Вид из окна моей спальни с третьего этажа многоквартирного дома был необыкновенным. Картины менялись одна за другой, в соответствии со временем года, суток, погодой и даже настроением, но сюжет был один: - озеро на огромном полотнище в белой раме. На переднем плане песчаная полоска, за ней гладь воды, обрамленная вдали зеленым берегом с кустами шиповника, дикой малины… И в верхней части картины плывущие облака, на меняющемся постоянно в цвете, небе, черные точки, снующих в воздухе, синиц, воробьев, и планирующие полеты чаек, пытающихся порой подняться ввысь в след за быстро ускользающим, серебристо поблескивающим, как крылья гагар, авиалайнером.
В жару кто-то неведомой рукой дорисовывает фигурки мальчишек, ныряющих в озеро, плавающих там до посинения. Или вдруг появится лодка с нечеткой фигуркой рыбака и часа три, четыре притягивает к себе взгляд.
Это лето ваяет, накладывая на холст новые и новые краски.
Весной же, во все окно, подсиненное небо полощется на ветру,
над взбухшим, потемневшим озером, под радостное чириканье первых птиц.
Зима - сдержанная художница, у нее один сюжет – серое небо с белым полем, на котором торчат черные кочки – рыбаки, застывшие в неподвижности над своими лунками. Шедевр – «Зимняя рыбалка».
Задумчивая осень приносит свои краски и смешивает их от зари до заката, стараясь успеть, в быстро ускользающем дне израсходовать все: желтые, зеленые, оранжевые, пурпурные, голубые…- вся палитра цветов на ее полотнах. Вот тебе и север. Сердце замирает каждый раз…
Не знаю, как, откуда появилась эта бочка на озере. На самом деле не бочка, а цистерна, и на ней белыми большими буквами «КАТЯ», прямо напротив моего окна, в пятидесяти метрах от него. Когда вода спадала, к ней причаливали редкие лодки.
В первый раз, увидев эту надпись, я вздрогнула: Как? Не может быть… Прошло три десятка… Никаких известий. Жив ли?.. Я словно потерялась во времени или оно во мне. Свое имя, написанное мелом, я находила в тринадцать - четырнадцать лет, в нашем, давно покинутом поселке детства, повсюду: на тротуаре возле дома, на заборе, на воротах, даже на поленице – именно так –«т» и «я» печатные, а «а» и «к» прописные.
- Научись писать! - кричала я в след автору.
Теперь мое имя стало на всех полотнах, бочка фигурировала во всех пейзажах. Мое восприятие красоты, тишины проходило теперь под воспоминания, как под музыку давнюю, щемящую сердце. Что это – подарок судьбы? Детства? Какая разница, я уже не могла без него!
Вставая, я глядела в окно, и, конечно же, перед сном, - годы подряд, это уже стало ритуалом.
Однажды, уходящим летом, а вернее, проставлено число, 25 августа, вечером, у меня родились вдруг строчки:
Бочка в озере,
Словно в сказке.
Надпись сделана
Белой краской.
Как какая весть…
Как видать-то!
Не в мою ли честь -
Имя – Катя.
Вижу почерк твой.
Вот уж глупость.
Далеко ушла
Наша юность.
Посмотрю в окно,
На ночь глядя,
Будто кто зовет –
«Катя, Катя…»
Назавтра, проснувшись, я подошла, как обычно, к окну и обмерла: бочки не было. Словно мой стих спугнул ее. Или она перешла в него… Мистика какая-то…