Что толку быть собой 1ч

Владимир Андриев
     В час пик проспект перегружен. В этом месте зелёный не долго горит,
и машины норовят наперерез пешеходам налево свернуть. Ещё в пять
стемнело, в прицеле фар, в дыму выхлопов папа Юра, осторожный,
большой, спешит перейти, сынишку за руку тащит. Он только вернулся
с работы, устал, ноги "гудят". Смотрит по сторонам. Зелёный горит, но
мало-ли - бывало, что на зелёный кого-то сбивали на переходе. Торопится
папа Юра. Да и в бассейн опаздывает, сына отводит.
     Краем глаза видит Юра как на перекрёстке старенькая "Лада" глохнет.
Первые серьёзные морозы. Из машины этой выскакивают два смуглых
парня, упираются, толкают машину к обочине. Щуплые ребята, порода
мелкая.
     Папа Юра - по инерции делает два шага, хочет успеть в бассейн, не
хочет замечать смуглых ребят, вспоминает как вспыльчивы "они" бывают,
но оставляет сына на тротуаре, возвращается и упирается в багажник
заглохшей машины, толкает её. Кричит: "Давай!" Толкает с опаской. Ребята
переглядываются, настороженно смотрят на мужика, и вдруг, суетясь,
дружно упираются в двери - и машина катится к краю дороги. Они прыгают
по местам, и папа Юра отходит, но водитель, спохватившись, выскакивает
из кабины и кричит смущенно, на ломанном русском: "Спасибо, братан!"
Папа Юра машет рукой в ответ, и уходит не оглядываясь.
     Грудь распирает, и почему-то становится радостно. Сын смотрит на
 папу, и сильнее сжимает его руку. "Папа - крутой!" - думает Лёша.
 "Успеваем..." - думает папа. А мысли смешались, и только на разные лады
звучит то "спасибо", то "братан", и как-то проспект с огнями, сигналами
отдалился. Ноги едва касаются земли, такая сила в теле...

     "Твой-то куда пошел?" - спрашивает Катю подруга. Катя рассеянно,
смотрит в модный журнал, отвечает: "Мелкого в бассейн повёл..." "А что ты
всё вздыхаешь?... - распаляется подруга. - Ну не дано мужику! У меня, вон,
всю жизнь деньги в дом таскала мама. А папа - никак не мог. И что же?!"
Катя вздыхает, листает журнал, возвращается, ещё раз разглядывает
новинку сезона. "Хорошо тебе говорить с твоим-то Борюсиком..." - думается
в ответ, но вслух отвечает: "Он даже не знает, когда ему заплатят! Хоть что!
 Гаркнул-бы там что-ли! Не знает он..." И чувствует Катя - хочет плакать.
Хочется ей, что бы Юра деньги таскал, что бы он что-то решал...  А он -
такой как есть. Сил нет в одиночку хотеть...

      Юра входит разгоряченный, румяный с мороза - по дороге снежками
перебрасывался с сыном. Сын, радостно возбужден - когда ещё играли,
прыгает, и без умолку говорит, стараясь писком своим собрать всё
возможное внимание. Катя не может сейчас принять этой счастливой
беззаботности, не обнимает, не становится на носочки, что бы поцеловать
мужа, отворачивается к сыну, помогает раздеться. "Юра, пожалуйста,
выбрось эти доски. И мусор тоже, ладно? - говорит ровным тоном,
сдерживаясь в своём раздражении Катя. И она ещё очень терпелива при её
взрывном характере - надоело командовать, а муж совсем не рвётся
что-нибудь в доме делать. "Ладно..." - глухо отвечает Юра, размечтался о
диване, и Катю эта его покладистость ещё больше заводит. "От чего ты там
всё устаешь..." - думает она. "Одна усталость! А я - не устаю... Я мечтаю
весь день обслуживать... полёт мысли..."

      Слышно как за дверью, в коридоре, к соседке ломится парень, а та
его через дверь кроет, не открывает ему. Выходить в коридор не хочется,
не хочется ступить во всё то, что там за дверью, но папа Юра поправляет
шапку, берёт в охапку доски, в другую руку - мусор, выходит. Мама Катя
идёт на кухню, составляет в раковину посуду, что осталась на столе
после посиделок с подругой, и с досадой заглядывает в холодильник -
прежние запасы готовки сметены: "Едят-то... Что же приготовить?"

      Сын Лёша приходит к маме на кухню с книжкой в руке. Он оценивает
обстановку, потому что обычно его выставляют - от его трескотни у мамы
всё горит и перекипает. Мама сидит за столом, склонилась над журналом, и
Лёша незамеченным подбирается к ней вплотную. Мама машинально
обнимает сына рукой и он со своими вопросами, со своей книгой
забирается к ней на руки. "Большой уже... Когда так садился ко мне?...
Тяжелый..." - мама целует сына, лохматит, вспоминает свой английский,
отвечает на вопросы сына, молодая, красивая... Потом уже, издав
радостное "ура", узнав что будет на ужин, Лёша спокойно идет к себе. И
никаких атак за вечер, никаких от него криков и шуток дурацких. "Дожила!
Наконец-то ты ценишь как я готовлю! А то всё гадость всякую просишь..."
- кричит мама Катя сыну вдогонку, и легко так принимается за готовку. Ножи
наточены, посуда на местах. Не углядеть за руками, так умело она готовит.
И запах невозможный распространяется по дому, и дальше в коридор...

       Папа Юра глянув вскользь на парня, что ломился к соседке, прошел к
лифту. А парень, увидев соседа отошел от двери к мусоропроводу. Но
хлопнул по карманам, зажигалку забыл, возвращаться не хочет, спросил
спичек у парня орущего Юра. Визитёр парировал доводы своей бывшей
рыча в мобильник. Стало понятно из его фраз, что она не даёт ему видеться
с сыном. Нелепо конечно, но ткнул пальцем в спину парню папа Юра: "Спичка
есть?" До спичек ли? А он, не прерывая разговор, протянул зажигалку,
такую, из самых дешевых. Вообще, парень этот был как-то неопрятен, одет во
что-попало: ватник пятнистый на нём, шарф грязный, руки в масле, но взгляд
ясный. Толи дело Юра, сразу видно - женат. "Не похоже что бы пил..."
- подумал о парне Юра, вспомнил соседку, сцены её на весь подъезд, и
посочувствовал парню. Тот жестом спросил сигарету, сунул в карман телефон
и закурил. Обменялись взглядами, и парень спросил: "Бахнем?" "Бахнем..."
- ответил Юра, и потом уже, познакомившись, сели Юра с Мишей под стеночку,
и покуривая, на корточках стали пить пиво из Мишиной сумки. Говорить ничего
не хотелось. И так понятно: обидно, не хорошо. И чего ещё Мише ждать?
Допили своё, пожали друг другу руки крепко, тепло, и поехал Юра вниз с
досками своими. Там уже, выбросив хлам, он чистил от снега машину, потом
откапывал. После - так постоял, посмотрел вокруг. Сам себе удивился. А
поднявшись на свой этаж уже увидел, что соседка с Мишей рядом, курят
спокойно. "Добрый вечер!" - нарочито вежливо поздоровалась Таня,
соседка, невольно стыдясь запахнулась, словно голая, спрятала сигарету
за спину. Спрятала свою неустроенность, хочет нравиться. А лицо - как у
кошки, - всё ссадины да царапины, и глаза следят... "Трогать её не моги!"
Миша мигнул глазами. "Добрый вечер!" - ответил ей папа Юра . Они всегда
общались на "вы", и каждый раз соседка точила об него свои когти, словно
он что-то такое ей должен... Погладить по шерстке...

       "Идите мыть руки!" - кричит мама Катя из кухни, но всё равно идет
по комнатам вытягивая своих за стол. Папа Юра ест с удовольствием. Под
конец по-простому поднял тарелку, и выпил оставшийся на ней соус. Кате
нравится эта его манера, так отец её делал, но она не поворачивает лица,
прячет глаза. А он и дальше мимо глядит, сказал "спасибо", и тут же стал
заваривать в чашках чай. "Хороший какой..." Мыл посуду, и всё поглядывал
под потолок, где был подвешен телевизор - шли новости. Лёша копался в
еде, разворачивался, что бы увидеть что там на экране, и только под
страхом лишиться перед сном своего чтения продолжал ужин. Мама Катя
следила глазами за мужем, понимая, что он не вдруг тут с посудой крутится,
что он отгородился - мысли тяжкие, обида какая-то у него. "Ну и
пусть!" - поразмыслив обозлилась Катя. "Лёша, ешь, а то пойдешь к себе!"
Лёша, начинает быстро жевать, но вскоре оборачивается и смотрит странно,
следит за рекламой...

       Уложила спать Катя сына, забралась в ванную с книжкой. Изредка
позволяла себе... Неделя к концу, рано встала Катя, и хотелось чего-то
такого... Отдыха хотелось.
       Лёша ещё пытался докричаться по очень важным вопросам, но не
получая ответов ушел в кровать. Катя читала, а мысли возвращали её
к разговору с подругой. И опять она видела разгоряченное лицо мужа,
и было ей как-то не по себе от его заискивающих интонаций. Виноват,
что счастлив. И что делать? Что делать?
       Вода потихоньку остывала, и пена спадала, пока не растворилась
совсем. Обнажилось тело, проступили очертания ног, и Катя уже провела
рукой по бедру, расстраиваясь лишнему весу, и что надо следить за
собой... А Юра счастлив просто так...

       Юра было полез в компьютер, но ничего сегодня не хотелось. Лег к
телевизору, включил не громко что-то из новостей и осторожно вернулся к
мысли о деньгах.
       Покрутил так-сяк перспективы, и снова одно: возраст вышел, не
переучиться; уволиться - нормально не устроиться; по своей специальности
достиг предела оплаты. И кризис - никаких тебе больше
сюрпризов. Раньше может ещё трепыхался бы, а теперь - нет, запал не тот.
Как человек честный и умный, он страдал глупостью крайних, панических
решений, и потому желая счастья жене, решил что едва ещё зайдёт
разговор о деньгах, предложит ей искать кого-то, кто сможет обеспечить её
счастье. Опять сдавило сердце, но и стало легче. Вот уж где ежедневная
дилемма!... Обнаружились силы на рывок, и Юра стал планировать что он
до ухода должен успеть. Вот доски стояли... По мелочи набиралось. И надо
поторопиться, пока не захлестнет тоска...

       Лёша уснул, и когда мама Катя вышла из ванной, уже не было обычных
его сигналов. Медленно растёт? Никак он не привыкнет, что не замечают
его, не тискают как раньше, и школа эта ещё... Катя подходит к постели
сына, трогает его лоб, и уходит. Покашливал, но вроде обошлось...
       Пришла к мужу. Села рядом. Мажет руки кремом, смотрит на экран.
Спать ещё не хочет, и на работу к двум часам. Стали как обычно смотреть
кино, очередную серию. Напряжение между ними не уходит. Как чужие
люди лежат рядом, смотрят, и ничего не хочется. Юра ждет момента что бы
ставить точку. Катя ждёт чуда, устала злиться...
       Вот уже закончилось кино, вот уже легли, и слышно, что Юра не спит.
Катя сама не спит, не может так спать. "И что же не права?! Слова не
скажи..." Лежат Катя с Юрой, друг друга не касаются...
       Лежала-лежала, заплакала Катя, придвинулась к мужу,  тихому,
неподвижному. "Прости меня..." - говорит Катя, слёзы не унимаются. И,
пока ещё понарошку, ещё ничего не понятно, стали сближаться, неуклюже
обнялись, и наконец спокойно уснули. Под странную песню, что доносилась
с лестницы... "Что толку быть собой, не ведая стыда..."