...Уже много лет меня грызёт и терзает мысль о допущенной мной ничем не оправдываемой несправедливости.
Жестокой, садистской, и, как мне казалось до теперешнего времени, не заслуживающей ни снисхождения, ни,
тем более, прощения. Но время взяло своё - я хочу закончить свой жизненный путь умиротворённым.
Помогите мне, стихиряне!
Друзья! Снимите тяжкий груз с моей терзаемой совестью души!
Буду предельно откровенен. Карайте!
Было мне 28 лет. Худой, темпераментный, молодой, ещё не растративший силы на постоянных жён
и временных любовниц, горячий, вспыльчивый... И тут!
Возвратился с работы. Июль. Жара. Балкон открыт. Второй этаж.
Картина: наглая бродячая кошара в забытье упоённо ест моё предвкушение ужина.
Хоть сию минуту зови Рафаэлей-да-Винчи для запечатления!
...Я не стал звать представителей изобразительного искусства. И не стал объяснять этой кошаре,
вернее, ему - это был кот (кошку я бы ни в жизнь не тронул!) - всю предосудительность и
неправомерность его поведения.
Каюсь! КАЮСЬ! - я просто выкинул его, без суда и следствия, без подачи соответствующего
заявления в ближайший филиал Общества защиты животных
Просто, повинуясь безотчётному порыву, выкинул - на низлежащий газон.
Да! Для меня - это был второй этаж. Но для него - наверное, ведь высота чуть меньше
Эйфелевой башни? Если бы меня выкинули с такой высоты - верный труп! Хотя для трупа
он довольно-таки интенсивно переместился в ближайшие кусты. Но я знаю по собственному опыту:
кусты - самое удобное место для зализывания ран.
...Прошли годы, но меня до сих пор мучает мысль, что, может быть, он остался инвалидом.
Мне страшно осознавать, что он провёл остаток своей, по сравнению с нами короткой жизни,
беспомощным, презираемым здоровыми потомками отцом. Заливающим горе валерьянкой,
брошенным ещё красивой и полной сил разлюбившей его кошкой. Изгоем, отверженным,
брезгливо жалеемым собратьями-кошаками за немощность. Проклинающим меня за жадность
и жестокость. И от всей своей кошачьей души желающим мне только самого плохого...
И ведь во всём этом виноват только я!
Я! И никто иной!
Стихиряне, дорогие! Простите меня! От имени кота!
Мне не к кому больше обратиться. Некому облегчить эту мучительную боль!
Из-за какого-то маленького кусочка колбасы я поломал жизнь такому большому коту!
Обращаюсь к вам, потому что не могу сказать последнего "прости" на его могиле.
Умоляю, скажите: "Прощаем..." За него, пострадавшего...
А я торжественно обещаю, ныне, присно и во веки веков:
никогда не обижу ни своего, ни чужого, ни вообще никакого кота!
Хрен с вами, ешьте у меня что хотите - не трону!