В который раз просыпаюсь в этой серой комнате, похожей на подвал или чердак с кишащими пауками. В который раз говорю себе, что больше не могу, что хочу сбежать. В который раз не понимаю, почему я в этой больнице.
Нужно опять встать, пройти по коридору цвета грязного сенега в самую светлую и большую комнату жёлтого здания и сесть в угол. Сидеть тихо, чтобы никто не замечал. Так меньше взглядов и меньше вопросов. Про меня вспомнят, когда нужно будет идти на завтрак.
Хмм… Что же сегодня я отведаю? На стол швырнут тарелку с непонятной жижей (говорят, это каша), из неё вспорхнут мошки, а когда в омут серой субстанции опустится ложка, по краям тарелки начнут ползать бесцветные черви. Нужно быть хорошей девочкой, нужно всё съесть. Потом опять в светлую комнату.
Опять я буду сидеть, топая ногами в такт музыке, которую вспоминаю. Смотреть стеклянными глазами на зарешёченные окна, на облезлые стены, потолок, на светящиеся белым светом лампочки. Иногда отгонять от себя мух и стряхивать с себя насекомых. Я почти к ним привыкла, но иногда они приносят мне неудобства. Врач говорит, что никаких насекомых нет, но я-то знаю, что он врёт.
Имя доктора я уже не помню. Он – огромный человек в сером халате. Наверно, халат был когда-то белым, но в больнице белым может быть только свет в большой комнате. Врач всегда врёт. Он говорит, что я больна, что вылечить меня он сможет только тогда, когда я признаю свою болезнь. Он говорит, что я сопротивляюсь и поэтому он ничем не может помочь. Но я знаю, что я в порядке. Я не из этого мира умалишённых людей. Я не пускаю слюни на подушку оглушая всех стонами и воем, как парень из 5 палаты, я не закатываю глаза и не падаю в обморок с пеной у рта, как девушка из палаты 17 и я не слышу каких-то голосов, как каждый в больнице. Я совершенно нормальная. Могу мыслить, говорить, писать, читать. Меня просто все обманывают. Все лгут.
Врёт врач, когда говорит, что я больна. Врут санитары, когда говорят, что не сделают ничего плохого. Врёт моя мать, когда, говорит, что скоро заберёт меня. Я уйду отсюда сама. Сама убегу. Убегу из этой банки с тараканами.
Интересно, сколько я уже здесь нахожусь? Наверное, вечность. Люди приходили и уходили, а я всё сидела в углу. Я здесь так долго, что привыкла к уколам, от которых тошнит и кружится голова. Я привыкла и к пощёчинам и пинкам от санитаров, у которых нет лиц. У санитаров есть только ноги и руки, чтобы бить меня в живот. Я привыкла к червям, которые заползают под ногти, под кожу и ползают там, а ночью засыпают вместе со мной. Я привыкла к тому, что все говорят, что я больна.
Но я-то знаю, что они врут. Я в порядке.