Предыдущая глава здесь: http://www.proza.ru/2013/01/02/1537
Сначала я лежала у себя за пологом и всхлипывала, с головой укрывшись накидкой. Кто-то заходил в шатёр и выходил, чем-то шумел, но потом всё стихло и, выглянув, я никого не увидела. Я заставила себя прекратить слёзы и вышла к костру. Когда все вернутся, я уже буду в нормальном состоянии.
Но никто не спешил возвращаться, и я даже не знала, чем они там занимаются.
А Виго спал, я даже отсюда слышала его сонное дыхание. Так что я была в полном одиночестве, и мне было тоскливо и скучно. И я упрямо взялась доплетать никому не нужную корзину, используя остатки веток и расплетя для тех же целей недоделанные заготовки близнецов.
Я уже доделывала ручку, когда наконец-то шкура у входа отодвинулась, и в юрту зашёл Миораш. Он подошёл и сел рядом, протягивая к тлеющему костру замёрзшие пальцы. Дурачок! Кто же ходит так долго по морозу без куртки, да ещё и с раной на плече? При виде его «царапин» мне снова захотелось плакать.
- А где все? – спросила я, чтобы не разреветься.
- Там после переполоха некоторые сейлы с испугу решили привести потомство... – «сказал» Мио, не нарушая тишину словами. – Лемовея и девчонки ушли туда. Зуно сейчас придёт. А Валерий проводит утилизацию бейхора, и малыши рядом с ним, играют в снежки.
Я была благодарна ему за то, что он не рассказал подробно, что конкретно делает гефер со львом. Но Миораш также не сказал ничего о мальчишках! Где же они?
- Я разве не сказал? – мысленно переспросил Мио. – Мальчишки уехали искать котят.
- Чтобы убить? – воскликнула я (что ж, это ничуть не хуже, чем голодная смерть!).
- Нет. Их можно продать как игрушку шипдизаакам. Если только они выживут. А если нет – в любом случае, шкура бейхора, даже маленького, ценится высоко.
- А мальчишки не нарвутся на других бейхоров? – испугалась я.
- Нет, это хищники-одиночки. Они не живут семьями.
- А как они поехали? Втроём, без взрослых... Как они вообще собираются их отыскать? И как ловить?
- Они – мужчины! – сурово возразил мне сын вождя, но мягко исправился: – Ну, почти... – и добавил: – Везде же снег, по следам отыщут. А если запутаются, я им помогу. На расстоянии. Хор поймёт. К тому же я указал им примерное место. И поймать сумеют, я уверен. Это не сложнее, чем поймать сейла для стрижки. Если котята маленькие, то мальчишки сунут их в мешок, больших приволокут на ремнях...
В этот момент в юрту вошёл Зуно, прихрамывая и слегка опираясь на плечо малышки Юмы. Морщась от боли, он опустился на шкуру возле костра, а Юма притащила брату несколько подушек, чтобы он мог на них опереться и вытянуть повреждённую ногу.
- Ты молодец, Зуно! Поступил очень храбро! – искренне похвалила я его.
Миораш перевёл ему мои слова. Зуно важно кивнул мне в ответ, а потом, как это присуще подросткам, начал бахвалиться, что заколол бы бейхора копьём, если бы оно в тот момент оказалось у него под руками. Но в этом Мио, отрешённо уставившись в пространство, снова предоставил мне разбираться самой.
Долгое время мы сидели молча. Зуно подбросил в костёр несколько горючих комков, и что-то приказал сестрёнке. Она ушла на улицу, и вскоре вернулась, приведя с собой младших детей. А потом скрылась за одной из ширм. А назад пришла, держа в руках деревянное блюдо с какой-то едой. Малыши кинулись к подносу, но пятилетняя кроха, оставшаяся за старшую, остановила их строгим окриком, и сама раздала еду. Каждый из детей получил по круглой лепёшке с кусочком сыра и уже знакомую мне куриную репку.
Мы с Мио тоже не ели с обеда. И конечно, я уже успела проголодаться. Тем более после такой нервной встряски есть хотелось сильнее. Поэтому я не отказалась, когда Юма предложила еду и нам.
Но Мио мыслями он был далеко, сосредоточившись на поиске мальчишками котят. Он только на секунду отвлёкся, и попросил Юму положить еду пока на тарелку, что она и сделала.
Сыр был вкусен, а вот лепёшка оказалась не чем иным, как той же кашей, только спрессованной и подсушенной. Видимо дикари совсем не знают, что такое хлеб.
- Может быть, ты сумеешь придумать, как испечь хлеб на костре? – вторглась в мой мозг насмешка Мио.
- Может быть! – едко ответила я. – Если ты истолчёшь в ступке в муку зёрна, из которых варят эту кашу, и дашь мне немного молока или воды, а также дрожжей или любого другого разрыхлителя!
Фиор выразительно посмотрел на меня, но не ответил. Видно, задача оказалась для него непосильной из-за отсутствия дрожжей. Хотя я сумела бы испечь неплохой лаваш, используя вместо сковородки (всегда можно найти замену!) какой-нибудь большой камень, раскалённый в костре. Могла бы испечь даже с сыром.
Мио снова посмотрел на меня, теперь уже с удивлением. А чего удивляться? Можно подумать, что готовить еду – это великое искусство, волшебное таинство или привилегия особой касты людей. Уж это вам не магия, а банальное ремесло, и научиться кухарить может каждый!
И тут я опять услышала невербальные возражения фиора:
- Знаешь, наши женщины тоже иногда стряпают еду, и умеют делать множество сортов сыра. Причём гораздо вкуснее этого! – чуть скривился он, попробовав сыр Лемовеи. – Но всё равно никто не умеет готовить так вкусно, как это делают венлы. Видимо, каждому – своё ремесло.
- Привереда! – усмехнулась я. – Это дело практики! Чем чаще делаешь, тем лучше получается. Как и в любом деле, здесь нужна тренировка. Ты же не бегаешь с рождения по скалам!
- Да! – с усмешкой ответил Миораш.
- Что – да? – не поняла я. – Бегаешь с рождения?
- Ну, не с самого рождения... Но сразу, как только стал на собственные ноги!
- И сразу стал таким ловким? А может, и магией овладел с пелёнок? – съязвила я.
- Ну, не сразу... – жуя лепёшку, передал он мне свою мысль.
- Значит, всё-таки тренировался! – констатировала я и с молчаливого согласия Мио положила на его тарелку свою надкусанную лепёшку и репку, которую мне тоже есть не хотелось.
- Выходит – так. Хотя я не делал это специально... – подумав, вынужден был согласиться Мио. – Но меня поражает: как можно делать то, чему никогда не учился? Тебе ведь никто не показывал, как делать сани!
- А тебе показывали, как убивать львов? Или ты уже не раз делал это раньше? – сыронизировала я.
- Нет, но я знаю, где у него сердце. И я видел воспоминания тех, кому приходилось сражаться с этими хищниками. Иногда, в экстремальных ситуациях, получается считывать нужную информацию из разумной сферы очень быстро... Но ты-то придумала эту повозку сама! Я знаю, что в твоих воспоминаниях этого не было...
- Во-первых, ты не можешь этого знать, потому что в тот момент ты был туп, как валенок! – почему-то разозлилась я. – А во-вторых, как насчёт подобия? Всегда можно найти замену.
- Туп как валенок?! – прикололся Мио. – Туп в смысле: глуп? А что значит – валенок?
Я сердито молчала, не желая это объяснять. Опять потомок ящериц поймал меня на грубости!
- Ну, вот! Опять ты закрылась, спряталась, как эта ваша, как её... – и он отправил мне мыслеобраз улитки, когда-то от меня полученный. – Точно! Как улитка в домик! Ну, скажи! Хотя бы представь себе этот валенок, я увижу! – пристал фиор. – Я хочу понять: чему ты ещё меня уподобила? С кем сравнила?
- Занимайся лучше своим делом! – ещё сильнее рассердилась я. – Следи за мальчишками, чтобы с ними ничего не случилось! Или ешь молча!
- С ними ничего не случится. Они уже нашли котят, причём без моей помощи. И уже едут обратно! – сказал Миораш и добавил, отставляя тарелку с двумя репками: – А есть мне тоже уже пока не хочется. Хотя от десятка «сарделек» я бы не отказался! – добавил он то ли всерьёз, то ли чтобы поиздеваться надо мной.
В этот момент в юрту вошёл Валерий. Он с трудом притащил тяжёлую сырую шкуру бейхора и почтительно положил её перед Мио, что-то ему при этом сказав.
Я видела по глазам Зуно, что он по-белому завидовал Мио. И видела, что Миораш был рад трофею, как любой мальчишка. Я понимала, что шкура принадлежит ему по праву. Но и Зуно проявил не меньшую храбрость!
И я всё же дала фиору мысленный совет:
- А ты не забыл, что нам надо двигаться дальше, а не ждать, пока шкура высохнет? Я бы на твоём месте не стала тащить с собой такую тяжесть, а подарила бы её Зуно! Его бесстрашие тоже заслуживает награды!
Мио явно задумался над моими словами, потому что бросил мимолётный взгляд на Зуно. Очевидно, ему жалко было расставаться с таким почётным трофеем.
Но тут случилось то, что заставило Зуно отбросить всякую зависть. Что ему какая-то несчастная шкура, если Лемовея занесла в шатёр маленького новорождённого лема, беспомощного, едва стоящего на тоненьких дрожащих ножках! Видно не только сейлы с перепугу решили родить! И, конечно, любитель лемов чуть не подпрыгнул от радости, забыв и о шкуре, и о собственных ранах.
И это событие помогло Мио принять решение насчёт трофея в свою пользу.
Он всё равно собирался весной вернуться сюда за Хором. Он сказал хозяевам о нашем скором отбытии, сообщил о возможности забрать будущего телепата на обучение, и попросил Валерия, чтобы тот к тому времени выделал для него шкуру, на что гефер согласился с готовностью, без всяких отговорок.
Какое-то время мужчины обсуждали перспективы Хора. Родители мальчика были сильно удивлены, что Мио обнаружил у их сына какие-то способности.
- Конечно, Хор – хороший помощник... – подумав, сказал Миорашу Валерий. – Но если ты считаешь, что ему надо учиться – я не стану его удерживать возле себя.
- У тебя он – не единственный сын. Вон, ещё двое мужчин подрастают! – сказал Мио, кивая на малышей.
- Да, растут! – чуть улыбнувшись, согласился Валерий. – Вроде только родились, а уже бегают...
А я догадалась о смысле их разговора по отдельным знакомым словам и мимолётным импульсам, посылаемым мне Миорашем по каналам тонкой связи (видимо, телепат полностью оправился после приключений в Долине Смерти, раз свободно общался на два фронта сразу).
Почему-то речь шла только о черноглазом Хоре, словно Мио и думать забыл о «будущем оружейнике». Но он тут же мысленно сообщил мне, что всё помнит, но не может говорить с родителями даже предварительно, не зная наверняка, что кто-то из ремесленников согласится взять мальчика в ученики.
Потом хозяева сказали, что раз завтра мы, не задерживаясь, отправляемся в путь, то сегодня есть смысл устроить своеобразный праздник, что-то типа проводов. Тем более что для этого есть несколько дополнительных причин: начало весеннего окота в стаде и «победа» над хищником.
Мне было забавно и интересно участвовать в сеансе «конференц-связи», когда Мио разговаривал только с дикарями, но давал мне понять, о чём речь. При этом мои мысленные комментарии слышал только он. А семья пастухов оставалась в полном неведении, что я негласно, через Мио, участвую в их разговоре.
Но беседа была относительно краткой, потому что дикари не привыкли много трепать языками.
А потом домой вернулись мальчишки, и все присутствующие переключили внимание на них.
Мне тоже было любопытно, что им удалось выездить. И я ахнула, когда довольные как паровозы Рийо и Юно перевернули кожаный мешок, и оттуда с писком вывалились два детёныша бейхора.
Это были слепые белые котята, которых можно было назвать крошечными, если не учитывать их львиные размеры (каждый был ростом с породистую взрослую кошку, только лапы гораздо крупнее). Они жалобно пищали, дрожали от холода и голода и беспомощно тыкались слепыми мордашками в руки мальчишек.
- Слишком маленькие. И с глазами у них что-то не то. И трясутся как припадочные. Наверно больные. Не выживут! – каким-то образом поняла я жестокие слова хозяина юрты.
- Вы что! Как это – не выживут? – возмутилась я и приблизилась к котятам. – Они просто голодные!
Рийо попытался меня оттеснить в сторону, продолжая презирать меня за неумение делать оружие. Но разве такую заядлую кошатницу, как я, может остановить преграда в виде восьмилетнего мальчишки? И пусть это были дикие львята, но всё равно они были кошки! И они льнули ко мне в поисках тепла и ласки.
- Дайте молока в тарелочке! И желательно тёплого! – потребовала я.
Мио перевёл дикарям мои слова, и вскоре я получила требуемое. Конечно, львята не умели лакать молоко из тарелки. Но голод – не тётка! И когда я ткнула их мордочками в тёплую питательную жидкость, они сначала пофыркали, прочищая от молока носы, но затем с жадностью припали к еде.
- Теперь они целыми днями будут есть и спать, спать и есть. Ну, и гадить понемножку! – говорила я, гладя котят, а Мио переводил мои слова. – А глазки у них скоро откроются. Котята всегда рождаются слепыми. Можно пока устроить их в корзине: как раз поместятся! Только кинуть им туда что-нибудь тёплое. А потом, когда подрастут, вам придётся сделать для них прочные клетки. Потому что у вас маленькие дети, а бейхоры всё-таки хищники: с зубами, с когтями. Впрочем, они прячут когти, когда они не нужны! – и я показала детям лапку львёнка, который уже наелся, раздувшись от молока как шарик, и залез мне на колени, чтобы погреться.
Думаю, все удивлялись, что я знаю что-то о бейхорах. Но я не стала рассказывать детям о том, как в моём мире дрессируют хищных кошек. Не стала рассказывать и о леопардовых охотах, и даже не сказала о кошках домашних. Для Мио это не было секретом, а дикари пусть принимают мои знания как должное!
Так в хозяйстве кочевников появились не только маленький лем и десятки ягнят (или всё-таки телят?), но и два маленьких хищника, которых пока устроили в корзине на мягкой шкуре. Я не знала, что их ждёт в будущем, но я не была бы собой, если бы позволила этим малюткам умереть в моём присутствии.
Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2013/01/04/862