Глава 8.
Окна были закрыты по случаю полуденной жары.
Работали тихо кондиционеры, в кабинете витали запахи
цветов, что-то вроде роз.
Уже прошёл год с начала работ по проекту. Эмиль со
своим замам, Вананом, обсуждали ход строительства “Башни
Галилея”.
Место строительства, после непростых дискуссий,
определили в Бразилии на плоскогорье, вблизи
атлантического побережья. Исходили из того, что и до
экватора недалеко, и море рядом, что облегчает
транспортировку грузов. И рабочей силы здесь в достатке.
Вопрос с правительством страны уладили быстро – кто
откажется от инвестиций. Да и сама Бразилия проводила
многочисленные космические программы.
Проект башни был разработан сетью институтов
Америки, Европы и России в короткие сроки (деньги делали
своё дело...). Идея Эмиля о “детском конструкторе” была
принята как центральная и успешно воплощена.
- На побережье заканчивается строительство порта для
обслуживания башни. Уже проложена железнодорожная ветка,
на подходе шоссе. Сданы первые жилые дома для
персонала... – чётко докладывал Ванан.
- При макетных испытаниях вакуумной трубы, пришлось
многое дорабатывать, что усложнило проект. Возросла
потребность в металлических конструкциях, и площадей под
строительство маловато. Высветилась недостача
энергетических мощностей...
- Нужно строить свою электростанцию.
- Разве что тепловую? Но это долго...
- Тут много ветра и солнца, если подняться чуть выше
по плато, - не задумываясь, предложил Эмиль. – Поставить
ветряки и развернуть солнечные батареи... Думаю, времени
много не займёт. Поручите проработку вопроса нашим
электрикам.
Эмиля было не узнать: он похудел, возмужал, на
переносице и возле губ наметились властные морщинки.
Волосы на голове, особенно возле лба, явно редели и
насыщались первой сединой. Где-то в глубине глаз
проскакивала усталость, хотя выглядел бодрым и
энергичным.
- Как у нас ЗБС - замкнутая биологическая система?
- Заканчивают опыты с новым типом водорослей, что-то
вроде хлореллы, только эффективней на порядок. Её
предложил один биолог-энтузиаст из Нидерландов. Кроме
того, идёт полным ходом разработка Вашей идеи компактной
установки – УГК - по получению кислорода из углекислого
газа. Главную проблему – компактность и приемлемые
размеры – решили. По ходу некий изобретатель из Украины
предложил новый литиево-свинцовый аккумулятор с
подзарядкой от внешнего излучения. Похоже, можно будет
сконструировать скафандр с автономным источником
питания, что в сочетании с УГК, резко - в принципе, до
нескольких месяцев - повысит время работы космонавта в
любой безвоздушной среде.
Эмиль слушал главного зама и ощущал эту неумолимую
вещь - время – его явно не хватало. Многое уже сделали,
но сроки сжимались, как пружина, которая давила всё
ощутимее. Такая спешка уже угнетала. Однако ставить
вопрос перед Матео о корректировке сроков пока не
спешил. Мучил вопрос, что ЗБС, в которой должен быть
осуществлён круговорот с переработкой и регенерацией
жизненно важных компонентов: воды, кислорода, продуктов
питания – должен быть дополнен внешним источником
ресурсов. Достичь стопроцентной эффективности такой
системы практически невозможно. И тут сбор метеоритов и
космической пыли очень важен: ведь не всегда будем рядом
с Землёй или иной планетой. А ведь уловить, даже
метеориты, не так просто, поскольку плотность их
неоднородна и мала... А что если в дополнение к
магнитному “конусу-сборнику” создать бульдозер-корабль,
который будет “бороздить” космические окрестности и
собирать эти “камешки”?... Можно направить его к
метеоритному поясу, даже астероидному?... На это уйдёт
время... Нужно посчитать. Вполне возможно, что этого
времени будет достаточно, пока истощение ресурсов
планеты станет ощутимым.
Видя, что его не слушают, Ванан замялся и замолчал,
на что Эмиль среагировал быстро:
- Извини, задумался, - он возбуждённо засветился и
поспешил поделиться возникшими мыслями о пополнении
ресурсов.
Ванан был практик, но теоретическую идею оценил. Их
разговор постепенно перешёл к делам-планам, которые не
вызывали особых беспокойств в плане сроков, но были
чрезвычайно важны. Это, прежде всего, ядерная
энергетическая установка и водородное “топливо” для неё.
Немаловажным было и создание промышленной установки по
“выуживанию” из космических тел-ресурсов всех возможных
элементов: водорода, кислорода, металлов и тому
подобное...
***
Отдыхали втроём в “закуточке” , как окрестил
Эмиль тот самый треугольный “ковшик” на берегу моря, где
любил наблюдать закаты. Берта, в небесного цвета
купальном костюме, облегающем атлетическую фигуру,
смотрелась восхитительно. По поводу чего Геня,
смотревшийся на её фоне приземистым неандертальцем с
волосатой грудью и лохматой шевелюрой, не преминул
высказаться:
- У вас, девица, вид заядлой культуристки или
метательницы молота, диска и копья вместе взятых. До
чего же развиты мышцы ягодиц и бёдер! А талию можно
пропихнуть в обручальное колечко.
На что Берта засмеялась и, сверкая глазами,
высказалась в тон:
- Вы почти угадали, Геннадий Сафронович: моё
беспечное детство прошло в цирке, в семье силовых
акробатов.
- В цирке? – поразились оба мужчины.
- А как же отец-физик? – изумился Эмиль.
Берда резко изменилась в лице: глаза потухли, а
кончики губ опустились:
- Выполняя номер под куполом без страховки, мои
родители сорвались и... погибли. Самуэль Динайт оказался
страстным поклонником цирка. Это целая история...
Мужчины переглянулись, извинились перед поникшей
девушкой и предложили искупаться.
Когда, мокрые, улеглись на солнце, Геня, которому по
штату было положено начинать и поддерживать беседу,
опять насел на Берту:
- В ваших средствах информации, свободных от нагой
правды, – извиняюсь за нелестный отзыв – часто стали
проскакивать обречённые нотки, касательно конца света.
Лично мне кажется, что сия напасть нам не грозит,
поскольку она, в смысле он, уже наступил...
- Это как? – изумилась Берта и даже села.
Эмиль перевернулся на живот и пропыхтел:
- В твоей неуёмной башке эти “концы”, вероятно, уже
переплелись!
На что Геня разразился тирадой:
- Вы, Эмиль Иванович, как и положено гению,
прорицаете истину. Мне остаётся уточнить: конец света
наступил тогда, когда появилась первая газетёнка и
напечатала рекламу резинки от женских трусиков. Народ
внял сему чуду, скупил быстренько резиновый товар и
остался очень доволен. С тех буйных пор за нас думает
пресса, реклама, редактор и журналист. А мы становится
при них вроде дурака Афони, который без подсказки и
ложку в руки не возьмёт – будет есть руками, а то и с
голоду опухнет.
Берта возмутилась:
- Геннадий Сафронович! Откуда у вас такое
искривлённое представление о прессе? Конечно, есть
издания предвзятые, подающие информацию некорректно.
Но...
- Но, позвольте, по текущему поводу афористичную
байку молвить, - хитро ухмыльнувшись, перебил Геня.
- У некоего учёного спросили: когда наступит конец
света. Никогда, ответил тот, поскольку свет не имеет
конца. Если бы было иначе – вокруг воцарилась бы тьма.
Да мы не про тот конец, и не тот свет! – захихикали
любознательные отроки. Тогда обратитесь к богу, -
посоветовал учёный.
- Вот! Вот же! – воскликнул, переворачиваясь, Эмиль.
– Как ни странно это звучит, но наше спасение на небеси!
То, что всегда считалось “тем светом”, вотчиной божьей.
Ты, Гешка, пудришь мозги, но выпудриваешь иногда с
глубинным смыслом.
Компания дружно рассмеялась. Особенно развеселилась
Берта. Девушка чувствовала себя в этой компании
неординарных мужчин, занятых грандиозным делом, часто
бывающих, как мальчишки какого-нибудь затрапезного
двора, - раскованно, непринуждённо. Их шутки
перемежались с рассуждениями, которые неумолимо касались
их великого дела! И этот контраст приятно поражал
девушку, привыкшую к академичности, даже некоей
вычурности отношений, присущей элитной научной
интеллигенции, к которой принадлежал её приёмный отец.
А Эмиль смотрел на развеселившуюся девушку, ощущал
чувство полёта, которое всегда появлялось в минуты удач,
и думал, вернее мечтал, о первом запуске ракеты с “Башни
Галилея”...
Отдых - хотя в это время по негласному соглашению
Эмиля старались не тревожить - прервал звонок
мобильника.
- Эмиль Иванович, - зазвучали озабоченные нотки
Ванана, - извините, но нужно срочно встретиться: есть
проблема...