из цикла "Тайная история русской литературы"
Перечитывая последние письма Н.В.Гоголя, я невольно ловил себя на мысли, сколь ценными могут быть воспоминания непосредственного участника событий против воспоминаний человека постороннего и несведущего в сути освещаемого вопроса. Таким несведущим и представился мне Владимир Александрович Соллогуб (1813 – 1882) – русский писатель средней руки, ничем особенным не прославившийся и ничего значительного в литературе не добившийся. Именно он в своих воспоминаниях извратил историю о том, как возник замысел гениальной комедии Гоголя «Ревизор». В.А.Соллогуб выдумал случай, якобы имевший место в городе Устюжне Новгородской губернии. Будто бы произошел этот случай с А.С.Пушкиным, которого приняли за чиновника из столицы, а известный писатель воспользовался этим положением и обобрал все городское начальство. Но, одним суждено рассказывать небылицы, перекручивать факты и запутывать историков и литературоведов, добиваясь дешевой и быстрой популярности, а другим – нести тяжкий груз правды, веры в историческую справедливость, в светлые и чистые идеалы.
Я пишу эти строки спустя сто семьдесят восемь лет после описываемых событий. Как и тогда, на календаре декабрь и близится Рождество (по старому стилю).
Я надеюсь, что последние письма Н.В.Гоголя когда-нибудь будут опубликованы…
Зима 1835 года выдалась в России снежной и суровой. Дворники не успевали расчищать дороги от снега. Поутру, еще бодрые и веселые, принимались за работу с охоткой, а ближе к обеду, уставшие и взопревшие, крыли этот снег по матушке. Все больше щурились от снежной белизны, да все чаще курили, чтобы передохнуть. Им хотелось закрыться в дворницкой, напиться водки и лечь спать. А снег все валил и валил…
Александр Сергеевич Пушкин проснулся утром 24 декабря, потянулся и сел на кровать. Он уставился в окно и стал смотреть на падающий снег. Поежился, почесал ногу, набросил на плечи одеяло и стал бесцельно ходить по комнате. Александр Сергеевич был в подавленном настроении. Всему виной был вчерашний карточный проигрыш на приеме у генерал-губернатора Спицына.
…Ужин был превосходен. Танцы, вино, шампанское, снова танцы. Дамы строили глазки и с самым пристойным видом шептали ему на ушко всякие непристойности. Потом заявился какой-то новый обер-полицмейстер и всем стало весело. Петлин, что ли? Он определенно был похож на Пушкина и их стали путать. Дамы начали строить глазки Петлину, а его супруга, дородная женщина с хищными глазами, отвела Пушкина за колонну и стала расспрашивать куда он спрятал деньги, полученные с купца Коровина позавчера. Писатель еле вырвался и убежал в другой зал. Дамы взяли обер-полицмейстера в оборот и стали над ним подшучивать. Обступили его и просили почитать стихи о любви, обещая тому поцелуй от каждой дамы. Смущенный Петлин что-то читал невпопад и глупо улыбался, покуда разгневанная его жена не растолкала дам и не съездила ему по физиономии, обозвав бабником и волокитой. Потом потащила его за колонну учинять допрос. В соседнем зале мужчины играли в вист. Пушкин походил между столами, успокоился и тоже сел играть. Поначалу ему и майору Попову, с которым он играл в паре, везло. Они с майором то и дело многозначительно переглядывались и перемигивались. Однако после выигранных четырех партий фортуна отвернулась от них. Пушкин с партнером начисто проигрались и остались без копейки.
Александр Сергеевич подошел к окну и открыл его. «Никак завтра Рождество?» - крикнул он дворнику. «Так и есть», - крикнул дворник в ответ и перекрестился. Потом добавил: «Ты бы, барин, дал мне рупь к празднику». Пушкин сразу спрятался и закрыл окно. «Где же я тебе возьму этот рупь?» - подумал он. «Жене что ли написать? Уж десять дней, как ушла».
Походив еще немного по квартире, Александр Сергеевич сел за стол и начал писать письмо:
Здравствуй, любезная душа моя, Наталья Николаевна. Вот уж десять дней как мы в разлуке. У меня все хорошо. Только вот вчера проигрался в карты. Давай мириться. Наша Мурка третьего дня родила котят. Приходи смотреть.
Твой Пушкин.
«Если даже не захочет мириться, то на котят точно придет посмотреть», - рассудил писатель, встал и подошел к окну. Дворник поставил лопату в снег и курил, притопывая и похлопывая руками.
- Кузьма! – позвал Пушкин. Из соседней комнаты вышел слуга. «Чего изволите?». «Снеси письмо Наталье Николаевне да зайди в лавку, возьми чего-нибудь поесть». «Письмо снесу, а лавку не пойду – не даст хозяин». «Это еще почему?». «Рождество ведь завтра, за деньги все разберут, в долг отпускать нужды нет». Александр Сергеевич задумался. «Ладно, ступай к Наталье Николаевне». Прежде чем уйти, Кузьма попросил рупь к празднику, но Пушкин отвернулся и сделал вид, что не расслышал просьбы.
Слуга ушел. Александр Сергеевич еще немного походил по комнате, постоял у окна, поглядел на дворника, вздохнул и решил сам отправиться в лавку. Чтобы не встречаться с дворником, вышел через черный ход. Увязая по колено в снегу, выбрался на расчищенную дорогу, обтрусил одежду и зашагал в лавку. В лавке купца Михеева народу было видимо-невидимо. Рождественский пост заканчивался и люди покупали все, чего желала их душа. Гуси, утки, свинина, сало – все шло нарасхват. Слуги только успевали подносить. Пушкин встал в очередь. Из кладовой вышел сам Михеев и сурово посмотрел на посетителей. Взгляд его остановился на Пушкине. Лицо купца сразу же расплылось в улыбке. Обогнув стойку, он быстрым шагом направился к писателю. «Господин Петляев! Ваше высокопревосходительство! Какой дорогой гость! Да, что же вы здесь стоите, идемте прямо в кладовую, идемте». Пушкин не успел ничего ответить, как купец Михеев ловко подхватил его под руку и повел за прилавок. «Да я вас сам и обслужу, тотчас же». Хозяин ловко орудовал ножом, услужливо улыбаясь Петляеву (Пушкину), отрезая самые лучшие, самые жирные куски свинины, баранины, ветчины и сыра. Потом зачерпнул прямо из бочонка соленых грибочков, из другого бочонка – огурчиков. «А семгушки свеженькой?». Пушкин оторопело кивнул. Михеев отрезал семги. Потом бережно достал из-под стола две бутылки настойки красного цвета, аккуратно завернул их в чистые тряпки и поставил в сумку обер-полицмейстера (Пушкина). «Малиновая, - пояснил он, - жена сама делала. Для себя берег, но для вас ничего не жалко». «Петляев значит, - смекнул Александр Сергеевич, - этот купец выходит тоже меня с ним спутал». «Живее! – крикнул Пушкин - Я тороплюсь!». «Конечно, конечно, Ваше высокопревосходительство, сей момент». Хозяин торопливо складывал продукты в сумку. Одной сумки оказалось мало и он дал еще свою. «И жене материи на платье!» - распорядился Александр Сергеевич. «А как же!» - воскликнул Михеев и побежал в другую кладовую. «Самой лучшей!» - крикнул ему вслед Пушкин. Запыхавшийся хозяин притащил два рулона материи, завернул их в бумагу и уложил во вторую сумку. После того, как все было сложено, Михеев взял сумки и потащил их к выходу. «Поставь на улице у входа, мой слуга заберет». «Будет исполнено, Ваше высокопревосходительство». Хозяин пропустил «обер-полицмейстера» вперед, вынес сумки на улицу, поставил и, кланяясь и улыбаясь, попятился назад в лавку. «Всегда к вашим услугам, господин Петляев, заходите, будем рады».
Пушкин вздохнул. Брать извозчика не было денег, а представляться обер-полицмейстером не было смысла: извозчик не поверит. Вот если бы на нем был мундир… Но мундира не было, и Александру Сергеевичу пришлось взять тяжелые сумки и тащить их самому. Вспоминая проишествие в лавке и улыбаясь, Пушкин, забыв про черный ход, двинул через парадный. Да встретился нос к носу с дворником. Дворник посмотрел на полные сумки продуктов и покачал головой. «Эх, барин, сколько накупил провизии, вон еле тащишь, а для меня рупь пожалел». Александр Сергеевич хотел что-то ответить, но дворник отошел, демонстративно отвернулся и закурил. Пушкин с сумками поплелся на второй этаж.
«Видал, как надо в лавку ходить! Видал!» - кричал он слуге. «А ты говорил – не дадут! Как узнали, что перед ними сам Александр Сергеевич Пушкин, так все и забегали». Кузьма только глазами хлопал. «Отнеси, да разбери!» - приказал писатель слуге. «Там господин Гоголь пришли», - Кузьма указал глазами на комнату, взял сумки и понес их в кухню.
«Ты чего расшумелся, Сашка?» - спросил Гоголь, выходя в переднюю. «Здравствуй, Николаша! Дай я тебя обниму и поцелую». Писатели обнялись, поцеловались и прошли в комнату. «Какой забавный случай со мной произошел, - начал рассказывать Пушкин, - обхохочешься». «А я вот, Сашка, хотел тебя о чем попросить: научи меня писать стихи», - вставил Гоголь. «Да что стихи! – воскликнул Пушкин - Тут целую пьесу можно придумать! Комедию! Ты послушай! Вчера отправился я к гунерал-губернатору Спицыну…». И Александр Сергеевич со всеми подробностями пересказал Гоголю события вчерашнего и сегодняшнего дня. Николай Васильевич слушал с интересом, время от времени делая пометки в записной книжке. По окончании рассказа встал и взволнованно заходил по комнате. «Ты прав, Сашка! Тут такое можно развернуть! Тут…». «А что, если представить, что в некий захолустный городишко приезжает мелкий чиновник…» - начал Александр Сергеевич. «Который проигрался в карты…» - подхватил Николай Васильевич, указывая пальцем на Пушкина. «А его принимают за важное официальное лицо, которого ждут с инспекцией…» - продолжил Пушкин. Писатели живо обсуждали подробности будущей пьесы и не заметили как стемнело.
«Это тебе мой подарок к Рождеству», - объявил Александр Сергеевич, провожая Гоголя. «Что и говорить, царский подарок, от души тебе благодарен, Сашка. Мне не терпится взяться за эту пьесу, руки так и чешутся», - ответил Гоголь. Приятели обнялись и попрощались. Довольный Николай Васильевич принял от слуги шубу и шляпу и дал тому рубль. «На вот тебе, братец, рупь к празднику». «Премного благодарен», - просиял Кузьма.
На улице дворник закончил убирать снег и чистил лопату. Гоголь подошел к дворнику и спросил: «Как звать то тебя?». «Митрофаном», - ответил дворник. «Вот тебе, Митрофан, от меня рупь. Завтра ведь Рождество». «Благодарствуйте, барин». Счастливый дворник тотчас же пошел в дворницкую, поставил лопату, и отправился в лавку за водкой и закуской.
Наталья Николаевна Гончарова, прочитав письмо супруга, вздохнула и улыбнулась. «Хитер же ты, Александр Сергеевич, - подумала она, - на котят страсть как охота поглядеть. Пойду, пожалуй». Собралась, да по дороге зашла в лавку, купила всего самого вкусного и изысканного, не забыв про шампанское и клико. Пушкин все-таки!
…Город засыпал. Но не спал Николай Васильевич Гоголь. От предвкушения новой пьесы, он пришел домой крайне возбужденный и радостный. Зажег свечи, по обыкновению выпил чаю, согрелся, сел за письменный стол и вывел на чистом листе бумаги: «Ревизор» (комедия). В голове у него уже проступали очертания главных действующих лиц, их характеры, речь, привычки.
Не спали Александр Сергеевич Пушкин с Натальей Гончаровой. От жарких поцелуев и обьятий горели глаза, а свечи были потушены. Наталья Николаевна, конечно же, простила его и в этот раз.
Не спал слуга Кузьма. Он тайком отрезал кусок ветчины и семги, принесенных из лавки хозяином, и, осторожно ступая по лестнице, спускался в дворницкую. Нехорошо идти в гости с пустыми руками. А дворник Митрофан уже растопил печку, раскладывал на столе картошку, огурцы, жаркое, и разливал водку, потирая руки и предвкушая ее приятный вкус, обильную еду и добрые застольные разговоры.
Спали только кошка Мурка с котятами. А за окнами, не переставая, валил снег…