Был тёплый май. Она гуляла в парке, отдыхая после занятий в университете.
– А-а, не уйдёшь!
Из боковой аллеи выскочил маленький круглый человечек. Бежит навстречу ей за бабочкой, отчаянно взмахивая сачком. Вот он почти её догнал, но та вильнула вверх. Человечек подпрыгнул, теннисно взмахнув сачком. Не поймал… Упал. Сидит на асфальте.
Она подбежала к нему и протянула руку.
– Подалирий. Первый в этом сезоне… – полное лицо в музейном пенсне под панамкой выражало трагедию.
Встал, взявшись за её руку.
– Мерси…
– Душитель мотыльков? – спросила она строго, едва сдерживая улыбку.
Но человечек уже вдарил за другой бабочкой. И – снова мимо. Застрял в кустах, порвав штаны.
– Самка зорьки. Впервые в этом парке…
Он чуть не плакал.
– Вы распознаёте в полёте пол бабочек?! – спросила она с искренним изумлением.
Пупсик прочитал ей лекцию про половые различия чешуекрылых *, доступные глазу опытного энтомолога. Диморфизм, нюансы этологии, а при поимке можно рассмотреть гениталии…
– Э-э, мне пора домой, – сказал он, покраснев.
Замешкался…
Она догадалась. Он, кажется, не против с ней познакомиться!
Что ж, неплохая идея. Дома у него наверняка большая и красивая коллекция бабочек. Будет что посмотреть…
Она решительно взяла его за локоть, и они направились к подъезду его дома.
Запах нафталина, стеллажи, коробки… Он демонстрирует ей свои сокровища. Боже, какие бабочки! Крупные, яркие. Как чудесны их узоры и рисунки!..
Пупсик угадывает её восхищение и кротко сообщает:
– Ни один художник мира не придумает рисунок бабочки. Вы сразу заметите фальшь…
Шеренги экспонатов, наколотых на тоненькие булавки. Паноптикум. Парад.
– Вы их прямо живыми накалываете? – спрашивает она, нахмурив брови.
Он показывает ей морилку и рассказывает, как всё гуманно.
– Есть, разумеется… – угадывая её мрачные флюиды, – некоторые нарушения биоэтики, но…
Он посвящает ей новую лекцию. Аберрации, мутации, фенотипическая изменчивость форм… И как важно, нужно всё это собирать и хранить для науки!
– Вот, посмотрите, этот абдомен или, проще выражаясь, тело…
Реинкарнированный Ламарк. Сотни мумий бабочек взирали на лектора с немым укором.
Скромный кабинет учёного. Тропический шлём на палке… И зачем-то кушетка. В трудах безмерных по расправлению бабочек, будучи не в силах добрести до спальни…
Гм. Интересно, а ждёт ли кто его в спальне?
– А Вы, похоже… одиноки? Где Ваша супруга? Подруга…
Пупс снимает пенсне, трёт глаза. Мда, неожиданный поворот темы.
– Э-э, понимаете… Как настоящий лепидоптеролог… то есть исследователь бабочек…
Он не знает, что ответить.
Да тут и без слов всё ясно: когда в голове бабочки – бабы из дому вон! Им внимание нужно, цветы, а не твой сачок.
«Скажи ещё, что ты мальчик…» – чуть не произнесла она вслух.
– Ой, я забыл!
Уронив стул, он убегает на кухню, чтобы угостить, наконец, её чаем.
Прямо надувной мячик какой-то. А ведь ему лет 60, пожалуй. Да уж, бабочки – хороший спорт!
Заваривая чай, он вдруг подумал, что это первая за десять… двадцать лет женщина, переступившая порог его квартиры.
А ведь когда-то он не был таким ботаником. Ловя бабочек в парке, он мечтал также об их воплощениях. Нарочно бегал в обтягивающих шортах и модной в те годы футболке «Адидас». А как эпатажно махал сачком!
И воплощения замечали… Испитые девственницы и экзальтированные жёны моряков вкрадчиво спрашивали о предмете охоты. Он зависал над бабочкой… Галантно брал её протеже под руку. О эта магия энтомологической латыни! Плебейус аргус… Колиас полиографус… Лименитис попули уссуриенсис… Он показывал женщинам складной сачок и походную морилку. Их охватывало смутное волнение…
Затем происходили домашние просмотры коллекции. Посетительницы подолгу рассматривали экспонаты, восхищались, изумлялись и переполнялись впечатлением. Эмоциональное возбуждение у некоторых женщин непостижимым образом трансформируется в… гм, хорошо известное другое. И это закон природы. Недаром самцы бабочек столь ярки! И чем больше ярких экспонатов коллекции он показывал «самкам», тем чаще они попадали в его «сачок».
Кушетка стала важной частью его энтомологического кабинета.
– Где обещанный чай? Вы не уснули?
Застыв возле кипящего чайника, он вспоминал выставки бабочек, которые устраивал в местном музее. На них снова приходили почему-то в основном женщины. И он опять рассказывал им о тонких отличиях самцов и самок, доступных глазу опытного… А после лекции скромно сообщал, что представлена лишь малая часть коллекции.
– И где же основная? – спрашивали взволнованные посетительницы.
Он опускал глаза:
– В моём кабинете…
И конечно же, конечно, можно посмотреть!
На домашних просмотрах «заводились», впрочем, не все экскурсантки. Многие, вспомнив вдруг о «неотложных делах», собирались домой.
К таким он применял своё секретное оружие. Вышедшую из куколки…
– Ау, ну где же Вы? Я умираю от жажды!
– Ах да! Несу…
За чаепитием он стал потчевать её своими Историями ловца бабочек. Трудно поверить, но пупсик ездил в экспедиции в далёкие и опасные страны. Однажды в Африке крокодил проглотил его рюкзак, и две недели он питался дикими плодами и ягодами. В деревне в джунглях Вьетнама его приняли за потерявшегося американского рейнджера, и если бы не размахивание белым флагом (кисеёй сачка)… На Папуа Новой Гвинее его и вовсе подвесили над костром на жерди и начали медленно проворачивать…
Он допускал в рассказах лёгкие преувеличения, но кто не делает этого при общении с очаровательными особами! И вот он уже не энтомолог – Терминатор с сачком! Хрупкие плечи его расправлялись, а в очках сверкали молнии…
– Постойте! Вы слышите?
Девушка остановила его эссе.
Неохотно покинув папуасскую жердь, он прислушался и подошёл к стоявшей на подоконнике коробке.
– Вот так новость…
Он как факир извлёк из неё живую бабочку!
– Знакомьтесь: махаон! Месяц назад я нашёл на укропе куколку, положил в коробку, и вот вам результат…
Ах, какой красавец, этот махаон! Янтарный, с «вензельным» чёрным узором и хвостиками на нижних крыльях. Девушка восхищённо смотрела на бабочку и её «папу».
– Ну а теперь… поближе…
Он пересадил махаона на её ладонь. Тот был спокоен, согреваясь от тепла и млея.
Потом пополз.
– Ой… я его боюсь!
Хоть и порхающий цветок, но – лапки насекомого. Ещё и такие щекотные!
Хозяин смотрел на неё с ванильной улыбкой.
Махаон пересёк запястье девушки и стал подниматься выше…
– Щекотно, ой, уберите!
Она хотела сбросить бабочку, но энтомолог мягко остановил её руку.
А махаон достиг уже декольте… Фары глаз, хобот, телескопические лапы.
– Ааа!!!
Чудовище ступает на её шею, поднимаясь всё выше и выше…
– Уберите!!! Щекотно!!! А… ооо…
Она уже ничего не соображала.
И отработанным, точным движением (навыки бессмертны!) он освободил её от бюстгальтера.
* Чешуекрылые – научное название бабочек.