Из жизни мистера "Писа" и мистера "Толета".
Где же господин, Пис? - справедливо возмутился, сэр Толет.
Напряжение в зале заседаний нарастало с каждой секундой и даже невооруженному глазу простых обывателей, было уже видно как недовольно багровели сытые лица некогда добродушных народных избранников.
Еще бы, вот уже целых тридцать минут они сидят в томительном ожидании председателя фракции своей полностью обособленной думы, господина Писа.
Вы, считаете, что он вконец обнаглел и ему наплевать на наше мнение ? — негодующе ворчел своему соседу, гладколицый крепыш в тринадцатом ряду.
То, что в данный момент это ему совершенно безразлично, я уверен на сто процентов.
Откуда же у вас уважаемый, столь глубокая уверенность в этом вопросе?
Минут за пятнадцать до начала заседания, я забегал в наш думский сортир и видел тем бледную рожу Писа, которая трехтажно материла материла свою кухарку Молли и ее свежие пирожки.................................
...........................Делегацию страны «Восходящего солнца», возглавлял щупленький и совсем не солидного вида, узкоглазый джентельмен — господин Тин, звали его и друзья и пос торонние просто «Пу»..
Короче этот «Пу» «Тин», внес мгновенно полную разрядку в доб
Удар о Карельский паркет, пришелся у господина «Пу» именно тем местом которое отвечает за трезвое восприятие реальности и у человека наделенного такими полномочиями, и в условиях глобальной конфронтации идей близко расположенных держав обязанного работать бесперебойно и трезво.
У него оно не выдержало близкого контакта с сертифицированной продукцией Карельского леспрома и дало неожиданный сбой.
В голове вместе с миллионами китайских фонариков и вдруг расцветшими рисовыми полями - вдруг тесным строем замаршировали его старенькие мамы.
Мама, насколько он хорошо помнил до удара о парке — у него была всего одна, а тут их сразу вдруг появилось такое количество, что сам великий Кормчий Китая. Впал бы в ледяное оцепенение.
Родился «Пу», третьего апреля в пятницу да к тому же еще и тринадцатого числа.
При известных обстоятельствах — это могло бы грозить обладателю такого сочетания. Большими проблемами и даже несчастьем.
Даже может быть полным дефолтом его политической карьеры.
Скажем вот если бы он родился не тринадцатого числа, а вот второго или третьего или пятого наконец, то что же?
Да, ни чего — это доселе не изучено и всем наплевать на другие числа и комбинации календаря.
Но похоже, что эта то самая комби и изрядно портила жизнь всеми уважаемому в Китае господину «Пу».
В принципе то сама по себе Пятница, ему несомненно нравилась.
Жизнь, радовала снова.
Всегда последний день перед выходными.
Всегда предвкушение долгого сна и вкусного саке.
Коллеги по работе усталые, смотав свои серые циновки — разбредаются по домам в предвкушении выходных и рисовой водки.
Всю неделю они пашут за своими конторками как рабы в древнем Египте.
Пятница конечно же нравится всем — последний день перед отдыхом.
Но в пятницу — все очень уставшие, ведь вся жизнь без единого продыха.
И вся жизнь для них сливается в одну сплошную пятницу.
Мысли летят в субботу, а спина согнута в пятнице.
Промелькнула мысль, что самый травматичный после этого Корельского паркета — именно этот самый день.
Плотный шлейф спертых ароматов, уверенно тянется за спинами этих людей
Постоянные угрозы невезения идут именно от этого дня недели.
Вот и родился господин «Пу», именно в этот день.
Вспомнилось ему все это так явно как будто вчера это случилось.
Во рту явно почувствовалась горечь околоплодных вод.
Тяжесть расставания с нагретым местом и яркий свет ударивший в еще закрытые глаза.
Вдруг явно он услышал голос пожилой китаянки открывающей этот мир для него:
А, мальчик — то в рубашке родился.
И точно в рубашке, откачали его тогда.
Да и сейчас то вроде бы не сильно попортил свою голову о этот чужой паркет.
А вот счастлив, я так и не стал.
Сгубили империю построенную миллионами людских жизней.
Затоптали понятие чести и совести.
Продали знамя гордого труда — нерадивым коммерсантам.
Хорошо сохранился лишь тот, кто хорошо спрятался, а мой характер мне всегда приносил одни лишь проблемы.
Как авангард он летел постоянно впереди паровоза и не обращал внимание на красный сигнал светофора.
В честь моего рождения, старшина моей деревни даже коня единственного дал моему отцу для того чтобы тот отвез мою мать к старому лекарю в другую деревню. Тот пьяный от счастья нас вез и постоянно боялся слететь с узенькой дороги в неглубокую топь рисовых полей.
Родился, я и судьба закусив удила культурной революции и борьбы с ведьмами,
сразу лихо понесла.
В борьбе рожденной в это время вместе со мной, что -то и от осла есть, и от сухого рисового поля, и от кислой рисовой водки, и великого вождя всего Китайского народа.
Скрипя деревянными колесами, мы долго летели втроем между стоячими озерами гнилой на вкус воды.
Я, глядел в небо своими раскосыми глазенками и наверное думал:
Куда это мы летим?
Так вот и повелось с тех пор. Только тем единственным на всю деревню конем, стал я сам.
Мчался куда- то. Все норовил напрямик пройти, угол срезать, брод через море найти.
Каждый новый день в жизни, хотел что-то исправить, одарить счастьем хоть одного товарища в своей стране.
Видя мою прыть, товарищи быстро впихнули в мой рот — железную узду и поводья отдали председателю президиума полит совета нашей партии.
Я побежал, поволок партийный груз, потащил ношу культурной революции и беспросветной нищеты моего много миллионного народа.
Только и знали вожжи, что хлестко прилипать то к взмыленным бокам, то к просевшему крупу.
Ни посильный труд сделал свое коварное дело и из молодого, здорового жеребца, я превратился в старого больного мерина.
Сколько еще лет в этой жизни мне отмерено судьбой....
Не знаю.
Видимо еще есть немного раз еще получается о чем то думать. Что- то вспоминать.
И вообще с какой стати, я тут растянулся?
Куда смотрела моя охрана?
Уволю всех к чертовой матери и пусть рис топчут в болоте............
2.
Пропустив столь насыщенные события в зале парламента, мистер Пис тем не менее ни капли не потерял.
Напротив он обрел спокойствие в расстроенном желудке, рулон туалетной бумаги с запахом клубники и ряд нестройных мыслей в забитой под завязку государственными мыслями голове:
« Оказывается мне нравится грустить понапрасну и смеяться не всегда по теме ...
Жить среди «Волков» и ни чем не быть на них похожим.»
Бывать шутом на цирке больших собраний и тем самым вызывать уважение у миллионов обычных избирателей.
Нравится вступать в глобальные споры и язвить над лоховатыми соперниками.
Нравится разыгрывать коллег, во сне летать низко над крышами домов и не отставая от ФБР — заглядывать в окна ни чего не подозревающих граждан.
Кроить замысловатые бредни и сшивать их в Twitter в солидный строгий пиджак из ткани всемирной паутины.
Пусть нищета носит и представляет себя олигархами лично знакомыми с «Большим человеком».
Люблю часами смотреть на двор «старой площади» моей резиденции и не успевать закрывать рот от обилия синих мигалок моих сослуживцев.
Мне нравится быть для многих, патриотичным петухом который вечно хвалит народом избранную «Кукушку».
Мне приходится и сеять и ряды полоть и с теплых мест снимать — жирный урожай.
Приходится порой и бисер метать перед свиньями в богатых коридорах.
Только мечу его я зачастую — большими комками из огромной рогатки.
Хотите «бисеру» - извольте.
Кому нужен чужой огонь?
Разве только Пожару.
Как только, я открываю людям свое сердце и протягиваю им свою ладонь, так сразу же я получаю огромный плевок от желтой прессы и рискую быть на вечно проклятым миллионами людей.
Так здорово быть простым смертным и оставаться всегда самим собой.
Как мы заметили из всего выше изложенного, растройство желудка с долгое пребывание в самой «общественной «приемной» большого парламента — очень сильно повлияло на ход мыслей мистера «Писа» и за стол председателя многочисленной фракции думского комитета — готов был снова прибыть уже совершенно другой человек.
В смокинге мистера «Писа» и с легким амбре отхожего места, но совершенно другой человек.
Derkachev K.V.