«Джека» два по сто, немерянное количество кубических сантиметров баварского пива, и мой нежелательный коллега был на время нейтрализован, то бишь, совершенно невменяем.. Материал о революции в Бостоне был заказан мне, а не Компрачикосову, значит, и писать буду я.
Компрачикосов! Да за такую фамилию журналистов надо штрафовать!
Но все равно вышел не материал, а ерунда. Самолетики то и дело скидывали на крыши домов разную пиротехнику. Гостиница, кстати, в которой отдыхал Компрачикосов, на три метра ушла в землю. Это все шалости левой партии. Да и мне пришлось удирать от народных мстителей на велосипеде и в сутане. Общественный транспорт был парализован, а духовных лиц террористы не трогали почему-то.
Вот парочка сочных историек:
Мэтт вернулся из католического колледжа перед Рождеством. По приезду домой его не покидало странное чувство. Он даже словил дежавю: то же ощущение Мэтт испытывал, когда его лучший друг обрился наголо и записался в гольф-клуб. А до этого они вместе пели в церковном хоре…
В воздухе витал душок нонконформизма, и еще немножко – пороха. Вечером мать с отцом обсуждали последние городские новости, но Мэтт мало что понял и вообще поднялся в свою комнату. Потом пришла Вики. Она здорово выглядела. Заметил про себя: прибарахлилась где-то. В начале улицы лопались взрывпакеты и стекла. Все было так необычно, и в замечательной безопасности комнаты Мэтт ублажил Вики на совесть. Все-таки соскучился по ней в своем однополом учебном заведении. А утром можно было слоняться по улицам и ничего не делать. Вспомнил вдруг, как мать говорила за ужином, что на днях мародеры обчистили супермаркет неподалеку от их дома. Почему, собственно, мародеры? Мэллорны вон, монитор новый так приобрели.
Утром Мэтт отправился в начало улицы, где ночью так громко лопались стеклопакеты. Он еще не придумал, чем бы поживиться, а его уже убили. Может, это и правильно. В рядах падре такому отчаянному нечего было и делать.
** *
Ветеринара Хью , по природе немного садиста, закружило в пылу новых обязанностей. За какой-то месяц он переквалифицировался в судмедэксперта. На днях он исключительно выгодно продал чью-то животрепещущую печень в институт гистологии во Флориду. Он необыкновенно помолодел, лысина обросла каштановыми кудрями. В движениях появилась кошачья пластика. Хью не мог нахвалиться на метод лечения стволовыми клетками), которые на время беспорядков у него были всегда в наличии), стал педантичнее относиться к своей работе, завел полезные знакомства с полицией, с представителями которой частенько нюхал кокаин прямо в уборной госпиталя. Конечно, у Хью были и живые пациенты! Ласково журил изнасилованных девиц, нежно обрабатывал меркурохромом избитых в пьяной драке. А уж как он любил побалагурить! Педант в белом халате почти всерьез задумывался над книгой «Жертвы революции» .
Особенно Хью любили левые. Постоянно бегали к нему показывать потрескавшиеся ребра. А 14 июля, на день рождения педанта, даже подарили ему электронные часы.
Про терракт в Бостонском госпитале благодаря мне узнали даже в Европе.
Из этого материала я себе сшила новые штаны. Не из газетных листов, конечно. Да и еще пришлось писать некролог на Компрачикосова. Жалко только, что мне не довелось поднять флаг мира вместе с бостонцами.