Страшен не грех, но бесстыдство после греха
(Иоанн Златоуст)
Глава 1.
- Ах, сколько снегу намело за день. Это ж с ума сойти, до дому не дойдешь... - ворчала Зинаида Петровна Быкова, пробираясь через огромные сугробы к своему деревянному дому. Но недовольство пожилой женщины никак не сказалось на погоде. Снег по-прежнему продолжал идти крупными хлопьями, и казалось, завалит всю деревню Оленевку. Зинаида Петровна с малых лет жила в Оленевке, но всегда ворчала когда бушевала снежная стихия, занося улицы и крыши домов.
- Вот бес попутал меня сегодня из дому выходить - не унималась женщина, надевая на голову, закутанную пуховым платком, капюшон поношенной овечьей шубы. Но сильный ветер не позволял капюшону долго продержаться на голове, поэтому он постоянно слетал, и Быковой приходилось вновь и вновь надевать его.
Зинаида Петровна была коренной жительницей Оленевки. Недавно ей исполнилось шестьдесят пять лет, и все эти года, она постоянно жила в этой деревне, лишь иногда выезжая в город по делам. Тихая и размеренная деревенская жизнь ее вполне устраивала, она привыкла вести хозяйство: ухаживать за скотиной и обрабатывать огород. После смерти своего мужа она осталась одна на руках с маленькой дочерью и была вынуждена самостоятельно воспитывать ее и кормить. Быкова вынесла это испытание с честью. Дочь выросла и сама вышла замуж, родила своих детей. Да вот только жизнь преподносила новые сюрпризы. Зинаида Петровна тяжело вздохнула и остановилась перевести дух.
- Бесовская погода! - выругалась она, переводя глаза на темное непроглядное небо: - Как бы не заблудиться впотьмах. - Быкова хорошо знала дорогу по непролазным и непроглядным улицам к своему дому, она никогда не блуждала в темноте и не терялась. Просто ей нравилось изливать недовольство, и она разговаривала сама с собой. Наконец, Быкова увидела деревянный забор, занесенный снегом. Она ускорила шаг и оказалась уже возле небольшого, но крепкого деревянного дома, построенного еще её покойным мужем. В этом простом жилищи проживала Зинаида Петровна вместе с дочерью Еленой Матвеевой и внуками: Кириллом и Анной.
Быкова начала громко стучать в деревянную дверь, пока она не открылась, и в дверном проеме не появилась дочь Елена - сорокачетырехлетняя учительница математики и физики в сельской школе.
- Ой, мама, ты вся в снегу! - тонким голоском воскликнула Елена.
- Еще бы не в снегу. Вся в снегу. Долго ты дверь отпирала, думала окоченею уж! - приговаривала пожилая мать. Зинаида Петровна прошла в сени и мигом села на длинную скамью: - Ах, как устала! И зачем бес попутал меня выходить из дому. Все ноги отморозила. - Быкова сняла с ног поношенные валенки и продолжила жаловаться на жизнь: - Хоть в избе тепло, и то слава Богу. А то на улице холодина, хоть бы фонари поставили, а то впотьмах и заблудиться недолго! Тоже мне сельская администрация! Обещаниями нас кормит, устала... - выдохнула женщина.
- Мама, прекрати жаловаться. Не до этого нам сейчас. - Елена присела рядом с матерью на скамью.
Быкова сняла пуховый платок, ее короткие седоватые волосы растрепались. Она взглянула на свою дочь - худую женщину с черными волосами, спускающимися до плеч. На ее бледном еще не старом лице были заметны глубокие морщины.
- А что нам мешает о жизни поговорить? - негодовала мать: - Всё уж разрешилось и слава Богу.
- Да знаю, знаю. На сердце не спокойно. - Елена Матвеева с тревогой посмотрела на Быкову: - Аня уже вторую неделю не своя ходит. Душа болит за судьбу дочери.
- Ой, пустое! - махнула рукой Зинаида Петровна: - Молодая еще Анька, глупая совсем. Ничего не смыслит в делах житейских. Вот подрастет, будет нас с тобой благодарить, что супруга ей достойного подобрали.
- Да какого супруга, мама? - возмутилась Елена и тяжело вздохнула: - Он ей в дедушки годится. Ему шестьдесят, а моей Ане восемнадцать!
Быкова равнодушно усмехнулась.
- Подумаешь... Разница в возрасте. Не главное это в браке. Вон ты, за ровесника вышла, только что толку то? Все что было проиграл, да прогулял, долгов нажил на нашу шею. Да и потом не пережил всего этого и помер. - Зинаида Петровна говорила о смерти зятя без скорби, даже с каким-то облегчением: - А Аньке хороший человек достался, и долги наши выплатит, и ее счастливой сделает.
- При чем тут долги, мама? - не понимала Елена.
- Да при том, что твой покойный муженек в долгах как в шелках, а нам расплачивайся. А куда деваться? Где мы такие деньги возьмем? - Быкова пожала плечами: - Не знаю где! И ты не знаешь! Так что скажи мне спасибо, что с Геннадием Александровичем внучку свела. Он человек надежный, пусть и пожилой. Зато дело у него своё и доход ему приносит. Как это современным языком именуется?
- Предприниматель. - недовольно и безвкусно ответила Елена.
- Вот, вот! - воскликнула Зинаида Петровна: - В городе дочь твоя жить будет, по границам разъезжать, да платья модные одевать. А что здесь ее ждет? Мужик-пьяница и долгов куча, с которым век не расплатишься!
- Ой, не знаю мама, может ты и права. Только Аня невеселая. Не любит она Геннадия Александровича, сердцем чувствую, что не любит.
Быкова всплеснула руками и кашлянула.
- Молодая она. А постарше будет, спасибо нам скажет. Все они смолоду нос воротят, счастья своего не видят. А любовь, да что любовь? Стерпеться слюбиться. - пословицу пожилая женщина произнесла, как приговор, вынесенный своей внучке: - И не отменять же свадьбу в конце концов? На март роспись назначена в Загсе. Вот зима закончится, и сыграем свадебку.
- Да - с печалью в голосе ответила Елена: - Пошли ужинать. Я котлет нажарила и картошку сварила.
Зинаида Петровна оживилась и поспешно направилась в самую большую комнату дома, которая одновременно служила и спальней для нее самой и Елены. Внуки же ютились в небольших комнатках - девятиметровках. Был накрыт круглый стол, на котором стояло блюдо с котлетами и кастрюля картофеля - пюре. За столом сидел Кирилл Матвеев - внук Зинаиды Быковой. Ему исполнилось двадцать лет, но выглядел он гораздо старше своих лет. Среднего роста, коренастый молодой человек с короткими темными волосами являл собой образ мужественного защитника, а не двадцатилетнего парня. Кирилл учился в городском механическом техникуме на втором курсе, жил в общежитии, а на каникулы приезжал в деревню. В очередные зимние дни отдыха мужественный парень приехал в Оленевку. Теперь он сидел за круглым столом и с удовольствием ел котлеты.
- Нравятся котлетки, Кирюш? - спросила Быкова, садясь за стол.
- Да, бабушка хорошие котлеты. Мама вкусно готовит - Кирилл с улыбкой посмотрел на мать и продолжил ужинать.
- А Анька где? - поинтересовалась Зинаида Петровна, принимаясь за еду.
- Не вышла - просто ответил внук: - В комнате заперлась. Не хочет она выходить за этого Топорова! Не ангел он, видимо.
- Не тебе судить Геннадия Александровича! - строго прервала его Быкова: - Он достойный человек, а ты еще молод, мало, что смыслишь.
- Конечно бабушка, я совсем ничего не понимаю. - Широко и иронично улыбнулся Кирилл Матвеев: - И как мне называть вашего Геннадия? Деда Гена? - он громко засмеялся: - Боюсь, что сестра вам спасибо не скажет.
- Как ведешь себя! - крикнула Быкова, но внук уже встал из-за стола и пошел в свою комнату.
Поворчав еще немного пожилая женщина продолжила трапезу. Закончив ужин, она взяла тарелку, положила туда картошки и две котлеты.
- Аньке отнесу, поговорить мне с ней надо. - Сообщила Зинаида Петровна Елене и направилась в комнату внучки.
Анна Матвеева тем временем лежала на кровати и неподвижно смотрела в потолок. Её каштановые длинные волосы разбросались по плечам, а зеленые глаза были наполнены печалью. В свои восемнадцать лет ей предстояло стать женой шестидесятилетнего предпринимателя, обещавшего выплатить долги ее отца. И это был единственный повод, из-за которого она дала свое согласие на замужество. Стук в дверь отвлек девушку от грустных мыслей, и она поспешно открыла ее.
- Ты, что-то хотела? - спросила она, увидев свою бабушку.
- Да вот, поесть тебе принесла. - она протянула тарелку, и внучка взяла ее: - Поговорить с тобой мне надо. - Зинаида Петровна по-хозяйски вошла в комнату Анны и села на кровать. Девушка поставила тарелку на стол и села рядом.
- Вижу грустна ты совсем - заметила Быкова и продолжила: - Но ничего, спасибо потом мне скажешь.
- Это я уже слышала - отрезала внучка и перевела печальные глаза на бабушку: - Что ты хотела мне сказать?
Зинаида Петровна осмотрелась по сторонам, как будто бы кто-то мог ее услышать и прошептала:
- Я надеюсь, ты сберегла невинность для Геннадия Александровича? Ты ж не забыла, что ему невинная нужна.
Анна тяжело вздохнула. От одной мысли о Топорове ей становилось дурно, она даже не могла представить себя в качестве его жены.
- Я все прекрасно помню. Только почему за грехи родителей должна расплачиваться я? - крикнула Анны, пронзив бабушку гневным взором.
- Что за тон? - возмутилась та: - Ты с кем разговариваешь? Я тебя на два колена старше, а ты кричишь на меня, как будто девка я тебе дворовая. Как миленькая замуж на Геннадия пойдешь и никаких отговорок. Ишь чего выдумала... - пылкую речь Зинаиды Петровны прервал тонкий голосок Елены, которая сказала стоя за дверью:
- Мама, выходи. Тут к нам кто-то в дверь стучит.
Зинаида Петровна резко встрепенулась и вскочила на ноги.
- Сейчас, сейчас. Иду, иду. Кого еще бес принес в такую погоду? - проворчала себе под нос пожилая женщина и повернулась к грустной внучке: - А ты ешь, да сил набирайся. И не выдумывай ничего. Когда уже Господь тебе разума даст? - Быкова бросила осуждающей взгляд на Анну и покинула ее комнату. Зинаида Петровна вышла в сени, где отчетливо услышала стук в дверь.
- Кто там? - громко крикнула она.
- Откройте пожалуйста, - раздался хрипловатый мужской голос: - наша машина застряла, ехать дальше не можем. Пустите на ночлег до утра.
- Ишь чего удумал! - Быкова сложила руки на груди и приняла важную позу, будто бы стоявший за дверью мог ее видеть: - А откуда ж мне знать, что ты не бандит и не жулик? А то чего доброго ограбишь нас, пока спать будем, телевизор вынесешь, да серебро столовое.
- Да что вы такое говорите?- раздалось за дверью: - Никакие мы не воры, просто сегодня нам не повезло. Честное слово даю, что не воры!
- А что к соседям не попроситесь? - не унималась Быкова.
- Дома никого нет.
Зинаида Петровна, поразмыслив немного, открыла дверь. На пороге стоял молодой человек невысокого роста, одетый в черную куртку. Его черные густые волосы были засыпаны снегом. Он тряхнул головой, когда пожилая женщина отворила дверь.
- Ты вон какой здоровый, одним кулаком убьешь нас! - Зинаида Петровна пристально и с недоверием оглядывала крепкого молодого человека.
- Если вы меня боитесь, то я могу и в машине переночевать. - Парень улыбнулся: - Я всего лишь водитель, вы ночлег хозяевам моим дайте.
- Хозяевам? - удивилась Быкова и усмехнулась: - Что еще за бандиты такие?
- Не бандиты они, а служители бога, - молодой человек кашлянул и стал переминаться с ноги на ногу, чтобы окончательно не замерзнуть: - Я вёз двух архиереев в монастырь на службу, но машина заглохла. Приютите до утра... - парень жалобно посмотрел на женщину.
- Ежели и правда они божьи люди, пусть ночуют у нас. А тебя как звать?
- Меня Александр - ответил он.
- Ну, Саня, зови их сюда! - велела Быкова, и молодой человек поспешно зашагал к черной, уже заснеженной машине.
Зинаида Петровна была очень мнительной женщиной. Она не доверяла первым встречным людям, кто бы не постучал в дверь, будь это почтальон или слесарь, она сначала разговаривала с ним через дверь, а потом, убедившись, что это действительно тот, за кого себя выдает, пускала в дом. В тот вечер Быкова разрешила переночевать в ее жилище совершенно незнакомым людям. Такой поступок Зинаиды мог удивить любого жителя Оленевки. Подозрительная и мнительная женщина пустила на ночлег неизвестных людей. Но Быкова дала свое разрешение, потому что была набожной. Она верила, что служители бога не причинят зла.
Водитель вернулся вместе с двумя темными фигурами, облаченными в черные куртки, из-под которых выглядывала черная ряса. На головах обоих архиереев была скуфья. Когда они прошли в сени, Быкова внимательно начала их разглядывать.
- Это преосвященный Владимир, а это преосвященный Николай - представил их водитель.
Архиерей Владимир был невысокого роста, полного телосложения. Его круглое лицо блистало красным румянцем, а маленькие, заплывшие жиром глазки смеялись, особой благостью от этого служителя бога не веяло. Владимир стряхнул с поседевшей рыжеватой уже немного выцветшей бороды снег и сказал:
- Здравия, хозяюшка! - он раскланялся, хотя его тучная фигура сковывала движения.
Второй архиерей - Николай был высоким молодым мужчиной. Он имел черные волосы, которые выбивались из-под шапки, черную бороду и ясные глаза голубого цвета. Черты его лица были правильными, взгляд казался чистым.
- Добрый вечер. - не разбрасывая поклоны, сказал Николай хозяйке дома.
- Проходите, проходите, гости дорогие! - радостно пригласила их Быкова.
Гости, миновав сени, прошли в самую просторную комнату дома, где стол все еще был накрыт, и за ним сидела Елена. Она привстала, когда архиереи в сопровождении водителя зашли. Преосвященный Владимир потер замерзшие от холода руки и снял скуфью, чтобы отряхнуть ее от снега. Николай же в это время обратился к Быковой.
- Мы вам очень благодарны, что позволили остаться на ночь - учтиво, но твердо сказал Николай.
- Да как же не позволить то? - возмутилась Зинаида Петровна: - Такие гости важные! Сами в пристрой холодный ночевать пойдем, а вам перины царские предоставим.
- Нет, нет - запротестовал Николай: - Мы не позволим, чтобы хозяйка дома в пристрое ютилась. Сами туда ночевать пойдем. - После этих слов молодой архиерей словил на себе осуждающий взгляд уже немолодого упитанного архиерея Владимира, которому явно не хотелось проводить ночь в холоде. Но Николай не придал значения недовольной физиономии своего коллеги и продолжил разговор:
- Не такие мы и важные гости. Простые люди, как и вы... - он замялся на секунду и спросил: - Простите, как вас по имени отчеству?
- Зинаида Петровна - довольно ответила Быкова, она почувствовала себя значимой и весомой, предчувствуя, что сам архиерей будет обращаться к ней по отчеству.
- Так вот, Зинаида Петровна, мы простые люди. Мы всего лишь слуги Божьи. Поэтому переночуем в пристрое.
Быкова недовольно всплеснула руками, но подчинилась воле архиерея. Пожилая женщина представила служителям церкви свою дочь Елену и пригласила гостей отужинать. Владимир с огромным удовольствием взирал на жаренные котлеты, а Николай наложил себе только картошку, отказавшись от мясной пищи.
- Скромный он у нас. - Откусывая половину котлеты объяснил пожилой архиерей: - Неча скромняжиться, коды дело о кушаньях идет. - Преосвященный Владимир был огромным любителем разговаривать во время еды. Известная русская пословица: "Когда я ем, я глух и нем" была написана явно не для него. Николай оставил без внимания высказывание архиерея и привстал из-за стола.
- Спасибо тебе Господи за хлеб насущный - он перекрестился и посмотрел на хозяйку дома: - И вам, Зинаида Петровна спасибо за вкусную трапезу. Я бы хотел отдохнуть. - Он вопросительно посмотрела на Владимира. Тот отрицательно закачал головой и проговорил с набитым ртом, брызгая слюной.
- Ты ступай на покой. Я мне рано ешо, дай-ка докушаю, а тоды и приду. - немолодой служитель церкви протянул широкую ладонь с мясистыми пальцами за очередной котлетой и сказал: - Ой, кака еда хороша! Ай да, хозяюшка! Храни тя Бог! А коль не поем до сыта, так захвораю.
Быкова кинулась провожать Николая в пристрой. Они прошли через небольшой коридорчик, в котором не было освещения. Пристрой представлял собой одну большую холодную комнату, которая не отапливалась печью. Зимой там было невозможно спать, не накрывшись теплыми одеялами. Именно за этим и вернулась Зинаида Петровна в сени. Она достала толстое простеганное одеяло и отнесла важному гостю, который себя таковым не считал. Поблагодарив Быкову, он лег на деревянную кровать и накрылся одеялом.
Хозяйка вновь вернулась в горницу. Архиерей Владимир доедал уже шестую по счету котлету. Наконец, он утер губы и бороду рукавом черной рясы и встал.
- Ох, хозяюшка, благо тебе, что накормила, напоила, да и на покой уложишь. - Владимир погладил свой выпирающий округлый живот и остался этим доволен.
Зинаида Петровна поспешила проводить его в пристрой. Преосвященный Владимир взял еще одно простеганное теплое одеяло и присел на еще одну кровать. Быкова пожелала спокойной ночи и удалилась.
- Холодрыга то какая нонче! - возмутился он, ложась в постель: - Ну и Никола совсем шалаш некрытый, теплу избу на холодну кондейку поменять.
Но Николай вовсе не спал, как казалось Владимиру. Он просто лежал с закрытыми глазами. Услышав его голос, молодой архиерей приподнялся с кровати.
- Не жалуйтесь на жизнь, преосвященный Владимир. - проговорил негромко он.
Владимир встрепенулся и понял, что тот слышал его слова.
- А тебе чего не спиться то, преосвященный Николай?
- Сон не идет на новом месте. - спокойно ответил тот и присел на кровати.
- Я покушал на славу - широко улыбнулся Владимир и погладил рыжеватую бороду: - На сытый желудок, и сон придет.
Пожилой архиерей оказался прав. Спустя пятнадцать минут после того как он лег, сон нагрянул и окутал своими чарами преосвященного. Владимир захрапел.
Николаю не спалось. Он поворачивался с одного бока на другой, но сон не шел. Громкий храп Владимира так же мешал молодому архиерею уснуть, поэтому он поднялся с кровати и медленно прошелся по периметру комнаты. Деревянный пол заскрипел, и Николай резко остановился. Будить пожилого человека ему не хотелось, да и в самом доме все уже легли спать. Но спящий Владимир не обратил внимание на поскрипывание полов, он лишь с закрытыми глазами отвернулся к стене и что-то невнятно пробормотал. В пристрое становилось холодно, и Николай надел черную куртку, но ложиться не стал. Но холод не прекращался, сквозь бревна было отчетливо слышно, как завывал грозный ветер во дворе. Николай решился пройтись по небольшому коридору, соединяющему пристрой с домом. Архиерей был привычен к простой жизни без излишеств и изящества. Он считал себя обыкновенным смертным человеком, который носил сан архиерея. Он свято верил в Бога, соблюдал посты, вел службы, посещал разные города и страны, где встречался с православными людьми. Николай спокойно относился к тому, что вместо шикарного номера гостиницы, он остался ночевать в обычном деревенском доме. Архиерей вышел в коридор, и его обдало холодным ветром. Николай поспешил зайти в дом, где столкнулся с чем-то мягким. Это был серый кот. Он взирал на архиерея зеленым большими глазами, в которых читался гнев. Коту явно не нравилось, что кто-то посягнул на его территорию.
- Не бойся, я надолго здесь не задержусь. Твоя территория, твоя. - С улыбкой сказал Николай и обошел кота. Дом спал, повсюду была темнота и тишина. Но так казалось на первый взгляд. Где-то совсем недалеко от Николая раздавался негромкий плач. Мужчина прислушался и понял, что плачущий человек находился за деревянной дверью, возле которой стоял архиерей. Не долго думая, Николай - привыкший утешать страдающих "детей божьих", постучал в дверь. Плач резко стих, и дверь отворилась. Перед Николаем возникла Анна Матвеева с заплаканными глазами и растрепанными каштановыми волосами. Она удивленно смотрела на молодого архиерея и даже на шаг отступила.
- Кто вы? - Анна вопросительно глядела на мужчину в длинной черной рясе.
Николай был удивлен не меньше.
- Простите, - сказал он - я думал, что Зинаида Петровна живет со своей дочерью Еленой. Не знал, что в доме есть кто-то еще.
- Я внучка Зинаиды. - Пояснила девушка: - А кто вы?
- Я архиерей Николай, - представился мужчина: - мы вместе с архиереем Владимиром ехали в монастырь на всенощную, но наша машина из-за погоды заглохла. И мы попросились переночевать в этом доме.
Анна согласно кивнула. Ее удивление прошло, и она вновь стала собой: грустной и обреченной девушкой.
- Проходите, раз постучали. - пригласила она.
Николай опустил глаза и отрицательно покачал головой.
- Нет. Я не думаю, что это прилично заходить в комнату к незамужней женщине.
Анна иронично усмехнулась, и ее глаза опять потускнели.
- Уже почти замужней, к сожаленью...
- К сожаленью? - переспросил архиерей.
- Все верно, преосвященный. Я правильно к вам обращаюсь?
- Да. - Коротко ответил тот и посмотрел девушке прямо в глаза. Он прочитал в них море печали и тоски. От этой грусти ему стало не по себе. Он принял приглашение Матвеевой войти в комнату. Комнатка было маленькой, в ней едва помещались кровать, письменный стол и небольшой телевизор.
- Присаживайтесь, отец Николай - сказала девушка, кивая на кровать так как в комнате больше негде было присесть.
- Нет, нет. - Отказался архиерей и остался стоять.
Анна же села на край постели.
- Вы наш архиерей? - спросила она.
- Нет. Преосвященный Владимир является архиереем вашей епархии. Тот самый, что остановился у вас в доме вместе со мной.
- А ваше епархия далеко?
- Далеко - просто ответил Николай и замолчал. Он не хотел поднимать глаз на девушку, потому что считал это непозволительным для своего сана.
- А где наш архиерей? - вновь задала вопрос Анна.
- Отдыхает в пристрое - ответил тот.
- А он такой же красивый, как и вы? - девушка не сводила глаз с преосвященного Николая.
Этот вопрос заставил архиерея смутиться. Ему было неуютно под взглядом молодой внучки хозяйки дома.
- Вы сказали сами, что почти замужняя женщина. Разве вы можете обращать внимание на других? - не ответив на вопрос девушки, спросил Николай.
Анна Матвеева тяжело вздохнула. Ей совсем не хотелось мысленно возвращаться к своему пожилому жениху. Лишь при одной мысли о Геннадии Александровиче ее сердце сжималось от боли и отчаянья.
- Да. Это так. - Грустно кивнула девушка: - К сожаленью...
- Почему же к сожаленью? - серьезно спросил архиерей и поднял голубые глаза на Анну.
- Да не хочу я быть женой Топорова! - отчаянно выкрикнула она: - Но придется... Другого выхода нет.
- Выход есть всегда, верьте в Господа нашего. Он подскажет правильный путь.
- Не знаю я. Верю я в бога или не верю? - Матвеева усмехнулась про себя: - Если бог есть, почему вынуждает меня пойти на такой шаг, как замужество?
- Бог никого ни к чему не принуждает - заметил Николай: - Вы сами дали свое согласие на брак, ведь так?
- Так! - выкрикнула Анна: - Обстоятельства вынудили меня принять его предложение. Но я не люблю Топорова, он мне даже не нравится... - она перевела взор серых глаз на архиерея: - А вы нравитесь, преосвященный.
Архиерей вздрогнул от таких неожиданных слов девушки. Николай бросил на Матвееву неодобрительный взгляд и проговорил:
- Что вы говорите такое? Как вас зовут? - вдруг спросил он, вспомнив, что его собеседница еще не представилась.
Девушка отчего-то весело засмеялась, не спеша с ответом. Затем встала с кровати и прошлась по своей маленькой комнатке, повернулась к молодому архиерею.
- Я Анна - с улыбкой ответила она. Какая-то тихая радость накрыла девушку в эту снежную ночь, Матвеева сама не понимала почему ей хотелось смеяться. Было в этом потерявшемся путнике - служителе церкви что-то такое, что заставляло Анну улыбаться. Она видела его впервые, но нисколько не боялась незнакомого человека.
- Так вот, Анна. Не говорите больше таких вещей.
- Но почему? - она подошла к архиерею: - Отец Николай, вы очень красивы и притягательным, не смотря на черную рясу и бороду. Они не портят вас! - восхищенно воскликнула девушка: - А глаза! Какие у вас глаза! Голубые - голубые, чистые как безоблачное небо. Вот почему Топоров не такой?
Николай резко отпрянул от Анны и отвернулся.
- Я слуга Божий, я принял монашество и дал множество обетов. Зачем вы искушаете меня?
- Вы нравитесь мне... - негромко сказала девушка: - Я не хочу быть женой этого мерзкого Геннадия Топорова! - при имени своего жениха в ее душе бурлил ураган негодования и злости: - Выхода нет, это мой долг вытащить семью из тяжелого положения. Но мне придется жить с этим человеком! Я была в полном отчаянье, и тут пришли вы.
Преосвященный Николай вновь повернулся к девушке и пристально посмотрел ей в глаза.
- Как бы там ни было, но вы помолвлены с этим человеком. Он ваш будущий муж!
- Я сейчас не о нем. Я о вас! - серые очи Анны блестели: - Вы сразу понравились мне, как я вас только увидела на пороге своей комнаты. Будьте мои первым мужчиной.
- Что вы! - выдохнул Николай и отступил на шаг: - Опомнитесь, Анна! О чем вы просите слугу Божьего, который дал обет смирения, покаяния и целомудрия?
- Но вы можете забыть об этих обетах, хотя бы на одну ночь! - пылко выкрикнула девушка и прижалась к молодому архиерею.
Преосвященный хотел оттолкнуть Анну, но страсть внезапно охватившая архиерея не позволила ему вырваться из оков юной невинной девушки. Они сплелись в долгом и чувственном поцелуе. Анна хотела всеми фибрами души принадлежать этому мужчине в снежную и неугасающую ночь, которая волей случая занесла архиерея в дом Зинаиды Петровны. Николай забыл о тех обетах, которые давал, принимая постриг. В эту ночь Анна и архиерей не хотели вспоминать свое прошлое, свои проблемы, горести, обещанья. Их укрывала беззвездная ночь своим непроглядным мраком. Снежная ночь, засыпающая землю густыми хлопьями снега.
Глава 2.
Лучи утреннего солнца уже пробивались сквозь шторы, когда Анна открыла глаза. Сначала ей показалось, что наступило лето, но потом девушка вспомнила: на дворе зима! Холодная январская зима. А солнце за окном светило ярко, но не грело.
Анна приподнялась на кровати, Николая рядом не было. Девушка стала вспоминать события вчерашней ночи. Это была реальность или сон? А был ли Николай, или он приснился? Матвеева пришла к выводу, что он все таки был. Девушка отчетливо помнила каждую деталь прошлой ночи, сколько страсти и огня окутывало их, как бились в унисон их пламенные сердца. От воспоминаний девушку отвлек звонкий голос бабушки.
- Просыпайтесь! - кричала Быкова за дверью: - Кирюша, Анька! Идите завтракать!
Анна не хотя поднялась с кровати и оделась.
В большой комнате стол еще не был накрыт. Зинаида Петровна раскладывала тарелки и ложки, Елена колдовала у плиты, а Кирилл просто молча сидел, ожидая завтрака.
- Что у нас сегодня, бабуль? - поинтересовался он.
- Кашка гречневая, да компот из яблок. - Ответила та.
Анна спокойно прошла к столу и заняла свое привычное место. Елена принесла кашу и начала раскладывать ее по тарелкам. Кирилл с аппетитом смотрел на еду, уже готовый в любую секунду начать трапезу. Сестра же его погрустнела, от утренней радости не осталось и следа. Вновь хмурая действительность легла на плечи юной восемнадцатилетней Анны.
- Погодите кушать, сейчас гостей наших важных приглашу. - Сказала Быкова и направилась в пристрой.
- Гостей? - удивился Кирилл, принимаясь за гречку.
- Да. - Согласно кивнула Анна: - У нас вчера два архиерея на ночлег остановились из-за плохой погоды.
Кирилл дерзко усмехнулся, что чуть не выронил ложку.
- Только бабушка и могла попов на ночлег пустить! Я бы им сказал, куда идти они должны... Враги народа!
- Сынок, не говори глупостей. - Резко осекла мать.
- И ты туда же, мама! - выкрикнул Кирилл: - Вот была жизнь при советской власти, все эти богомольцы знали свое место. А теперь Союз рухнул, и попы жратвы просить стали.
Елена тяжело вздохнула, но не стала спорить с сыном. Она уже привыкла к его нелегкому нраву и тяжелому немного дерзкому характеру. Анна же молчала, ей ничего не хотелось говорить. Она понимала, что сейчас встреча с Николаем неизбежна. Она оказалась права. Следом за Быковой вошел архиерей Николай. Он пожелав всем доброго утра, присел за стол, и перекрестившись, начал трапезу. Анна пыталась не смотреть на него, архиерей тоже долго не задерживал взгляд на девушке. Чувство совести в нем еще не спало.
Через несколько минут архиерей Владимир присоединился к завтраку. Он выглядел бодрым и веселым.
Анна отодвинула тарелку, недоеденной каши и встала.
- Это ты куда? - спросила Быкова: - Поела, называется! Две ложки в рот положила, это она поела! Смотри у меня, а то Геннадий Александрович увидит, что тоща совсем, да и не женится на тебе.
Анна ничего не ответила бабушке. Она только с отчаяньем бросила ложку на стол и побежала в свою комнату, где легла на кровать и начала плакать.
Когда трапеза подходила к концу, в дом вошел молодой крепкий водитель.
- Всё готово. Машина завелась, можем ехать дальше.
- Хороша весть, Шура! - воскликнула Владимир с набитым ртом - Спасибо хозяюшка за хлеб, за соль. Гожа ты хозяюшка! - он встал из-за стола и кивнул Николаю: - Пошли, преосвященный.
- Вы идите пока, а я сейчас. - Сказал молодой архиерей.
Владимир одел черную куртку и скуфью, а затем вышел из дома. Зинаида Петровна побежала во двор провожать важного гостя. А тем временем Николай подошел к комнате Анны и поспешно постучал. Девушка открыла через несколько секунд.
- Анна, снег прекратился, мы сейчас поедем дальше... - негромко сообщил архиерей и прошел в комнату: - Я пришел, чтобы извиниться за вчерашнее. Я не должен был этого делать, простите меня.
- Вы ни в чем не виноваты, отец Николай - ответила девушка, смотря ему в глаза: - Я сама хотела этого. Вы стали дорогим моему сердце человеком.
- Но мы знакомы с вами всего дну ночь...
- Но эта была лучшая ночь в моей жизни. - С грустной улыбкой ответила Анна.
Архиерей опустил глаза и произнес:
- Простите и прощайте, Анна - с этими словами Николай покинул деревянный дом.
Молодой водитель аккуратно сметал щеткой снег с окон автомобиля. Архиерей Владимир улыбался Быковой и приговаривал:
- Гожа ты хозяюшка! Кушанье хороше готовишь. Ой, век не забуду. - преосвященный перевел глаза на Николая, выходящего из дома: - Наконец-то, а то я думал, уедем, а ты тута и останешься.
Николай смерил Владимира безразличным взглядом. Он уже хотел садиться в машину, но вспомнил, что не попрощался с хозяйкой.
- Зинаида Петровна, благодарим вас за трапезу и за ночлег. - Архиерей опустил свои глаза. Ему стало неловко от того, что он покидает этот дом с тяжелой душой. Ему было стыдно перед пожилой хозяйкой за прошедшую ночь, проведенную с девушкой - внучкой Зинаиды Петровны.
- Садитесь! - позвал архиереев водитель: - Сейчас мотор прогрею.
Владимир сел первый на заднее сиденье и поежился от холода.
- Ну и холодина! Шура, что тако?
- Мотор греется. - Громко сообщил парень.
Преосвященный Николай последний раз бросил взор на деревянный дом. Он заметил в одном из окон юное лицо Анны Матвеевой. Она смотрела на молодого архиерея широко распахнутыми и печальными глазами. Николай прочитал в них обреченность и страдания, которые готовила ей судьба. Он понимал, что скорое замужество - главная причина ее страданий и тоски.
- Преосвященный Николай, ты чего там? - недовольно крикнул Владимир, уже готовый отправиться в путь.
Николай оторвал взгляд от окна и торопливо сел в черную машину. Водитель завел мотор, и автомобиль тронулся.
- В монастырь? - уточнил парень.
- Туды, туды, родный! - ответил Владимир: - Поди, Иов уж заждался нас. Ищь вчера к вечеру ждал, а мы тока к обеду можа прибудем. - пожилой мужчина что-то еще бормотал себе под нос, но никто его не слушал. Водитель был занят дорогой, а Николай своими мыслями. В то солнечное, но холодное январское утро он был особенно молчалив и мрачен.
Прошло полтора часа, прежде чем черный автомобиль подъехал к воротам Преображенского монастыря. Старый бородатый сторож вскочил на ноги и крикнул:
- Приехали, они!
Николай очнулся от своих мыслей, когда услышал уже привычный для него звон колоколов, ударивших к обедне. Сторож кинулся к машине открывать двери, но его опередил водитель. Открывание дверей входило в круг обязанностей этого молодого человека.
- Мы вас вчера дожидались, а вы... - говорил быстро сторож.
- Припоздали мы, Егорка - обратился к нему Владимир.
Сторож Егор поцеловал руку архиерею Владимиру, а затем и Николаю, которого он видел первый раз в жизни.
- Вижу тоже архиерей? - удивленно произнес тот.
- Погостить ко мне приехал! - с улыбкой сообщил пожилой Владимир: - Из дальних краёв. Недавно в сан возвели, молодой ешо!
- Сейчас вас в кельи провожу, мы ж вас вчера ожидали - доложил Егор: - А сейчас игумен на службе, как закончится, так я ему и скажу о вашем приезде.
Старик проводил гостей внутрь монастыря. Архиерей Владимир скрылся в своей келье, Николай торопливо вошел в свою. Он перекрестился перед образом Христа и присел на край кровати. На душе у мужчины было неспокойно. Он чувствовал себя виноватым перед образом Спасителя, он понимал, что совершил непросительную ошибку. Николай всегда считал себя правильным служителем бога, соблюдающим все заповеди и чтящим православные традиции. Никто из его близкого окружения не мог сказать о новом архиерее плохого слова или назвать его фарисеем.
- Служба кончилась! - раздался за дверью голос сторожа Егора.
Николай поднялся и вышел из кельи. Архиерей Владимир уже стоял в коридоре и дожидался игумена. Игумен Иов был высоким монахом, имеющим греческий овал лица, черные глаза цвета смолы и темную уже наполовину седую длинную бороду. По внешнему облику возраст игумена Преображенского монастыря было почти невозможно определить. Ему можно дать сорок пять лет, можно пятьдесят, а некоторые давали и все шестьдесят. Но об истинном возрасте Иова история умалчивала. Он был малоизученной фигурой православного духовенства, говорили лишь о том, что он имел греческие корни.
- Преосвященные! - воскликнул Иов, увидев двух архиереев. Игумен наклонился и поцеловал руку Владимира, а затем и Николая.
Иов проводил архиереев в трапезную.
- Очень рад знакомству с новым преосвященным! - с улыбкой сказал игумен, смотря на мрачного Николая.
- Да, недавно его хиротония была. - Ответил Владимир и тоже улыбнулся.
И лишь один Николай оставался молчаливым и печальным. Казалось, что никто не замечал его подавленного состояния. Он хорошо умел держать чувства в себе. Да ему и не надо было, чтобы кто-то заметил его печаль, он хотел избежать лишних вопросов.
- Вон скоко сугробов намело! Машина и ехать далее отказалась - рассказывал пожилой архиерей события прошлого дня: - Люди добрые нашлись. Обогрели, накормили, спать уложили. Храни их Бог! - Владимир перекрестился.
Игумен Иов обратился в молчаливому Николаю.
- Ваше Преосвященство, долго ли у нас пробудете?
- Несколько дней. - Спокойно ответил тот.
- А потом куда? Дальше по России?
Молодой архиерей отрицательно закачал головой.
- Нет, вернусь в свою епархию.
Глава 3.
Сложив свои полномочия, зима уступила место весне - этой светлой и яркой поре, когда хочется забыть о грусти и радоваться. В Оленевке еще лежал снег в начале марта, но появлялись первые проталины - признаки нового времени года. Все уже были в предвкушении весны и наступающего торжества. Зинаида Петровна грела себе душу не весной, а надвигающейся свадьбой внучки. Быкова проводила много времени в предсвадебных хлопотах, что создавалось впечатление будто бы она сама выходила замуж. Пожилая женщина разносила приглашения по всей деревне, она украшала дом, выбирала себе наряд на свадьбу. Елена тоже помогала ей, только в ее глазах была томительная мука от того, что ее дочь выходила замуж за нелюбимого человека и обрекала себя на несчастное будущее. Елена не раз говорила об этом своей матери, но Зинаида Петровна лишь усмехалась и заявляла: "Опять эти глупости мелишь! Несчастна она будет, видите ли! Всем бы таких женихов как Геннадий Александрович!"
Сам же предприниматель Топоров обещал приехать в деревню накануне бракосочетания. Он считал, что расписаться и закатить торжество нужно в Оленевке, а затем переехать на постоянное место жительство в город. Геннадий Александрович имел большой кирпичный дом в Оленевке, где и должен был быть накрыт стол после росписи. Второй день свадьбы было решено отмечать в доме Быковой. До заключения брака оставалось меньше одного дня: свадебный кортеж заказан, наряды готовы, гости приглашены. И лишь Анна Матвеева - невеста за всей это суетой осталась равнодушной и печальной. Она сидела в комнате и пыталась занять себя чтением книги. Стук в дверь оторвал девушку от этого занятия.
- Бабушка, прошу тебя не лезь в душу! - в отчаянье выкрикнула она, пологая, что Быкова в очередной раз пытается с ней поговорить.
- Это не бабушка, сестренка. Это я! - раздался за дверью твердый молодой голос.
Анна Сразу узнала голос старшего брата. Он приехал в деревню только в пятницу, накануне субботы, на которую была назначена роспись. Девушка поспешно открыла ему, он был единственным человеком во всей деревне, которому Матвеева была рада.
Кирилл обнял сестру и прошел в ее комнату.
- Ань, пойдешь обедать? - спокойно спросил он.
Девушка отрицательно покачала головой и ответила:
- Ничего есть не хочется.
- Дааа... - протянул парень: - Вижу, ты совсем сникла. И девичника не было даже?
- Не было. Да и не с кем его было устраивать.
- Как не с кем? - удивился крепкий брат: - А эта соседка твоя, как её... - он задумался, вспоминая имя: - Аленка Скворцова! Она же вроде твоя лучшая подружка. Насколько знаю, из города к нам приехала. Она на свадьбу то пойдет?
- Свидетельница она... - грустно выдохнула Анна: - Да, Алена приехала, только мне ничего не в радость.
При мысли об Скворцовой Анне стало легче на душе от того, что она не останется без поддержки на предстоящем празднике. Алена была давней подругой Матвеевой. Они обе родились и выросли в Оленевке, жили в соседних домах, учились в одной школе. Нельзя было выяснить точной даты того, когда началась их крепкая девичья дружба, которая была несокрушима. Они делились друг с другом своими тайными, давали читать дневниковые записи, доверяли самое сокровенное, что не могли доверить родителям и другим родственникам. После окончания школы, Алена уехала в город поступать в институт, когда Анне была уготована судьба стать женою Топорова. Скворцова поступила на факультет дизайна интерьера, как и мечтала. Но жизнь в городе была не простой, поэтому девушка перевелась на заочную форму обучения, устроилась барменом в ночной клуб, стала снимать квартиру. Алена приехала на свадьбу своей подруги, хотя прекрасно понимала, что для Анны - это было мрачное торжество.
- Плохо сестренка. Противен тебе этот чёртов Топоров! - выкрикнул Кирилл: - Тогда отмени свадьбу и дело в сторону!
- Каким образом? - возмутилась реплики брата сестра.
- Просто не приди на свадьбу и все. А на нет и суда нет.
- Все уже решено за меня... - печально ответила Анна: - Я смирилась.
Матвеев покинул комнату сестры и отправился в самую большую комнату дома, где обедала Зинаида Петровна. Кирилл тяжело вздохнув, присел на стул напротив бабушки.
- Чего там Анька? - спросила пожилая женщина, опустошая тарелку щей: - Обедать не выходит?
- Нет, не до этого ей сейчас. Свадьба завтра! - иронично воскликнул молодой человек: - Она усердно готовится к завтрашнему дню. Через каждое слово "спасибо" тебе говорит, бабушка, за то, что самого лучшего жениха ей нашла!
- И ты туда же! - негодовала Зинаида Петровна и отодвинула тарелку: - Что значит молодой еще, совсем глупый! Ой, Господи... Ничего ж не понимаешь, дурья башка твоя.
Кирилл снова иронично усмехнулся и с улыбкой посмотрел на Быкову.
- Бабуль, взрослый я уже. Мне не пять лет. Всё я понимаю! Выходя замуж за этого старика, сестра наручники на себя надевает, и ты ей помогаешь. Только не говори, что я глупый и молодой. - Матвеев привстал из-за стола под гневным взором бабушки: - Я вижу, как Аня мучается. Она смирилась, но несчастлива!
- Тебе ли говорить о счастье? - крикнула Быкова: - В голоде и холоде не сидел? Всегда накормлен, напоен! Я всё видала, тебе и не снилось такого. А мы сейчас как в шелках в долгах. Папаша твой беспутный всё прогулял и долги нажил.
Кирилл отчаянно стукнул кулаком по деревянному столу. Зинаида Петровна еще никогда не видела внука в таком состоянии, глаза парня горели гневом и злостью.
- Я заработаю эти чёртовы деньги! - закричал он: - Пойду работать, переведусь на заочку, но деньги достану!
- Не кипятись, ты... - спокойно сказала Зинаида Петровна: - Достанет он. Чего ты заработаешь то? Копейки! Учись лучше, мож дело выйдет. Ой, Господи, прости его грешного.
- А Господь то тут при чем? - громко спросил Кирилл, вновь усаживаясь на стул.
- Да, нехорошо имя Бога всуе упоминать. - ответила набожная женщина и перекрестилась.
Молодой человек громко и язвительно засмеялся.
- Да я и забыл, бабуль. Ты ж у меня верующая! Попов бедных и несчастных приютила... - Кирилл дерзко улыбнулся, снова вызвав неудовольствие бабушки.
- Ты чего на святых людей ропщешь?
- Святых? - переспросил внук: - Ну да, конечно! Да ты только и можешь, что молитвы читать, да и попам хвалы воспевать. Я бы их всех на улицу выкинул. Пусть работать идут, они ж ничего делать не умеют, только псалмы читать и деньги собирать с людей. Всю бы эту РПЦ разогнал, а попов в кандалы и в Сибирь, а то и повесил бы, как это в 17-ом году делали.
Быкова слушала внука, открыв рот, и не верила своим ушам.
- Боже мой! Что с тобой в городе сделали? Кирюша, милый, я тебя не узнаю. Какая у тебя причина ненавидеть церковь?
- А какая у меня причина, чтобы ее любить? - Матвеев выдохнул и посмотрел на Быкову: - Нет смысла в этой церкви. Как нет смысла в замужестве моей сестры. Моя любимая сестренка Аня завтра станет женой этого старого дурака!
- Совсем ты с ума сошел... - протянула бабушка, изумленная резкими выкриками внука в адрес церкви и предпринимателя: - Ты знаешь Геннадия Александровича, чтобы обзывать его словами плохими?
Кирилл снова усмехнулся и не в силах сидеть на месте вскочил на ноги.
- Видел я этого Топорова на похоронах отца. Да, отец не все правильно делал и может неправильно жил, но чёрт возьми, этот Топоров недостоин моей сестры! У него такая гадкая физиономия, что плеваться хочется.
Зинаида Петровна не могла продолжать издеваться на своим слухом, поэтому она громко кашлянула и прервала своего внука.
- Дурачина, ты Кирюша! Иди от греха подальше, покамест по лбу ложкой не дала.
Матвеев ничего не ответил бабушке и направился в свою комнату, где собирался отдохнуть после приезда.
Анна Матвеева решила покинуть свою комнату, когда наступил вечер. Она уже смирилась со своей участью, в ее глазах было полное равнодушие к снующей по всему дома бабушке и к грустной и мрачной матери.
- Ой, явилась! - крикнула Быкова, увидев внучку: - Мож хоть поешь? А то совсем тоща!
- Я не голодна - холодно отрезала Анна и вышла в сени, собираясь покинуть дом.
Зинаида Петровна нагнала её у выхода.
- Это ты куда на ночь глядя собралась? - строго спросила пожилая женщина.
- К Алене. - Спокойно и безвкусно ответила она: - Не волнуйся, не сбегу перед свадьбой.
Дом, в котором жила Скворцова был небольшим, но крепким. Сразу чувствовалось, что в доме есть мужчина. Алёна жила в Оленевке вместе с родителями и младшей сестрой. Её семья была благополучной: мать была домохозяйкой, отец работал на комбайне, спиртным не злоупотреблял, как бы странно это не звучало для жителей деревни. Самой Алене недавно исполнилось восемнадцать лет, а ее младшей сестре всего четыре года, поэтому когда девушка приезжала погостить к родителям, она много времени играла с сестрой и заботилась о ней. Когда Анна вошла в огород, Алена находилось во дворе. Она кормила большую собаку. Учуяв чужого человека, пес громко залаял, и Скворцова обернулась.
- Аня! - радостно воскликнула та: - Я тебя ждала. Прости, что сама не пришла, не хотела мешать.
- Было бы чему... - безразлично ответила Матвеева и попыталась выдавить улыбку. Всё же перед ней стояла лучшая подруга - юная девушка невысокого роста, стройная, с раскиданными по плечам кудряшками. Алена напоминала всем своим видом лучезарного ребенка.
- Ален, я всегда тебе доверяла свои секреты. Вот и сейчас пришла за этим, больше не к кому...
Скворцова понимающе кивнула и пригласила девушку в дом. Подруги прошли в небольшую комнату Алены, которая была скудно обставлена. Сама Алена жила в городе и, приезжаю в деревню, не нуждалась в роскоши.
- Как жизнь? - негромко поинтересовалась Анна, присаживаясь на старый диван: - Как город?
Алена махнула рукой.
- Как всегда! Жизнь кипит и бурлит. Иногда даже голова болит от этой суеты. Но не жалуюсь... - девушка широко улыбнулась: - Учусь, работаю. Устаю конечно. А так всё нормально! Зато ты я вижу своей жизнью не довольна.
- Чему тут быть довольной? - горестно усмехнулась Анна Матвеева: - Завтра эта проклятая свадьба с этим мерзким Топоровым.
- Может он не такой плохой, как ты его расписываешь? - предположила Алена: - Конечно он староват для тебя. Но кто знает, вдруг полюбишь его.
Матвеева громко рассмеялась. Иногда ее поражал оптимизм своей лучшей подруги.
- Ален, ты в своем уме? - девушка сложила руки на груди, приняв непримиримую позу: - Полюбить Геннадия Александровича? Никогда!
- Никогда ни говори никогда - с доброй улыбкой вспомнила старую пословицу Скворцова и добавила: - Тем более твоё сердце ни кем не занято.
Анна тяжело вздохнула. Перед ее глазами возник образ архиерея Николая, высокого, статного мужчины с небесно-голубым цветом глаз.
- Ошибаешься, подруга. Моё сердце уже занято.
- Да ты что!? - выкрикнула от неожиданности Алена: - Давай-ка рассказывай.
Матвеева наконец-то улыбнулась, во-первых потому что её лучшая подруга вновь показала своё не дюжее любопытство, а во-вторых, Анна мысленно возвратилась к встрече с архиереем.
- Только обещай, что ни мама, ни бабушка ничего не узнают - не по-юношески строго предупредила девушка.
- Обижаешь, Ань! - проговорила Алена: - Я когда-нибудь выдавала твои секреты? Ладно, кто он такой?
- Николай его зовут... - негромко ответила Анна и улыбнулась.
- Он из Оленевки? - тут же спросила Скворцова.
- Нет - покачала головой подруга.
- Из города? - удивилась та: - Когда же ты успела в город съездить, что я не знала? Или твой Николай сам в деревню приехал?
- Да нет! - возмущенно ответила Анна: - Слишком много вопросов. Он не из нашей деревни, и не из города он нашего. Николай из другого города приехал в гости к своему коллеге, так получилось, они проезжали через нашу деревню, был сильный снегопад, и их машина заглохла. Они попросили у нас ночлега, так мы и познакомились.
- Интересно! - воскликнула Алена: - Снегопад, незнакомцы! Как романтично! А друг твоего Николая симпатичный?
Анна тяжело вздохнула.
- Нет, он пожилой человек. Между прочим архиерей нашей епархии.
- А твой Николай тогда кто?
- Он архиерей другой епархии, приехал в гости.
Скворцова почесала затылок:
- Слушай, архиерей это что-то связано с церковью?
- Да - кивнула Анна: - Это сан.
Алена Скворцова от неожиданности открыла рот и иронично усмехнулась:
- Дааа, подруга! Мне казалось, что церковники не в твоем вкусе.
- Да при чем тут профессия человека? - возмущенно произнесла Анна, которой явно не нравился тон Алены: - Ты же моя подруга, не осуждай меня.
- Да я и не осуждаю. Ань, ты чего? - Скворцова с веселой улыбкой потрясла Матвееву за плечи: - Нравится тебе Николай, пусть нравится. Влюбленность - замечательное чувство! Я уже несколько раз влюблялась, правда неудачно... Но думаю, что всё еще впереди. Мне восемнадцать и жизнь прекрасна! Так подруга... - Алена задумалась: - Если ты влюблена в этого Николая, то тогда зачем завтра выходишь замуж?
- У меня нет выбора - печально промолвила Анна - тем более с Николаем я вряд ли когда-нибудь еще увижусь. Я даже не знаю из какого он города, да и возможно такое, что он обо мне даже не вспомнит. - Девушка вздохнула, вспоминая своего возлюбленного архиерея:- Если даже так, то я навсегда запомню нашу встречу. И та январская снежная ночь будет жить в моем сердце вечно. Мне хватило одной ночи, чтобы полюбить его.
Глава 4.
- Вставай немедленно! - громкий крик Зинаиды Петровны заставил Анну открыть глаза и осознать, что наступило утро ненавистной субботы, на которую была назначена роспись. Девушка собрала всю силу в кулак и заставила себя встать с кровати. Неужели это последний день ее жизни такой свободной и непринужденной? А завтра она проснется уже женой Геннадия Александровича Топорова.
- Ты с ума сошла? - возмущалась Быкова, когда Анна все таки вышла из спальни: - Всю свадьбу проспишь, тоже мне невеста! А чего недовольная такая? Неча мне говорить тут, что Геннадий не мил тебе. Молчи лучше, за умную сойдешь! А ну-ка иди наряжайся, платье уже готово и фата ждет.
Анна Матвеева ничего не сказала. Она с грустью посмотрела на бабушку и отправилась в самую большую комнату дома, где находились Елена и Алена. Мать Анны выглядела печальной в своем праздничном темно-зеленом костюме, будто бы ее дочь уходила на войну, а не выходила замуж. Алена Скворцова пыталась улыбаться, хотя радость была здесь неуместной. Подруга в своем розовом платье напоминала добрую фею из сказки. Только Анна понимала, что волшебство бессильно, и кортеж жениха скоро прибудет. Невеста послушно надела платье и так же покорно села на стул, Алена принялась делать ей прическу.
- Будешь у нас самой красивой невестой! - пыталась подбодрить подругу свидетельница.
- Можно без слов - негромко попросила Анна, и Алена согласно кивнула, поняв, что никакие слова уже не помогут.
Елена ходила по комнате уже полчаса, пока Скворцова делала прическу Анне. На душе у матери было неспокойно, и когда Зинаида Петровна вбежала с громки криком: "Жених приехал!", она остановила дочь за локоть и сказала:
- Может отменить свадьбу?
- Нет, мама, всё решено. - Уверенно и холодно ответила девушка в белом пышном платье и в белоснежной фате, венок которой был сплетен из белых роз.
Анна покинула большую комнату и вышла в сени, где находился жених со своими друзьями. Геннадий Топоров был одет в сером строгом костюме дорогого покроя, в руках он держал букет белых роз. Увидев своего будущего мужа, невеста поморщилась. Она видела его раньше, но сейчас Топоров находился в доме в качестве ее жениха. Геннадий Александрович был невысоким пожилым человеком шестидесяти лет с седоватыми редкими волосиками, бледной кожей, уже затронутой глубокими морщинами. По внешности Топорова можно было принять за очень солидного дедушку, который выдает свою внучку замуж. Но так получилось, что этот самый дед и являлся женихом предполагаемой внучки.
- Здравствуй, дорогая моя, невеста! - довольно улыбнулся жених и протянул девушке букет роз. Та молча приняла подарок и равнодушно взяла Топорова под руку. Они покинули деревянный дом и вышли во двор. За забором уже собралась приличная кучка людей, которые пришли посмотреть на брачующихся. Одни говорили, что "жених староват для молодой девчонки", другие с завистью восклицали "как она удачно пристроилась!", а третьи просто наблюдали за происходящим без слов.
На свадьбу была приглашена почти половина Оленевки. Быкова постаралась раздать приглашения, можно большему количеству людей. Зинаида Петровна была человеком, любящим рассказывать о своей удаче окружающим. Именно такой удачей она считала замужество своей внучки. Для Анны же все приглашенные жители деревни были чужими. Ее родные люди - это мать, бабушка, брат и лучшая подруга. Елена была мрачной и печальной, на лице Алены тоже проступала полоса грусти, Кирилл ушел из дома рано утром и уже ждал жениха и невесту у Загса, и лишь пожилая Быкова светилась от счастья.
Анна села в белый "Лимузин", заказанный из города. Геннадий Александрович сел в эту же машину.
- Нельзя жениху с невестой до росписи в одной машине ехать! - предостерегла Быкова.
Но Топоров махнул рукой, заявив:
- А мы не суеверные.
Свадебный кортеж, состоящий из нескольких иномарок, двинулся к Загсу и уже через пятнадцать минут стоял напротив небольшого кирпичного здания старой постройки. Возле дома бракосочетания находились гости, приглашенные из города Топоровым. Пожилой предприниматель хотел отыграть торжество шикарно, поэтому он не пожалел средств, чтобы воплотить своё желание в жизнь.
Анну Матвееву у дверей встретил Кирилл. Старший брат был одет не по-праздничному - в чёрную кожаную и куртку темно-синие джинсы. Всем своим видом молодой человек показывал, что не рад сегодняшнему замужеству сестры. Он присоединился к матери, и они зашли в Загс следом за "молодыми". Анна направилась в комнату ожидания, где должна была попрощаться со своей свободной жизнью. Девушка печальными глазами взирала на своё отражение в зеркале.
- Вот и прощай прекрасная жизнь... - выдохнула она.
- Тебе восемнадцать, вся жизнь впереди! - не унывала Алена: - В конце концов, можно развестись, если мужа не полюбишь.
- Ты смеешься? - Матвеева осуждающе посмотрела на Скворцову: - Полюбить этого мерзкого Топорова? Он привык получать все за деньги!
- Не так уж мерзок он, как ты говоришь. Просто влюблена ты в своего Николая и всё тут! - громко заявила подруга невесты.
- Какое это сейчас имеет значение? - Анна одарила Алену обреченным взглядом и покинула комнату.
Роспись прошла тихо и неприметно. Жених и невеста поставили подписи, обменялись кольцами и поцеловались. Анну передернуло, когда ненавистный ей Топоров попытался поцеловать невесту, но девушка понимала, что стала женой этого человека, и близится первая брачная ночь. Всю обратную дорогу от Загса до большого дома Геннадия Александровича на Анне не было лица.
Столы были накрыты в гостиной на первом этаже. Радость гостей, звон бокалов, громкая музыка и танцы уже охмелевших гостей не радовали Анну. Она даже отказалась от первого свадебного вальса, а новоявленный супруг не стал настаивать. Поэтому пока Топоров беседовал со своими коллегами, она мрачно и одиноко сидела за столом. К ней подсел Кирилл. Он был слегка пьян и протянул руку к очередной рюмке.
- Может хватит? - сделала замечание сестра.
- Я с горя пью - отозвался брат: - Моя младшая любимая сестренка выходит замуж за этого старого хрыча! Так и хочется с ним по-мужски разобраться.
- Не надо, Кирюш, я сама дала согласие на замужество.
Матвеев что-то недовольно проворчал и вышел из-за стола. На его место села Алена.
- Потанцевать не хочешь, Ань?
- Какие танцы? - возмутилась невеста: - У меня только одна песня в голове крутится "У церкви стояла карета".
- Там пышная свадьба была,
Все гости нарядно одеты,
Невеста всех краше была - продолжила слова известной песни Скворцова.
Следующее утро марта выдалось пасмурным. Но Зинаида Петровна проснулась довольной и немного уставшей после вчерашнего торжества. Спать долго было нельзя. Второй день свадьбы было решено отмечать в её доме. Пожилая женщина начала немедленно готовить стол к приходу гостей и позвала свою дочь, которая только проснулась.
- Неча спать, когда гостей ожидаем - восклицала Быкова, наводя порядок в доме.
На душе у Елены Матвеевой было тяжело. Вчера она выдала свою родную дочь замуж за нелюбимого человека, сегодня утром Анна проснется уже его женой. Женщина винила в этом себя саму: неужели долги ее покойного мужа стоили счастья дочери?
Когда Зинаида Петровна и Елена уже заканчивали накрывать стол, в комнату вошел Кирилл. Он не выглядел уставшим, но его глаза были печальные.
- Топоров опять сюда придет? - недовольно спросил парень.
- Да придет - ответила бабушка и строго посмотрела на внука: - И имей совесть уважать его!
- Это пусть он совесть поимеет - возмутился Кирилл.
- Прекрати честного человека грязью поливать! - крикнула Быкова, внук дерзко усмехнулся и ничего не ответил. Он просто присел на стул и задумался.
В доме воцарилась тишина. И наконец, раздался стук в дверь. Быкова бросилась открывать, и увидев на пороге пожилого седоватого предпринимателя с молодой и грустной женой, радостно закричала:
- Ой, гости дорогие, милости прошу! Геннадий Саныч, чего без друзей пришел?
Но лицо Топорова оставалось восковым и неподвижным. Он монотонно проговорил:
- Зинаида Петровна, я больше никогда не переду порог этого дома.
- Чего, чего? - не поняла женщина.
- Обманывать нехорошо, вы об этом не знали? - задал вопрос Геннадий и сложил на груди руки.
- Ой, свят, свят, свят! - взмолилась Быкова: - Что же это вы честную женщину во лжи обвиняете?
- Что же вы мне, Зинаида Петровна, порченный товар подкинули? - Топоров прищурил левый глаз. Ее морщинистое лицо сделалось мерзким: - Внучка то ваша порченной оказалась. Уж кто испортил не знаю, да это и не важно. Но если покупатель приобретает товар, а потом замечает в нем брак, то такой товар подлежит или обмену или возврату. Но обменять вашу внучку не на что, значит возвращаю ее назад.
- Да как же так? - Зинаида Петровна открыла рот. Такого исхода дела она не ожидала и не могла переварить услышанного: - Вы же вчера поженились?
- Как сочетался браком, так и разведусь. В ближайшее время на развод подам. Я человек состоятельный, за меня любая девушка пойдет замуж, а вашу брачную невесту себе назад забирайте! - с этими словами Топоров толкнул молчаливую Анну к бабушке.
Девушка поспешно удалилась из сеней в свою комнату. В её душе были смешанные чувства. С одной стороны, избавление от ненавистного мужа было радостью, но с другой стороны она понимала, что теперь ей будет тяжело жить под одной крышей с бабушкой. Анна присел на кровать. Вчера она вложила свою руки в оковы замужества, а сегодня она снова стала свободной птицей. Эта легкость давала маленькую надежду на счастливое будущее.
- Сестренка, открой! - раздался за дверью голос брата.
Анна поспешно открыла, и молодой человек вошел. На его лице сияла довольная улыбка.
- Поздравляю, Ань. Всё обошлось.
- Ты откуда знаешь? - удивилась девушка.
Кирилл усмехнулся и махнул рукой.
- Эх! Топоров с бабушкой так громко говорили, что и глухой бы услышал. А ты, молодец, поставила рога этому старому хрычу!
- Не знаю, что хорошо, что плохо... - выдохнула она и снова села на кровать.
- Не унывай! - подбодрил брат: - Я тобой горжусь! Кто он, твой первый любимый? - с усмешкой спросил он.
Анна с осуждением посмотрела на брата и отрезала:
- Прекрати смеяться! Кем бы он не был!
- Ладно, кем бы не был, главное, чтобы не этот старик.
Кирилл говорил что-то еще, но Матвеева не слушала его речи. Она отвлеклась от своих мыслей, когда в дверь забарабанила Быкова.
- Бесстыжая! Совсем срам потеряла! Где совесть твоя? - верещала пожилая хозяйка дома: - Какая ты мне теперь внучка, греховная твоя душа. Перед Геннадием Александровичем стыдно, опозорила перед всем честным народом. Какая ты мне внучка? Пробы на тебе ставить негде, не нужна мне такая родня. Как теперь долги отдавать будем? По миру с протянутой рукой пойдем, а все из-за тебя, шалашовка!
Анна тяжело вздохнула и подняла грустные глаза на брата:
- Чувствую, не будет мне тут больше хорошей жизни.
- Всё будет хорошо! - подмигнул Кирилл и крикнул: - Не кричи, бабуль. Выплатим мы долги эти, не такие они большие, как ты про них говоришь.
- И ты туда же! - не унималась Быкова: - Молчал бы уж, бесноватый!
Матвеев громко засмеялся, но потом успокоился и повернулся к сестре.
- Сестренка, не переживай. Какое-то время пройдет, и бабушка переболеет. А пока она тут рвет и мечет, надо бы тебе из Оленевки на время уехать.
- Куда? - поинтересовалась девушка.
- В город - уверенно ответил парень: - Я уже уезжаю сегодня вечерним автобусом, мне в техникум. И тебя с собой возьму.
- И где я буду жить? С тобой в общежитии?
- Да нет. Аленка же, соседка наша, квартиру там снимает, она тоже вечерним уезжает в город, так что я думаю, она тебя без крыши над головой не оставит - Кирилл улыбнулся. Ему явно нравилась эта затея.
Анна лишь вздохнула. Да, ей хотелось пожить вдали от Оленевки. И она приняла решение согласиться на предложение брата. В ее душе заронилась надежда, найти архиерея Николая и поговорить с ним, увидеть его хотя бы еще один раз.
Глава 5
- В добрый путь, дочка! - прощалась Елена: - Не забывай нам звонить. - Женщина понимала, что Анне было просто необходимо сменить обстановку, пожить в дали от сварливой Зинаиды Петровны, которая постоянно говорила об огромных долгах.
- До свиданья, мама - с грустной улыбкой сказала Анна.
Мать перевела взор на сына и проговорила:
- Кирюш, храни сестру.
- Не вопрос, мам - улыбнулся парень и обнял мать.
Они стояли на остановке, к которой уже подъехал небольшой автобус, готовый отвезти их в город.
- Давайте, поедем уже! - торопила Алена, заходя в автобус.
Анна и Кирилл последовали ее примеру, махнув рукой матери на прощанье. Заплатив водителю за проезд, они расселились по своим местам. Скворцова села возле окна, Матвеева рядом, а молодой человек позади них. Анна не так часто бывала в городе, всё свое детство она провела в Оленевке. Городская суета давила на хрупкие плечи девушки, но сейчас наступала новая полоса в ее жизни. Анна Матвеева связывала с городом одну единственную надежду на встречу с Николаем. Спустя час автобус уже прибыл на автовокзал. Молодые люди поймали маршрутку, которая их помчала по вечерним улицам города.
- Я сейчас сойду - объявил Кирилл: - Мне надо до закрытия в общагу попасть. Я к вам завтра загляну. - Он подмигнул и вышел из маршрутного такси.
Девушки продолжили свой путь и сошли на нужной остановке. Алена снимала однокомнатную квартиру в пятиэтажном кирпичном доме на четвертом этаже. Дом был довольно старым, построенный еще во времена Хрущева.
- Квартира конечно не шик, но ничего... - с улыбкой сказала Скворцова, открывая дверь ключом.
- Это не важно. Главное, чтобы было где жить. - Ответила подруга, не привыкшая к роскоши.
- А могла бы пировать на лаврах, если бы все сложилось с Геннадием - хихикнула Алена, ставя чайник на плиту.
- Нет уж, спасибо - недовольно отозвалась Анна, садясь за кухонный стол и вздохнула: - Ален, я на самом деле не столько от бабушки сбежала, сколько хочу найти одного человека.
Скворцова повернулась к подруге и заманчиво улыбнулась.
- Я даже знаю какого человека - девушка поставила чашки на стол: - Своего церковника Николая. Это на самом деле здорово! - её глаза заблестели: - Где искать будешь?
- Я даже не знаю из какого он города. Пойду к нашему архиерею, как его? Владимиру! Он уж точно знает. Только где он находится то?
Алена серьезно задумалась.
- Наверное, в церкви. Хотя, подожди... - она зашла в комнату и открыла ноутбук: - Вот, смотри. Тут есть адрес здания нашей епархии, вот архиерейский дом... А вот смотри, фотография архиерея. - Скворцова показала её Анне: - Это Владимир?
- Да, да, он! - согласно кивнула Матвеева: - Тот самый, который останавливался у нас на ночлег вместе с Николаем.
Алена достала из сумки листок бумаги и шариковую ручку.
- Записывай адрес! - скомандовала подруга. Анна улыбнулась, услышав повелительный тон веселой Алены, в которой вдруг резко проснулись качества руководителя.
Матвеева послушно перенесла адрес на листок бумаги и, отложив ручку, вздохнула:
- Судя по адресу, это где-то недалеко от центра города.
- Так и есть - согласно кивнула Скворцова: - Найдешь своего возлюбленного, что делать будешь? - Глаза подруги по-прежнему блестели. Она была особо охотливой до всяких любовных приключений.
- Сначала надо найти... - ответила Анна: - Хочу его просто увидеть. Кто знает, может он уже из забыл обо мне, и я для него ничего не значила. Мне очень важно это знать. Хотя будущего у нас нет.
- Никогда не говори "никогда" - вновь произнесла свою любимую пословицу Алена.
Кирилл пришел навестить девушек на следующий день, как и обещал. Он выглядел веселым и довольным. Парень чувствовал себя героем, спасшим свою сестру от злого монстра Зинаиды Петровны. Алена налила молодому человеку черного чая, и тот благодарно кивнул. После чаепития все ушли в комнату. Алена начала прибирать свои книги, которых у нее было великое множество. Анна же просто присела на диван и молчала. Кирилл, закинув ногу на ногу, уселся в кресло.
- Как тебе квартирка, сестра?
- Нормальная. - Просто ответила та и посмотрела на Скворцову: - Ален, а у кого снимаешь?
- У одной бабульки - не хотя ответила девушка: - И она далеко не божий одуванчик. Сейчас на пенсии, а раньше вроде преподавала в институте. Афанасьева ее фамилия, не знаешь такую, Кирилл?
Матвеев пожал плечами.
- Не знаю. Я учусь в техникуме, а не в институте.
- Я зову ее Баба-Жаба - с улыбкой сказала Алена: - Смотрю на нее и всё противную мерзкую жабу напоминает.
- Мне своей бабушки хватает.. - печально произнесла Анна.
Кирилл громко засмеялся. Ему нравились разные интересные прозвища, они всегда вызывали у него хохот. Молодой человек поднялся на ноги несколько раз прошелся по комнате. Ему не сиделось на одном месте. Алена продолжила разбирать книги, Анна продолжала неподвижно сидеть. Матвеев обратил свой взор на Скворцову. Было что-то привлекательное в этой, на первый взгляд, совершенно обычной девушке. Кирилл знал ее с детства, она была младше его на два года, они вместе играли во дворе в догонялки, в вышибалы, рассказывали друг другу смешные и страшные истории. Как давно это было! И никогда уже не повторится. Алене восемнадцать, а ему уже двадцать лет. Они взрослые, чтобы играть в детские игры. Кто она для Кирилла? Подруга детства, лучшая подруга его сестры? Или что-то другое? Он теперь смотрел на нее иначе, чем в далеком безоблачном детстве. У этого молодого коренастого парня, выглядевшего старше своих лет была не одна девушка. Еще со школьной скамьи он назначал свидания прекрасному полу, дарил цветы и водил в кино. Но сейчас он был свободен или одинок? "Нет, все таки свободен!" - полагал Кирилл. Он отвел глаза от Алены, и его взор упал на лист бумаги, лежащей на письменной столе. Парень взял листок и прочитал адрес.
- Это что? - с интересом спросил он.
Скворцова вопросительно посмотрела на подругу. А стоит ли брату знать об этом. Анна посчитала, что стоит.
- Это адрес здания епархии и архиерейского дома - ответила Матвеева, не поднимаясь с дивана.
Кирилл дерзко усмехнулся и отбросил листок на стол.
- Что сестренка, решила к попам в гости наведаться?
- Да, решила нанести визит нашему архиерею - ответила девушка: - Тому самому, который у нас останавливался. Помнишь?
- Как забыть этот мешок жира! - отозвался Матвеев и присел рядом с сестрой: - А теперь скажи, Ань, зачем тебе сдался этот поп?
Анна чувствовала с каким пренебрежением говорит ее брат о служителях церкви. она понимала, что правда не обрадует молодого человека, но решила, что не будет скрывать ее от родного брата. Они же все таки не чужие люди.
- Я хочу спросить у преосвященного Владимира об архиерее Николае, который был вместе с ним у нас дома. Мне надо найти Николая, и не ругай меня.
- Не понял? - серьезно переспросил Матвеев и напрягся.
- Я полюбила Николая - уверенно ответила девушка: - Благодаря ему, Топоров вернул меня обратно.
Кирилл приоткрыл рот, а его глаза наполнились гневом. Его родная сестра и этот церковник! Такое никак не могло уложиться в голове молодого атеиста.
- Чёрти что! - выругался он и встал с дивана: - Да лучше бы ты тысячу раз стала женой Топорова! Связаться с этим.... У меня слов нет!
- Не осуждай меня - строго сказала сестра.
Кирилл усмехнулся:
- Мой прапрадед в 17-ом году вешал попов и сносил эти храмы - обители зла! А ты предала память нашего предка. Ладно, моя бабуля, которая только молиться и умеет, она безграмотная, но а ты? - он гневным взором пожирал сестру: - Попы - это же враги народа! Куда мы катимся? Я с малых лет был атеистом, называйте как хотите, пусть богохульником! И сейчас в двадцать лет, я узнаю, что моя родная любимая сестренка влюбилась в эту тварь, которую я всегда ненавидел и презирал. Я выступаю за Россию без попов!
- Может ты слишком предвзято относишься к ним, Кирюш? Они все таки посредники между богом и человеком - попыталась охладить пыл своего брата Анна.
- Предвзято? - удивился брат: - Ты бредишь! Я где-то во всемирной паутине прочитал такую фразу "Для того, чтобы общаться с Богом, мне не нужны посредники с часами "Брегет", дорогими лимузинами, яхтой "Палада", торгующие сигаретами и не платящие при этом налоги...". Мне очень понравились эти слова. Они отражают истинный расклад вещей. Пока мы будем подыхать от голода, они будут жрать и не поститься, да еще и парить нам мозги своей ерундой.
- Кирюш! - снова осекла сестра.
- Что? - выкрикнул Матвеев: - Кирюша, Кирюша... Как я уже устал! Ненавижу это имя, надо было сменить его, когда получал паспорт в четырнадцать лет.
Все это время Алена Скворцова молчала, она не говоря, не слова наблюдала за конфликтом между братом и сестрой. Девушка считала неуместным и неправильным встревать в чужой разговор. Но для Алены Анна и Кирилл не были чужими людьми. Она знала их с самого детства.
- Может хватит, а? - сказала девушка и недовольно посмотрела на ссорящихся родственников: - Вы же брат и сестра. Никого роднее у вас не будет.
Матвеев повернулся к Скворцовой. Его глаза по-прежнему пылали гневом и отчаяньем.
- Да какая она мне сестра после этого? - выкрикнул он: - Она предательница! Продалась попу за деньги.
- За какие деньги, Кирюш? - не понимала Анна: - Опомнись, что ты говоришь?
- Он что обещал долги отца заплатить? - не унимался брат.
Девушка отрицательно замотала головой.
- Речь о деньгах не идет. Я его полюбила, понимаешь?
- Нет, не понимаю. - Негромко ответил брат и отвел глаза от сестры: - Я понимаю только одно, что моя сестра предала все мои принципы, а значит предала семью. Я не хочу больше ни о чем говорить. Идите все к чертям! - злобно прорычал Кирилл и выбежал из квартиры.
Анна Матвеева тяжело вздохнула и присела на диван. Алена присела рядом и обняла подругу.
- Ань, не надо было ему рассказывать.
- Не хочу ничего скрывать от родного брата - ответила Анна: - К сожаленью, он никогда не поймет меня.
Алена Скворцова пришла домой рано утром уставшая и голодная. Она поспешно поставила чайник на плиту и присела за стол, опустив голову на руки. Анна Матвеева застала её в таком положении.
- Я тебя разбудила? - поинтересовалась Алена, поднимая глаза.
- Да, нет, я уже встала - ответила девушка и прислонилась к стене: - Сегодня собираюсь отправится к Владимиру, может что узнаю.
Скворцова зевнула и согласно закивала:
- Иди, конечно. А про брата забудь, тебе своей жизнью жить, ему своей. - Девушка поднялась из-за стола и выключила плиту: - Как я устала! Вот она - работа бармена!
- За то ты самостоятельный человек, и квартиру снимаешь, и себя обеспечиваешь - сказала Анна: - А я нахлебница у тебя.
- Да, брось, Ань! - махнула рукой Алена: - Ты моя лучшая подруга, и поэтому ты моя гостья!
Глава 6.
Анна Матвеева села в подъехавший автобус, который помчал её в центр города. С городской суетой девушка было знакома не понаслышке, еще с ранних лет она приезжала в город с матерью или бабушкой. Но теперь она находилась здесь одна без своих родственников. Анна смотрела в окно автобуса на мимо проплывающих прохожих, на проезжающее автомобили отечественных и иностранных марок. Вдруг ей стало грустно от того, что она сейчас вдали от любимой мамы, от родной деревни и от деревенских просторов. Где-то там, за городской чертой, Зинаида Петровна - её бабушка негодует из-за того, что внучка покинула Оленевку. При этой мысли Анна тяжело вздохнула. Любила ли она свою бабушку? Конечно, любила. Она была с ней с самого детства, принимала непосредственное участие в её воспитании, забирала из школы, когда Елена работала. Вот только теперь Быкова хотела, чтобы жизнь Анны сложилась совсем не так, как хотела того сама девушка.
"Неужели в восемнадцать лет я всё еще ребенок и ничего не понимаю в жизни?" - думала Матвеева прислонившись лбом к холодному стеклу автобуса, который застрял в пробке: "Наверное, для бабушки я вечно буду маленькой девочкой, которая должна исполнять все указы взрослых. Но выдать меня за Топорова, это уже слишком! Как хорошо, что всё обошлось. Я не успела стать женою этого купца, как уже превратилась в его бывшую супругу. Может чего-то я и не понимаю в жизни, но любить я умею. И мне никто не запретит любить Николая".
Девушка отвлеклась от своих размышлений, когда объявили её остановку. Матвеева спокойно покинула автобус и растворилась в огромной толпе, которая направлялась к центральным универмагам. Но магазины одежды, обуви и других товаров не представляли особого интереса для молодой Анны. Она направилась к зданию епархии, которое находилось на противоположной стороне и будто бы противопоставляло свою святость всей городской суете и многолюдным магазинам. Матвеева неторопливо подошла к трехэтажному строению из белого кирпича. Девушка никогда не обращала внимание на это здание, она даже не подозревала, что этот кирпичный дом имеет какое-то отношение к церкви. Анна вошла внутрь и оказалась в просторном фойе, где ее встретил молодой охранник в голубой рубашке и синих брюках.
- Вы что-то хотели, девушка? - поинтересовался он.
Анна запнулась, не зная, что отвечать.
- Вы слышали мой вопрос? - повысил голос охранник.
- Я к преосвященному Владимиру.
- У вас назначено?
Девушка отрицательно покачала головой.
- Нет, а должно быть назначено?
Охранник иронично улыбнулся.
- Вы как с луны свалились! - Он сложил руки на груди и с неким высокомерием обвел взором Анну: - Видимо, вы не городская.
- Да, так и есть. - Согласилась девушка: - Значит с ним нельзя увидится?
- Его сейчас нет здесь, он на службе. - Молодой человек посмотрел на часы: - Вернется примерно через час, но вряд ли согласиться с вами разговаривать. К нему строго в назначенные сроки. Так что лучше вам пройти к секретарю и записаться на прием, если есть свободное время.
- И когда преосвященный сможет принять? - спросила Анна.
- От нескольких месяцев до года. - С усмешкой ответил охранник, которому явно нравилось разочаровывать девушку.
Анна кивнула и покинула здание епархии. Она вовсе не собиралась подходить к секретарю и записываться на прием. Она понимала, что несколько месяцев это большой срок, за который может многое произойти. Матвеевой было необходимо увидеть архиерея Владимира в самое ближайшее время. Ее интересовал всего один вопрос: "Где искать Николая?" Девушка твердо решила, что будет ждать преосвященного Владимира возле здания. Больше ей ничего не оставалось.
Прошло около двух часов прежде чем, черный автомобиль архиерея подъехал к зданию епархии. Из машины показалась тучная фигура Владимира. Он был облачен в черную рясу, на голове красовался чёрный клобук, а в руках архиерей держал посох. Опираясь на посох, он медленно зашагал к ступеням, ведущим к дверям здания. Анна увидев Владимира, направилась к нему. Но молодой водитель остановил девушку, не давая ей пройти.
- Что вам нужно? - спросил он.
- Я хочу поговорить с преосвященным Владимиром! - крикнула Анна.
Пожилой архиерей услышал своё имя и повернулся. Перед его глазами предстала картина: водитель не пускает девушку.
- Сань, чего это девка буянит? - поинтересовался архиерей.
- К вам пройти хочет - пояснил тот.
- Пожалуйста, преосвященный, не гоните, мне надо с вами поговорить! - не унималась Анна.
Владимир погладил рыжую бороду и сказал:
- Некогда мне разговоры разговаривать. Занятой я! Дело шоли у тебя како? Ладно, Сань, пусти её, токо девка не долго.
Анна немедленно освободилась от опеки водителя и подошла к пожилому служителю церкви.
- Преосвященный, вы помните меня? Я Анна Матвеева! - девушка резко замолчала, наткнувшись на удивленный взгляд немолодого архиерея, который явно не помнил ее.
- Ну вы, останавливались у нас - продолжила девушка, в ее голосе слышалось неподдельное волнение: - Помните, тогда была сильная метель, и ваша машина не могла ехать дальше, и вы у нас остановились? Вас еще моя бабушка Зинаида приняла.
Владимир прищурил свои глаза и сделал недовольную гримасу. Он знал, что его память часто давала сбои, и он никак не мог вспомнить эту девушку, которая стояла перед ним.
- Ой, девка, всего то и не упомнить. Мож у кого и останавливался... Бог его знает. Токо тебя я не помню, я ж куря подслепа. Ничего не помню. Ой, Господи! - Владимир перекрестился и снова задумался. Но его раздумья прервал голос водителя.
- Ваше преосвященство, я вспомнил! Деревня Оленевка, вот где мы остановились на ночлег. Еще тогда на всенощную в монастырь Преображенский ехали вместе с преосвященным Николаем.
Пожилой человек перевел свой взгляд на молодого человека и оживился.
- Во, во, Сань! Верно говариваешь, припоминаю. Да, да! Ай да баба хороша была, котлеты вкусные были. - Архиерей рассмеялся и посмотрел на девушку: - А ты похож хозяйкина внучка? - та кивнула: - Шо-то я тебя не больно запомнил, но бабка то твоя, диво готовит! Чего же ты девка, хочешь?
Анна собралась с силами и задала свой вопрос:
- Скажите, а из какой епархии преосвященный Николай?
Владимир вытаращил глаза, явно не ожидая подобного вопроса.
- Ай да, Николаша! Никак девку закандрил?
- Нет, нет.. Что вы? - смутилась Матвеева: - Просто мне надо знать.
Архиерей Владимир засмеялся, но все таки дал ответ на вопрос девушки. Анна поблагодарив его, поспешно направилась прочь от здания епархии. Преосвященный покачал своей головой и пробурчал под нос:
- Ну и ну, Николаша! Эдакий блудниша!
Анна Матвеева быстрым шагом направлялась к автобусной остановке. В ее мыслях вертелось название города, в котором возлюбленный Николай был правящим архиереем. Девушка сознавала всю безрассудность идеи поехать в его епархию, увидеться с ним и поговорить. Анна понимала, что Николай вполне мог забыть эту юную внучку Быковой.
Покинув маршрутку на нужной остановке, девушка поднялась в съемную квартиру своей подруги и позвонила в дверь. Алена пустила Анну домой, глаза Скворцовой выражали истинное любопытство, она не замедлила с расспросами:
- Ну что, что тебе сказали?
Анна выдохнула и присела на диван. Она рассказала подруге обо всем и замолкла. Алена погрустнела, когда услышала город, в который Матвеева собиралась ехать.
- Туда на поезде три дня... - выдавила Скворцова: - Ты собираешься туда?
- Знаю, что путь не близкий, но я должна поехать. - Уверенно заверила подругу Анна: - Только денег на билеты у меня нет. - Матвеева с надеждой посмотрела на собеседницу: - Ален, ты не дашь мне в долг, пожалуйста! Всё верну до копейки, заработаю и отдам.
- Ань, я не сомневаюсь в тебе - ответила подруга: - Я бы с радостью дала тебе эти деньги. Но... У меня их нет. Я снимаю квартиру, учусь в институте, да и еще поесть и одеться надо.
Анна Матвеева понимающе кивнула.
- Да, да, конечно. Не в праве я у тебя деньги спрашивать. Но где мне их взять? У нас в семье тяжелая ситуация, сами долги платим. Мне нужно самой пойти работать, другого выхода нет. Должна же я начать самостоятельную жизнь! - Анна поднялась с дивана: - Сейчас по интернету посмотрю какие вакансии предлагают.
- Не спеши. - Остановила ее Алена: - У нас в клубе одна девушка в декрет ушла, место пока свободно. Можешь поработать пока барменом, три месяца тебе хватит, чтобы на поезд хватило туда - обратно, да еще и на гостиницу останется. Когда туда приедешь на улице ведь жить не будешь.
- Спасибо! - с благодарной улыбкой ответила Анна и обняла свою лучшую подругу.
Так началась работа Матвеевой в ночном клубе. Для девушки, не привыкшей к городской суете и ночной жизни подобная работа была непривычной. Но она ловила себя на мысли, что заработав деньги на билеты, покинет клуб. Рабочий день начинался в одиннадцать вечера, а заканчивался в пять утра, когда клуб закрывался. Анне пришлось столкнуться с оглушительной музыкой, зажигательными танцами, пьяными посетителями, которые бывали недовольны коктейлями и могли нахамить. Но Алена утверждала, что ко всему можно привыкнуть. Это всего лишь работа.
- Я явно не создана для работы в клубе - устало проговорила Матвеева за чашкой горячего чая.
- Первое время мне тоже тяжело было - сказала Алена: - Но привыкла. Надо как-то деньги зарабатывать.
Разговор подруг прервал протяжный звонок в дверь. Скворцова отложила газету в сторону и вышла в коридор. На пороге стоял Кирилл. Он выглядел раздраженным и уставшим.
- Я могу пройти или это уже запретная зона? - со злой иронией спросил молодой человек.
Алена согласно кивнула, пропуская его в квартиру. Матвеев неторопливо прошел в зал и с размаха упал в кресло. Выглядел он неприглядно: не причесанные волосы, красные зрачки будто бы после запоя.
Алена позвала Анну, и ты послушно отправилась в зал, где сидел ее старший брат. Девушка не держала на него зла за те слова, которые он наговорил ей, хотя где-то в душе обида все же сидела.
- Что-то случилось, Кирюш? - спросила Анна.
Брат усмехнулся.
- Все, ухожу в армию.
- Как так? - удивилась сестра: - Ты же еще не закончил техникум?
Кирилл развел руками.
- А нету больше техникума - Матвеев показал девушкам кукиш: - Вот, а не учеба! Отчислили меня.
- Экзамены не сдал?
- Да какие к черту экзамены! - психанул он: - Не из-за них попросили, а из-за препода одного ПГМнутого. Я сказал, что думаю о его православии и о попах. Не стал молчать! И все, до свиданья! - Матвеев махнул рукой и встал с кресла: - Раз так, отправлюсь служить. Один год послужу стране на границе, а как вернусь так снова возьмусь за начатое дело. Продолжу вести борьбу с этими поборниками народа, попами проклятыми. И за каким чертом отменили в ВУЗах и техникумах научный атеизм? - Кирилл перевел взор на сестру: - А ты еще не опомнилась, всё этого зажравшегося богомольца любишь?
- Прошу тебя, пожалуйста, давай не будем об этом говорить... - прошептала Анна: - Мы же одна семья. Ты мой родной брат, не тебе меня осуждать.
Кирилл дерзко усмехнулся и важно сложил руки на груди.
- Не мне? А кому? Может богу вашему или попам обрюзглым? Ты лепечешь мне сестренка о семье... А нет нашей семьи больше! После того как отец умер, наша семья развалилась. Бабушка только и винит его в долгах, сама внучку готова была за старика полоумного отдать. А эта внучка взяла, да и с попом поразвлеклась. Да еще с попом, который архиерей, и кажется, обет целомудрия давал? - Матвеев вздохнул и продолжил: - Дождутся эти твари у меня. Наступит еще время, когда мы снова их будем с колоколен сбрасывать, а их бордели с куполами взрывать. Будет еще 17-ый год!
- О чем ты говоришь? - крикнула сестра: - Ты не в себе!
- Да в себе я! - резко оборвал парень: - Что тебе говорить? Ты ж ничего не понимаешь. Дура, архиерейская подстилка!
Последнее оскорбление, брошенное братом отозвалось гулкой болью в сердце девушки. Анна не в силах была что-либо ответить Кириллу. Она покинула зал и убежала на кухню. Алена хотела кинуться за ней, но молодой человек громки голосом остановил:
- Пусть бежит! Недостойна она, чтобы с братом прощаться.
- Как ты мог так довести сестру? - не понимающе спросила Скворцова.
- Она это заслужила. Не хочу знать ее больше, не сестра она мне - Матвеев подошел к Алене и посмотрел в глаза: - Зачем ты ее защищаешь? Выгони ее из этой квартиры, пусть возвращается в деревню и слушает там нотации бабки Зины, а из армии приду, так сам с ней и разберусь.
- Аня - моя лучшая подруга. Она останется у меня, и не тебе решать - уверенно и резко оборвала Алена пылкую речь Кирилла.
Парень опустил в глаза и отвернулся от девушки.
- А я ведь Алена, хотел тебе кое-что сказать. Хотел попросить, чтобы из армии меня ждала. Я бы пришел, и у нас могло бы все хорошо сложится. Не безразличны же мы друг другу? Или я ошибаюсь?
- Какое это имеет значение? - холодно отчеканила девушка: - Я не хочу иметь никаких отношений с парнем, который оскорбляет мою подругу.
- Так и оставайся со своей подругой! - прорычал Кирилл Матвеев и поспешно выбежал из квартиры, громко хлопнув дверью.
Алена тяжело вздохнула. Конечно, ей не был безразличен этот молодой человек. Еще, когда она училась в школе, то влюбленными глазами смотрела на старшего брата своей подруги, но сейчас Скворцова выбрала Анну.
Глава 7.
Подходил к конце третий месяц. Анна получив заработную плату, на следующей день отправилась на вокзал узнать насчет билетов. Купив билеты, она довольная вернулась на съемную квартиру подруги. Пожалуй, Матвеева впервые улыбалась за последнее время после ссоры с братом.
- Достала билеты? - Лукаво поинтересовалась Алена.
- Ага. - Согласно кивнула та: - В следующий понедельник отправляюсь!
Анна Матвеева поспешно собирала вещи в тот самый понедельник, когда её поезд отправлялся в далекий российский город. Девушка и её лучшая подруга присели на дорожку и пошли к остановке. За двадцать минут они доехали до вокзала и сели в зале ожидания. Когда объявили маршрут, Анна взяла небольшой чемодан, и две девушки медленно направились к перрону.
- Если какие-нибудь будут новости о моем брате, тогда позвони мне - сказала Матвеева.
Алена согласно кивнула и ответила:
- Поезжай, не волнуйся. Сообщу если что-то узнаю. Думаю, Кирилл уже в армии.
- Может быть... - тяжело вздохнула Анна и выдавила улыбку: - Ладно, Ален, поехала я. Жди, через пять дней вернусь!
Скворцова обняла подругу.
- Удачи тебе, Ань! Найди своего Николая.
Матвеева еще раз одарила Алену улыбкой и вошла в вагон. Ей предстояло долгих три дня ехать до заветного города. Вторая полка уже ждала Анну.
Так долго Матвеевой еще никогда не приходилось ехать в поезде. Дорога казалась очень утомительной, когда наступило утро третьего дня, девушка не знала чем еще заняться. Куда себя деть, когда третий день за окном лишь дорога, а в голове стук колес. Но мысль о надвигающейся встречи с Николаем придавала Анне мужества, и она заставляла себя не думать о вечном поезде. Ведь три дня - это малость по сравнению с теми поездками, в которых люди проводят по целой неделе, покидая поезд только на считанные минуты. Вечером третьего дня путешествие Анны подошло к завершению. Наконец-то спустившись со второй полки и взяв в руки чемодан, она смогла покинуть надоевший поезд и больше в него не возвращаться. Как минимум пять дней ей предстояло прожить в этом городе, о котором девушка только читала в книгах. Анна стояла на привокзальной площади и смотрела по сторонам. Она проделала этот долгий путь.
Разместившись в привокзальной гостинице, Анна позвонила Алене и сообщила о своем прибытии. Скворцова еще раз пожелала Матвеевой удачи. Анна теперь со спокойной душой могла лечь и хорошо поспать после томительной дороги. А завтра отправиться искать встречи с Николаем.
Лучи теплого солнца разбудили Анну Матвееву. Она потянулась в кровати и поднялась. Ей это солнечное утро напомнило то самое утро после ночи, проведенной с архиереем. Анна за завтраком размышляла: "Я должна его найти. Пусть Николай забыл меня, но он в моем сердце навсегда. Быть может мне всего восемнадцать и у меня впереди целая жизнь, и кто знает, что случится за эту жизнь? Но ту любовь, которую я испытываю к этому мужчине, хочу ее пронести через года, чтобы та прекрасная ночь осталась лучшим воспоминанием моей жизни. И может быть, уже будучи замужней женщиной и имеющей детей, я буду с улыбкой вспоминать ту зимнюю ночь, когда любовь посетила моё сердце. А пока я хочу встретиться с Николаем. Может это моя ошибка? Пусть так. Не встретившись с ним, я так и не узнаю было ли это ошибкой".
Анна покинула гостиницу и купила путеводитель по городу. Ей было необходимо узнать, где находится архиерейский дом.
От железнодорожного вокзала до центра города, где находилось нужное Анне здание было не так далеко. Можно было легко пройти пешком, поэтому девушка не стала брать такси и решила не садиться на автобус.
У пожилого охранника Матвеева узнала, что архиерея нет в городе. По его словам, Николай уехал в Вознесенский монастырь, который находился в Лунске (так именовался поселок, находящийся в пятидесяти километрах от города). Анна, узнав это, немедленно отправилась снова на вокзал и подошла к кассам, где продавали билеты на электрички.
- Скажите, а в Лунск когда отправляется?
- Сегодня в четыре часа дня. Вам нужен билет? - спросил кассир.
Матвеева, не раздумывая, купила билет на электричку до Лунска. Анна сидела в зале ожидания, в гостиницу ей не хотелось возвращаться. Что-то в душе девушки изменилось за последнее время: она начала самостоятельно жить без помощи родственников. Она сама работала три месяца барменом в ночном клубе, сама заработала денег на билеты до города, где жил Николай. Впервые Анна Матвеева почувствовала себя независимой, способной на что-то большее нежели выходить замуж за нелюбимого человека по настоянию бабушки.
Лунск был небольшим поселком, который славился богатой природой и гостеприимностью жителей. Сельчане всегда радовались приезжим горожанам и готовы были показать им красоты своего поселка. Приезду правящего архиерея, к ведению которого и относился Лунск, они обрадовались не меньше, чем остальным гостям. Народ в поселке отличался религиозностью, поэтому они с радостью встретили преосвященного Николая. Архиерей прибыл в Вознесенский монастырь и разместился в специально отведенной для него келье. Он поставил посох в угол, помолился перед образами Спасителя и Богородицы, снял чёрный клобук, а затем присел на кровать и пригладил темные волосы. Николай первый раз за время своего архиерейства находился с визитом в Лунске. Наконец, он решил посетить Вознесенский монастырь, который являлся для многих жителей поселка очень святым и сокровенным местом, куда каждое воскресенье они ходили помолиться. Преосвященный Николай любил свою паству. На каждом богослужении он старался полностью отдастся Богу. Верующие видели и чувствовали эти благие стремления молодого архиерея и испытывали глубокую симпатию к нему.
- Ваше преосвященство - раздался за дверью кельи голос келейника.
- Заходи, Илья. - Пригласил его архиерей.
На пороге появился Илья - молодой человек, которому на вид было не больше двадцати пяти лет. Он был худощав, суховат, носил большие очки. Но не смотря на неприглядную внешность обладал немалым умом и верно служил своему владыке.
- Илья, что ты хотел? - поинтересовался архиерей и перевел свой взор на молодого человека.
- Ваше преосвященство, отец игумен велел передать, что ожидает вас в трапезной и желает отужинать с вами.
- Хорошо. Передай отцу Александру, что я сейчас приду. - Сообщил Николай.
Келейник утвердительно кивнул и покинул комнату. Архиерей проводил Илью долгим взглядом. Этот молодой помощник был очень исполнителен, трудолюбив и талантлив. Николай за недолгое время своего архиерейского служения сильно привязался к нему, относился к Илье как к собственному сыну.
Преосвященный вновь надел клобук и взял посох. Он был готов идти в трапезную, где ожидал его игумен.
Игумен Александр несколько лет являлся настоятелем Вознесенского монастыря. Он был мужчиной средних лет. Его отличал гостеприимный нрав и доброе румяное лицо. Жители Лунска любили отца Александра, он всегда был готов выслушать исповеди и помочь добрым словом, а если нужно то и советом. Увидев Николая, тучная фигура игумена поднялась из-за стола.
- Рад, владыка, что вы согласились со мной разделить трапезу.
- Благодарю, отец Александр, за приглашение - вежливо ответил архиерей: - А где остальная братия? Мы что будем ужинать вдвоем? - удивленно произнес Николай, оглядывая пустую комнату.
Игумен замялся, пытаясь подобрать нужные слова.
- Видите ли, ваше преосвященство, - промямлил неуверенно Александр: - бывшему архиерею нашей епархии не нравилось трапезничать вместе с братией...
Игумен не успел закончить, потому что преосвященный Николай прервал его:
- Я не бывший архиерей. И мне непонятно, почему настоятель монастыря отделен от всей братии во время трапезы? Монастырь - это единый организм. Нельзя отделять простого монаха от игумена, иначе о каком единстве между прихожанами и церковью может идти речь? - архиерей внимательно наблюдал за отцом Александром: - Я разговаривал с местными жителями. Они очень уважают вас. Считают вас истинным пастырем, но будьте добры, отец Александр, не отделяйте братию от себя самого. А насчет трапезы скажу так: через час начинается служба, полагаю, что вначале служение Богу, а потом вкушение пищи.
Служба в храме Вознесенского монастыря началась. Прихожан было много. Жителям Лунска хотелось посмотреть на то, как служит архиерей Николай. Среди прихожан на вечерне присутствовала и Анна Матеева. Её сердце затрепетало, когда она услышала голос Николая, читающего молебен. В этот вечер девушка не могла всю свою душу отдать Богу и полностью погрузиться в молитву. Ей этого и не хотелось. Она чувствовала себя не уютно в окружении большого количества людей, ей было проще помолиться дома перед иконой Божьей матери. Дождавшись миропомазания, девушка наконец увидела Николая. Она подошла к нему, чтобы он помазал ей лоб елеем. Анна чувствовала, что дыхание её участилось, ноги начали медленно подкашиваться. Сейчас ей предстояло лицом к лицу столкнуться со своим возлюбленным архиереем. Он мог ее уже забыть.
Николай увидел девушку, когда до нее дошла очередь. Их взгляды на миг встретились. Архиерей прищурил глаза, пытаясь понять, не видение ли это? Нет, Анна Матвеева не была видением.
- Во имя Отца и Сына, и Святого Духа... - прошептал он и помазал елеем лоб прихожанки.
Анна послушно отошла в сторону. У нее больше не было сил стоять на ногах, она поспешно покинула храм. Узнал ли он её? Этот вопрос начал мучить Анну, как только она покинула богослужение. За дверью храма все еще раздавались голоса церковного хора, но Матвеева не обращала на это внимание. Сегодня она не готова была предстать перед Богом с открытой душой.
Архиерей, закончив миропомазание, спешно удалился в алтарь. Игумен Александр отправился за ним.
- Ваше преосвященство, вы продолжите службу?
- Отец Александр, замените меня. Мне что-то не здоровится. - Сказал Николай и опустил голову. Игумен утвердительно кивнул и вышел из алтаря.
Архиерей никогда не врал, он не солгал и на этот раз. После того как его взгляд встретился с взором юной Анны, Николай почувствовал себя нехорошо, будто бы острые огненные стрелы вонзились ему в самое сердце. Эта острая боль называлась грехом. И он осознал свой грех. После той январской ночи мужчина каялся в содеянном каждый день, не проходило вечера, чтобы он не молился накануне сна перед образом Христа, раскаиваясь в плотском грехе. Николай так и не решился рассказать об этом на исповеди, он носил грех в сердце. Архиерей не понимал того, как он мог согрешить той ночью с невинной девушкой? И вот сейчас, находясь в сотнях километров от неё, он вновь увидел Анну. Не наваждение ли это? Нет, не наважденье, она была реальна.
В алтаре становилось невыносимо душно. Николай снял черный клобук и положил на стол. Дождавшись, окончания вечерни, он покинул храм через черный ход, будто бы не архиерей, а простой вор. Ему хотелось быть наедине с самим с собой. Впервые он захотел отдохнуть от прихожан. Николай направился в сторону здания, где располагались монашеские кельи. Только наедине с Богом он мог обрести покой.
Анна Матвеева заметила архиерея, как только он покинул храм. Девушка настигла его у входа в монашеские кельи.
- Отец Николай! - позвала она.
Мужчина резко обернулся. Да, он не ошибся. Анна Матвеева не была наваждением, она была живым человеком из плоти и крови. Он столкнулся лицом к лицу со своим грехом.
- Анна? - удивленно произнес архиерей: - Вы... - он не мог произносить слова: - Вы здесь?
- Да, я приехала к вам. Я нашла вас! Это счастье! - зеленые глаза девушки запылали радостным светом.
Преосвященный Николай опустил голову, он не смог посмотреть ей прямо в глаза.
- Я должна поговорить с вами - уверенно сказала Матвеева.
Николай тяжело вздохнул:
- Хорошо. Давайте отойдем, здесь много людей.
Архиерей отвел девушку в небольшой лесок, находящейся неподалеку от монастыря, где было безлюдно. Только легкий ветер нарушал тишину.
- Анна, я виноват перед вами. - Громко сказал Николай, и голос его немного дрогнул.
- Нет, вы ни в чем не виноваты. Та ночь стала для меня самым большим счастьем в жизни.
Преосвященный Николай махнул рукой от отчаянья.
- О чем вы говорите? - В глазах архиерея читалось неподдельное страдание: - Счастье... О, нет! А для меня та ночь стала самым большим грехом в моей жизни - он вновь опустил голову и смиренно продолжил: - иногда за несколько часов удовольствия приходится расплачиваться всю свою жизнь. Всего какие-то несколько часов могут перечеркнуть всю твою жизнь.
- Но я люблю вас, Николай! - закричала Анна: - Я приехала сюда, чтобы узнать, не забыли ли вы меня?
- Я не смогу забыть свой самый страшный грех, сколько бы молитв я не читал, сколько бы паломничеств не совершал, не забыть! - Николай покачал головой: - Не забыть...
- Бог простит вас - Анна подошла к архиерея.
Тот отрицательно покачал головой.
- Я нарушил обет целомудрия, который давал, когда принимал монашеский постриг. Мне нет прощенья, я буду до конца своих дней молить о спасении души. - Николай издал протяжный вздох и повернулся к девушке: - Зачем вы приехали, Анна?
Матвеева почувствовала холодность в голосе мужчины. Она набрала в легкие воздуха и сказала:
- Я приехала, чтобы узнать ответ на вопрос, мучающий меня по сей день. Для вас что-то значила та ночь?
- Это был момент моего падения в бездну... - прошептал Николай: - Не мучайте меня больше.
- А я? - не унималась Анна: - Что для вас значила я?
- Вы - мой грех. - Уже спокойно с твердостью в голосе отчеканил священнослужитель: - Прошу вас, не ищите со мной больше встречи.
Матвеева побледнела. Её любимый мужчина только что заявил о нежелании видеться с ней. Она проделала этот долгий путь зря, он не рад её приезду. Хотя чему радоваться? Они оба согрешили и назад дороги нет.
- Значит для вас я только грех... - с недовольством сказала девушка. В глазах её застыли слезы: - А я полюбила вас, Николай, и сейчас люблю! Неужели я ожидала другого ответа? Вы помните моё имя, и на этом спасибо! Взаимных чувств ждать не приходится. - С этими словами она развернулась и побежала прочь из небольшого леса.
- Куда вы, Анна! - крикнул архиерей: - Уже позднее время, вы можете переночевать в монастыре.
Матвеева на мгновенье остановилась и бросила через плечо:
- Мне не нужен ночлег.
Анна выбежала за ворота Вознесенского монастыря. Она не видела перед собой никого и ничто. Только мысль о том, что Николаю она не нужна крутилась в ее мозгу. Пробежав несколько километров, девушка выдохлась и остановилась, переводя дыхание.
До остановки, где ходили пригородные автобусы Анна добралась лишь под утро. Рассвет уже начал заниматься над Лунском. Целый час юная девушка с заплаканными глазами просидела на остановке в ожидании автобуса. Наконец он подъехал. Поспешно заплатив водителю за проезд, Матеева прошла в конец салона и заняла место возле окна, где никто не мог отвлечь её от грустных мыслей.
"Я ему не нужна! А что я хотела услышать? Неужели я надеялась, что та ночь что-то значила для него? Да, я еще маленькая глупая девочка, которая хочет поверить в сказку. Я влюбилась в Николая, но это не значит, что он влюбился в меня. Как больно это осознавать! Так досадно понимать, что человек, которого ты любишь считает тебя лишь своим грехом, ошибкой своей жизни. А разве я могла рассчитывать на что-то другое? Я сама сознательно пошла на сближение с Николаем в ту зимнюю ночь. Даже если ночь была ошибкой, я не жалею об этом. Пусть за часы счастья я буду страдать всю жизнь".
Глава 8.
Анна Матвеева вернулась в город через пять дней после отъезда. На хмуром вокзале ее встречала Алена. Увидев, печальную Анну, выходящую из вагона, Скворцова немедленно бросилась к ней.
- На тебе лица нет. Ты не нашла его?
Матвеева безразлично покачала головой.
- Пойдем домой, там все расскажу.
Добравшись до съемной квартиры на маршрутном такси, Анна бросила чемодан и бессильно рухнула в кресло.
- Теперь я буду страдать... - обреченно произнесла она.
- Что случилось? - озабоченно спросила Алена.
- Он не любит меня. Мне кажется этого достаточно, больше не нужно никаких объяснений.
Скворцова присела на диван, не сводя глаз с подруги.
- Он что так и сказал тебе?
Матвеева грустно усмехнулась и поднялась на ноги. Она медленно подошла к окну и печально проговорила:
- Он назвал меня самым большим грехом в своей жизни. Я для него всего лишь грех.. - Анна повернулась к Алене: - Хотя чего я ожидала? Ведь никто не давал гарантии, что Николай встретит меня с распростертыми объятьями. Он служит Богу и этим все сказано. Все! - громко заявила девушка: - Больше не хочу о нем говорить, буду переживать молча. Пожалуйста, не заводи разговор на эту тему никогда, хорошо?
- Как скажешь.. - кивнула подруга и спросила: - Ань, что теперь будешь делать? Вернешься в Оленевку?
Матвеева тяжело вздохнула. Сейчас она снова стояла перед выбором. И девушка приняла решение сама.
- Я бы не хотела туда возвращаться. Я ужасно соскучилась по маме, по живописным деревенским красотам, но моя бабушка... Алена, если ты не будешь против я осталась бы у тебя и продолжила работать в клубе, возможно ли это?
Скворцова широко улыбнулась.
- Конечно, оставайся сколько хочешь!
- Спасибо тебе - улыбкой ответила ей Анна, хотя улыбаться было тяжелее всего: - Про моего брата ничего не известно?
- Пока ничего... - пожала плечами та: - Я думаю, он сейчас в армии.
Лицо Алены приобрело печальный оттенок. Она ничего не знала о Кирилле. Да, они не хорошо расстались после последней встречи, но где-то в душе Скворцова хранила к этому вспыльчивому парню нежные чувства.
Поправив голубой берет, молодой десантник вошел в автобус. Год службы в воздушно-десантных войсках пролетел незаметно, и теперь солдат возвращался домой.
- Я вижу мы с тобой в один день дембельнулись? - услышал он мужской голос. Рядом с десантником сидел молодой человек в морской форме и с интересом смотрел на солдата.
- Получается так, - ответил десантник и стал внимательно разглядывать парня, сидящего на соседнем кресле: - Моряк?
- Моряк! - Гордо ответил тот и протянул руку: - Андрей Варламов - представился он.
- Кирилл Матвеев - пожав руку, ответил солдат в голубом берете.
- Будем знакомы, значит. - С улыбкой ответил молодой моряк и снял фуражку. Варламов причесал свои черные волосы и откинулся на спинку сидения: - Соскучился по мамке, по гражданке...
- И по любимой девушке? - прищурив один глаз спросил Кирилл.
Андрей усмехнулся и махнул рукой.
- Не дождалась. Ладно, черт с ней! Ты откуда будешь?
- Не из этого города - пояснил парень: - Просто по распределению сюда попал, перекантуюсь тут немного, потом на родину махну.
- А я городской - сказал Варламов: - Всегда в Морфлоте мечтал служить. Куда после армии?
Кирилл пожал плечами.
- Не знаю. Не решил пока. А ты?
- Чёрт его знает! - чуть ли не на весь автобус прокричал моряк: - Батя хочет чтобы я в институт вернулся. А на какой черт мне вышка? Я два курса просидел на лекциях, слушая бредни профессоров, и смылся в армию. Восстанавливаться не хочу. Правда предки пригрозили, что квартиры меня лишат. Они мне на совершеннолетие хату подарили! - с гордостью похвастался Варламов.
Матвеев ничего не ответил хвастливому приятелю. Молодой десантник понимал, что у него нет таких обеспеченных родителей, и подарить квартиру ему никто не сможет.
- Щас приедешь и куда? - поинтересовался Андрей.
- На вокзале отосплюсь. Через два дня к себе поеду - тяжело вздохнув, ответил Кирилл, предвкушая свою жизнь на многолюдном вокзале.
Варламов широко улыбнулся и издал гулкий смешок.
- Нет, нет! Вокзала не будет. Пусть там бомжи кантуются, да шинки самогоном торгуют. Ко мне поедешь! - моряк хлопнул по плечу десантника: - Поживешь в моей хате, а потом к себе махнешь.
- Идет! - улыбнулся Кирилл. Он еще очень мало знал Андрея Варламова, но этот парень в морской форме однозначно нравился Матвееву, не смотря на синдром "хвастунишки".
Покинув автобус, молодые люди направились к остановке. Но вдруг Андрей резко остановился и покосился на своего спутника.
- Нет, нет, поедем на такси! - крикнул моряк и повернул к стоянке.
Варламов и Матвеев сели на заднее сидение белой шестерки с шашечками на крыше. Кирилл не был привычен кататься на машине по городу, его больше устраивало передвижение на автобусе или метро.
Двухкомнатная квартира Андрея Варламова находилась в центре города, из окна была видна главная городская улица с множеством дорогих бутиков и ресторанов. Пятиэтажный дом, пятый подъезд, пятый этаж. Видимо для молодого моряка цифра "пять" была любимой. Открыв ключом входную дверь, Андрей вошел в коридор и бросил армейскую сумку на паркетный пол.
- Я дома! Здравствуй гражданка! - закричал парень и плюхнулся с размаха в кресло, стоящее в прихожей.
Кирилл скромно поставил свою сумку и снял голубой берет. Квартира Варламова была богато обставлена, складывалось впечатление, что здесь жили известные профессора или бизнесмены, но никак ни молодой хвастливый парень.
- Вижу родители тебя не обидели квартирой... - проговорил Матвеев, проходя в просторный зал.
Варламов громко засмеялся и снял фуражку.
- Да, у меня предки такие! - с гордостью в голосе отчеканил моряк: - Квартирку в центре города мне отгрохали, машину-иномарку подарили, я ж их единственный сын!
- Обеспеченные они у тебя - без зависти заметил десантник.
- А то! - отозвался Андрей: - Батя замдиректора мебельной фабрики, а мамка бухгалтером у него работает. Они хотели меня и от армии отмазать, но я сам решил пойти. С детства морем болел. - Варламов отрыл мини бар: - К черту вино, будем пить водку! - Парень с громким стуком поставил бутылку "Белуги" на стол и достал две рюмки.
Кирилл взял уже наполненную рюмку и произнес:
- За наше возвращение домой!
- За дембель! - поддержал Андрей и выпил содержимое.
Матвеев последовал его примеру. Молодой десантник не злоупотреблял спиртным, хотя бывали в его жизни моменты, когда она покупал бутылку водки или вина и пил в одиночку, не закусывая. Но сейчас было не то время. Кириллу двадцать один год, он вернулся из армии и через несколько дней отправится в родной город и родную деревню.
Матвеев задумчиво усмехнулся, увидев толстую стопку газет на столе.
- Читаешь? - поинтересовался он.
Варламов отмахнулся.
- Так, просматриваю иногда.
Кирилл неторопливо подошел к столу. Он уже давно не читал газет, они напоминали ему об умершем отце. Парень и на этот раз не хотел брать их в руки, но обложка одной из газет приковала его внимание. На ней был изображен архиерей Николай. Кирилл мгновенно узнал его, он помнил того мужчину, что остановился у них на ночлег прошлым январем.
- Кто это? - прорычал Матвеев, тыча пальцем в изображение.
Варламов непонимающей посмотрел на десантника.
- Наш епархиальный архиерей - спокойно ответил тот: - Ты его знаешь?
- Вот он где гаденыш поповский спрятался... - прошипел Матвеев: - Видеть эту морду не могу! - Молодой человек со злостью кинул газету.
- Да что случилось то? - не понимал Андрей: - Я тоже попов недолюбливаю, но чтобы с такой физиономией пялиться на картинку в газете? Это черт возьми, черт знает что!
- Эта поповская тварь обесчестила мою сестру! - в отчаянии выкрикнул Кирилл и присел на кожаный диван.
Варламов даже присвистнул он неожиданности.
- Да ты что? Серьезно?
- Я не шучу такими вещами. - Ответил Матвеев, его лицо полыхало гневом и ненавистью. Казалось, что если бы ненавистный архиерей оказался здесь, то молодой крепкий парень разорвал бы его в клочья.
Андрей Варламов вышел на балкон и закурил сигарету.
- И что делать будешь, Кирюх? - обратился к нему моряк.
- Пока не знаю. - Сказал тот: - В его глазенки посмотреть, вот что хочу сделать!- Кирилл перевел взгляд на спину Варламова, курящего на балконе: - Он сейчас в городе?
Тот пожал плечами и повернулся.
- Черт его знает! Где этих попов проклятых носит! - Моряк затушил сигарету в пепельнице и вошел в комнату: - На вот, выпей, остынь! - Он налил Матвееву еще одну стопку водки.
Десантник одним махом осушил рюмку.
- Мне надо его увидеть или, я не мужчина после этого, что за честь сестры не вступился!
- Все правильно, Кирюх - поддержал его Андрей: - Надо этому попику физиономию начистить, чтоб не повадно было к нашим девушкам лезть. Сейчас девушек приличных и так дефицит, еще всякие разные бородатые извращенцы их портить будут! - Казалось, что молодому моряку доставляло большое удовольствие обливать грязью представителей церкви. За счет этих слов он самоутверждался.
Андрей открыл ноутбук и вошел в интернет.
- Вот, смотри. - Позвал он Кирилла: - Адрес архиерейского дома и адрес здания епархии. Тут он обитает.
Матвеев мгновенно записал адреса и отправился в коридор обуваться.
- Ты сейчас что ли идешь? - удивился Варламов, выходя за ним.
- Не медля надо с этой поповской харей увидеться - прорычал парень, завязывая ботинки.
- Какой ты быстрый!
- Времени мало у меня, скоро к себе уезжаю - ответил Кирилл и спросил приятеля: - Ты со мной не пойдешь?
- Я то на какой черт? - усмехнулся тот: - Эта поповская харя мою сестру не бесчестила.
Матвеев ничего не ответил Андрею. Десантник надел голубой берет и вышел за дверь квартиры.
От дома Варламова до архиерейского дома было пятнадцать минут ходьбы. Кирилл Матвеев еще очень плохо знал новый для себя город, но внутренняя злость и ненависть к Николаю заставили его быстро найти нужный адрес. И вот он уже стоял перед двухэтажным зданием новой постройки. Неподалеку от строения находился небольшой храм с золотистыми куполами. Сомнения не оставалось, что молодой человек нашел правильный путь. Бросив пренебрежительный взгляд на храмовый купол с крестом, Кирилл направился к входу. В фойе его встретил здоровенный охранник, который удивленным взглядом взирал на десантника.
- Вы куда? - спросил он.
- К архиерею - пробурчал Матвеев.
- У вас назначено? - поинтересовался тот.
Матвеев усмехнулся и уже хотел сказать дерзость в адрес священнослужителей, но сдержался.
- Нет, не назначено. А так нельзя?
- Нельзя. - Твердо ответил охранник.
- А мне очень надо к нему попасть - проговорил Матвеев, не отступая.
- Многим надо к нему попасть - зло отозвался мужчина: - Запишитесь сначала на прием. А сейчас лучше покиньте это здание, иначе уйдете отсюда силой.
Кирилл дерзко усмехнулся. Его возмущал тон, с которым охранник разговаривал.
Очень во время на лестнице, ведущей на второй этаж, показался архиерей Николай в черной рясе и черном клобуке.
- Ваше преосвященство - обратился к нему охранник: - Этот парень так и рвется к вам.
Николай внимательно осмотрел десантника. Черты его лица показались знакомыми, вот только где он мог видеть этого крепкого и сильного парня? Преосвященный вспомнить не смог.
- Молодой человек, вам по срочному делу? - Серьезно спросил он.
Кирилл услышал спокойный голос архиерея. Обида и злость затрепетали в молодом и пылком сердце. Матвеев взором полным гнева смотрел на своего противника, он был готов в любой момент броситься на него, но сдерживал эти порыву. За год в армии, Матвеев научился сдержанности и терпеливости. Всему своё время.
- Да, по очень срочному. - Отчеканил он: - Я Кирилл - брат Анны Матвеевой. Вам такая знакома?
Николай побледнел. Кончено, же он помнил Анну. Архиерей мгновенно вспомнил этого молодого человека. Да, он видел его в прошлом январе, в доме Зинаиды Петровны, когда и был совершен тот страшный грех.
- Проходите - растерянно пригласил Матвеева преосвященный.
Охранник пропустил молодого десантника, и тот поспешно поднялся на второй этаж следом за Николаем. Архиерей провел его в свой рабочий кабинет. Матвеев впервые за двадцать один год своей жизни находился в подобном месте. Но это парня нисколько не радовало.
- Вы в святом месте, молодой человек. Снимите головной убор - попросил Николай, бросив взгляд на голубой берет десантника.
Кирилл сложил мускулистые руки на груди, явно не собираясь выполнять просьбу.
- Святое место? - усмехнулся он: - Не заметил святости. А голубой берет - это моя гордость. Да к тому же, вы просите меня снять берет, а сами в этой вашей...эээ.. не знаю как называется этот колпак - Матвеев откровенно дерзил и не скрывал этого: - Мужчины снимают шапки, а лица женского пола наоборот? Что ж, я сниму - с усмешкой проговорил парень и снял головной убор: - А вы оставайтесь в колпаке.
Николай тяжело вздохнул. Он ничего не стал говорить парню, потому что понимал - ни к чему хорошему это не приведет. Было глупо надеяться, что этот гордый и уверенный в себе десантник послушает нотаций священнослужителя.
- Я вас помню - негромко начал архиерей: - Вы внук Зинаиды Петровны...
Он не успел закончить, потому что Матвеев грубо перебил.
- А мою сестру ты тоже помнишь? - Глаза парня горели гневом, и щеки побагровели: - Тебе одной ночи хватило, чтобы лишить ее чести. А она кажется втюрилась в тебя? Что ты опустил наглые глазенки, паршивый поп? - Кирилл подошел вплотную к архиерею, и их глаза встретились: - Позовешь свою охрану, чтобы они меня палками отдубасили?
- Я не собираюсь никого звать, отойдите от меня молодой человек... - Попросил Николай и отстранился от Матвеева. Но тот резко дернул его за рукав рясы.
- Ты что струсил поп? Терпеть не могу всё ваше поповское отродье! Жрёте за счет простого народа и дальше жрите, но зачем девушек хороших портить? Скажи, поп!
Преосвященный Николай снова вздохнул. Он видел в глазах молодого человека море злости и ненависти к своей персоне. Архиерей считал себя праведным служителем церкви, он свято чтил заповеди и обеты до той ночи, когда был совершен смертный грех, непростительный грех для человека, давшего обет целомудрия при пострижении в монахи. Николай всегда относился спокойно к нападкам на церковь и священнослужителей, он за годы пастырской службы научился терпению и смирению. Но сегодня перед ним стоял брат той самой девушки, с которой он - служитель Бога согрешил. Бессмысленно было увещевать и читать проповеди о божьей благодати этому молодому атеисту. Да, Николай был вынужден признать, что своим поведением он дал постыдный пример своей пастве.
- Я не буду оправдываться перед вами - Николай поднял глаза на парня: - Я и сам сознаю весь грех и всю ответственность своего омерзительного поступка... Вы вправе как старший брат Анны разговаривать со мной в подобном тоне. Но не говорите о всех служителях Бога... - он на мгновенье замолчал и продолжил: - У меня к вам просьба.
- Просьба? - удивился Кирилл.
- У меня есть записка для Анны, передайте ей.
- Записка? Да ты бредишь! - закричал Матвеев: - После всего ты еще имеешь совесть меня об этом просить?
Николай оставался совершенно спокойным. В том же тоне он продолжил:
- Прошу вас, молодой человек, эта очень важная записка. Если вы её не передадите, я отправлю по почте. Я уже собирался отправлять, но тут появились вы. это очень важно для вашей сестры...
- Ты еще смеешь упоминать о моей сестре? - Выкрикнул десантник и схватил священнослужителя за грудки: - Хочешь порву твою проклятую рясу? Хотя да, сейчас своих охранников крикнешь и заберут меня куда подальше. У нас же попов и пальцем тронуть нельзя, сразу под арест сажают! - Глаза парня по-прежнему полыхали гневом, но он ослабил хватку, а затем и вовсе отпустил архиерея.
Николай не дрогнул, он мужественно держался. Архиерей был не трусливым человеком, он служил в армии, знал боевые приемы, мог защитить себя и окружающих. Но в данном случае он считал, что не имеет права поднимать руку на брата девушки, с которой он согрешил.
Кирилл надел голубой берет. Он понимал, что если немедленно не покинет этого места, то может наброситься на преосвященного Николая. Этого нельзя было допускать. Парень прошел армию, служил в воздушно-десантных войсках, он так ждал возвращения в родные края, что лишние проблемы ему были не нужны. Кирилл был уверен, что за сестру он еще успеет отомстить.
- Ладно, поп, давай свою записку. - Небрежно кинул молодой человек.
Архиерей достал из стола белый конверт и протянул парню. Тот не говоря не слова взял записку и поспешно вышел за дверь, оставив Николая одного.
Глава 9.
Листья уже мягким желтым ковром укрывали улицы города, в который так спешил прибыть молодой десантник. Он с улыбкой всматривался в окно поезда в ожидании того, что скоро окажется на родной земле. Три долгих дня Кирилл провел в пути, и теперь поезд приближался к вокзалу. Молодой человек вспоминал свои армейские дни. Они запомнились ему и новыми товарищами, и штрафбатом за вспыльчивый характер, и желанием вернуться в родные пенаты. Конечно же, за три дня, проведенных в поезде, Матвеев не забывал о ненавистном архиерее. Образ Николая стоял перед глазами десантника. В сумке Кирилла лежал конверт, в котором было письмо для Анны. И он должен передать его сестре. Парень усмехнулся. Зачем он согласился выполнить просьбу своего врага? Но раз дал обещание, то и выполнить обязан. Матвеев серьезно относился к обещаниям. Он жил по принципу "мужик сказал, мужик сделал".
Кирилла радовало то обстоятельство, что по воле случая он столкнулся в автобусе с Андреем Варламовым. Моряк казался не плохим парнем, немного хвастливым и ленивым, но веселым и отзывчивым. Андрей проводил Кирилла на вокзал, и они обменялись телефонами, обещая звонить друг другу как можно чаще.
Состав неторопливо прибыл на вокзал. Молодой человек, взяв сумку, покинул вагон. Матвеев знал, что его никто не будет встречать на перроне, дабы никто не знал о возвращении солдата домой. Да и сам десантник не хотел, чтобы его встречали. Он вдохнул полной грудью запах города и сел в маршрутное такси. Матвеев направлялся в съемную квартиру, где жила Алена Скворцова. Парень знал, что непременно увидит там и свою младшую сестру. От чего-то молодому человеку было радостно. Он был зол на Анну, но в душе простил, хотя уязвленная гордость не давала покоя. Зато надвигающаяся встреча с Аленой вызывала у молодого десантника трепет. Да, эта девушка была не безразлична Кириллу.
Матвеев позвонил в дверь, когда поднялся на этаж. На пороге появилась Алена. Она удивленными глазами смотрела на парня в форме десантника. Наконец его узнав, девушка улыбнулась.
- Ты вернулся! - Крикнула она. Казалось, что сейчас Алена бросится на шею к молодому человеку. Но этого не произошло. Девушка просто с широкой улыбкой пропустила парня в квартиру.
Матвеев неторопливо вошел внутрь и снял голубой берет.
- Анька у тебя? - спросил он.
- Сейчас ее нет - Ответила Алена: - Она скоро должна придти. Проходи на кухню, выпей чаю. - Пригласила девушка.
Кирилл улыбнулся, и оставив сумку в коридоре, отправился следом за Скворцовой.
Алена поставила чайник на плиту и села за стол, напротив десантника.
- Я тебя даже не узнала, когда увидела. Думала, кто-то номером квартиры ошибся - Алена рассмеялась.
Матвеев весело ей подмигнул.
- Что так изменился?
- Военная форма людей меняет - С уверенностью в голосе сказала девушка: - На тебе был голубой берет? Ты ВДВшник?
- Я - десантник! - уточнил парень: - Да, голубой берет - моя гордость!
- Ты когда вернулся?
- Сегодня. Только с поезда, сразу сюда. Вечером в Оленевку собираюсь, хочу мамку с бабушкой повидать. - Молодой человек вздохнул: - А у тебя как жизнь?
- Как, как... Хорошо! - Девушка пожала плечами: - Работаю, учусь. Устаю конечно, но куда деваться, хочется и вкусно есть, и красиво одеваться. - Алена Скворцова засмеялась, заговорив стихами: - Аня тоже в клубе работает. Вот на прошлой недели в деревню ездила, все там хорошо, правда бабка ее опять доставала, но не без этого... Аня за тебя беспокоится, волновалась. Думала, как там старший братик в далеких краях служит. Ведь мы и не знали где ты. Зря ты тогда с ней так обошелся, ты же ей не безразличен!
- А тебе? - Вдруг спросил Кирилл.
Алена прищурила глаза.
- Что мне?
- Тебе я безразличен? - С полуулыбкой на губах поинтересовался парень.
Скворцова явно была не готова к подобному вопросу.
- Конечно, ты же брат моей лучшей подруги, как же мне за тебя не волноваться!
- Ну, да... - Согласно кивнул десантник: - Чайник закипел, кажется... - Матвеев замолчал и сидел тихо, пока девушка заваривала чайный пакетик. Он еще не был готов открыться Алене в своих чувствах. Чего он ждал? когда же наступит этот момент? Чего он боится? Ведь Кирилл Матвеев смелый и сильный парень, очень находчивый, иногда дерзкий, но гордый. Да, наверное гордость и мешала ему сделать первый шаг. Но не девушка же должна первой совершить признание!
- У меня для сестры есть записка - прервал тишину молодой человек.
- Да? - удивилась Алена: - От кого?
- От этого попа. - Недовольно отозвался парень, жуя бутерброд с колбасой.
- Николай записку передал?
Матвеев кивнул.
- Он самый. И я, как дурак согласился. Он значит с моей сестрой развлекался, а я еще как курьер записки таскаю. И что меня переклинило взять эту записку? - Кирилл усмехнулся: - Но раз обещал, придется передать. Ален - Парень обратился к девушке: - передай лучше ты записку Аньке. Я наверное, пойду.
- Ты уже уходишь? - Воскликнула Скворцова, увидев, как парень поднимается из-за стола: - Не хочешь сестру повидать?
- Боюсь сорваться и опять ей нагрубить. - Матвеев тяжело вздохнул и отправился в коридор. Он достал конверт из сумки и протянул девушке.
- Отдай ей.
- Хорошо... - Растеряно прошептала та и взяла.
Кирилл надел свой берет и закинул сумку на плечо.
- Ладно, Алёнка, пошел я. - Он на миг остановился: - Привет от меня Аньке. До встречи.
Парень покинул съемную квартиру. Алена смотрела ему вслед. И радость от возвращения, и тоска от ухода грызли ей душу. Скворцова держала в руках конверт, предназначенный её подруге. Любопытство обуревало девушку, но она даже и не думала читать чужие письма.
Анна Матвеева пришла в съемную квартиру подруги, когда прошло пятнадцать минут после ухода брата. Девушка застала Скворцову, стоящую у окна и смотрящую в даль.
- Вот я и пришла! - Сообщила Анна: - Купила твоих любимых трюфелей.
Но Алена никак не отреагировала. Её мысли витали где-то далеко, она даже не слышала голоса подруги.
- Ален, ты слышишь меня? - Спросила Анна и подошла к ней.
Скворцова обернулась, наконец поняв, что Матвеева пришла.
- Ой, что-то я задумалась... - Опомнилась она: - Здесь такое дело... Кирилл приходил.
Глаза Анны округлились, и она воскликнула:
- Он вернулся из армии?
- Да, да! Весь такой в форме десантника, я его даже не узнала сначала.
Лицо Анны просветлело, она так переживала за старшего брата, и теперь он вернулся домой.
- Он ушёл, да? - Спросила девушка.
Алена положительно кивнула.
- Велел привет тебе передавать. Ань, мне кажется, он боится снова наговорить тебе грубостей - Она улыбнулась: - Думаю, он не злиться на тебя...
Матвеева пожала плечами. Она очень скучала по брату, хотя в душе остался неприятный осадок после их последней встречи.
Анна перевела взгляд на подругу.
- Ален, признайся, ведь тебе нравится мой брат?
На щеках Скворцовой появился румянец.
- Ань! - Осекла она.
Матвеева весело засмеялась.
- Как будто бы я ничего никогда не замечала! Ты уже давно в Кирюшу влюблена, просто признаться боишься.
- Что так заметно? - Надув губы, спросила та.
- Влюбленного человека за километр видно! А как у тебя глаза горят, когда про моего брата вспоминаешь.
Алена тяжело вздохнула. Вот и раскрыта ее маленькая тайна.
- Да, подруга, ты права. вот только он теперь уехал в Оленевку и жди его...
- Так приедет он, куда ему деваться! Тем более наш дом сосед твоего, так что в гости то зайдем - Подбадривала Анна подругу: - Рада буду с тобой породниться!
- Да мы и так родные! - улыбнулась Алена, и подруги обнялись.
После обеда Скворцова не медля отдала конверт Анне.
- Это Кирилл передал. Там записка от Николая.
Лицо Матвеевой побледнело, она ничего не ответила, лишь взяв письмо, побежала на кухню, чтобы прочесть без посторонних глаз. Открыв конверт, девушка читала:
"Здравствуйте, Анна!
Я просто считаю своим долгом написать вам. После нашего прошлого разговора у меня осталось неприятное ощущение. Я знаю, что обидел вас своей холодностью и невнимательностью. Но поймите меня правильно, я архиерей и для меня это очень важно! То, что случилось той январской ночью было нашей совместной ошибкой. Вы должны понимать, что у нас нет будущего. Прошу, не ищите больше встречи со мной.
Храни вас Бог. Простите и прощайте!
Николай".
Анна обреченно вздохнула. Она медленно вошла в зал, где вся в ожидании находилась ее подруга.
- Ну что там? - С любопытством спросила та: - Или это секрет?
- Хочешь, прочти! - Девушка протянула листок Алене: - Можно было и не писать...
Скворцова быстро пробежала глазами по написанному и посмотрела на Матвееву.
- Письмо тебя сильно расстроило?
Анна тяжело вздохнула. Ей так не хотелось ни с кем говорить, но молчать она не стала.
- Ничего нового в этом письме нет. - Девушка присела на диван: - Зачем он мне написал? Я только стала забывать его, а здесь это письмо! Но неужели нельзя исчезнуть из моей жизни бесшумно, обязательно надо оставить о себе весть? Опять эти воспоминания....
- Да, Ань, напрасно он тебе написал - прошептала Алена: - Вижу, как ты расстроилась. Иногда эти мужчины меня удивляют. Не могут поставить точку тихо и спокойно, надо напомнить о себе.
- Давай больше не будем затрагивать эту тему. Выброси это письмо или сожги, не хочу больше ничего о нём знать!
Проведя неделю в Оленевке, Кирилл Матвеев вернулся в город. За время службы в армии парень очень соскучился по матери и бабушке. Они были рады его возвращению домой. Устроили в честь его приезда деревенский праздник, хотя сам молодой человек явно не хотел шума вокруг своей скромной персоны. Мать просила сына остаться еще хотя бы на несколько дней в Оленевке, но парень твердо решил, что поедет в город. У Кирилла имелся непростой характер: если он что-то задумал, его никто не остановит. И он не остановиться не перед чем.
Прибыв в город, Кирилл принялся за поиски работы. Не смотря на просьбы матери и бабушки, он не хотел восстанавливаться в техникуме. Матвеев имел хорошие физические данные, здоровье и крепость тела сыграли свою роль. Его приняли на работу в качестве охранника мясокомбината. Сильный и крепкий парень внушал уверенность и защищенность. Иногда по вечерам, когда у него было свободное время, он подрабатывал грузчиком. Теперь перед Кириллом стояла вполне обозначенная цель: купить собственную квартиру и закрепиться в городе. Молодой человек решил не тратить денег, снимая жилье, он предпочитал жить в подсобном помещении мясокомбината.
Тихими вечерами, свободными от работы, Матвеев вспоминал об Алене. Ему хотелось не медля прийти к ней в гости и открыться в своих чувствах. Но парень этого не делал. Он твердо решил, что сначала накопит на квартиру, а потом и сделает шаг навстречу возлюбленной девушке. С сестрой он тоже не желал видеться. Боялся нагрубить и вновь испортить отношения. Так протекала спокойная жизнь Кирилла полгода, пока ему не позвонил Андрей Варламов.
- Рад тебя слышать! - Поприветствовал Матвеев: - Что-то давненько не слыхать было...
- Да, так загулял немного - Ответил тот: - Не суть важно. Всё фартово у меня, батя на работу пристроил. Не пыльную. Денежки хорошие платят. А ты всё батрачишь?
Кирилл услышал некую иронию в голосе Варламова. И она ему явно не понравилась.
- Да, зарабатываю деньги собственным трудом.
- Не парься по пустякам, Кирюх! -Усмехнулся Андрей: - Лучше слушай, что я тебе скажу. Здесь инфа такая имеется, что поп, который твою сестру того... Короче, он в Москву намыливается, типа у них там архиерейский собор и всё такое.
- И? - Поторопил Матвеев собеседника.
- Кирюх, надо нам с тобой в столицу скататься. Повидаться с этим богомольцем.
- На какой черт мне с ним видеться? - Не понимал Кирилл и начинал выходить из себя.
- Да как ты не понимаешь? - Удивился Варламов: - Я приезжаю в Москву на своей тачке, ты на поезде или на чем хочешь, встречаемся на вокзале, едем встречать попа, его водитель на машине повезет. Ну и мы под покровом ночи на тачку нападем и табло ему раскрасим. Ты за сестру свою отомстишь.
- А тебе это зачем?
- А я так за компанию. Не жизнь, а скука, охота приключений!
Кирилл на минуту задумался и потом ответил:
- Хорошо, встречаемся в Москве.
Матвеев уже казалось начал забывать о ненавистном архиерее. Но старый приятель Варламов решил ему напомнить. И в душе молодого человека вновь вспыхнуло чувство мести. Да, он встречался с Николаем и даже передал записку Анне, но не отомстил. Кирилл считал себя мужчиной, который дал самому себе обещание и теперь должен его исполнить.
Отпросившись у начальства, Кирилл купил билет до Москвы. Накануне поездки парень посмотрел в интернете и убедился, что Андрей не врал. Действительно, намечался архиерейский собор. Собрав самые необходимые вещи, Матвеев отправился на вокзал. У него возникла мысль зайти и повидаться с Аленой. Но молодой человек быстро её отогнал. "Я же не навсегда уезжаю. Будет еще у нас время".
До столицы ходил большой комфортабельный автобус каждый день. Купить на него билет не составляло труда. Матвеев был привычен к автобусным переездам, тем более до Москвы ехать менее одного дня. Кирилл не раз бывал в столице в раннем детстве вместе с покойным отцом. После его смерти Матвеев туда не ездил, не было ни средств ни желания.
Прибыв на вокзал, Матвеев сел в зале ожидания и стал ждать звонка от Андрея. Наконец-то сотовый телефон зазвонил, и Кирилл поспешно взял трубку.
- Кирюх, я тебя жду около вокзала. - Раздался веселый голос Варламова: - Я в черном Фольксвагене сижу. Выходи.
Матвеев закинув рюкзак на плечо, покинул здание вокзала. Ему навстречу сразу же выскочил Андрей. Варламов широко улыбался своей белозубой улыбкой. Теперь перед Кириллом предстал будто бы другой человек. В памяти Матвеева Варламов остался высоким худощавым моряком. А сейчас парень видел высокого долговязого молодого человека в белой приталенной рубашке, синих узких джинсах и черных кедах. Этот образ никак не сочетался со службой в морском флоте.
Кирилл обменялся рукопожатием с Андреем и сел в его черную иномарку.
- Короче, план такой. - Загадочно улыбнулся Варламов: - Поп в ночь поедет. На рассвете при въезде в Москву, мы ему устроим сладкую жизнь. А пока предлагаю не грузиться по поводу этого и развлечься.
- Накануне такого серьезного дела? - Не на шутку удивился Кирилл.
- Да ты что грузишься? - Похлопал Андрей по плечу своего приятеля: - Сейчас посидим где-нибудь в кафе, с девочками познакомимся...
- С какими девочками? - Возмущенно произнес Матвеев: - Нет, Андрей, так дело не пойдет.
- Но не хочешь девочек, как хочешь. Что предлагаешь?
- Выспаться бы надо. Весь день в автобусе проехал, устал. - Спокойно сказал Кирилл.
Варламов усмехнулся.
- Ну ты и зануда, Кирюха! Ладно, отвезу тебя к моему дяде, там отоспишься.
Дядя Андрея Варламова оказался вполне гостеприимный пожилым человеком. Он угостил Кирилла вкусным обедом и уложил спать. Матвеев даже был немало удивлен такому приеме в доме совершенно чужого человека.
Завибрировавший телефон, заставил парня очнуться ото сна.
- Андрей? - Сонным голосом спросил Матвеев.
- Давай выходи, жду у подъезда. - Торопил его тот.
Кирилл не медля собрался и поблагодарив, хозяина квартиры, ушел. Уже сидя в немецкой машине Варламова, молодой человек размышлял над своей жизнью. Он дал себе слово, что вернувшись из Москвы обязательно увидеться с сестрой и поговорит. А может быть, удастся и его встреча с Аленой. Но только сначала надо выполнить данное самому себе обещание.
На улицах столицы стало смеркаться. Андрей остановил машину на обочине.
- Будем стоять здесь! - Сообщил он: - У меня точные сведения, что его повезут именно по этой дороге.
- Долго ждать? - Спросил Кирилл.
- Не думаю. - Пожал плечами Варламов и посмотрел на часы: - Скоро наша пташечка залетит в клетку.
Кириллу Матвееву не нравился настрой приятеля на это серьезное и опасное дело. Оскорбленный брат относился не мог с легкостью воспринимать то, что должно произойти. Матвеев сидел весь в напряжении. Андрей же наоборот выглядел веселым и довольным, будто бы нападение на автомобиль архиерея было простой забавой.
Наконец на горизонте показался черный автомобиль жертвы. Варламов завел мотор и развернул машину так, что проезжающий автомобиль не мог проехать дальше.
Из черной машины вышел крепкий водитель.
- Я не понял парень, ты что? - Недоумевал он.
- А что? - Усмехнулся тот.
- Машину не уберешь? - Крикнул водитель.
Андрей покачал головой.
- Не уберу! - Закричал Варламов и, достав бейсбольную биту, кинулся на водителя. Ему хватило одного удара, чтобы уложить того на землю. Андрей поспешно открыл заднюю дверь и вытащил оттуда Николая. Он был в черной рясе и клобуке.
- Это твой попик, сам с ним разберись! - Крикнул Андрей.
Кирилл бросился к архиерею. Даже в темноте ночи он видел синие глаза священнослужителя.
- Ты не боишься Бога? - Тихо, будто бы уже смирившись, спросил архиерей.
- Нету никакого бога, ты понял, жалкий поп! - Он схватил Николая за грудки: - Ты обидел мою сестру, ты мерзкое существо... Как я вас всех ненавижу! - С этими словами Кирилл ударил Николая по лицу, затем ещё и еще, пока не свалил с ног. Он не видел ничего перед собой, только своего злейшего врага.
- Кирюх, остановись! Ты убьешь его, трупа нам только не хватало! - Закричал Варламов и попытался оттащить сильного Матвеева от архиерея, который лежал в крови и без сознания. Но молодой человек не хотел поддаваться уговорам приятеля.
- Валим отсюда, мусора заметут! - Не унимался Андрей.
Он уже хотел бросить Кирилла и сесть за руль, но было поздно. Милицейская машина преградила путь. Пара милиционеров повалили Матвеева на землю и надели наручники, Кирилл вырывался и снова рвался к своей недобитой жертве. Андрея Варламова тоже крепко держали, но он особо не сопротивлялся, лишь ругал себя, что не уехал раньше.
Глава 10.
Настойчивый звонок заставил Алены Скворцову отвлечься от уборки в квартире. Она бросила тряпку, которой вытирала пыль со шкафов и взяла трубку телефона. После нескольких секунд беседы она громко крикнула:
- Ань, Ань!
Девушка отозвалась на её зов, прибежав с кухни.
- Что такое Ален, я готовлю обед!
- Тебя спрашивают... - Подруга протянула трубку.
- Алло... - Сказала Анна.
На том конце провода раздался мужской голос:
- Вы Анна Алексеевна Матвеева?
- Да - ответила девушка.
- Вы сестра Матвеева Кирилла Алексеевича?
- Да, да - Быстро заговорила она, предчувствуя что-то нехорошее.
- Вас беспокоит оперуполномоченный капитан Забралов. Дело в том, что ваш брат сейчас находится в следственном изоляторе города Москвы. Он был задержан на месте преступления. Его обвиняют в нападении на автомобиль и избиении человека.
На этой ноте для Анны перестало все существовать. Забралов говорил что-то еще, но девушка не слышала. Она положила трубку на стол и с открытым ртом присела на край дивана. Алена моментально подбежала к ней.
- Аня, Боже мой, что случилось?
Матвеева постаралась взять себя в руки и проговорила:
- Кирилл в СИЗО, избил кого-то... - По щекам Анны потекли слезы: - Зачем он вообще поехал в эту Москву? И даже ничего не сказал. - Девушка попыталась утереть слезы: - Сейчас не время плакать, надо ехать в Москву.
Алена стояла в оцепенении. Она не обращала внимание на то, как ее подруга поспешно бросала вещи в чемодан. Скворцова просто молча смотрела в пол. Перед ее глазами был образ молодого крепыша Кирилла Матвеева, а ведь она влюблена в него. А сейчас он за решеткой, он вернулся из армии и попал в следственный изолятор. Алена понимала, что может больше его не увидеть. Она будто бы очнулась от транса.
- Господи, как же это... - Прошептала она: - Аня, что нам делать?
- Надо ехать в Москву, надо во всем разобраться. Мой брат не мог избить человека, он конечно вспыльчивый, но чтобы... - Она задумалась. Быть может девушка плохо знала своего старшего брата: - Надо позвонить в Оленевку. Алена, позвони, пожалуйста. Я собираю вещи!
Подруга побежала исполнять просьбу Матвеевой. Как оказалось, что Зинаида Петровна и Елена уже знали эту плохую новость. Мать Кирилла не находила себе места, готовая все бросить и поехать в Москву. Она тоже собирала вещи, оставив хозяйство на Быкову.
Собрав вещи, Анна Матвеева заявила, что отправится на вокзал покупать билет на самый ближайший автобус.
- Мне тоже купи билет - Попросила Алена: - я поеду с тобой!
- Нет, Ален, ты останешься здесь. Тебе нельзя бросать квартиру, работу и учебу. Я поеду одна, но обещаю, что буду звонить и сообщать все новости.
- Аня, прошу тебя, Кирилл много значит для меня..
- Я знаю - Уверенно проговорила Матвеева: - Но ты должна остаться. Я буду тебе звонить - она обняла подругу и покинула квартиру.
Москва встретила Анну проливным дождем. Девушка первый раз за свои девятнадцать лет посещала этот город. Но у нее не было времени, чтобы обращать внимание на достопримечательности и жителей столицы. Ее основная цель была увидеть старшего брата. Матвеева не стала разбираться в карте метро и взяла такси прямо у вокзала. Сейчас ее не волновала цена проезда, в её голове не мог уложиться тот факт, что ее родной брат, с которым она была с первых дней своей жизни, находится в СИЗО.
В следственном изоляторе девушке разрешили навестить брата. Она медленно вошла в холодную камеру с решетками на окнах. Кирилл находился к ней спиной. Услышав шаги, он повернулся. Анна прочитала в глазах брата море печали и тоски. Он смотрел на сестру пессимистическим взглядом.
- Вот я тебя увидела - Прошептала Анна и попыталась обнять брата, но Матвеев отстранил её.
- Зачем ты пришла?
- Я не могла сидеть сложа руки, когда мой брат в тюрьме! Неужели это правда и ты избил человека? - Глаза девушки были неподвижны.
Кирилл тяжело вздохнул и положительно кивнул.
- Так и есть. Я должен был отомстить за тебя.
- Отомстить за меня? - Переспросила Анна: - Что ты хочешь сказать?
Матвеев кинул на сестру удивленный взгляд.
- Ты не знаешь из-за кого я здесь?
Анна Матвеева не знала.
- Я разобрался с этим попом, я дал слово...
- С Николаем? - Анна отпрянула от Кирилла. В ее разум никак не могла проникнуть та мысль, что ее брат находится в СИЗО за избиение архиерея.
- Я не жалею, что это сделал! - Твердо проговорил Кирилл и прислонился спиной к цементной стене.
Анна не могла сказать ни слова. Она от отчаянья дала брату пощечину. Тот схватился за щеку и усмехнулся:
-Ты больно бьешь, сестренка...
- Зачем ты это сделал? Зачем? - По щекам девушки потекли слезы.
- Я отомстил за тебя!
- Разве я просила мести? - Кричала Анна: - Николай не сделал мне ничего плохого, чтобы ему мстить. Как ты мог... Я не думала, что ты на такое способен. - Матвеева подняла заплаканные глаза на брата: - Где он сейчас?
Матвеев опустил голову. Он не хотел, чтобы сестра приходила к нему в камеру. Он знал, что узнав о архиерее, она начнет плакать и трепать нервы.
- Не знаю...В больнице... - Кирилл вновь поднял глаза на Анну: - Ты все еще любишь его?
- Как ты можешь задавать такие вопросы! Ты сидишь здесь, Николай лежит в больнице. И ты избил Николая! Нет, это невозможно! Я не могу тут больше находиться... - Анна уже хотела крикнуть охрану, что ее выпустили из камеры.
Но старший брат своим вопросом прервал её:
- Где ты остановишься?
- Я не знаю, я ничего не знаю... - Обреченно выдохнула девушка, которую сейчас своя судьба в столице интересовала меньше всего.
- Я дам тебе адрес. Там живет дядя моего знакомого Андрея Варламова, он приютит тебя. Скажи, что ты моя сестра.
- О чем ты говоришь? Почему я должна останавливаться у какого-то дяди твоего знакомого?
- Он примет тебя. - С уверенностью сказал Матвеев: - Его племянник тоже находится здесь, он в соседней камере.
Анна открыла рот от удивления.
- Так ты был не один? Он тоже бил Николая?
Кирилл отрицательно покачал головой.
- Нет. Попа бил только я. Андрей ударил по голове его водителя.
Как и утверждал Кирилл Матвеев его сестру принял дядя Варламова. Пожилой человек очень удивился, увидев незнакомую девушку в дверях квартиры. Но после того, как она сообщила, что является младшей сестрой Матвеева, без раздумий пустил ее. Дядя Андрея был расстроен не меньше Анны. Он очень переживал за судьбу своего любимого племянника, не понимая, чего же не хватало молодому обеспеченному парню? И отвечал сам себе: "Совсем видно Андрей с жиру беситься стал, раз на такое дело пошел..." Но Анну больше волновала судьба ее брата. В голове не как не мог уложиться тот факт, что Кирилл является главным участником преступления, в результате которого пострадал архиерей.
Анна обзвонила множество больниц прежде чем нашла ту, где находился Николай. Его состояние здоровья находилось вне опасности. Он был еще слаб и едва мог подниматься с постели. От всех комментариев и вопросов журналистов архиерей отмахивался, не желая отвечать. Хотя он прекрасно помнил ту ночь, когда на него напал Кирилл вместе с Андреем - молодым человеком совсем незнакомым Николаю. Преосвященный считал, что это Божье наказание за его непростительный грех. Единственным желанием архиерея было поскорее встать на ноги и вернуться в свою епархию.
Молодой келейник Илья много часов просиживал у него в палате.
- Господь обидчиков покарает! - В очередной раз заявлял келейник.
- Илья, я же тебе уже говорил, прекратить об этом упоминать - Вновь сдержанно попросил его Николай: - Это меня Господь покарал.
- Вас то за что, ваше преосвященство? - недоумевал Илья.
- Я знаю за что... - Со вздохом прошептал тот.
Их разговор прервала медсестра, вошедшая в палату.
- Здесь какая-то девушка очень хочет к вам пройти. Говорит, что хорошая знакомая...
Николай уже устал за эти дни от надоедливых журналистов, которые нередко выдавали себя на родственников или знакомых.
- Снова репортер? - спросил архиерей.
- Не знаю - пожала плечами медсестра: - Она назвалась Анной Матвеевой.
Лицо Николая и так бледное от болезни, побледнело еще больше. Он стал будто бы белый саванн.
- Да, да, это и правда моя знакомая... - Быстро заговорил мужчина: - Пусть войдет. - Он посмотрел на келейника: - Оставь меня на время.
Илья кивнул и выполнил просьбу преосвященного.
Николай не был готов к встрече с Анной. Он даже не помышлял о том, что девушка может решиться нагрянуть к нему в больницу. Но она вопреки его думам пришла без приглашенья. Архиерей вздохнул, готовый лицом к лицу вновь столкнуть со своим грехом.
Анна быстро забежала в палату и остановилась в дверях. Она с неуверенностью смотрела на архиерея, сидящего на кровати. Увидев девушку, он встал на ноги, хотя еще был довольно слаб, и голова немного кружилась.
- Проходите, Анна... - Пригласил Николай.
Девушка прошла в палату и осталась стоять, не смотря на то, что архиерей предложил ей присесть.
- Как вы себя чувствуете?: - Спросила Анна.
- Спасибо, уже лучше. Вам не следовало сюда приходить.
Матвеева кивнула.
- Я знаю. Но я пришла не за тем, чтобы признаваться вам в любви. Мне кажется, я переболела этим... - Девушка вздохнула, веря в свои слова: - Но я должна была узнать, что с вами все в порядке. Ведь мой брат...
Николай прервал её голос своим громким тоном:
- Да, да ваш брат. Он хороший молодой человек, только вступил не на ту дорогу. Это было мне наказанье за мой грех... - Архиерей снова присел на кровать не в силах оставаться на ногах.
- Он не должен был так поступать, но он брат мне... Простите его, отец Николай!
- Я уже простил его, Анна. Простил сразу, еще до того как он нанес первый удар. Как только меня выпишут, я сделаю все что в моих силах, чтобы наказание не было суровым.
Матвеева выдавила жалкую улыбку. Она была искренне благодарна Николаю, она смотрела на него, как на священнослужителя. И в тот момент девушка поняла, что от былой влюбленности не осталось и следа.
Кирилл Матвеев ходил по камере, положив руки в карманы джинс. Его по несколько раз в день вызывали на допросы, где он повторял одно и тоже. Парень заметно устал от всей этой суеты и хотел уже быстрей наступления суда. К нему часто заходила сестра, и они говорили о многом, они вспоминали детские годы, иногда даже на губах молодого подсудимого появлялась улыбка, когда особенно теплые воспоминания приходили на ум. С матерью встреча происходила намного тяжелее. Кирилл не мог равнодушно смотреть на слезы Елены, он полностью осознавал свою вину и каялся перед матерью. Он был опорой, на него возлагали надежду все члены семьи. И сейчас эта надежда рушилась о каменные стены камеры.
До суда оставалось несколько дней, когда навестить парня пришел человек, которого Матвеев не ожидал здесь увидеть. Этим гостем являлся архиерей Николай. Полностью выздоровевший, он выглядел бодрым и полным сил.
- Добрый день, молодой человек - Поприветствовал архиерей узника.
Кирилл был сильно удивлен, но старался это скрыть.
- Ты пришел посмеяться надо мной, поп?
- Нет, здесь не над чем смеяться. - Спокойно ответил Николай: - Я не за этим пришел.
- Тогда зачем? - Зло выкрикнул Матвеев, теряя терпение.
- Я пришел, чтобы попросить у вас прощение.
Кирилл удивился еще сильнее. Он как-то странно усмехнулся.
- Ты что шутишь? Или юродивый?
- Я виноват перед вами и перед вашей сестрой.
- Я набил тебе морду, а ты просишь прощения? Прощение вроде бы просить должен я! - Недоумевал парень.
- Вас я уже простил... - Сказал архиерей.
- Точно юродивый! - Усмехнулся Кирилл.
Не смотря на уговоры и просьбы архиерея Николая, суд был непреклонен. Матвееву назначили наказание в виде пяти лет лишения свободы в колонии общего режима. После оглашения приговора было больно смотреть на поседевшую мать и бледную сестру.
Андрею Варламову дали тоже пять лет. Его пожилой дядя казалось состарился еще больше, а отец с матерью потеряли смысл жизни.
Для Кирилла Матвеева расставание со свободой было тяжким наказанием. Хотя молодой человек осознал всю ответственность преступления, но сидеть за решеткой ему не хотелось. Но парень принял пятилетние заточение, как неизбежность. Единственное о чем он жалел, так это о том, что не успел признаться в чувствах Алене Скворцовой.
Эпилог.
Минуло два долгих года после того дня, когда в зале суда был провозглашен приговор Матвееву. В Оленевке никак не могли смириться с этой мыслью. Зинаида Быкова каждый вечер ходила в церковь ставить свечку за здравие внука. Елена каждую неделю отправляла передачи сыну, а Анна работала в городе и чем могла помогала маме и бабушке. Былые обиды забылись, общее горе сплотило семью. И на новогодние праздники все собрались в доме Быковой. Был накрыт небогатый стол за которым расположились Зинаида Петровна, ее дочь Елена, внучка Анна и Алена Скворцова, которая не переставала писать письма Кириллу.
Стук в дверь отвлек их от семейной трапезы. Быкова выругалась по поводу того, кого могло принести в новогоднюю снежную ночь в их дом. Она подошла к двери и громко спросила:
- Кто?
Через несколько секунд раздался уверенный молодой голос.
- Бабуль открой, это я.
Быкова сразу узнала своего любимого внука. Она отворила дверь и замерла. Ей не почудилось. Перед ней стоял крепкий парень, одетый в теплую черную куртку и вязанную шапку, которая прикрывала глаза. На лице Матвеева красовалась небольшая щетина, а щеки были румяными от мороза.
- Кирюша! - Воскликнула Зинаида Петровна и бросилась на шею внуку.
Кирилл мягко отстранил бабушку и сказал:
- Не будем стоять на пороге, холодно!
В сенях блудного сына ждала Елена. На ее глаза навернулись слезы, когда она увидела молодого человека.
- Сынок, родной мой! - Крикнула мать и обняла сына.
Анна следующей оказалась в объятиях старшего брата. Она не верила, что парень вернулся домой. Да и сам Матвеев едва ли мог поверить, что встретит новый год в кругу близких людей. Только вдали от родного дома и семьи он понял, что они были для него всем. И он обязан защищать и оберегать свою семью, это его долг.
Алена скромно стояла и смотрела на то как молодой человек обнимает маму, бабушку, сестру. Скворцова была рада не меньше остальных возвращению Кирилла в родные пенаты. Завидев девушку, парень улыбнулся:
- Привет, Алена.
- С возвращением! - Улыбнулась в ответ девушка.
Матвеев рассказал о том, что его отпустили условно за примерное поведение. Теперь он дал клятву, что возьмется за ум, устроиться на работу и будет помогать своей семье.
- Спасибо архиерею Николаю. Благодаря его стараниям, меня выпустили раньше - Сказал Матвеев, садясь за накрытый стол.
- А с тем парнем что, который с тобой был? - Поинтересовалась Анна.
- Андрей мотает срок - Печально ответил Кирилл: - Жаль его, глупый он совсем, жизни не знает. Всем грубит, со всеми на ножах, какое тут условно-досрочное?
После боя курантов все подняли бокалы и выпили за лучшую жизнь, в которую все верили. Матвеев скучал по вкусной еде, приготовленной матерью и бабушкой, поэтому с удовольствием вкушал пищу. Закончив, он сказал:
- Алена, нам надо поговорить - Он кивнул Скворцовой, и они вышли в сени.
Было холодно, слышно как воет ветер. Алена сложила руки на груди, Матвеев снял теплый свитер и набросил на плечи девушки. Она благодарно ему кивнула.
- Я должен был тебе сказать это еще два года назад - Прервал тишину Кирилл: - Но я всё не решался... А потом сама знаешь... - Парень усмехнулся: - В общем Ален, ты мне очень нравишься, спасибо за теплые письма, что писала мне. Я все их сохранил! Читал по несколько раз каждое! - Матвеев улыбнулся, глядя в глаза Скворцовой: - Ты будешь моей девушкой?
- Ну, мне надо подумать... - Наигранная серьезность появилась на лице Алены. Но девушка не могла долго держать себя в руках. Она радостно проговорила:
- Конечно, я согласна! Как же долго я ждала этого момента... Лучшая новогодняя ночь в моей жизни! Я запомню ее навсегда!
- Я тоже буду помнить. - Ответил молодой человек: - Сегодня новый год, а я без подарка. Прости меня, обещаю исправиться в самое ближайшее время.
Алена лишь улыбнулась в ответ. Возвращение возлюбленного было самым лучшим подарком.