Знаток! Убивать надо таких знатоков! (О. Бендер)
И.Ильф и Е Петров. «Золотой телёнок»
Приходилось ли вам когда-нибудь в жизни видеть взрослого человека, сидящего в детской цинковой ванночке, и с грохотом мчащегося по эскалатору метро? Говорите, что видели, только не человека, а волка? В мультфильме «Ну, погоди!» А мне довелось увидеть это зрелище в Киеве, на станции метро «Арсенальная». И даже, в какой-то мере принять в нём участие. Вот, как это было.
Однажды по служебным делам оказался я с сотрудницей нашей лаборатории в Киеве. Причина нашего появления в столице тогда ещё не «незалежной» Украины была довольно банальна. Нас вызвали в один из институтов Академии наук доложить о результатах выполненных исследований. Как это было принято, созвали учёный совет, нас представили и дали слово для выступления. Ничто не предвещало бури: задание было выполнено в полном объёме и в оговоренные сроки. Руководство института было довольно результатами работы и рекомендовало учёному совету утвердить наш отчёт.
Однако судьбе было угодно, чтобы спокойное течение заседания понеслось вдруг непредвиденным путём. Тон всему задал, как это не покажется странным, довольно пожилой мужчина в военной форме с погонами майора – Йосип Терентьевич Потурайло. Был он среднего роста, с огромным выпирающим животом, мешающим расположиться за столом, и короткими ручками. Мощный торс без шеи венчала, нет, не голова, здесь уместнее было бы употребить слово башка. Щёки майора были такого размера, что крохотный нос торчал между ними, как некое недоразумение. Глубоко посаженные глазки по какой-то причине не стояли на месте, а находились в постоянном суетливом движении слева-направо и обратно. К тому же голос его был, непропорционально телу, пискляв. В составе ученого совета он представлял некое военное ведомство. (В порядке вещей, когда гражданские институты выполняют исследования по заданиям военных.)
Результаты нашей работы докладывала коллега, на вопросы отвечали мы оба. Может быть, майору не понравились наши ответы, может быть, не понравился наши физиономии, но неожиданно повёл он себя довольно агрессивно. Чувствовалось, что сути дела он не знает, впрочем, не то, чтобы не знает, а вообще, понятия не имеет. Названия химических соединений перевирал и вообще произносил их с трудом Вопросы, которые он задавал, повергали в шок членов учёного совета, а каково-то было нам? Представьте на минуточку, что какой-либо ваш ответ мог бы вызвать с его стороны неожиданное возражение типа:
- Ничего подобного! Волга впадает в Чёрное море! В Каспийское?! Это всё ваши выдумки! У вас в Донецке может быть и в Каспийское, а у нас – в Чёрное!
( Как говорится, « ни в дугу, ни в советскую армию»). И далее в таком же духе.
А в заключение он вообще заявил, что результаты нашей работы, скорее всего, подтасованы. И вообще, в отчёте подозрительно много ссылок на зарубежные источники, что уже само по себе, должно вызывать сомнения в достоверности результатов. К счастью, его выступление ученый совет не принял во внимание, отчёт наш утвердили, но настроение было подпорчено.
После заседания мы медленно брели по улице. Стояла промозглая погода: не то ещё осень, не то уже зима. Сверху падал сырой снег и скатывался по одежде тоскливыми каплями, подстать нашему настроению. Даже знаменитые киевские каштаны стояли, казалось, опустив озябшие плечи. Наконец вошли в тёплый вестибюль метро. Спустились по эскалатору вниз и, в ожидании поезда, присели на лавочку.
- Какого чёрта этот тип привязался к нам? Ведь по сути дела, завалить нас ему не удалось. Работа выполнена на должном уровне и в сроки. Не могу понять, что ему в нас не понравилось? – обратился я к спутнице.
- Попадись он мне сейчас,- отвечала она,- глаза бы ему выцарапала! Знаток хренов!
И вдруг со стороны эскалатора донеслись какие-то странные звуки. Мы обернулись и увидели потрясающую картину: по эскалатору, прыгая со ступеньки на ступеньку, мчалось нечто. Это нечто представляло собой детскую оцинкованную ванночку, с прочно сидящим в ней довольно полным человеком в военной форме. Как драгоценность, он прижимал к груди портфель. Стоящие на эскалаторе опасливо жались по сторонам, давая ему дорогу. Наконец на гладкий пол нижнего вестибюля вначале выкатилась военная ушанка, а следом со скрежетом и грохотом - ванночка с... нашим недавним знакомым – майором Потурайло. Йосип Терентьевич - собственной персоной! Вот так встреча! Сделав пару витков по полу и разогнав ожидающих, она остановилась прямо перед нами. Бедняга попытался было самостоятельно извлечь себя из ванночки, но это ему никак не удавалось: видно, запрессовался он туда довольно прочно. Следом по эскалатору сбежала пожилая женщина, причитая:
- Товарищ военный! Товарищ военный! Ой, звиняйте мене! Ой, лышенько!
Потом она принялась объяснять окружающим, что сделала это не специально. Что случайно выпустила ванночку, которая понеслась, подбила сзади «товарища военного», он шлёпнулся в ванночку и покатился вниз.
- Ой, люди добрые! Та поможить вже вы йому! Та вытягнить його з тией клятий ванночки! Ну, хоть хто-нэбудь поможить!
Мы встретились с ним взглядами. По его лицу было видно, что он тоже узнал нас. Я обратился к спутнице:
- Ну, что? Будем нашему «знатоку» глаза выцарапывать или как?
- Да пусть живёт. Помоги ему освободиться. Ну же, прошу тебя!
Ох, как хотелось припомнить ему всё произошедшее на совете! Как хотелось...
С помощью других ожидающих перекантовали «товарища военного» и с трудом извлекли из неожиданного средства передвижения. Сконфуженный, он подошел к нам, поблагодарил и даже пожал руки. Потом, глядя в сторону, сказал:
- Знаете, в химии я, как-то, не очень-то силён. Извините уж.
Мы промолчали, поддерживать разговор совсем не хотелось.