31 декабря 2012 года.
Этот год действительно выдался чертовски тяжелым. Томми чувствовал себя выжатым, как лимон, но в то же время глубоко удовлетворенным проделанной работой. Надо сказать – офигенно приятное ощущение! Достойный год следовало и проводить достойно, поэтому гитарист, обычно равнодушный ко всяким «всенародным» гуляниям, на этот раз подошел к вопросу со всей серьезностью.
Самым главным в любом празднике, если вам хочется еще долго вспоминать его не с содроганием, а с восторгом и ностальгией, это, конечно же, компания. Тем более, когда вы точно знаете, что не собираетесь выряжаться в пух и прах, не умеете выбирать оригинальные подарки друзьям и будете не против вкусно поесть, не участвуя в процессе готовки. Справедливости ради, надо сказать, что у Томми в этом году был поистине королевский выбор.
Во-первых, он получил официальные приглашения на новогодний ужин от семей Черри, Карпентеров и даже от Монти. Как минимум о первых двух вариантах стоило подумать серьезно.
Во-вторых, Лиз чуть ли не с сентября жужжала о том, как она мечтает встретить Новый год с Томми, только вдвоем, и готова ради этого на любые капризы бой-френда: ночной боулинг, вечеринка на крыше, секс под Мэнсона – все, что угодно. Этот вариант гитарист оставил про запас – вдруг пригодится между очередными расставаниями-примирениями?
В-третьих, конечно же, его закадычные друзья собирались взорвать этот мир ровно в 12:00, и Томми знал, что там как минимум будет весело и шумно, и что он точно не пожалеет об этом праздновании.
И это не считая собственной семьи, где Томми с удовольствием повозится с малышкой Бриджит и сам получит порцию материнской и сестринской заботы, не говоря уже о любимых блюдах.
Но среди всех этих заманчивых предложений, несомненно, лидировало неожиданное приглашение от Адама.
- Я знаю, это звучит безумно… И мы оба знаем, что сейчас не время, но…
- Где-то я это уже слышал…
- Не перебивай! Короче – давай сбежим от всех и встретим новый год вдвоем?
Честно говоря, Томми настолько обалдел от этого предложения, что не сумел «выдержать лицо» и просто вытаращился на Адама, как идиот, забыв отказаться или хотя бы попытаться объяснить абсурдность этой идеи. Естественно, Ламберт принял молчание за согласие и расцвел такой счастливой улыбкой, что Томми пришлось прикусить язык и почти с сожалением сразу отказаться от всех альтернативных вариантов.
Это действительно было чистой воды безумием и авантюрой – как все, что когда-либо ему предлагал Адам. Томми испытывал муки совести, когда врал всем и вся, придумывая поводы для отказа от приглашений, злился, видя, что все прекрасно понимают, на кого он их променял, и почти потерял сон, придумывая, как отвязаться от Лиз. Каким образом Адам собирается сбежать от бой-френда, гитарист предпочитал не знать – мало ему своих забот?!
Тридцать первого декабря, к вечеру, Томми Джо с удивлением обнаружил, что все устроилось наилучшим образом, как будто само Провидение, или кто там за него, взялось организовать им с Адамом романтическую ночь. Друзья, поворчав для вида, перенесли празднование на квартиру Ника, Айзек обещал кричать на всех углах, что Томми справляет Новый Год с ними, и даже выложить в твиттер несколько «сфотошопленных» фото совместного ужина, а с Лиз Томми умудрился в очередной раз порвать – не специально к празднику, просто так вышло… Гитарист честно прибрался в квартире, нашел свою самую новую футболку, уложил на одну сторону волосы и подвел глаза, и вот – ровно в девять вечера в дверь раздался звонок.
- О, привет!
- Привет, Котенок, ты классно выглядишь!
- Пф, по-моему, обычно. Ты еще не насмотрелся на своих концертах?
- Никогда не насмотрюсь, ты же знаешь…
Чтобы не расплыться в слишком уж глупой улыбке, Томми подхватил половину принесенных другом пакетов и деловито зашагал на кухню. Но успел выгрузить на стол только несколько пластиковых контейнеров до того, как его обняли со спины, целуя в висок и зарываясь носом в волосы на макушке.
- С Новым Годом, Солнышко…
- Ммм… Рано же еще?
- Все равно. Я рад, что в эту ночь мы будем только вдвоем…
От звуков этого голоса, сейчас слегка дрожащего от нахлынувших чувств, от знакомого тепла прижавшегося сзади тела, Томми позабыл про еду и время. Его мягко развернули спиной к столу, горячие губы почти робко прикоснулись к уголку рта, пальцы зарылись в прядки на затылке – не возможно было не ответить, остаться равнодушным. Томми не мог. Никогда. И сейчас он выдохнул в ждущие губы, обвивая руками шею Адама, притягивая его ближе.
Целоваться они могли часами – стоя, сидя, лежа, не раздеваясь, не позволяя больше ни одной провокационной ласки, или же наоборот – извиваясь на первой подвернувшейся горизонтальной поверхности, пытаясь дотянуться и прикоснуться буквально везде. У них обоих была какая-то особая мания на поцелуи, наркотическая зависимость. Томми мог прожить какое-то время без секса. Но не без поцелуев Адама, точно нет. И сейчас все отошло на задний план – не распакованные контейнеры, еда, которую необходимо было убрать в холодильник или разогреть и съесть, приближающийся Новый Год. Только поцелуи, только губы, прижатые к губам, неспешное танго языков и перестук сердец в унисон…
Дверной звонок разорвал тишину, подобно брошенной через окно бомбе. Томми на секунду даже оглох, с трудом соображая, что вообще происходит, и вглядываясь в отражение собственных мыслей в непонимающих глазах напротив.
- Ты ждешь еще кого-то?
- Блин, нет, конечно! Откуда я знаю… Может, соседи…Почтальон…
Кто бы там не трезвонил, Томми готов был убить этого не деликатного человека, шатающегося по чужим квартирам под Новый Год.
- С праздничком, дружище!
- Айзек, ****ь, ЧТО ты тут делаешь?!
- Эй, я на минутку зашел-то! Надеюсь, вы с Адамом еще не начали… эээ… справлять? О, привет, Адам!
- Айзек, я сейчас безо всяких шуток спрашиваю…
- Что спрашиваешь? А! Меня Соф прислала! Она тут передала кое-что… Она сказала, что согласна изображать ужин втроем, только если ты поучаствуешь в этом самом ужине… хотя бы желудочно. Ну, ты же знаешь Софи…
Томми слишком хорошо знал Софи, он даже почти перестал злиться на приятеля, понимая, что по сути, у того не было выбора. Мучительно наморщив лоб, гитарист принялся убирать в холодильник заботливо утрамбованные в пакет баночки и коробки с чем-то невероятно вкусно пахнущим, поглядывая на невозмутимого Айзека, уже весело болтающего с Адамом о какой-то ерунде.
- Так, ну все. Передай Соф мою благодарность…
- И мою тоже!
- …Нашу благодарность и… давай… это… А то, не успеешь доехать домой к полуночи.
- Томми, ты у нас такой гостеприимный! Все, ушел, ушел!
Выпроводив понимающе хихикающего Айзека, Томми раздраженно запустил пятерню в волосы, зачесывая назад челку. Нет, конечно же, приятель ничего им не испортил, ведь у них впереди целая ночь, но… Прекрасный момент нежности был упущен, и это злило.
- Хочешь есть? Можем начать с твоих закусок или с того, что прислала Соф?
Адам не выглядел расстроенным, напротив, он довольно и расслабленно улыбался, чуть жмурясь и склонив голову на бок, он напоминал Томми разморенного ласками кота, знающего, что его не оставят без сметаны. Наверное, именно это помогло гитаристу быстро забыть инцидент и вернуть себе праздничное настроение. Они вместе разогрели изумительные мясные ребрышки, присланные Софи, выбрали к ним пару салатов из принесенных Адамом, откупорили бутылку хорошего итальянского вина из запасов семьи Рэтлифф и перебрались со всем этим великолепием в комнату Томми, расположившись прямо на полу возле кровати.
- Это чтобы не далеко ходить?
- Ты можешь думать о чем-то КРОМЕ постели?
- В твоей спальне? Нет.
- Маньяк…
Ужин, приправленный флиртом, настраивал на долгую прекрасную ночь. Щурясь и пытаясь рассмотреть Адама через тонкие стенки бокала, Томми думал о том, что встреча Нового Года только вдвоем, наверное, должна что-то означать, символизировать… возможно, что-то изменить в будущем… «Я старый сентиментальный дурак, вот и все…»
- Иди ко мне? Сколько там осталось до полуночи?
Томми, конечно, закатил глаза в притворном возмущении, но с готовностью переполз ближе к этому невозможному мужчине, устраиваясь верхом на его бедрах, позволяя теплым ладоням залезть под футболку, прогибаясь под нежными, обещающими поглаживаниями…
На этот раз вежливо-настойчивый звонок в дверь чуть не стоил Адаму пальцев, которыми тот пытался пробраться под ремень Томми, подскочившему от неожиданности.
- Фак!
- Черт, прости, прости… Больно? Да кого же там ЕЩЕ принесло?!
Гитарист ураганом пронесся в прихожую, на автомате заправляя футболку в джинсы, распахнул дверь – и подавился готовым слететь с губ грозным окриком.
- Саули? Привет… а…
- Привет, слушай, прости, я просто… Адам сказал, что ты расстался с Лиз и тебе очень тоскливо и что он должен поддержать… Я не против, нет! Сочувствую, кстати… А! С Новым годом тебя! А можно… на пару слов всего…
- Саули?! Что случилось, Малыш?
Осторожно выдохнув и постаравшись натянуть на лицо благодушную невозмутимость, Томми отошел в сторону, впуская гостя в дом, краем глаза наблюдая, как блондин кинулся обнять вышедшего ему навстречу Адама. Гитарист не питал к Саули неприязни, справедливо полагая, что во всей этой неразберихе их с Адамом отношений, финн виноват в последнюю очередь. Но все же, наблюдать, как эти двое стоят в обнимку посреди его прихожей, перешептываясь и как никогда напоминая влюбленную парочку – удовольствие ниже среднего. Тем более, в новогоднюю ночь.
- О, кстати! Новый год скоро, может, выпьем?
Невозмутимо выдержав два нечитаемых взгляда, Томми приглашающим жестом указал на спальню, правда, тут же одумался и махнул в сторону кухни, хотя, по большому счету, ему было все равно.
- Может, я лучше поеду? Я…
- Ненене! Проходи…те, располагайтесь, будем праздновать!
Третий за сегодняшний вечер звонок в дверь уже никого не удивил. Томми картинно пожал плечами, не торопясь, прошествовал в прихожую, даже задержался у зеркала, чтобы поправить челку и оценить небольшой, но вполне заметный засос в основании шеи. И все же, выдержка покинула музыканта, как только он отпер злосчастную дверь.
- ЛИЗ?!
- Прости… Прости меня!.. Я подумала… Ведь Новый Год… А ты один… Мы такие идиоты!..
Томми и глазом не успел моргнуть, как его бывшая подружка, громко шмыгая носом, повисла у него на шее, утыкаясь мокрым от слез лицом как раз в злополучный засос. И естественно, на странные хлюпающие звуки из кухни высунулись две любопытные физиономии. Следующие несколько минут напомнили Томми самые идиотские отечественные мелодрамы, которые ему когда-либо доводилось смотреть.
- Так они расстались или нет?! Адам, ты же сказал…
- Мне это тоже интересно, кстати! Томми?
- Так ты, оказывается, не один?! Ты опять С НИМ? А я-то, как дура…
Оказавшись между трех огней, Томми Джо сначала оглох, потом испытал сильнейшее желание сбежать, но, не обнаружив доступных путей к отступлению, решил защищаться.
- Да, мы расстались! Лиз, подтверди?! И я не с НИМ, а с НИМИ, как ты видишь! Ни у одной тебя приступ сердобольности! Кстати, Саули, чтоб ты знал, тут недавно еще Айзек был! И вообще!..
Три пары осуждающе-раздраженных глаз, в которых не было ни капли сочувствия, довели Томми до той точки кипения, когда здравый смысл смиренно отступал в сторонку, давая волю эмоциям.
- Езжайте-ка вы все!.. По домам, да! Нет, я хочу встречать Новый Год один! Да, я так решил!
Выпихивая рассерженную Лиз, ничего не понимающего Саули и растерянно сопротивляющегося Адама из своей квартиры, Томми испытывал почти что восторг, торжество и радость отмщения. И только когда оглушительный звук захлопнувшейся двери сменился звенящей тишиной, музыкант почувствовал жалость к себе и обиду на жестокий мир.
- Хорош праздничек… Ладно, хоть жратвы с выпивкой хватит на всю ночь… на три ночи, если мне одному. Хотя, какого хрена?!
И действительно! С чего ради он будет изображать жертву и заливать алкоголем собственное одиночество?! Да у него масса вариантов! Да его на части разорвут, если он сейчас проболтается, что остался на Новый Год без компании!
- Да!
Смс с лаконичным: «Меня все достали. К кому приехать?», разосланное автоматически по всем личным адресам, пожалуй, было несколько опрометчивым шагом. Томми это понял только после того как вышел из душа, в который залез с целью освежиться и остыть.
«Он все-таки испортил тебе праздник! Айзек сейчас заберет тебя, милый! Софи».
«О, Боже, Детка, я бы с радостью, но я у папы в Нью-Гемпшире! Держись там! Мия».
«Черт, Томми, надо было сразу не вые… Сейчас подхватим тебя. Сиди на месте! Шон и Ко».
Пораженно листая все прибывающие сообщения от друзей, Томми плюхнулся на диван и как раз поднес телефон к уху, чтобы ответить на звонок мамы, когда в дверь затрезвонили снова – отчаянно и истерично.
- Нет, мам, у меня все в порядке. Это… я пошутил! Прости… Это была шутка для друзей, я случайно отправил тебе… Нет, не надо за мной прие…
Стоящий на пороге Адам был похож одновременно на побитую собаку и на налогового инспектора.
- Ты действительно один НА ЭТОТ РАЗ?! Впустишь?..
- Ну вот, тут ко мне приехал Адам, так что… Ну, вот видишь, я же говорил, все хорошо.
Томми обреченно посторонился, пропуская босса в квартиру, и прошептав одними губами: «Мама!», чем вызвал на лице Адама мальчишескую довольную улыбку. В следующую секунду айфон гитариста уже перекочевал в руки нежданного гостя, а сам Томми устало прислонился к косяку, пытаясь понять, что он чувствует от всего этого балагана.
- Да, миссис Рэтлифф, я обещаю! Конечно, не дам! Присмотрю… Да… Хорошо… И вас всех с Новым Годом! И поцелуйте от меня Лизу и малышку Бри! Пока!
Томми закрыл глаза и попытался уйти в себя, чтобы решительно отгородиться от внешнего мира с его сложностями, несправедливостями и не оправдывающимися надеждами. У него почти получилось, но все разрушили осторожные объятья и теплый виноватый выдох в шею, после которого последовал сбивчивый шепот, иногда прерываемый на короткие поцелуи.
- Прости меня… Я должен был предупредить, но… Пожалуйста, прости. Давай начнем праздник сначала? Я обещаю, нам больше никто не помешает!..
В последствии Томми был склонен полагать, что во всем оказалась виновата именно эта фраза, ведь стоило Адаму ее произнести, дверной замок буквально завопил в агонии, едва не вызвав у целующихся влюбленных сердечный приступ.
Айзека Адам развернул сразу с порога, умудрившись уложиться в пару доходчивых фраз. Но не успел он закрыть дверь, как в прихожую ввалились Дэйв, Крис, Шон и еще какой-то никому не знакомый чувак, оказавшийся новым бой-френдом Чанталы. Пока Томми отбивался по телефону от Эшли и Скарлет Черри, клялся Рейне и Кейше, что смс больше не актуально, отчаянно писал новое сообщение: «У меня уже все отлично! Всех с Новым Годом!», отправляя его, на всякий случай, сразу всем своим абонентам, Адам стоически выпроваживал все новых «спасателей», применяя, где природное обаяние, где уговоры, а где и силу с тихими угрозами. Когда в образовавшуюся паузу им удалось закрыть дверь, Томми с трудом подавил желание забаррикадировать ее, вместо этого он метнулся к электросчетчику, отключая звонок и заодно свет, наблюдая, как Адам слегка нервно переводит оба их айфона в беззвучный режим.
- О Боже… Томми, я не могу поверить…
- Неужели мы, наконец, одни?!
- Я не верю… Не верю… Иди ко мне!
Они обнимались в темной прихожей так отчаянно, как будто только что пережили кораблекрушение или международный террористический акт - цепляясь за плечи, пытаясь прижаться сильнее, на ощупь найти губы друг друга. Если бы Томми хотел вспомнить, о чем он думал пять минут назад, на что был обижен и что хотел высказать Адаму – у него бы не получилось. Их обоих заполнил какой-то болезненный восторг, заставив потерять голову и полностью отдаться горячему долгому поцелую. И, пожалуй, они могли бы так и остаться в прихожей до утра, увлекшись беспроигрышной борьбой их языков и ласковыми прикосновениями друг к другу, но в какой-то момент с улицы раздались хлопки фейерверков и счастливые выкрики, напомнив о самом главном событии сегодняшней ночи.
- О, черт!
- Что, СЕЙЧАС?!
- Не может быть! Скорее!..
- Мы успели?! Фак!..
По-видимому, только все пережитые за сегодня стрессы помогли им бегом добраться до кухни в полной темноте, не переломав друг другу ноги, найти в холодильнике шампанское, подсвечивая себе двумя айфонами, разлить его по первым попавшимся бокалам и…
- Подожди!
Томми чуть не подавился, уже поднеся шипящую жидкость ко рту, но отчаянный окрик Адама заставил его остановиться – как раз вовремя, потому что в следующий же миг его губы обжег горячий поцелуй и лихорадочный шепот:
- С кем Новый Год встретишь… Я хочу, Томми…
- Да.
Пара торопливых глотков, и снова поцелуи – жадные, почти отчаянные, заменяющие слова, ненужные объяснения, признания, обещания. Звон упавшего на пол бокала уже даже не пугает, проходит мимо сознания. Главное – кто сейчас стоит рядом, нежно и в тоже время сильно вжимает в себя, поддерживая за затылок, слизывает с твоего языка капли шампанского, без единого слова обещает, нет, даже клянется, что никто и никогда не сможет разрушить это, отобрать вас друг у друга…
Они как-то добираются до спальни, не расцепляя объятий и не зажигая свет. От двух глотков шампанского невозможно опьянеть, но Томми чувствует себя по-настоящему пьяным, с трудом сдерживая желание хихикать и говорить глупости. Правда, совсем скоро эти желания заменяются другими, гораздо более «взрослыми», приличествующими случаю.
От внутреннего жара кажется, что он лежит на горячих и влажных простынях, в совершенно мокрой одежде, ее хочется содрать, не заботясь о сохранности, лишь бы почувствовать прикосновение кожи к кожи, впитать в себя чужое возбуждение, поделиться своим. Губы и ладони Адама – везде, и Томми не хочет думать, как ему это удается, он просто подставляется сам, весь, открываясь, раскидывая руки и ноги, запрокидывая голову. Тихий жалобный стон в ответ на чувствительный укус в основании шеи, нетерпеливый рык, когда Адам слишком долго возится с пуговицами на ширинке, непроизвольное шипение – реакция на впившиеся в ягодицу ногти.
- Смазка…
- Знаю.
Больше никаких слов. Адам вылизывает его с тщательностью мамаши-кошки, и всхлипывающий от острого удовольствия Томми уже давно уверен, что теперь они могли бы обойтись и без смазки, но когда холодные скользкие от геля пальцы толкаются внутрь – он не против, совсем нет, главное не кончить раньше, чем…
- Приподнимись… Подушку… Еще немного шире…
Все что угодно, все что угодно, Адам, только бы, наконец, оказаться в том самом волшебном моменте, когда одновременно хочется разрыдаться от облегчения и с трудом получается поверить, что твое тело не разорвали на двое. Томми глухо и хрипло вскрикивает на каждый безжалостный толчок, силясь сказать что-то, что вертится на языке, но никак не оформляется в слова, затем вздрагивает от почти целомудренного поцелуя между лопаток и закрывает глаза, отдаваясь – урагану чужой страсти, ласковым словечкам, выдыхаемым в ухо, водовороту удовольствия, лишающего рассудка. В эти моменты – сдвоенных грудных стонов, жаркого дыхания в унисон, ощущения чужого раскаленного возбуждения внутри себя – Томми начинает казаться, что они с Адамом совершают какой-то неведомый ритуал, не просто сливаясь в экстазе, но соединяясь в одно, растворяясь друг в друге. Томми никогда не расскажет об этой чуши никому, даже Адаму. Но всегда будет подспудно ждать этого «помешательства».
Оргазм накрыл, как всегда, неожиданно, на миг лишив Томми самоконтроля, заставив усомниться в том, остался ли он в здравом рассудке. Понадобилось несколько секунд, чтобы вновь начать слышать что-то кроме собственного сердца, и осознать, что фейерверки ему не почудились – народ на улице продолжал праздновать наступление Нового Года. Стоило со всей серьезностью подумать, откуда в нем вдруг обнаружилось столько сентиментальности и тяги к романтическим порывам, но развить эту мысль помешал Адам: сделав еще пару длинных движений, он резко вышел из Томми и обжег его поясницу горячими каплями спермы.
- Ооооххх…
- Ммм? С Новым Годом, кстати. Знаешь, если он весь будет таким, как это «начало»…
- Если ты сейчас скажешь, что будешь против – я не поверю…
- И не подумаю. Только слезь с меня, а то тебе придется искать другого гитариста на ближайшие шоу.
- Пф! Можешь не прикидываться неженкой, я слишком хорошо тебя знаю!
- Правда?
- А то… Сомневаешься?..
Томми хотел сказать что-то еще, закончить эту шутливую перебранку «в свою пользу», но его заткнули самым лучшим в мире способом – ленивыми, тягучими поцелуями, прервать которые казалось невозможным даже ради душа. Фейерверки и радостные выкрики за окном удивительно дополняли это потрясающее чувство удовлетворенности и спокойного счастья, и самым главным новогодним желанием оказалось банальное: «чтобы эта ночь никогда не заканчивалась».
- С Новым Годом, Томми…
- И тебя…
Взрыв очередных фейерверков под самым окном – крепкий поцелуй до хоровода мерцающих искр под закрытыми веками… Ночь, в которую исполняются все желания – даже самые смелые и сентиментальные – только началась.