Было это в начале 60-х годов прошлого столетия. Мой отец, служивший в дальней авиации, со своими сослуживцами корчевал тайгу в районе станции Ледяная, подготавливая площадку для ракетчиков.
Впоследствии здесь вырос город Углегорск, но ракеты в известные времена уничтожили, и на месте ракетчиков разместилось космическое подразделение, а база превратилась в космодром.
А в те времена здесь была трудно проходимая тайга, и я помню, как отец приезжал домой на огромных военных Уралах. Приезжал он вместе со своим другом дядей Колей Сусловым. Они шумно вваливались в дом, умывались, садились за стол и за обедом рассказывали нам много интересных историй.
В тайге было много зверья и постоянно происходило что-то интересное, потому что звери были еще не пуганы человеком, и любопытство их иногда приводило на площадку.
Рассказывали, как однажды часовой на посту настолько увлекся поеданием малины, что не сразу обратил внимание на чавканье рядом.
Оказалось, что с другой стороны кустов медведь также увлекся малинкой. Ор часового и рев медведя раздался одновременно такой, что сбежался народ. Только медведь дал стрекача в тайгу, а часовой в отличие от него от испуга не мог с места сдвинуться.
А однажды летом отец брал меня с собой, благо, что на той станции жила его двоюродная сестра, а моя тетка, и была возможность меня к ней пристроить.
Походы по тайге мне запомнились на всю жизнь. Помню речку Пёру, которая кишела рыбой. Мы переходили её вброд, и рыба щипала нас за ноги. А солдатики на кухню частенько приносили свежую рыбу на уху.
Работы по расчистке площадки продолжались круглый год, вслед шло строительство, поэтому отец уезжал из дома дней на десять, появлялся на день другой, пока получали оборудование и загружали машины, и он опять уезжал.
Приближался очередной новый год, отца мы не ждали, потому что он пару дней назад уехал. И мы решили с мамой, что елку будем сами ставить.
Можно представить, что могла придумать женщина. Конечно, елку воткнули в ведро и засыпали песком для устойчивости.
Мы, детвора, ходили вокруг елки, предвкушая процесс украшения ее. Игрушек много не было, поэтому мы восполняли их недостаток своим трудом.
Клеили цветные цепи из бумаги, а цветной бумаги тогда тоже не было, поэтому, сначала мы красили белую бумагу акварелью, листы сушили, а пока она сохла, варили из муки клейстер, затем резали бумагу на полоски, и склеивали цепь. Потом таким же образом сотворили из бумаги узорные гирлянды, вырезали снежинки.
Одним словом, работы было много. И вот, когда наряжать елку закончили, под окнами загудела машина, дверь в дом открылась, и вошел отец. В руках он держал вещмешок. Мы запрыгали вокруг него.
-Тихо, девчата, тихо!
Он аккуратно нас раздвинул, а у нас в семье три девочки, развязал вещмешок и достал из него живого зайца.
Мы замерли, затаив дух, а отец посадил зайца на пол.
Заяц подергал носом, поморгал глазами, видимо ослеп от света после темноты, и тут младшая сестренка пришла в себя и как завизжит от восторга!
Мы не успели и глазом моргнуть, как заяц в два прыжка оказался на елке. Мы подняли визг уже в три глотки. Бедный заяц заметался по елке, игрушки посыпались, цепи и гирлянды начали шелестеть, елка дрогнула и рухнула на пол.
Мы стояли, раскрыв рты. Отец ловко выудил зайца из-под елки и сказал:
-Ну вот, называется, сделал сюрприз! Значит, пусть побудет на чердаке!
Он связал бедному зайцу лапы веревкой и понес его из дому. Вот тут мы очнулись и подняли рев! Мы отца просили, умоляли оставить зайца в доме. Но отец был непреклонен. Вынес зайца и поднял на чердак.
От такого исхода мы не могли успокоиться, нам было жалко бедного зайчика, и поэтому ревели до икоты. Слезы никак не унимались.
Мама была совсем не рада такому происшествию. Мало того, что дети на ночь глядя ревут в три глотки, так еще и от елки мало что осталось. Она что-то выговаривала отцу, но нас это не утешало. Нам было жалко зайца.
Что и говорить, когда нас уложили спать, мы не могли нормально себя чувствовать, вздыхали, всхлипывали, икали, шмыгали носами.
Ранним утром мы уже были на ногах и решили сами лезть на чердак за зайцем.
Однако наше поползновение отец пресек и сам полез на чердак.
К нашему неутешному горю, заяц был мертв, он просто замерз в неподвижном состоянии. Дальневосточные морозы в декабре-январе стоят очень сильные.
Новый год был безнадежно испорчен. Мы не радовались подаркам. Были не разговорчивы, притихшими.
Прошло много лет, а того бедного зайца мы вспоминаем перед каждым новым годом.