ДИАНА ВОРОНОВА http://www.proza.ru/avtor/nespyashaya - ПЕРВОЕ МЕСТО В ТЕМАТИЧЕСКОМ КОНКУРСЕ «ЛАУРЕАТ 14» МЕЖДУНАРОДНОГО ФОНДА ВЕЛИКИЙ СТРАННИК МОЛОДЫМ
До начала концерта оставалась пара часов. Он сидел в глубине темного зала и с интересом наблюдал за тем, что происходило на ярко освещенной сцене. За большим черным роялем сидела миниатюрная рыжая пианистка. Раз за разом она повторяла один и тот же пассаж, сначала all’ unisono - обеими руками, потом, сняв одну руку с клавиатуры, повторяла тот же самый отрывок правой рукой и смешно морщилась.
- Слышите?
Девушка обращалась к усатому серьезному мужчине, облокотившемуся на рояль.
- Одна из трех звучит не так!
«Си-бемоль во второй октаве», - подумал он.
- Си-бемоль во второй октаве, - озвучила рыжая.
Серьезный мужчина пошевелил усами, поднял крышку рояля и взял в руки камертон. Поочередно зажимая резиновым клином струны, он пытался найти причину беспокойства рыжей, но все три струны, по отдельности, звучали в унисон.
- Не слышу. С чего ты взяла?
Но рыжая упрямо хмурила бровки и продолжала настаивать на том, что си-бемоль фальшивит.
- Ну, не нравится тебе си-бемоль, играй в ля-диезе*, - глупо хохотнул настройщик и, собрав инструменты, скрылся в тяжелых бархатных складках занавеса.
Рыжая пианистка беспомощно вздохнула и вновь положила руки на клавиатуру.
Потом, на протяжении всего концерта, он следил не столько за ее игрой, сколько за выражением лица, покрытого мелкой россыпью веснушек. И каждый раз, как пальчики пианистки брали аккорд во второй октаве, она едва заметно бледнела, веснушки вспыхивали на ее лице, а узкие плечики вздрагивали – рыжая упорно слышала то, чего не слышал настройщик.
Он тоже слышал и мысленно улыбался, наблюдая за пианисткой.
…Несколько лет назад два рояля «C. Bechstein» были заказаны в Германии. С тех пор один из них стоял в большой концертной комнате его особняка, а второй… второй был подарен консерватории. Вызванный им специалист долго рассматривал инструмент и восхищенно вздыхал, осторожно проводя рукой по гладким округлым деталям. Потом взял несколько аккордов, прислушиваясь к звукам деки, и, ничуть не удивляясь, покачал головой: «Мои услуги вам не понадобятся».
- Нет-нет! Вы прислушайтесь! – тогда он впервые разгорячился, удивленный тем, что специалист, которого ему рекомендовали, не слышит фальши во второй октаве.
- Си-бемоль, говорите?
Настройщик в который раз терпеливо проверил звучание струн:
- Они идеальны. Простите.
Через несколько дней он пришел в консерваторию и история повторилась.
- Этого просто не может быть! - Убеждали его. – Бехштейновские инструменты совершенны!
Шел год за годом. Пианисты, один за другим, опускали руки на клавиши рояля, и все в один голос уверяли его в том, что инструмент бесподобен! Его звучание идеально! Но он по-прежнему слышал то, чего не слышал никто другой…
…И вдруг эта рыжая. Откуда она взялась? Ах, да! Что-то такое слышал: приехала из глубинки, чуть ли не самоучка, но настырная. С легкостью сдала вступительные экзамены и вот теперь… За много лет он впервые встретил человека, который слышал то же, что слышал он, чувствовал так же, как он, и реагировал на фальшь, неслышимую всеми...
- Простите, могу я сделать вам «непристойное» предложение? – он смущенно улыбался, глядя в глаза рыжей пианистки.
- Насколько непристойное? – глаза улыбнулись и блеснули янтарными искорками.
- Есть точно такой же инструмент, но… у меня дома. Вы не согласитесь сыграть со мной в четыре руки?
- Соло на двоих? - Рыжая на мгновенье опустила глаза, потом тряхнула огненными кудряшками и вдруг счастливо рассмеялась:
- Если только ваша си-бемоль такая же неправильная, как эта…
* - Си-бемоль и ля-диез - одна и та же пятая черная клавиша октавы.