Глава 1.
СМЕРТНЫЙ ПРИГОВОР.
- И так, подсудимый Александр – судья Серафим развернул свиток и громко зачитал: - признан виновным в совершении преступления, а именно в убийстве начальника охраны императорского дворца Абрамия. На основе выше изложенного подсудимый приговорён к смертной казни. Приговор вступит в силу через два часа. – Серафим отложил свиток на стол и замолчал в гордой позе. В зале повисла пауза, что выразилось в неподвижных лицах сторожей подсудимого, который под мощными железными копьями сидел на коленях на грязном полу. Судья обвёл всю молчаливую комнату презрительным взглядом и остановил глаза на прокуроре Авксентии, который находился рядом с Серафимом. Прокурор едва заметно улыбнулся и одобрительно кивнул судье.
- Уведите осуждённого – приказал Серафим охране – приведите его за десять минут до казни.
Два высоких стража в стальных шлемах и латах послушно взяли осужденного под руки и грубо вывели за двери Судейского дворца.
Судья Серафим и прокурор Авксентий покинули зал суда и направились в просторную комнату трапезничать. На накрытом столе их ждали разные яства, приготовленные слугами, а так же бутылка красного вина. Выпив по чашечке этого спиртного напитка, они завели продолжительный разговор.
- Вы как всегда вынесли верный приговор Серафим – вкрадчиво произнес Авксентий – Вы читали приговор таким тоном, что невольно поддаешься вашему грозному голосу и веришь вам.
- Вот так – не скрывая улыбки, проговорил Серафим – Учись, Авксентий, однажды ты станешь на моё место, и твой голос должен быть уверен и решителен, когда читаешь приговор, даже если он и не правдив.
- А сегодняшний приговор правдив? – вдруг спросил прокурор.
- Хм… Судья Серафим не может выносить не правдивых приговоров.
- Вы, правда, думаете, что этот нищий пахарь убил начальника охраны императорского дворца? – с неподдельным интересом поинтересовался прокурор.
- Есть факты, свидетельствующее об его вине – Серафим пристально посмотрел на собеседника, как бы говоря: «Сейчас ты пытаешься учить меня правде, а сам несколько минут назад в зале суда был обвинителем нищего пахаря».
Авксентий понял этот взгляд и замолчал. Прокурор не произнёс ни слова, уступив место судье, который рассказывал ему о своей нелёгкой и ответственной работе, а так же о качествах, которыми должен обладать любой судья.
Судья Серафим двадцать лет занимал должность главного судьи и первого помощника самого императора Викториана, который ценил ум и мудрость в своих подчиненных. Серафиму было шестьдесят лет, но для этого немолодого возраста он выглядел свежим и ещё полным сил. Но он уже подыскал себе замену в лице сорокапятилетнего прокурора Авксентия – невысокого худого человека неприглядной наружности, которого он много раз представлял императору и заявлял, что видит в нём своего приемника.
Серафим знал Авксентия очень давно, когда тот ещё учился в школе права. Судья относился к нему как к сыну, потому что своих детей не имел и был одиноким, не смотря на множество людей, окружавших его.
Время истекло, и охрана ввела в стены дворца осужденного Александра, который был очень бледен и худ, его длинные седоватые волосы закрывали лицо. Судья Серафим и прокурор Авксентий вышли ему навстречу, и сев за судейский стол вершитель судеб провозгласил:
- Вот и настали последние минуты вашей жизни. Признаёте ли вы себя виновным?
Осужденный Александр поднял поблёкшие впалые глаза на судью и тихо произнес:
- Я не убивал… Бог судья.
- Здесь судья я, а не Бог – грубо оборвал его Серафим – Не надо уповать на Бога.
Александр едва заметно содрогнулся.
- Бог всемогущий, Он видит, что я не делал этого злодеяния…
- Факт есть факт – чётко произнёс Серафим и смерил взглядом молчаливого прокурора и стражу.
Осуждённый тихо застонал и упал на колени не в силах находиться на ногах. Он вскинул руки вверх и заговорил:
- О, Господи, я всегда жил по Твоим законам. Я не убивал… И Ты это знаешь… Я простой труженик деревни, который жил на благо Империи, я …
- Довольно! – резко оборвал его судья, махнув рукой с золотым перстнем на указательном пальце – Ваше последнее слово, осуждённый?
Александр снова устремил усталые глаза на судью и прошептал:
- Господи, помоги моим детям и жене…
Серафим не слышал сказанных слов и в повелительном тоне провозгласил:
- Великий Император Викториан велел казнить этого преступника без посторонних, в присутствии судьи и прокурора – он обратился к страже – Приказываю казнить его во дворе Судейского дворца, мы будем наблюдать за исполнением приговора с балкона. – Серафим тяжело вздохнул и торжественно заявил: - Приглашайте Его.
Охрана увела Александра из зала суда. Судья Серафим и прокурор Авксентий по каменным ступеням поднялись на широкий балкон. Ленивое солнце осветило просторный дворцовый двор с ухоженными клумбами и дорожками, выложенными из кирпича. Судья, откинув белый плащ, направил стремительный взор на двух плотно сложенных блюстителей порядка, тащивших худого осуждённого под руки. Они грубо опустили его на землю, поставив на колени. Александр шевелил губами, шепча молитву и обращение к Богу:
- Господи, спаси и сохрани жену, дочь и сына… жену, дочь, сына…
- Замолчи! – негромко крикнул один из охраны и ткнул сапогом в спину Александру. Тот тихо застонал и припал лицом к земле, всё ещё читая про себя молитву, и прося о счастье своей семьи.
Серафим и Авксентий переглянулись и не произнесли ни слова, потому что возле стен дворца внезапно возникла фигура в чёрном длинном плаще. Она бесшумно двигалась к страже и осуждённому. Лицо человека в плаще было скрыто под широким капюшоном, из- под которого виднелась красная повязка с прорезями для глаз, натянутая до самого носа.
- Это Он – шепнул Серафим прокурору и вновь перевёл взгляд на пахаря, который беспомощно лежал. Заметив, фигуру в чёрном плаще, он задрожал всем телом и негромко вскрикнул, за что был награждён больным ударом в спину. Человек в капюшоне и повязке ровно и уверенно направлялся к осужденному, он остановился в нескольких метрах от стражи. Оба охранника поспешно и с дрожью в коленях связали руки Александра тугими верёвками, тот поёжился от боли, давящей вены. Охрана отступила от осуждённого, оставив его одного судорожно лежать на тёплой и родной земле. Человек в капюшоне одним резким движением вытащил из-за полы чёрного плаща стальной остро наточённый меч и хладнокровно опустил блестящее лезвие на шею нищего пахаря, который закрыл глаза, шепча имя Господа.
Судья Серафим равнодушно наблюдал за стеной казни, и после удара мечом облегчённо вздохнул. Авксентий смотрел на расправу с дрожью в сердце, так как редко посещал исполнение приговоров, за которые сам так яро выступал в зале суда. Его лицо залила бледность, а ноги подкосились.
Фигура в плаще и капюшоне спокойно убрала меч обратно под полу одежды и скрылась из виду.
- Отлично – проговорил судья, смотря с балкона на тело отдёленное от головы, - Немедленно сообщить об исполнении приговора Великому Императору, пошлите ему весть! - приказал судья своему слуге и обратился в страже, стоящей внизу – Уберите несчастного грешника! И велите слугам немедленно отмыть следы крови с моей чистой дороги.
Судья Серафим, не торопясь, вошёл в свою личную комнату и откинулся в кресле, обтянутом кожей.
- Теперь моя душа спокойна – выдохнул он и перевёл взгляд на бледного Авксентия. – Что с тобой, мой друг?
- Я впервые в своей жизни видел казнь… - дрожащим голосом сказал он – Это ужасно!
Серафим, не скрывая, усмехнулся и проговорил:
- Очень жаль, что ты только увидел, как расправляются с преступниками – судья налил себе вина и отпил глоток – Это уже двадцать первая казнь, которая свершается, благодаря безукоризненной работе прокурора, а именно тебя.
- Вы, считаете, казни, судья Серафим? – всё ещё неуверенно спросил прокурор.
- Только те, за которые ратовал ты. – С полным спокойствием ответил помощник императора и смолк.
Авксентий вышел на балкон, и, вдохнув в лёгкие воздух, вернулся в комнату.
- Тот человек в капюшоне ужасен! - промолвил прокурор, переводя дыхание.
- Да, я с тобой согласен. Даже у меня он вызывает неприятные ощущения. – Судья приподнялся в кресле и посмотрел на бледного собеседника: - Это Палач.
- Вы знакомы с ним? – быстро спросил Авксентий.
- С ним никто не знаком – отрезал судья и усмехнулся про себя: - Его лицо мне никогда не доводилось видеть, как и общаться мне с ним не доводилось. Он никогда и никому не показывает лица, так же как и никогда ни с кем не ведёт разговоры. Его вызывают только тогда, когда назначена казнь.
- Многие пали от его меча? – с явной слабостью в голосе задал вопрос прокурор.
- Многие – ответил тихо судья – Я сбился со счёта.
- Палач ужасен! – повторил громко Авксентий и тоже налил себе вина.
- Пожалуй, так – согласился Серафим – Это самый страшный из всех исполнителей приговоров, которых мне доводилось видеть. Его боятся все в городе.
- И даже вы? – глаза прокурора выражали неподдельный интерес к этой теме.
- Признаю, что иногда, даже первый помощник Великого Императора испытывает страх при виде Палача. – Серафим наклонился в Авксентию – Я скажу тебе больше, его страшится сам Великий Император. Авксентий, ты видел клеймо?
- Нет, что за клеймо?
- На его левом запястье выжжено изображение черепа и скрещенных костей.
- Чтобы это значило? – глаза прокурора зажглись огоньки страха, и в тоже время сильного любопытства.
- Не знаю, - покачал головой судья – Но Он всегда держит меч в левой руке, когда приводит приговор в исполнение.
Авксентий задумался и замолчал. Серафим объявил, что отправился на покой, и прокурор велел кучеру запрягать лошадей.
Глава 2.
СВЯТАЯ ОБИТЕЛЬ.
Бедная деревня близ главного города Империи была обветшавшей и нищей. Постоянный отток жителей в город являлся обычным явлением того времени, но большинство людей, познавших тяготы городской жизни, возвращались в родную землю и продолжали трудиться там.
Маленький деревянный домик с соломенной крышей и подгнивающим забором возвышался на холме в самом конце деревни. Его бедное убранство состояло из нескольких грубо вырезанных кроватей, резного стола и табуретов. В тот солнечный день печальная весть посетила обывателей этого небогатого пристанища. Они потеряли отца и мужа в одном лице, который был кормильцем семьи. Его ещё темноволосая жена Ксиния – полная женщина с добрыми и любящими глазами, утирала слёзы безустанно, льющиеся из её покрасневших глаз. Рядом с плачущей матерью находилась её восемнадцатилетняя дочь Таисия, по щекам которой тоже текли слёзы, но она успокаивала мать. Таисия была тёмноволосой девушкой, внешне очень похожей на своего отца Александра, а выражение её лица всегда бескорыстное и светлое дарило окружающим радость. Она искренне верила в Господа бога и знала все молитвы наизусть, она читала их перед сном и посещала храмы, прося в них за счастье своих родных. Ещё в пятнадцать лет она решила посвятить свою жизнь служению богу и навечно стать монахиней, проведя жизнь в стенах его обители. Но нежданная весть о казни отца, как тёмная пелена легла на плечи юной верующей девушке и её семьи, о которой в миг разнеслись слухи на всю деревню. Жители деревушки обсуждали смертную казнь Александра и то преступление, в котором он был обвинён.
- Он не мог совершить такого злодейства… - плакала его жена – За что нам это, боже, за что?
- Да, мама это ужасное несчастье, - утирая слезы, говорила дочь – папа не совершал этого греха, и его смерть на душах тех, кто лишил его жизни. Они не имели права этого делать, только всевышний Господь может отнимать жизнь.
Ксиния и Таисия обнялись и принялись тихо плакать, вспоминая былые года, когда Александр был ещё жив. Безудержный плач покинутых женщин смог остановить вошедший в комнату сын казнённого Таронт.
- Успокойся мама, не плач сестра – он присел на колени перед матерью и сестрой – Они обязательно ответят за смерть отца.
- Да, перед Господом нашим - тихо промолвила Таисия и уткнулась в плечо брата.
- И перед сыном обезглавленного Александра им тоже придётся ответить! – со злобой в голосе отрезал брат.
- Не надо Таронт, их накажет Бог – снова роняя слезу, проплакала она и посмотрела в глаза брату: - Таронт, я не должна испытывать ненависти, но я ненавижу их – погубивших моего отца!
- Это нормально, сестра, их нельзя прощать – ответил брат и тяжело вздохнул.
Ксиния посмотрела на сына заплаканными глазами:
- Сынок, твой папа не убивал.
- Конечно, мама, он не убивал начальника охраны, это просто ложь, его ложно обвинили в преступлении.
- Он был нашей защитой и опорой – простонала мать.
Таронт поднялся и гордо выпрямился:
- Теперь я буду охранять, и защищать вас!
Двадцатилетний Таронт был длинноволосым молодым человеком с правильными чертами лица, осанкой и манерой поведения, которые были несвойственны простому сыну пахаря. Таронт имел образование всего несколько классов и с раннего детства занимался военным делом, именно в этом он видел своё призвание. Он уважал отца и ценил его труд.
В маленький домик на холме пытались проникнуть много любопытных людей, которые жаждали поговорить с женой Александра, но Таронт выгонял всех прочь, а иногда применял силу к слишком настойчивым особам, выталкивая их за дверь. Когда день стал клониться к вечеру, толпы пытающиеся проникнуть в домик рассеялись, и Таронт вернулся в комнату, где мать и дочь разожгли свечи в честь памяти отца.
- Мама, - позвала Таисия – я сейчас пойду в наш храм и поставлю свечу за упокой души.
- Ступай дочка, - разрешила мать - я просто не в силах идти.
Таисия накинула на плечи вязаную накидку и покинула дом. На сморкающихся улицах, было не так много народа, как в светлые часы. Ветер уже становился прохладным, когда девушка достигла здания небольшого божьего обители, именовавшегося в деревне храмом, хотя по своему неприглядному виду, он больше походил на заброшенную церковь. Однако, прихожан там было много, особенно по воскресным дням. Таисия поднялась по полуразрушенным ступеням маленького храма и вошла в ворота. Взоры множества молившихся обратились к ней, и по зданию обители пронеслись слухи: «В храм божий пришла дочь обезглавленного пахаря». Таисия не обращала на пристальные взгляды и молча, уже не плача, ставила свечку за упокой души. Она принялась шёпотом читать молитвы и неустанно креститься. В эти минуты дочь Александра была полностью поглощена мольбами, что только спустя час она покинула церковь. Таисия вышла, когда на улице уже стояла непроглядная мгла. Она, не спеша, зашагала вдоль небольшого здания, и снова слёзы накатывались на её глаза при воспоминании о том, как она вместе с отцом ходила в это место по воскресеньям. Девушка закрыла лицо платком и принялась рыдать, не в силах стоять, она присела на холодную траву возле стены храма. Плача, она молилась и молила за попадание его души в рай. Таисия поспешно подняла голову, когда на её содрогающиеся от рыданий плечо опустилась чья-то рука. Перед ней выросла фигура человека в чёрном плаще и капюшоне. Девушка рассмотрела очертания длинного одеяния и покрывающего голову капюшона.
- Что вам угодно? – дрожащим от слёз голосом спросила она.
- Не плачь, дитя моё, слёзы тебе не помогут – ровным голосом произнёс человек.
- Кто вы такой? – с опаской спросила Таисия.
- Я священник – просто ответил он.
Девушка с облегчением вздохнула и утёрла слёзы. Её лицо воссияло, как будто она увидела пришествие Христа.
- Простите, что не узнала вас святой отец.
- Ничего, дочь моя.
- Я хочу исповедаться вам – поспешно заговорила она – Могу ли я?
Священник неподвижно стоял несколько секунд, потом заговорил:
- Конечно, дочь моя, можешь. Только не в этой церкви, а в городском храме.
- Правда? – в глазах её заиграли радость и свет – Я завтра собиралась ехать в город, чтобы отслужить мессу по покойному в главном храме.
- Вот и славно дочь моя – его голос был размерен и спокоен, от него веяло блаженством.
- Как мне спросить вас завтра в храме? Какое ваше имя, святой отец?
- Я сам найду тебя, дитя моё.
- Святой отец… - позвала Таисия, но священник растворился в толпе, выходящих из церкви прихожан.
Дочь Александра, желающая посвятить свою жизнь Господу, вернулась в родной дом на холме, где помимо матери и брата, находился молодой рыбак Аврей – высокий белокурый парень с голубыми глазами и простым, доверчивым лицом, который жил ровно в одном километре от их дома в рыбацкой семье. Но вот уже напротяжении последних лет он посещал Таисию, и даже, узнав, что она собирается стать послушницей бога, не переставал надеяться. Таисия относилась к нему, как другу, который мог утешить добрым словом. Девушка грустно села на табурет и расплакалась, Аврей попытался её успокоить и поговорить с ней. Она благодарила его за поддержку, и только когда он покинул их дом, она обратилась к матери и брату:
- Я завтра поеду в город, служить мессу в главном храме по отцу и исповедуюсь у священника.
- Хорошо дочка, исповедь благое дело – тихо промолвила мать.
Таисия, помолившись на ночь за упокой души Александра и за счастье близких людей, легла спать в соседней комнате, где всё ещё раздавался плач Ксинии и слова Таронта, который успокаивал её.
Глава 3.
СВЯЩЕННАЯ ВЕРА.
В главном городе Империи стояла невыносимо жаркая погода, когда рабочие вколачивали последние гвозди в подмостки эшафота.
Новая казнь была назначена на полудень, и толпы горожан, любящие кровавые зрелища, спешили на центральную площадь, где ещё под изнурительной жарой трудились рабочие.
Некоторые жители города, увидев, что эшафот ещё не доделан, шли на ближайший базар прогуляться, а может что-то и купить за небольшую цену, поторговавшись с продавцом.
Место казни было сделано точно в срок, и спустя пять минут по площади объявили, что телега с осуждённым прибудет в скорое время. Толпы людей, бросили прогулки по базару и ринулись на центральную площадь занимать места, чтобы лучше увидеть расправу над преступником. В этот жаркий день была назначена казнь Прахия – немолодого, но очень опытного вора и мошенника, который несколько раз отбывал наказание в тюрьме и несколько раз пытался бежать оттуда. В очередной раз, попавшись на краже золотых монет, суд вынес ему смертный приговор.
Толпа, уже занявшая всю площадь, встретила громкими возгласами въехавшую телегу с решётками. Стража грубо вытащила преступника, и связав руки, потащила по деревянной лестнице на вершину эшафота.
Широкая колесница с судьей и прокурором подъехала к площади, и в окружении стражи её обладатели стали взбираться по каменным ступеням на специально отведённый балкон на площади, предназначенный для почётных гостей.
Толпа всё ещё визжала, когда немолодой мошенник шагал на вершину своей кончины. Внезапно на площади возникла фигура в чёрном плаще и капюшоне, которая уверенным шагом стала подниматься к своей новой жертве.
«Палач!» - раздалось по площади, и все стихли, наблюдая за тем, как человек в чёрном шел наверх.
Судья Серафим прекратил разговоры и замолчал. Прокурор Авксентий снова побледнел, его сердце готово было выпрыгнуть из груди от ужаса, который он испытывал в эти минуты.
Стальной клинок блеснул в руке Палача, и с равнодушным спокойствием и точностью отсёк голову Прахию. Толпа восторженно закричала и захлопала в ладоши за ужасающее и в тоже время удивительное зрелище. Палач в капюшоне спокойно спустился вниз под радостные возгласы горожан и незаметно для многих растворился.
Судья и прокурор, сидящие на открытом балконе, встали и начали медленно спускаться вниз в окружении личной охраны.
- Вы не хотите заменить палача? – шепнул Авксентий так тихо, что судья едва услышал.
- Не вижу в этом надобности – негромко, но чётко ответил Серафим – Этот Палач хорошо справляется со своими обязанностями, хотя конечно, дрожь пробегает по телу при его виде.
- И я про это же… - снова прошептал прокурор и сел в колесницу.
Толпа на площади начала расходиться, всё наблюдатели казни вполголоса обсуждали увиденное и делились впечатлениями друг другом, кто-то говорил, что мошеннику надо было давно отрубить голову, кто-то сочувствовал ему, кто-то восхищался точностью и решительностью Палача, а кто-то считал исполнителя приговоров самым страшным из предшествующих палачей. Вот в этой суматохе под палящим солнцем на базаре стояла юная Таисия и следила за товаром одного продавца, который отлучился на это время на центральную площадь. Через полчаса бородатый продавец глиняных горшков снова вернулся на своё место и принялся торговать, зазывая покупателей.
- Так много людей сегодня в центре, – негромко произнесла Таисия, стоя у прилавка – Откуда все идут?
- С главной площади – басом ответил продавец.
- Там было представление? – поинтересовалась она.
- Кое-что получше представления – усмехнулся себе в усы торговец – Сегодня на площади казнили одного заядлого мошенника и вора.
- Так люди идут с казни? – глаза юной Таисии расширились, и она со страхом взирала на множество народа, возвращающихся с площади.
- Да, с казни! – с восторгом произнёс продавец – Подходите за горшками!
Лицо девушки поникло и приняло мрачное выражение.
- Они такие счастливые, будто бы увидели неземное счастье…
- Это и есть неземное счастье! – улыбнулся торговец горшками – Для всех горожан это развлечение!
- Это ужасно… - отчаянно прошептала девушка – Если бы люди жили по законам Господа нашего, не было бы казней и расправ.
- Если бы все жили так – он махнул рукой – жизнь была бы скучнее моей каждодневной работы.… Подходите за горшками!
Таисия с понурым лицом и пустыми глазами посмотрела на продавца и сказала:
- Те, кто лишает людей жизни – грешники, потому что никто, кроме Господа нашего, не имеет на это право.
- Я считаю, что если всех этих убийц и мошенников оставлять в живых, они дальше продолжат убивать и грабить честных людей.
Девушка ничего не ответила и повернулась к торговцу спиной, готовая уходить с базара. Её остановило внезапное прикосновение, обернувшись, она заметила, что её плетеная корзина не висит на правой руке. Она с безвинным видом посмотрела в сторону торговца горшками.
- Моя правда подтвердилась – он указал на огромную толпу людей и спокойно произнёс – Скрылся в массах тот маленький воришка, что украл вашу корзину.
Таисия ничего не ответила и медленно зашагала прочь от базара, где всё ещё рьяно обсуждали новую казнь. Девушка, опустив голову вниз, шла по главной дороге города с грустными мыслями: «Теперь у меня нет денег, чтобы заказать заупокойную мессу по отцу».
Жаркий день клонился к вечеру, и в главный храм Иисуса Христа собирались множество верующих жителей и простых прихожан. Здание храма было огромно, в его величавых стенах создавалась невероятная акустика, которая создавала впечатление необъятных небес. Таисия, как и толпы других пришедших, молилась на ступенях храма. Она не так часто бывала в этом обители, поэтому, когда она и отец приходили сюда, для маленькой дочки пахаря это было настоящим счастьем. Но в этот день юная Таисия с тяжелым сердцем поднялась и вошла в ворота храма. Она присоединилась к остальным людям, которые крестились под певучий голос священника и церковного хора. Девушка безустанно молилась за упокой Александра и просила у него прощение за свою безответственность, по вине которой она оказалась обворованной на базаре и теперь не могла даже поставить свечку в храме Христа. Таисия стояла возле иконы Богородицы и читала молитву, когда на её плечо опустилась рука. Она оглянулась и увидела человека в черном плаще и капюшоне.
- Святой отец… - прошептала девушка, и её лицо озарилось светом.
- Пошли, дочь моя – спокойно произнёс тот и повёл Таисию за собой, вглубь толпы молящихся прихожан. Она послушно следовала за ним и остановилась, когда они пересекли основную залу. Таисия и священник остались в небольшом зале с иконами, который походил на комнату служителей храма. Священник в капюшоне кивнул девушке на скамью, а сам остался стоять, повернувшись к ней боком.
- Теперь ты можешь исповедаться, дочь моя… - негромко проговорил священник и задал вопрос: - Грешна ли ты?
- Грешна, отец, грешна – тихо ответила Таисия – Нет на земле безгрешных людей.
- Это правда – согласился святой отец – А в чём ты свой грех видишь, дочь моя?
Таисия тяжело вздохнула и тихо ответила:
- Мой грех, святой отец, в моей безответственности – она на секунду прикрыла глаза и снова устремила взор на своего собеседника в чёрном плаще, который неподвижно стоял.
- И в чём же твоя безответственность, дочь моя? – спокойным голосом произнёс священник.
- В том, что из-за неё у меня похитили корзину, и теперь у меня нет денег, чтобы заказать мессу по моему отцу.
Священник в чёрной одежде повернулся к Таисии, и та опустила голову в знак смирения.
- В этом нет твоей вины, дочь моя – поющим голосом протянул он – Грех тот на ком, кто осмелился взять корзину у невинной души.
Девушка привстала со скамьи и закачала головой:
- Нет, святой отец, моя душа не невинна – она вздохнула и продолжила:- иногда меня посещают греховные мысли, иногда я говорю слова, которые могут ранить других, а иногда я просто не могу понять некоторых людей…
- Это не грехи, дочь моя, а прегрешенья, которые имеют место быть в каждом человеке – священник замолчал на несколько секунд и сказал: - Они имеются даже в душах церковных служителей.
Таисия сложила руки на груди, и, посмотрев сначала на икону Христа, висящую в комнате, промолвила:
- Этого мне не говорил ни один священник, которому я исповедовалась.
Святой отец ничего не ответил Таисии, и повисло молчание. Девушка не чувствовала себя неловко в этой блаженной тишине, которую нарушал лишь звук церковного хора, доносившейся из соседней залы. Таисия вновь присела на скамью и задумалась над словами сказанными священником. От раздумий её отвлекла рука святого отца, протягивающая зажжённую свечу.
- Что это? – спросила она, принимая дар.
- Поставь её за упокой души своего отца, а я прочту молитву за упокой души – спокойно размеренным и ясным голосом произнес он.
Таисия встала и поставила зажжённую свечу у иконы Иисуса Христа. Она склонила голову перед ликом сына божьего и помолилась. Священник взял со стола маленький молитвенник и быстро принялся читать молитву за упокой души. Таисия на протяжении всего чтения безустанно крестилась и кланялась иконе Христа. Закончив, молитву священник повернулся к девушке, отложив маленькую книгу. Таисия с лёгкостью выдохнула.
- Спасибо вам, святой отец, мне стало так легко на душе – она огляделась по сторонам – Это истинное блаженство находиться в божьей обители, когда только человек ощущает свою связь с небом – она перевела невинный взгляд на священника – Когда я ещё смогу исповедаться вам, святой отец?
- Когда угодно, дитя моё – спокойно ответил он – Можешь даже завтра.
- Боюсь, святой отец, я не смогу прибыть завтра в город – с явным разочарованием сказала Таисия.
- Не беда, дочь моя – успокаивающим голосом произнёс священник, и из-под капюшона стала видна едва заметная улыбка: - Я сам могу посетить твою деревню, дочь моя, я отыщу тебя завтра вечером в маленькой церкви.
На губах девушки засияла улыбка, и она с радостью ответила:
- Я завтра обязательно приду в церковь, святой отец. А теперь мне пора домой.
- Храни тебя Бог, дочь моя.
Таисия покидала город с легким и непринужденным сердцем. Она совсем забыла, что лишилась всех своих денег и теперь не могла доехать в родную деревню, которая была в нескольких километрах от города. Она была готова идти пешком весь вечер и всю ночь, и лишь к раннему утру нагрянуть в родной дом. Таисии повезло, что один их сосед – пожилой пахарь возвращался из города в деревню и довёз девушку на своей повозке. Юная девушка, верующая в бога, переступила порог дома, когда время было около полуночи. Взволнованная мать встретила дочь у порога и обняла. Они прошли в комнату через небольшой коридор, где уже крепко спал Таронт.
- Мама, - поспешно начала рассказывать дочь – Я почтила память отца в храме Христа и исповедалась у священника. Он и правда святой, когда я говорила с ним, у меня на душе царила лёгкость. Я думаю, что это истинный служитель Господа нашего, - её глаза светились блеском – Мама, у меня украли на базаре корзину с деньгами, а священник прочёл заупокойную молитву бесплатно.
- Да дочка? – удивилась Ксиния – Он и вправду святой!
Пожелав, матери спокойной ночи, Таисия ушла с комнату и легла спать, помолившись перед сном за своих близких и за священника в капюшоне.
Она встала утром с бодрым настроением и только, вспомнив о смерти отца, она снова погрузилась в мрачные мысли бытия. Таронт нашёл её утром в таком состоянии.
- К тебе пришла Аврора – сообщил брат, проводя в комнату сестры невысокую девушку с чёрными кудрявыми волосами и веснушками на щеках.
Таронт оставил девушек одни, покинув комнату. Аврора присела на кровать рядом с Таисией:
- Я сочувствую тебе, потерять отца это сложно – она вздохнула – только мне этого не понять, мой отец умер очень давно, когда я была совсем маленькая.
- Я знаю – кивнула Таисия и посмотрела на веснушчатую собеседницу – Не дай бог кому-нибудь это пережить, Аврора.
Девушки общались на эту тему где-то около часа, пока Аврора не покинула маленький домик на холме. Ксиния проводила её добродушным взглядом и посмотрела на сына:
- Как тебе Аврора, сынок?
Таронт пожал плечами.
- Не знаю. Она к сестре приходила.
Мать горестно улыбнулась.
- Разве ты не замечаешь, что она влюблена в тебя.
- Влюблена? – удивился Таронт и усмехнулся вслух: - Я ещё не думаю о свадьбе, мама.
Ксиния вздохнула и ничего не ответила сыну.
Аврора была ровесницей Таисии, она жила со старой прачкой в доме, который располагался чуть ниже холма. Дочь прачки была очень весёлой и доброй девушкой, которая любила играть с соседскими детьми. Она знала Таронта ещё в детстве, и, повзрослев, она влюбилась в первого красавца деревни, который имел успех у большинства деревенских девушек. А её любви знала старая прачка и говорила, что Таронт был бы её хорошей парой, с ней соглашалась и Ксиния, желающая своему сыну порядочную жену. И только одни Таронт не задумывался о своей личной жизни, его больше интересовала своя будущая карьера, которую он видел в качестве солдата.
Вечер наступил незаметно для Таисии, и она была готова вновь покинуть родной дом и направиться в маленькую церковь.
В тот день людей было немного, в основном на вечерню пришли пожилые женщины с маленькими детьми и внуками. Мужчины отдыхали дома после тяжёлого дня. Девушка, войдя внутрь, не обратила на это внимание. Она искала глазами силуэт священника, но не находила его. И только когда рука опустилась на её плечо, она поняла, что он здесь. Оглянувшись, Таисия узнала служителя бога в чёрном плаще и капюшоне. Он приложил палец к губам и повёл девушку за собой. Они вышли из церкви и вошли в маленькую часовню, напоминавшую беседку. Она была пуста, и священник кивнул девушке на скамью, сам остался стоять, как и в прошлый раз.
- Что ты ещё хотела сказать мне, дочь моя? – ровным голосом спросил священник.
- Я хотела поговорить с вами о грешниках, святой отец, - негромко ответила Таисия, скрестив на груди руки.
- И что же ты хотела узнать о них, дочь моя? – он повернулся к девушке и сел напротив неё на скамью.
- Святой отец, почему многие люди отнимают жизни других людей, разве они имеют на это право? – искренне и невинно спросила Таисия.
Священник ничего не отвечал, казалось, что он о чём-то думает, наконец, он отчётливо проговорил:
- Да, есть такое право у некоторых обитателей земли – в его голосе слышались жёсткие нотки, от которых девушка вздрогнула.
- Как же так, святой отец? – не поняла она – Ведь только Господь может лишать жизни человека, даже если тот преступник – она замолчала и потом продолжала: - Я знаю, что не должна испытывать ненависти, но я испытываю её, святой отец, к тем людям, которые взяли на себя право вершить чужие судьбы.
Она стихла и снова воцарилась тишина, которую ничто не нарушало. Её разрушил священник, который резко поднялся со скамьи, и немного помолчав, он сказал уже более мягким голосом:
- Давай, дитя моё, поговорим о библии.
Они сменили тему. И теперь в стенах небольшой часовни раздавались голоса, которые смиренно и тихо беседовали о христианской книге.
Когда время уже клонилось к ночи, Таисия поднялась со скамьи и с грустью произнесла:
- Как жаль, но мне пора, святой отец, моя мать будет переживать за меня, если я задержусь, хотя я могла бы говорить с вами вечность.
Таисия направилась к дверям часовни, но громкий и в тоже время спокойный голос священника остановил её:
- Позволь, дитя моё, я провожу тебя до дома, сейчас уже поздно и ходить одной по улице небезопасно.
Девушка улыбнулась бесхитростной улыбкой и тихо ответила:
- Да, святой отец, я буду рада, если вы проводите меня.
Они покинули часовню и медленно пошли по направлению к маленькому домику, минуя мимо проходящих людей, которые изредка смотрели на Таисию, шедшую в сопровождении человека в капюшоне. Девушка и священник молча шли по деревенской дороге, и когда из-за крыш старых домов показался домик на холме, Таисия указала на него.
- Там я живу.
Священник всмотрелся вдаль и обратил лицо к юной дочери пахаря.
- Твоя обитель на холме? – в его голосе звучал некий вопрос – Я положительно отношусь к такому расположению жилища – он снова повернул голову в направлении дома и несколько минут молчал, а девушка не осмелилась нарушить тишину, да и не стремилась к этому.
- Тебе пора идти – прервал молчание священник.
Девушка, немного смущаясь, задала вопрос:
- Как ваше имя?
- Я – святой отец. А как именуют тебя, дитя моё?
Девушка поспешила с ответом:
- Меня зовут Таисия.
- Таисия… - негромко повторил священник и добавил: - Тебе пора возвращаться в дом.
Девушка послушно кивнула и, сдерживая себя, чтобы не обернуться, стала неторопливо идти к двери. У неё создавалось ощущение, что её провожают глазами до конца пути. Дойдя до забора, она в нетерпении обернулась и заметила, как в темноте растворился силуэт человека в чёрном капюшоне.
Глава 4.
ВЕРШИТЕЛЬ СУДЕБ.
Ранним утром следующего дня в душном зале суда на своём привычном месте восседал судья Серафим. Прокурор Авксентий сидел по правую руку и зачитывал обвинение:
- Арон, горожанин, шестнадцать лет, конюх в императорском дворце. Обвиняется: Во-первых, в краже четырёх императорских лошадей из конюшни, за которое был осужден на десять лет, но самовольно покинул тюремное заключение. Во-вторых, обвиняется в убийстве Амвия – одного их представителей тюремной охраны, которого подсудимый убил во время бегства – прокурор закончил зачитывать обвинения и замолчал, переведя взгляд сначала на судью, потом на подсудимого.
Подсудимый Арон вёл себя спокойно, и поэтому охрана не держала его, а просто находилась рядом. Юноша с улыбкой на худом лице слушал обвинения Авксентия, и в его глазах читалась легкомысленность и полное непонимание всей опасности происходящего. Худощавый юноша с длинными светлыми волосами с слегка вздернутым носом гордо взирал на судью, который принялся задавать вопросы:
- И так, Арон, признаёте себя виновным в совершении преступлений?
- В том, что украл лошадей, да – с усмешкой ответил он – А к убийству я не причастен, я не убивал никого из охраны, тем более какого-то Амвия.
Судья Серафим прищурился и усмехнулся про себя:
- Может, и побега из тюрьмы никакого не было?
- Да я сбежал из тюрьмы, но никого не убивал – ответил Арон и откинул упавшую прядь светлых волос с глаз.
- И как вам, подсудимый, удалось бежать? – равнодушно, но с усталостью в голосе, спросил Серафим. По его речи складывалось впечатление, что он этим рани утром либо не выспался, либо уже устал от одинаковых вопросов, которые ему приходилось задавать довольно часто.
- Я взял ключи у охранника - просто ответил он.
- И каким же образом вы их взяли? – не успокаивался судья.
- Украл! – провозгласил Арон, что судья Серафим даже невольно подскочил на кресле.
- А убийство вы совершили? – снова спросил судья.
- Говорю же, я украл ключи, но не убивал!
Судья махнул рукой, и устало произнёс:
- Всё ясно, уведите его и приведите через десять минут на оглашение приговора.
Стража, взяв под руки Арона, покинула зал судебного заседания, оставив судью и прокурора наедине со слугами. Серафим велел им покинуть зал, а сам откинулся в кресле и прикрыл глаза. Прокурор Авксентий встал со своего места и принялся ходить по большой комнате, клацая каблуками сапог.
- Вам не кажется, что этот молодой человек вёл себя слишком раскованно? – вдруг спросил прокурор, продолжая ходить по периметру зала.
Серафим, не открываю глаз, ответил:
- Я это заметил. Но этот конюх не понимает, что это была его последняя усмешка.
Авксентий резко остановился в середине зала и развернулся к судье, который по-прежнему сидел в кресле с закрытыми глазами.
- Вы вынесите смертный приговор? – неуверенно задал вопрос он.
- Совершенно верно – просто ответил Серафим и вздохнул.
- Может не стоит так строго карать этого юношу, он ведь ещё совсем ничего не пожил – взгляд Авксентия был встревоженным, он казался жалким и порабощённым.
Судья открыл глаза и впился зрачками в бегающие очи прокурора.
- Преступников надо карать в молодости – он перевёл устало дыхание – Однажды, ты встанешь вместо меня, и если ты хочешь пользоваться уважением у Императора, то следуй моему примеру.
Авксентий замолчал и больше не произносил ни слова, он просто молча ходил по залу с задумчивым, а иногда и печальным видом, изредка бросая взгляды, на дремлющего судью, который открыл глаза, когда в судебный зал стража ввела Арона.
- Провозглашается приговор – встав, громким голосом заговорил Серафим – Подсудимого конюха Арона признать виновным в убийстве тюремного надзирателя Амвия и приговорить к смертной казни. Приговор должен будет приведён в исполнение завтра в семь часов вечера на Центральной площади города – с этими грозными словами судья сел в кресло и посмотрел на осужденного – Вам приговор понятен?
Арон округлившимися глазами взирал на окружающую его действительность. Его молодое лицо залила мертвенная бледность, а глаза нервно заморгали.
- Вам понятен приговор? – повысив тон, повторил Серафим.
- Да… - еле слышно ответил Арон, ещё не до конца сознавая трагизм своей судьбы. Стража грубо взяла его под руки и вывела за дверь.
Судья Серафим проводил их умиротворенным взглядом и, попрощавшись с молчаливым Авксентием, направился в свою комнату на отдых.
Глава 5.
ВНУТРЕННЕЕ ОТКРОВЕНИЕ.
Этим раннем утром юная дочь казнённого пахаря Таисия проснулась с лёгкостью на душе. Она вспомнила вчерашний разговор со священником и вышла из своей комнаты, туда, где завтракал Таронт. Пожелав ему доброго утра, она села за деревянный стол напротив него и принялась есть скудную пищу в виде каши.
- А где мама? – спросила Таисия, глотая, пустую кашу на воде.
- Ушла в церковь на утреннюю службу – отодвинув от себя тарелку, ответил брат и принялся молча сидеть.
- Почему ты не пошёл с ней, Таронт? – задала вопрос сестра, строго смотря на брата.
- Ты же знаешь, что я не люблю церкви – недовольно ответил он, не смотря на сестру, которая была встревожена таким ответом.
- Брат, ты должен верить в Бога – нравоучительно произнесла Таисия, доедая кашу.
- Я верю, верю, - поспешно отмахнулся Таронт и громко провозгласил: - А ещё больше я верю в себя! И я знаю, что обязан отомстить за отца!
- Таронт, послушай… - начала Таисия, но брат оборвал её:
- Не надо, сестра, хватит… Я сказал, что они ответят мне за отца, и я сдержу своё слово!
Сестра горестно посмотрела на брата:
- Да, они лихие грешники, да они не имеют права отнимать чужие жизни, да вопреки Господу нашему я испытаю к ним ненависть, но ведь и тебе Таронт, никто не давал право лишать их жизни.
- Прекрати! – крикнул брат, но, поняв, что своим тоном он может обидеть сестру, спокойно произнёс: - Давай не будем говорить об этом, я не хочу ссориться тем более в такие тяжелые времена для нашей семьи.
- Таронт, подумай о будущем… - не унималась Таисия, продолжая учить брата жизни.
- Своё будущее - я уже нашёл, поэтому не волнуйся сестра – мягким голосом ответил Таронт и приятно улыбнулся. Таисия смотрела на улыбку брата, и от теплоты, исходящей из души Таронта, ей стало спокойно на сердце.
Ксиния вернулась из церкви ближе к обеду, и немного поплакав о погибшем муже, принялась работать в огороде вместе с Таронтом, который вскапывал землю. Таисия помогала матери по дому, прерываясь иногда на молитвы.
Когда день начал клонится к вечеру, Таисия стояла во дворе своего маленького домика и смотрела на небо, которое уже начинало медленно погружаться в темноту. Её мысли летали где-то далеко, она думала о тяжёлой доле отца, и слёзы наворачивались на глаза, когда она вспоминала священника, её душа становилась лёгкой и независимой. Таисия, стоя во дворе, решила этим вечером в очередной раз посетить старую деревенскую церковь.
«Интересно, будет ли там сегодня святой отец? – подумала она – Он не говорил вчера об этом».
Юная девушка твёрдо решила идти на вечернюю службу. Впервые в её небольшой жизни, её тянули в церковь не блаженное пение хора и золотой блеск икон, а надежда увидеть священника. Она не признавалась себе в этом и считала, что ёё желание вполне естественно, ведь она хочет увидеться не просто с мужчиной, а со священнослужителем. Тяжело вздохнув, Таисия собиралась идти в дом за косынкой, когда во двор домика на холме вошёл белокурый юноша Аврей.
- Ты пришёл к Таронту? – спросила девушка.
- Нет, я пришёл к тебе – негромко ответил влюблённый молодой человек.
- Я сейчас ухожу в церковь – поспешно сказала Таисия и вошла в дом.
Аврей последовал за ней. Ксиния с улыбкой встретила его и пригласила за стол, но молодой рыбак отказался, и, посмотрев на Таисию, задал вопрос:
- Можно я пойду с тобой в церковь?
Девушка, казалось, размышляла над вопросом Аврея, но за неё поспешила ответить мать:
- Конечно, можно, иди Аврей.
Таисия осуждающе посмотрела на мать, что делала крайне редко, и кивнула Аврею на выход:
- Хорошо, пошли.
Повязав платок на голову, девушка вышла из дома в сопровождении Аврея под довольным взглядом матери. Лицо девушки было расстроенным, когда она шла по дороге и размышляла о том, что теперь ей не удастся встретиться со священником, даже если он придёт этим вечером в церковь.
Дочь пахаря и рыбак молча шли по пыльной деревенской дороге, пока Аврей не прервал молчание вопросом:
- Таисия, ты точно решила посвятить свою жизнь служению Богу?
- Конечно, Аврей, я же тебе говорила.
- Тогда почему ты втайне от всех встречаешься со странным человеком в капюшоне? – отчаянным голосом спросил юный рыбак.
Девушка резко обернулась и обожгла молодого человека испепеляющим взглядом.
- Откуда ты знаешь? – удивлённо задала она вопрос и прибавила: - Ты следишь за мной?
- Нет – сказал Аврей – Я вчера возвращался с рыбалки домой и видел, как ты шла с каким-то мужчиной.
- Это священник! – громко ответила Таисия – Он из храма Иисуса Христа.
- Да? – коротко, но с иронией в голосе произнёс юноша – Тогда, что этот священник из городского храма делал в нашей деревне?
Таисии не нравился тон, с которым Аврей разговаривал с ней, но она постаралась спокойно ответить:
- Он прибыл сюда, чтобы я исповедалась ему. Ты просто не понимаешь, Аврей, как мне помог этот человек, когда у меня украли корзину, он прочёл молебен за упокой моего отца бесплатно.
- Бесплатно? – с усмешкой проговорил Аврей – Почему бесплатно?
- Потому что он святой! – громко воскликнула Таисия и отвела глаза от Аврея, который всё с той же усмешкой продолжал смотреть на девушку.
- А я думаю, потому что ты ему понравилась – негромко, но иронично произнёс молодой человек – И, судя по всему, тебе он тоже запал в душу.
- Что ты говоришь? – в её глазах читалось недовольство и даже раздражение таким заявлением юного спутника – Ты оскорбляешь меня, Аврей.
С этими словами Таисия уверенным шагом стала подниматься в маленькую церковь, Аврей догнал её, но она отдёрнула руку и скрылась в толпе прихожан, которых в этот вечер было много. Она пробралась вглубь толпы и стала искать глазами силуэт священника, но среди множества людей, она его не находила. Новые прихожане потеснили Таисию в левую сторону от дверей церкви, и она послушно заняла новое место. Отец Аполлинарий - пожилой настоятель маленькой деревенской церквушки вёл службу под блаженные напевы церковного хора. Девушка на некоторое время забыла о начальной цели своего визита в маленький храм. Но это длилось лишь до тех пор, пока её плеча не коснулась ладонь. Она с замирающим сердцем обернулась и её душа наполнилась радостью, когда она узнала знакомую фигуру священника в чёрном капюшоне. Он приложил палец к губам и повёл Таисию за собой. Она шла за ним, пробираясь сквозь толпу верующих к дверям. Покинув церковь, они завернули за угол и вошли в маленькую часовню. Таисия присела на скамью, а священник остался стоять.
- Как твоё самочувствие, Таисия? – спокойно спросил он.
- Хорошо, святой отец – ответила девушка, смотря на священника.
- Как ты узнала, что сегодня я буду здесь? – ровным голосом произнёс он.
- Я это почувствовала. У меня было ощущение, что сегодня вы будете в этой церкви, святой отец – она говорила искренне и наивно – Мне с вами так легко и непринуждённо, что я забываю обо всех бедах постигших меня и мою семью, даже о моём отце, который умер от рук лихих грешников.
Лицо юной девушки стало печальным, и она замолчала. Священник полу развернулся к ней, отрешённым и негромким голосом проговорил:
- Кто же виновен в смерти твоего отца, дочь моя?
- Они! Те, кто думает о том, что они имеют право отбирать чужие жизни! А мой отец был невиновен, невиновен! – она едва не плакала.
- А в чём обвиняли твоего отца? – монотонно спросил священник.
- В убийстве начальника охраны императорского дворца – выдохнула Таисия и закачала головой: - Но он этого не делал, не делал! Но дьявольский меч лишил его жизни…
Человек в чёрном капюшоне вздрогнул и полностью развернулся к девушке, которая уткнулась в ладони и негромко плакала.
- Ты дочь Александра – пахаря? – отчеканив каждое слово, спросил священник.
Дочь пахаря подняла заплаканные глаза на служителя церкви.
- Да… Вы знали моего отца? – слабым голосом сказала она, утирая слёзы.
Священник отвернул лицо в капюшоне от Таисии и тихо заговорил:
- Нет, я просто знаю об его казни.
- Но ведь он не виновен, он не виновен, святой отец! – она говорила так, будто бы искала поддержки в лице человека в капюшоне.
Священник снова повернулся к ней.
- Да, он невиновен – негромко промолвил он и замолчал.
Таисия тоже ничего не говорила, посидев в жутком молчании, она не сдержалась и начала плакать. Её слёзы текли сами и по себе, но она не пыталась их остановить. Девушка проплакала несколько минут, пока на её голову не опустилась рука священника, который произнёс:
- Поплачь, дочь моя, слёзы - это избавление от боли.
Но девушка прекратила плакать и, утерев слёзы, стала смотреть по сторонам часовни своим пустым взглядом.
- На улице стемнело, и тебе пора идти домой – сообщил священнослужитель.
- Нет, нет – тихо запротестовала девушка – Ещё мало времени…
- Я думаю, что тебе пора, дочь моя – сурово заявил священник и протянул ей руку, облачённую в чёрную кожаную перчатку.
Таисия, опершись на его руку, поднялась и печально пошла за ним к дверям часовни. Когда они покинули её, на улице не было темно, ночь только начинала вступать в свои права. Девушка посмотрела на небо, которое было тёмно-серым и мрачным.
- Я же говорила, что ещё не поздно – беспечно сказала Таисия.
- А я говорю, что тебе пора – в его голосе звучали грубые нотки.
Юная дочь пахаря хотела что-то ответить, но её оборвала молния, ярко сверкнувшая на небе, за ней последовал оглушительный гром и капли дождя быстро стали биться о землю. Люди, гулявшие на улице, кинулись к своим домам, некоторые побежали прятаться в церковь и часовню.
- Пойдемте, укроемся, святой отец – попросила девушка, указывая на часовню.
- Нет, иди домой – проговорил он и, взяв её за руку, повёл за собой под тяжёлыми каплями дождя и раскатами грома.
- Подождите, святой отец, - быстро заговорила девушка, умаляющим голосом: - Дождь измочит меня! – она потрогала свои промокшие волосы и через падающие капли посмотрела на священника, который повернулся к ней и укрыл широкой полой своего чёрного плаща. Таисия, почти ничего не видя за плащом, шла, как марионеточная кукла за своим хозяином. Девушка забыла о времени, и только, когда священник остановился и сказал о том, что они возле её дома, юная особа выглянула из-за временного укрытия и убедилась в том, что её дом находится рядом.
- Я ещё увижусь с вами, святой отец? – тихо спросила девушка, смотря на лицо, скрытое капюшоном.
Священник был невозмутим, он некоторое время неподвижно простоял под проливным дождём, который усиливался с каждой минутой, потом человек в чёрном капюшоне посмотрел на Таисию и коснулся губами её мокрого лба.
- Иди, дочь моя – произнёс он совершенно спокойно, но печально.
Девушка покорно отошла от него и зашла за забор дома на холме, она обернулась и увидела силуэт в чёрном плаще и капюшоне, который провожал её взглядом.
Глава 6.
ОБЛАДАТЕЛЬ ДУШИ.
Таисия медленно вошла в свой дом, там возле окна сидела мать под светом, исходящим от свечи, стоящей на деревянном подоконнике. Ксиния была в полудрёме, и только когда девушка переступила порог, она открыла глаза и с улыбкой посмотрела на дочь:
- Ты вернулась, дочка? – лицо матери изменилось, когда она заметила промокшую одежду дочери: - На улице дождь?
- Да, мама, - негромко произнесла Таисия и присела на табурет.
- Я задремала и даже не заметила, что начался дождь – мать смотрела в окно и слушала капли бьющие по подоконнику.
Таисия молча сидела и ничего не говорила матери, её мысли были заняты священником, с которым она рассталась этим вечером при странных обстоятельствах. На её сердце уже не было так легко, девушке казалось, что в её душе произошли какие-то изменения, которые были непостижимы для её разума. Наконец, она перевела глаза на Ксинию, и чтобы на некоторое время отвлечься от раздумий задала вопрос:
- А где Таронт?
- Он пошёл на прогулку, теперь, наверное, весь промок, бедный, бедный… - пропела мать и повернулась к дочери, которая отвлечённо взирала вокруг: - Таисия, как тебе Аврей?
- Что? – переспросила дочь, не услышав вопроса Ксинии.
- Я спросила дочка, как тебе Аврей, юноша, с которым ты сегодня ходила в церковь?
- Не знаю, мама – просто ответила Таисия и снова замолкла.
- Он очень хороший молодой человек, а главное надёжный, на него можно положиться, я очень хорошо знаю его семью. Он стал бы тебе примерным мужем.
- Мама! – резко остановила её дочь – Я же сказала, что посвящу свою жизнь Господу нашему, и ни о каком замужестве не может быть и речи.
Ксиния с тоской в глазах и сердце смотрела на дочь. Она была верующей доброй женщиной, но не хотела, чтобы Таисия стала вечной послушницей Бога. Она часто пыталась говорить об этом с дочерью, но та ничего не хотела слышать, так как была решительно настроена уйти в монастырь. Мать думала, что это всего лишь юношеское безрассудство, но когда Таисии исполнилось восемнадцать лет, она вняла, что её дочь истинно прониклась верой в Бога и не отступит от своего решения.
Между матерью и дочерью воцарилось молчание, которое нарушал идущий на улице ливень. Ксиния с тяжестью в сердце приняла слова Таисии и, не зная возражений, она грустно смотрела на дочь, которая выглядела отвлеченной и задумчивой. Ксиния отвела глаза от дочери, когда в дверь дома вошёл Таронт в мокрой одежде и висящими прядями волос, которые закрывали ему лицо.
- Сынок, ты весь вымок – заботливо протараторила мать.
- Ничего, дождь – это благо – отмахнулся Таронт и стал сушить руки у свечи.
Он изредка бросал взгляды на мать, которая выглядела мрачной и на сестру, которая, казалось, не обратила внимания на его приход.
- Что-то случилось? – осторожно спросил Таронт, подозревая, что печальная атмосфера может быть связана ещё с недавней смертью отца.
- Сердце моё на части разрывается, когда я представляю, что моя дочь, молодая, красивая девушка губит свою жизнь в монастыре – простонала устало мать.
На губах сына появилось подобие улыбки, и он сказал:
- Я не думаю, мама, что сестра уйдёт навсегда в обитель бога.
- Почему ты так думаешь, сынок? – серьёзно спросила мать.
Таронт облокотился на деревянную стену и убрал мокрую прядь волос с глаз.
- Потому что её вот уже второй раз провожает домой священник.
После этого громкого заявления юная дочь пахаря встала с табурета и устремила свои глаза на брата, которому стало неловко под горящим взглядом родной сестры.
- Ты тоже следишь за мной, Таронт? – крикнула отчаянно Таисия.
- Нет, сестра, как ты могла о таком подумать? – удивился брат – Разве я когда-нибудь ограничивал твою свободу?
- Что такое сынок? – непонимающим голосом говорила Ксиния, и, наконец, лицо сына встретилось с обеспокоенными глазами матери.
- Я считаю, что всё же мама должна знать – твёрдо заявил Таронт.
- Нет! – оборвала его сестра – Не говори!
- Я скажу! – повысил тон молодой и мужественный сын пахаря: - Мама, я должен тебе сказать, что Таисия встречается с неким священником. Мне об этом сказал Аврей, которого я встретил на обратном пути домой. Он говорил, что сегодня видел, как сестра покидала церковь вместе с ним.
- Аврей снова следит за мной? – выкрикнула негодующе сестра.
- Потому что истинно волнуется за тебя – ответил Таронт – А я не буду стоять у тебя на пути, сестра. Если тебе действительно не безразличен этот священник, то я желаю тебе только счастья! – брат широко улыбнулся – Главное, чтобы он оказался достойным тебя, сестра!
- Что ты такое говоришь, Таронт? – осекла его девушка – Я собираюсь посвятить свою жизнь служению Господу.
- Ты думаешь, я не вижу, что струны твоей хрупкой и чистой души затронул этот служитель храма? Я заметил, что ты изменилась за последние дни, а Аврей подтвердил мои мысли – Таронт с улыбкой смотрел на сестру: - Давай, Таисия, познакомь меня и мать со своим будущим избранником, если он честный человек, то обязан нам представиться.
- Какой ещё священник? – не понимала мать и строго посмотрела на дочь – Что за священник?
- Мама… - негромко попыталась остановить её дочь.
- Это тот священник из храма Христа, о котором ты говорила? Ты уверена, что ему можно доверять?
- Мама, прекрати… - умоляющим голосом заговорила дочь.
Таронт прекратил спор своей громкой фразой:
- Мама, не стоит стоять у неё на пути, пусть выбирает сама. А я, когда вернусь, обязательно познакомлюсь с этим священником.
- Вернёшься? – спросила мать, удивлённо смотря на сына.
- Да, мама – с грустью проговорил он – Нам придётся расстаться на некоторое время. Я ещё давно говорил вам, что собираюсь идти служить, и вот я отправляюсь в город, буду пытаться попасть в императорские войска.
- Сынок… - прошептала мать и бессильно опустилась на табурет – ты оставляешь нас одних…
- Мама, - позвал он – это моё призвание, я вижу себя в качестве воина, защищающего нашу Империю.
- И когда ты собираешься уходить? - печально спросила мать.
- Завтра на рассвете – сказал сын и присел рядом с Ксинией.
- Ой, сынок, сынок…
- Я буду навещать тебя, мама, тебя и сестру – он повернулся к Таисии – Ты отпускаешь меня, сестра?
Таисия кивнула, но в её глазах была едкая горечь предстоящей разлуки.
Следующее утро выдалось печальным для всей небольшой деревни, располагающейся близ главного города. Таронта уважали все деревенские жители: и мальчишки, которые видели в нём защитника и будущего героя, и старики, которые видели в нём защиту и опору. По щекам многих юных дев стекали слёзы, когда они провожали мужественного юношу на предстоящую службу, среди этих плачущих созданий была и Аврора, сердце которой рвалось на части при мысли, что теперь возлюбленный будет далеко от неё.
Таисия со слезами на глазах обнимала брата и желала ему удачной поездки и службы. Бедная, добрая мать рыдала и не могла выпустить Таронта из своих материнских объятий.
- Мама, я вернусь, я тебе клянусь в этом! – он смотрел в её заплаканные глаза - Ты же знаешь, что я тебе не брошу, твой сын отвечает за свои слова!
Но Ксиния продолжала плакать, не желая отпускать сына. Многие женщины её понимали, так как они сами были матерями и не раз провожали своих сыновей в город на службу. Наконец, Таронту удалось высвободиться из материнских объятий, и он взобрался на телегу, которой правил старый пахарь. Махнув рукой на прощание, он устремил свой взор на открывающеюся дорогу новой жизни, оставляя позади льющих слёзы влюбленных дев и рыдающую мать.
Для Таисии это утро выдалось тяжёлым, она сильно любила брата и на мгновения прощанья забыла обо всех обидах и разногласиях, которые могли возникать между ними. Она молила Бога и просила Его освятить дорогу Таронту. Дочь и мать в расстроенных чувствах вернулись домой, взяв с собой юную Аврору, которая принялась рыдать вместе с Ксинией. Таисия с тоской на сердце смотрела на плачущую мать и молодую соседскую девушку, искренне любящую её брата. Дочь пахаря вышла во двор дома, где столкнулась с Авреем, которого она видела на проводах брата, но избегала встречи с ним.
- Зачем ты пришёл? – строго спросила она.
- Я хотел извиниться… - нерешительно произнёс рыбак.
- Прекрати за мной следить, моя жизнь тебя не касается! - она сказала это, так, что Аврей отступил на шаг назад, ему, казалось, что ещё немного, и она бросится на него с кулаками.
- Успокойся, Таисия – негромко просил он – Я следил за тобой, только потому, что мне небезразлична твоя судьба.
- Моя судьба в руках Господа! – воскликнула она, воздвигнув руки к небу.
- Ты противоречишь себе, Таисия. Ты говоришь, что собираешься посвятить Всевышнему жизнь, а сама неравнодушна к священнику!
- Это тебя не касается, Аврей! – снова крикнула она, метая из глаз искры.
- Если ты его любишь, люби… - печально ответил молодой рыбак – Но, если он честный человек, почему тогда скрывает лицо капюшоном, почему не представиться твоей матери?
- Потому что он священник, Аврей! – закричала Таисия – Я больше не хочу обсуждать эту тему, ступай, и хватит меня преследовать!
Аврей понимающе кивнул:
- Хорошо, Таисия. Только прошу, давай останемся друзьями, я не хочу ссориться с тобой, тем более в такое тяжёлое для нас время, когда мой друг и твой брат Таронт покинул нашу деревню.
Таисия горестно улыбнулась юноше, в её глазах читалась печаль и уныние.
- Да, Аврей, я прощаю тебя, но прошу, не следи за мной больше, и тогда мы сможем сохранить дружеские отношения.
Молодой рыбак понимающе кивнул и обещал Таисии не следить за ней. Аврей погостил в доме у Ксинии, выразил свою печаль и надежду на то, что у Таронта всё получится, и он приедет навестить семью и друзей.
Юная Таисия одиноко сидела в своей комнате, пока Ксиния ушла ужинать в дом Авроры, по приглашению её матери. Таисия отказалась от приглашения и теперь могла побыть в одиночестве наедине со своими мыслями, которые терзали её душу.
«Что со мной? – думала она – Почему сразу столько несчастий упало на наш дом? А что творится со мной? Неужели Таронт и Аврей были правы, когда говорили, что священник таится в моём сердце? Мне с ним так спокойно и легко, с ним я забываю обо всех бедах. Я должна признаться себе, что он властелин моей душе и моего сердца. О, что я чувствовала, когда он коснулся губами моего лба, этот момент я запомню навечно. Я должна признать, что отступаю от своего решения.… Неужели я не готова стать верной послушницей Господа нашего? Да простит, меня Всевышний! Сейчас уже вечер, я пойду в церковь, опять, опять, эти мысли… Я иду в церковь не молиться Богу, а в надежде увидеть его там. О, Господи, прости меня! Но я сейчас так нуждаюсь в его поддержке, мне просто необходимо с ним увидится, иначе я умру от тоски»! - с этими мыслями она взяла платок, и, повязав его поверх головы, вышла из дома.
Вечер был тих, на улице было немноголюдно, и девушка быстро добралась до церкви. В её стенах находилось немного прихожан, и она знала их всех в лицо. Её глаза скользнули по негустой толпе людей, но знакомого силуэта она не встретила. Таисия стала молиться, постоянно сбиваясь на мысль, что скоро он должен прийти и положить руку на её плечо, сообщив о своём присутствии. Иногда её казалось, что чья-то рука касается её плеча, она нервно оборачивалась, но никого перед собой не видела. Плод её воображения стал настолько велик, что порой ей, казалось, что она видит человека в чёрном капюшоне в толпе прихожан, но, внимая реальности, Таисия сознавала, что это лишь мимолетная иллюзия. А между тем вечерня кончилась, и верующие стали расходиться по домам, а девушка всё стояла возле церкви в ожидании священника. Она вошла в часовню, которая была абсолютно пустой, простояла немного там, потом снова вышла на улицу и не переставала верить, что властелин её сердца нагрянет сюда. И только, когда сумерки опустились на землю, она с тоской на сердце вернулась в родной дом на холме. Придя в свою комнату, и присев на край кровати, она задумалась: «Почему он сегодня не пришёл? Я чем-то обидела его вчера? А может у него были срочные дела? Моё сердце разрывается при мысли, что я его больше никогда не увижу! Я нуждаюсь в его поддержке, тем более в такое тяжёлое время. Он появился так нежданно в моей жизни, когда я совсем не думала о том, что смогу страдать оттого, что не увидела человека. Я не думала, что кто-то кроме Господа может быть мил моему юному сердцу. Но почему он всё же не пришёл сегодня? Мне так тоскливо на душе, что я не знаю, что мне делать. Почему я вдруг так неожиданно стала страдать? Да, наверное, он дорог моему сердцу. Я это признаю, я признаю, что неравнодушна к нему. Я почти ничего не знаю о нём, но он занимает все мои мысли, и от них избавиться невозможно. Интересно, где сейчас обладатель моей души»?
Глава 7.
ГЕРОЙ ПРИГОВОРОВ.
В этот ветреный, но безоблачный вечер, когда листва деревьев безвольно падала на городские улицы, местным сборщикам мусора было не до работы, они, как и множество других горожан спешили на центральную площадь, где были установлены подмостки для новой казни.
Вся площадь была заполненная людьми, которые были в предвкушении расправы над конюхом Ароном. И лишь одна старушка с седыми растрепанными волосами, пробиравшаяся через толпу утирала слёзы дряхлой рукой. Это была мать осужденного – старая кухарка Хельга, которая имела единую отраду в жизни после трагической смерти двух сыновей, погибших при защите Империи.
Толпа встретила жуткими криками телегу с осуждённым Ароном, который был бледен, как полотно, он с опущенной головой внимал громким возгласам, смотревших на него людей. Следом за телегой въехала колесница с судьей Серафимом, который на этот раз был не прокурора Авксентия, который заболел и не мог присутствовать на казни.
Стража вывела на землю Арона и, взяв под руки, потащила шестнадцатилетнего юношу вверх по лестнице. Он не сопротивлялся и медленно поднимался на эшафот. Его взгляд был опустошенный, и он ни о чем, не думая, шёл под ярые возгласы толпы наверх. Судья Серафим, устроившись на своём обычном месте с незаметной усмешкой, смотрел на ещё совсем юного конюха, идущего на смерть. Когда Арон был уже на вершине, на площади появился Палач в чёрном плаще, капюшоне и красной маске, натянутой до носа. Толпа затихла и принялась молча взирать на происходящее. Своим уверенным, размеренным шагом он поднимался к новой жертве, которая безвольно ожидала его прихода. Добравшись до верха, Палач осветил площадь сиянием стального меча. Когда остро - наточенный клинок блеснул в его руках, занесенный над головой осужденного, седая старуха Хельга, растолкав толпу, из последних сил выбежала прямо к подмосткам эшафота.
- Арон! Сынок! – она издала истошный крик.
- Мама… - успел прошептать юный конюх, перед тем как голова была отделена от тела точным и ловким ударом меча.
- Нет!!! – закричала старуха и стала безутешно кричать, обливаясь слезами: - Да будь ты проклят кровавый убийца, убийца наших детей, гореть тебе в аду за страдания тех матерей, у которых ты отнял сына! Я тебе проклинаю! Ты исчадие ада, порождение Дьявола, тебе стыдно смотреть в глаза людям, поэтому ты скрываешь своё лицо! Но ты посмотришь мне в глаза! Мне – матери потерявшей сына! – Хельга бросила к лестнице и уже собиралась взбираться туда, где только что, был убит её сын. Но стража оттолкнула старуху от эшафота, грубо толкнув на землю. Она встала и своими искрящимися глазами разъяренной волчицы бросилась на одного из стражи, тот схватил её седые волосы, но она зубами вцепилась в его руку. Стражник взвыл от боли. Второй охранник, охраняющий подмостки, не раздумывая, ударил старую мать казнённого Арона копьём в спину. Хельга, издавши дикий крик, упала на спину. В её открытых мёртвых глазах отразились ужас, и страдания истинной матери, готовой умереть за сына. Толпа ненадолго смолкла, но когда исполнитель приговоров в чёрном развевающемся плаще стал спускаться вниз, снова подняла визг и громкие возгласы. Палач спустился вниз, держа в руках стальной меч, с которого стекала кровь. Он миновал тело убитой Хельги, и совершенно спокойно и молча, под громкие крики и овации направился по незамысловатой траектории, растворяясь в бликах, уходящего вечера. Безутешная толпа провожала его криками:
« Герой эшафота»!
Молодой сын пахаря Таронт стоял в последнем ряду шумной толпы, он с пренебрежением смотрел на людей, которые с восторгом называли Палача «Героем». После жестокого зрелища площадь начала пустеть. Таронт среди охраны тридцатилетнего воина с рыже бородой и усами по имени Помир, который был выходцем из маленькой деревни близ города, а стал одним из лидеров императорского отряда. Он с радостью встретил старого приятеля и пригласил в свой небольшой дом, который находился в городской черте. Помир был ни беден, но не любил излишней роскоши и довольствовался маленьким каменным домом. Он жил один и считал, что в разнообразной обстановке в жилище нет надобности.
Помир плюхнулся в кресло и усталым голосом произнёс:
- Я уже устал, но нет уходить я не собираюсь. У меня ещё много дел.
- Ты знаешь, зачем я нашёл тебя Помир? – серьёзно спросил Таронт.
Тот приподнялся в кресле и погладил рыжую бороду.
- Догадываюсь. Хочешь в императорские войска?
- Да, Помир, именно так – ответил сын пахаря, не сводя зорких глаз с Помира.
- Я знаю тебя давно, Таронт, и помогу тебе. Я могу на тебя рассчитывать?
- Конечно – непонимающе ответил тот.
- Тогда, слушай меня – он смотрел ему в глаза – Я надеюсь, что ты достойный человек и не выдашь меня – Помир снизил тон – В этих войсках меня держит одно – это убить Императора Викториана!
Глаза Таронта загорелись.
- Ты его ненавидишь? – спросил он с нарастающей мощью в голосе.
- Да! Викториана и его проклятых псов, которые лишают жизни людей, неповинных в преступлениях. Я это знаю, я в этом уверен, мне даже известны истинные имена убийц, но до них ему нет дела. Ты видел, что было сегодня на площади, когда эти адские рабы убили бедную мать, которая хотела посмотреть в глаза дьявольскому отродью, которого зовут «Героем эшафота» бездушные любители расправ.
- Да, я это видел – с горечью произнёс Таронт – Знаешь, я тоже ненавижу Императора Викториана и иду в войска, чтобы верно служить Империи и лишить жизни её подлого правителя!
Помир вскочил с кресла и обнял Таронта, который, явно не ожидал такого шага от лидера императорского отряда.
- Я рад, что у меня появился единомышленник! – он вознёс руки вверх – Я в этом отряде только ради того, чтобы положить конец правлению Викториана!
- Император тебе доверяет? – спокойно спросил Таронт, отходя на несколько шагов назад от вспыльчивого собеседника.
- Да! Он мне доверяет. И ещё я пользуюсь большим уважением среди воинов императорского отряда – он улыбнулся насмешливой улыбкой – Ты понимаешь, на что я намекаю?
- Понимаю – уверенно ответил Таронт и одобрительно кивнул головой.
- Тогда выпьем! – Помир взял две чарки и налил в них красного вина, протянув чарку Таронту, он провозгласил: - На благо Империи, на смерть Императора!
Глава 8.
ПОЕДИНОК СЕРДЕЦ.
Таисия не спала почти всю ночь, она лежала с открытыми глазами и смотрела в темноту. Она иногда поднималась с кровати и ходила по небольшой комнате, она выходила во двор дома, где дул порывистый ветер, и девушка была вынуждена уйти обратно в дом, чтобы не простудиться. Таисия не могла заснуть, её мучили разные мысли. Это и смерть любимого ей отца, и отъезд брата, и даже разговор с Авреем, но все её раздумья и выводы сводились к обладателю сердца, который не явился вчера вечером в церковь.
Лишь под утро Таисии удалось сомкнуть очи и проспать всего два часа. За этот небольшой промежуток времени она видела во сне дивный сон, в котором она – юная дочь пахаря гуляет по главному городу под солнечными лучами. Вокруг нет ни одного прохожего, она абсолютно одна шагает по каменным дорогам в неизвестном ей направлении. Она оказывается в чудном саду, который цветёт и поёт. Вдыхая ароматы цветов и свежего воздуха, она идёт по саду вглубь раскидистых деревьев. Чья-то рука неспешно ложится на её плечо, она оборачивается и видит перед собой человека в капюшоне и плаще, но здесь сон прерывается. Таисия открыла глаза и прошептала:
- Святой отец…
Она встала с кровати, и, застелив ее, вышла из комнаты. Ксиния уже сготовила завтрак, и дочь села за стол, где мирно лежала пустая каша на воде.
Всё утро для Таисии прошло понуро и печально, не смотря на то, что за окном было тепло, и лучи солнца танцевали на стенах дома. Девушка выходила несколько раз во двор, где грустно смотрела в безоблачное голубое небо, потом она гуляла по деревенским дорогам, встречая на своём пути соседей и знакомых, спешивших на работу. Она виделась с Авреем, который вместе со своим отцом шёл на рыбалку. Обменявшись несколькими фразами, они разошлись разными дорогами, хотя юный рыбак на протяжении всего похода поворачивал голову назад, будто бы ещё надеясь увидеть, отдаляющуюся фигуру возлюбленной. Таисия вернулась домой к обеду, и, также мрачно перекусив, уселась возле окна.
- Что-то случилось, дочка? – беспокойно спросила мать.
- Нет, ничего – ответила дочь, продолжая сидеть в недвижном положении.
Ксиния что-то говорила ещё, но девушка её не слушала. Мать сообщила дочери, что собирается идти после обеда в церковь, ставить свечку за здравие Таронта. Таисия кивнула и проводила мать печальным взглядом. Просидев так ещё немного, изнывая от грусти и отчаянья, которые скребли на душе, она покинула дом на холме и спустилась ниже в жилище Авроры. Мать соседки – прачка была на работе, а сама девушка сидела комнате и вышивала. Она была рада приходу Таисии и пригласила её к столу, но та отказалась.
- У тебя что-то случилось, Таисия? – заметив хмурый вид девушки, спросила Аврора.
- Я не знаю, не знаю – отчаянно проговорила та – Сразу столько проблем и бед выпало на нашу долю!
- Да, да – лицо Авроры поникло – Не могу поверить, что Таронт уехал, неужели он не вернется?
- Что ты говоришь? – возмутилась Таисия – Он обязательно вернется, он обещал! И я ему верю, он не может нас бросить!
- Я так боюсь за него, Таисия… - на её глазах выступили слёзы: - Я знаю, что он не обращает на меня внимания, но я желаю ему счастья, даже если он встретит другую.
- С чего ты взяла это? – серьёзно спросила юная дочь пахаря.
- Как ты не понимаешь Таисия? Ты же знаешь, что самые красивые девушки деревни неравнодушны к нему. Разве Таронт предпочтет меня, вместо них?
- Конечно, предпочтёт! – громко заявила собеседница – Я уверена, что ты нравишься Таронту, просто он сейчас ещё не думает о будущей семье, но когда он вернётся, то, несомненно, сделает тебе предложение.
- Ты так думаешь? – в её голосе прозвучала надежда.
- Я так думаю! – подтвердила Таисия и тяжело вздохнула: - Я, кажется, уже не властна над своим сердцем.
- Почему? – удивилась Аврора, но её лицо расплылось в улыбке, когда она поняла суть сказанного соседкой – Ты влюбилась?
- Да, Аврора – грустно ответила девушка.
- В кого? В Аврея? – поспешно спросила дочь прачки.
- Почему сразу в Аврея? – возмутилась Таисия и негодующе посмотрела на подругу.
- Потому что он давно в тебя влюблён и пытается завоевать твоё внимание – стала оправдываться Аврора.
- Аврей – мой друг – уверенно выговорила Таисия, развеяв все мысли Авроры.
- Что же ты решила не посвящать жизнь Господу? – поинтересовалась та, смотря в глаза Таисии.
- Да, видимо придётся отступить от своего решения – с тяжёлым вздохом, ответила девушка.
- Это не так уж и плохо! – воскликнула соседка – Значит, будет свадьба! Таисия, расскажи мне о своём будущем муже?
- Аврора! – резко осекла её дочь пахаря, – Не о какой свадьбе не идёт и речи.
- Как? – удивилась Аврора, приоткрыв рот: - Ты не собираешься за него замуж?
- Замуж? Аврора, что ты говоришь! – выкрикнула Таисия – Я знаю его всего несколько дней, а мне кажется, что целую вечность… Я не знаю, увижу ли я его снова? – она не в силах больше говорить опустилась на скамью.
- Кто он такой, Таисия? Расскажи, где вы познакомились? – не унималась, пылающая от любопытства Аврора.
- Прости, я не могу говорить… - она поднялась и выбежала из дома соседки.
Таисия вернулась в свой дом и разрыдалась. Мать ещё не вернулась из церкви, когда девушка сидела и утирала слёзы. Она ругала себя за то, что решила поведать о священнике Авроре, и впредь, сидя и плача, она обещала себе больше не кому не открывать свою душу.
Мать вернулась незадолго до вечера и принялась работать по дому. Таисия помогала ей, но даже работа не могла избавить её от мыслей. Когда время клонилось к вечеру, девушка сообщила матери, что идёт в церковь на вечерню, и покинула дом. Таисия уже была уверена, что её манили не стены благой обители, а надежда встретить в этих стенах обладателя своей души.
И в этот день прихожан в церкви было немного, никто не обращал внимания на дочь пахаря, которая вглядывалась в людей, но не находила силуэт в чёрном плаще. Она пробыла в церкви до конца вечерни и вышла из неё на полутемную улицу. Она уже собиралась идти домой расстроенная и печальная, когда на её плечо опустилась рука. Таисия судорожно обернулась и узнала человека в чёрном плаще и капюшоне.
- Святой отец! – вырвалось у неё, и, поддавшись минутному всплеску радости, она обняла священника. Испугавшись своего поступка, она отпрянула от него на шаг и хотела что-то сказать, но священник приложил палец к губам, и девушка не проронила ни слова. Они вошли в ту самую часовню, где обычно бывали. Таисия присела на скамейку, а её спутник остался стоять.
- Простите меня, святой отец – негромко промолвила девушка.
- Тебе на за что просить прощения, дочь моя – спокойно произнёс священник.
Девушка уже была не в силах сдерживать себя:
- Сразу столько несчастий выпало на нашу семью! Сначала казнили отца, моего бедного папу, который всегда жил по законам Господа нашего. Потом уехал мой брат, мой единственный брат Таронт, который был опорой всей нашей семьи, мы остались с мамой совсем одни. Мне так тяжело, что сердце рвётся на части. Вы, святой отец, даёте мне надежду и поддержку! Спасибо вам… - она заплакала, она пыталась сдержать слёзы, но это ей удавалось с трудом. Священник присел на скамью рядом с ней и приобнял девушку.
- Поплачь, поплачь, дитя моё – негромко произнёс он, гладя её по волосам – Слёзы – это избавление.
Проплакав некоторое время, Таисия встала со скамьи и взяла за руку священника.
- Пошлите, святой отец, на улицу, здесь становится душно.
Священник поднялся, и она покинули часовню. Выходя из неё, они столкнулись с Авророй, которая в упор смотрела на них. Глаза Таисии округлились, и она негромко сказала:
- Пошлите быстрее, святой отец.
Девушка зашагала быстрее вместе со своим спутником в капюшоне по дороге деревни, оставляя позади любопытную соседскую деву. Когда они уже были далеко от церкви, священник, остановив Таисию, спросил:
- Кто это?
- Это Аврора – моя соседка.
- Почему ты бежишь от неё, дочь моя? – негромко задал вопрос священник.
- Я не хочу, чтобы она… - дочь пахаря не успела закончить, как её взор скользнул по юному рыбаку, который поравнялся с ними – Ты опять следишь за мной, Аврей? – не контролируя себя, крикнула девушка.
- Нет, я просто шёл мимо – не сводя глаз с человека в капюшоне, отрезал молодой рыбак.
- Иди своей дорогой Аврей, если не хочешь потерять нашу дружбу! – заявила Таисия, держа за руку священника.
- Подожди Таисия, я оставлю тебя в покое, но только после того, как поговорю с этим человеком.
- Нет! – выкрикнула она и повела священника за собой, но Аврей остановил его за рукав. Священник повернулся, и встретился с голубыми глазами юного рыбака, который весь полыхал от нетерпения.
- Если вы достойный человек, то вы должны поговорить со мной по-мужски!
- Это как же? – с полным равнодушием ответил человек в чёрном капюшоне.
- Мы должны сражаться за сердце дамы! И если вы не трус, вы примите этот вызов!
- Вызов? – с усмешкой произнес священник – Вы вызываете меня на битву?
- Да! – громко провозгласил Аврей и достал из своего арсенала две острые сабли – Это сабля моего деда, а это моя сабля! – он бросил её служителю церкви, и тот уверенно поймал её.
- Нет, не надо! – крикнула Таисия и побежала к Аврею – Не надо, Аврей!
- Всё нормально, Таисия пусть победит сильнейший!
Тогда до ужаса взволнованная девушка бросилась к своему спутнику и взяла его за руку:
- Святой отец, не бейтесь, прошу вас, Аврей хорошо владеет оружием, он убьёт вас, я вас прошу!
Священник повернул к ней голову и тихо произнёс:
- Успокойся, Таисия. – Он отстранил её и поднял саблю. Тоже самое сделал Аврей и принял боевую позицию.
- Взмах острого лезвия может решить судьбу! – провозгласил он.
- Да, взмах может многое решить! – согласился противник в капюшоне.
Они сошлись в битве под умоляющие крики Таисии о прекращении поединка. Она стала молить Господа и пыталась отводить взгляд он сражающихся мужчин. Аврей умело владел саблей и пытался наносить точные удары, но священник надёжно их перекрывал. Несколько ловких движений саблей, и оружие противника было выбито из рук молодого рыбака. Аврей лежал на земле, подняв голубые глаза на священника. Человек в капюшоне занёс саблю и вонзил её в землю, в нескольких метрах от Аврея.
Священник подошёл к Таисии, которая сидела на пыльной дороге и молилась богу. Он протянул ей руку, она с вздохом облегчения поднялась с земли и прильнула к священнику, всё ещё вздрагивая от перенесённого ужаса. Они скрылись из виду, под взглядом Аврея, который поднялся с земли и с поникшей головой наблюдал за тем, как в сумерках исчезают два силуэта.
Таисия и священник, не торопясь, шли по дорогам деревни. Наступила уже глубокая ночь, а они всё гуляли по деревенским окрестностям.
- Тебе пора Таисия, уже очень поздно – мягко произнёс служитель церкви.
- Нет, я не хочу возвращаться домой этой ночью, мне так хорошо с вами, святой отец.
- Мы уже почти пришли – тихо сообщил спутник, указывая на маленький дом на холме.
Таисия поняла, что они шли по той самой дороге, которая ведет к её дому.
- Я не хочу возвращаться – ответила девушка, вглядываясь в лицо священника.
- Ты должна идти – промолвил он, не повышая тона: - Сейчас ночь, и уже стало слишком холодно, ты можешь простудиться.
- Почему вы так заботитесь обо мне, святой отец? – не сводя глаз, с человека в капюшоне спросила она.
- Потому что я люблю тебя, Таисия – негромко, еле слышно признался он. Но юная девушка его услышала.
- Это правда? – не веря до конца в его слова, спросила она.
- Я похож на обманщика? – вопросом на вопрос ответил священник.
- Нет, нет… - выговорила Таисия и снова обняла властелина своего сердца и своих долгих мыслей – Моё сердце принадлежит вам.
Священник взял её руки в свои ладони и прислонил к губам.
- Всё, Таисия, иди домой.
Она отошла от него, постоянно оборачиваясь, стала шагать к своему дому на холме. Дойдя до забора, она крикнула:
- Я буду молиться за вас, святой отец!
- Я буду думать о тебе, Таисия – услышала она в ответ его голос.
Девушка была готова снова кинуться к человеку в капюшоне, но вопреки своим чувствам она вошла в дом и хлопнула дверью.
Взволнованная мать со свечой в руке выбежала ей навстречу.
- Дочка! Слава Богу, ты пришла! Что случилось, почему ты так долго?
- Всё хорошо мама – произнесла дочь с улыбкой на устах и ушла в свою комнату. Она прилегла на не разобранную кровать и снова ей стали приходить на ум разные мысли, только теперь они были более светлые.
«Какая замечательная эта ночь! Да, я люблю его, и мне хочется кричать об этом на всю деревню, на весь город, на весь мир! Я счастлива, и это неслыханное счастье переполняет меня. Как же прекрасно понимать, что мои чувства небезответны, какое счастье понимать, что меня любит тот, кого люблю я. Это, наверное, замечательно быть женой священника? Я должна рассказать об этом матери. Нет, нет,… Он ведь ещё не сделал мне предложение. Это неважно, важно, что я ему небезразлична. Я ведь даже не видела его лица! Нет, для меня внешность не имеет значения! Моя любовь – вот моё счастье» - с этими мыслями она легла спать и быстро окунулась в мир сновидений.
Глава 9.
ГОРЬКАЯ ПРАВДА.
Утром девушка встала с небывалой легкостью на душе, и даже дождь, который моросил на, улице не мог испортить ей настроение. Ксиния спрашивала дочь про вчерашний вечер, но та уклончиво отвечала на её вопросы. Девушка вышла во двор, где пахло свежестью от мелкого дождя.
К обеду в их дом нагрянул Аврей, который извинился перед Таисией, признав своё поражение, и пожелав ей удачи в жизни, покинул порог дома на холме. После обеда дождь усилился и превратился в ливень, который постепенно приобрёл масштабы самой настоящей грозы с раскатами грома и сверкающей молнией. К вечеру гроза не стихла, и Таисия была вынуждена остаться дома. Она не знала, придёт ли сегодня властелин её сердца? Решившись не пойти, она ругала себя за то, что испугалась грозы, когда возможно её возлюбленный священник ждёт ее прихода. В этих тяжёлых мыслях она провела остаток вечера и легла спать с тяжёлым сердцем. Проснувшись утром, она застала мать, которая попросила дочь съездить в город за некоторыми продуктами. Таисия послушно согласилась исполнить просьбу матери, и, взяв деньги, она села в соседскую повозку охотника, который вёз в город мясо животных.
Главный город встретил Таисию своими многочисленными улицами, повозками и горожанами, которые расхаживали по мостовым и жаловались на плохую погоду. На тёмном безоблачном небе стали сходится тучи, которые веяли новым дождём.
Таисия, заплатив охотнику, очутилась в многолюдно городе, который знала, благодаря покойному отцу. Ей пришло на ум, что можно было бы попытаться здесь отыскать брата, но она отогнала эту мысль, так как была уверена, что к императорской охране невозможно подобраться.
Центральная площадь была полупустой, потому что новой казни сегодня не предвещалось, а просто подышать свежим воздухом и вкусить городскую жизнь, многим людям не хотелось. Таисия направилась на базар, который в отличие от площади был заполнен народом и всевозможными товарами, которые пытались всучить торговцы местным жителям и приезжим в город. Девушка любила ходить по базарам и смотреть за товарами, которые так усердно старались продать торговцы. Таисия останавливалась возле красивых картин, написанных красками на холсте, искусно сшитых платьев и мастерски сделанных ювелирных украшений. Она восторженным взглядом взирала на бусы из чёрного жемчуга, которые так величественно лежали на прилавке. Многие женщины смотрели на этот товар, подходили и даже примеряли, но, узнав цену, они вынуждены были отойти от прилавка. Таисия, не спрашивая о цене, молча смотрела на бусы. Лысый бородатый торговец украшениями с усмешкой на губах смотрел на юную девушку, зачарованную красотой жемчуга. Он не предлагал ей товар, потому что был уверен, что у простой деревенской девушки не найдётся чем заплатить за столь дорогое украшение. Таисия всматривалась в черные жемчужины, когда чья-то рука опустилась на её плечо. Она поспешно обернулась, перед ней стоял человек в чёрном плаще и широком капюшоне.
- Будь осторожна Таисия, когда засматриваешься на украшения, твоя неосмотрительность едва не лишила тебя денег – он протянул девушке мешок с монетами, которые дала ей мать. Она перевела удивлённый взгляд на мальчика лет десяти, который стоял рядом со священником. Человек в капюшоне держал его за руку.
- Вот он воришка, пытавшейся украсть деньги – со спокойствием проговорил священник, переведя взгляд на мальчика.
- Простите меня – простонал тот и поежился от боли, с которой человек в капюшоне сжал его ладонь.
Таисия с жалостью посмотрела на безвольного мальчика – вора, пытавшегося украсть все ёё деньги.
- Отпустите его, святой отец – запросила она – я думаю, он больше не будет воровать.
На губах священника появилась усмешка, которая легко читалась, и, судя по всему, он не пытался её скрыть.
- Я так не думаю – спокойно сказал он, и, потрепав мальчишку за взъерошенные волосы, кинул ему несколько серебряных монет, которые вытащил из-под плаща. Маленький вор судорожно собрал монеты.
- Спасибо вам, прощайте – небрежно выпалил мальчишка и скрылся в толпе.
- До свидания, - себе под нос проговорил священник и посмотрел на Таисию, которая неподвижно стояла и всматривалась вслед вора.
- Да, много здесь воришек – вмешался лысый торговец ювелирными изделиями.
Священник смерил его взглядом из-под капюшона и взглянул на бусы из чёрного жемчуга.
- Я это беру – монотонно заявил он.
- Это стоит очень дорого… - поторопился объявить продавец.
- Сколько? – тем же тоном задал вопрос человек в капюшоне.
Торговец проговорил что-то совсем тихо, но священник его услышал и положил на стол прилавка названную цену. Торговец в замешательстве кивнул и протянул коробку с изделием покупателю. Тот поспешно взял покупку и спрятал её под плащ. Таисия, казалось, не замечала того, что происходило у прилавка, она всё всматривалась вдаль.
- Пошли, Таисия – негромко позвал священник, и она покорно пошла за ним.
Они пробирались сквозь толпу, минуя множество прилавков с разными товарами. Пройдя базар, небо разозлилось и пустило на землю свою кару в виде грозы, которая заставила людей побеспокоиться о себе и своём товаре. Священник укрыл свою спутницу плащом и повел за собой следом. Они остановились возле большой кареты, запряженной двумя вороными лошадями. Священнослужитель открыл дверь кареты девушке и помог забраться в неё, после чего скрылся из виду. Некоторое время Таисия сидела одна, но волнения в её душе не было, так как она полностью доверяла своему возлюбленному. Он вернулся и сел рядом с ней, после чего карета двинулась в путь.
- Вы взяли карету? – спросила Таисия.
- Нет, это мой экипаж – просто ответил священник и посмотрел в окно кареты.
- Куда мы едем? – снова задала вопрос девушка.
- В мой дом – спокойно ответил священник – Он находится недалеко в пригороде.
- В ваш дом, святой отец? – переспросила она.
- В мой дом – повторил ответ на вопрос человек в капюшоне.
Они замолчали. Таисия ничего не хотела говорить, она прижималась к мокрому плащу своего попутчика, который был неподвижен. Её клонило в сон, и чтобы окончательно не задремать она задала волнующий её вопрос.
- Святой отец, почему многие люди грешны? Например, тот самый вор, который пытался похитить мои деньги, он ведь совсем ещё ребёнок, а уже грешен…
- Каждый человек сам волен выбирать свой путь, тот маленький воришка предпочёл избрать преступный путь, и это его выбор.
- Может, его толкнула нужда? – негромко спросила Таисия.
- Я уверен, что он уже корифей в этом деле – произнёс священник – И каждый раз его толкает нужда обирать людей?
Таисия ничего не ответила, она просто прикрыла глаза и вслушалась в звон капель дождя, которые бились о крышу кареты. Её душа была спокойна, потому что повелитель её сердца был рядом. Она открыла глаза, когда поняла, что карета остановилась. Таисия была одна в экипаже, она выглянула в окно, дождь всё ещё моросил трепещущими каплями. Через несколько минут дверь кареты открылась, и человек в капюшоне протянул ей руку, облачённую в чёрную кожаную перчатку. Таисия вышла из кареты, и её взору представился удивительный вид. Прямо перед ней расстилалась огромная поляна, вся мокрая от дождя, на ней был покрытый зёленым убранством холм, а на невысоком холме стоял огромный двухэтажный дом, похожий на особняк с конусовидной крышей и стальными воротами. Этот мрачный дом в окружении восхитительной, но плачущей природы, напоминал сказочную страну.
Кучер, закутанный в плащ, спрыгнул с козел и открыл ворота дома. Таисия вошла в раскидистый сад полный редких растений и цветов, которые поникли на время дождя. Она осмотрелась вокруг, и её охватило настоящее блаженство. Священник предложил войти в дом, и она повиновалась его воле. Поднявшись, по каменным ступеням, она оказалась в просторной прихожей, а после в гостиной, которая была воплощением самого великолепия. Огромный шикарный зал с пурпурными занавесками на окнах, золотыми подсвечниками, многочисленными картинами на стенах, на которых были изображены знаменитые полководцы, а также прекраснейшие пейзажи. Длинный накрытый стол, вырезанный из красного дерева, полностью подходил величественной атмосфере гостиной. Девушка была польщена изяществом, которое она увидела в этой комнате, ей ещё никогда не доводилось бывать в домах с таким убранством.
- Садись Таисия – священник отодвинул обвитый красной материей стул и предложил девушке сесть.
Она села, всё ещё оглядывая комнату. Человек в капюшоне опустился на стул, который располагался напротив Таисии и, взяв бутылку шампанского, наполнил два хрустальных фужера вином. Девушка взяла один фужер и сомкнула его с фужером священника.
- За что пьём? – негромко спросила она.
- За нас! – ответил он и отпил несколько глотков, после чего поставил стакан на стол.
- Это прекрасный дом – прошептала она.
- Я знаю, Таисия – на его губах показалась улыбка.
- Но мне неважно, в каком доме вы живёте, святой отец – начала говорить девушка с искренностью - Важно, что наши сердца бьются в унисон.
- Важно, что наши сердца бьются в унисон – повторил священник и вышел из-за стола. Он достал из-под плаща коробку, открыв, он положил её перед девушкой.
- Вы купили эти бусы, святой отец? – удивлённо произнесла она, взирая на жемчужное украшение – Они стояли очень дорого…
- Таисия, к твоим ногам я готов бросить жемчужины всего мира – он одел ей на шею украшение и протянул руку – Мы одни в этом доме, ты не откажешь мне в партии вальса?
- Вы танцуете вальс, святой отец? – спросила девушка, не отрывая глаз от человека в капюшоне.
- Любой мужчина должен уметь танцевать вальс – возвышенно объявил он и повёл девушку в центр гостиной, где они закружились вдвоём по величественному залу. Священник знал этот танец великолепно и безукоризненно, Таисия танцевала чуть хуже, так как ей приходилось танцевать вальс очень редко. Но они были связаны общими чувствами, которые превозносили их на вершину незримого счастья, которое невозможно понять разумом, его можно только почувствовать сердцем.
Закончив танец, священник предложил провести девушку по комнатам дома, и та согласилась. Он показал ей роскошную спальню, провёл по винтовой лестнице на второй этаж, где располагалась немыслимых размеров библиотека и огромная комната с великолепными картинами неизвестных, но очень талантливых художников. Таисия вошла в ещё один зал, который был заполнен холодным оружием, которое висело на стенах. Это были и древние поржавевшие мечи с мощными рукоятками, и старые сабли, и грозные топоры. Всё висело на стенах, кроме одного блестящего меча, который устрашающе стоял на полу, прислонённый к стене.
- Вы увлекаетесь оружием, святой отец? – удивленно спросила девушка.
- Увлекаюсь – просто ответил священник.
Девушка подошла к мечу и коснулась рукой его рукоятки, холодная сталь пронзила теплую ладонь девушки, и она отдёрнула руку.
- Какой ужасный меч – сказала она – У меня ощущение, что им было загублена не одна жизнь. Почему вы купили этот меч?
Священник ничего не ответил и предложил девушке спуститься вниз. Та послушно пошла на первый этаж, где присела на диван, сделанный из красной материи. Она прислонила голову к плечу человека в капюшоне.
- Я так счастлива с вами, святой отец – прошептала она и вдруг негромко спросила: - Скажите, почему в вашем доме нет ни одной иконы, не одного распятья?
- Потому что мой дом – это не божеская обитель – негромко ответил тот.
- А какая эта обитель? – поднимаясь с дивана, спросила Таисия. Она подошла к окну и принялась смотреть на падающие капли дождя.
- Это моя обитель, моя – спокойно ответил священник, подходя к девушке, и протягивая ей левую руку в перчатке.
Таисия резко обернулась, и её странный встревоженный взгляд пронзил человека в капюшоне. Девушка взяла его руку и сорвала чёрную кожаную перчатку, которая бесшумно упала на пол. На левом запястье человека в капюшоне было изображение черепа и костей.
- Палач!!! – вырвался крик ужаса из уст Таисии. Она неподвижно стояла, не веря своим глазам. Её сердце, казалось, перестало биться, она едва не упала в обморок, сознавая ужасающую действительность. Властелин её сердца был обескуражен и, не двигаясь, смотрел на девушку.
- Господи прости… - выдохнула она и кинулась к двери. Палач остановил её, схватив за руку.
- Послушай, Таисия – быстро заговорил он.
- Отпусти меня, отпусти меня – кричала девушка – Господи всемогущий, прости душу рабы твоей! Нет мне прощенья за то, что сердце отдала порождению тьмы.
- Выслушай меня – повысил тон человек в капюшоне.
- Ничего не желаю слушать, ты Палач! Этим всё сказано, какая наивная я была, когда верила в благого священника, нет, нет, это просто невозможно понять.
Она вырвалась и снова побежала к двери. Палач настиг её у выхода.
- Таисия, ты освещаешь мою тёмную жизнь лучами света, ты мой лучик света, пойми это! Если ты уйдёшь, я потеряю смысл жизни, я жил всё это время, как во мраке, и лишь с тобой я обретал покой, Таисия…
- Не желаю ничего слышать, отпусти – она открыла дверь и выбежала в сад.
- Я люблю тебя Таисия! – раздалось за её спиной.
- Будь ты проклят! – срываясь на крик, проговорила девушка, которая, не замечая льющегося нудного дождя, бежала по мокрой траве, не видя ничего перед собой. В окрестностях не было ни одного дома, но она не обращала на это внимание. Её сердце рвалось из груди, она готова была кричать на весь мир, что была наивной глупой девушкой, поверившей святому отцу, который оказался кровожадным Палачом. Когда силы её были на приделе, она в беспомощном состоянии рухнула на мокрую траву и лежала с открытыми глазами под проливным дождём.
«Господи, прости грешную душу рабы своей. О, всевышний, как я могла доверить своё сердце тому, кто лишает жизни других людей? Тому, кто забирает детей у родителей, а родителей у детей, тому, чей меч безжалостно опускается на головы тысяч осуждённых. Его проклятый меч опустился на голову моего отца, а я отдала ему сердце! Я была счастлива с ним, не зная о том, что мой возлюбленный не прощеный грешник. Ах, это проклятое ожерелье - она с яростью сорвала его и бросила в траву:- Господи, прости меня, прости…»
Глава 10.
ТЁМНЫЙ СВЕТ.
Таисия закрыла глаза и погрузилась в свой мир, в котором не было место радостям, в них была лишь извечная печаль и горестные страдания.
Вокруг молодой девушки, объятой мраком, было тихо, лишь мелкий и затяжной дождь нарушал незыблемую тишину. Ничто не могло отвлечь юную дочь пахаря от горести и разочарования, царивших в душе.
Стук лошадиных копыт заставил Таисию очнуться от забвенья, в котором она прибывала. Она приподнялась с травы и увидела возле себя роскошную карету, запряжённую парой вороных лошадей. Кучер, закутанный в плащ, спрыгнул с козел и подошёл к девушке, которая бессильно сидела на мокрой траве.
- Я никуда с вами не поеду – запротестовала она, не сводя глаз с кучера.
- Я должен доставить вас домой – невозмутимо ответил кучер и попытался поднять девушку на ноги.
- Я не поеду не в какой дом, я лучше умру, чем ещё раз посещу ту проклятую обитель! – она это крикнула так, что кучер невольно отпрянул.
- Успокойтесь – негромко попросил он – Я не собираюсь вести вас в дом моего хозяина. Я должен доставить вас в ваш дом.
Девушка недоверчиво смотрела на кучера, но всё же повиновалась его воле и села в карету. Экипаж тронулся в путь. Таисия выглянула в окно и убедилась, что они едут совсем в другом направлении от ненавистного ей особняка, который сначала поразил её душу необыкновенной красотой и изысканностью. Таисия немного успокоилась при мысли, что скоро может оказаться дома. Но воспоминания о том ужасном открытии, которое произошло сегодня, не давало ей прийти в себя, она ругала себя, называла глупой юной девой, шептала слова проклятья ненавистному Палачу, который не мог её слышать. Разбираясь в своих мыслях и чувствах, она не заметила, как за окном кареты промелькнули городские дороги с мостовыми и каменными площадями. И только когда карета окончательно остановилась, девушка выглянула в окно и увидела непроглядную ночь. Дверь кареты отворилась, и показался кучер.
- Мы уже в деревне – сообщил он – Скажите, как добраться до вашего дома, и я довезу вас.
- Не надо – прошептала девушка – Я выйду здесь, и сама доберусь до дома.
- На улице холодно и темно, было бы лучше, если бы я вас довёз.
- Нет! – оборвала она – Не надо обо мне заботиться!
- Я всего лишь исполняю распоряжение моего хозяина – кучер негромко вздохнул: - Хорошо, выходите здесь – он помог девушке покинуть карету и спросил: - Вы ничего не хотите передать хозяину?
Таисия метнула молнию, когда обернулась к кучеру, который нерешительно стоял и смотрел на девушку.
- Передайте, что ничего кроме ненависти я к нему не испытываю.
Кучер кивнул и взобрался на козлы.
- Возьмите – крикнула девушка, протягивая ему мешок с монетами.
- Нет, нет, я не возьму – отказался кучер – Хозяин велел не брать с вас денег – с этими словами карета двинулась в путь и с громким стуком копыт растворилась в темноте.
Таисия осталась одна в непроглядной и смутной ночи. Она узнала по расплывчатым очертаниям деревянные дома своей бедной деревни и быстро зашагала по родной дороге. Она миновала всего за несколько минут большое количество деревенских жилищ и остановилась возле небольшого, но крепкого деревянного дома. Она уверенно вошла в его огород и стала судорожно заглядывать в окна, которые были занавешены. Расположение комнат в этом доме она неплохо знала, поэтому негромко постучала в одно окна и позвала:
- Аврей, Аврей!
Через несколько секунд в окне появилась белокурая голова молодого рыбака, голубые глаза которого обеспокоено, смотрели на девушку.
- Таисия? Ты здесь в такой час? Что-то случилось с Ксинией?
- Нет, нет – быстро заговорила она.
- Я сейчас выйду – поспешно сообщил рыбак и скрылся.
Не прошло и полминуты, а он уже стоял возле своего дома рядом с девушкой, которая, опершись спиной на стену дома, стояла и плакала.
- Таисия, почему ты плачешь? Что произошло? – встревоженным голосом задавал вопрос молодой рыбак. Девушка уткнулась лицом в его плечо и заплакала с новой силой. Аврей пытался выяснить причину её рыданий, но ему это не удавалось. Наконец, Таисия отошла от дома и покрасневшими от слёз глазами взглянула в бегающие светлые очи Аврея.
- Какая я была глупая Аврей, что не замечала такого человека, как ты. Ты будешь достойным мужем любой примерной девушки.
- Мне не нужна любая девушка, мне нужна ты, Таисия! – негромко прошептал он, смотря ей в глаза.
- Это правда? Ты всё ещё любишь меня? – тихо спросила дочь пахаря.
- Да, я всё ещё люблю тебя, и буду любить вечно – со всей искренностью светлой души заявил он.
- Как же я не понимала раньше, что настоящее счастье находится так рядом – по её щекам покатились слёзы – Вот оно истинное счастье! Счастье, которое состоит не в бессмысленных мечтах, а в чистой душе – Таисия не сводила глаз с Аврея – Аврей, ты ещё готов взять меня в жёны?
- Да, Таисия, я готов! – рыбак встал на одно колено и восторженно произнёс: - Таисия, выходи на меня замуж!
- Я согласна – быстро ответила она, и её глаза беспокойно заморгали – Я хочу, чтобы мы скрепили наши судьбы, сегодня, сейчас!
- Таисия, но это невозможно, на дворе ночь! – осёк её Аврей – А как же свадьба, платье и гости?
Девушка замотала головой:
- Я хочу, чтобы мы обвенчались тихо и мирно. А платье…. Платье…. Я одену свадебное платье мамы, оно очень хорошо сохранилось.
- Может не стоит торопиться, Таисия? – спросил, обеспокоено Аврей.
- Стоит, Аврей, стоит! – запротестовала девушка – Прошу тебя!
- Хорошо – согласился юный рыбак – Сегодня на рассвете я поговорю со священником Аполлинарием.
- Да, спасибо, спасибо – заговорила она – Мне пора домой, тогда дай знать, когда всё будет готово к венчанию – Таисия, не оборачиваясь, кинулась к своему дому. В те минуты, казалось, она не отдавала себе отчёта в сказанных словах, которые услышал молодой рыбак. Таисия бежала к своему дому, не обращая внимания на холод, который окутывал улицу со всех сторон. Взойдя на холм, она с силой разъяренной волчицы ворвалась в огород и со скрипом отворила дверь. Мать Ксиния, опустив голову на маленький стол, спала возле догорающей свечи. Она проснулась, когда услышала шум в доме, и её глаза обратились к Таисии.
- Дочка? – вопросительно произнесла она – Боже, как поздно ты вернулась домой. И опять заставила свою мать беспокоиться за тебя. Где ты была? – уже с материнской строгостью спросила мать – Почему ты не купила продукты в городе?
- Мама… - прошептала еле слышно дочь – Я выхожу замуж.
- Замуж? – глаза матери округлились, а лицо вытянулось: - За кого? За этого священника?
- Нет, мама, упаси Бог! – воскликнула девушка – Я выхожу за Аврея.
Мать с облегчением вздохнула, но всё равно продолжала смотреть на дочь с неодобрением:
- Когда будет свадьба?
- Возможно, сегодня днём. Аврей обещал поговорить с отцом Аполлинарием.
- Сегодня? Так рано? – возмутилась мать: - Конечно, Аврей хороший юноша и главное надёжный, но я даже не успею ничего подготовить и…
- Мама, не волнуйся – оборвала её дочь – Мы обвенчаемся сегодня в нашей церкви.
- А как же платье, дочка? – поспешила спросить мать.
- Я буду в твоём свадебном платье, мама.
Ксиния хотела что-то добавить, но Таисия уже скрылась в свою комнату. Она безвольно легла на кровать, и даже не разбирая её, она заснула крепким сном. Её сновидения были порывисты и неполны, но она не просыпалась до тех пор, пока её не разбудила мать. Когда Таисия открыла глаза, в окно её комнаты пробивались бледные лучи солнца.
- Просыпайся, дочка – раскрывая окно, говорила мать – Я сегодня утром была в доме твоего жениха, он договорился с отцом Аполлинарием.
- Правда? – переспросила дочь, поднимаясь с кровати: - Это замечательно!
- Да, я рада за тебя, дочка – ласково сказала мать – Но кажется мне, что уж слишком внезапно вы решили обвенчаться. Родители Аврея тоже были удивлены, когда твой жених сообщил им о том, что сегодня днём мы станете мужем и женой – мать вышла на несколько секунд из комнаты и вошла, держа в руках белое пышное платье, которое выглядело нестарым – Вот дочка, смотря на него, вспоминаю нашу свадьбу. Ах, Александр – она утерла, выступившую слезу, и повернулась к дочери: - Давай, надень его.
Таисия кивнула, и с помощью Ксинии этот наряд оказался надетым на дочери пахаря. Свадебное платье матери хорошо сидело на хрупкой фигуре девушки.
- Ты, красавица! – восхитилась мать – Теперь, садись, я сделаю тебе причёску, а то жених скоро прибудет.
Дочь послушно присела и доверила свои волосы материным рукам. Она ни о чём не думала, её разум пустовал, а чувства спали в глубине её юной души. Когда мать закончила и вышла из комнаты, Таисия осталась совсем одна, но и тогда в её душа была пустой и безразличной к предстоящей свадьбе, к предстоящей новой жизни, которую выбрала для себя юная девушка. Она не думала о своём женихе Аврее, с которым ей теперь предстояло пройти жизненный путь, после венчания в церкви.
Ксиния вошла в комнату, одетая в светлом платье, которое она одевала лишь по большим праздникам, и радостным голосом сообщила:
- Жених приехал, он даёт тебе десять минут, чтобы ты собралась с силами и вышла – мать с улыбкой на губах покинула комнату, оставив дочь одну.
Таисия стояла, не двигаясь, её лицо залила бледность, а душа проснулась и начала плакать горькими слезами.
«Что же я делаю? – думала девушка – Я выхожу сегодня замуж! И мой жених здесь, там, за этой дверью! Боже мой.… Зачем я вчера пошла к Аврею, зачем я напросилась на эту свадьбу? Аврей замечательный человек, он будет верный и надёжный муж, он стал бы лучшим мужем на свете, который любил бы меня и окружал заботой. Как же приятно когда тебя любят, но, увы, я не могу ответить ему тем же. Господи, Господи! – она подошла к маленькой иконе, висящей на стене – Помоги мне Боже, не ошибиться в этой жизни. Помоги сделать правильный выбор, должна ли я выходить к своему жениху или может всё еще не поздно отменить? Почему я не люблю Аврея? Он ведь лучший человек на свете, я должна его любить, я должна думать о нём, я должна быть благодарна за её любовь и заботу! А я? Господи, мои мысли снова заняты Им. Им! Тем, кто лишает жизней тысячи людей, который почти каждый день видит на своих руках кровь, и его кровавый меч безжалостно рубит головы. Спасибо Господи, что я во время поняла истинную сущность этого человека. Это самый ужасный человек на земле! Почему? Почему именно ему принадлежит моё сердце? Я должна ненавидеть его, а я.… Да, я испытываю к нему ненависть, но я испытываю и любовь… Я больше не хозяйка своего сердца, оно мне больше не принадлежит! Я не властна над ним! Неужели обвенчавшись с Авреем, я проведу всю жизнь, мучаясь и страдая, о том с кем мне никогда не быть? Я не должна думать о НЁМ, но я не могу. Он убил моего отца, он лишил его жизни! Папа, прости меня, прости за то, что отдала своё сердце Палачу – она утёрла слезу и твёрдо решила: - Я буду женой Аврея»!
Таисия отворила дверь и вышла в ту комнату, где ждал её жених. Аврей обернулся, когда Таисия вошла. Молодой рыбак, как зачарованный смотрел на свою невесту и протянул ей букет белых цветов. Девушка послушно приняла их и поймала на себе тёплый взгляд матери. Они вышли во двор дома, где стояла повозка, которую безвозмездно одолжил старый пахарь. Ксиния обещала прийти в церковь позже и проводила уезжающую повозку взглядом.
Возле дверей деревенской церкви толпились люди, которые уже были осведомлены сегодняшней свадьбой и не могли ни поздравить молодых людей с таким событием. Аврей помог Таисии спуститься на землю и под дружные крики людей, они оказались у дверей церкви, где их встретили родители молодого рыбака. Они поприветствовали девушку и увели сына с собой в церковь, где он должен был ждать прихода невесты. К алтарю Таисию должен был вести отец, но эту роль на себя взял старый пахарь, который очень хорошо относился к их семье. И вот под руку со старым соседом молодая девушка вошла в церковь. Таисия прикрыла лицо вуалью, из-под которой струились слёзы. Все пришедшие были уверены, что это слёзы непостижимой радости. Многие из гостей утирали ладонями капли слёз, вспоминая о своей счастливой молодости, когда они шли под руку со своим отцом к алтарю. Ксиния не могла сдержать чувств и плакала навзрыд. Ей лишь удалось успокоиться, когда наступил обряд венчания. После того, как молодые были объявлены мужем и женой, гости принялись поздравлять их. Аврей выглядел самым счастливым человеком на свете, он взял невесту на руки и вынес из церкви под восторженные крики гостей и просто наблюдателей. Ксиния, Аврора и её мать прачка дружно лили слёзы, когда все сели за стол, накрытый во дворе небольшого дома, принадлежащего родителям рыбака. Теперь Таисия должна была покинуть родной дом и переехать к мужу. Ксиния клялась, что будет каждый день навещать дочь, потому что просто не сможет жить одна. В тот тёплый безоблачный день, казалась, вся деревня ликовала за счастливую судьбу двух молодых людей, скрепивших себя узами брака. Были довольны все, кроме одной – самой невесты, которая на протяжении всей свадьбы была грустна и понура. Она ругала себя за то, что обманывает Аврея, она ненавидела себя за то, что любила Палача. Она хотела побыть одной, но это не удавалось, бесконечные поздравленья и радостные возгласы не давали ей остаться со своими мыслями наедине. И лишь, когда глубокой ночью, гости стали расходиться по домам, она присела у окна и горько заплакала, прошептав:
- Ещё недавно я хотела посвятить свою жизнь служению Господу, а теперь я не могу посвятить жизнь даже себе самой.
Глава 11.
ИСПОЛНИТЕЛЬ ЖИЗНЕЙ.
Городская жизнь кипела полным ходом и с каждым днём всё встречала новых посетителей, провожая старых обывателей города. В этом суматошном круговороте городской жизни смог обрести себя деревенский сын пахаря Таронт, который вот уже три месяца был жителем главного города. Его карьере мог позавидовать любой старый вояка, когда-либо служивший в императорских войсках. Таронт за достаточно короткое время стал пользоваться огромным доверием со стороны властей и главное со стороны сослуживцев, которые видели в нём настоящего лидера и героя.
Помир сделал его своей правой рукой. Мужество и выдержка, которую проявлял молодой сын пахаря, сделала его в итоге истинным героем эпохи. Он отчаянно сражался, защищая рубеж своей Империи, он вдохновлял воинов на битву и придавал им силу. Он помогал нищим и убогим, посещая заброшенные уголки главного города Империи, за что его встречали громкими почестями все бедный районы города. Таронта любил народ, который с вдохновение слушал его речи, которые произносил стоя перед толпами простых горожан. Что ещё привлекало людей в этом молодой воине, так это его душевная простота, которая сочеталась с умом и решительным нравом. Помир уважал его и не раз приводил в пример многим молодым бойцам. И наступил ответственный момент в его жизни. Великий Император Викторина пригласил его в свой дворец на приём. Таронт согласился, не раздумывая, и вот он шёл по главной площади города вместе с Помиром и обсуждал предстоящую встречу.
- Через два часа Викториан будет ждать тебя в своём дворце – пояснил Помир.
- Я знаю – спокойно ответил тот, переводя взгляд на рабочих, которые уже оглядывали деревянный эшафот – Сегодня снова казнь?
- Да. – Вздохнул Помир – Нам с тобой придётся на ней присутствовать, и только потом ехать во дворец к этому проклятому жалкому человеку, зовущегося императором, – последние слова он проговорил шёпотом.
- Кого казнят на этот раз? – негромко спросил Таронт.
- Одного маленького вора, которому отроду всего десять лет.
- Всего десять лет… - эхом повторил молодой воин – Что же он украл, если его приговори к смертной казни? Должно быть лошадь Императора?
- Ты почти угадал, Таронт – усмехнувшись, ответил Помир – Он подобрал мешок с золотыми монетами, которые обронил Викториан, когда гулял по городу.
Таронт закачал головой:
- Как я ненавижу их всех – процедил Таронт.
- Я с тобой согласен, друг – подержал его Помир.
Толпа людей прибывала всё с каждой минутой, и когда до казни оставалось меньше десяти минут, вся площадь была заполнена людьми. Въехала колесница с судьей Серафимом и прокурором Авксентием, которые поднялись на своё привычное место на балконе. Вскоре появилась стража, ведущая под руки десятилетнего смуглого вора с задорным детским лицом. Мальчик дрожал от страха, когда его вели на вершину эшафота под громкие возгласы бездушной толпы. Добравшись до верха, мальчик упал на колени, и по его щекам потекли слёзы. Толпа замолкла, когда послышался стук копыт. На площади показался силуэт чёрной лошади, которая привезла своего хозяина. Всадник был облачён в черный широкий плащ, его лицо было скрыто капюшоном и маской из красной материи, натянутой до носа. На шее его лошади висели три небольших черепа, выделанных из кости. Всадник спрыгнул с лошади, и, гремя чёрными сапогами со стальными шпорами, начал медленно подниматься по деревянным ступеням. Люди, затаив дыхание, ждали нового зрелища. Маленький вор тихо плакал, ожидая своей участи. Когда Палач уже стоял на вершине эшафота, осужденный закрыл глаза. Яркий блеск стального меча решил судьбу маленького вора, который ещё несколько секунд назад, закрыв глаза, распрощался с жизнью. Встретив новую казнь овациями и возгласами, люди устремили взоры на Палача, который, спустившись вниз, запрыгнул на коня, и, ударив его шпорами, поскакал вдаль от центральной площади.
- Я вижу, исполнитель приговоров решил сменить свой облик. Теперь он всадник на коне? – спросил Таронт с грустной иронией.
- Уже как несколько месяцев он является в таком обличье – ответил Помир.
- Я заметил, что люди восхищаются им.
- Да, он их герой – вздохнул тяжело Помир - Кто-то рукоплещет славным воинам, а кто-то палачам.
Когда толпа стала расходиться, Помир и Таронт оседлали своих коней и поскакали по направлению императорского дворца. Менее чем через двадцать минут они стояли возле огромнейшего строения, именовавшегося дворцом Императора Викториана. Мощные ворота отворила стража, которая была хорошо знакома с Помиром и его спутником. Внутри дворца их встретил слуга императора молодой человек с козьей бородкой и веселым лицом, который провёл их в тронный зал, где восседал император Викториан – невысокий мужчина лет пятидесяти с благородными чертами лица и утонченными манерами. Он поднялся с трона, когда слуга ввёл путников в зал.
- Приветствую, Помир – произнёс возвышенно император и перевёл взгляд на Таронта: - Так значит это ты воин, о котором все говорят?
- Я не знаю, кто обо мне говорит – заявил он – Мой долг – это служить Империи и моему народу!
- Слова истинного патриота – громко сказал Викториан – А Императору? Разве не твой долг служить ещё и мне?
- Истинный патриот служит народу, а не его предводителям! – провозгласил Таронт.
Помир осуждающе посмотрел на него, но молодой воин этого не заметил. Император усмехнулся вслух:
- А я вижу, что ты смелый деревенский воин – Викторина взял в руки две чарки, наполненные вином, и протянул одну Таронту: - Испей, славный воин, императорского напитка.
- За Империю! – громко произнёс Таронт, поднимая золотую чарку.
Осушив чашу вина, император Викториан пригласил Помира и Таронта войти в комнату, где хранилось личное оружие императора. Войдя в оружейный зал, Викториан взял в руки острый кинжал с золотой рукояткой и протянул Таронту.
- Прими мой дар, воин, и пусть этот острый кинжал пронзит сердца тех, кто будет тебе не угоден!
Таронт кивнул и принял кинжал с блеском в глазах. Он сжал в руке его холодную рукоять и с диким криком всадил лезвие ножа в плечо Великого Императора. Тот взвыл от боли и повалился на пол. Таронт разжал пальцы, и кровавый кинжал упал с грохотом вниз. Помир с ужасом смотрел на своего друга, который с бешеными глазами смотрел на Викториана, который держался за пронзенное плечо. Стража в один миг оказалась возле Таронта и схватила его, он даже не пытался сопротивляться.
- Взять их, обоих! – заорал раненный император хриплым голосом.
Охрана схватила под руки Помира, который попытался освободиться, но натолкнулся на удар в спину. Два воина императорского отряда были взяты под стражу и брошены в одну из темниц, находящихся в подземельях дворца.
Когда стальная клетка с грохотом захлопнулась, и они остались одни, Помир с яростью закричал:
- Зачем надо было пытаться убить Императора сегодня? У нас же уговор?
- Я не знаю, что со мной было – прошептал Таронт – Я будто бы не контролировал себя, когда он дал мне тот кинжал, у меня возникло желание убить этого проклятого убийцу и труса!
- Ох, Таронт – простонал Помир и присел на холодный каменный пол: - Теперь нам обоим светит наказание, и моли Бога, чтобы на не вынесли смертный приговор.
Глава 12.
СЛОВА ПАТРИОТИЗМА.
Ранним утром в судейском дворце было особенно оживлённо. Ровно через несколько минут должен был состояться суд над двумя воинами императорского отряда, которых ввели в зал суда. Лицо Помира было обеспокоенным, а Таронт держался совершенно спокойно и независимо.
Судья Серафим с очень серьёзным лицом обвёл их взглядом и посмотрел на прокурора Авксентия, который выглядел болезненным и слабым. Он поднялся и заговорил:
- Помир, тридцать лет, состоит в императорском отряде, обвиняется в покушении на Императора Викториана. Таронт, двадцать лет, состоит в императорском отряде, обвиняется в покушении на Императора Викториана. Таронт, был непосредственным участником покушения, так как с его стороны была попытка заколоть Императора кинжалом. Задуманной цели подсудимый не достиг, но нанёс Императору рану – закончив, Авксентий сел, предоставляя слово Серафиму.
Судья, не вставая с кресла, принялся задавать вопросы.
- И так, подсудимый Таронт, признаёте ли вы себя виновным в покушении на Великого Императора Викториана?
- Признаю – с абсолютным хладнокровием ответил молодой сын пахаря.
- И что же побудило вас совершить это покушение? - продолжал судья.
- Личная неприязнь к Императору – в тоже тоне ответил Таронт.
- На чём она основывалась?
- На том, что Викториан нечестный Император, который ставит личные амбиции выше народа.
Судья негромко усмехнулся:
- Вы лжете, называя Императора нечестным, а за навет на Великого Викториана карается.
- Карайте! – гордо ответил Таронт.
Серафим ничего, не сказав, перевёл глаза на Помира и задал ему всего один вопрос:
- Признаете ли себя виновным?
- Признаю – только и ответил тот.
Когда подсудимых увели, Серафим и Авксентий остались одни. И прикрыв глаза, судья негромко произнёс:
- Как хорошо, что эшафот на центральной площади не успели разобрать.
- Вы вынесите смертный приговор? – не сомневаясь в решении судьи, задал вопрос Авксентий: - Но ведь Таронт – воин, его почитают люди!
- Вчера почитали, а сегодня радостными возгласами проводят на эшафот – ответил Серафим и окунулся в дрёму до оглашения приговора. Когда подсудимых привели, он поднялся с кресла и громко провозгласил:
- Помир и Таронт признаны виновными в покушения на Великого Императора Викториана и приговорены к смертной казни. Приговор привести в исполнение через четыре часа ровно в двенадцать по полудню – он перевёл дыхание и посмотрел на Помира: - Ваше последнее слово?
- Мне нечего сказать… - тихо промолвил тот.
- А ваше последнее слово, Таронт?
- Я могу попросить вас об одном одолжении? – не стесняясь, спросил молодой воин, смотря в глаза судье.
- Попросить меня? – удивился Серафим и усмехнулся: - И какова ваша просьба?
- Когда я буду казнён, дайте знать моей семье об этом, пусть они заберут моё тело и похоронят, как подобает воину – заявил Таронт, не сводя зорких глаз с судьи.
- Такая ничтожная смерть и такие роскошные похороны! – иронично произнёс Серафим и кивнул: - Хорошо, я уведомлю ваших близких, если они поторопятся, то могут успеть на площадь и своими глазами посмотреть на ваше последнее дыханье! – он обратился к слуге: - Отправь гонца в деревню с уведомлением о казни Таронта – Серафим снова перевёл глаза на мужественного осужденного – А теперь, ваше последнее слово?
- Слава Империи и её народу! – громко провозгласил тот.
- Слова истинного патриота – сказал Серафим и велел уводить осужденных.
Глава 13.
ПРОКЛЯТЫЙ МЕЧ.
Страшную весть принёс в маленькую деревню близ главного города судейский гонец, посланный Серафимом. На своей гнедой лошади он проскакал несколько километров и остановил коня возле маленького дома на холме. Ксиния работала в огороде, когда посланник протянул ей белый конверт. Женщина с недоумением приняла письмо и проводила взглядом гонца, который, оседлав лошадь, умчался прочь из деревни. Ксиния, вскрыв конверт, тихо прочла его содержимое: «Таронт, двадцать лет, состоит в императорских войсках, приговорён к смертной казни за покушение на Великого Императора Викториана. Исполнение приговора состоится в двенадцать часов по полудню». Письмо было заверено печатью из судейского дворца.
Руки Ксинии затряслись, и она невольно выронила листок из рук.
- Боже… - прошептала она и не в силах стоять, присела на грязную ступень дома, сделанную из дерева. В этом положении её застали Аврей и Таисия, которые вошли во двор дома.
- Мама! – закричала дочь и бросилась к матери, которая сидела в оцепенении и не могла произнести ни слова: - Что случилось?
Голубые глаза Аврея быстро заметили лежащий конверт и листок, который находился рядом. Молодой рыбак был грамотным человеком, и, пробежавшись глазами по содержимому письма, его охватил жар и даже страх. Он не решался войти в дом, чтобы сообщить об этом жене, которая укладывала Ксинию на кровать. Наконец, Таисия сама вышла из дома и прочитала по встревоженным глазам Аврея, что произошло что-то ужасающе. Она вырвала у него из рук лист бумаги и поспешно прочитала об участи, которая ждала Таронта.
- Этого не может быть…. – прошептала она – Господи, за что мне это! - она не могла сдержать слёз, которые лились из её глаз. Таисия бросилась в дом и кинулась к матери, которая по-прежнему была неподвижна и бледна: - Мама, за что нам это?
Казалось, Ксиния постепенно приходила в себя, и, поняв всю серьёзность и ужас происходящего начала немыслимо рыдать. Она плакала так, что молодой рыбак, стоящий во дворе дома, едва не проронил слезу. Эти материнские страдальческие слёзы могли тронуть даже самую скупую и суровую душу. Таисия и её бедная мать, обнявшись, покрывали слезами лист бумаги, который принёс в этот дом столько боли и отчаянья. Заплаканными глазами, ещё раз перечитав письмо, дочь пахаря выбежала из дома, где стоял понурый Аврей.
- Мы ещё можем его спасти! – крикнула она – Мы можем успеть до того, как приговор будет исполнен! Я должна ехать в город!
- А как же твоя мать? – обеспокоено, но в тоже время сдержанно спросил Аврей.
- Мама, мама… - шептала дочь – Беги за Авророй, пусть она побудет с мамой, пока я поеду в город.
- Хорошо, я позову её – поспешно ответил молодой муж, который выглядел очень встревоженным.
- Я побегу искать повозку – крикнула она и бросилась за забор, но муж остановил её.
- Подожди. Я поеду с тобой, я возьму повозку отца!
- Позови Аврору! – закричала громко Таисия, ничего не видя и не замечая.
- Подожди Таисия, я позову её, и мы поедем.
Аврей торопливо зашагал в соседский дом, где жила Аврора. Таисия заставила себя дождаться его. Муж явился вместе с юной дочерью прачки, которая дрожала и шептала имя своего возлюбленного, приговорённого к смерти. Таисия подбежала к ней и потрясла за плечи.
- Аврора, посиди с мамой, а мы спасём Таронта, я тебе обещаю! – она сказала это так твёрдо, что бедная юная девушка замотала головой и вошла в маленький дом на холме.
Таисия дёрнула мужа за рукав и попросила бежать быстрее к его дому, где можно была взять повозку. Она просила не останавливаться и не задавать вопросов, потому что они могли стоить жизни её брату. Когда повозка была готова, и супруги уже были в пути, Аврей всё же спросил:
- Как ты собираешься помочь Таронту?
- Я знаю, Аврей, знаю, что это почти невозможно – быстро говорила она – Но я должна сделать всё, что в моих силах. Я не переживу его смерти. Господи, Таронт, зачем ты поехал в этот город? Неужели ты искал там смерть? Как я ненавижу этот город, и всё, что с ним связано! Сколько невинных людей гибнут на эшафоте почти каждый день!
- Таисия – негромко позвал Аврей, правя повозкой – А вдруг Таронт и, правда, покушался на Императора?
Но Таисия не слышала его вопроса, она продолжала восклицать и молить Бога, чтобы они ещё застали его живым.
- Я должна, хотя бы увидеть его перед смертью. Что будет с мамой, если он умрёт? Сначала она потеряла мужа, теперь может потерять сына. А я потеряла отца, теперь брат на грани смерти. Господи! Возьми лучше мою жизнь, но оставь в живых Таронта!
- Что ты говоришь, Таисия? – возмутился Аврей – Не надо гневить Бога!
- Я никогда не забуду своего брата, что бы сегодня не случилось! Да, правильно люди говорят, что беда не приходит одна, сколько ещё несчастий обрушится на нашу семью? Это моя вина, это я виновата перед Богом! Но почему мой брат должен отвечать за это? Он честный и достойный человек, он всегда был моей поддержкой и опорой, я не смогу без него! Я помню, как в детстве мы дружно бегали по деревне и смеялись. Он любил лазить в чужой огород за яблоками, а старая соседка ругала его. А он всё равно продолжал туда лазить. Потом он приносил яблоки мне, а я не могла взять ворованное и поэтому возвращала их соседки – когда Таисия вспоминала своё безоблачное и недалёкое детство, слёзы наворачивались на глаза: - Я помню, когда холодными вечерами мы сидели у костра, и Таронт рассказывал мне страшные легенды, которые он выдавал за действительность, и когда мне становилось очень страшно, он смеялся и признавался, что это вымысел. Неужели Боже ты заберёшь его у нас? – она подняла руки к небу, и, опустив их, уткнула лицо в ладони.
Аврею хотелось обнять жену и успокоить, но он не мог. Он правил повозкой и следил за дорогой, но его сердце рвалось из груди, но молодой рыбка держался, не давая воли чувствам, которые переполняли его.
Дорога, ведущая к городу, уже завершалась, и постепенно стали появляться кирпичные строения, мостовые и лица прохожих, который в этот день на улицах города было совсем немного. Аврей потянул поводья, заставляя лошадей двигаться быстрее. Когда издалека показались толпы народа, стало ясно, что это главная площадь.
Этим солнечным днём центральная площадь была полностью заполнена, многие желающие посмотреть на казнь нашли место за переделами площади, но не были выгнаны охраной, которая молчаливо стояла в центре. О покушении на Императора Викториана и казни Таронта знал каждый житель города, поэтому желающих посмотреть последний раз на славного воина пришло небывалое количество людей. Поэтому, когда судья Серафим и прокурор Авксентий поднимались на балкон, вершитель судеб с улыбкой произнёс, гладя на толпу:
- Сегодня весь город пришёл поводить патриота на эшафот.
Толпа не стихала, она звонко кричала и визжала, когда показалась стража, ведущая под руки рыжебородого Помира, который должен был сегодня проститься со своей жизнью. Лидер императорского отряда с грустью обвёл взглядом своих сослуживцев, которые молча, с опущенной головой, провожали своего товарища на казнь. Помир поднялся на вершину эшафота, и, склонив голову, ждал своей участи. Толпа стихла, когда раздался топот копыт, и появился Палач на чёрной лошади, пушистая грива которой развивалась на ветру, как плащ всадника, облачённого в чёрный капюшон и маску их красной материи. Спрыгнув с коня, Палач начал уверенно и устрашающе подниматься по ступеням, стуча сапогами с железными шпорами. Когда он достиг верха и остановился возле осуждённого Помира, его заметила Таисия, стоящая в конце толпы.
- Это ОН – прошептала она, смотря на силуэт в чёрном плаще.
Аврей перевёл на неё взгляд:
- Да, ужаснейший исполнитель приговоров.
Но жена его не слышала, она не сводила глаз с Палача. Таисия была будто бы зачарована, она не видела вокруг себя людей, не слышала их громких криков, перед ней был только Он – человек в чёрном плаще и капюшоне.
- Герой эшафота! – дружно кричали люди, вздымая кулаки вверх.
Стальной и холодный меч блеснул в руках Палача, озарив площадь своих тёмным светом. Его острое лезвие хладнокровно легло на шею Помира, которому больше было не суждено увидеть печальные лица боевых друзей. Таисия будто бы очнулась от сна, когда меч безжалостно лёг на шею осуждённого. Она не в силах этого перенести, закрыв глаза, опустила голову на плечо мужу, который с ужасом наблюдал за исполнением приговора.
Толпы людей взорвались дикими восторженными криками, которые могли заставить слышать даже глухого. На площади появился сын пахаря – Таронт в сопровождении охраны. Он гордо шагал, смотря по сторонам, и не обращая внимания на крики, которые раздавались.
- Герой эшафота и герой Империи! Какое зрелище нам предстоит увидеть! – голосил один.
- Смерть тому, кто пытался посягнуть на жизнь Великого Императора! – кричал второй.
- Он умрёт как истинный патриот! – говорил третий.
Все эти возгласы сливались в одно невообразимое месиво, которое гулким грохотом разносилось по площади. Когда Таронт стал подниматься на пьедестал смерти, где его уже дожидался Палач с кровавым мечом, судья Серафим поднялся на ноги и устремил взгляд на молодого воина. В это время молодая Таисия, увидев брата, стала пробираться через толпу, которая стояла нерушимой грудой и не давала ей пройти. Она расталкивала людей, часто нарываясь на грубые оскорбления и даже толчки, но это не могло остановить её в те роковые минуты. Аврей не успевал за ней, но он пытался не потерять её из вида. Когда Таронт уже стоял на вершине своей «славы», он гордо держался и прокричал:
- Слава Великой Империи!
Эти слова огласили каждого, кто стоял в толпе, люди приняли эти слова радостными возгласами.
- Таронт! – закричала Таисия, которая уже находилась в первых рядах и отчётливо видела своего брата.
Мужественный воин, будто бы услышав её слова среди тысячи других, посмотрел в её сторону и нашёл своим независимым взглядом тревожные глаза сестры.
- Таисия… Сестра… - прошептал он, глядя в её ясные, но полные боли глаза.
Палач равнодушно занёс стальной меч над головой славного воина Империи. Таисия с душераздирающим криком «Нет!!!», растолкав первые ряды, бросилась в центр площади к подмосткам эшафота. Она устремила глаза ввысь, где стоял человек в капюшоне. Не было сомнений, что он увидел её. Палач стоял неподвижно, занеся меч над головой. Его взор был устремлен вниз на Таисию, которая беспомощно стояла на земле. Стража в один миг подбежала к ней и попыталась увести с центра площади, но она вырвалась из их рук. Тогда, один из охраны уже приготовил свой меч, чтобы усмирить непослушную дочь пахаря. Но громовой и металлический голос оглушил всех:
- Не сметь! – грозно проговорил Палач, заставляя охранников отступить, а грохочущую толпу замолчать.
Таисия бросилась к деревянной лестнице, спотыкаясь и падая от безысходности, она пыталась забраться на вершину, которая не хотела ей покоряться. Наконец, оказавшись наверху, где находился Таронт, и стоял Палач в неподвижном положении, держа меч, занесённый над головой.
- Помилуй его, я умаляю тебя! – кричала молодая жена рыбака – Побойся Бога, я прошу тебя! Смилуйся над ним, лучше возьми мою жизнь, но не трогай его, я молю тебя! Прояви хотя бы раз милосердие безжалостный Палач! – с этими словами, лишившись сил, она присела на поверхность эшафота.
Воцарилась тишина, которую не нарушало ничто. Палач находился всё в том де положении, обратив взор на Таисию, которая бессильно опустила голову. Тишину прервал громкий голос судьи Серафима:
- Я требую, чтобы приговор был приведен в исполнение немедленно!
Палач повернул голову в капюшоне к Серафиму, который непоколебимо стоял на балконе в нескольких метрах от эшафота. Человек в чёрном плаще с силой сдал стальную рукоять нещадного меча. Замахнувшись, он разжал ладонь, и величественный меч полетел в направлении балкона. Он поразил грудь судьи Серафима, который рухнул безжизненно на пол, сопровождаемый возгласами людей и взвизгом прокурора Авксентия.
Таисия разбегающимися глазами взирала на ужасающую действительность, когда молодой сын пахаря вскочил на ноги и ударил одного из обеспокоенных охранников ногой в живот, тот повалился вниз. Быстрым движением Таронт выхватил длинный нож из голенища сапог другого охранника, и, полоснув его по ноге, повернулся к Палачу, который неподвижно стоял на вершине эшафота.
- Умри, проклятый убийца! – закричал славный воин, полыхая от ярости: - Это тебе за моего отца! – Таронт вонзил лезвие ножа в левый бок человека в капюшоне, и тот, схватившись за окровавленную рану, повалился на деревянные доски эшафота.
- Нет! Не надо, Таронт! – умоляюще простонала Таисия. Она не вставая, с глазами полными слёз потянулась к лежащему Палачу, но брат схватил её за руку и повёл за собой.
- Таронт, зачем ты это сделал? – плача, кричала она, уже теряя последние силы.
Таронт остановился на миг и посмотрел в глаза Таисии.
- Сестра, я отомстил за отца. Такие как этот убийца не стоят того, чтобы из-за них лить слёзы.
Молодой сын пахаря спустился вниз, держа в одно ладони руку сестры, в другой нож. Таронт бросился в толпу, найдя глазами Аврея, который выбежал им навстречу, он негрубо толкнул к нему сестру. Брат осмотрелся по сторонам. На площади было настоящее столкновение. Таронт узнал в бьющихся воинах родной императорский отряд, который отчаянно сражался с другими войсками Империи.
- Они восстали против этой власти! – восторженно прошептал он и повернулся к Аврею: - Уходите отсюда, быстро, быстро! – закричал Таронт и бросился к своему отряду, подняв в руке окровавленный нож: - Долой Императора Викториана!
Шумная толпа, которая считанные минуты назад с восторгом наблюдавшая за зрелищем, теперь как трусливый пёс убегала с центральной площади.
- Пошли, Таисия – негромко позвал Аврей, уводя жену за собой, которая всё оборачивалась на грозный эшафот, утопающий в грохоте жестокого столкновения.
Когда площадь осталась позади, и были слышны лишь крики, раздававшиеся с площади, Аврей сбавил шаг, и тяжело отдышавшись, повернулся к Таисии, которая всё ещё оборачивалась назад.
- Я всё понял, Таисия – тяжело произнёс он – Ведь Палач это и есть тот священник?
- Да, да – быстро заговорила молодая жена.
- Теперь я всё понимаю – горестно произнёс Аврей – Я понимаю, почему ты оставила священника… Ты, выйдя за меня замуж, всегда думала о нём. Таисия…
- Да, я думала о нём, Аврей! Я не должна о нём думать, но думаю. Он властелин моего сердца! - она бросилась к площади: - Я должна идти к нему!
- Нет, стой! - остановил её Аврей – тебя там просто убьют, там идёт битва!
Таисия отчаянно разрыдалась, опустившись на землю. Муж присел рядом и обнял её.
- За что, за что я его люблю? Он самый ужасный человек на земле! – не сдерживая слёзы, говорила она.
Аврей отвёл от неё глаза, и, посмотрев вдаль, ответил:
- Нравятся за что-то, любят вопреки!
ЭПИЛОГ.
На следующий день весть о жестком столкновении на центральной площади разнеслась по всему городу. Все горожане обсуждали весь день только это событие, которое унесло жизни тысячи людей, в том числе и мирных жителей. Через нескольких часов после начала столкновения войскам, пришедшим на подмогу, удалось подавить восстание императорского отряда. Одна часть взбунтовавшихся бойцов была убита в бою, вторая взята под стражу, а третья подалась в бегство. Таронта не было среди убитых и арестованных, а поверить в то, что славный воин и истинный патриот сбежал с места битвы, никто не мог. Поэтому многие сочли его без вести пропавшим или погибшим в бою воином, чьё тело не было опознано.
Аврей и Таисия вернулись в деревню, где в своём доме они встретили пожилого лекаря, сообщившего им о том, что у Ксинии сердечный приступ. Он заявил, что ей ни в коем случае нельзя волноваться, иначе это может привести к летальному исходу. Но было очевидно, что весть о том, что её сын пропал без вести, не могла не расстраивать мать, поэтому её дни были сочтены, как считали многие жители деревни. Таисия до последнего матерного вздоха не могла поверить в то, что предсказывал старый лекарь. Но юная жена рыбака, в случае смерти Ксинии, согласилась покинуть это место, переехав в другую деревню, которая находилась вдали от города.
Три дня прошло с тех пор, как было подавлено восстание, и вот всё это недолгое время мать была прикована к кровати. Таисия просиживала в её комнате долгие часы, убеждая мать, что Таронт жив, и что однажды, он войдёт в этот дом и обнимет мать. Но, судя по всему, Ксиния была далека от того, что говорила ей дочь. Она не слушала её речи и прибывала в своём мире. Вечером третьего дня Таисия, оставив мать с Авророй, направилась в церковь. Едва переступив порог божьей обители, воспоминания нахлынули тяжёлым грузом на бедную душу молодой дочери пахаря. Войдя в зал, где начиналась служба, Таисия судорожно начала искать в толпе прихожан до боли знакомый силуэт, но его не было.
«Господи! – подумала она – Я скажу с ума? Я ищу в толпе человека, которого уже нет в живых! Он умер на площади от руки моего брата! Господи, прости… Я не должна думать о нём. Я говорила себе это сотни раз, но видимо я буду любить его всю свою жизнь. Все те года, что отпущены мне судьбой. Я знаю, что моя душа тесно связана с его душой. Но мы никогда не будем рядом. На земле вместе нам уже не быть, а на небеса он не попадёт, а это значит, я буду мучаться вечно от своей нетленной любви к Палачу».
Простояв службу до конца, Таисия поставила свечи за упокой души отца и властелина своего сердца. Она поставила свечи за здравие матери, мужа и брата, в гибель которого она не верила. Таисия подошла к иконе Христа, и, помолившись, не могла сдержать слёз. Она плакала, закрыв лицо руками, пока на её плечо не опустилась чья-то рука. Молодая жена рыбака судорожно обернулась.
- Отец Аполлинарий? – в её голосе слышалось разочарование, она опустила голову.
Бородатый служитель этой церкви с состраданием посмотрел на неё.
- Бог милостив – произнёс он.
- Тяжела моя доля, отец - прошептала она.
- Я буду молиться за тебя.
Таисия вернулась домой, когда сумерки опустились на город. Аврора вышла ей навстречу.
- Ксиния уснула, сегодня я посижу у кровати, а ты отдохни – сказала девушка.
- Спасибо Аврора – поблагодарила Таисия, проводив её печальным взглядом.
Дочь пахаря присела на табурет возле окна и бессильно опустила голову на руки. Она не плакала, она просто тихо сидела с закрытыми глазами. Услышав за спиной шаги, она открыла глаза и встревожено повернулась. Перед ней стоял человек в чёрном плаще и капюшоне.
- Палач? – прошептала Таисия, не веря своим глазам. Она несколько секунд взирала на него тревожным взглядом, а потом кинулась к нему и обняла. Палач мягко отстранил её и присел на скамью, держась за левый бок.
- Господи, ты же ранен! – прошептала она, садясь рядом.
- Я привык к боли – спокойно произнёс он, взяв её ладонь в свою руку: - Не переживай из-за меня.
Таисия приблизила к нему своё лицо и хотела заглянуть в глаза, но капюшон был этой преградой.
- Ты хочешь посмотреть в мои глаза, Таисия? – спросил человек в чёрном плаще. Молодая дочь пахаря молчала, не сводя глаз с властелина своего сердца, который, вздохнув, опустил чёрный капюшон. Таисия увидела лицо Палача. У него были тёмные волосы, в которых едва проглядывала седина, печальные и усталые глаза, которые таили в себе боль и страдания.
- У тебя такие грустные глаза – прошептала Таисия.
- Да, у меня такие грустные глаза – негромко ответил Палач – Счастливыми они могут стать лишь, когда ты будешь рядом.
- Я рядом – произнесла Таисия и провела рукою по его тёмным волосам.
Он и она смотрели друг другу в глаза. Их чувственные взгляды были полны любви, которая исходила из глубины души. Эти чувства, не смотря на тёмную и светлую сторону, являли собой настоящую любовь. Палач и Таисия скрепили свою любовь поцелуем, который длился недолго, но для истинно любящих сердец прошла вечность.
- Я буду с тобой вечно – прошептала она.
- Я бы всё отдал, чтобы ты была моей спутницей жизни. На этом свете нет человека, которого бы я любил сильнее тебя, но мы не можем быть вместе – по его щеке пробежала слеза: - Прости меня за то, что заставил тебя страдать. Прости за то, что лишил жизни твоего отца и ещё множество людей. Мы не сможем быть вместе, но я буду любить тебя вечно на земле и там, куда попаду после смерти.
- Что нам мешает быть вместе? – негромко спросила Таисия, смотря ему в глаза.
- Я теперь беглец, Таисия, такой же преступник, каких я лишал жизни – он замолчал и продолжал: - И ещё это… - он коснулся ладонью раненого бока – Мои дни сочтены.
- Нет, не говори так! – возмутилась Таисия и прижалась к его плечу.
Они сидели, не двигаясь, их сердца бились в унисон, и казалось, что нет ничего в этом мире, что могло им помешать. Но вошла Аврора, которая удивлённо смотрела на человека в чёрном плаще. Таисия встала и посмотрела на подругу.
- Ксиния хочет тебя видеть – дрожащим голосом сообщила она – Я боюсь, она скоро … умрет – с этими словами Аврора скрылась в комнате, оставив влюбленных наедине.
- Иди, Таисия, к своей матери – сказал Палач, вставая со скамьи.
- Нет, я не могу оставить тебя – замотала она головой.
- Иди, Таисия! – повысил тон властелин её сердца – Ты должна быть с матерью в последние минуты её жизни.
- Тогда дождись меня – прошептала она.
- Таисия… - попытался оборвать её Палач.
- Слышишь? Дождись меня, обещай, что дождёшься – шептала она, хотя была уверена в том, что, покинув эту комнату, она уже не увидит его. Таисия замолчала и сняла серебряный крестик, висящий у неё на груди. Она надела его на шею того, кому принадлежало её сердце.
- Пусть Господь хранит тебя – негромко произнесла она.
Он кивнул, смотря ей в глаза.
- Может, ты скажешь мне своё имя, чтобы я всегда повторяла его? – спросила она.
Человек в чёрном плаще вздохнул и скрыл своё лицо капюшоном.
- Имя мне – Палач.
Со дня смерти доброй Ксинии прошло два года. Она была отпета в церкви и похоронена на деревенском кладбище. Спустя два дня после её кончины Таисия и Аврей покинули это место, оставив позади маленький домик на холме, который рухнул через несколько месяцев после отъезда. Они поселились в другой деревне, расположенной вдали от городской суеты. Аврей приобрёл там небольшой, но уютный дом на берегу моря. Молодой муж продолжил свою прежнюю работу, он рыбачил постоянно и редко бывал дома. Но его жена имела всё необходимое для жизни. У них родился ребёнок. Таисия назвала мальчика Александром в честь умершего отца, и Аврей согласился с ней.
И вот в один пасмурный день Таисия сидела в своем доме, держа на руках мальчика, которому был один год. Её муж был на работе, и она была одна. По вечерам она часто ходила к соседке - бездетной доярке, которая полюбила Александра как своего сына и помогала молодой жене в его воспитании. Таисия смотрела на пламя свечи, когда ей послышался стук сапог в соседней комнате. Она положила ребёнка в люльку и поспешно вышла. В доме никого не было, но на подоконнике лежал маленький серебряный крест.