Придя, домой, после ночной охоты, Васечка тихо вошёл в дом.
- Как хочется, есть, - приближаясь к холодильнику, облизывался он, - Сим-Сим, откройся!
Но холодильник молчал. Не похожий на старый «Днепр», который издавал ворчание, “Samsung” был глухонемым, - даже говорить не хотел.
- Жадина! – пытаясь открыть лапой дверцу, промяукал кот.
Почесав за ухом, охотник направился к батарее.
- Нет еды – буду спать! – принял он быстрое решение и растянулся на ребристом металле.
Но батарея равнодушным холодком встретила лохматого красавца. Васечка понял, что с приходом весны тепло покидает дом и подхваченное лёгким ветерком танцует во дворе.
- Что я здесь делаю? – сползая с зимнего источника тепла, воскликнул догадливый кот, - на крыше сарая прекрасный солярий!
Он был уверен, что никто из «дворян» не догадывается, как тепло там, иначе бы и Шарик, и Петух с курами давно пользовались услугами импровизированного пляжа.
День начинался с маленьких неудач, но оптимист верил – везение не оставит его.
Васечке хватило два энергичных прыжка, чтобы оказаться на крыше, и двор в мгновение ока оказался на ладони.
- Вот это чудо! – мысли рифмами теснились в его голове.
Опять апрель пришёл на мою крышу.
Пусть иногда по ней стучит капель.
Зато я сверху вижу всё, и слышу.
Здесь и карась вкуснее, чем форель!
И нежит слух свирель задорной птицы.
А там, вдали, ожил уже ручей.
Как хорошо! И это всё не снится –
Купаюсь я в сиянии лучей!
Душа поёт, она объята счастьем,
А в воздухе такая благодать!
Всех хочется ласкать своим участьем,
А иногда - и Шарика обнять!
Напуганный нахлынувшей лирической волной, Васечка умолк.
- Не хватает мне ещё дружбы с этим бездельником, - боясь своего радушия, подумал он.
Экспромты всегда делали его сердце мягким. А когда слушал пение соловья – плакал – в нём просыпалась жалость к съеденным некогда птицам.
- Хорошо, что мыши не поют, - утешал себя лохматый меломан, - не то бы эти грызуны ползали по мне, как блохи.
Нередко умник стеснялся своей интеллигентности. Вспоминая кота Леопольда – боялся, что и его настигнет участь добряка. С другой же стороны, гордился, когда тихими вечерами стихами приводил в восторг Марусю.
Сравнивая соседскую кошку Матильду с молодой леди, понимал – Маруся вдохновляет больше. Она умеет слушать и не зевает во время чтения, как бывало порой с Матильдой.
- А может быть я под гипнозом наступившей весны? – спрашивал он себя.
Засыпая на разогретой солнцем крыше, Васечка непрерывно сверлил себя вопросом:
- Кто же из них всё-таки царица, Весна или Маруся? И одна, и другая так ласкают и будоражат мою душу!