На картинке книги, выпущенные летом в свет в издательстве ОБРАЗ.
а это ссылка на мою новую книгу "Эмоции как энергия жизни"
«ebook-mironova-emozii.jpg» на Яндекс.Диске http://yadi.sk/d/LPv7QZjW6tAMH
Эмоции это то, что играет решающую роль в управлении поведением и что всегда без особого труда читается по лицу более-менее внимательным человеком. Это то, что человек испытывает от самого первого дня со своего рождения и что определяет качество его жизни до самой смерти. Эмоции это явная или скрытая реакция на воздействие. Они всегда следствие нашего воображения. Человек без воображения эмоций не испытывает, но таких людей практически нет. Эмоции украшают нашу жизнь, но они же могут причинять боль, непереносимое страдание и даже вред. Под их влиянием мы совершаем также и действия, на поверхностный взгляд, разумные, но о которых мы потом горько сожалеем. Эмоции возникают слишком быстро, так быстро, что мы, - точнее, наше сознание, - даже не успеваем сказать своё веское слово, но это может как спасти человека в решающий момент, так и погубить его, если реакция чрезмерная. Так что же здесь в силах человека? Воздействовать на механизмы, которые приводят в действие наши эмоции - т.е. на восприятие. В разных ситуациях люди могут вести себя чрезмерно, недопустимо, неадекватно даже, и от этого во многом зависит всё последующее. Поэтому так важно научиться разбираться в своих эмоциях. Попробуем ответить на вопрос: что конкретно приводит нас в состояние, когда проявляются эмоции - т.е. в состояние возбуждения? Можно ли взять под контроль каждый такой триггер? Иными словами, как обуздать эмоциональный раздражитель. И почему мы не всегда достаточно спокойны, когда что-то с нами или вокруг нас начинает происходить? Но для начала нам следует выявить природу триггера, побуждающего нас к действию или тормозящего его. Если понять, как организуются эмоциональные реакции человека, выражение лица, поза, действия, мысли, сила голоса и его тембровая окраска, - сможем ли мы взять под контроль себя самого так, что эмоции не только не проявятся вовне, но и даже "на чуть" не ускорят биение нашего сердца и не собьют дыхание? Т.е. мы хотим знать: возможно ли человеку полностью контролировать процесс восприятия? Но для этого надо сначала понять, даны нам эмоции заранее или им всё живое научается в процессе жизни? Дарвин, к примеру, утверждал, что эмоции у слепых и зрячих возникают одинаково и одинаковые, хотя слепые не видят предметы вообще - однако и те, и те дают одни и те же универсальные реакции на общий раздражитель. Так что начнем плясать от печки: с предыстории и причин возникновения каждой эмоции, т.е. с выявления самих триггеров.
Каждая эмоция порождает свой набор ощущений в нас самих. Правильно разбираясь в своих ощущениях, мы легко сможем узнавать всё необходимое об эмоциональных реакциях, а это даст драгоценное время для размышлений, прежде чем мы начнем спонтанно и непредсказуемо действовать. Так мы научимся воздействовать на возникшую в нас эмоцию. И это просто, т.к. каждая эмоция имеет свой уникальный набор сигналов, признаки появления которых всегда видны на лице и слышны в голосе, хотя иногда они бывают настолько тонки и мало различимы, что их можно просто не заметить. Тем не менее они всегда есть. Универсальные эмоции это те, которые испытывают все люди без исключения: стыд, зависть, вина, смирение, радость, горе, отчаяние, надежда, хотя у всех они проявляются в разной степени... Но есть эмоции, которые свойственны только отдельным группам лиц - ярость, переходящая в буйство, необузданная ревность, смирение в такой степени, что оно уже граничит с бесчувственностью... Такие эмоции могут оказаться сильнее того, что относится к базовым или жизнезащитным эмоциям: голод, жажда жизни, страх смерти... К примеру, отвращение человека к определенному виду пищи или внушенное отвращение к еде ради похудания может довести его до голодной смерти; у животных нечто схожее происходит сплошь и рядом - если зверю неизвестно, что эту пищу можно есть, животное и не притронется к непонятному, хотя и вполне съедобному продукту. Страх или отвращение могут мгновенно подавить самый сильный сексуальный позыв. Отчаяние и сильная обида могут легко довести до самоубийства. В состоянии ярости, гнева человек часто выдвигается вперед, опускает брови и сводит их к носу или, наоборот, резко вскидывает их на лоб "домиком", взгляд останавливается и делается пристальным. Гнев опасен тем, что он сам по себе генерирует новый приступ гнева: начав гневаться, очень трудно бывает остановиться, Так лучше этого вообще не позволять себе делать, всё может закончиться сердечным приступом или и того хуже. Он порождает также и другие отрицательные и опасные эмоции - негодование (это уверенность в правоте на гнев, угрюмость ( это пассивная форма гнева, открытое озлобление наступает тогда, когда кончается терпение), ненависть ( как длительное и прочное неприятие, гнев тут ярко вспыхивает лишь временами, но тлеет всегда, отвращение и презрение к ненавидимому человеку), умщение (как тип вызванных гневом действий) и др. Но если такое состояние длится долго, как, например, непроходящая ненависть, ставшая прочной неприязнью, то это уже не эмоция, а начало болезни (длительная ненависть даже может стать эмоциональной привязаностью, как романтическая или родительская любовь, в отсутствие которой человек испытывает уже дискомфорт. Длительному гневу предшествует краткий страх, затем гнев вновь сменяется страхом - далее происходит полная потеря контроля над собой. Но если цель гнева достигнута, человек чаще всего перестает гневаться и на смену этой эмоции приходит другая - глубокое отвращение к самому себе, затем появляется чувство вины и стыда. Это испытывают многие буйные алкоголики после протрезвления.
Конечно, и ежу понятно, что чрезмерные эмоции могут быть опасны для человека и окружающих, но без них, этих непредсказуемых "обременений" человек не смог бы жить вообще. Так что знать про эмоции как можно больше бывает очень полезно.
Начнем с лица. Лицо человека может принимать более 10 тысяч различных выражений. Атлас человеческого лица показывает, какие мышцы приходят в движение при тех или иных ощущениях, за всеми этими микродвижениями лежит определенная модель работы головного мозга, того места, где и рождаются эмоции. Восприятие однако может быть ложным по трём причинам: 1. правильная эмоция выражается неверным способом; 2. правильная эмоция выражается с неадекватной интенсивностью; 3. это может быть вообще не та эмоция!
А можно ли совсем отключить триггеры, пусковые механизмы эмоций? Ведь тогда наше восприятие станет адекватным и безопасным для окружающих и дня нас самих. Вот с этими триггерами как раз и начинается морока - у каждого человека в процессе жизни набирается свой уникальный, неалгоритмизируемый спектр раздражителей: что для одного смерть как противно, то для другого нередко в радость. К тому же, мы не приходим в возбуждение от всего подряд и в любое время суток, т.е. власть эмоций над человеком всё же не безгранична. Они приходят и уходят. В какие-то дни они полностью довлеют над нами, а в другие нам как будто всё по барабану... И далеко не всё в нашей жизни обязательно окрашено эмоциями. Что-то мы делает автоматически, с полным равнодушием, а чему-то радуемся, как дети. Но одно неизменно всегда и для всех: мы начинаем испытывать сильные эмоции в предчувствии опасности или некого важного для нас события. Значит эмоции возникают для того, чтобы, в первую очередь, мы смогли мгновенно переключиться и подготовиться к этим важным для нас событиям. И к опасным особенно. Именно поэтому природа и снабдила всё живое эмоциональностью, потому что эмоции присущи также и животным, а некоторые считают, что и всей живой природе. А совсем уже некоторые подозревают, что чувствительностью и, соответственно, эмоциями, обладают все без исключения вещи. Отсюда древний обычай - не выбрасывать старые игрушки, одежду умерших. Игрушки дарят другим детям, а одежду усопших или берегут или сжигают.
Итак, когда мы чаще всего начинаем испытывать эмоции? Когда нам надо мобилизовать себя на важные дела, но часто эмоции создают нам одни проблемы, когда они неадекватны ситуации. А вот настроения, в отличие от эмоций, вообще не полезны, и даже вредны. Они могут быть непреднамеренным выражением также и наших эмоций, но они сужают выбор альтернатив, искажают мышление, затрудняют концентрацию внимания без всяких причин. Причем как хорошее, так и плохое настроение одинаково сбивают человека с толку: он вдруг начинает делать то, что ему вообще не нужно, или отказывается от совершения того, что ему как раз и необходимо более всего. А всё дело в настроении: или "море по колено", или "вообще ничего не хочется"...
Конечно, и под влиянием эмоций меняется поведение человека, трудно быть не эмоциональным, когда ставки высоки, и такое поведение есть всегда. Но если отменить эмоции вообще, то дела пойдут ещё хуже, т.к. люди будут оскорбляться тем, что мы равнодушны, эмоционально обособились, или вообще решат, что мы бессердечны. Но где золотая середина? У Аристотеля есть описание сдержанного человека - это всегда конструктивное эмоциональное поведение.
(А вот, к примеру, полезен ли ботокс человеку? Конечно, как и подтяжка, он сделает лицо на время немного моложе, но, в то же время, и.. более мертвым. А неживое лицо никогда не бывает привлекательным, даже если на нем нет ни одной морщины.)
Так что вывод пока таков: эмоции нужны, и хорошие и плохие, однако надо научиться "остужать" слишком горячие триггеры и своевременно разогревать остывшие, если того требует ситуация. Сигнальная система эмоций всегда включена, даже во сне, от момента рождения, и РАБОТАЕТ БЕЗОТКАЗНО, пока жив человек. Отсутствие эмоций это очень плохой предвестник.
***
Сознание, память и эмоции. Индивид и общество
Может ли человек жить отдельно от общества? НЕ в смысле отдельной жилплощади, изолированной от места проживания от остальных людей, а вообще без общества с самого начала - в духе Маугли хотя бы. Разберемся.
Очевидно, что сам факт переживания жизни открывает изначальную слитность индивида с общемировой жизненной силой и выявляет всю полноту и оригинальность человеческой личности. Жизнь и воля, как первичная реальность, целостный органический процесс, предшествовавший разделению материи и духа, бытия и сознания. Французское слово ЭЛАН означает примерно то же, что и русское слово МИСТИКА, первичная интуиция, из которой всё вытекает или вырастает: то же самое знание о жизни можно сказать в любой другой эпохе. но только другими словами. Смысл не изменится, поменяется трактовка. Именно поэтому и родилась версия, или гипотеза, в силу которой все античные авторы - это один и тот же переписываемый в каждую отдельную эпоху свод основных понятий, и по имени того, кто это пепесывание осуществляет, называют и сам труд, или книги. В некоторые эпохи, для которых свойственен плюрализм мнений, давали несколько различных интерпретаций апологетического труда - так появлялись целые школы и направления в филилософии. Тут надо понять одно: все они обсуждали одну и ту же тему, различные её аспекты С РАЗЛИЧНЫХ, ВОЗМОЖНО, ПОЗИЦИЙ.
Философ Анри Бергсон, существовавший в научном дискурсе более 50 лет "живьём", возродил во Франции в конце 19 - начале 20 веков классическую метафизику, которую в своё время решительно отверг позитивизм. Его главная научная идея заключалась в прослушивании непрерывной мелодии внутренней жизни, исследовании проблемы времени, истинное значение которого осознается лишь на психологическом опыте. Речь идет о времени человеческого сознания.
Время, как элемент физического описания реальности, как одной из координат движущейся точки, и время как мера внутренней жизни человека, это различные реальности. Бергсон возродил давнюю традицию трактовки времени, которой придерживались античные философы, затем Святой Августин и Кьеркегор, который прямо противопоставил фиктивному времени математики подлинную временность. Феноменолог Эдмунд Гуссерль считал себя подлинным бергсогновцем, также, как и фундаментальный онтологист Хайдеггер.
У Анри Бергсона были два кровных врага - рационализм и позитивизм. Им обоим он нанес смертельный удар своей новой старой концепцией времени. Однако он призывал философствовать о фактах, а не об идеях. Сознание многослойно, оно внеинтеллектуально (т.е. ему не научаются) и существует только как длительность. Его нельзя вывести из физиологии. Единство сознания обеспечивается самой его временностью, непрерывным синтезирующим процессом прошлого и настоящего, который сталкивает в единое целое постоянно взаимопроникающие слои сознания. Поток сознания был открыт Джемсом, а в литературе писателем Джойсом (роман "Уллис").
К теме сознания как длительности тесно примыкает тема свободы воли и свободы выбора, т.к. детерминизм никак не относится к области сознания с точки зрения длительности. Истинно свободен тот, кто в каждом поступке выражает свою личность, не кривит душой, в соответствии со стремлением, которое исходит из внутренних слоев души - из самого глубинного "Я".
Такая трактовка сознания помогает решить многие вопросы. Достаточно изменить точку зрения, посмотреть на проблему свободы с точки зрения длительности, как станет ясно, что все трудности в её решении были связаны с неправильной постановкой проблемы. Призыв к человеку осознать себя внутренне свободным, ибо такую свободу никто не может отнять, т.к. она первое бесспорное подлинное, что наряду с длительностью характеризует человеческое сознание и поведение. Свобода, длительность и творчество всегда тожественны между собой.
По Канту свобода это, что не может быть доказано, т.к. относится к ноуменальной деятельности. Свобода не доктрина, а способ существования.Чтобы увидеть непосредственную связь человека с миром, нужно вернуться к истокам. Длительность, свобода, интуиция и память это разные аспекты, конкретизирующие единую философскую установку. Память, сохраняя прежние переживания человека, осуществляет синтез личности и деятельности.
Проблема забвения. Откуда и зачем оно вообще? Если сознание это реальное время, длительность, то как мы может что-то забывать? Проблема исходного пункта познания, того первичного факта, рефлексия над которым дает возможность понять всё дальнейшее развертывание актов (концепция непосредственного знания) - это основа теории интуитивизма - представление о том, как осуществляется восприятие субъекта, который открыт в мир. Но как проникнуть в точку соприкосновения духа и материи - только возвращаясь к данным интуиции. Материя это сознание, в котором всё уравновешено и нейтрализовано, когда закончились все желания и все вопросы решены. Материальное пространство рождается из времени сознания как длительности. Этой материализующейся силой Вселенная восстанавливает свою непрерывность.
В человеческом опыте даны лишь образы, из которых нужно исходить, как из фактов. Эти образы распределяет мозг, он есть орудие действия, а не представления. Проблема чистого восприятия исходно в том, как оно ограничивается с помощью мозга, который, исходя из практических потребностей, фиксирует непрерывно поступающие сигналы, а не как оно возникает. Но восприятие есть тогда, когда есть чувство (аффект), локализованное внутри тела. Вторая особенность восприятия это связь его с воспоминанием, следствием чего является проблема выбора. Всякая наша реакция прямо зависит от прошлого опыта, это соседствование в одном процессе сначала и сбивало с толку многих исследователей.
Чистое восприятие могло бы схватить в непосредственной интуиции сам реальность вещей, но в реальности это сложно, т.к. тут требуется не миг, а настоящая длительность. Но как это обеспечить? Только монахи-пустынники могут надолго погружаться в состояние чистого восприятия. Но если бы оно дало суть материи, то недостающие детали дала бы память, т.к. память не зависит от материи. Значит в самую подлинную материю вводит чистое восприятие, а в реальнейшие недра духа мы проникаем вместе с памятью. Насильственное искажении памяти (сознательная фальсификация событий) ведет к нарушению функций мозга, даже к душевным болезням или психическим заболеваниям.
Так была возрождена античная традиционная трактовка памяти - в духе Платона, Аристотеля, Плотина, Св. Августина. В те времена память рассматривалась исключительно как философская категория. Память делилась на две части - память самовоспроизводящая и память-привычка (механическая). Первая память сопряжена с длительностью, это чисто духовная реальность, измерение человеческого бытия. Вторая часть памяти проходит по ведомству головного мозга, и забывание находится как раз здесь. Процесс развития сознания в непрерывном динамическом взаимодействии восприятия и воспоминаний - так образуются различные планы, от простейших, включающих практические и социальные нужды, до глубинных, относящихся к внутренней жизни человека. Все переживания, впечатления жизни пребывают в сознании-длительности, богатство внутренней жизни человека обеспечивает богатство реакций в настоящем.
Оба вида памяти должны быть взаимно уравновешены, чтобы не возникало проблем адаптации к практической жизни, (в чем часто упрекают философов и поэтов). В зависимости от того, какой вид памяти развит больше, выделяются различные типы характеров, личностей - от сангвиников, живущих здесь и сейчас, до мечтателей-меланхоликов, вечно пребывающих в воспоминаниях о прошлом и лишь грезящих своё существование. Между этими типами находится золотая середина, которой и держится здравомыслие.
Сознание неотделимо от человека, но причинно не связано с ним. Роль тела - препятствовать попыткам духа "засушить" его, противостоя попыткам духа в виде чистого восприятия воспарить над бренным миром и погрузиться в прошлое, ведь тело всегда живет здесь и сейчас. В каждой конкретной ситуации оно избирает только то, что полезно для деятельности. Так доказывается бессмертие души.
Область бессознательного, это область глубинных планов сознания. Схема - это начавшееся состояние, образ - его окончание. Это интуиция целого, она схватывает саму суть вещи, детализирующейся интеллектом. Кант и Бергсон утверждали, что: философия возможна только в режиме вИдения, в не в виде диалектических установлений.
Теперь, когда интуиция переместилась в область метафизики, критика абстракций интеллектуального понятия сводится к тому, что возникающее на интуитивном уровне вИдение вещей и есть само движение внутренней жизни. Т.о., интуиция это, в некотором смысле, запретительные демоны=даймоны Сократа, которые ему препятствовали чаще, чем советовали делать что-то - но только в практической области.
Люди искусства, вообще творческие личности в минуты вдохновения с помощью интуитивного усилия погружаются в жизнь и воспринимают её в непосредственной полноте и цельности. Но может быть и некая общая интуиция, предмет которой - жизнь в целом. В приёмах искусства интуиция художника воздействует как гипноз. (Гипнотизирующее влияние улыбки Монны Лизы хорошо известно всему миру.) Понимать - это худший исход, когда уже воспринимать невозможно. Функция интуиции не в познании, а в миросозерцании, это самый верный способ ориентации человека в мире. Обрести интуицию, значит научиться жить в длительности, т.е. видеть мир и самих себя в подлиннике.
И главное, цель эволюции, прерывист ой и нелинейной, не впереди, а позади, в первичном импульсе системы.
Источник жизни порыва - сверхсознание. Бог - как непрекращающаяся жизнь, действие, свобода.
Инстинкт и интеллект - разные пути познания и контакта с миром. Инстинкт в мире животных принял форму жизни. Интеллект отражает связь лишь между вещами. Интуиция это инстинкт, по какой-то причине сделавшийся бескорыстным, и способный различать свой предмет. Главное дело интеллекта - создавать орудия производства, т.е. созидать искусственный, вне-природный мир. Интеллектуального человека правильнее называть не хомо сапиенс, а хомо фабер ( т.е. не человек разумный, а человек-узкий специалист).
Интуиция это форма естественной жизни.
***
Шелер и феноменологический подход, его оценка эмоциональной сферы человека
Феноменология по Шелеру это не название некой новой науки или другое поименование философии, а название такой установки духовного созерцания, - не метода, который есть заданная какой-то целью мысленная процедура обработки данных! - в которой удается у-смотреть в переживании нечто такое, что остается скрытым вне её, т.е. некую область "фактов особого вида". Значит речь идёт о самих фактах нового типа, которые впереди всякой логической фиксации, и о процедуре созерцания. Цели же, ради которых и придумала эта установка, заданы мировой философской проблематикой, кстати, вполне могущие быть уточненными и переформулированными как раз благодаря применению этой установки, т.е. речь идет о некой фундаментально отличной от наблюдения установке. Пережитое и усмотренное дано только в самом акте переживания и усмотрения, оно являет себя в нём, и только в нём. Иными словами, феноменологическая философия основана на живейшем, интереснейшем и непосредственнейшем, происходящем в переживании контакте с самим миром, а сами рассматриваемые вещи видятся так, как они совершенно непосредственно дают себя в пере-живании, как они сами присутствуют в нём, и только в нём. В жажде бытия, данного в пере-живании, феноменолог стремится пить из самих источников, в которых раскрывает себя содержание мира, останавливая свой рефлексирующий взгляд только на точках соприкосновения пере-живания и предмета в мире - луч рефлексии касается только того, что наличествует в этом контакте, и лишь в той мере, в какой оно "присутствует". Ничего не должно домысливаться. В этом смысле это и есть самый радикальный эмпиризм и позитивизм, но вопрос об истине и законченности любого предложения не может быть решен, пока не выполнено это условие. В этом и состоит отличие феноменологии от всех форм рационализма, который в основу своего метода кладет понятия, формулы или даже науку, как данные эксперимента или рассуждений. Предметом феноменологии может быть прояснение и науки с её предметами, но и в не меньшей степени, искусства, религии, этоса. Однако феноменология считает, что заранее принимать науку или отдельные её положения в качестве предпосылок, значит не прояснять, а затемнять сущность, т.е. совершать ту же ошибку, в которой обвиняют схоластику. Кроме того, феноменология полагает, что всем вопросам о критерии должно предшествовать глубокое вживание в содержание и смысл тех фактов, относительно которых и задан вопрос. В общем, вопрос о критериях здесь понимается как вопрос вечно "другого", того, кто не хочет в переживании, в исследовании фактов найти истинное и ложное, благое и злое, т.е. ставит себя над этим миром - как судья, не понимая того, что все критерии выводятся только из соприкосновения с самими вещами.
Феноменологическая философия это постоянная десимволизация мира, ибо вместе с символа появляется и неизбежная трансцендентальность символизируемого. Это такой вид познания, который шаг за шагом прослеживает весь процесс совершения запутанных сделок в мире знаков и погашает все вексели, и не только те, которые выдает наука, но также и те, которые выдает вся запутанная жизнь современной цивилизации и всей её символики - выдает вот-бытие. Феноменология достигает своей цели только там, где все символы выполнены, а всё трансцендентальное и предполагаемое стало иммантентным пере-живанию и это уже материя созерцания. Причем процедура остается всегда неизменной, о чем бы не шла речь.
Феноменология порывает с любым идеализмом Я, присутствующим у Декарта, Беркли, Фихте, Шопенгауэра, которые путают феноменологическую непосредственность с психической данностью. В феноменологичесой установке полагемое у-сматривается и ничто не наблюдается.
Материальная этика ценностей и априорные отношения в мире ценностных модальностей, по Шелеру, сводится к справедливым словам Спинозы: "Истина есть отличительный признак и для себя, и для ложного". Шелер считает, что послекантовские этики никак не опровргают учение Канта, ибо все они исходят из вопроса: что естьвысшее благо? или: какова конечная цель всех стремлений воли? Но все эти вопросы опровергнуты Кантом раз и навсегда. Так что этот колосс из стали и бронзы надежно перекрыл философии путь к учению о нравственных ценностях, построенному на конкретном усмотрении и независимому от всякого позитивного опыта, к учению о нравственных ценностях в жизни человека, обоснованном истинным усмотрением. Т.о., вопрос состоит в том, существует ли материальная этика, которая тем не менее априорна, в том смысле, что её положения очевидны, и не могут быть ни доказаны, ни опровергнуты с помощью наблюдения и индукции.? Иными словами, существуют ли материальные этические интуиции?
"Априори" Шелер называет те идеальные единства значения и все те положения, которые становятся самоданными в содержании непосредственного созерцания при условии воздержания от всех утверждений о предмете, к которому они могли бы быть применены., т.е отсутствуют всякого рода утверждения, но сущности и их связи даны до всякого опыта, даны априори, а предложения, которые находят в них исполнение, априори истинны. Т.о., то, что усмотрено как сущность или связь сущностей, никогда не может быть ни устранено, ни улучшено, ни дополнено с помощью с помощью наблюдения и индукции. Всякий нефеноменологический опыт принципиально является опытом, который осуществляется через символы, и никогда не дает сами вещи; феноменологический же опыт принципиально асимволичен, именно поэтому он и способен исполнить все символы, какие только возможны. Но в то же время он чисто имманентный опыт, т.к. ему принадлежит только то, что в соответствующем акте опыта само присутствует как данное в созерцании, даже если его содержание выходит за его пределы, и в этом его суть. Имеет место обязательное совпадение полагаемого и данного, в точке встречи которых и обнаруживается содержание феноменологического опыта. Отождествление априорного с формальным Шелер считает фундаментальным заблуждением кантовского учения, включая этический формализм и формальный идеализм, так са Кант называл своё учение. С этим заблуждением связано и другое: отождествление материального с чувственным содержанием, а априорного - с мысленным или с чем-то привнесенным разумом в чувственное, тк. чувственное содержание это лишь способ, КАКИМ НЕКОЕ СОДЕРЖАНИЕ ПРИХОДИТ К НАМ.
Всякое нравственное поведение основывается на нравственном усмотрении, но само нравственное познание и усмотрение не есть этика. Этика - это формулирование в суждениях того, что дано в сфере нравственного познания. И она становится философской. если она ограничивает себя априорным содержанием того, что дано в нравственном познании. Наравственное желание должно пройти не через этику, благодаря ей, никто не становится хорошим, но через нравственное познание и усмотрение, что Кант абсолютно игнорирует, сводя всякое априори к формированию и деятельности, потому и саму волю делает чем-то имеющим некую априорную закономерность. Место нравственного усмотрения у Канта занимает сознание долга, потому у Канта и нет ответа на вопрос, является ли нечто добром или злом, так погруженный в нравственные размышления дух индивида получает как бы бесконечную задачу.
Априори не сводится к унаследованным предрасположенностям по отношению к опыту, которые будто бы были созданы нашими филологическоми пращурами ( типа Спенсера), или к давлению традиций, которые постепенно закреплялись в ходе исторического развития и сохранялись в силу своей целесообразности. Именно поэтому со всей остротой встает проблема осуществления познания реальным индивидом, обладающим определенной природной организацией, и совсем не исключено, что априорная очевидность фактически реализуется человеком на всех путях - наследования. приобретения, традиции, так что априорное усмотрение вполне может основываться и на врожденных задатках.Более того, эта способность может наследоваться с определенными ограничениями - в пределах одной расы, ибо природа априори вовсе не предполагает существования неких обязательных общечеловеческих задатков, необходимых для приобретния априорных очевидностей, как не предполагает она и существования каких-то определенных детерминаций их фактического обретен я вообще. Точно также априорное усмотрение не теряет своего априорного характера только потому, что оно приобретается с традицией или через наследование. То, что априори очевидно, может бытьприобретено индивидом и дургим способом - через традицию или наследование. Но оно не теряет из-за этого своего априорного характера. Т.о., для априорного усмотрения остаётся внешним, найдено ли оно самостоятельно или нет. Для Шелера важен следующий вопрос: что дает для обретения такого усмотрения фактическое взаимодействие наследования. традиции, воспитания, авторитета, собственного жизненного опыта и формирующейся на этой основе совести, что наиболее целесообразно, в экономическом и техническом плане, чтобы помочь человеку фактически обрести априори очевидное, но который именно поэтому не должен замалчиваться из-за этих ложных отождествлений, как и не должен решаться только в пользу самостоятельного обретения. И это имет совершенно особое значение для этики.
Место этического паприори находится в сфере нравственного познания, а не в сфере желания. Если бы нравственное благо было понятием, а не материальной ценностью, которое обретало бы существование только благодаря рефлексии на акт воли, то этическое познание как независимое от нравственного желания было бы просто невозможным.
Между ценностями и носителями ценностей существуют априорные связи. Носителями эстетических ценостей могут быть лишь предметы; в то время как носителями этичеаских ценностей могут быть только люди. Человек не опредемечивается, если это происходит, то, как следствие, рушится и вся этическая система, в которой этот человек живет.
Так же, как носителями ценностей "добро" и "зло" являются личности, так и носителями ценностей "благородство" и "низость" являются живые существа, ибо это витальные ценности ( ценности жизни), потому они присущи не только людям, но животным. И живые существа не могут быть вещью.
Ценности сосуществуют в определеном порядке. образуя некую иерархию, в силу которой одна ценность оказывается выше другой, точно также они разделяются на позитивные и негативные, это не относится только к "известным нам ценностям". Эти истины постигаются в особом акте познания ценностей, который называется предпочтением. Предпочтение происходит без всякого стремления, выбора или желания. Предпочтение благ эмпирично. Напротив, априорно то предпочтение, которое происходит по отношению к самим ценностям, независимо от благ. Поэтому сама иерархия ценностей есть нечто абсолютно неизменяемое, в то время как правила предпочтения в истории принципиально вариабельны. Всякое расширение ценностного поля происходит только в предпочтении и пренебрежении. Только ценности, изначально данные в этих актах, затем могут чувствоваться вторичным образом. Т.о., та или иная структура предпочтения и пренебрежения выделяет те ценностные качества, которые мы чувствуем. Отсюда ясно, что иерархия ценностей не может быть дедуцирована или выведена. Какая ценность является более высокой, это надо каждый раз постигать заново в акте предпочтения или пренебрежения. Вот тут-то себя и проявляет интуитивная очевидность предпочтения, которая никак не может быть сведена или объяснена логической дедукцией. Интуиция ничего не доказывает, но сразу, мгновенным "умным внутренним взором" открывает истину.
Ценности кажутся тем более высокими, чем они долговечнее, равным образом, тем более высокими, чем менее они причастны экстенсивности и делимости, а также, чем менее они обоснованы другими ценностями, чем глубже удовлетворение, связанное с постижением их в чувстве. Жизненная мудрость всех времен и народов учит предпочитать долговечные блага преходящим и изменчивым, но для философии эта "жизненная мудрость" сама по себе только проблема. Носителями ценностей являются акты (познания, любви, ненависти, воли), функции (слух, зрение, чувство), ответные реакции (радость по поводу чего-либо, негодование...) Ценности актов, сами по себе, выше, чем ценности функций, а оба этих класса выше, чем простые ответные реакции, но спонтанные способы поведения выше, чем реактивные.
Наиболее важны из всех априорных отношений - иерархические отношения качественных систем материальных ценностей, т.е.ценностные модальности. Они образуют материальное априори в собственном смысле слова, и на него направлено наше усмотрение ценностей, а также основанное на усмотрении предпочтение. В качестве четко отграниченной модальности выделяется ценностный ряд приятного и неприятного (соответствующие модусы чувственного чувства - наслаждение и страдание), и состояния чувства - удовольствие и боль. В этих пределах и существует ценность. Но весь ценностный ряд относителен к существу, обладающему чувственной природой вообще, но он отнюдь не относителен к некоторой особенной организации этой природы, например, к организации человека. Но он не относителен к определенным вещам и процессам реального мира, которые приятны или неприятны для некоторого существа, само различие ценностей "приятно-неприятно" остается абсолютным, и оно очевидно даже до познания этих вещей. То, что приятное предпочитается неприятному, также не является положением, обоснованным наблюдением и индукцией, Оно покоится на сущности этих ценностей и на сущности чувственного чувства. То есть обратному утверждению можно заведомо не верить. Но может быть иное: другие существа в качестве приятного и неприятного чувствуют нечто совсем другое, чем мы, т.е. для них существует некоторая ценность такой модальности, которая выше, чем модальность этой ступени, или же мы столкнулись в неким извращением, в переживании которого неприятное становится приятным. В качестве второй ценностной модальности выделяется совокупность ценностей витального чувства, это все те качества, которые охватывают противоположность благородного и низкого; как ответные реакции, проявляющиеся в чувствах, это радость и печаль; как инстинктивные ответные реакции - мужество и страх, импульс мести, гнев... Невозможно даже намекнуть на чрезмерное богатство этих ценностных качеств и их коррелятов.
Витальные ценности представляют собой совершенно самостоятельную ценностную модальность, и никак не могут быть сведены ни к ценностям приятного и неприятного, ни к духовным ценностям. Непонимание этого факта и есть главный недостаток старых этических учений.Но последним основанием непризнания своеобразия этой модальности является непонимание того факта, что жизнь - это подлинная сущность, а не эмпирическое родовое понятие, которое только объединяет общие признаки всех земных организмов.
Область духовных ценностей также отдельна и независима по отношению ко всей сфере телесности и окружающего мира и проявляют себя как некоторое единство также и в том, что мы должны принести жизненные ценности им в жертву. Акты и функции, в которым они постигаются, суть функции духовных чувств и акты духовного предпочтения, любви и ненависти, которые отделяют себя от витальных функций и актов, имеющих те же названия, как чисто феноменологически, так и благодаря обладанию собственной закономерностью (которая не редуцируется к какой-то биологической закономерности.)
Основные вида этих ценностей:
- ценности прекрасного и безобразного и вся область чистой эстетики;
- ценности справедливого и несправедливого, и это предметы, полностью отличающиеся от правильного и неправильного; они образуют последнее феноменологическое основание идеи объективного правопорядка, свободной от идеи закона и государства, а также от идеи жизненного сообщества;
- ценности чистого познания истины, которые стремится реализовать философия, но не стремясь господствовать над явлениями, как позитивная наука.
Производными от духовных ценностей являются ценности культуры, относящиеся уже к сфере ценностей благ. В качестве состояний-коррелятов этих ценностей выступает ряд тех чувств, которые, как, например, духовная радость и печаль, обладают той феноменальной характеристикой, что они являют себя в "Я" как его состояния не благодаря тому, что вначале становится данностью, но так, что они вообще являют себя без опосредования с этой данностью. К ним относятся и особые ответные реакции: расположение, нерасположение, одобрение, неодобрение, духовная симпатия, поддерживающая дружбу, стремление к возмездию ( в отличие от витально импульса мести)...
- ценности святого или не святого, составляющие также неопределимое единство некоторых ценностных качеств; в качестве состояний этому ценностному ряду соответствуют чувства блаженства и отчаяния, которые существуют независимо от счастья и несчастья и которые служат как бы мерой близости и дали святого в переживании.
Специфическими ответными реакциями здесь являются вера и неверие, благоговение, поклонение...
Акт, в котором изначально постигается ценность святого, это акт определенного вида любви, и она связана с личностями, тем, что имеет личностную форму бытия. Поэтому самостоятельной ценностью в сфере святого с сущностной необходимостью будет ценность личности. Производными от священных ценностей личности являются ценности вещи и формы почитания, которые даны частью в культе, частью в таинствах. Это и есть истинные символические ценности, а не простые символы ценностей.
И последнее откровение Шелера: для человека большая ценность познать своё индивидуальное предназначение, это то же, что и формула кристалла для кристалла. Иначе человек не сможет состояться и быть счастливым. Оно проступает через основные черты его душевного склада и куда более заслуживает называться сердцевиной человека как духовного существа, чем познание и воление. Кто его познает, тот овладеет духовной силой невероятной мощности, тем первоистоком, который тайно питает всё, исходящее от этого человека. Он также знает, чем изначально определяется то, что постоянно готово обступить человека - в пространстве его моральным окружающим миром, во времени - его судьбой, т.е. тго, что может состояться с ним и только с ним, ведь даже случайным воздействиям природы значение раздражителя (триггера, приводящего в действие эмоции) не придается без участия его одро аморис.
Человек перемещается по жизни словно в раковине, образованной всякий раз особенной субординацией самых простых, ещё не сформированных как вещи и блага ценностей и ценностных качеств. Эту раковину он всюду тащит за собой, Через окна этой раковины он видит и воспринимает весь мир и себя самого, ровно столько, сколько показывают ему эти окна, ибо структура мира, окружающего человека, не перемещается и не меняется при перемещении человека в пространстве. Она только всякий раз наполняется новыми вещами, согласно закону образования, предписанному ценностной структурой среды. Самым изначальным, предшествующим единству восприятия трубным звуком ценностного сигнала, исходящим в переживании от вещей, а не от нас: тут что-то случилось! - вещи уведомляют о себе на пороге нашего окружающего мира. И тут проявляет себя ордо аморис данного человека и его особый рельеф. Судьба и окружающий мир покоятся на одних и тех же факторах предназначения человека. И чтобы познать это во всей полноте, всё это нужно прочувствовать и эмоционально пережить.
Т.о, можно предположить, что эмоции затем и нужны, что они выступают в качестве источника энергии, энергетической кладовой или, что будет точнее, системы энергообеспечения в этом процессе, иначе невозможно объяснить даже сам факт существования шелеровского априори. Эмоции сопровождают весь процесс у-смотрения, чувствования и пере-живания, маркируя и направляя наши действия. Никакая ценность, ничто вообще в рамках феноменологии не могут быть восприняты неэмоционально.
Итак, Макс Шелер пытается вскрыть не проясненные предпосылки и импликации, определяющие кантовскую концепцию априоризма и природы ценностей, но сама идея трансцендентализма, которую он квалифицирует как заблуждение - насколько адекватно она им понята? Не принятая феноменологами того времени идея трансцендентального поворота в мышлении Гуссерля не означает однако ответа на вопрос о совместимости изначальных идей феноменологической философии и трансцендентальной традиции. Исслдедование философемы Паскаля "logique du coeur" Паскаля Шелер посвятил свою работу "Оrdo amoris", где человек представлен изначально любящим существом. Любовь в теории Шелера занимает такое же значительное место, как и непосредственное восприятие предмета у Гуссерля. (У хайдеггера это "забота". Шелер отказывается от классического европейского логоцентризма, отводившего в целостности жизни самое высокое место познанию и теоретическому отношению к миру. У Шелера конкретный жизненным мир это прежде всего мир любви и ценностей, мир, который контрастирует с миром заботы Хайдеггера, где Шелер видит лишь угрюмый кальвинизм. Возможность одухотворения любви становится для Шелера и возможностью выхода за пределы собственных локальных миров и любовного обживания космоса как целого. Возрождаясь из любви к ближнему в любовь к дальнему, она проявляет себя как первичная возможность трансцендентности.
Итак, будучи однажды достигнутыми, сущностные знания (знание сущности жизни) даэе полученное на одном-единственном показательном случае. значимо априори (заведомо для всех случайных фактов также как и постулаты чистой математики для всевозможных природных образований, ибо всякая сущность в мире с помощью которой человек строит проект своего мира и понимает мир - и есть подлинный прафеномен и идея, т.е. всё то, что остается константным, если отвлечься от случайного распределения вещей и актов во времени и пространстве. Всё это полагает объективистским позитивным наукам непреодолимую грань, которые никогда не могут объяснить и сделать понятной ни саму подлинную сущность, ни наличное бытие чего-либо, имеющего подлинную сущность. Но пока рассудок служит жизненным влечениям, инстинктам питания, сексу и власти лишь практической реакцией на раздражители окружающей среды, до тех пор он ещё не является специфически человеческим. Только если он служит высшему постижению в отношении объективного порядка ценностей. т.е. мудрости, и нравственному идеалу, лишь тогда он становится чем-то специфически человеческим.
Сущностное познание даёт две возможности применения:
1. в области позитивных наук (математика, физика, биология, психология и др.) оно образует сущностную аксиоматику в соответствующей исследовательской области;
2. в метафизике это "окна в абсолютное" /Гегель/.
ИНТЕЛЛЕКТ ЭТО РАССУДОК, РАЗУМ ЭТО МУДРОСТЬ, А ЭМОЦИИ ЭТО ЭНЕРГИЯ ЖИЗНИ.
Выводы:
Макс Шелер, выдающийся философ-феноменолог, переориентировал философию на антропологический способ мышления и в рамках феноменологии он создал особое направление, в котором проводится анализ ценностных феноменов и феноменов религиозного сознания. Ценности, по Шелеру, это феномен, который самообнаруживается в акте эмоциональной интуиции и которого нет вне направленности на него сознания. Ценность, по Шелеру, это не общее понятие, значение или смысл, она всегда дана в эмоциональном созерцании и не выводима путем абстрагирования из общих свойств предметов и явлений в логических мысле-формах. Ценности абсолютно независимы и от предметов-носителей, и от субъекта, его потребностей и интересов. Ценности делятся на положительные и отрицательные, независимо от того, как они воспринимаются субъектом, ибо это априорная сущностная закономерность, одна из форм материального априори. Последнее представляет собой непосредственное видение предмета. Такое априори лежит в основе феноменологического опыта, и касается как формы, так и содержания. В нем не домысливается ничего, всё, что домысливается, уже дано. Именно в точке их взаимного покрывания и появляется феномен - само содержание феноменологического опыта. Это и есть материальное априори шелеровской феноменологии, в противовес кантовскому формальному априори. Материальное априори восходит к сущностям и дано в созерцании. В отличие от кантовского априори, где главными признаками были необходимость и всеобщность, у Шелера эти признаки считаются несущественными, а материальное априори может быть основано и на усмотрении одной личности. Такое априори есть изначально данный смысл и содержание м заждется на фактах эмоционального созерцания.
Материальное априори невозможно вывести логически, оно может демонстрироваться только в созерцании. Аппарат интеллекта здесь вообще тонет в полном бессилии, ибо материальное апрниори есть вещная, предметная структура, которая проявляется в широких областях опыта и которой соответствуют только опрделенные акты и функциональные соотношения, где согласно гуссерлевскому закону акт соответсвует предмету. Концепция Канта о том, что человеческий дух состоит только из разума и чувственности, считается ошибочной, а начало этоому философскому предрассудку положено античной мыслью, которая неправомерно относила к сфере чувственное всё "алогичное". Феноменология отрицает также и взгляд на человека как на "животное разумное", а разум не считает ведущим началом личности. Личность у Шелера это прежде всего "любящее бытие", считать основным в личности разум значит обезличивать человека, ведь акты разумной деятельности надиндивидуальны, а люди, в таком случае, были бы не живыми личностями, а ходячими логическими субъектами, но личность это конкретное единство, сущность которого состоит в разнообразии актов и возглавляется эмоциональностью духа, а чувствование, предпочтение, любовь, ненависть имеют своё собственное, независимое от мышления изначальное априорное содержание. Есть априорный порядок сердца ( или логика сердца), о чем говорил ещё Блез Паскаль, положивший начало обоснованию абсолютной и вечной закономерности эмоциональных актов, подобной непреложности актов логических, но не сводящихся к ним. Т.о., Шелер воспринял идеи Августина и Паскаля, творчески сочетал их с идеями феноменологии, развернув свою концепцию эмоциональности духа и показав, что наши чувства имеют сложную иерархически скоординированную многослойную структуру из четырех этажей
(чувственности, телесности, чисто душевных чувств, а также духовных чувств и чувств личности, не имеющих природы состояний). Смысл и сущность феноменологического анализа состоит в исключении из поля зрения специфической организации носителей актов и реальности предметов, чтобы посредством феноменологической редукции показать, что скрыто в материи этих актов. Так понятая эмоциональность и есть высшая степень духовности, не имеющей ничего общего со сферой телесного и чувственного. Они разведены так же, как и законы мышления и поток восприятий. В эмоциональном переживании космического характера мы непосредственно чувствуем сам предмет, и это не надо как-то доказывать или обосновывать. (Это т.н. интенциональное чувствование.) Шелер различает эмоциональные функции и переживания, считая последние результатом действия этих функций в качестве высшего этажа эмоциональной жизни: к таким переживаниям относятся предпочтение и отвергание, как особый класс эмоциональных переживаний. Предпочтение относится к сфере познания ценностей и не зависит от актов воли. Психические акты и предметы познания коррелируют между собой: цвет познается только зрением, звук только слухом, а ценности - только чувством. Отсюда вывод о ценностной слепоте разума. Однако шелеровская феноменология решительно отвергает взгляд, согласно которому ценности существуют лишь постольку, поскольку могут чувствоваться: феноменология тем и ценна, что она устанавливает факт независимости ценностей от субъекта, а сама ценность в акте чувствования дана как нечто совершенно отличное от чувствования, поэтому исчезновение чувственности никак не затрагивает её бытия, а зн. в мире существуют и такие ценности, которых мы лично вообще не чувствуем или пока не чувствуем. Отсюда следует, что могут быть и такие люди, которые даже тех ценностей, которые чувствуют люди эмоциональные в своей массе, тоже не чувствуют, и, соответственно, отрицают их существование, считая выдумкой отдельных лиц. Причину убогости ценностного мира этих людей феноменология видит в ущербности их мировоззрения и в социальном типе современной цивилизации, в её бездуховности и запредельном пракатицизме, отсюда отсутствие в ней нравственно-метафизического смысла. Ценностный мир развивался исторически, всегда отстаивая идею вечного, над-временного царства ценностей независимых и абсолютных своём бытии. Чтобы исправить этот перекос в сознании современных людей, надо положить в основу жизни не предпринимательскую идею, конкуренцию и классовую вражду, а принцип солидарности, считая наиболее ценными те блага, которые могут принадлежать одновременно всем людям вместе - воздух, вода, свет, тепло, простор, земля... Чем более полноценна личность, тем яснее её понимание того, что именно эти ценности важнее всего на свете, а не тот материал, который удалось накопить "непосильным трудом" в погоне за прибылью. А это открывает новое эмоциональное отношение к миру животных и растений, ко всему живому в мире, в отношении к миру, как, в определенном смысле, живому существу. Отсюда задача: изменение структуры чувствования, предпочтения и отвергания - этоса, и открытие, т.о., новых, "правильных" ценностей взамен "ошибочных" отвергнутых. Царство ценностей в феноменологии открывается просто и естественно религиозно-нравственному гению, старые ценности релятивизируются и отходят на низшие ступени, а новые возвышаются и начинают доминировать. Полное и адекватное переживание космоса ценностей и его иерархии связано с кооперацией разных форм этоса. Правильно понятая абсолютная этика это та, которая различает эмоционально-ценностную перспективность времен и народов, и которая настоятельно требует незамкнутости ступеней формирования этоса.
Т.о., имеют место два онтолигически различных феномена: вечные ценности и исторически изменчивая структура их переживания. Законы "порядка любви" имеют следующие приоритете: примат любви над ненавистью и примат любви над познанием. Любовь и ненависть полагаются как самая высокая ступень эмоциональности, ибо она наиболее отдалена от всего, что принадлежит состояниям. Кроме того, любовь и ненависть не являются ответными реакциями на на градацию ценностей, это независимые акты, в которых происходит расширение или сужение царства ценностей, доступного чувствованию данного субъекта. Любовь идет впереди, играя творческую и познавательную роль, и она ведет за собой чувствование, а не наоборот. В феноменологии чувства человека, его сердце, не есть хаос
слепых чувственных состояний, наоборот, оно есть аналог космоса, Сердце человека это микрокосм мира ценностей. И порядок сердца строг, это совокупность гармонично упорядоченных актиов и функций, независимых от психики человека. Сфера эмоционального никак не не тождественна сфере подсознательного или бессознателньного, а сами эмоции - это наиболее чистая, вознесенная над эмпирикой и чувственностью область человеческого сознания. Чувственные состояния зависят от взлетов и порывов эмоций. Зн. эмоции управляют аффектами и страстями человека, но если аффект это острое и слепое, но пассивное состояние, то страсть всегда активна и агрессивна. однако, даже будучи односторонней, страсть тем не менее способна видеть и познавать ценности, и, как утверждает Шелер, "нет ничего великого без великих страстей, но всё великое обходится без аффектов".
Ненависть это реакция на обманутую или фальшивую любовь. Это обратная сторона любви, но любви всё же отводится первое место. Что касается второго закона - о примате любви над познанием, ещё Августин заметил, что весь процесс восприятия находится в прямой звисимости от эмоционального состояния, и эти идеи глубже и тоньше Платоновского учения об эросе. В эмоциональном акте, по Августину, происходит ответная реакция самого предмета, отдающего себя познающему его, самораскрытие предмета. Это, в определенном смысле, вопрос любви, на который мир отвечает, обретая тем самым в этом ответе свое полное бытие и ценность. Естественное познание здесь приобретает характер откровения. Происходит погружение в метафизические глубины.
Любовь человека уникальна, она динамична, здесь всегда есть становление и возрастание вещей. По Шелеру это несовершенная, но всегда дремлющая в человеке любовь к Богу, к всецелостности, человек в ней, не переставая быть самим собой, становится сопричастным бытию другого сущего и этим расширяет свои собственные границы. "Переживание контакта с миром" - это первичный акт, возбуждающий познание и направляющий волю, и потому любовь, как личная, так и вселенская, есть мать духа и разума. Так решает вопрос эмоций феноменологическая философия.
***
Философски можно доказать не только, что такое эмоции, но и откуда берется шелеровское априори, как основа нравственного закона внутри нас. Это уже сделали коллеги-философы. Осталось только собрать всю информацию вместе и поставить главный вопрос на ребро. Но этого мало, надо, для полноты смысла, снабдить феноменологию математическим или научным аппаратом. И его уже сделали за меня мои коллеги по гравитационному и космологическому семинарам, ибо мои первые учителя это всемирно известные космолог А.Л.Зельманов и физик-теоретик Д.Д.Иваненко воспитали весьма плодотворное научное поколение.
Далее вкратце о том, что придумали мои коллеги, пока я трепыхалась в дебрях феноменологической философии, и как я это хочу использовать для своей обобщающей теории эмоций.
"Универсальное космологическое поле", описанное Л.В.ЛЕСКОВЫМ, доктором физико-математических наук, профессором МГУ, это теория, создать которую мечтали многие десятки астрофизиков и космологов, и я, в том числе.
Как точно изрек Менделеев: "Лучше держаться такой гипотезы, которая со временем может оказаться неверною, чем никакой. Гипотеза облегчает описание истины, как плуг земледельца облегчает выращивание растений". Вот какую гипотезу и выдвинул Лесков в конце 20 века.
Её БАЗОВЫЕ ПОСТУЛАТЫ сформулированы так: в качестве исходного утверждения взята гипотеза о тернарной структуре Вселенной. Эту гипотезу удобно представить в виде четырех постулатов:
а). Топология Вселенной подобна имеющей, как известно, только одну сторону поверхности "листа Мебиуса", образованной, в свою очередь, из двух автономных слоев реальности – четырехмерного мира Эйнштейна – Минковского, содержащего все материальные объекты, и семантического топоса.
в). Физическим референтом семантического топоса служат фундаментальные протоструктуры квантового вакуума, для обозначения которых используется термин мэон.
с). Все объекты материального мира, от элементарных частиц до мозга человека, обладают свойством консциенции (на "человеческом" языке это аналог сознания или совести) – способностью информационного взаимодействия с семантическим топосом мэона и друг с другом.
d). Физическим референтом, обеспечивающим свойство консциенции, является поле кручения четырехмерного пространства-времени, или торсионное поле 1.
Этой гипотезе можно придать и иную, более компактную форму: допускается, что существует триада «семантически насыщенные структуры мэон – торсионное поле – процессоры систем живой и неживой природы». У человека функции такого процессора выполняет мозг. Поскольку эта гипотеза касается механизмов функционирования сознания, ее можно положить в основу мэон-биокомпьютерной концепции. А смысл этой концепции в том, что сознание человека, носителем которого является мозг, выполняет функции оператора информации. На вход этого оператора информация поступает в импульсном режиме, характерном для торсионных волн, которые служат для ее переноса от внешних источников.
Обобщая эти формулировки, можно выдвинуть гипотезу о существовании универсального космологического поля, физическая природа которого заключается в кручении пространства, а функции состоят в связывании всех материальных объектов живой и неживой природы между собой и с семантическими протоструктурами квантового вакуума.
Если выразить существо этой фундаментальной гипотезы совсем коротко, то оно состоит в утверждении, что в нашем мире все связано со всем.
Такой взгляд на природу реальности сам по себе не является новым. Античная философия была пронизана идеями о высших космических силах, которые управляют всем происходящим в подлунном мире. С этой точки зрения человек представлялся чем-то вроде киногероя, который появлялся на экране бытия, исполнял роль, предписанную ему неведомым режиссером, а потом исчезал неизвестно куда. А.Ф.Лосев называл это мировосприятие фаталистически-героическим космологизмом. Такие же идеи характерны для буддизма и других восточных философско-этических учений. О роли высших сил в человеческой истории немало говорится в Живой Этике (14 книг этого Учения были изданы МЦР в 1994–1997 гг.).
Что касается семантического пространства как автономного слоя реальности, то эту концепцию предложил В.В.Налимов [15], использовавший в качестве ее основы учение Платона об эйдосах. Лескову оставалось сделать последний шаг и показать: если этот семантический топос действительно существует, то его физическим носителем почти наверняка служат наиболее фундаментальные структуры квантового вакуума.
Итак, вначале было Слово.
Научные предпосылки, которые могут служить основой для превращения этой гипотезы в физическую теорию:
1. МЭОН-БИОКОМПЬЮТЕРНАЯ КОНЦЕПЦИЯ
Согласно гипотезе Налимова, изначально все возможные смыслы располагаются вдоль числовой оси семантического пространства – линейного континуума Кантора. В исходном состоянии все смыслы никак не проявлены, иными словами, имеют одинаковый статистический вес и, следовательно, образуют семантический вакуум. Появление на этом фоне текста происходит путем взвешивания смыслов. Эту функцию осуществляет оператор информации – человеческий мозг, в структурах памяти которого имеется фильтр, формирующий функцию распределения смыслов. Математически эту операцию Налимов записывает с помощью формулы Байеса.
Что представляет собой этот фильтр? Если вспомнить теорию фреймов М.Минского [21], то с точки зрения этой теории, понимание смысла нового сообщения осуществляется путем его сопоставления с фреймами – близкими по значению семантическими матрицами, хранящимися в памяти оператора. В итоге осуществления этой функции на выходе получается новый текст. Фильтр, формирование которого требует немалого труда, оказывается своеобразным окном, сквозь которое оператору удается усвоить какую-то часть смыслов, закодированных в семантическом топосе. Однако из-за несовершенства фильтра полученный текст нередко оказывается содержательно неточным, а иногда и просто ошибочным – ситуация житейски хорошо знакомая.
Близкие к концепции семантического пространства идеи высказал и Р.Пенроуз [16]. По его мнению, наряду с обычным миром существует мир математических понятий Платона, доступ в который носит неалгоритмический, интуитивный характер. Возникающие в результате таких контактов в сознании ментальные образы затем предстоит либо отвергнуть как ошибочные, либо перевести на вербальный уровень путем алгоритмической интеллектуальной обработки.
Интересно, что к разгадыванию тайн семантической насыщенности мэона удалось наиболее близко подойти именно русским философам:
«Ничто как Нечто, или maeon, – писал Н.А.Бердяев, – обозначает собой изначальное, источное бытие в его неподвижной глубине. В этом понимании небытие, как еще небытие или пока-небытие – является той мэональной тьмою, в которой таится, однако же, все - подобно тому, как дневным светом изводится тьма» [3].
Близкие рассуждения можно найти и у А.Ф.Лосева. «Эйдосы, – писал он, – имеют свою пустоту и пространство, в котором они существуют один подле другого и при помощи которого отличаются друг от друга. Это эйдетическое пространство и есть мэон» [14].
Однако, будучи удобными для философского осмысливания, подобные высказывания мало пригодны для построения строгой физической теории, зато используя их, можно уточнить априорные требования, которым должен удовлетворять реальный физический объект, который мог бы обладать специфическими свойствами, присущими семантическому топосу:
а) это должна быть всепроникающая и абсолютно вездесущая структура, для которой не может быть никаких барьеров во всех уголках Вселенной;
в) это должна быть стабильная структура, способная хранить в неизменном виде пакеты информации;
с-d) она должна обладать свойствами нелокальности и атемпоральности, так как в противном случае она не сможет играть роль универсального космологического топоса.
е) она должна обладать максимально высокой информационной емкостью
f) должна быть возможность оперативного и неэнергоемкого взаимодействия с информационным каналом, обеспечивающим функцию консциенции.
Да, это весьма жесткие, но совершенно необходимые требования. Чтобы понять физические принципы, на основании которых может функционировать подобная структура, рассмотрим современные теоретические представления о явлении кручения физического пространства.
2. ТЕОРИЯ КРУЧЕНИЯ ПРОСТРАНСТВА
Теоретическую модель кручения пространства, сформулированную в явном виде, впервые предложил в 1922 году французский математик Эли Картан [10]. Он рассмотрел наряду с изменением кривизны пространства также и его закрученность.
Зачем она вообще нудна, эта закрученность, точнее - кручение и вращение? Оно помогает сохранять равновесие системы, находящейся в неравновесном состоянии ( вспомните детский волчок, или физический прибор гироскоп (спин, как физический термин), он стоит, пока вращается, как только вращение прекращается, волчок валится на бок).
Фактически введение понятия закрученности означало добавление торсионной поправки к гравитационному полю, создаваемому массивными телами. Однако величина этого торсионного поля, существование которого предсказывалось теорией Картана, должна была быть настолько малой, что какие-либо надежды зарегистрировать его экспериментально отсутствовали.
Это предсказание теории Картана, на долгие годы смутившее многих физиков, как было показано позднее, оказалось следствием допущенного им просчета. Дело в том, что в тензоре кручения (выражение Картана для описания кручения) не содержалось угловой системы координат. Иными словами, это не позволяло учитывать эффект вращения пространства, на что впервые указал Г.И.Шипов. Серьезность этой ошибки стала особенно заметна после того, как в 1925 году Д.Уленбек и С.Гаудсмит открыли у электрона и других элементарных частиц механический момент, который они назвали спином [2]. И тогда стало ясно, что обладающие им частицы также могут быть источником торсионных полей.
В конце 1970-х коррективная теория торсионных взаимодействий и была развита Г.И.Шиповым [19]. Записав уравнения общей теории относительности (ОТО) с использованием угловой системы координат (коэффициентов кручения Г.Риччи), Г.И.Шипов построил теорию физического вакуума. Пространство событий, описываемое этой теорией, имеет 10 измерений: к четырем известным трансляционным координатам в пространстве Эйнштейна-Минковского Г.И.Шипов добавил шесть угловых координат. Геометрия такого пространства характеризуется не только кривизной, но и кручением, а естественным проявлением его физических свойств оказываются торсионные поля. Эта теория не накладывает каких-либо ограничений на величину константы спин-торсионных взаимодействий.
Позднее Г.И.Шипов теоретически и Р.Н.Кузьмин экспериментально пришли к выводу, что величина этой константы должна лежать в пределах 10-3 – 10-4 степени, то есть она примерно на порядок меньше значения const электромагнитных взаимодействий.
3. ФИТОННЫЕ АНСАМБЛИ КВАНТОВОГО ВАКУУМА
В 1980 году А.Е.Акимов [4] предложил оригинальную интерпретацию следствий из релятивистского квантового уравнения, которое было записано П.Дираком в 1928 году. Одно из них состоит в том, что наряду с электроном существует и его античастица – позитрон, который обладает такими же, как электрон, свойствами, за исключением заряда, который у него не отрицательный, а положительный. У протона тоже есть своя античастица – антипротон, обладающий отрицательным зарядом.
Другое следствие из теории Дирака в том, что, встречаясь, античастицы аннигилируют, взаимно уничтожаются. При этом их масса превращается в два гамма-кванта жесткого излучения, что происходит в полном соответствии с законом эквивалентности массы и энергии, открытым Хевисайдом и использованным Эйнштейном.
Продолжая логику открытий Дирака, Акимов предположил, что аннигиляция пары электрон-позитрон или других частиц с их античастицами выражается в образовании волнового пакета – их свертки, обладающей нулевыми значениями массы, заряда и спина. Обращение в ноль массы и заряда у такой свертки очевидно. Спин же у них должен быть разных знаков: +Ѕ и –Ѕ. Этот волновой пакет Акимов назвал фитоном.
Ансамбль фитонов, которые в невозмущенном состоянии никак не проявляют себя, очевидно, следует рассматривать как одну из структурных систем квантового вакуума - если образующие фитон частицы являются фермионами с полуцелым спином (+1/2Ѕ или –1/2Ѕ), то фитон, спин которого равен нулю, оказывается бозоном. А это означает, что ансамбль виртуальных квазичастиц – фитонов, может обладать минимальной энергией, так как принцип запрета Паули на бозоны не распространяется.
Состояние фитонного ансамбля меняется, если он оказывается в поле действия возмущающих факторов. Если в роли этого фактора выступает электрический заряд, то это приводит к зарядовой поляризации фитонного ансамбля, что можно интерпретировать как возникновение электромагнитного поля. Аналогичным образом воздействие массы на фитоны приводит к возникновению гравитационного поля.
Если в качестве еще одного возмущающего фактора использовать вращающийся объект, например детскую игрушку – волчок (причем лучше, если он будет не вполне симметричен по азимуту), то возникнет поперечная спиновая поляризация фитонного ансамбля. А это и будет означать возникновение торсионного поля.
4. КАК ФИТОННЫЙ ВАКУУМ ПРОЯВЛЯЕТ СЕБЯ
Свойства торсионного поля удивительны и парадоксальны: эти поля носят информационный характер и не связаны с переносом энергии. Отсюда и из принципа неопределенности Гейзенберга следует еще одна отличительная особенность торсионных полей: они обладают свойствами нелокальности и атемпоральности, а это означает, что поперечная спиновая поляризация фитонов возникает спонтанно и синхронно вдоль имеющего значительную протяженность пространства (нелокальность). Понимать это свойство следует как мгновенную информационную телепортацию, на которую не распространяется запрет теории относительности на сверхсветовые скорости. (Русский язык на это счет также имеет аналогичное мнение: выражение "Ты меня совсем закрутил", "само слово "закрутить" (гайки, любовь...) означают именно это состояние - потерю контроля и связи событий.)
В силу тех же особенностей спонтанной продольной информационной телепортации, на нее не распространяется и зависимость интенсивности сигнала от квадрата расстояния до источника возмущения, характерная для электромагнитного и гравитационного полей.
Свойство же атемпоральности, следующее из того же принципа Гейзенберга, еще более парадоксально: оно означает, что информационное спиновое возмущение фитонного вакуума продолжает сохраняться продолжительное время и после того, как прекратит свое действие вызвавший его появление возмущающий фактор. Это свойство проявляется на практике как информационный фантом.
Информационная телепортация и информационный фантом – это третье и четвертое свойства торсионных полей.
Отсутствие их зависимости от квадрата расстояния можно считать пятым свойством.
Поскольку торсионные излучения не связаны с переносом энергии, а их носитель – квантовый вакуум – абсолютно вездесущая и всепроникающая среда, они обладают исключительно высокой проникающей способностью, есть основания думать, что кванты торсионного поля это нейтрино низкой энергии. Но если это так, то возникает вопрос: могут ли торсионные поля рассматриваться в качестве эффективных переносчиков информации?
Эта проблема действительно оказалась бы очень серьезной, если бы не еще одно, шестое свойство торсионных полей: одновременно с их возникновением в зависимости от условий возбуждения могут появляться и электромагнитные поля. Поэтому есть все основания говорить о существовании комбинированного вида фундаментальных взаимодействий – электроторсионных. Их регистрация как раз и не представляет принципиальных трудностей, хотя технически может быть и не слишком простым делом.
5. ПРОИСХОЖДЕНИЕ И СТРУКТУРА ФИТОННОГО ВАКУУМА
Согласно современным космологическим моделям, в процессе Большого Взрыва на ранних стадиях возникновения Вселенной и после завершения этапа инфляционного раздувания ее температура была достаточно велика, это нужно для того, чтобы началась одновременная спонтанная генерация вещества и антивещества. Однако вследствие эффекта аннигиляции они должны были бы сразу же превращаться в фитонные ансамбли с одновременным испусканием квантов жесткого гамма-излучения. Вопрос, куда в таком случае делось антивещество и почему все материальные объекты во Вселенной состоят только из вещества, современная космология пока решить не смогла. Известно, однако, одно важное замечание, которое по этим вопросам сделал А.Д.Сахаров. Он указал, что, по-видимому, скорости рождения частиц и античастиц должны немного различаться, а процессы разбаланса их концентрации должны протекать быстрее, чем взаимная аннигиляция.
Этот небольшой перевес в пользу протонов и электронов мог быть обусловлен случайными нелинейными эффектами на ранних стадиях эволюции Вселенной (к этому положению о нелинейности, но как не случайности, а как необходимости, я сделаю свою поправку в конце этого текста, или, точнее, добавку: именно нелинейность процесса на ранней стадии развития Вселенной и обеспечила её её дальнейшее существование в том виде, в каком это есть сегодня).
В результате почти все вещество вместе с возникшим на этой стадии антивеществом оказалось связанным в форме фитонного вакуума. И лишь из оставшейся небольшой части вещества во Вселенной и возникли галактики, звезды и планеты, на некоторых из них миллиарды лет спустя зародилась разумная жизнь. Что же касается гамма-квантов, возникших в процессах аннигиляции, то они сохранились до нашего времени в виде фонового реликтового излучения с температурой около 3°К. Число таких реликтовых фотонов в миллиард раз превосходит число протонов, из которых состоят все материальные объекты Вселенной.
Этот факт, во-первых, позволяет понять причину отсутствия антивещества, а во-вторых, служит прямым экспериментальным подтверждением фитонной модели квантового вакуума.
Будучи бозонным ансамблем, фитонная квантово-вакуумная система представляет собой энергетически вырожденную структуру. Это дает основание уподобить внутренние структурные элементы лептонов – преоны – свободному электронному газу в кристаллической решетке металлов и полупроводников. То же самое можно сказать о преонах, входящих в состав кварков, из которых, в свою очередь, построены протоны. Вообще говоря, преоны в силу эффекта конфайнмента, обусловленным метацветовыми и тому подобными силами, не могут выйти за границы лептонов (электронов, позитронов, фитонов) и кварков. Но в силу вырожденного характера бозонного вакуума фитонов это ограничение может быть снято. Принимая это предположение, мы получаем возможность считать квазисвободный газ виртуальных преонов именно той фундаментальной квантово-вакуумной протоструктурой, которой можно было бы приписать функции семантического топоса мэона. Не составляет труда удостовериться, что эта преоновая система удовлетворяет всем шести априорным требованиям, которым, как было показано выше, должна удовлетворять физическая структура, способная принять на себя функции семантически насыщенного мэона. А потому вполне правомерно принять этот вывод в качестве рабочей гипотезы для дальнейшего анализа.
6. ОТ ТЕОРИИ К ЭКСПЕРИМЕНТАМ И ПРАКТИКЕ
Любая, даже самая красивая теория может приобрести научную и практическую ценность только после того, как ее предсказания получат экспериментальное подтверждение. В этом отношении судьба торсионной физики не лишена элементов драматизма. Видимо, под влиянием классической работы Э.Картана, поддержанной к тому же самим Эйнштейном, некоторые российские ученые выступили с резким осуждением энтузиастов, вопреки предсказаниям старых теорий приступивших к проведению экспериментов. Особенно отличился на этом поприще академик из Новосибирска Э.П.Кругляков, книги которого, посвященные «лженауке», буквально насыщены заклинаниями против «торсионных войн».
Время подвело окончательный итог этим спорам. В различных научных центрах разными группами специалистов проведено несколько десятков удачных экспериментов. На базе некоторых из них разработаны промышленные технологии, получившие практическое применение в заводских условиях. В списке литературы в конце статьи можно найти ссылки на книги, в которых содержатся обзоры этих экспериментов. Серьезные монографии, посвященные проблемам торсионной физики, изданы не только в России, но также в США и Англии (Эрвин Ласло [20], Кит Вейклэм [22]). Сложнее обстоит дело с другой стороной проблемы – способностью человека воспринимать сигналы универсального космологического поля. Некоторые специалисты считают, что специальных органов чувств, способных непосредственно воспринимать торсионные излучения, заведомо нет у всего подряд человечества и, не исключено, у остальных представителей мира живой природы, хотя на уровне отдельных индивидов возможны такие исключения, да и насчет всех видов животных мы пока ничего наверняка сказать не можем, кроме общих рассуждений. Надежду получить когда-нибудь такой орган выражал в своих стихах Николай Гумилев:
Как некогда в разросшихся хвощах
Ревела от сознания бессилья
Тварь скользкая, почуя на плечах
Еще не появившиеся крылья, –
Так, век за веком – скоро ли, Господь? –
Под скальпелем природы и искусства
Кричит наш дух, изнемогает плоть,
Рождая орган для шестого чувства [23, с. 182].
Но всё, на самом деле, обстоит намного проще: специальный орган для восприятия торсионных полей не нужен, природа не допустила здесь никаких просчетов, и какие-либо дополнительные «усилия искусства» не требуются. Торсионные поля воздействуют на спиновые структуры атомов, меняя их ориентацию. По мнению А.Е.Акимова и В.Н.Бинги [2], воздействие торсионных полей может быть опосредовано конкретно клетками головного мозга.
При воздействии внешних торсионных полей в клеточных констелляциях головного мозга создаются упорядоченные спиновые структуры, которые индуцируют биохимические процессы, порождающие возникновение в сознании тех или иных ментальных образов.
Если мозг человека, в качестве процессора, способен выполнять функции приемника спин-торсионных взаимодействий, то не видно никаких причин отказать ему и в способности генерировать торсионные излучения. Если соответствующие способности у человека уже развиты, то он в состоянии осуществлять обратную связь с семантическими структурами мэона и обмен информацией с другими операторами, минуя обычные органы чувств (интуиция, телепатия, предчувствие...).
Однако в этих рассуждениях всё же больше пока ещё теории. Какое подтверждение находят эти соображения на опыте? Конечно, это интуиция – мгновенное духовное видение, инсайд, спонтанное озарение, способность постижения истины непосредственно, без помощи опыта и рефлексии, минуя стандартные алгоритмические процедуры. Известны многочисленные свидетельства ученых, музыкантов, поэтов, романистов, художников и других творческих личностей о том, как, улавливая поступающие откуда-то извне мгновенные семантические импульсы, они порой осмысливают возникающие перед ними ментальные образы будущих творений и придают им затем вербальную форму. (От себя могу добавить, что в таком режиме живу практически постоянно.)
Хорошо изучивший этот эффект С.Гроф [6] пишет о двух формах интуитивного восприятия. Первую, по его словам, можно определить как ощущение Абсолюта, подобного источнику света невообразимой яркости, вторую – как соприкосновение с Ничто, с насыщенной Пустотой, в то же время несущей в себе абсолютную полноту.
Результаты исследований Грофа можно интерпретировать как процесс установления неалгоритмического контакта между мозгом – оператором информации – и семантически насыщенными структурами мэона.
Второй феномен, о котором целесообразно говорить, обращаясь к данным опыта, – это комплекс явлений экстрасенсорного восприятия (ЭСВ), которые изучает в т.ч. трансперсональная психология. К таким явлениям относятся телепатия, психокинез, проскопия, дистантные биоинформационные контакты, а также более экзотические эффекты полтергейста, левитации, биоэнергетики, возникновения «двойников» и др. Однако известно большое количество публикаций, в которых категорически отрицается сама возможность этих явлений. Этому, безусловно, способствует большое количество шарлатанов, которые во все времена умело дурачили излишне доверчивую публику. Однако к настоящему времени опубликованы результаты, в основном в России и США, обстоятельных исследований эффектов ЭСВ, выполненных авторитетными учеными с использованием современной контрольно-измерительной техники. В США это опыты Р.Джана и С.Грофа, в нашей стране Г.Н.Дульнева, А.П.Дуброва, А.Ю.Смирнова. Немало интересных результатов получено А.Е.Акимовым, А.Г.Ли, А.Н.Петровым, В.П.Казначеевым. Серьезный интерес к этим проблемам проявляли академики Н.П.Бехтерева, Ю.В.Гуляев, Ю.Б.Кобзарев. Явления ЭСВ – непосредственное подтверждение гипотезы универсального космологического поля.
В заключение можно привести ссылки на высказывания авторитеных ученых:
«Сознание человека оказывается особым состоянием этого (торсионного) поля. Расширяя эту мысль, мы вводим понятие о Семантической Вселенной и о Природе как о ее проявленности. Ее непроявленной потенциальностью оказывается Семантический вакуум, включающий в себя древние представления о Ничто, Нирване, Свершении Времен», – пишет профессор В.В.Налимов [15].
«Те типы мозговых процессов, на базе которых возникает функционирование сознания, вряд ли могут быть идентифицированы с тем, что доныне именовалось нейронными событиями», – говорит лауреат Нобелевской премии американский нейрофизиолог Р.Сперри [18].
«В потенции, или в Небытии, все уже есть, и человек призван лишь выявлять и угадывать то, что есть» – это свидетельство члена-корреспондента РАН С.П.Курдюмова и профессора Е.Н.Князевой [12].
«Вселенная, описываемая теорией с передачей сигнала по вакууму, значительно более взаимосвязана, чем мир теории относительности Эйнштейна. Открытие этого (торсионного) поля означает фундаментальный сдвиг в картине мира», – подводит итог президент Института системных исследований Э.Ласло [20].
***
Теперь уже лично от себя (Л.М.) добавлю ещё некоторые соображения. Во-первых, о нелинейном характере расширения Вселенной в начальный период. Иначе и быть не могло, т.к. по-другому никак не объяснить РАВНОМЕРНОСТЬ РАСШИРЕНИЯ ВСЕЛЕННОЙ ПО ВСЕМ НАПРАВЛЕНИЯМ. Это могло произойти только в результате того, что сначала Вселенная расширилась на небольшую величину, приостановилась, чтобы устроить всё внутри, как положено, после чего уже опять начала расширяться - равномерно и постоянно распространяя установленный изначально порядок вещей на весь космос.
Кроме того, по поводу 6 дополнительных координат - что это такое? Это развернутая в своих собственных измерениях временная координата четырехмерного пространства-времени. Время мы привыкли представлять себе неверно - одномерным, равномерно идущим справа налево, из настоящего в прошлое. Однако в торсионном поле время уже шестимерно. Но как это представить наглядно? Трехмерное изображение это поверхность шара. А вот параллелепипед, сделанный из губки, - к примеру, это мочалочка для мытья посуды, - может сжиматься внешним усилием, и у него уже будет шесть, а не три измерения, т.к. каждая его трехмерная координата даст ещё по два дополнительных измерения. Т.о., смятая прямоугольная губка это наглядный пример шестимерного пространства. Эти координаты даже можно назвать понятными всем словами: прошлое-будущее, будущее-прошлое, настоящее-прошлое, прошлое-настоящее, настоящее-будущее, будущее-настоящее, ибо в торсионном поле время потенциально может двигаться с равными возможностями во всех этих направлениях, а не только из настоящего в прошлое, как в известном нам из очевидности пространстве, где мы живем здесь и сейчас. Однако надо сказать, что на шесть координат разлагается всё же не эта, очевидная для нас компонента времени, а другая. Какая же? Тут признаемся ещё в одной уловке человечества - время всё-таки даже в нашем мире не одномерно, а двухмерно - есть ещё перпендикулярное к известной нам оси времени "настоящее-прошлое" ВОСХОДЯЩЕЕ ВРЕМЯ. Восхождение (Вознесение) более известно как состояние религиозного переживания, как метафора. Но это также и физическая реальность. Вот эта восходящая компонента и разложима на шесть координат, но уже в торсионном поле.
Что это за время - время восхождения? Это время, которое переживается каждым из нас в пространстве воображения, которое, конечно же, неевклидово. Именно там мы можем его "реально", т.е. эмоционально ощущать, если, конечно, воображение достаточно хорошо развито. Это время доступно не только человеку творческому - в состоянии высокого духовного подъема (это подвиг, озарение и др.) любой "нетворческий" человек может испытать на себе все его прелести - на микропсихическом уровне.
Т.о., мы видим - нет никакого едино пространственно-временного континуума, как утверждал Эйнштейн, а есть отдельно пространство и время.
Платон в этом текста упоминался не один раз, и правильно. Помянем его и ещё раз, вспомнив известную легенду о пещере. Люди, сидящие там годами, вдали от внешнего мира, света, заключенные, прикованные к своим местам. Они видят из внешнего мира только то, что в виде теней отражается на стенах пещеры. И они думают, что эти тени и есть люди, живущие вовне. Это аллегория двухмерного (плоского) мира, в котором живут лишенные света (знания) осужденные или невольники от рождения. Это намек Платон использовал, чтобы подсказать людям, нам, его читателям, что мир имеет больше измерений, чем нам кажется, но чтобы это понять, надо выйти к свету, познать его.
Существует также, наряду с вышеизложенной, и теория струн, где под струнами, очевидно, понимается то же, что и под фрионами в теории Лескова. Для описания поведения струны надо 9 измерений - 6 временныз и три пространственных. Наше обычное время - десятое измерение, к струне не относится. Вселенная же рассматривается, как скурученная спираль, которая раскруивает всё новые и новые более широкие витки. С помощью теории струн можно описать процесс перехода из настоящего в прошлое - с витка на виток НАСКВОЗЬ, ПРОКОЛОМ, А НЕ В РЕЗУЛЬТАТЕ БЕГА НАЗАД ПО РАСКРУЧЕННОМУ ВИТКУ, КАК ПО СЕРПАНТИНУ ВЫСОКОГОРНОЙ ДОРОГИ. Чтобы представить себе, как это происходит, можно вообразить тоннель, который прорыт сквозь толщу горы на другую её сторону.
Когда в нашей душе рождаются "правильные" эмоции, соответствующие абсолютному пониманию нравственности, мы получаем импульс ОТТУДА, ИЗ ГЛУБИНЫ КОСМИЧЕСКОЙ ТЬМЫ, ИЛИ ВАКУУМА, НАПОЛНЕННОГО ЭНЕРГЕТИЧЕСКИ ПОТЕНЦИАЛЬНЫМ ВЕЩЕСТВОМ, КОТОРОЕ ЕЩЁ НАЗЫВАЮТ "ТЕМНОЙ ЭНЕРГИЕЙ". Темная энергия и темная материя невидимы для нашего глаза, но вполне "ощутимы" воображением и восприятием, т.е. чувствами. Переживая эмоции, мы получаем пропуск в этот тайный мир. Темной материи в космосе более 99% от общей массы вещества Вселенной.
Эмоции выступают здесь как переносчик энергии. Причем, если для какого-то важного для Космоса дела нужно много энергии, человек может пережить состояние, которое вызовет "естественную" эмоцию, но как только она возникла, внимание может "само босой" переключиться на нужный объект и вся энергия потечет в этом уже русле. Так природа "обманывает" человека, помогая ему или заставляя его делать то, что он сам, в условиях свободного выбора, может быть, и не стал бы делать. Это явлением известно под названием сублимации, но в быту и современной практическом психологии оно понимается наоборот - не как возгонка, вознесение, т.е. использование энергии, будто бы выданной на простое и понятное большинству удовольствие (секс, к примеру) в иных, более возвышенных целях. Сублимацией. к примеру, неверно или не совсем верно, называют занятия огородничеством или любовь к животным, но это не сублимация, а замещение, если этим занятиям человек сознательно предается с целью отвлечь себя от других занятий, более прельстительных, но вредных или по каким-то причинам нежелательных.
И ещё: эмоции это не просто чувства, это способ понимая мира, контакта с всеобщим. оттого, каковы эти эмоции, таков будет и контакт. Нельзя рассчитывать на взаимность с миром, не любя его всем своим сердцем. Иначе получится, как в великой сказке о рыбаке и золотой рыбке - участь жадной и глупой старухи мало кому покажется завидной, если учесть печальный итог событий. Но это правда.
Литература
1. Акимов А.Е., Шипов Г.И. Торсионные поля и их технологические проявления // Сознание и физическая реальность. Т. 1. 1996. №1/2.
2. Акимов А.Е., Бинги В.Н. О физике и психофизике. Сознание и физический мир. М., 1995.
3. Бердяев Н.А. О назначении человека. М., 1993.
4. Бехтерева Н.П. О мозге человека. СПб., 1999.
5. Горизонты науки и технологий XXI века. Под ред. А.Е.Акимова. М., 2000.
6. Гроф С. Космическая игра. М., 2002.
7. Джан Р., Данн Б. Границы возможного. Роль сознания в физическом мире. М., 1995.
8. Дубров А.П., Ли А.Г. Современные проблемы парапсихологии. М., 1998.
9. Дульнев Г.Н. Энергоинформационный обмен в природе. СПб., 2000.
10. Картан Э. Избранные труды. М., 1998.
11. Кобзарев Ю.Б. На пороге магической физики // Гипотезы и прогнозы. Международный ежегодник. М., 1991. №24.
12. Курдюмов С.П., Князева Е.Н. Основания синергетики. СПб., 2002.
13. Лесков Л.В. Нелинейная Вселенная – новый дом для человечества. М., 2003.
14. Лосев А.Ф. Бытие. Имя. Космос. М., 1993.
15. Налимов В.В., Дрогалина Ж.А. Реальность нереального. М., 1995.
16. Пенроуз Р. Новый ум короля. М., 2003.
17. Петров А.Н. Ключ к сверхсознанию. М., 1999.
18. Сперри Р. Перспектива менталистской революции // Мозг и разум. М., 1994.
19. Шипов Г.И. Теория физического вакуума. М., 1997.
20. Laszlo E. The Whispering pond. A Personal Guide to the Emerging Vision of Science. Rockport M.A., 1996.
21. Minsky M. The Society of Mind. Simon and Shuster, 1965.
22. Wakelam K. Morphism of the Void. Malburry Books, 1999.
23. Гумилев Н.С. Шестое чувство / Там шепчутся белые ночи мои. Л.: Детская литература, 1991.
1. Maeon (греч.) – отсутствие бытия, ничто, потенциально несущее в себе в непроявленном виде все сущее.
Conscientia (лат.) - сознание.
Torsion (англ.) - кручение, вращение.
2. Spin (англ.) – волчок, верчение.
***
Это и есть естественнонаучный этап развития феноменологической философии - продолжение русского космизма в 21-м веке.