Человек предполагает, а Бог… Бог решает все сделать по- своему. Санька испытывал сильнейшее желание набить кому-нибудь морду, так, чтобы кровь сочилась из костяшек.
Руст, ожидавший, что эти двое, что-то замыслили против него, согласился с Геней, что тот во время боя будет рядом с ним.
Санька опекал вновь привезенных. Первое боевое крещение – могут растеряться. А Гений присмотрит за Рустом. Он никак не мог предположить, что эти два «старика» , словно салаги, начнут выяснять отношения, не дожидаясь конца засады. Тогда Геня, Саньке не хотелось называть этой пошловатой кличкой, взрослого мужика, Женька, порывался встать, не видя и не чувствуя, что под бинтами перевязанного после боя живота, видны были внутренности. Он спешил рассказать:
- Руст спросил, вынюхиваешь?
А, я ему:
- А, чего вынюхивать, когда скунсом за версту пахнет.
Он мне :
- Это я скунс? Да ты шваль подзаборная, ублюдок недоделанный. Потом он бросился на меня, без ножа и без лопатки, хотя она в руках была, он отбросил ее. Кулаками он, кулаками, - губы у Женьки побелели, он огляделся в поисках фляжки, но забыв, что хотел попросить воды, продолжил:
- Мы дураки, дураки мы. Но Руст не убивал Оленя. Он дал мне в зубы, и я свалился, но, когда начал подниматься, Руст лег на меня и дернулся. Я не успел полностью стряхнуть его с себя и подставился, на тропе возле осла стоял крестьянин и целился в меня. Руст его первым увидел и закрыл, понимаешь, собой закрыл.
Женька беспорядочно размахивал руками:
- Пуля угодила ему чуть пониже шеи. Видишь, это его кровь на мне. Он понял, что умрет сейчас, врать ему никакого резона. Он сказал – я не убивал Оленя. И еще он велел передать сберкнижку его матери. Не перепутай – матери, а не деду. Дай пить, Сань, я что-то уморился в этой драке. Я убил и старика, и осла. А потом пополз к вам. Но вы далеко ушли. Далеко, далеко – дважды повторил он, - промедол начал действовать.
Они отправят Женьку в госпиталь, а оттуда в Ташкент, говорят, что там док – золотые руки. Но пустота в животе подсказывала Саньке, что он напрасно пытается себя успокоить. Он сам заправлял кишки ему в живот.
Руст. Санька ударил кулаком по камню, чтобы испытать боль, вразумляющую боль. Сберкнижка у бойца могла появиться только одним способом. Он скурвился. Но не до конца. Завтра надо будет попросить, чтобы Тоша и Ладного послали в сопровождение груза «двести». Груз – Руст стал грузом. Так глупо. Он снова ударил кулаком по каменной глыбе, виня ее и себя в случившемся.
Вернувшиеся через десять дней парни угрюмо пересказали ему увиденное. Рустам жил с бабаем и апой. Бабка упала замертво, когда увидела гроб. Соседки ее водой отливали, а мать легла на железо, и все окошечко целовала, молча. Они нескоро момент улучили, ну, чтобы сберкнижку передать. А когда передали, она повалилась. И только скорая привела ее в чувство. Старик то ли был таким черным, то ли от горя почернел, но не пролил ни слезинки. А когда глядел, то, кажется, вот-вот на них бросится. В общем, больше они ни ногой в сопровождение.
- А, как там Гений?
Санька втянул воздух и задержал его на долгое – долгое мгновение.