, чтоб не испортить чего в парне, чтоб не перекосить его жизнь внезапным наследством, решилась на ПОСТУПОК. Умерла в день подписания ВСЕХ необходимых бумаг по передаче денег. Просто совпадение.
Но легенды умеют поддержать желание бороться и жить.
Для Тома Липока сказка жизни ещё только начиналась. Молод, переживет многое. Вот только ГДЕ? Среди какого люда?
Сморгнув, Том полез в карман. Сначала из одного он достал бумажник, уже как-то с трудом узнанный Лоренсом. Потом на стол легли ключи Теда от машины и дома. Из другого кармана Тома появились другой бумажник и записная книжка. Этот бумажник  Лоренс узнал быстро, там были его права, кредитки. В отличие от первого он был полным, Тед в тот раз после работы собирался ехать куда-то и …запасся. В записной книжке на последней странице на букву «С» была сделана запись: «Позвонить Сил. Сказать, буду на премьере – точно». Тед пропустил час премьеры. Фильм, где Сил сыграла проститутку из Украины – он так и не видел.
Пять связок ключей, очки солнечные и для чтения, кепка, подписанная известным баскетболистом (Лоренсу подарили её после выигранного с его помощью «гиблого» матча кафедр), и  …пачка презервативов. Не распакованная. Всё это теперь горкой лежало на столе перед Лоренсом.
И понял он, что и мать Тома Липока знает притчу о боге и должниках. И она, возможно, рассказала сыну о СВОИХ долгах.
Тед, молча, не проверяя содержимого бумажников,  рассовал их и ключи по своим карманам. Кепку надел на голову Тома. Тот был без шапочки (под капюшоном), а на улице – дождь. – И всё-таки подумай, я готов биться за тебя у ректора. Он неплохой человек, Том. И, я уверен, умеет хранить тайны не слабее хорошего врача. Стаж работы тридцать лет. Это больше, чем тебе, Том. Ты ж понимаешь, сколько тайн он мог бы порассказать, да вот, …работает и никто его за предательство не пристрелил. 
-Да, …не пристрелил.
С соседнего стола на парочку мужчин оглянулись.
Лоренс тут же решил покинуть кафе.
Прощаясь, Тед ещё раз предложил парню подумать, стоит ли ему бросать учебу в родном университете, потом спросил: «Я был единственной жертвой твоего безволия?  …Том, только честно». – Тед намеренно не произнес «слабости».
-Да. То есть, в университете – да. Я сразу понял, что вы немного рассеяны. Вот и крутился возле вашей машины…иногда. Один раз я зашел к вам…в дом. Я хотел объясниться, но вас там не было. Я ничего не взял. Только умылся. Меня старуха, …наверно, это была ваша соседка, она меня  испугала. Она видела меня, когда я уходил, закрывал дверь вашим ключом. …Честно, в вашем доме я ничего не брал. Только…умылся. А если бы вы оказались тогда дома…
-Ты привлекался полицией?
-Нет. Соседи как-то пожаловались. Но матери удавалось унять скандал. Она всем сказала, что это «подростковое», что это случается со всеми мальчиками, выросшими без отца.
После звонка Тома, Лоренс написал письмо на имя декана и ректора (из докладных записок службы безопасности Тед понял, что парню угрожало уголовное преследование, но тот выбрал наименьшее зло, отчислился сам, так что до полиции дело не дошло), в котором он  ОЧЕНЬ правдоподобно (а Лоренс знает, что слово ПРАВО, ЗАКОН и ПРАВДА всё-таки имеют общий корень) написал, что он САМ разрешил Тому Липоку забирать барсетку из своей закрытой и оставленной на стоянке машины. «…Форточка в моей машине оставалась открытой не всегда, а лишь в тех случаях, когда я хотел, чтобы  Том Липок – студент кафедры Прикладной математики - забирал мою барсетку. Там я оставлял для него немного денег и запасные ключи от моего дома и моей машины. У нас есть общее дело: мы занимаемся театральным искусством у одного режиссера, его имя и место жительства при необходимости я укажу. Том подрабатывает у дяди на почте, та как раз между университетом и заправкой. Чтобы не опоздать на репетицию, я пользовался его услугой: он заправлял мне машину. Заберет деньги и ключи, на завтра - у меня заправленная машина – удобно. …И в заключении: в дальнейшем, любые расследования, хоть как-то касающиеся меня лично, прошу производить при моём личном согласии. К Тому Липоку никаких претензий у меня нет». 
И закон «пойман – вор» стал вполне поколебимым. Началось новое расследование, бумажная суета, очные ставки в кабинете Брукса и декана. Лоренс получил СЕРЬЕЗНЕОЕ внушение от ректора, но … зато парня восстановили на курсе.   
Про «серьезное внушение» Тед скоро забыл. Да и с парнем у него сложились вполне дружественные, хотя и не очень долгие отношения. Тед был приглашен на похороны матери Тома, пару раз через дядю, который оказался порядочной роднёй и веселым собеседником, он получал от Тома пару билетов на матч сборной по баскетболу.
НО… случается, что судьба бьет в одну цель дважды. Лоренс снова попал в ситуацию со студентом. Имя парня Френк Мерфи. И по его поводу Лоренса приглашали на собеседование на кафедру и в деканат. Оказалось, Френк – сын героя иранских событий. Теду пришлось написать УНИЗИТЕЛЬНЕЙШУЮ объяснительную по этому делу. Хотя какое ДЕЛО, ведь он действительно в ТАКОГО сорта услугах не нуждается. Но СЛУХ о якобы «предпочтениях» Лунного Деспота Права пошел. Как вонь ото лжи. Источником был сам парнишка.
Лоренс счел, что объясняться с тем, кто не способен отделить зёрна от плевел – ниже своего достоинства. Он, именно он сам, бросил отвечать парню на звонки. Обрывал все возможные столкновения. И как будто сработало, парень перестал напрашиваться на встречу, подпирать дверь его дома.
Но …раз отец парня здесь, в его доме, значит, шлейф тех событий ещё тянется.
Лоренс ел свой ужин и смотрел в окно. Обдумывал ситуацию и её возможные последствия для себя. Полковник запаса – тоже желает есть, но бдит…толи честь, толи  окружение.
                ***
Мерфи просидел в чужом доме кучу времени. Всё пытался хоть какую-то вещицу сына в нём обнаружить. Но, увы, в этом доме ничто не напоминало о том, что его Френк «заглядывает» сюда, как сказали его приятели, «частенько».
 А ещё за те несколько часов, что Мерфи ждал Лоренса, первого  несколько раз побеспокоил здесь какой-то старик. Мерфи подозревал, что это тот самый, что накануне поздним вечером не поленился (не побоялся) выйти из дома напротив и поинтересоваться у него: «А который сейчас час, молодой человек?» Начиная с восьми утра (сегодня Мерфи был тут с утра), старикан всё названивал и названивал в дом. Мерфи снимал трубку, но молчал. А ненормальный старик всё интересовался: «Тедди, голубчик, остановились часы. Будь так добр, скажи, который сейчас час?» Лишь один раз гость не выдержал и ответил, ответил, что «скоро одиннадцать». На что старикан весьма строго заметил (вместо благодарности): «Что значит «скоро», молодой человек?!» Мерфи струсил и положил трубку. Больше на звонки не отвечал, просто не брал трубку.
Посмотрев на тарелку с дымящимся блюдом, Мерфи сглотнул слюну, но есть не стал.  – Мне открыла дверь ваша знакомая. Я ждал вас …вчера. Но вы так и не появились. По крайней мере, до двенадцати ночи. Она приехала к вам, покрутилась тут и, попросив меня передать вам, что будет в городе только в середине января следующего года, уехала. …Нет, сначала она открыла мне дверь, потом уехала.
Никаких эмоций со стороны Лоренса. Будто возле его дома каждый день кто-то крутится и у всех имеется ключ от двери его дома, чтоб впустить туда чужого.
Мерфи снова отвернулся от Лоренса и снова сглотнул слюну, уловив крупным сизым носом приятный аромат с блюда перед ним. «Типично мужская еда. Какой же он гей? …Пахнет от него…вроде одеколоном. Но тут понятно, брился. Как все холостые мужики – на ночь. …Черт, никак не пойму, какого хрена Френк делал тут? Что тут такого, …мылся, …он что, дома помыться не мог? …Идиот!»
-Эта была ваша подружка?
-Не знаю. Я ж её не видел.
-Она так сказала. Сказала: «Мы друзья».
-Ну раз так…тогда – да.
Мерфи снова задумался. Даже затылок его от мыслей зачесался. – Черт!
-Что вы сказали?
-Черт знает что, говорю! – Мерфи стал есть. И снова думать. О сыне. И о человеке, который НЕ БОИТСЯ его мыслей.
Симпатичная стриженая шатенка, приехавшая к дому профессора к полуночи на дорогой европейской машине, была похожа на кинозвезду. Она посмеялась над суровостью гостя Лоренса, над его неразговорчивостью («обычно тут торчат его разговорчивые соседки»), а потом спросила, давно ли он ждет хозяина дома 101? Мерфи признался, что ждет его «уже кучу времени». Потом повалил снег. То есть, сначала задул сильный ветрище, и после повалил снег. Девушка, одетая скромно, но дорого и голо,  сказала: «Вы что же, не смотря ни на что, решили его дождаться? …Тогда вот что, ждите внутри. Соседи у Лоренса не очень надежные. Напридумывают после всякого. Да и вы можете простудиться. Вот …ключ.  Я вам открою.  Заходите. Заходите, заходите! На таком ветру можно и простудиться. А что у вас с рукой? …О! …Простите. Темно, извините меня. …Что ж, располагайтесь. А мне …пора. Так не забудьте же сказать Теду, что до середины января меня в городе не будет. …Ну,…прощайте, неразговорчивый друг моего друга».
Ну как после таких сладких слов юная актрисочка не покажется полковнику ЗВЕЗДОЙ?
 – Я прождал вас до половины первого. (Вообще-то Мерфи было страшно неуютно находиться в чужом доме, он всё выглядывал в окно, но, заметив, что за ним тоже наблюдают – из соседнего дома, тут же задвинул шторы). - Потом мне нужно было уехать. Но оставлять дом открытым я не привык. Я стал искать ключ в доме. И нашел …один. Вон, в том, в верхнем ящике комода. Я закрыл им дверь. И ушел.
Мерфи ел и не замечал, что Лоренс развернулся и наблюдает за ним.
 – А утром, я приехал сюда снова. Я приехал очень рано. Но ваша соседка сказал мне, что вы уже уехали в университет. Тогда я сказал, что это не важно. Что у меня есть ваш ключ. Я сказал ей, что его дали мне вы. Вы сами. – Мерфи покосился на Лоренса.
Тот пил кофе. Смотрел себе под ноги.
-Вы зря пьете кофе кружками, профессор.
-Мерфи, перестаньте звать меня по званию, я же к вам на «полковник» не обращаюсь.
Мерфи посопел носом. Потом, услышав очередной чих Лоренса, снова заговорил о здоровье, вернее, о НЕ здоровье.  - Вы итак… вон, чихаете, как бобик с табаку, а тут ещё кофе. Вредно оно.
-Он.
-А и черт с ним, всё равно вредно.
Мерфи медленно пережевывал еду. Потом с удовольствием пил горячий сладкий чай с кексом. Он ел «правильно», не торопясь, все хорошо пережевывая. Так было и с делами по жизни. Он - тот сорт героев, которые ни себя, ни других торопливостью не губят.
Лоренс, наблюдая, тоже отметил про себя эту особенную неторопливость гостя. Даже как бы успокоенность, с которой тот расправлялся с его нехитрой едой, обшаривая цепким взглядом профессионала  каждый сантиметрик места, в котором находится.
Мерфи оглянулся на профессора, шмыгающего носом. И тоже кое-что заметил. Лоренс, как пацан, беспрестанно дергал носом, а, попивая кофе, болтал ногой и  «дирижировал» перед окном рукой с кексом.  Будто приманивал внимание старухи-соседки, НАВЕРНЯКА опять следящей за домом из своего торцевого окна.
Мерфи снова повернулся к столу, продолжил пить чай, отламывая кусочки кекса прямо из пакета. - Может, теперь ВЫ расскажите, как было дело. Как мой сын попал в ваш дом? А главное – почему он оставался здесь запертым…три дня?  - Мерфи споткнулся. Вот только сейчас до него дошло, что не просто кое-что, а почти всё из сказанного его сыном, дружками его сына и университетскими сплетницами из кабинета с табличкой «секретариат кафедры Прикладной математики» (там учится Мерфи младший), мало походит на правду из жизни  холостяка профессора. – Послушайте, а кто она, эта дамочка, которая была тут вчера? Она актриса?
Лоренс кивнул.
-Я так и понял! – Мерфи произнес это радостно, будто разгадывал загадку оба дня. – Она не оставила мне ключ. Так бы я, конечно, не шарился тут. А так, …пришлось. Хотел закрыть дом. Вон…сколько тут всего. А молодежь …какая. Вы что же, всякому верите?
-Перестаньте, Мерфи!  Не уподобляйтесь вашему сыну. Тот тоже и соврать и насочинять горазд, когда над ним закапает.
Мерфи медленно поставил чашку на стол. Развернулся всем корпусом к Лоренсу и с хрипотцой в командном голосе, произнес: «Вот, для чего я вас и ждал. Давайте ВАШУ ПРАВДУ».
Лоренс к командным голосам, как к публичным выступлениям президента, привычен. Они на него никакого воздействия не оказывают. Потому как НЕ опасны люди, поскрипывающие такого типа голосами, и чаще, говорят то, что уже всем давно известно. – Ваш сын был в стельку пьян. И валялся прямо у дверей моего дома. Мне надо было БЫ …перешагнуть через него и войти в свой дом. Но… я помог ему подняться. А он,… он задержался  здесь на три дня. Он здесь мылся, ел, пил, он здесь… оставался, да, три дня. Пока я не попросил моего друга…полицейского устроить спектакль. Мы посещаем одни театральные курсы и вот… он разыграл здесь спектакль под названием «ПОДОЗРИТЕЛЬНАЯ СТАРУХА В ОКНЕ».  – Лоренс хмыкнул. Но не весело. – Сработало. Ваш сын испугался присутствия в доме двух «агентов ФБР» в штатском и полицейского, обвешанного рациями и оружием. Фэбээровцами были наш режиссер и повар из ресторана «Айвего». …Талантливейшие артисты!
Полковник Мерфи сидел хмурым и слегка …сырым. Он вспотел. И ещё, как часто бывало, когда он сильно нервничал  (нервничал - это последствия  контузии, подорвался на мине, потерял кисть руки, а до того был – сама сталь), у него начинала зудеть культя левой руки, к которой была туго закреплена искусственная кисть. – Продолжайте, я слушаю вас, профессор.
Лоренс дернулся, однако повторять, что у него есть имя, фамилия, а здесь – его дом, а дома - он профессурой не занимается - он не стал. – А больше рассказывать нечего.
-А как же слухи? Кто пустил слух, что вы любовники?
Лоренс хотел сказать ПРАВДУ, да как же!! Перед ним не просто крутой мужик, перед ним вояка. Бывалый вояка, который за ВСЮ правду и собственного сына может не пожалеть, а уж какого-то …профессора. Запросто может выпороть, как святой Марк врушу козу. И ещё не кончить на этом. …А после послезавтра Лоренсу идти на работу. А появиться там с фонарем под глазом (за соучастие или участливость - для вояки, должно быть, не важно) – Теду не хотелось.
Но, в отличие от завкафедрой, Тед был мастер компромиссов. И он его нашел.
-Так я ж сказал: название …ежевечерних спектаклей – «Подозрительная старуха».
-Это та, что в бинокль ваши окна разглядывает?
-Да, бывает  что и в бинокль. – Тед присмотрелся к окну. – Сегодня - без бинокля вроде. Наверное, итак всё видно. Мы ж свет не выключаем. 
Мерфи вспомнил: вчера он свет НЕ включал. И утром – тоже нет. «Вот коптилка беззубая! Но смотри у меня, сплетница, … глазей пока. Пока. Но …куда только полетят очки да гляделки, когда я лично поймаю тебя за язык».
Чай допит. И он снова к Лоренсу. Вопросы ведь не кончились. – А всё ж, профессор, почему вы не перешагнули тогда через пьяного? Видел я разок, каким он бывает, когда в стельку. Да и вообще, с любым пьяным мороки больше, чем удовольствия.
Лоренс едва сдержался, чтоб не вскочить со стула.  – Понимаете, ПОКОВНИК, я как-то не подумал в ту минуту …ОБ УДОВОЛЬСТВИИ!  Но как-то сразу – о ПРОВОКАЦИИ.
Мерфи ещё больше посмурнел. – Вы что же, думаете, это он сделал это намеренно?
-А вы встретили здесь где-то питейное заведение? …Это университетский городок. Вот та  пожилая дама, что любопытна, как кошка, - она вдова предыдущего ректора и мать действующего декана. А старик, который любит заводить часы, но те у него всё время не желают идти точно,  - тот папа декана с кафедры, на которой работаю я. Кстати, когда-то этот старик тоже был деканом, но другой кафедры. Прикладной математики. Тут НЕГДЕ ТАК НАПИТЬСЯ, полковник!
«Ох уж мне эта «математика…прикладная»! (это - про себя) После вслух: «А мне сказали…». - Мерфи прочистил горло, вообще-то, он и сплетни не любит и сплетников не чтит, но…тут сам на роль попал.   -  Как раз с этой кафедры, двое… сказали, что у вас в доме всегда…кто-то….В общем, сказали, что видели лично, у вас тут то один молодой мужчина, то другой …моются. В смысле, посещают ванну. – Мерфи прокашлялся. Гадость какая-то в горло попала.  – Простите. Но это не мои слова, профессор. Честное слово, ни буквы не прибавил.
-Да знаю, я! - Это было перебором. Лоренсу и противно, и обидно  было, слышать о себе такое ещё раз. Но больше его раздражало то, что ему приходилось оправдываться перед людьми, которые ПОНЯТИЯ не имеют ни о его личной жизни, ни о его пристрастиях. -  Знаю и этих двух, …других… с языком длиннее юбки - знаю! – Тед переждал волну возмущения в себе, чуть успокоился, вздохнул. Потом широко улыбнулся. При слезящихся от чиха глазах (а полечиться, заняться собой, ингаляциями, как док советовал  – некогда), в общем, получилось не весело. Улыбка его вышла какой-то вымученной. – Мерфи, а может, как два здравомыслящих человека …НОРМАЛЬНОЙ ОРИЕНТАЦИИ мы выпьем по рюмке коньяка для знакомства, да закончим этот  бессмысленный, а главное - бесполезный разговор. Ваш сын – гей. И примите это с полной ответственностью за свои действия и, что ещё важнее – за своего сына. Только внешне он мужчина, а в душе – бесшабашная девчонка. …Нет, не нужно так смотреть на меня, полковник. Хотя да, вы правы, так вышло, что это коснулось и меня. То есть вам -  подножка в МЕЧТЕ, а мне - это может стоить карьеры.
-Это ложь…Гнусная…
-Я сказал: в мечте, полковник,… а не в судьбе! Никто не умер…пока ещё – помните об этом. Да,  случаются и у крутых генералов дочери – пацаны вояки, случаются и у полковников  сыновья – девушки, крестом вышивающие. Вот вам… и вся правда!
Мерфи сидел, открыв рот, дышал часто, не здраво. Лоренс кинулся за валидолом и  коньяком …одновременно, хоть те и хранились в разных местах дома. В общем, он засуетился. Испугался за Мерфи. Человек не умер от ран, но может умереть от правды … в его доме – это испугает кого угодно, испугался и он. – Мерфи, как вы? Может, врача?
 Мерфи залпом выпил полстакана коньяка, а после, с минутку подержав таблетку под языком, выплюнул её в здоровую руку и кинул в пустую чашку на столе. – Вот подлец! Так подставить… родного отца… «Папа, - говорит, вот поганец, - не знаю, что делать,- говорит, - этот человек даже не хочет встретиться, поговорить, будто я больной какой-то». Так ведь БОЛЬНОЙ, оказывается, БОЛЬНОЙ!
-Мерфи, Мерфи, послушайте, … подождите вы с диагнозом…
-Так ведь вы сами его назвали.
- Нет, нет. Что вы, я сказал, что он гей, но он здоров. Ваш сын, Мерфи совершенно здоров. Всё не так печально, Мерфи, поверьте мне. Я знаю эту молодежь …достаточно долго.  К тому же, насколько я понял, Френк не собирался менять пол, так что...
- БОЖЕ! Позор! Позор всем Мерфи! Его дед, он же….
-Да? А вы не говорите ему об этом.
- Да он умер уже. Дед -… это ладно, …бедная Луиза. Как, как она, …наш сын, …Френк, …горе, горе мне…
- А почему вы решили, что ваша жена, то есть, мать Френка, не знает о своеобразии привычек сына? Она наверняка, …она же мать, женщина. Такое, знаете ли, они в мужчине замечают сразу.
-Что?! Так она знает? Лиз знает?!!– Мерфи схватил Лоренса за отворот пиджака. И… хорошо, что лишь одной рукой, иначе Теду было бы сложнее и намного неудобнее  выходить из ситуации, ведь перед ним ИНВАЛИД войны.   
-Послушайте, Мерфи!! …Ну-ка, возьмите себя в руки! Вы же военный человек! Вы, управлявший целой войсковой частью, неужели же у вас ни разу не случалось столкнуться с такого сорта ситуацией? Что вы расстонались здесь бабой? «Сын, горе»,… что за горе – сын есть и он жив и здоров! – Лоренс одернул на воинствующем визави куртку (а Мерфи, не раздеваясь, сидел). – А ну-ка, смирно, полковник Мерфи!
Тут звонок в дверь. Просто трезвон начался. И телефон зазвонит, и в дверь звон и стук. Шум - трезвон – полный!
Мерфи обмяк. Бухнулся мешком в кресло. Прикрыл здоровой рукой алое от краски стыда и гнева лицо и тихо заскрежетал зубами. – Ну, засранец,… вот поднасрал так поднасрал отцу в биографию.
Лоренс пошел открывать дверь с телефоном в руке. На ходу посмотрел на часы. И потому почти скороговоркой отвечал в открытый (для вопроса) рот (и у того, кто был у двери и у той, которая была с ним на связи): «Дорогой мистер Хаппарт, лос-анджелесское время: шестнадцать часов три минуты. Три! Три минуты пятого по полудни, мистер Хаппарт».  - Закрыв дверь перед лицом старика, Тед ответил в трубку. – Я занят. Простите, я очень, очень сейчас занят. Но ваш номер мой аппарат запомнил, и я вам обязательно перезвоню!» - Тед кинул телефонную трубку на стол. И  - к Мерфи. – Полковник, вы как? В порядке? – И тут же  - быстро. – Вы ж военный. Чего, действительно, слезы лить по потерям в строю.   
- Это мой сын! Ты понимаешь… - Мерфи был в таком настроении, что он бы и профессора сейчас засранцем назвал, да вот… гнев, как снаряды – закончился. Зато подкатывала слеза. – Я же воспитывал его, он у меня пистолет за сорок секунд разбирал - собирал. Он стрелял  - за двадцать секунд пять попаданий в мишень, а вот… - И снова он схватил Лоренса за лацкан пиджака. Тот тут же треснул в пройме. – Лор…ренс, …Лор…ренс, а может вам всё это приснилось?!
- Увы, ни мне, ни вам сейчас.
-… Может, померещилось, а, профессор? Ведь никто до вас таких гадостей о моем сыне не говорил. Признайтесь, - Мерфи постарался  натянуть оторвавшийся рукав к плечу пиджака, да только хуже, больше порвал. Уже безвозвратно угробил вещь.
 Тед снова как-то умудрился, не обидев вояку, вывернуться из цепкой его руки, не задев увечную. – А кто решится, кто? Только я, …идиот.  Вот, теперь … без пиджака остался. – Помолчав. – Может, всё потому, Мерфи, что с вашим сыном вы только по мишеням стреляли, а если б просто… поговорить…за шахматами. Время есть, Мерфи. Ну ладно, ну, допустим,  …разбирая, как-нибудь, вашу именную беретту,…вдруг он возьмет, да и откроется? Вы, вы-то как, готовы к такому разговору?
- Боец, бля, …иной ориентации…
-Аккуратнее, полковник, вы сейчас о сыне говорите.
-Нет, к такому - не готов. Лоренс, к ТАКОМУ разговору с собственным сыном я не готов. В армии – там закон, закон вышел – я ему подчиняюсь, а у меня дома, …мой собственный сын…
-Ошибаетесь, он свой СОБСТВЕННЫЙ, а не ваш.
-Вы, …ты,…где твой сын, ТВОЙ, ГДЕ?!
Это было сказано с такой МОЛЬБОЙ в голосе, что Тед едва сдержался, чтоб не заплакать.
-…Как ты смеешь говорить мне ТАК?! Ты, …профессор там каких-то прикладных наук….Я верил ему. Я надеялся. У нас в роду младше майора – никого из мужиков не было!
Лоренс уже не знал, чем крыть. Печаль отца его взволновала до глубины души. Теперь он даже пожалел, что не ударил по морде …причину слез полковника. – Да вы послушайте меня, Мерфи, …ведь он СПОСОБЕН воевать – тут, пожалуйста! Что вы кричите, …плачете,…ОН СПОСОБЕН и за родину постоять, и за себя. Запросто, династический код не утерян. Только… на побывку …ваш хитрый вояка не к девушкам поедет - это точно, полковник. Такое не присниться. – Чуть-чуть перейдя на фальцет. -  Вот тут он спал, а там, – пальцем в сторону спальни, - я! Не я к нему в постель «погреться» залез, едва протрезвев, …не я, полковник! …Такое не приснится. Я пятнадцать лет преподаю таким, как он, я  учу их ПРАВУ. Учу понимать, учу разбираться, что есть справедливость, а что – элементарная подлость, укрытая под покров закона. А он, … ваш сын - он прекрасно знал, что я НЕ ПЕРЕШАГНУ через человека.  Я сжег его письма со стихами. Одно было…очень красивым, я его запомнил. Но я сжег и …забуду, я забуду то, что он ТАМ написал! Пусть что красиво. Мне это не нужно. Это…не моё, вы ПОНИМАЕТЕ МЕНЯ?! Это могло быть письменным доказательством, против него, против меня, и я всё сжег.  Мерфи, …  ЭТО НАМЕРЕННОЕ ДЕЙСТВО! Простите, мне очень жаль.
Лоренс перевел дыхание.
 - В общечеловеческом понимании влюбленность – это не порок. Запрещать, ругать, …совестить – это и жестоко, и глупо. И бесполезно, Мерфи. Я не отвечал на его стихи и письма. Ни на электронные, ни на бумажные.  Я всё делал, чтобы НЕ встретиться с человеком, который писал мне о своей любви. Так он пошел на эту провокацию. …Есть влюбленные, которые способны убить своей любовью. И ваш вояка пошел на это. На таран. Я попросил его уйти. Тогда он достал … - Прямой взгляд в глаза несчастного отца, - пистолет и пригрозил, что если я выгоню его, он тут же застрелится. Я – не бог, Мерфи. Смять любовь в одно дыхание – мне не по силам. Я сказал: «Оставайся»,  и  ушел сам. Три дня он жил тут. Соседка после встретила, рассказывает: «Я позвонила, а у вас там молодой человек. Совсем голый. Что он делает в вашем доме?» Что я мог ответить? Тогда, когда я вернулся в свой дом, ни голых, ни каких-то ещё – здесь уже не было. – Тед помолчал. – И вот…появились вы и … всё сначала: почему? зачем? …Мерфи, я хочу ПРОСТО …без всех этих… не нужных мне модных страстей, понимаете? …Простите меня, Мерфи. Простите. Вы правы, мне пора задуматься о собственной семье. Пора, да…
 И снова звонок в дверь. И снова одновременно с телефонным звонком. Мерфи дернулся к двери. Он просто отшвырнул Лоренса, пытавшегося ему помешать, выйти к двери первым.
Вообще-то Мерфи ожидал увидеть там стариков, из сорта свихнувшихся от одиночества, но за дверью стоял Френк. Его сын.
                ***
- Это хорошо, что ты здесь, отец.
И Тед и Мерфи сразу заметили в руке парня пистолет. Потому и не дергались.
- Только ты зря думаешь, что этим можно что-то изменить. …А ты, Тед? Ты тоже считаешь, что такой конец будет СПРАВЕДЛИВЫМ? – Парень плакал.
Наверное, он уже давно торчал здесь, рядом с домом Лоренса. Потому и старик сосед суетился, заходил. Потому и старушка соседка до сих пор названивает, видя  в окно …очередную НЕПРИЯТНОСТЬ рядом со СВОИМ ПРИЛИЧНЫМ домом.
- Я смогу забыть тебя, Тед. Наверное, … со временем смогу. Только ты же понимаешь, бесследно ничего не происходит. А если так, то всё и я, и жизнь – она тоже станет  другой. Она не может, не ИМЕЕТ ПРАВА не измениться. Остаться простой, …не сложной...
Он поднял руку с пистолетом. –…Такой, которую не  ХОЧУ Я. – Щелчок – раз - осечка!
Парень тут же, лишь сжав в узел губы,  снова нажал на курок, - и снова осечка.
Отец рванул вперед. За секунды преодолел расстояние до руки сына. Но, Френк сделал это снова. Какая-то кривая, не то улыбка победителя, не то удивление мелькнуло в лице и …- всё, выстрел прозвучал. Секунда в секунду с криком старой женщины, свалившейся за углом дома Лоренса тут же и замертво.
Лоренс в отличие от Мерфи не дернулся с места. Он так и стоял у двери, медленно поворачивая  голову, глядя то на неподвижную старуху, распластавшуюся возле угла его дома, то на парня, который хотел жить только по СВОИМ ПРАВИЛАМ.
Тед подошел было ближе к отцу Френка, но чем он мог помочь? Да и сигналили уже и карета «скорой» и полицейская машина, чуть задержанная у центральных ворот жилого массива университетского городка.
Чем он мог помочь парню, мирно лежавшему в руках отца? Отца, который покричав немного, тоже бесполезно, вдруг онемел, сначала тупо смотрел на ботинок подвернутой ноги сына, затем принялся водить полу безумным взглядом от окровавленной руки – до пистолета. И… обратно...
А когда тяжелая траектория была продолжена, то есть от пистолета у руки сына Мерфи  перевел взгляд  на Лоренса, истуканом замершим у разваленных ног, последний вздрогнул,  очнулся и, развернувшись, медленно пошел в дом.
Вполне возможно, что полковник вовсе ничего такого и не предполагал, скорее даже, он и не узнал лица человека, стоящего у ног его мертвого сына. Да  и с какой стати, они ведь действительно не знакомы. Стоит себе он и стоит, не имея ни малейшего желания испугаться, не желая ни пожалеть, ни сострадать, …не чувствуя перед собой НИКАКОЙ вины за произошедшее. По крайней мере, сейчас.
Оставив дверь незапертой, Лоренс вошел в дом. Сначала он постоял у двери, вполне различая голоса людей, понимая предназначение тех или иных раздающихся команд. Потом, сделав шаг к комнате, уже перестав слышать то, что происходит на улице, он вдруг сам, сам стал действовать, двигаться и даже мыслить под воздействием какой-то ГЛАВНОЙ, какой-то очень ОБЯЗАТЕЛЬНОЙ для него команды. Возможно, это был всего лишь рефлекс. Но в данные минуты это было для Теда спасением.
Он тут же прошел в свою крохотную кухню, достал из первой, попавшейся под руку упаковки таблетку, кинул её в кружку, пахнущею чаем и коньяком, влил туда воды, поболтал в руке и … залпом выпил пузырящийся раствор. 
Лоренсу нестерпимо захотелось жить и жить  здоровым, обязательно здоровым и сильным.
Открыта вторая коробка, вторая таблетка во рту. Он запил её водой из-под крана. Подумал и тут же буквально ринулся в прихожую. На полке под потолком, отталкивая от рук ненужное, он отыскал коробку. То есть, ещё не тронутую со дня покупки упаковку. Вынул ингалятор, развернул инструкцию, одним махом прочтя, тут же пошел заправлять устройство водой. Перевернул его, вылив воду, заполнил снова, нажал на кнопку и отошел за чайником. Залил воду и в него, щелкнул кнопкой его включателя, вернулся к ингалятору. Всыпал туда сразу несколько таблеток спрессованной травы, понюхал запах её, Но, не оценив, тут же двинулся в сторону кипящего чайника. Вылил воду в первую попавшуюся под руку кастрюлю, влил туда спиртовой раствор другой травы и, сев на стул возле лавандового облака, наконец, замер.
Выглядел жутко, будто нетрезв.
Минута прошла. Тед почувствовал сквозняк и вспомнил, что не закрыл дверь. «Закрыть дверь!» Он поднялся со стула, дошел до комнаты и тут же заметил НЕПОРЯДОК в окне. То есть, ещё не посмотрев даже в его сторону, он уже понял, что что-то не так. Тед повернул голову, заметил за окном лицо человека, откровенно заглядывающего внутрь, и …тут же повалился в кресло. Силы оставили его.
Так он сидел, обхватив голову руками, до тех пор, пока комната не наполнилась удушливым едким запахом чего-то отвратительного, жженого, а из-за открытой входной двери не прозвучал голос: «Мистер Лоренс? Простите, мистер Лоренс, …вы дома? Я из полиции, …сержант Джонс. …Аллё-у, есть кто живой, можно войти?»
Тед поднял голову, болезненно щурясь, посмотрел в сторону прихожей, и кивнул: «Да. Да, я… живой». 
                ***
Лоренс, предупредивший на кафедре о своей болезни, сказавший, кому требовалось, что пару дней будет отлеживаться дома, на ЗАКОННОМ основании на другой день не появлялся в университете. Зато к нему… ходоки оттуда – так и шли.
Не дождавшись «приличного» времени, ещё до восьми утра первым в его дверь позвонил приятель с родной кафедры. – Тед, я тут… я слышал, Тед, …прости, ты один? …какая  шоковая новость,… как ты, ты один? Слушай, парень, это просто шок, …как ты, я - ни черта не понял, что они там говорят, кого ты СПРОВОЦИРОВАЛ на самоубийство? Эй, как ты? Черт, да ты серьезно БОЛЕН…
- Нет, как бы … просто простужен.
- Да что там ПРОСТОГО, на тебе лица не узнать, парень!
-Как сказал  лечащий врач… - Лоренс так и не переоделся, так в рваном пиджаке в кресле и уснул после многочисленных ответов на ещё более многочисленные вопросы.  – Я чихаю. На всех. Но …это временно. Я тоже так думаю. Спасибо, что зашел.
Приятель понял, Тед ещё не отошел от визита санитарных карет, полицейских машин и оперативников с телевиденья.  – Тед, ты… иди обратно, иди, приляг, нет, постой, у тебя вон, пиджак порван, …ты,… где тут у тебя…
Макс-приятель-тараторка, каких поискать, по-хозяйски пошел гулять по дому. Сперва, он открыл шкаф, вышарил там пиджак (понятно: серо-бежевого цвета с белыми пятнами вокруг карманов) и  помог Лоренсу переодеться. – Ты завтракал? …слушай, я б поел чего-нибудь, да и ты, наверное, не завтракал, … а давай, я кофе тебе сварю, где твоя любимая ветчина? А! вот бекон - сгодиться, так, сейчас тосты сделаю, хлеб есть? Эй, Тед, может сгонять за хлебом? А нет, вот есть батон…в холодильнике, размораживаем,…размораживаем, Тед, пора тебе сменить печку, сейчас есть такие…секундочку…
Тед заварил кофе. Сели, выпили. Лоренсу ни любимая ветчина, ни тосты в горло не лезут. Он выпил таблетку и долго, разглядывая себя в зеркале, полоскал горло. Вернувшись в конату, он опять откинулся на кресле и, задрав голову, тихо простонал. – Ты прав, это что-то,… это ШОК. И самое обидное, что я … чхи! …вот – чихаю на всё.
Звонок в дверь.
-Я открою, …или нет? Тед, что? что, надо открыть или так, …тихо посидим, а, Тед? ...открыть?
Пришел старичок сосед. – Тедди, у меня тут…
- Мистер Хаппарт, - Лоренс взмахнул рукой, -  зайдите. Да, заходите, да. У меня только двое часов. Но…я готов  подарить их вам, чтобы …ускорить нашу встречу. Простите, я кажется, заболеваю. Боюсь, вас…
-Да? Э…понимаю.  – Старик с ясными и весьма любопытствующими глазками огляделся. Потом внимательнейшим образом оглядел гостя Лоренса, представился ему (с пожатием обеих рук), потом прижав к себе подарки, переданные ему Лоренсом (единственный будильник в доме и настольные часики с кристаллами Сваровски), признался: «Тедди, всё это печально, конечно, но я немного рад, что всё для вас разрешилось».
-Да? – Произнес равнодушно Лоренс и сел назад – в кресло. – Вы рады…чему, простите, я не совсем понял?
-Понимаете, я видел, что он пришел не один. Что он с пистолетом. Я решил,- старичок интеллигентно покашлял в платок, скоренько вынув его из внешнего кармана костюма, потом продолжил, восстановив на сморщенном личике полу идиотскую улыбку, -  сначала я решил, что он желает застрелить ВАС. Но…потом я заметил, что он …плачет». – Старик улыбнулся шире. И Лоренс, впервые за четыре года, увидел, что у его соседа, живущего в доме  напротив, широкая почти клоунская улыбка. Улыбка доброго отставного клоуна, …страдающего страхом смерти (остановки всех его многочисленных часов).
- Спасибо, что вы пожалели ЕГО, мистер Хаппарт. К сожалению, я не в силах был поступить так же. А теперь, если вы не против …
Старичок, почти счастливый, прижав к груди драгоценности, давшие ему сил пережить «дуру соседку», двинулся к двери. – Всего вам доброго, Тедди. До свидания.
-Да, заходите, мистер Хаппарт, …в ЛЮБОЕ ВРЕМЯ.
Приятели расселись по креслам. Говорить не хотелось.
Звонок телефона.
-Тед?! Боже мой! Как ты?! Я прочла в газетах…
-Здравствуй, милая. Какая новость, ты читаешь утренние газеты.
-Алле, Тед, это я, Сил, …Тед? Тед, это я, ты в порядке, кто-то есть рядом с тобой, ты не один?... Отец сказал, у тебя «очередная неприятность со студентом». Что это значит, Тед? Что случилось?... Вчера я видела человека возле твоего дома, я открыла ему дверь, Тед, надеюсь, это не в связи…
-Нет, милая. Всё  совершенно в… другом.
- В ДРУГОМ?! Что это значит, милый-хороший, что значит, как ты? Ты-то как себя чувствуешь?
-Э… лучше,…прежнего - лучше.  – Лоренс потянулся, налил глоток коньяку в чашку, откуда было выпито кофе. Жестом предложил приятелю. Тот поначалу отказался, потом, когда Тед снова заговорил с подружкой, налил себе сам. Жест – за тебя!
Тед кивнул ему, чуть приподняв свою чашку, и отпил из кружки. – А ты-то как? Куда пропала?...А, понятно.  Это твой новый продюсер? И как он,… богат? Ну! Что ж, я рад, что у него куча-кучей. Теперь у тебя появится роль на подольше, чем шесть экранных минут. Я рад. Нет, нет, прилетать не нужно, я в порядке. Со мной тут Макс, мы пьем коньяк, …так что… нормально, отдыхай. На то и рождество. Да, …и я, и я тебя, и ты, …пока!
Звонок в дверь.
Макс, поскольку коньяк оказался замечательным, тут же подлил его в чашку Лоренса и свою. – Будем открывать?
-Давай, а то тут полиция ходит. – Лоренс отставил чашку с коньяком подальше от себя, а себе налил в стакан воды и растворил там таблетку. Не успел сделать и пары глотков, как чашку пришлось отставить в сторону. Прибыл папа той, которая звонила.
-Тед, я знаю всё. Впрочем, теперь об этом знает вся Америка. По центральному каналу прошла новость, от которой наша кафедра ещё долго  не отмоется. Твой портрет, портрет этого чудовища с пистолетом, его папы-вояки, …поздравляю, ты перещеголял самого Сталоне! …Вот, когда все это позади, мне ты можешь внятно объяснить, что здесь делал его отец?  – Босс принюхивается к запаху в доме (кофе, травка, коньяк), замечает на спинке кресла рваный пиджак, переводит взгляд на ещё одного сотрудника своей кафедры и зло произносит. – Понятно! – Глубокий вздох несостоявшегося родственника со стороны невесты. – Ах, Тед, Тед, …а ведь я предупреждал: мы - ТО, что никогда ни при каких обстоятельствах не должно  касаться ИХ – … наших студентов. Ни-ни. Я предупреждал.
Тед кивнул. – Хорошо. Согласен. Только не «что», а «кто». – Пошел за чашкой, но принес бокал. Налил туда коньяку на пару пальцев, подал её боссу и, взяв стакан с раствором лекарств в руку, произнес тост. – За нас! За касту НЕПРИКАЮЩИХСЯ!  – Выпил всё, что было в стакане и, будто разом охмелев, рухнул в кресло. – Генри, если ты думаешь, что после этого я ВСЕ-ТАКИ уйду с кафедры, ты… напрасно надеешься. Я НЕ УЙДУ.
Брукс не выдержал: «Черт тебя возьми, Тед!! Но это же не возможно! Ты вбил себе в голову черт знает что, теперь третируешь этой фантазией себя, меня, Сессиль. Всё! Хватит! Я вполне признаю за человеком твоего уровня определенные отклонения, но твоё увлечение мальчиками…
-Что?..- Лоренс задрал лицо. – Что-о?
-Чушь! Что вы такое …говорите, Генри? – Вмешался приятель Лоренса. И довольно резко рванул в сторону Брукса, сблизившись с ним грудью. – Какие мальчики, что ты вообще ГОРОДИШЬ?
Тед, оставаясь в кресле, развел вздорящих руками. – Ну всё, хватит, мне надоело отмываться от ВСЕГО ЭТОГО. – Он указал пальцем на Брукса.- Я имею право жить, так как хочу.
-Ты…- Брукс не желал скандала, но он был зол.
А Макс выпил. Он почувствовал в себе силу защитника. И хотя в обычной жизни он был подкаблучником, в своей среде – он мог волне показаться героем. – Ты слышал, он сказал, что имеет право! А вы, а ты, а ну прекрати, трепаться, сплетни всякие…оставь при себе! И вообще, ты тут не на кафедре, так что не забывайся, …понял?
Брукс рукой оттолкнул от себя нетрезвого приятеля Лоренса. - Кто, я… сплетник? Вы вообще помолчите, Пул! Ваша супруга уже давно испортила вам биографию и своим пьянством и любовью позагорать на открытом воздухе нагишом. Вы…помолчите, вы … сами вы по уши в сплетнях, вы поняли, Пул! А здесь, а тут …я ИМЕЮ ПРАВО, вы поняли?
Лоренс поднялся. – Генри, не забывай, ты в МОЕМ доме.
-И что?! Надолго ли он останется твоим, если ты вот так …из раза в раз будешь попадать в неприятности со студентами?!
- Ладно, ладно, перестань орать на всех. И вообще, какое ПРАВО ты имеешь, тыкать пальцем в людей, в меня, в Макса? …Какое, Генри, ты имеешь право?! Твоё положение тебе его дает? Покровительство ректора дает тебе право судить чужую жизнь, чужих жен, чужих сыновей? – Тед рванул Макса к себе, тот потерял равновесие, и чуть отстранился. И Лоренсу удалось ухватиться за пиджак Брукса.
Такой красивый, модный, стильный пиджачок, … Лоренс не рассчитал силы, и  тот ровно по шву,  пополам треснул на спине Брукса. Да ещё и со звуком, будто кто  смачно высморкался попой. – Тр..р..р…
Какая малость – звук. Да ещё и неприлично смешной. Однако общество мужчин  это отрезвило. Они стихли. Даже Брукс не смог произнести ни слова.
А тут – очередной визитер. – ДОБРЫЙ вечер.
Прозвучало как насмешка над обстоятельствами и погодой в этом доме.
Трое всклоченных мужчин уставились на даму в черном.
-Простите, но дверь, - дама закинула изящно руку, как бы указав на прихожую, - была отворена.
Эту ДАМУ тут же признал Брукс. Это он, тасуясь в обществе ректора, имеет частые дела с общественностью. – Миссис Стаффорд?
- А… Брукс,… вы уже тут? А, ну, да, …тут же пахнет именно вашей кафедрой.
Господи, да как же в тему! Генри Брукс даже принюхался. Тед просто швыркнул сырым носом, так как чих его не смотря ни на какие обстоятельства, не оставил в покое. И Макс Пул – тоже дергал носом, наверное, просто почесался, ведь предстоял бой.
Дама улыбнулась Лоренсу. – Так я могу войти?
Лоренс, заметив парочку университетских репортеров, воспользовавшихся открытой дверью, и уже щелкавших «затворами своего оружия», тут же вытолкал всех «не относящихся к кафедре» и пригласил даму войти.
Когда женщина проходила мимо него, на него пахнуло чем-то необычайно дорогим, вкусным,…крепким, что Лоренса качнуло в сторону кухни, и …он притащил ещё три бокала, годных под коньяк. 
– Фамилию мы уже услышали, как бы знакомство состоялось, теперь давайте, откровенно, что в моем доме нужно жене главы инвестиционного совета? …Прошу…
Тед, старательно, чтоб не пролить, разлил остатки коньяка по бокалам и, раздав их, посмотрел на миссис Стаффорд.
Женщина в ЧЕРНОМ держала бокал так, как умеет держать бокал только знающая толк в выпивке деловая леди. То есть без изящества, но с шиком.  – Лоренс, …м… это вы. На снимках в прессе вы менее выразительны. Вы больны?
-Да, простите, забыл предупредить, я ЗАРАЗНЫЙ. Возможно, грипп.
-Бросьте притворяться! Обычная простуда…- Женщина отпила из бокала и прошлась по комнатам. Тех было не много, потому она и гуляла не долго. Вернулась. Как раз тогда, когда Брукса уже переодели в светлый, почти НОВЫЙ пиджак из шкафа Лоренса.
-Вы уже переоделись? - Женщина усмехнулась, проходя мимо Брукса, а подойдя к креслу, где сидел Лоренс, поинтересовалась. – Вы не пьете. Хорошо. Она взяла из рук Лоренса бокал и передала его Бруксу.
Тед - единственный, кто сидел, остальные «бойцы», поглядывая друг на друга с претензией, были на ногах.
 – Ну! И чем же вы лечите вашего подчиненного, Генри, только коньяком?
Брукс, понимая, что где-то как-то его ответ может аукнуться, в ответ только улыбнулся.
Пул тут же встал на защиту «своих»: «Мы тут в гостях, но…».
Макс не мог не закончить на «но», но говорить ему больше не позволили. – А вы, простите, я не помню вашей фамилии?»
-Пул, Макс Пул, я – коллега, - Макс всегда хотел казаться лучше, чем он есть: свой коньяк он тоже сунул Бруксу. Это чтоб тот выглядел ещё нелепее. И теперь его босс в обеих руках держал три наполненных бокала: не выпить самому, да и поставить их на стол  - теперь Генри было сделать затруднительно.
Во взгляде последнего снова засквозило откровенное недовольство Пулом, но теперь приходилось проявлять терпение, ведь в ДОМЕ БЫЛИ ЧУЖИЕ.
Вернее, одна не совсем приятная дама, которой дурило Пул деликатно навязывал свое общество. Супругу инвестора это пока устраивало, собственно она и прибыла на место,  чтоб выяснить, НАСТОЛЬКО ли дела плохи?
-… Мы тут все …коллеги, наша кафедра вообще славится участливым отношением между сотрудниками.
-И студентами, как я понимаю.
Пул пропустил иронию гостьи приятеля мимо ушей. – О! к ним мы вообще относимся очень бережно. Это НАШИ дети.
-А у вас …есть дети?
Пул ничуть не смутился. – У нашего уважаемого завкафедры, - с улыбкой Макс проследил, как Брукс пытается, не пролив, поставить на стол сразу три наполненных бокала, - … у него  - есть прекрасная и очень талантливая дочь…
-И что же? – Стаффорд отпила из бокала.
Пул вопроса не понял. Не разобрался он и  в каких-то странных гримасах  босса, потому продолжал: «Оч…чень талантливая актриса».
-М, актриса? – Это в сторону Брукса, уже готового вступить в разговор без связанных рук.
-Да, она играет в театре Бергман, немного снимается. – (Злой взгляд на Пула).
-М, даже снимается? Где же? – глоток коньяка.
Лоренса гостья теперь как бы не замечает в комнате.
-Э… в кино. На студии «Турбо плюс».
-М…есть и такая? – И дальше, одним махом допив коньяк и передав пустой бокал Бруксу. – Генри, всё это очень любопытно, и, думаю, мы с вами вернемся…э…но я  хотела бы поговорить с …вашей знаменитостью. (Брукс не сразу понял, что речь о Лоренсе). И о ситуации.
-О! разумеется!
-Да. Поэтому, если не трудно отнесите ВМЕСТЕ с …э…вашим коллегой мой бокал …э…куда-нибудь.
Брукс тут же ухватил Пула за локоть и буквально потащил его на кухню. – Да, конечно. – К Лоренсу. – Мы приготовим тебе чай. … Беседуйте.
-Вот и хорошо. – Стаффорд развернула свой костлявый торс и присела в кресло – напротив Лоренса. – Итак? Что же произошло между вами и этим студентом?
-Ничего. - Тед заметил, от него ждут подробностей и, скорее даже, деталей.
-Э… Мерфи, Френк Мерфи,…как оказалось, он …тайно, он  был влюблен…
Стаффорд качнула головой – продолжайте.
-Э…он написал мне …письмо, …так…стихи…
-М…да-а?
Лоренс подумал: «Ну что за черт! То чихаю семь раз подряд, то …вот даже ни разу. Ещё решит, что я симулирую». – Простите. – Лоренс достал платок и …высморкался. – Простите.
К его удивлению – на эту даму - не подействовало. Перед ним был человек, который явно, то есть НАМЕРЕННО подвергал его пытке. Тогда Тед ещё немного подумал и …решился ЗАЩИЩАТСЯ. «Объяснять всем и каждому – слишком утомительно».  – А…давайте, я передам вам копию моей объяснительной, сделанной для полиции. Там всё написано.
Стаффорд язвительно скривила губы. – М… вы писали объяснительную для полиции? И что же вы так написали? М…
-Что…э…юноша застрелился рядом с моим домом. Я был свидетелем.
Лоренс вскочил, быстро подошел к компьютеру и распечатал бумажку, которую сделал по просьбе сержанта Джонса. – Вот…
Стаффорд одним махом ознакомилась с документом. Но явно не была удовлетворена. – Но если …этот  Мерфи… поступил так, …значит, вы вели себя грубо, …так? Вы против однополых отношений, я правильно вас понимаю?
Лоренс услышал… какой-то ОСОБЫЙ знак из кухни, но…не понял. Нахмурился и ответил так, как обязан ответить: «Разумеется, я ПРОТИВ любого сорта отношений между преподавателем и студентом».
Стаффорд поняла, кроме того, что написано в БУМАЖКЕ – она не добьется ничего. Она поднялась с кресла (время её дорого) и уже как бы пошла на выход, но как-то так пошла, что Лоренс понял, требуется даму проводить.
Он уже вскочил на ноги, когда Стаффорд покинула кресло, потому, помявшись немного: «Уже…уходите?», - Он тоже двинулся в крохотную прихожую.
Стаффорд, приехавшая на авто, лишь потуже обвила себя теплым палантином и двинулась к двери. Тед её открыл. – Спасибо, что зашли, миссис Стаффорд.
-Лоренс, последний вопрос. Только постарайтесь без ваших этих… правовых ухищрений. Вы хоть раз дали мальчику повод, думать, что он вам не безразличен?
Лоренс ответил без «ухищрений»: «Я НЕ РАЗ давал ему понять, что я  - преподаватель ПРАВА, не более того».
Стаффорд смяла губы и, не простившись, вышла за порог.
Поскольку он простужен, Тед не стал МАХАТЬ платком, а тут же захлопнул прямо за спиной дамы дверь. – Черт!
А за его спиной стоял босс. Брукс был явно озадачен. – Тед, ты что, не в курсе, что она лесбиянка?
Лоренса качнуло, он припал спиной к стене и …простонал: «Не…ет».
Пул затараторил, как обычно: «Ты что, парень? Это же без фонаря было видно. Я в первый раз лицезрел её так близко и  - сразу. Тут только незрячий не заметил, руки её видел, пальцы - …ЩУПАЛЬЦЫ…
Брукс грубо остановил болтуна: «Прекратите, Пул!! – И к Лоренсу. – Тед, боюсь, что у тебя могут быть большие проблемы.
-Да куда уж больше! – Но Лоренс, будто взбодрился.
И снова стал УСИЛЕННО ухаживать за собственным здоровьем.
Брукс вскорости простился. Макс, не получая ответа на своё участие, быстро приготовил другу глинтвейн и расправил постель, и тоже ушел, дважды проверив, закрыл ли Лоренс за ним дверь. А потом ещё на улице устроил «репортерский» разгон, отогнал нахалов по дальше от дома и позвонил в охрану жилого комплекса, чтоб «проследили за порядком».
Лоренс же, затихнув над ингалятором, пованивающим и травой и горелым пластиком, неожиданно заплакал.
Потом, вытер лицо полотенцем, покрывавшим его голову во время процедуры, и… пошел открыть дверь. В неё снова позвонили.
 На пороге стоял старик Хаппарт. В руках его были часики с кристаллами Сваровски.   -Тедди, мне кажется, ваши часы идут несколько не точно. Они спешат.
Тед помолчал, глядя в мутные глазки старика. – Но других у меня нет, мистер Хаппарт.
Старик, будто того и ждавший, тут же протянул ему часики – цветок на изящной ножке, кристаллы вместо лепестков и в центре миролюбиво тикающий механизм.
Тед принял часы как ЗНАК. С грустью. Закрыл перед лицом старика дверь и, зажав «цветок» в потной ладони, укрылся в спальне. Буквально укрылся. Затих под одеялом.
Проснулся он не потому, что выспался, а потому что услышал чиканье часов на прикроватной тумбе, что было необычно для проснувшегося. А ещё …от знакомого ему запаха женского тела.
Сил, кинула своего продюсера на далеких островах и прилетела к другу. И сразу – в постель. Согреть ОДИНОЧЕСТВО.
Там, на острове ей почему-то казалось, что он тут СОВСЕМ один. Однако, двух - трех гостей, разумеется, незваных  - ей лично пришлось отгонять (теперь она вела себя так) от дверей, которые она открыла своим ключом.
Зато Тед выспался.
За окном, правда, был уже поздний вечер, но этот дневной сон, возможно, и из-за присутствия СВОЕГО в доме, был для Теда хорошей основой для выздоровления.
 На столе в комнате с камином было тепло. Уголья уже сверкали бордово-черными всполохами, на столе среди чашек, тарелок и крошек стояла коробка. На ней маркером был нарисован смайлик. Грустный. Это был новый ингалятор.
- Я сказала ему, чтоб не приходил сюда. Он передал это через охрану у ворот. Фамилия Липок тебе знакома?
-Да.
 Сил подошла ближе, одной рукой обняла, второй пригладила волосы на голове Лоренса.  – Он был с молодой женщиной. Сказал, что это его жена. Она беременна. Такой круглый живот, будто мяч проглотила. …Смешно.
-Думаю, это красиво. – Тед сглотнул слюну.
Сил задрала лицо. Посмотрела в невеселые серые глаза.- Я решила, что Говард Хьюз – это слишком для меня. Я правильно сделала?
Лоренс не понял сказанного. Но подчинился, когда Сил стала ухаживать за ним, суетиться вокруг, убирать, мыть, готовить еду, питье, лекарство.
Она рассказала ему о миллиардере, который «легко мог бы и её продвинуть в один из фильмов на одной из студий …на одну из ролей»,  но сам он человек совершенно, по её словам, не возможный: незатейливый, скучный, готовый лишь принимать, поглощать, любоваться миленьким возле своей персоны. – Представь, ни одного из чувств он не вызвал у меня, даже неприязни из-за его совершенно несносных привычек. Представь, из его рта пахнет смесью табака и помета, а от костюма от Армани… - это невыносимо даже при семимиллиардном состоянии, - каким-то особо вонючим французским сыром.
- Он стар?
-Он …нет. Скорее, он избалован. Скорее, ничего, ничего кроме денег, их преумножения, даже в часы свиданий с женщиной  - его  не интересует. Ни что он курит, ни что ест, ни что он слышит, ни кого он видит, ни что вокруг. Он… беспрестанно отвечает на звонки телефона, кому-то звонит сам, … несколько раз называл меня другим именем, потом… просто перешел на «деточка». Я устала, взялась за газету…
Лоренс слушал подробный отчет о том, что Сил ЯВИЛАСЬ не из-за него. А просто потому, что противным показался человек, мужчина, с которым она (добровольно) решила промотать полмесяца ради роли в какой-то нелепой сказке - ремейке.
Лоренс НЕ ОБИДЕЛСЯ, За четыре года знакомства Тед уже немного попривык к таким отношениям с женщиной, которую он любит. Он старается её понять. Старается ей не мешать… и ему нравится, что его стилю жизни Сил тоже не дает оценок. Ему это нравится.
Вот, в его доме снова чисто, вещи в стирке, пиджак отдан в химчистку с пометкой «зашить», на столе нормальный обед, заваренный по канонам чай, Лоренс принял ванну, одет в теплое и пушистое (шея обмотана теплым шарфом), он ОТДЫХПЕТ среди уюта, который создала она – эта стремящаяся стать актрисой женщина.
- Твой отец очень переживает за ситуацию.
-Скорее, за себя. За свое положение. Брось думать о других, милый - хороший. Лучше расскажи, как там, в студии Хопкинса? Народ заходит?
Лоренс рассказал о последней встрече.  О читке новой пьесы, которую никто пока не понимает, но … сочувствует понимающему её авангардисту.
-О чем она?
-Об инструментах. Мне он пророчит роль  виолончели. Отбиваюсь, как могу. На мой взгляд, её должна играть женщина, автор что-то напутал.
-Брось! В каждом человеке есть и женское и мужское. Виолончель инструмент, который равен с тембром человеческого голоса. Твой голос приятен, он всегда нравился Хопкинсу.
-Да что ты говоришь. Я хриплю, …мне сказали, как бобик от табаку.
-Кто сказал?
-Мужик!
-А, мужик, …баба, Тед, всё проще. – Сил улыбнулась и, наконец, присев за стол, тоже принялась за еду. – Ты совсем не берешь в расчет стремление людей превратиться в сплоченную массу. Бесполую. Бесчувственную. Но с одной целью в склизкой черепушке.
-Сил, мне не хотелось бы дожить до той поры. И слышать о ней не хочу. – Но он задумался над мыслью. – Ну представь, смесь из Тебя и … Хьюза. Как может выглядеть это СРЕДНЕЕ?
Сил хмыкнула. – Но ведь я согласилась поехать с ним. Я была с ним пару суток. – Она пожала плечами. – Он – не чудовище, а, скорее, чудище, уже с кем-то и чем-то скрещенное. Как видишь, я стремлюсь, я… привыкаю к мысли, что ЭТО рано или поздно с человечеством произойдет. Все мы станем…особями или только ОСОБЬЮ. Нам ничто не будет чуждо…
Тед перебил: «Ну да, ведь кроме как ПОЖИРАТЬ, мы больше ничего не будем уметь».
Звонок телефона. Оба посмотрели в сторону телефона.
-Кто бы это мог быть? Так поздно… может, тебе не отвечать?
Тед поднялся и пошел, взял телефон. – А вдруг это твой отец. Он может беспокоиться, где ты, с кем, ну, если он в курсе, что ты вернулась.
-С какой это стати? Я не маленькая девочка. Не звоню, значит, со мной все в порядке.
-Но может, не в порядке у него, …если он в курсе, что ты прилетела, а не отзваниваешься. …Алло? ...Э….Да. - Взгляд в сторону Сил. Глаза округлились и …забегали.
Та тут же поняла, звонок важный, неожиданный и очень.
-…Э…да, конечно. Нет, нет, что вы, разумеется, нет. Да, я…уже...почти, да. А, да буду. Шесть потоков – шесть экзаменов. Да, я справлюсь.  – Тед улыбнулся, ему хотелось, чтоб его голос не так скрипел.
Расслабилась и Сил, решив, что  звонок касается работы Теда. Что возможно, звонит сам декан, (а почему нет, Лоренс и Пул когда-то сильно постарались для этого человека) или даже сам ректор, пожелавший выяснить лично о готовности сотрудника к экзаменационной сессии. Когда Тед положил трубку, она спросила: «Кто? Фридман, я угадала? …Нет? Что, сам господин Прайз? – Тед кивнул и присел снова за стол. Отодвинул недоеденное блюдо и налил себе чай. – Да, он. - Лоренс был очень рад звонку. Ректор УСПОКОИЛ его на счет Стаффорд. Сказал, что та «ПОКА ни на чем не настаивает».
Сил закатила глаза – ну надо же! Потом, как бы между прочим, произнесла: «А ты в курсе, что его внучка и малыш Мерфи были друзьями?»
 Лоренс отставил чашку в сторону и…потянулся за лекарством. Растворил таблетку, выпил.
Сил перестала есть. – Я думала, ты знаешь.
 – Господи, да откуда же, Сил!
Лоренс вспомнил последнюю лекцию. Вдруг отчетливо вспомнил, с какой неприязнью девушка смотрела на него в тот день. «Так вот оно что,… друзья…». Тед посмотрел на Сил. Поставил её на место той девушки. «Девчонки бывают даже решительнее парней. Черт, вот он …знак. Хаппарт не зря принес мне часы. …На что-то намекнул старик. Уж он-то знает, как оно ждать конца..»
К Сил: «Три дня до сессии. Как же хочется выздороветь, …ты не представляешь, как же хочется …».
-Ну почему же, вполне представляю. Покой, тепло, участие и вовремя принятая таблетка – вот и всё, что для этого требуется. Тед, не драматизируй.
Лоренс подумал. – Покой?  – Улыбнулся. – А не позвонить ли нам Хопкиенсу? Этот парень умеет поднять тонус, а?
-Уж как опустить, так и поднять. А…не поздно?
-А вдруг?
Лоренс, возможно лишь от повышенной температуры, пригласил Хопкиенса и всех участников, занятых в спектакле об инструментах на завтра к себе. С обедом. 
Он решил, предоставить место для репетиции. Ведь они по-прежнему слонялись по углам, своего пристанища у группы не было.
- Ну а теперь, …ДЕТОЧКА, ЛЕЧИ меня, ЛЕЧИ меня, всем, чем пожелаешь!
- Ой, ну ты и горазд переигрывать, Лоренс!- Сил тоже поднялась из-за стола, плавно двинулась в сторону спальни. – Надо вот так: Сесилья, сердце моё! Царица очей моих, идём, идём же со мной, свет небес, …мой прекрасный цветок. – Сил смяла губы в бант и поманила Лоренса руками. – Ну, что встал, идём.
Тед руки протянул, но пошутил, заходя вместе с Сил в спальню: «Да, у тебя ДОСТОВЕРНЕЕ получается. Ну,…если я – это бесполый, бесформенный и бесчувственный миллиардер Хьюз.
Сил сначала толкнула в постель Лоренса, потом прыгнула туда сама. – Вот! Вот пока ТО время не пришло, давай просто …займемся сексом. А то ведь отомрет процедура за ненадобностью.
Тед обнял подружку – любовь, шмыгнул носом и заглянул ей в глаза: «Сил,…ну ты…разве такое УМИРАЕТ? - Потом он улыбнулся. Видно что-то ИНОЕ увидел в тех глазах, какое-то иное, более значительное желание или чувство. - Ну, что ж, давай, если больше заняться нечем.
-Ах, ты! Я соскучилась, кинула миллиардера…
-Отблагодарю, ладно. – Тед вычистил нос, убрал платок подальше и, …перевернув подружку на спинку, … стал лечиться от одиночества.
***
Три дня прошли. Выезд в полицию, в деканат, в комиссию по делам несовершеннолетних, пресс конференция в присутствии представителей первых, вторых
и третьих. Отдушиной в эти дни ему были  - никуда не исчезнувшая Сессиль и занятия в группе Хопкиенса.
И вот сессия. Лоренс идет по коридору на кафедру. У студентов экзамен по Праву, ну, а это значит, у него.  После того, что написали о нем в газетах, после публикации в них писем и стихов, найденных во взломанном (кем-то) электронном ящике Мерфи  - для  профессора Лоренса сохранять былое спокойствие было делом  сложным.
Но экзамен он все-таки провел на обычном уровне. И даже, стараясь, в своем стиле. Единственно, на что обратили внимание его студенты, так это НЕ ВОЗДЕЙСТВИЕ гипноза. На этот раз многие пытались, или просто так выходило, «сверлить» его взглядом, однако никаких заиканий со стороны Лунного Деспота Права  не последовало. Если кому и предлагал Лоренс отвести пересдачу предмета на завтра, то объявлялось это спокойно, будто даже ЗАУЧЕННО (подготовлено): «Ну что ж, «неуд» ставить не хочется, а нужно бы. Завтра пересдача – вас устроит? Да? ...Прекрасно и …посмотрите все же, как звучит фраза на латыни: «Право – это И разрешение И закон». До завтра в одиннадцать на этом же месте». 
К удивлению многих один человек на экзамен опоздал. К некоторому дополнительному  беспокойству Лунного Деспота Права это была Глория Прайз – внучка ректора.
Выглядела девушка ни лучшим образом. Она была сырой, вспотевшей так, будто бежала кросс. Лоренс «внушил» себе, что девушка просто проспала экзамен, только что приняла душ и вот…сидит перед ним с сырыми волосами, прилипшими к щекам и лбу, и будто спросонья читает вопрос билета номер семь: «Какие особенности заключает в себе…».
- Почему вы не вызвали полицию? Ведь вы же могли вызвать… хоть кого-то, чтоб оттащили его от вашего дома?
Лоренс боковым зрением следил за дверью аудитории. Та открывалась иногда. Ребята заглядывали в щелку. Пытались понять, будет ли всё, как раньше? Примет ли Лунный Деспот Права экзамен у опоздавшей? Ведь обычно он подходил к делу серьезно (обычно он предлагал прийти на пересдачу - завтра). Всего раза два-три за все пятнадцать лет работы, опоздавшие допускались на его экзамен, но по весьма правдивой серьезной причине опоздания.
Но тут случай иного плана – внучка самого ректора и к тому же явившаяся на экзамен, сопровождаемая охраной университета (чего профессор, естественно, не знал).
- Прайз, э…не отвлекайтесь. Давайте, ближе к вашей теме. Что за вопрос? – Тед поднял с пола, выроненный девушкой билет и прочел вопрос. – Прекрасно! Так что же там за своеобразие с общим правом? Расскажите об Англии, как там обстоит дело…
-Мне плевать на то, как обстоит дело в Англии. Почему? Почему вы позволили ему войти к вам?!
-Сядь Лиза. Сидя, нам будет легче говорить о том, чего нет, и никогда не было.
-ОН БЫЛ!!! Это теперь его нет!
В дверь тут же вошли двое охранников университета и … ПСИХИАТР.
Лоренс, наклонившись к лицу девушки, будто читает для неё билет, стараясь говорить быстро, произнес: «Лиза, мне известно, что вы били друзьями, поэтому мне трудно объяснить тебе, почему Френка Мерфи я считал своим неприятелем».
Девушка УЖЕ ничего не скрывала: «Но почему?! Он же любил вас!! Он писал вам такие стихи. А мне, …мне ни строчки! Даже по электронке!»
Один охранник остался у двери. Он блокировал дверь для любопытных, тоже услышавших крики девушки. Второй, вместе с психиатром прошел на кафедру. Психиатр приблизился к Прайз, охранник, молча, занял позицию рядом с Лоренсом, остававшемся на своем месте за столом кафедры. По тому, как спокойно и вежливо врач университета заговорил с возбужденной девушкой, Лоренс понял, ИХ ВСТРКЧА уже имела место до прихода Прайз на экзамен.
Лоренс бледный, поднялся с места. В голове его уже промелькнуло всё: и черные заголовки в газетах, и мольба Брукса: «Найди, наконец, другую кафедру», и даже ПОСЛЕДНИЙ разговор с деканом, который хоть и относился к профессору по-отечески, все же «все повторяющихся ошибок» простить подчиненному не смог бы. Встреча с ректором Лоренса вообще пугала. Этот человек многими в университете был  очень  УВАЖАЕМ. Любое, даже самое малое недовольство  ректора – это была причина серьезной, основательной вины (а не провинностью) сотрудника его учреждения. Только в этом случае он либо звонком, либо при личной встрече САМ брался за дело, проведенное его  деканами безуспешно.
Тед медленно собрал все, относящиеся к экзамену бумаги, сунул стопку под мышку и пошел к выходу.
-Профессор Лоренс... – психиатр ЧУТКО улыбнулся, посмотрев на Лоренса любопытным взглядом ПРОФИ, - вас очень ждут в приемной ректора. Пожалуйста, не задерживайтесь надолго. А лучше, …если вы сразу, прямо сейчас туда и пойдете.
Лоренс выходил из аудитории ровным шагом…вполне выздоровевшего человека. Сердце чуть защемило, но… вины он своей в случившемся не чувствовал, потому встречу с ректором он всё же видел не в черных тонах.
- Отойдите от двери, ребята. Не нужно провоцировать охрану на грубость.
За Лоренсом пошли все. Все семь человек - студенты, дожидавшиеся окончания экзамена. Может, они ждали Лиз для того, чтоб прогуляться после, отметить экзамен или потому, что хотели узнать: распространяется ли на внучку ректора «строгость» Лунного Деспота Права?
- Она сдала? Вы допустили её, …какой билет ей попался? Трудный был вопрос? Так она сдавала экзамен или вы так… просто покричали?
Лоренс остановился. Посмотрев в один из углов под потолком, Тед заметил глазок камеры безопасности. Он понял, что на то, что его окружили плотным кольцом чем-то взволнованные студенты,  ТАМ наверняка уже обратили внимание. Поэтому он старался не выдать СВОЮ озабоченность столь высоким потенциалом настойчивости группы.
Тед решил, что лучше отнестись к вопросам, как к ПРОСТОМУ любопытству.
- Я не допускал её до экзамена, если вас это интересует.
-Но она же взяла…
-Она взяла билет, и …раз уж вы подглядывали, то видели: они взяла билет, чтобы кинуть его на пол.
- Или в вас.
Тишина. Девушка, которая это сказала, испугалась её. Ребята вдруг отошли от неё и …встали плотнее к профессору. Все ожидали объяснений.
Девушка побледнела. Но промолчала, оставив свое заявление без комментариев.
Тогда Тед решил разрядить обстановку, ответив на все вопросы разом: «Она взяла билет. Вопрос был не сложный. Об «Общем праве». Если бы Прайз сразу взяла быка за рога и начала отвечать, то, возможно, я бы и принял её ответ. Но… она выронила билет и … раскричалась по поводу несчастья в доме её знакомого».
-Друга.
И снова общая тишина. На этот раз высказавшаяся  девушка медленно попятилась от всех, потом развернулась и пошла, будто её и не было рядом с остальными. 
Один из парней (это был Смит), с легкой улыбкой на веснушчатом лице, ответил за девушку: «А что, разве  вы не знали, профессор, что до вас у неё с Френком всё было  в шоколаде?»
Лоренс смотрел на ботинки Смита так, будто искал на них чего-то.
Он снова искал ответ, который бы убедил остальных в том, что правда их заводилы – не последняя.
Но открыть другую правду Тед не успел.
- Её арестовала охрана на входе. Я видел, как её обыскивали. У неё нашли пистолет. Не знаю, настоящий или нет…
Лоренс уже не слышал, что ещё сказал парень. Он быстро сменил направление и пошел в сторону ректората.
***
Сил красила ногти, с кем-то говорила по телефону. Она не ждала Теда так рано. (Сил обещала «милому», что дождется его возвращения у него дома, и вместе они пойдут ужинать в ресторан).
-Тед?
Дуя на ногти, Сил подбежала к Лоренсу и поцеловала его в висок. И сразу почувствовала его влажность. – Ой, ой, …давай-ка выпьем ещё таблетку. ЗАВЕРШАЮЩУЮ. Кажется, ты ещё не совсем здоров.
-Это…печень. – Тед был рассеян, кинул сумку и пиджак на стол, цветы, купленные для Сил,  - в кресло. – Доктор сказал, … печеночники не любят когда жарко. Жара …- она их раздражает.
-У тебя проблема с печенью?
-Да. …Наверно. Или вернее, не ТОЛЬКО.
Сил потащила Теда за руку, и вместе они плюхнулись в одно кресло, на цветы.  – Ну-ка, милый, давай по порядку.
-Ректор…
Тед почувствовал неровность под собой, вытащил примятый букет, отдал его Сил и закончил, уже менее рассеяно, и даже напротив, глядя другу в глаза. – Твой отец настаивал на моем увольнении.
-Это неправда! Он мне только что звонил, сказал, всё обошлось. Я уже в курсе, знаю девушка там какая-то пришла вооруженной до зубов на твой экзамен. – Сил обняла своего мужчину. – Тед, папа просто не знал, на которую чашу весов кинуть гирю. Ну ты ж его знаешь, пока он не поймет, что ВСЕ тебя поняли и простили, он будет метаться то туда, то сюда. Ты ушел, и он сказал ректору, что НИКЕМ тебя заменить НЕ МОЖЕТ. Ты – лучшая лошадь в его…
-За что, Сил?! За что меня прощать? Что я сделал: ректору, ему, …Мерфи, этой девушке, которую трясет при взгляде на меня, что? Что я сделал?!
Сил хотела, было, объяснить, что как бы да,  не за что, но у людей – боссов – так принято, найти виноватого,  и… либо казнить, либо миловать. То есть, простить.
Но она не успела этого сказать.
Тед поднялся с кресла и, кружа вокруг, начал отвечать на свои вопросы сам: «Она мне в глаза сказала, в присутствии врача, ректора и остальных – она пришла убить меня. Она сказала: «Только вас. Здесь больше убивать НЕКОГО». И когда Прайз спросил: «Разве у тебя есть такое ПРАВО?», она ответила: «Да, есть».  …Она любила этого парня. А он, он нет. Она ничего не понимала, почему? Всем она нравится, а ему – нет. Он ведь выглядел, как обычный парень, …парень из спортзала. Крепкий, подтянутый. Его отец говорил, он даже стрелял…неплохо. В оружии разбирался. …НО НА ГЛАЗАХ ТАКИХ ЖЕ, КАК ЕГО ОТЕЦ. А, в самом деле, всё было сложнее. Он мог быть ей другом, потом он ей так и сказал, прежде чем ко мне идти. Он сказал, что он – гей, что у них ничего СЕРЬЗНОГО быть не может. Она сказала: «Он сказал, что он - такая же девушка, как я, поэтому и влюбился в мужчину. И этот мужчина…»  - Я! Она назвала меня...Лунным Вором. … Черт, да когда ж это кончится?! … Сил, милая - хорошая, как же… господи, как я устал, устал от всех этих…
Лоренс выпил воды. – Там, в группе первого курса есть две девицы. Они специально подкрашивали ресницы перед моей парой. Улыбались мне как-то… сладко. Сил, я что…выгляжу, как ОЗАБОЧЕННЫЙ?
-Ничего подобного. Когда я увидела тебя в первый раз, я решила: лох, затянуть тебя в койку – ничего не стоит. А помнишь, сколько прошло месяцев, прежде чем я сумела тебя туда затащить? Ты…мужественен, ты, … но ты же трусишь, ты же пасуешь. Боишься улыбок каких-то дурочек, …Тед, ну ты подумай сам,  улыбок боишься, шуток там разных. Да они просто ПРОВОЦИРОВАЛИ тебя, холостяка. А Мерфи, тот сначала влюбился, а после все равно взялся за провокацию. – И тут же. – Тед, а может, нам все-таки пожениться?
-Я …не готов. Ты же видишь, я не….я без пяти минут безработный и бездомный. Зачем я тебе?
Когда Сил встала рядом и принялась ласкаться к нему, Лоренс вывернулся и отошел.
Сил рассмеялась: «Ну? Вот видишь? Я ведь ещё так, не серьезно на тебя кинулась, а ты уже… «не готов», «без пяти». Да кому ж это сейчас интересно? Только необразованные сучки теперь интересуются счетом в банке и потенцией партнера.
-А ты,  - Тед был смущен своей реакции. Он был не доволен собой и КАК БЫ согласился, что выказал трусость, - ты значит, …эта…с опытом, тебя, значит...
- НУ НАКОНЕЦ-ТО! Сил снова его обняла, и Тед больше не сопротивлялся этому. – Печень мы тебе вылечим. Если что, новую купим. Потливость твоя – я к ней уже привыкла, да ты и не пахнешь слишком вонюче. …Тед, - она обняла его после его поцелуя в её шею. – Тед, давай, хотя бы ради спокойствия всех этих …твоих фанаток и …моего отца, давай, поженимся?
Лоренс замер на желании пожать плечами – типа, как хочешь. Потом снял руки Сил со своих плеч. – Тебя отец уговорил, да?
-Ты что, с ума сошел, когда я его слушала? ...Если только тебя.
Тед кивнул. Сил действительно была «трудным» ребенком. – Подожди я…-  Он кое-что вспомнил.
К великому удивлению Сил, Лоренс полез в комод и …достал оттуда коробочку с кольцом. Надел его Сил на палец и произнес: «Вот. Я… давно хотел».
-Тед? Но ты действительно, … умеешь, удивить. Я-то считала, что это я…тебя как бы…
-Да, а тут вот, не то профессор, не то вор с Луны. – Легкая обида промелькнула на лице, но то вскоре снова приняло обычную НОРМУ позитивности. - Сил, я хочу, хочу, чтоб ты поселилась здесь…- Тед осекся, - ну, там, где …я устрою наш дом.
-Тед, тебя никто ещё не уволил!
-Они не смогут долго скрывать случая с девушкой. Кто-то завтра или послезавтра донесет историю до Стаффорда. Вернее, до его жены. Она поставит условие и …
Звонок в дверь.
Сил с размахом открыла дверь.
-Добрый день, милая барышня, а …где Тедди….
Тед спешил в прихожую. - Заходите, мистер Хаппарт, захо…
Первой за порог вступила Стаффорд. – Э…милая …БАРЫШНЯ, так вы и есть та самая… дочь Генри Брукса? – и только после этого полу удивления, полу восхищения – к Лоренсу, который оказался за спиной Сил. – Я собственно к вам, Лоренс, но… немного позже, вы пока побеседуйте вот с этим…мистер Хаппарт, как я понимаю. Помню, помню. И снова, – всех не замечая,  – Так вы актриса, …м…надо же, насколько я знаю, в роду Бруксов были одни историки.
-Я …тоже историк. Но…иной формации. …Мадам, разрешите угостить вас коньячком, тут у Теда где-то завалялась одна бутылочка… - Сил… сопроводила даму, пахнущую гавайской сигарой, на кухню. А Тед остался с Хаппартом  у двери.
– Значит, часы опять встали?
-Нет, нет. - Старичок виновато улыбнулся.- Ваши – идут. Но… на всякий случай, я решил все-таки попросить ТЕ ЧАСИКИ назад. Я подумал, раз вам ТЕПЕРЬ ни к чему следить за ними, так может, их буду заводить я?
-Берите, берите, мистер Хаппарт! Они – же ваши! Я же их вам подарил. И заводить их не нужно, я недавно сменил батарейку, они пройдут ещё несколько лет, прежде чем потребуется замена.
-Вот, вот как раз и хорошо. Вот мне и достаточно.
 Старикаш снова прижал к груди «цветок» и потащил его назад, в свой домик.
***
Свадьба профессора была нестандартной. Менеджер свадебной церемонии, после того, что писали о Лоренсе, о его невесте, кстати, слегка подсветившейся тем, что в нужное время она оказалась при нужном человеке (все-таки Лоренсе, а не Хьюзе), получившей -таки главную роль в новом проекте известного продюсера (тут – Хьюза) -  устроил просто-таки ШОУ с ковбоями, похищением невесты и спасением БОЛЬШОЙ и СВЕТЛОЙ ЛЮБВИ.
Брукс так долго улыбался всем на свадьбе, что на другой день, когда профессор и его миссис Лоренс укатили в …ГИМАЛАИ, страдал вывихом челюсти. И долго вспоминал свою странную соседку за столом (участницу какого-то театрального кружка и вроде бы певицу) и анекдот про шекспировскую кровать.
- Мэри, что там Тед рассказывал про эту странную женщину с красными волосами, она как будто поет?
-Ты забыл? Она ПЕЛА! На свадьбе. Голос сильный, своеобразный.
-А…мне он показался нежным. А причем здесь тогда театральный кружок?
-Боже, сто раз говорю, ты стал терять память, Генри. Не пей больше!
И супруга рассказала мужу про то, что ему как бы запало в память, да не совсем.
По пожеланию молодоженов будущая родня Лоренса сидела от их столика отдельно. Бруксы сидели с группой Хопкинса. И конкретно Генри  - с женщиной с волосами, окрашенными в бессовестно красный цвет. Дамочка с формами  явилась на свадьбу в сопровождении какого-то юнца, но тут же ею от себя и отстраненного (в виду наличия других интересов).
Оли Хам – так звали женщину, была когда-то женою продавца цветов. Она сама обожала возиться в земле, разводя с мужем розы, хризантемы и гиацинты. Две огромные теплицы, освещаемые яркими лампами, давали неплохой урожай и маленькое предприятие процветало. Но во время одной их холодных зим, милый супруг Оли слишком увлекся обогревом цветов. И случился страшный пожар. Сгорело всё: бизнес, кредит и бедняга муж. Чтоб не свихнуться Оливия нашла себе занятие в дурацком кружке под руководством какого-то бездельника бредившего славой не то Чехова, не то Хичкока.
Однако, придя на занятия один раз, второй и  в третий, Оли вдруг поняла, что всем собирающимся по взмаху «авангардиста» людям эти встречи нужны, как воздух. Один профессор, ходивший туда, не мог сносить прямого взгляда, так Хопкинс все время заставлял его играть в зеркало. «А невеста сегодняшняя, - вела разговор Оли Хам, - она же жутко картавила. Ну-да, как еврейка с базара. И ведь послушайте её сейчас, ведь как мило она произносит трудные для неё слова. Ведь это же просто Сара Бернар, как французская принцесса. …А всё камни. Он заставлял её читать речь президента с тремя камешками во рте. Нет, во рту. …Что Сара? А, да знаю я, знаю, что она не была французской принцессой, зато эта, пожалуйста, стала актрисой и сыграет у самого Хьюза ту самую принцессу в сказке про принцессу на горошине. Что-о? …А, так это ваша дочь? Ну, Генри вы меня удивили. Я б не дала вам больше тридцати пяти….  А? А это, значит, ваша супруга?! Черт, ну вы шалун, Генри! А руки у вас, как у неженатого ни суток. …Ха-ха, я вам сейчас спою одну песню…».
Тед сказал, что именно курсы Хопкинса помогли не сойти с ума красотке, что нежно пела о закате над Рио. – А когда она начинала, первой её балладой, а она их пишет сама, так, играет себе на гитаре и сочиняет, первой была вещь  «Пылающие розы», слышали: «Горит берег, берег, усыпанный пеплом от роз, Уснул милый, милый, не слышно его голос. Дует ветер, ветер, принесший на берег черный снег, Унес ветер, ветер, чистый розовый свет».
Миссис Брукс все же вмешалась в разговор, желая сбить интерес мужа к певице с красными волосами. - Тед, это все неожиданно, конечно, но, …что это за пьяный парень все лезет к ней, а она его все время отгоняет от себя?
-О, это известный мне персонаж. Это некий господин Смит. Мой студент.
-Да, и чего же он хочет от вдовы цветочника? Ещё одной сказки? Легенды о цветах и сгоревшей любви?
-  Да он сам - легенда. Его дед, очень состоятельный человек, давным-давно, побывав в Англии, облюбовал там одно место – дом Шекспира. Он предложил тамошним содержателям музея баснословную цену за кровать, якобы оставленную самим Шекспиром по завещанию своей жене.
-Да я слышала эту историю.
-Ну так вот, он купил эту кровать для своего сына. «Сын, - говорит, женится, наследника же не строгать на кровати из магазина. А тут … культура», - и купил. Глава музея запросил сумму, которая бы покрыла все реставрационные затраты по всему комплексу музея. Миллиардер согласился. Английские партнеры перевезли для него ту самую рухлядь, которая стояла четыреста лет в каких-то запасниках, а на деньги американца отлакировали весь шекспировский дом, включая, копию кровати.
-Это что, шутка? – Тёща не верила.
Лоренс показал пальцем на сцену. Где певица с японским именем пела, а влюбленный фанат, подыгрывал ей больше глазами, чем  игрой на гитаре. – Разве это шутки? Внук и сын миллиардера волочится за сорокалетней тёткой, а та, …да, Оли Хам – ещё та! Вряд ли она ему достанется. Ей мужчина нужен.
Брукс выпятил губу.
-Генри! Речь не о тебе. – Миссис Брукс была начеку.
Свадьба удалась.
Профессор остался при родной кафедре. Но говорят, со дня свадьбы, то есть, сразу после, его перестали звать Лунным Деспотом Права. Только по званию и известной фамилии.
Потом состоялось возвращение из Тибета, где он и Сил совершили свадебный обряд по ламаистскому обычаю. Тибет и обряд с ламой Теду понравились. Зачем он согласился с шуткой жены, зачем им этот лама? А так, поговорить. На всякий случай. Чтоб узнать, не против ли их брака  звезды, чтоб узнать, как научиться терпению, чтоб легче переживались плановые расставания, чтобы стать чуточку мудрее в общих вопросах любви и прав на неё. «Лама – он же не профессор, зачем ему книжки? Он по звездам ПРАВДУ сверяет.  Ну ладно, и по книжкам – тоже. …Все-таки как здорово, муж - профессор, …поправит, если что».         

5.01.2013
Пермь