Староста постучал по столу шестипалой ладонью отгоняя прочь злых духов.
- Хороший у тебя суп. Да, хороший... Он веско помолчал глядя на Ефросинью из-под белых кустистых бровей, - но так ли уж хорош твой первенец, а? Как думаешь, пройдет тест то?
Ефросинья прижала руки к полной груди. Всколыхнулось там что то. Словно подняла поняла, вот оно. Сейчас. Совсем скоро и случится. Давно ждала и вот дождалась. Сегодня первенец ее, Данилка будет проходить обряд. Посвящение. Так, ничего особенного. Просто тест. Словно бы давно забытое слово.
Тест - это обряд. Призвание. Совместимость. Профпригодность. Посвящение. Но не всякому оно дано.
Затем здесь и староста не легок он на помине... А ведь чувствовала, знала уже, давно, господи, да скорей бы уж, ибо тягостно всякое ожидание, скорей, не томи душу, а там веди его в лес, и дальше, откуда приходят добрые вести. Повести. Исполать, взалкав из ключа чаши знания горше которого нет. Быть лучше. Стать лучше. Чем отец его, чем дед его, пять поколений математиков. Совершать открытия. Быть нужным людям. Стать для них светом, светилом. Светочем. Лес темный, лес вокруг, на много лиг, миль, верст, а она легко, исподволь, не задумываясь могла перевести в уме все эти метрические системы. Решив в уме сколь угодно сложное уравнение. Но староста не ее ведь спросит. Знает ведь она куда клонит.
А нет так нет, - сказал староста и встал. - Еще вот как погляжу двое сыновей подрастают. Может и повезет.
- Везенье, да на все воля божья, - осторожно сказала Ефросинья, - щас что ли вести?
- Веди, - сказал староста, веди, чего уж там. Раньше начнем, ране и кончим. Да не боись, - подбодрил он ее, - не боись. Не ты первая, не ты последняя. в соседней то деревне... А ежели чо, так не больно совсем. На то и ампула есть...
Он осекся строго поглядел на Ефросинью.
- Упаси господи, - забожилась Ефросинья, - да не приведи госоподи! И не дам,не позволю, - вдруг завопила она, - не отдам дитятко! Не ты его ростил. Не тебе и решать...
- Не я, - согласился староста. НО и не тебе уж решать это уж точно! - Повысил он голос, - Не тебе!
Скрипнула дверь, в сенях звякнув квакнула железная утварь. - Мама, а вот он я!
На пороге стоял мальчонка в лаптях, домотканой рубахе с красной оторочкой.
- Ну вот, - сказал староста, - давай, Данилко, садись садись. На стул вот, за стол и коли грамоте обучен, так читай и отвечай на все как есть по порядку.
Развернул свиток и встал рядом, опершись на березовый посох.
Лучи теплого солнца светили свозь большое окно, очерчивая его фигуру и ложась желтым квадратом позади него. Староста невысок и кряжист. А сейчас и вовсе словно заскорузлый дуб. На все тебе дается... - он посмотрел на покорно замеревшую Ефросинью, - двадцать две минуты.
Данилко вопросительно посмотрел на мать.
- Ты решай, решай. - Сказала она, - не торопись. Только смотри, правильно решай. На нас не гляди.
Время пробежало как мышь. Выглянула из под ножки стола, оглядела всех пристально, почесала лапой нос, повела усами. Нет, не удастся ничем поживиться. Быть, может, позже. Торопливо умылась и моментально скрылась как только застучал отодвигаемый стул.
- Все решил? - Спросил староста, - ну, давай, давай. Поглядим что ты...
Мать встала рядом, глядя сверху в свиток.
- Мне идти, мама?
- Погуляй пока, - сказал за нее староста, - да только далеко смотри не ходи. Понадобишься вскорости.
Сель за стол, стал сравнивать ответы с записной книжкой. - Нет, - сказал он наконец и замолчал.
- Что нет? - Спросила Ефросинья словно бы не понимая, - а потом выхватила свиток из рук старосты, торопливо пробежала глазами.
- Слишком сложно, неужели не видишь? - сказала и словно в истерике: не может он, никто не может! Я могу, отец его может, а он нет. Мал еще, понимаешь?
- Пустое, - сказал староста, - на то и тест. Не всякому дано.
- Не дам! - Закричала снова Ефросинья, - слышишь? Не дам! Мой он. Кровинушка моя. Родненький...- запричитала, встала на колени. Стала креститься. Не позволь господи, ууу
- Не вой, - сказал староста. Не вой. Знала на что шла. Давно знала.
Талант, он не в каждом. Не каждому. Но приходится вот... Да ты пойми, дуреха!
Ефросинья поднявшись с колен и словно бы став выше ростом с надеждой посмотрела на старосту, - может, в другом он способен? Ты проверь его, проверь!
- Нет, сказал староста, - не могу. Это селлекция, понимаешь ты? Как яблоня от яблони... Ну не может в семье двух некогда талантливых математиков родиться, скажем музыкант, пойми.
Математих может, физик тоже, но не поэт. И не философ. Генетика не позволит. А коли так то и проверять нечего. Все ясно как божий день. Так то.
Вот через год второй подрастет, там и посмотрим. А пока не обессудь.
Староста задвинул стул, спугнув опять было высунувшуюся мышь и тяжело опираясь на посох вышел в сени.
- Мальчишечка, - позвал он выйдя из дому, - пойдем, итти надо.