Наружные окна были мокры – это влажный воздух комнаты просочился сквозь неплотные тепловые рамы и повис в оконном переплёте полупрозрачными каплями. На улице было мозгло и холодно, и капли, подзастыв, висели на стекле, сплошь покрывая его хрупкими бусинами. От этого пейзаж за окном дробился на множество тусклых размытых фрагментиков, точно некий скучающий художник-импрессионист написал его серой краской, небрежно тыча в холст кистью.
На дороге показался человек, и его фигура тоже разбилась на мелкие осколки. Человек шёл, а его осколки перетекали по бусовому полю, меняя очертания, в тщетной попытке слиться воедино.
- Вот и жизнь такая же неопределённо-рассыпанная!.. – подумалось мне, - каждый день как частица чего-то большого и пока непонятного. Где-то из этих пазлов, наверное, складывается мозаика. Правильно ли складывается? И что нужно делать, чтобы каждый прожитый день не стал «чёрной дыркой», гасящей яркие краски и точно лёг в свою нишу, не разрушив общей картины?..
За такими размышлениями я не сразу заметила, как что-то изменилось на оконном полотне. А на нём – неожиданно, вдруг – ледяные бусинки вспыхнули десятками крошечных звёздочек и, подтаивая, покатились вниз влажными прозрачными нитями света, смывающими с окна серую тоскливость.
Солнце, как же ты вовремя! И, вот, как на фотобумаге, на стекле уже проявилось рваное покрывало облаков, расшитое нежно-голубыми заплатками неба, озорно блеснули прозревшими глазами соседние дома, а между ними спокойно и мягко легла взбитая мартом дорога.
На дороге показался человек – целый и невредимый. Широко шагая, стараясь ступать на подсохшие кочки, человек размахивает авоськой, а бегущий следом щенок норовит клацнуть эту авоську зубами, - видимо, думает, что с ним играют.
Кажется, мозаика складывается как надо!
Ноябрь 2012 г.