Все, конец - дальше дороги нет. Я на краю обрыва. Пропасть простерлась в обе стороны до самого горизонта. Оглядываюсь. Надо мной низкое серое небо, под ним, сколько видит глаз, выжженная почерневшая пустошь, лишь изредка виднеются одинокие остряки обгоревших деревьев. Чувствую, как кто-то свирепый и беспощадный, как само зло, идет следом за мной. Идет давно, неспешно и неутомимо, не оставляя малейшей надежды на спасение.
По ту сторону пропасти цветущая, озаренная солнцем земля. Она рядом, всего вишь в нескольких метрах и, в то же время, такая далекая. От спасения меня отделяют не просто метры - расстояние длиной в жизнь. Осторожно, чтобы случайно не сорваться, хотя и понимаю – это всего лишь дело ближайшего времени, заглядываю за край обрыва и, сразу, с ужасом отшатываюсь. В его бездне только тьма, холодный зыбкий мрак и ничего больше. Безнадежное отчаяние парализует остатки воли.
Поворачиваюсь. Он уже совсем рядом - мой мучитель. Закованный в черные блестящие латы, в два человеческих роста, он отдаленно напоминает гигантского богомола. И все же в его внешности есть что-то и от человеческого облика; от чего чудище выдается еще более страшным. Передние конечности его заканчиваются двумя кривыми, с острыми зазубринами, мечами.
- Господи, помоги - тихо шепчу непослушными губами без малейшей надежды на ответ, так как внезапно, как прозрение, приходит осознание своей причастности к происходящему. Это Я оставил по себе это пепелище. Это Я породил и выпестовал это страшилище. Я, и никто другой. Я опустошил зеленую дубраву, куда меня, младенцем-несмышленышем, сдунул с ладони ласковым дуновением Хозяин сада, чтобы я присматривал за ним, лелеял и холил сколько станет способностей и сил. Сейчас пришло время отвечать.
«Богомол», неспешно, осознавая полную беспомощность жертвы, метр за метром приближается ко мне, смакуя каждый последующий миг неизбежного финала.
- Господи - прости. Прости за все! Прости, если можешь простить - с запоздалым раскаянием шепчу слова нехитрой молитвы.
Внезапно мой преследователь останавливается, как вкопанный. Между нами, неизвестно откуда, появляется невысокая, светлая человеческая фигура. В руках у «Светлого» длинный блестящий обоюдоострый меч. На мгновение противники замирают друг против друга в молчаливом противостоянии. Понимаю - помочь своему защитнику я не в состоянии, но всем сердцем желаю ему победы. А еще озаряет догадка - его появление здесь не случайно. Он держит бой за меня и вместо меня.
«Богомол» первым бросается вперед, но «Светлый», ловко уклонившись от разящих ударов его ятаганов, точным выпадом пронзает мечом своего противника. Тот, неожиданно, рассыпается на мелкие частицы и пылью опадает на обгоревшую землю. В следующее мгновение за плечами у моего спасателя раскрывается пара полупрозрачных крыльев. К тому же он становится заметно выше.
С темного неба, на «Светлого» молнией падает новый враг. Обликом он похож на своего предшественника, и все же другой да и размерами значительно его превосходит. Бой возобновляется. «Светлый» несколько уступает своему противнику силой, но берет свое за счет невероятной скорости. Поединок становится все более упорным и, наконец, моему спасителю удается отправить соперника следом за своим предшественником. «Светлый» снова прибавляет в росте и за спиной у него, чуть ниже двух предыдущих, появляется новая пара ярких полупрозрачных крыльев.
Эта победа знаменуется появлением нового монстра. Он еще больше и страшнее двух предыдущих. Почти физически чувствую ужасающую и злую силу, которую тот излучает. Но «Светлому», сдается, чувство страха незнакомо и он, без тени сомнения, снова становится к бою. Его меч, раз за разом, со скрежетом скользит по броне чудовища. Время от времени он и сам пропускает встречные удары соперника, но, не взирая на многочисленные раны, не отступает назад ни на шаг. Молюсь и, внутренне, всеми силами стараюсь поддержать своего защитника.
Наконец меч «Светлого» с громким хрустом пробивает бронированные доспехи чудища. Он, резким движением, снизу доверху, разваливает своего противника пополам. Из его темного нутра выливается поток густой темной слизи и, через мгновение, на поверхности земли от чудища остается лишь небольшая лужа темной жижи. Мой спаситель подрастает еще раз, а у него за спиной выстреливают еще два легких радужные крыла.
Хочу поблагодарить своего спасителя и не нахожу нужных слов... Он оборачивается ко мне; я пристально в него всматриваюсь, но черты его лица остаются неуловимыми. Светлый образ моего спасителя постепенно размывается и, затем, он исчезает - внезапно, как и появился.
Невозможное напряжение сменяет такая же невероятная радость, будто только что, наконец, сбросил с плеч непосильную ношу, которую тащил на себе, не замечая, всю сознательную жизнь. А еще сердце полнит радостное и светлое чувство - как тогда, когда тебе прощают непоправимую провину, прощение за которую не заслуживаешь.
- Что дальше? Что делать дальше? - растерянно спрашиваю невесть у кого.
- Иди. Просто иди. Иди дальше и не оглядывайся назад - получаю ответ.
Внезапно над пропастью перебрасывается неширокий полупрозрачный мостик и я, без малейшего колебания, бегу по нему вперед, прямо в солнечный свет и там, свободно раскинув руки, падаю в изнеможении навзничь в душистую, шелковистую, нагретую ласковым летним солнцем, траву. Вижу как надо мной, в бескрайней синеве неба, широко расправив крылья, парит синий орел.