Начальник областного двояковыпукольского ГУГБ НКИВД Ипполит Варфоломеевич Сёмушкин, среди подчинённых (да, заметим и не только среди них), был известен под псевдонимом Лео****ол Карачаевский.
Столь громкий псевдоним, заимел Ипполит Варфоломеевич в бытность свою на кавказском театре боевых действий.
Точнее - за кулисами театра боевых действий - там где бьются за информацию - эту животворную кровь, питающую самое существование Империи, люди в голубых мундирах - а чаще всего совсем без оных.
Так вот, упомянутый Ипполит Варфоломеевич, находясь однажды в засаде на черкесских инсургентов, долженствующих провезти через одно неприметное ущелье Карачая караван с кармультуками(1*) анашой и сырой нефтью, увлёкся в процессе долгого ожидания неприятеля крепчайшей местной чачей. Результат увлечения ядрёным напитком не заставил себя долго ждать - позабыв про вверенный его наблюдению участок ущелья, И.В. вообразил, что находится на охоте, и оглашая окрестности дикими воплями бросился вниз по ущелью.
И вот что самое удивительное! Говорят, что дуракам и пьяницам всегда везёт. И.П. повезло вдвойне, видимо потому что он являлся и тем и другим сразу - иначе чем объяснить тот факт, что горный леопард - снежный барс, спокойно отдыхавший в логове среди валунов, испугавшись шума, бросился от него удалятся, и угодил в ловушку из камней и брёвен, которую когда-то установил и так и не удосужился снять местный охотник?
И.В., заметив барса лишь укрепился в мысли о нахождении себя на охоте, и издал абсолютно душераздирающий вопль, в котором смешались восторг и настолько первобытная алчность, что несчастный перепуганный барс, тут же отдал концы от испуга.
Немирные же черкесы, выйдя из - за скалы, скрывающей место драмы, остолбенели:
Сидящий на трупе барса алмасты, или горный дэв, или сам Иблис, весь в крови, со слипшимися волосами, и горящими глазами (Ипполит Варфоломеевич, в запале стал грызть дохлому барсу шею), глухо ворча, уставился на них…
Побросав бебехи, черкесы седые от ужаса, не сговариваясь, молча ломанулись по узкой горной тропе.
Когда высланный проверить место засады и сменить ротмистра Сёмушкина наряд прибыл на место, то обнаружил такую картину:
Неподалеку от каравана вьючных лошадей и мулов, груженных контрабандой и оружием, связанных в одну цепочку поводьями и потому не разбредшихся, на трупе ирбиса с измочаленной зубами шеей, мирным сном почивал И.В., оглашая окрестные горы могучим храпом.
Внизу, в пропасти, было обнаружено ещё два тела повстанцев, изломанных падением с высоты
Ещё один, без признаков повреждений, лежал недалеко на тропе. Дальнейшее вскрытие показало, что он умер от разрыва сердечной мышцы «вызванного сильным душевным волнением», о чём было указано в отчете патологоанатома.