Глава 1.
СТРАХ
Огромный зал, освещенный множеством свечей, являл собой ужасающее зрелище, особенно для пожилого Санчеса, который медленными шагами ступал по каменному полу в сопровождении двух высоких рыцарей. Мужчина судорожно озирался по сторонам, надеясь найти хотя бы какую-то надежду на спасенье, но только угрюмые свечи резали его глаза. Грозная стража, будто бы сделанная из железа, приказала невольнику остановиться. Санчес замер и опустил голову. Его сердце бешено стучало, нарушая тишину безмолвного и темного зала. Мужчина терпеливо ждал, когда громкие шаги разрежут тишину, и безжалостные голоса начнут допрос. Безмолвие нарушили сразу четыре силуэта, появившихся будто бы неоткуда. Один из них был молодым секретарем Святой палаты инквизиции, он открыл толстую книгу и перевел взгляд на других.
- Зачитывай! – раздался громкий голос инквизитора, лицо которого было скрыто черным капюшоном, а на шее висел огромный крест. Инквизитор сидел в центре стола, над которым висело огромное распятье. Два его помощника в таких же одеяниях находились по обе стороны от него.
Секретарь громко произнес:
- Санчес Рамирес, мастер ремесленного цеха по производству сукна, шестидесяти лет, обвиняется в вероотступничестве. А именно в том, что он, будучи новообращенным христианином, проповедовал иудаизм и призывал верных христиан свернуть с истинного пути. После допроса Санчес Рамирес вины не признал, раскаянья не последовало, но есть неопровержимые доказательства, которые не дают Святому суду Господа усомниться в его проступке. – Секретарь выжидающе посмотрел на инквизитора.
- Продолжайте, Карлос – монотонно ответил тот.
- Даны свидетельские показания, которые гласят, что Санчес Рамирес был замечен, входящим в синагогу, что подтверждает его вину – секретарь Карлос замолчал и перевел взгляд на подсудимого, который стоял с опущенной головой. Его редкие седоватые волосы падали ему на лицо, а глаза были потухшими от долгих пыток, которые он перенес за эту неделю.
- У тебя есть ещё шанс вернуться в истинную веру, сын мой – спокойно проговорил инквизитор: - Раскайся в содеянном, и наш Господь простит тебе твои прегрешенья, отрекись от веры Моисеевой, и ты избежишь пламени костра.
Санчес тяжело вздохнул и взглянул на инквизитора, который взирал на вероотступника из-под своего капюшона.
- Избегу, пламени костра и буду вечно гнить в тюремном заключении, нет! – негодующе воскликнул Санчес, в исхудалом теле которого проснулась немыслимая сила: - Я был честным христианином, который любил Христа. Мне не в чем раскаиваться, я ничего не совершал. Я не посещал синагогу, потому что я католик. Санчес Рамирес никогда не ущемлял евреев, они такие же люди, как и мы все, как и ты, инквизитор Андерс де Корерас.
- Замолчи, грешник! – резко оборвал его инквизитор: - Не тебе судить о равенстве между иудеями и католиками. Лучше раскайся сейчас, иначе тебя ждет смерть у позорного столба! – его синие глаза яростно сверкнули из-под капюшона.
Санчес гордо выпрямился и крикнул:
- Ты отправляешь на смерти сотни невинных людей, тебе везде видятся еретики и отступники. Ты вынуждаешь сыновей оговаривать своих отцов и матерей, ты заставляешь под страшными пытками признать вину, которой не было. Я вынес все твои козни. Да, я боялся, когда меня вызвали на суд инквизиции, да я кричал, когда меня подвешивали к потолку и совершали пытку на дыбе, моё сердце сжималось, когда я зашел в этот страшный зал. Но сейчас, находясь здесь, и смотря в твои глаза, инквизитор Корерас, я не боюсь! Пусть я буду, предан огню, пусть всё моё имущество будет конфисковано и слава Господу, что он не дал мне детей, иначе им пришлось бы страдать за меня.
Андерс де Корерас сжал губы в мерзкой усмешке и проговорил, поднимаясь из-за стола:
- Санчес Рамирес, сын Божий, как нераскаявшейся грешник будет передан в руки гражданских властей.
Стража в доспехах грубо подхватила осужденного и повела прочь из зала, где заседала Святая палата.
- Когда я буду гореть на костре, я буду слать тебе проклятия, Корерас! – громко выкрикнул Санчес и скрылся в темноте лестницы, ведущей в подземелье, где держали заключенных.
Инквизитор Андерс проводил его яростным взглядом и положил ладонь на Евангелие, лежащее на столе.
- Именем Спасителя нашего Иисуса Христа, да будут искоренены вероотступники и ведьмы.
Секретарь медленно поднялся из-за стола и негромко обратился к Корерасу:
- Ваша светлость, сегодня утром были взяты под наблюдение Святой палаты четыре новообращенных христианина, которые исповедовали иудаизм и одна ведьма, которая совершала свои дьявольские обряды и сеяла мрак в душах верных католиков.
Инквизитор утвердительно кивнул и проговорил:
- Я займусь ими через два часа – Андерс де Корерас поспешно покинул темный зал и спустился вниз. Он миновал охрану в доспехах и прошел в просторную комнату, которая казалась намного светлее той, что была залом заседания. Корерас безразлично внимал звукам, которые разносились по всему пространству. Это были крики обвиняемых, подвергавшихся пыткам. Всего в комнате пыток находилось два человека, но их режущие стоны создавали атмосферу страха. Инквизитор Андерс привык слышать эти крики с того самого дня, когда был назначен на свою должность. Он окинул своим взором молодую женщину, обвязанную веревкой и поднятую к потолку, затем перевел глаза на старика, которого пытали на дыбе, и пожилой человек издавал истошный вопль. Корерас равнодушно вздохнул и жестом подозвал к себе палача, занимающегося пыткой женщины.
- Да, ваша светлость – басом отозвался твердый и грубый голос бородатого мужчины.
- Алан, суд Святой инквизиции передал вероотступника Санчеса Рамиреса гражданским властям, будь готов, сын мой, привести приговор в исполнение.
Палач Алан кивнул и улыбнулся, обнажив желтые зубы.
- Будет исполнено, ваша светлость, гореть всем еретикам в пламени! - он кивком головы проводил Андерса и обернулся к стонущим невольникам.
Андерс де Корерас неторопливо прошел в свою келью, которая служила ему и спальней, и комнатой. Он опустил черный капюшон и присел за стол, на котором стояла чернильница и стопка книг. Инквизитор провел ладонью, на безымянной пальце которой был надет перстень с красным камнем, по гладко выбритому подбородку. Затем встал из-за стола и прошелся по небольшой комнате. Андерс был высоким мужчиной, худощавого телосложения, голову которого обрамляла тонкая тонзура. Корерас снова сел за стол, открыл толстую тетрадь, обтянутую кожей, и взял перо.
«Сегодня мой сороковой день рождения. Ровно три года прошло с той поры, когда Всевышний захотел избрать меня своим слугой. Я готов до скончания дней служить Господу, искореняя ересь в душах людей. Я не боюсь проклятий, которые шлют мне нераскаявшиеся грешники, пусть их души очистятся с помощью огня. Аминь! Они считают меня несправедливым и жестоким? Но разве может быть таковым служитель Бога? Нет! Я не горю желанием смотреть на пытки, но это единственный выход очиститься от грехов, а костер - это путь грешников к истинной вере».
Глава 2.
ОТЧАЯНЬЕ
Андерс де Корерас угрюмо посмотрел на огромные часы, которые своим звонким боем нарушали тишину монашеской кельи. Инквизитор поднялся, поправил черную накидку и окинул синими глазами портрет Мадонны, висевшей на стене. С картины на него смотрела молодая женщина со светлыми и ангельскими глазами. Черты её лица были идеальны, весь её образ вызывал восхищение. Корерас перекрестился и покинул свою обитель. В тускло освещенном коридоре он столкнулся с секретарем.
- Ваша светлость, хотел напомнить вам, что сейчас нужно приступить к допросу кого-то из тех, кого привели сегодня утром в здание Святой палаты.
Инквизитор жестом приказал ему молчать и гневно проговорил:
- Служитель Господа нашего помнит о своем долге перед святой верой – он снизил тон: - Ты меня понял, Карлос?
Секретарь кивнул и уступил дорогу инквизитору, который, смерив молодого человека суровым взором, направился в зал суда, где уже сидели два его помощника. Корерас набросил капюшон и занял своё место в центре стола.
Секретарь Карлос открыл толстую книгу и посмотрел на инквизитора:
- Ваша светлость, отец Андерс, кого вы хотите допросить сейчас?
- Сын мой, назови прегрешенья вновь прибывших – монотонно сказал инквизитор.
Карлос кивнул и громко зачитал:
- Альфред де Салем, тридцати лет, купец, новообращенный христианин, по показаниям некоторых свидетелей был замечен, входящим с синагогу и посещающим дома евреев. Второй, Хулио Альварес, пятидесяти двух лет, лекарь, новообращенный христианин, который продолжал соблюдать еврейские традиции, третий Хулио де Сантос, тридцати семи лет, купец, новообращенный христианин, который возводил хулу на нашего Спасителя, четвертый Адам Торес, двадцати лет, ученик мастера, новообращенный христианин, хулящий Христа. И, наконец, Риджина Арагонес, девятнадцати лет, католичка, занималась колдовством в своей деревне – Карлос перевел дыханье: - Кого будем допрашивать, ваша светлость?
Корерас повернулся сначала к одному помощнику, затем к другому, задавая своим равнодушным взглядом вопрос.
- Я думаю, брат Андерс, - начал один из приближенных: - Следует допросить ведьму. Вероотступников с нас на сегодня достаточно!
Инквизитор повернулся к секретарю.
- Пусть приводят обвиняемую в колдовстве!
- Стража, приведите Риджину Арагонес – крикнул Карлос, и охрана в доспехах бросилась исполнять приказ.
Через две минуты в зале появился женский силуэт, сопровождаемый стражей. Перед святой инквизицией предстала молодая девушка с темными распущенными волосами, спускающимися на плечи, зелеными глазами и светлым прекрасным лицом. Она молча стояла и смотрела на святых судей.
Секретарь Карлос прищурил глаза и внимательно осматривал девушку, будто бы пытаясь что-то вспомнить. Инквизитор Андерс приподнял бровь и монотонно проговорил:
- Женщина, ты обвиняешься в колдовстве, которое ты чинила в своей деревне. Карлос, зачитай!
Секретарь поспешно заговорил:
- Риджина Арагонес, девятнадцати лет, по показаниям двух свидетелей обвиняется в проведении обрядов, в ходе которых, она вступала в сговор с Сатаной.
- О нет, святой Господь! – взмолилась девушка: - Я не вступала в сговор с Сатаной, кто это вам сказал?
- Имена свидетелей не разглашаются – ответил Карлос и продолжил: - Вы были замечены в лесу, собирающей травы, а затем готовящий из них некую дьявольскую смесь.
- То были лечебные травы, они помогали людям, болевшим лихорадкой! – воскликнула Риджина, и её зеленые глаза расширились.
- Молчи, женщина, когда говорит служитель Божий, - прервал её громкий голос инквизитора: - Раскаиваешься ли ты в содеянном?
- Я ничего не совершала… - негромко ответила она и смокла.
Корерас махнул рукой.
- Прошу увести её, продолжим допрос завтра – Андерс поднялся из-за стола и проводил взглядом охрану, уводящую девушку, затем повернулся к секретарю: - Карлос, зайди ко мне.
Инквизитор направился в свою келью, где настиг его молодой секретарь.
- Вы звали, ваша светлость? – спросил он.
Корерас скинул капюшон и проговорил:
- Посмотри на этот портрет – он указал рукою на картину прекрасной Мадонны: - Помнишь, год назад я велел тебе найти художника, который бы смог нарисовать Мадонну с глазами ангела.
- Да – кивнул Карлос: - И я нашел, прекрасный портрет перед вами!
Инквизитор резко отвел взор от картины и повернулся к секретарю:
- Кто художник?
Карлос поёжился от горящего взора Андерса и дрожащим голосом произнес:
- Я не знаю, ваша светлость… Я нашел одного человека, который хорошо был знаком с каким-то художником, и он передал мне портрет, нарисованный неким человеком, которого я не знаю.
- Что за человек тебе его передал? – настойчиво спросил инквизитор.
Карлос опустил голову и прошептал:
- Это Санчес Рамирес, осужденный на казнь…
Корерас сжал губы и с излишней яростью ударил по столу. Потом повернулся к портрету и остановил на нем взгляд.
- Ваша светлость, - позвал секретарь: - Вам не кажется, что этот портрет похож на девушку, которая обвиняется в колдовстве?
- Замолчи, Карлос! – крикнул Корерас и указал секретарю на дверь. Молодой человек послушно кивнул и удалился. Инквизитор остался один в келье. Он синими потемневшими глазами взирал на картину Мадонны, затем поспешно присел за стол и, открыв толстую тетрадь, взял перо.
«О, Господь наш! Что я узрел сегодня! Мадонна, прекрасная и безгрешная Мадонна, на которую я молился целый год, оказалась простой ведьмой. Эти ангельские глаза…. Увидев этот лик, я пропал. Неужели в этом прекрасном создании находиться Дьявол, который искушает меня? Я смотрю на портрет и не могу поверить, что передо мной ведьма! Дай мне Спаситель силы не дрогнуть, когда я отправлю эту колдунью с лицом Мадонны на костер!»
Глава 3.
СМЯТЕНЬЕ
Инквизитор отложил тетрадь и вновь устремил свой взор на картину.
- Неужели ты ведьма? – гневно шепнул он и выбежал из комнаты.
Коридор был освещен несколькими свечами, которые наполовину истлели, но это не помешала Корерасу спуститься в подземелье. Охрана в доспехах, которая казалась сонной, с удивлением наблюдала за инквизитором, прибывшим в обитель невольников в поздний час.
- Где находится Санчес Рамирес? – крикнул Андерс.
Один из стражей указал рукой на железную дверь каменной камеры и поспешно открыл её, впустив инквизитора. Корерас вошел внутрь и осмотрелся. Комната была небольшой и холодной, каменные стены создавали атмосферу мрака, и лишь мягкая солома на полу придавала камере не такой ужасающий вид. Возле грязной стены сидел пожилой мастер – Санчес. Он поднял своё худое небритое лицо, когда инквизитор переступил порог.
- Корерас! – воскликнул он и усмехнулся: - Пришел просить о покаянии?
- У тебя завтра будет последний шанс раскаяться в своих грехах у смертного одра – гневно проговорил Андерс.
- Тогда, что тебя привело святейший из всех святых? – иронично задал вопрос Санчес.
Инквизитор сверкнул глазами и едва, не срываясь на крик, спросил:
- Кто автор портрета, висящего у меня на стене?
- Какого портрета? – удивленно поднял седые брови невольник.
- Портрета Мадонны! – воскликнул Корерас: - Кто тот художник, к которому ты обращался? Мой секретарь сказал мне, что именно ты просил его нарисовать портрет! Отвечай, грешник!
Санчес откинул прядь седых волос с глаз и произнес:
- Ах, вот что! Да, я хорошо знаю этого художника. Он – итальянец, Витторио Пьянци, живет недалеко от Барселоны, в местечке Терезо. И поверь мне, Корерас, он не еретик! Он – гений живописи!
- Господь решит, кто грешен! – резко оборвал его инквизитор и, накинув капюшон, удалился.
Корерас тяжело вздохнул и стиснул кулак, чтобы от отчаянья ударить по каменной стене подземелья, но смог сдержаться. Он сам не понимал, что вводило его в гнев, заставляя совершать один из семи смертных грехов. Инквизитор медленно прошелся мимо комнат, где находились заключенные. Многие из них походили на живых мертвецов с впалыми глазами и худым телом, обтянутым кожей. Андерс остановился возле небольшой камеры. На соломе посреди неё на коленях стояла девушка. Она что-то тихо шептала, вздымая свои глаза вверх. Корерас хотел войти в эту камеру, какая-то незримая сила тянула его вбежать и прервать эти тихие мольбы Риджины. Но Корерас резко отдернул руку от двери и повернулся к охране.
- Следите за это женщиной, она может вызвать на помощь самого Сатану! – с этими словами он покинул подземелье и устроился в своей келье, где не мог заснуть под ангельскими глазами Мадонны, смотрящей на него со стены. Ранним утром Корерас провел службу и вышел во двор монастыря. Утреннее небо было солнечным, и яркое солнце резало глаза уставшему инквизитору. Недалеко от монастыря находилась огромная площадь, где собирались многие горожане Барселоны, чтобы посмотреть казнь. Андерс де Корерас велел помощникам вынести большой крест, а сам последовал за ними. Когда телега с осужденным Санчесом подъехала к площади, безумная толпа принялась громкими возгласами встречать человека, приговоренного к смерти. Санчес с гордым выражением лица смотрел в глаза горожанам, кричащим слова проклятья в его адрес. Он поднял глаза к небу, его душа стала безмятежной и спокойной. Стража грубо взяла его под руки и подвела к столбу, где уже лежал хворост. Санчес покорно стоял, когда его руки привязывали тугими веревками к смертному одру. Инквизитор Андерс в чёрном капюшоне поднялся по деревянным ступеням к столбу, держа в руке распятье.
- Именем Господа нашего, покайся сын мой в своих прегрешеньях! – проговорил он, поднося крест к худому лицу Санчеса.
- Я ничего не совершал! – возразил ему пожилой осужденный: - Не надо просить меня раскаяться, я чист перед Богом! Это ты и твои люди осуждают на смерть каждого, кто им не угоден, забирают их имущество и накладывают ярмо позора на их детей и внуков! Разве это не грех, Корерас? Разве не ты заключаешь сделку с Дьяволом? – голос Санчеса был громким, хотя толпа не могла расслышать его слов. Но речь осужденного заставила инквизитора сильнее сжать распятье. Увидев это, Санчес проговорил:
- Быстрей, вели своим слугам развести огонь! Я готов!
Андерс повернулся к толпе и крикнул:
- Покаяния не последовало! Он нераскаявшийся грешник, да простит его Господь! – после этой речи инквизитор спустился вниз и перевел глаза на палача, который зажег хворост. Огонь постепенно охватывал столб под дикие крики толпы. Санчес набрал в легкие воздуха и закричал:
- Ты будешь, проклят, Корерас!
Инквизитор отчетливо слышал последние слова, произнесенные Санчесом Рамиресом. Андерс спокойно воспринял их, потому что за три года уже привык к постоянным проклятиям.
В воздухе плыл запах сожженного мяса, от которого становилось тяжело и дурно. Люди начали поспешно покидать площадь, оставляя позади обугленный столб. Андерс де Корерас покинул площадь последним, он вошел во двор монастыря, и, подумав пару минут, вошел в конюшню. Старый конюх, сидевший на земле, поспешно вскочил на ноги и внимательно осмотрел инквизитора. Тот негромко сказал:
- Приготовь моего скакуна!
Конюх учтиво кивнул и через несколько минут вывел во двор черного коня с пушистой гривой и гордой осанкой. Корерас погладил лошадь по загривку и взобрался на неё. У ворот его настиг молодой секретарь.
- Вы куда-то отправляетесь, ваша светлость? – спросил Карлос: - Без сопровождения?
- Да, я еду один – монотонно ответил инквизитор: - Я направляюсь в Терезо, мне надо кое-что узнать. – Ударив лошадь сапогами, Андерс покинул пределы монастыря.
Терезо было небольшим местечком недалеко от Барселоны, многие крестьяне из этого места прибывали в город, чтобы стать ремесленниками. Они устраивались учениками к известным мастерам, но лишь немногим удавалось добиться успеха. Проскакав галопом по дорогам Барселоны, Корерас уже через три часа оказался на въезде в Терезо. Бедные и обветшалые дома встретили его своим убогим видом. Несколько дворовых мальчишек с деревянными мечами клялись в верности и давали клятву рыцаря. Инквизитор жестом подозвал к себе одного из них и сверху вниз посмотрел на него.
- Скажи мне, сын мой, где живет художник Витторио Пьянци?
Мальчик лениво почесал затылок, будто бы вспоминая, и указал рукой на небольшой деревянный дом с гнилым забором.
- Он живет там, ваша светлость.
Корерас кивнул мальчишке и снова пришпорил лошадь, которая заметно устала за три часа беспрерывной скачки. Остановив коня, Андерс спрыгнул на землю и синими глазами посмотрел в палящее небо Терезо. Яркое солнце жгло ему глаза, заставляя прятать их под широким капюшоном. Он бесшумно вошел во двор и привязал коня к дереву, росшему возле дома. Сад был очень маленьким, и в нем почти ничего не росло. Корерас поднялся по подгнивающим ступеням и постучал в гнилую дверь, которую одним ударом можно было сорвать с петель. Через несколько секунд в дверном проеме появился высокий крепкий мужчина с подвитыми черными усами и темно головой, которая медленно начинала предаваться седине. На вид ему было не более пятидесяти лет.
- Что вам угодно, ваша светлость, отец Андерс? – спросил мужчина.
- Здесь живет художник Витторию Пьянци? – серьёзно спросил инквизитор и, прищурив глаза, осмотрел человека.
- Да, здесь – кивнул он: - Это я. Что вам угодно?
- Я хотел поговорить – спокойно ответил Корерас и вошел в дом, когда художник кивком головы предложил ему войти.
Жилище Пьянци было скудно обставлено, бросалось в глаза лишь множество картин, которые нашли своё пристанище по всему дому. Красивые женские лица, доблестные воины, жесточайшие битвы встречали прибывшего инквизитора. На мольберте стоял чистый холст, который предназначался для какого-то нового шедевра. В просторной комнате появилась молодая женщина, которая приветливо улыбнулась инквизитору.
- Здравствуйте, ваша светлость – смиренно сказала она.
- Это моя жена, Алессандра – сообщил Пьянци.
Алессандра была красивой женщиной со стройной фигурой. Её черные глаза могли обольстить любого мужчину, но только не Корераса. В этот день он был особенно равнодушен к женской красоте, дабы в его душе была другая дума.
- Хотите отобедать с нами? – спросила жена художника.
- Нет, спасибо – спокойно отказал инквизитор и посмотрел на Пьянци: - Витторио, сын мой, скажи – это ты рисовал портрет Мадонны по просьбе Санчеса Рамиреса?
Художник утвердительно кивнул:
- Да, ваша светлость. Санчес обратился ко мне, сказав, что я должен нарисовать самую прекрасную и чистую Мадонну, которая будет украшать стену церкви или монастыря.
Инквизитор скинул капюшон и, пытаясь не выдать беспокойства, продолжил:
- И ты взял образ Мадонны из головы?
Витторио всплеснул руками:
- Нет, помилуйте, ваша светлость. Я никогда не творю, не созерцая. Я писал тот портрет с Риджины Арагонес, юной девушки, что живет в соседнем доме или точнее сказать жила – он замолчал, но быстро продолжил: - Она ведь сейчас под следствием инквизиции?
Андерс де Косерас утвердительно кивнул, давая положительный ответ на вопрос художника. Итальянец на миг отвел взгляд от инквизитора и печально вздохнул:
- И что же привело такое юное и чистое создание в Святую палату?
- Она обвиняется в колдовстве – спокойно отчеканил Косерас, будто бы ожидая подобного вопроса.
- В колдовстве? – удивленно воскликнул Пьянци: - Нет, не может этого быть!
- Витторио, - взмолилась жена: - Не тебе ведать волю Господню!
Художник повернулся к своей супруге, которая, издавая громкие восклицания, оставалась равнодушной.
- Прошу тебя, Алессандра, – сурово проговорил муж: - Оставь нас со святым отцом наедине.
Жена, ничего не ответив, лишь недовольно посмотрела на Витторио и скрылась за деревянной дверью.
- Убеждаю, вас, отец Андерс, - уверенным, но тихим голосом продолжал убеждение художник: - Риджина не ведьма!
- И ты готов утверждать это в суде инквизиции, положа руку на святое писание? – сдвинув брови, железным голосом спросил инквизитор.
Пьянци поспешно тряхнул слегка поседевшей головой.
- Готов, ваша светлость! Риджина не причастна к колдовству….
- Витторио, почему ты так ратуешь за эту девушку? – спокойно задал вопрос инквизитор, искоса наблюдая за художником, который был неспокоен.
- Она мне как дочь, - начал поспешно объяснять Пьянци: - Отец Риджины рано умер, мать осталась одна с ней на руках, я помогал им, как мог, воспитывал девочку. Поверьте, святой отец, она не ведьма!
- Тогда придите в палату святой инквизиции и дайте показания – мрачно заявил Корерас и накинул капюшон: - Храни тебя, Бог! – он перекрестился и покинул дома художника. Инквизитор подошел к своему черному коню, привязанному к дереву, когда услышал за спиной:
- Святой отец!
Пожилая женщина с седыми растрепанными волосами вошла во двор дома и кинулась на колени. Инквизитор сурово посмотрел на неё и спросил:
- Женщина, что ты хочешь?
- Моя дочь, моя Риджина находится у вас… - она вознесла руки к небу: - Она ни в чем не виновна, молю вас, отпустите её!
Косерас тяжело вздохнул и жестом велел женщине подняться.
- Господь решит кто и в чём виновен!
- Но, святой отец… - она схватилась за полу черной накидки, которую он с силой вырвал из её рук.
- Храни тебя, Бог! – произнес Андерс и вскочил на коня.
Он примчался в Барселону, когда городские часы били пять вечера. Подъехав к монастырю, Корерас распорядился дать отдохнуть лошади и быстро прошел в свою келью. Он спешно сел за стол и принялся писать:
«О, мой Бог! Не могу поверить в то, что портрет Мадонны был нарисован обычным итальянцем. Ангельские глаза колдуньи! Как такое может быть? Почему я часто впадаю в гнев? Я не хочу отвернуться от тебя, Господь! Прости мне мой гнев, я твой вечный слуга!»
Глава 4.
ГНЕВ
Часы пробили ровно семь. В освещенном свечами зале уже сидели четыре силуэта, готовые вести допрос.
- Ведите Риджину Арагонес! – скомандовал секретарь.
Спустя несколько минут в зале появилась девушка, которая зелеными глазами внимательно осматривала людей, сидящих за столом. Её взгляд остановился на мрачной фигуре инквизитора. Андерс де Корерас под светлым и безмятежным взором юной обвиняемой отвел свои синие глаза и сказал:
- Мы продолжаем допрос. Женщина, - он мельком взглянул на неё: - ты обвиняешься в колдовстве, которое совершала в лесу недалеко от Терезо. Есть показания свидетелей, которые утверждают, что ты собирала дьявольские коренья и готовила на костре некую смесь. Это правда?
- Да – поспешно ответила девушка: - Я собирала их, но это были лечебные травы, которые помогали жителям Терезо от лихорадки и других напастей!
- Любое варение трав есть сговор с Дьяволом - сурово произнес инквизитор: - Ты признаешься в том, что творила злое чародейство?
Риджина отрицательно замотала головой.
- Нет, не признаю! Я не вступала в сговор с Дьяволом, я просто….
- Лучше раскайся, дочь моя, сейчас, иначе может быть хуже – более мягко произнес инквизитор, хотя его глаза по-прежнему оставались неподвижными.
Девушка, едва сдерживая слезы, проговорила:
- Мне не в чем сознаваться, клянусь, я невинна!
- Что ж… - выдохнул Корерас: - Тогда завтра, ты будешь подвергнута пытке. Уведите!
Зеленые глаза Риджины Арагонес загорелись каким-то странным блеском. Она что-то шептала, когда стража уводила её из зала.
Инквизитор посмотрел на секретаря.
- Карлос….- он не успел закончить, потому что в комнате появился один из сторожей.
- Ваша светлость, здесь прибыл один человек, он назвал себя Витторио Пьянци, говорит, что хочет дать показания.
Корерас едва заметно усмехнулся и велел пустить его. Художник выглядел уставшим и тяжело дышал.
- Я Витторио Пьянци, художник из Терезо – запинаясь, начал говорить он: - Я хочу сказать, что Риджина Арагонес не ведьма! Я, как только узнал, что она здесь сразу примчался. Я говорю вам, она не ведьма!
- Чем вы можете это подтвердить? – спросил секретарь.
- Я знаю её с малых лет – кричал Пьянци: - Я воспитывал её, никогда, слышите, никогда она не была замешана в темных делах. Те травы, что она приносила из леса всего лишь лекарства, которые ставили на ноги многих представителей рода человеческого! – Витторио перевел дыхание и замолчал в ожидании.
Инквизитор кивнул.
- Хорошо. Ты готов, сын мой, поклясться на Евангелие в честности своих слов?
- Да, конечно… - заговорил Пьянци.
Художник положил свою ладонь на священную книгу и дал клятву.
После допроса Пьянци Корерас ушел в свою келью. Он печально взирал на портрет Мадонны, затем вскочил и помчался по длинной лестнице в подземелье. Ничего, не говоря страже, он достиг дверей одной из камер и вошел, громко их захлопнув. На соломе сидела Риджина Арагонес. Она подняла свои глаза на инквизитора, который выглядел неспокойным и нервным. Он молча смотрел на неё, будто бы думая над своей речью.
- Женщина, – наконец, прервал он тишину:- Сознайся в колдовстве, иначе завтра тебя ждет пытка. А если ты и после не признаешься, то отправишься на костер, как нераскаявшаяся еретичка.
- Но мне не в чем признаваться, святой отец …. – её голос звучал приглушенно, но уверенно: - Я говорила об этом и буду утверждать впредь. Отец Андерс, если бы вы могли пойти в тот лес, узреть его красоту, увидеть прекрасное озеро, которое ночью горит от света луны. А звезды? Это же целый небосвод, усыпанный красотой неба. Я уверена, вы никогда не видели столь чудного места, как лес в Терезо. А какое там благоухание трав! Живительных растений, которые спасают жизни других людей. Если бы вы могли пойти со мною в тот лес, вы бы поняли, что нет в том колдовства. То дала нам матушка-природа.
Инквизитор гневно сжал кулак и скинул капюшон. Его синие глаза яростно горели, готовые молнией пронзить юную девушку.
- В тот лес с тобою? Женщина, что ты говоришь! Я дал тебе шанс перед тем, как наступит время пытки, а ты отвечаешь мне своими колдовскими знаками? - Корерас схватился руками за голову, а потом резко ударил кулаком о каменную стену.
- Отец Андерс, вы просто несчастный человек, вы не видите прекрасного…
Инквизитор посмотрел на девушку и, помедлив, отрезал:
- Молчи! Что ты знаешь о счастье, ведьма?
Наступила тишина, которую никто не смел нарушить. Обвиняемая смирно сидела на полу, не смея больше произнести ни слова. А инквизитор прижался плечом к стене и неподвижно смотрел в пол на мягкую солому. Наконец, Корерас поднял глаза на девушку и тихо произнес:
- Риджина, сознайся в прегрешеньях, хотя бы завтра на пытках, иначе тебе не избежать костра.
- Но, отец…. – она не успела завершить.
- Всё! Довольно! Ничего не желаю слушать!
Андерс де Корерас судорожно покинул камеру, оставив девушку одну. Риджина Арагонес проводила инквизитора взглядом и снова опустила глаз. В её памяти начинали всплывать картины её прошлых лет: доброе лицо матери, которая была истощена тяжелой работой на земельном участке, оставшемся от покойного отца, летние прогулки по пыльным тропинкам Терезо, веселые мальчишки, играющие в храбрых воинов. Девушка пыталась восстановить образ отца, которого она почти не помнила. Поэтому перед её взором стояло лицо Витторио Пьянци. Он широко улыбался и рассказывал ей о создании ещё одного шедевра изобразительного искусства. Риджина считала художника своим вторым отцом, который мог дать верный совет и выручить в трудной ситуации, она уважала и ценила его заботу. Наконец, перед глазами девушки встало мрачное лицо инквизитора Корераса, который своим холодным и ненавистным взглядом заставлял содрогаться её сердце. Девушку отвлекла от воспоминаний открывающаяся дверь. Спустя мгновенье в камере появился секретарь Карлос. Риджина с удивлением осматривала этого молодого человека, несшего службу в палате инквизиции.
- Риджина, я хотел с вами поговорить – серьёзно заявил он и продолжил: - Я Карлос, секретарь его светлости.
Девушка кивнула.
- Да, я помню. Видела вас на допросе.
- К сожаленью, моя работа заключается в том, чтобы записывать показания свидетелей, зачитывать вынесенные приговоры и передавать грешников гражданским властям.
- Вам не нравится ваше занятие? – открыто задала вопрос девушка.
Карлос чуть приподнял брови и удивленно воскликнул:
- Странная же вы, Риджина! Находитесь в холодном темном подземелье, завтра вам грозит пытка, а вы задаете такие бессмысленные вопросы! Неужели вы не покаетесь?
- Мне не за что кается - спокойно ответила она и отвела взгляд от секретаря, который был смущен её пристальным взором.
- Риджина, прошу вас, не играйте с судьбой! – громко, но мягко выговорил Карлос: - Вам лучше покаяться, иначе вас ждет суровое наказание. А я не хочу видеть вас в пламени костра.
- Отец Андерс уже приходил сюда, он тоже просил о покаянии, но я ничего не совершала – девушка вздохнула и снова посмотрела на секретаря.
- Мне жаль вас, – печально ответил Карлос: - Вы самая прекрасная девушка, которую я когда-либо встречал. Я уверен, что вы не ведьма.
- Тогда скажите об этом инквизиции, почему отец Андерс обвиняет меня в колдовстве?
- Инквизитор Барселоны очень ревностно относится к своему делу – начал объяснение молодой человек: - Он предан инквизиции, поэтому я не осмелюсь противоречить ему.– Его глаза расширились, а тонкие губы продолжали быстро выговаривать слова: - Умоляю вас, Риджина, сознайтесь!
Девушка отрицательно покачала головой.
- Нет! Не просите меня сознаваться в том, чего я не совершала.
Карлос печально вздохнул и, ничего не сказав, покинул комнату, где находилась обвиняемая.
Инквизитор Корерас неподвижно сидел в своей келье. В его голове мелькали многочисленные отрывки из жизни, некоторые приносили ему боль, а некоторые радость. Он вспоминал своё детство, суровое лицо отца, которое никогда не улыбалось, надменный взор гордого деда, говорящий о немыслимом превосходстве над окружающим миром. Глаз матери он почти не помнил, она покинула свет, когда Андерсу едва исполнилось три года. Корерас отогнал от себя негативные мысли, заставляющие впадать его душу в уныние, и открыл свою тетрадь.
«О, Господь, сегодня я вспомнил своё детство. Сорок лет я живу на свете, так хочешь ты мой Спаситель. Я готов служить тебе, сколько надо и ни одна ведьма не заставит свернуть меня с истинного пути. Но почему перед моими глазами стоит образ этой колдуньи с ликом Мадонны? Я не могу уснуть вторую ночь из-за того, что её ангельский взор наблюдает за мной с портрета. Она красива! Но я не должен восхищаться её красотой. Она чиста и наивна, но я обязан помнить своё дело, ради которого хожу по этой земле. О, Спаситель, она посмела пригласить меня в свой дьявольский лес, где она собирала эти дьявольские травы. Она описала его так, будто бы это не пристанище Дьявола, а райский сад. О мой Бог, я, наверное, сошел с ума, если просил её о раскаянии. Почему я не хочу, чтобы её пытали? Я не хочу видеть её страдания, но страдаю сам! Нет, я не должен так думать, но у меня не хватит сил, чтобы отправить её на священный костер. Мой долг – служить Богу, мой долг – искоренять ересь, тогда почему я думаю об этой ведьме с глазами Мадонны?»
Глава 5
МИЛОСТЬ
Следующее утро выдалось пасмурным. Барселона уже устала от жарких дней, и будто бы прознав об этом, судьба послала городу хмурый день. Андерс де Корерас аккуратно отодвинул занавеску окна своей кельи и выглянул во двор, который был не менее печальным, чем погода. Тяжело вздохнув, инквизитор покинул комнату, даже не взглянув на портрет Мадонны. Он остановился на лестнице, которая вела в подземелье. В его голове вставал вопрос: «Стоит ли спускаться в комнату пыток и наблюдать за тем, как палач подвергает истязаниям тело Мадонны?» Тревожно сдав кулак и набросив капюшон, Корерас спустился вниз, не встретив по пути ни одного стража. Инквизитор завернул в широкую комнату, где уже прибывал бородатый палач Алан. Он омерзительно смотрел на молодую Риджину, которую привели на этот жестокий допрос. Она стояла в окружении трех охранников и секретаря. Карлос почти не смотрел на девушку. Он с поникшей головой что-то коряво записывал в личное дело обвиняемой.
- С чего начнем? – с улыбкой спросил палач.
Зеленые глаза девушки расширились, и она зашептала:
- Не делайте этого, прошу. Я ни чем не виновата!
Палач грубо усмехнулся и расплылся в улыбке, показав свои желтые зубы.
- Я с удовольствием подожгу хворост, когда ты будешь стоять у позорного столба, ведьма! – Алан хлопнул в ладоши, которые были обтянуты кожаными перчатками: - Так с чего начнем? Я думаю, с веревки!
Стража грубо взяла девушку под руки и подвела к этому инструменту пытки. Риджина судорожно отступила, представив себя подвешенной вниз головой.
- Это самая безобидная пытка! – радостно воскликнул палач: - Если не сознаешься, то ты узнаешь, что такое дыба.
Андерс стоял в дверном проеме, ведущем в камеру пыток. Он внимательно вслушивался в каждое слово Алана, и его глаза наливались тревогой и грустью, он делал над собой усилие, чтобы не переступать порог. Но его внутреннее рвение возобладали над разумом, когда руки девушки начали связывать веревкой.
- Ваша светлость? – удивился палач, увидев вошедшего инквизитора: - Желаете присутствовать на допросе?
Андерс смерил его пустым взглядом и посмотрел на Риджину, которая, как казалось, скоро заплачет.
- Раскайся, дочь моя, иначе… - он кивнул на веревку.
Риджина лишь тяжело вздохнула и ничего не ответила. Палач залился хохотом и проговорил охрипшим голосом:
- Она не заговорит, может пытка развяжет ей язык! – он приблизился к веревке, чтобы поднять её вверх, но жест инквизитора заставил его остановиться.
- Алан, развяжи её – равнодушно потребовал тот: - Я хочу поговорить с обвиняемой лично.
- Как же так ваша светлость? – возмутился палач, которому не хотелось упускать свою новую жертву: - Вы же сами назначили допрос этой ведьме!
- Я повторяю, развяжи её! – более настойчиво проговорил инквизитор.
Алан покачал головой и освободил девушку от оков веревки. Риджина опустила глаза, не смея взглянуть на Корераса.
- Пошли – кивнул на дверь инквизитор, и девушка послушно последовала за ним. Палач Алан мерзко улыбался, смотря им вслед, а секретарь Карлос лишь издал протяжный вздох.
Корерас открыл дверь кельи, впуская Риджину. Она медленно вошла и снова опустила голову. Тишину прервал громкий голос инквизитора:
- Взгляни на этот портрет – он указал рукою на картину Мадонны: - Узнаешь?
- Да, его рисовал мой духовный отец, Витторио Пьянци – спокойно ответила Риджина: - Я знала, что он пишет его для монастыря.
- Почему ты называешь его духовным отцом? – серьёзно спросил инквизитор и опустил черный капюшон. Его синие глаза встретились с безмятежным взором девушки.
- Витторио заменил мне отца, который умер, когда я была мала. Он прекрасный художник! Он научил меня любить прекрасное и жить в гармонии с природой. Витторио всегда давал мне советы, заботился обо мне, он мой второй отец… - её лицо исказила маска отчаянья: - Боже! Как он сейчас переживает, узнав, что я здесь… - девушка запнулась и огляделась в комнате, затем снова спокойно произнесла: - Ваша обитель такая унылая и серая, что нагоняет тоску на сердце. Вы не замечаете земной красоты, святой отец!
Корерас резко развернулся к ней, его глаза налились яростью.
- Женщина, о чем ты говоришь? Тебя ожидает костер, а ты так беспечно рассуждаешь о моей обители! – он усмехнулся про себя и мягко добавил: - Странная ты девушка….
- Мне уже говорил об этом секретарь Карлос – наивно сообщила та.
Корерас издал подобие усмешки и негрубо взял девушку за руку.
- Риджина, раскайся, прошу тебя.…Пойми, я не хочу видеть тебя на костре.
- Но святой… - она не успела договорить, как инквизитор отпрянул к стене и крикнул:
- Ты никогда не признаешься! Не имеет смысла тебе всё это говорить - он яростно ударил кулаком по стене: - О, Господь, что я делаю? Почему я отказываюсь слушать Тебя? – Корерас повернулся к девушке: - Всё! Я отпускаю тебя, Риджина. Ты больше не невольница, я снимаю с тебя все обвинения! – с этими громкими словами он выбежал из кельи и, отыскав секретаря, сказал: - Закрой дело Риджины Арагонес, она невиновна. Да, спасет меня Господь!
Обескураженный Карлос лишь незаметно кивнул и проводил Корераса удивленным взором. Инквизитор вновь ворвался в свою комнату, где по-прежнему находилась девушка.
- Почему ты ещё здесь? – возмущенно спросил он и сел за стол. Корерас ударил ладонью по гладкой поверхности стола и закрыл лицо руками. Он не хотел, чтобы девушка наблюдала за ним, но Риджина грустно взирала на инквизитора, и, наконец, приблизилась к столу.
- Отец Андерс… - негромко позвала она, коснувшись своей рукой его плеча.
Корерас судорожно встрепенулся и сурово проговорил:
- Риджина, уходи! Ты слышишь меня? Я уже и так грешен перед Богом, потому что отпускаю колдунью!
Риджина тяжело вздохнула и медленно вышла за дверь. Она покинула монастырь, который тесно прилегал к крепости, где держали всех обвиняемых, пока шло рассмотрение их дел. Риджина вышла за монастырские ворота, когда старый конюх нагнал её и сообщил:
- Приказано доставить вас домой – он кивнул на повозку и предложил сесть в неё. Девушка послушно согласилась.
После трёх часов утомительной езды родной для Риджины Терезо раскрыл свои объятья. Она с улыбкой сошла на землю и радостно помахала рукой веселым мальчишкам. Минуя деревянные дома, девушка видела на себе косые взгляды соседей, которые переглядывались между собой и тихо шептали «А разве её не должны отправить на костер?». Риджина догадывалась об их разговорах, но делала довольное лицо, показывая, что её не задели эти жестокие речи. Она облегченно вздохнула, когда завидела убогий дом, который когда-то был крепким жилищем, но после смерти отца у её матери едва хватало сил, чтобы обработать земельный участок.
- Риджина! – раздался за спиной мягкий мужской голоса, который принадлежал художнику Пьянци.
- Витторио! – радостно воскликнула девушка и бросилась на шею к своему духовному отцу.
- Я так рад, что тебя отпустили – с ласковой улыбкой сказал он: - Я знал, что все обвинения неправда.
- Дочка! – донесся голос пожилой женщины, которая заключила в объятья молодую Риджину: - Слава Господу нашему, что ты вернулась!
После возвращения в Терезо девушка вернулась к прежней жизни. Она продолжала ходить в лес и собирать лечебные травы, которые помогали многим жителям этого места. Одни были благодарны ей за помощь, другие считали её занятие дьявольским, третьи просто сторонились, когда она шла по улице. В один из дней Риджина очередной раз возвращалась из лес, набрав в корзину трав. Она резко остановилась, когда увидела всадника на лошади, приближающегося к её дому. Когда человека подъехал ближе, девушка узнала в нем молодого секретаря Святой палаты. Он остановил лошадь и поспешно спрыгнул на землю.
- Добрый день, Риджина – учтиво поприветствовал секретарь, снимая шляпу.
- Здравствуйте… - задумчиво произнесла та: - Что-то случилось, Карлос?
- Нет, нет – улыбнулся он, увидев встревоженный взгляд девушки: - Я просто приехал… - молодой человек запнулся, но быстро продолжил: - Я приехал, чтобы увидеть вас.
Брови Риджины приподнялись.
- Вы проделали такой путь из Барселоны в Терезо, чтобы просто посмотреть на меня?
- Да, я нисколько не жалею об этом – секретарь внимательно смотрел на девушку: - Я так рад, что с вас сняли все обвинения. Когда вас привели в комнату пыток, я не знал, что мне сделать. Ваша красота и правда божественна, она ослепляет!
- Прошу вас, Карлос – смутилась Риджина: - Не надо столько похвал.
- Но я говорю честно и от чистого сердца! – пламенно произнес молодой человек: - Вы самая прекрасная девушка на свете, я это говорил и готов повторять до конца своей жизни!
- Не стоит Карлос, к чему всё это? Вы государственный служащий, я простая девушка… - Риджина печально вздохнула и отвела взор от пылающих глаз секретаря.
Карлос быстро подошел к ней и взволнованно продолжил речь:
- Я совершенно серьёзен! Где ваша мать? Я готов просить у нее вашу руку – секретарь встал на одно колено: - Риджина, прошу вас, будьте моей женой перед людьми и Богом!
Девушка отступила на шаг от стоящего на коленях Карлоса и уронила корзину, рассыпав лечебные травы.
- Встаньте, пожалуйста, встаньте! – строго и умоляюще попросила она.
Молодой человек поднялся и приблизился к ней.
- Риджина, я честен с вами, не отказывайте мне.
Девушка опустила глаза и кротко произнесла:
- Простите Карлос, но я не могу принять ваше предложение. Вы хороший человек, но моё сердце принадлежит другому, и именно ему я готова его отдать.
- Другому? – удивленно воскликнул секретарь: - Кому? Крестьянину из Терезо или может быть городскому подмастерью?
- Я не вправе называть его имя – серьёзно ответила Риджина: - Покиньте это место, прошу вас, и ещё раз простите меня.
Карлос сжал губы в кривой усмешки и язвительно произнес:
- Я сделал вам предложение. Я – человек, который выше вас по социальному статусу, которого уважают в обществе. А вы – безродная крестьянка, собирающая жалкие коренья в лесах. И эта простолюдинка мне отказала? – он воздвиг руки к небесам: - В чём я так провинился, Господь? Риджина, я догадываюсь, для кого вы бережете своё сердце…. Только знайте, ваш возлюбленный никогда не будет с вами. Он предпочтет вам Бога! – Карлос поспешно взобрался на коня и ударил того шпорами.
Андерс де Корерас открыл свою тетрадь, где он часто излагал собственные мысли.
«О, Господь! Я грешен перед тобой, моя душа слаба перед этой женщиной с лицом Мадонны. Я отпустил её. Как я мог так поступить? Разумом я это понимаю, но что-то внутри меня говорит мне совсем другое. Как с этим жить? Помоги мне, Господь! В чём я провинился? Почему ты посла мне это испытанье? Я отпустил её, но её образ всегда со мной. Я хотел избавиться от этого портрета, хотел сжечь его, но разве можно подвергнуть огню Мадонну?»
Глава 6.
ВОЗМЕЗДИЕ
К воротам монастыря, к которому прилегала мощная каменная крепость, подъехал обширный эскорт, состоящий из тридцати рыцарей, охраняющих человека в пурпурной мантии.
Секретарь Карлос мгновенно оказался в келье инквизитора Корераса и громко доложил:
- Ваша светлость, кардинал Олавио прибыл!
Корерас кивнул и, набросив капюшон, покинул здание монастыря. Он был осведомлен тем, что в ближайшие дни кардинал должен прибыть из Рима в Испанию, поэтому был готов достойно встретить гостя.
- Брат Андерс, именем Господа нашего, рад тебя видеть! – воскликнул мужчина, которому недавно исполнилось шестьдесят, но он выглядел ещё очень крепким и полным сил.
- Брат Олавио, приветствую тебя! – ответил Корерас и обнял кардинала.
Оставив охрану возле монастыря, они поднялись в зал, где обычно проводились допросы. Кардинал обеспокоенными глазами взирал на комнату, внушающую страх, но предпочел промолчать. Заметив его волнение, Корерас еле заметно улыбнулся и предложил ему присесть за стол.
- Желаешь отобедать со мной, брат? - спросил Андерс и скинул капюшон.
- Я бы с огромным удовольствием, но вынужден отказать… - кардинал наигранно вздохнул: - Мне нужно уже сегодня покинуть Барселону и отправиться дальше.
- Что же привело тебя к нам, брат Олавио? – задал вопрос инквизитор с наигранным интересом.
- Его Святейшество просил меня проверить, как работают суды инквизиции в испанских городах – медленно ответил кардинал: - Приходит слишком много жалоб в Рим, и Папа очень обеспокоен. Брат, могу ли я посмотреть книгу, где ведутся записи рассматриваемых дел?
Корерас кивнул и позвал Карлоса, который положил на стол толстый сборник.
- Прошу, брат Олавио – спокойно сказал инквизитор: - Его светлости не о чем беспокоиться, инквизиция в Барселоне держит всё под контролем.
От последней фразы кардинал вздрогнул, но молча продолжил листать книгу. Повисла длительная пауза, которую Корерас не хотел нарушать. Ему нравилось наблюдать за Олавио, который пытался бегло просмотреть все дела, но ему едва это удавалось, поэтому кардинал возвращался к ним снова и снова в течение четырех часов. Закончив чтение, он отложил сборник и повернулся к инквизитору.
- Я передам его светлости, что в Барселоне священные суды отлично справляются с работой, но… - он запнулся и добавил: - Папа просил передать, тебе брат, что он лично хотел бы видеть тебя. Во имя Господа нашего, отправляйтесь в Рим.
Корерас сложил руки в замке и ответил:
- Конечно, я посещу этот священный город.
Олавио заявил, что собирается покинуть Барселону вечером, и Андерс предложил проводить его до ворот. Верная стража выпрямилась, когда кардинал и инквизитор появились из-за дверей монастыря.
- Храни тебя Бог, брат Андерс – учтиво произнес кардинал, которому один из охраны помог взобраться на лошадь.
- В добрый путь, брат Олавио – в том же тоне ответил Корерас и натянуто улыбнулся.
Когда кардинал Олавио и его сопровождение скрылись из виду, инквизитор снял довольную маску с лица и принял суровое выражение. Он повернулся к дверям монастыря и увидел рыцаря, закованного в доспехи, неподвижно стоящего у ступеней.
- Сын мой, - обратился к нему инквизитор: - Почему ты не последовал за братом Олавио?
- Да, я остался – отчетливо произнес он и подошел к Андерсу: - Я больше не хочу служить духовникам, которые прикрываются именем Господа, а сами отправляют людей на костер! – отчеканив каждое слово, рыцарь из личной охраны кардинала достал острый кинжал, и крикнув: «Бог простит!» вонзил лезвие в плоть инквизитора. Корерас схватился за правый бок и без чувств рухнул на землю. Рыцарь с окровавленным кинжалом продолжал стоять на том же месте, он занес острие ножа для повторного удара, но подбежавшая охрана ударила его мечом, заставив выронить кинжал и упасть рядом с инквизитором. Спустя минуту все монахи монастыря, помощники Андерса, секретарь и стража столпились возле двух тел.
- Нужно перенести его в монастырь – сказал один из охраны: - И позвать лекаря.
Когда бесчувственный Корерас был перенесен в лазарет, и был послан за врачом один из стражи, конюх воскликнул:
- Господь не даст ему умереть!
Лицо инквизитора было бледным, казалось, что жизнь начинает медленно покидать тело. Кровь не переставала сочиться из свежей раны, орошая пол лазарета. Немолодой лекарь в круглых очках и с седыми висками появился только через полчаса. Он заставил всех покинуть помещение и остался наедине с раненным. Лекарь вышел из лазарета спустя час и сообщил:
- Перевязку я сделал, кровь остановилась. Теперь всё будет зависеть только от Него! – он посмотрел вверх и замолчал.
Андерс де Корерас три дня находился без сознания. К нему почти каждый час подходил старый лекарь, который временно остался в монастыре, чтобы оказать необходимую помощь инквизитору. Корерас открыл глаза лишь на четвертый день после своего пленения. Он попытался подняться с постели, но ему это удавалось с трудом.
- Вам пока не следовало бы вставать – запротестовал лекарь: - Как хорошо, что вы пришли в себя, ваша светлость. Господь милостив.
- Мне нужно сегодня покинуть Барселону – произнес инквизитор, держась за правый бок.
- Нет, нет, вам не следует никуда ехать, вы только пришли в себя… - снова осек его лекарь и поправил очки.
Инквизитор смерил врача холодным и больным взором.
- Я всегда в себе. Мне надо добраться до своей кельи.
Поднявшись, Корерас отказался от помощи лекаря, и осторожно перешагивая ступени, поднялся в свою комнату. Он уныло посмотрел на портрет Мадонны и открыл тетрадь.
«Бог послал мне кару. Я едва не оказался там, где мне суждено было быть. В аду или в раю? Господь, куда ты хотел меня забрать? Я ведь мог уйти со света так и, не узрев мира, не услышать голоса природы. Почему я думаю о том лесе, про который говорила мне она? Что-то влечет меня туда, в сторону Терезо, где этот лес – Дьявола или Бога?».
Глава 7.
Святость.
На улицах Барселоны было ещё светло, когда Андерс де Корерас оседал коня и выехал за ворота монастыря. Стража, которая после покушения на инквизитора, теперь стояла у стен святой обители с удивлением смотрела на Корераса, выезжающего за ворота. Старый конюх, предоставляя ему лошадь, говорил, что сейчас на улицах Барселоны опасно находиться без охраны, но инквизитор не слушал советов старика. Рана на правом боку всё ещё болела, поэтому лекарь не желал отпускать Корераса, но тот одним взглядом заставил врача подчиниться его воле. Инквизитор набросил капюшон, чтобы легкий ветер не дул ему в лицо. Он пришпорил лошадь ещё сильнее, и бедное животное помчалось галопом по тому направлению, которое задавал всадник. Менее чем за три часа Андерс уже переступил порог Терезо. Он из-под капюшона внимательно изучил его окрестности и остановил свой взор на густом лесу, начало которого означало конец территории Терезо. Не взирая на окружающую действительность, инквизитор направил лошадь в чащу леса. Перед тем, как вступить в гущу деревьев, он остановил коня и, подумав, продолжил свой путь. На город медленно спускался вечер, поэтому лес казался темным и непроходимым. Корерас озирался по сторонам, надеясь найти хотя бы один признак того, что это райское место. Но чем дальше он шёл, тем мрак всё больше окутывал его. Рана начала болеть, резкая боль заставила инквизитора содрогнуться, он остановил лошадь за поводья и пригнулся, пытаясь избавиться от нахлынувшей муки. В его синих глаза мир предстал в ещё более мрачном цвете, чем был на самом деле. Корерас чувствовал, что начинает терять равновесие, и пытался удержаться на лошади, но его сознание отключилось. Инквизитор упал на холодную траву, а рядом заржал испуганный конь.
Корерас открыл глаза. Его взору представилось безоблачное небо, которое начинало темнеть. Вокруг было не светло, но и не мрачно. Могучие верхушки деревьев медленно покачивались от ветра. Инквизитор почувствовал дуновение природы и попытался подняться. И только теперь он заметил, что находится в том же самом месте, где он рухнул с коня. Те же деревья, только уже не покрытые мраком.
- Я был так слеп, что когда проезжал здесь, то не видел этого или это наваждение? – прошептал он и попытался подняться на ноги, но голова отказывалась подчинять его желание, и Корерас в бессилье опустился на траву. Его черный конь был привязан к дереву, напротив располагалась небольшое озеро, которое было окутано растениями и дикими цветами. Создавалось впечатление, что сюда ещё не ступала нога человека. Корерас был удивлен, что не заметил этого озера сразу. Но ещё больше его насторожило то, что неподалеку горел костер. Он в недоумении смотрел на языки пламени, когда его окликнул голос.
- Как вы себя чувствуете, святой отец?
Корерас увидел перед собой Риджину, она несла в руках какие-то растения. Её темные волосы были рассыпаны по плечам, а на губах играла улыбка.
- Риджина? – удивленно произнес он: - Как ты здесь оказалась?
- Это моё второе пристанище – улыбнулась девушка, бросая в котел зелень: - Недалеко от озера стоит маленький дом, который построил мой духовный отец Витторио. Некоторые дни я живу в Терезо, а некоторые провожу в уединении, взирая на красоты природы.
- Я не видел этого озера, когда приехал сюда – негромко сказал Корерас: - Может, в моих глазах была тьма? А может, это дьявольское наваждение?
Риджина весело рассмеялась и ответила:
- Нет, отец Андерс. Лес – это душа природы, которую создал Бог! Вы пришли, чтобы насладиться его прелестью?
Корерас тяжело вздохнул, но этот вздох отразился жгучей болью в правом боку. Инквизитор стиснул зубы и проговорил:
- Вот это… - он указал на рану: - На меня было покушение. Едва Господь не забрал меня к себе. Я мог не увидеть всего этого, если бы ушел со своего пути…
- Я приложила к вашей ране целебные травы и перевязала, завтра вам станет легче… - девушка не успела закончить, потому что внезапно окрепший голос инквизитора прервал её:
- Ты дотрагивалась до меня? – его глаза округлились: - Не нужно было этого делать!
- Это же разрешено лекарю? – с улыбкой спросила Риджина: - Почему я не могу перевязать рану? Я тоже целитель. Вот, выпейте, голова пройдет – она протянула Корерасу медную кружку с зеленым напитком: - Не бойтесь, эти травы помогут излечиться от головной боли. В этом нет ничего колдовского!
Инквизитор неуверенно взял из рук девушки напиток и приложил к губам. Осушив кружку, он вернул её назад и посмотрел на девушку снизу вверх.
- Риджина, не уходи, присядь… - негромко сказал Корерас и взял её за руку.
Она, немного смутившись, присела рядом с инквизитором, который продолжал держать её за запястье.
- Вам должно стать легче, святой отец – не поднимая глаз, произнесла девушка.
- Я даже не знаю, что легче: умереть от дьявольской раны или погибнуть от твоего взгляда? – Корерас на миг замолк, но быстро продолжил, когда Риджина подняла на него взор: - Я увидел тебя впервые на том злосчастном допросе. Лицо Мадонны, ангельские очи! О, Господь, я пропал! А тот портрет, что рисовал Пьянци? Я не мог более смотреть на него! Я грешник, Риджина… - он затих и опустил голову, затем снова поднял взор на девушку, которая слушала его с печальными глазами: - Я…
- Ничего не говорите, отец Андерс, не надо – она приложила свой палец к его губам: - Не стоит говорить слова, я знаю и чувствую ваши мысли. – Риджина приблизила своё лицо к Корерасу и прислонилась к его губам. Сначала он хотел оттолкнуть девушку и убежать, но спустя мгновенье его душа уже была не в силах противостоять разуму. Наконец, он смог вырваться из её объятий.
- Я должен возвращаться! – крикнул инквизитор и подошел к лошади.
- Нет, останься! – попросила девушка и удержала его, схватив за ладонь: - Ещё ночь не вступила в свои права. Ты уедешь, так и не увидев красоту ночи, небосклон полный звезд и луну, которая отражается в озере. В эту ночь будет полнолуние!
Корерас остановился и снова присел на траву. Они сидели рядом в полном безмолвии, пока первые звезды не осветили небосвод, а могучая не луна не осветила озера. Инквизитор прилег на траву, чтобы лучше созерцать тёмное небо, которое казалось необозримым и необъятным. Корерас закрыл глаза, но его душа чувствовала всю красоту леса в эту ночь. Андерс открыл глаза, когда наступил рассвет и рассеял былую таинственность леса. Инквизитор поднялся с травы и увидел девушку, которая сидела на поляне возле озера. Она обернулась, когда Корерас возник за её спиной.
- Я должен ехать, Риджина – спокойно сказал он.
Девушка поднялась и грустно посмотрела в его синие глаза.
- Ты вернешься, Андерс?
- Не знаю… - в тон ей ответил он: - Я служитель Бога, моя миссия – это искоренять ересь и вероотступничество.
- Разве наш Бог заставляет кого-то служить Себе? – спросила девушка: - Сам человек волен выбирать свою судьбу. Быть может Господь желает, чтобы ты стал другим? Быть может, ты не случайно попал в этот лес, узрел блаженство природы. Ты же не хочешь уходить? - она смотрела ему в глаза: - Я не вправе тебя держать. Ты сам должен сделать выбор. Андерс, если ты решишь сбросить с себя оковы и пройти свободным земной путь, я буду ждать тебя здесь, у этого озера…
Корерас ничего не ответил. Он спокойно повернулся и подошел к лошади. Инквизитор набросил капюшон и опустошенным взглядом проводил девушку. Корерас прибыл в Барселону к полудню. Ему действительно стало легче, поэтому он велел конюху готовить лошадей для поездки в Рим, где ожидал его Папа. Корерас вошел в свою келью и поспешно принялся писать:
«О, Господь! Я был в том лесу! Я нарушил Твою волю. Да, прости меня Господь, но там будто бы в раю. Я не хотел покидать то место, где это прекрасное небо. Там она, женщина, из-за которой я так страдаю. Она предложила мне остаться, я хотел, но не смог. Что же мне делать? Господь, подскажи мне верный путь!»
Глава 8.
Покаяние
Эскорт, состоящий из двадцати человек, включая инквизитора Корераса, выехал из Барселоны, когда день клонился к закату. Всю ночь и следующее утро рыцари, сопровождающее Андерса, четко выполняли свои обязанности. К полудню они остановились в крупной таверне, чтобы перекусить и отдохнуть, а ближе к вечеру снова отправиться в путь. Корерас часто посещал священный город, поэтому был привыкший к таким долгим поездкам. Они прибыли в Ватикан на рассвете и остановили лошадей возле собора Святого Петра. Молодой камерарий встретил их возле ворот и пригласил войти.
- Сейчас Его Святейшество отдыхает и сможет принять, тебя брат, только к полудню – пояснил камерарий, который являлся верным помощником Папы.
- Я тебя понял, брат – кивнул в ответ Корерас.
Помощник Папы провёл его в широкий зал, где висели образа Святой Марии и Иисуса. Инквизитор присел на деревянную скамью и принялся ждать, когда наместник Бога на земле его примет. Камерарий вошел в зал спустя час и сообщил:
- Брат Андерс, Его Святейшество ждет.
Корерас послушно поднялся и направился за молодым человеком. Инквизитор был частым гостем в Риме, а именно в священном Ватикане, поэтому безукоризненно помнил дорогу, ведущую в покои Папы Римского. Корерас, оставив камерария за дверью, вошел в просторную комнату, где уже в полном облачении его дожидался Папа Иннокентий.
- Ваше высокопреосвященство, - сказал инквизитор, затем в соответствии с законами церкви наклонился и поцеловал руку Папе.
- Здравствуй, брат Андерс – спокойно ответил Иннокентий, который выглядел худым и бледным пожилым человеком, уставшим от каждодневных посещений.
- Кардинал Олавио сказал мне, что вы желаете меня видеть – почтенно произнес инквизитор.
Иннокентий своими маленькими глазками внимательно осмотрел Корераса и проговорил:
- Да, я желал тебя видеть, брат мой. Дело вот в чём – он на секунду задумался: - В наш священный город приходит много жалоб из Испании, в которых говорится, что инквизиция бесчинствует, посылая на костер невиновных людей. Я вызвал в Рим ещё нескольких инквизиторов из Севильи и Толедо. Из Барселоны тоже приходили жалобы, каталонцы скучают по тем временам, когда они сами назначали инквизиторов.
- Но то время прошло, ваша светлость… - с расстановкой возразил Корерас и прищурил синие глаза.
- Да, да – кивнул Папа: - Но это не дает право служителям господним оговаривать невинных горожан.
- Помилуйте – оборвал его Корерас, в котором начинал полыхать гнев, но он успешно сдерживал порывы: - Святая палата Барселоны никогда не обвиняла невиновных, были покараны еретики и вероотступники.
- И всё же, брат Андерс, я бы попросил тебя более тщательно рассматривать дела, чтобы избежать ещё большего греха. Ведь убить невинную душу, что агнца божьего загубить.
- Я понял, ваша светлость – кивнул инквизитор Корерас.
Андерс пробыл в Ватикане три дня. Он встретился с папской курией, где было много священников, которых инквизитор Барселоны хорошо знал. Закончив дела в Италии, он в сопровождении охраны вновь вернулся в Испанию. Прибыв в монастырь, Корерас попытался найти секретаря, но вместо Карлоса он увидел совсем другого человека. То был мужчин лет тридцати с бледным лицом, светлыми редкими волосами и в круглых очках.
- Сын мой, кто ты? – удивленно спросил Корерас, сбрасывая капюшон.
- Я новый секретарь Святой палаты Хосе Эрнандес – тонким голосом ответил тот.
- А где же Карлос?
- Ваша светлость, он уже как три дня не выходил исполнять свои обязанности – ответил новый секретарь: - Он пропал.
- Пропал? – с некой усмешкой задал вопрос Андерс и удалился в свою келью. Корерас хорошо знал Карлоса, когда тот ещё был пятнадцатилетним юнцом, поэтому исчезновение сильно расстроило инквизитора. Корерас сидел, уставившись в пол, когда в комнату вбежал молодой человек с растрепанными волосами и бешеным взором.
- Карлос? – удивленно выкрикнул инквизитор, вскакивая с места.
- Да, это я ваша светлость… - дрожащим голосом выговорил он и упал на колени: - Делайте со мной, что хотите… Я никчемный грешник….
- Что это значит? – сурово спросил Корерас: - В чём ты провинился?
Карлос замотал густыми волосами и, запинаясь, проговорил:
- Простите, отец… Я… Грех я совершил – он перевёл дыхание: - Как только узнал, что вы вернулись из Рима, сразу примчался к вам, чтобы во всём сознаться. Отец Андерс, это я подговорил того рыцаря убить вас. Когда вы вели разговор с кардиналом, я общался с тем молодым рыцарем. Я сказал ему, что вы жесток и несправедлив, оклеветал вас. Что я сделал! Я убедил его поднять на вас руку, я ввел его в грех… Мне нет прощенья, делайте что хотите, передайте меня в руки гражданских властей!
Корерас находился в недоумении, взирая на Карлоса, который продолжал стоять на коленях.
- Что же вызвало твою ненависть ко мне, сын мой?
- Красота ослепляет, ваша светлость… - выпалил молодой человек, и его глаза мгновенно потускнели: - Женщина! Она всему бедою, хотя это и не оправдывает меня. Но отец Андерс, поверьте, что именно проклятая ведьма околдовала мою душу. Я был очарован её ангельским взором, её идеальными чертами лица, её голосом, подобному райскому пению птиц. О, да, отец, я предал вас, потому что замечал, как вы смотрите на неё, я видел в ваших глазах, что-то напоминающее…. – он запнулся, не решаясь назвать последнее слово: - Я наивно полагал, что если вы уйдете с жизненного пути, то она – эта дьявольская женщина будет со мной. О, ваша светлость, она погубила меня, она погубит и вас. Зачем вы оправдали эту женщину? – в глазах Карлоса играли огоньки бешенства.
- Тебя погубила твоя гордыня, сын мой – монотонно произнес инквизитор, смотря на своего бывшего секретаря, который представлял собой жалкое зрелище: - Я прощаю твою душу, но молись, чтобы Господь снизошел к тебе.
- Вы самый святой человек на свете! – закричал обезумевший Карлос: - Я клянусь вам, что буду постоянно читать мольбы и просить Всевышнего о прощении. Я боюсь, что мне не хватит жизни, чтобы замолить ужасный грех. Отец, я покину мирскую жизнь, приму монашество и буду просить о спасении души – Карлос поднялся с колен, его руки дрожали, а глаза безустанно моргали: - Берегите себя от этой женщины, и пусть хранит вас Господь! – с этими словами он покинул келью инквизитора.
Корерас проводил молодого человека и тяжело вздохнул. Затем сел за стол и взял перо:
«О, Господь! Мы все грешны. Карлос, человек которого я знал с юных лет. И всему причина женщина! Он тоже был поражен её красотой. Неужели она и правда ведьма, что вводит служителей Бога в грех? Нет, я не могу в это поверить! Я считал её ведьмой, но разве виновата она в том, что Ты, Господь, наделил её красотой? Да, Карлос сошел с ума. Но что-то говорит мне, он не получил от неё взаимного чувства, и поэтому ненависть и гордыня охватили его. Что такое взаимное чувство? Мне ли, служителю Твоему говорить об этом. Я и так много согрешил. Аминь!»
Глава 9.
ОТКРОВЕНИЕ
- Ваша светлость, отец Андерс, - раздался голос нового секретаря Эрнандеса, вошедшего в келью: - Я хотел бы вам сообщить, как велись дела Святой инквизиции по время вашего пребывания в Риме.
Корерас кивнул и спокойно сказал:
- Да, Хосе, я тебя слушаю.
- И так, ваша светлость – громким, но тонким голосом начал секретарь: - Один еретик и один вероотступник были переданы гражданским властям, а затем преданы огню. Они отказались признавать свою вину, хотя против них были неопровержимые доказательства. И ещё, – Эрнандес понизил тон и продолжил: - Под суд инквизиции был взят ещё один человек, который подозревается в вероотступничестве. Это итальянский художник Витторио Пьянци из Терезо.
- Художник Пьянци? – переспросил Корерас.
- Да, ваша светлость. Он был хорошо знаком с вероотступником Санчесом Рамиресом. Есть подозрение в том, что художник в тайне проповедует иудаизм.
- Я тебя понял, сын мой – монотонно ответил инквизитор: - Когда назначен процесс по его делу?
- Через час, святой отец…
Андерс де Корерас пришел в зал суда в назначенное время. Он занял своё привычное место в центре стола. Инквизитор взглянул из-под чёрного капюшона на нового секретаря, занимающего место Карлоса, затем перевел глаза на введенного обвиняемого. Витторио Пьянци держался уверенно, хотя в его взгляде сквозил еле заметный страх, но инквизитор Барселоны привык видеть даже мизерную долю испуга.
Новый секретарь зачитал обвинения, и инквизитор начал допрос:
- Признаешь ли ты, сын мой, свою вину?
- Нет! – уверенно ответил Пьянци: - В том, что я общался с Санчесом нет вины. Я правоверный католик и могу дать клятву на Священном писании.
- Но есть показания, которые сложно опровергнуть – осторожно проговорил Эрнандес.
- Я готов поклясться, что всё в чем, меня обвиняют ложь!
- Если вы не сознаетесь, то случится допрос с применением пытки – не унимался новый секретарь.
Инквизитор обрушил на него стальной взгляд синих неподвижных глаз.
- Позволь, Хосе, я буду решать как вести дела, а ты, сын мой, не отходи от своих обязанностей – Корерас встал из-за стола: - Пусть обвиняемый подумает над своими прегрешеньями, а мы завтра продолжим его допрос.
Инквизитор удалился в свою комнату и бросил беглый взор на портрет, висевший на стене. Он подошел к маленькому окну и провел в раздумьях два часа, пока новый секретарь не переступил порог его кельи.
- Помилуйте, ваша светлость, но пришла женщина, которая говорит, что хочет дать какие-то показания. Стража не впускает её, каковы будут ваши распоряжения?
- Что за женщина? – безразлично спросил инквизитор, не поворачиваясь к Эрнандесу.
- Она назвалась Риджиной Арагонес – ответил секретарь.
Его слова заставили Корераса судорожно обернуться и пронзить глазами нового секретаря.
- Пусть войдет. Я сам поговорю с ней.
Эрнандес кивнул и мгновенно удалился. Инквизитор принялся смотреть в одну точку, пока в комнату не вошла девушка.
- Здравствуйте, отец Андерс – смиренно проговорила она.
Корерас замер в неподвижной позе и смотрел в её зеленые глаза.
- Риджина… - негромко прошептал он и приблизился к девушке на шаг, но затем резко отступил: - Не буду спрашивать, зачем ты пришла. Это понятно без объяснений. Пьянци…
- Да, мой духовный отец – спокойно ответила та: - В чем его обвиняют?
Корерас вздохнул и повернулся к окну.
- В вероотступничестве.
- Это неправда! – повысила голос девушка: - Витторио верный католик.
- Это решит инквизиция. В чем бы художника не обвиняли, ты всегда будешь поддерживать его. – На губах инквизитора появилась еле заметная улыбка.
Риджина покачала головой.
- Я знаю, он невиновен! Легко обвинить человека в том, чего он не совершал. Тем более скольких невиновных вы отправили на смерть, а сколькие томятся в холодных казематах!?
- Ты сомневаешься в правоте Святого суда? – спросил Корерас, лицо которого не выражало эмоций.
- По вашим рассуждениям, во всей Барселоне остались один еретики, вероотступники и ведьмы! Но разве это так? – её зеленые глаза загорелись каким-то ярким светом: - Сколько людей погибло в пламени костра! Святой отец, посмотрите на себя, на ваших руках невидимые оковы, которые сжимают ваши запястья и не дают свободно дышать. Вы живете по своим принципам, соблюдая обеты, которые давали. Но разве этого хотел Бог, чтобы люди ради Него посылали на смерть других, подобных себе? Отец Андерс, кем бы не был обыватель нашего мира: крестьянином, дворянином или священником, он, прежде всего, остается человеком!
- Суд инквизиции сам вынесет решение – произнес Корерас, когда девушка закончила свою пламенную речь.
- Я надеюсь, что вы не отправите на смерть невинного художника – она посмотрела инквизитору в глаза: - Отец Андерс, я могу увидеть его?
Корерас взглянул на часы и проговорил:
- Уже поздно… Хорошо, пошли.
Они спустились в подземелье, где держали заключенных. Эти холодные камеры были хорошо известны молодой девушке, поэтому она с ужасом вспомнила те страшные часы, проведенные там.
- У тебя двадцать минут – приглушенно сказал инквизитор.
Риджина вошла в небольшую комнату с каменными стенами и соломенным полом. Художник Пьянци лежал на соломе и смотрел в потолок. Услышав шаги, он поднялся на ноги, и его глаза округлились.
- Риджина? Это ты?
- Витторио! – воскликнула девушка и кинулась к художнику.
- Как ты здесь оказалась? - спрашивал удивленный Пьянци: - Опасно приходить сюда!
Риджина ещё крепче прижималась к художнику и не хотела отпускать его. Пьянци само отстранил девушку и посмотрел ей в глаза.
- Риджина, ты мне, как дочь. Если со мной что-то случится, обещай, что не будешь лить из-за меня слез, обещай, что продолжишь идти по жизни дальше.
- С тобой ничего не случится, я верю, что вынесут справедливый приговор.
Пьянци неистово усмехнулся себе в усы.
- Какая же ты наивная! Риджина, думай о своей матери, которой ты нужна. Тебе всего девятнадцать лет, у тебя впереди целая жизнь. Ты выйдешь замуж и будешь счастливой! Много хороших молодых людей из Терезо готовы стать спутниками твоей жизни.
Девушка печально улыбнулась художнику и сказала:
- Но они не милы моему сердцу.
- Не один из них? – удивленно спросил Пьянци.
Риджина покачала головой и негромко ответила:
- Есть человек, к которому стремится моя душа. Но… - девушка опустила глаза, но продолжила: - Вместе нам не быть…
Художник почесал подбородок и задумчиво произнес громким голосом:
- Неужели твой возлюбленный знатный человек? – он внимательно осмотрел девушку, которая молчала, не поднимая глаз: - Если это так Риджина, то будь осторожна. Дворяне не считают крестьян за людей. Хотя не хочу сказать про всех, но не доверяй слепо своему сердцу. Послушай лучше разум.
- Витторио, а разве не ты говорил, что надо слушать своё сердце? – девушка подняла зеленые глаза: - Ты же говорил, что оно не обманет?
- Да, говорил. Я был сильно влюблен в первую красавицу Барселоны, в Алессандру. Никто даже не мог представить, что она предпочтет меня - бедного художника многим знатным горожанам, но я добился её руки, потому что верил и набрался терпения. Я просто говорю, чтобы ты была осторожна. Я могу узнать имя твоего возлюбленного?
Риджина тяжело вздохнула. Она чувствовала, что должна поведать правду своему духовному отцу, но не знала, как вымолвить его имя.
- Ты его знаешь… - сказала она.
- Знаю? – художник сдвинул брови: - Кто он?
- Святой отец Андерс де Корерас – почти шепотом пояснила девушка и отвела взор, чтобы не встречаться с глазами Пьянци.
- Инквизитор? – возмущенно проговорил Витторио: - Нет, не может быть! Как такое светлое создание, как моя Риджина, могла отдать сердце этому лжесулжителю Бога? Нет, это не возможно! Риджина, пойми, он священник, давший обет целибата. У вас нет будущего! Тем более, Корерас ужасный человек, я не могу в это поверить…
В камеру зашел стражник и сообщил, что время истекло. Девушка бросила взгляд на художника и сказала:
- Прости, Витторио.
На следующий день художника Пьянци оправдали. Он был сильно удивлен, что с него сняли все обвинения, но поспешно покинул пределы зловещей крепости.
Андерс де Корерас стоял у окна своей кельи и провожал с высоты фигуру удаляющегося художника. Скинув капюшон, Корерас сел за стол и открыл тетрадь, записи в которой он вел уже три года.
«О, Господь! На моих руках оковы. Ты не хотел этого, я знаю! Я Твой верный слуга и буду им всегда. Я устал от цепей, которые тянут меня в бездну и заставляют отвернуться от Господа! Отныне я свободен…». Он закрыл тетрадь и, не медля, бросил её в пылающий камин.
Глава 10.
СВОБОДА
Вечер медленно опускался на Барселону, когда Андерс взял лошадь у старого конюха и, набросив капюшон, помчался прочь от города. Он прибыл в Терезо, когда сумерки уже опустились на землю. В мрачности деревьев Корерас увидел дивное озеро, которое светилось от звезд, озарявших небосклон. Инквизитор поднял глаза ввысь и закрыл их. Он мог не видеть прелести леса, но он чувствовал дуновение вольного ветра, качающего ветви деревьев.
- Я знала, что ты придешь именно сегодня – раздался голос Риджины, отвлекший Корераса от наслаждения природой.
Он спрыгнул с коня и подошел к девушке, стоящей возле озера.
- Откуда ты знала?
- Я почувствовала это – она повернулась и улыбнулась ему: - Ты решил сбросить оковы, Андерс?
Корерас вздохнул и ответил:
- Да, я ушел. Риджина, мне стало так спокойно, когда я решил, что нельзя жить всё время принципами, не видя окружающего мира. Это и, правда, божественный лес, я не замечал этого раньше, но сейчас, да, я свободен!
Девушка широко улыбнулась и опустила капюшон его плаща.
- Не надо больше прятать лицо, долой все маски!
Корерас улыбнулся ей в ответ и обнял девушку. Они стояли, обнявшись, наслаждаясь безмолвием леса, шелестом листвы и мерцанием звезд.
- Я понял, что свобода – это счастье… - прошептал Андерс.
- Да… - ответила девушка: - Дождемся рассвета и услышим пения птиц.
Они медленно подошли к озеру, и присели на траву.
Звезды продолжали мерцать и освещать лес, который казался загадочным в ночную пору. Озеро отражало в своем зеркале небо, и два силуэта, рисующих своим присутствием такое незримое слово «свобода».