Шестое путешествие Гулливера. Глава 5

Геннадий Галифанов
 Глава пятая. Нуила приговаривают к смертной казни. Возвращение Гулливера и Нуила на остров. Грей демонстрирует  технические достижения лючан. 
       
            Не могу с точностью припомнить, сколько времени мне пришлось пробыть в Англии. Честно говоря, мало что осталось от моей прежней патриархальной Родины, которую я знал раньше. Лишь отдельные превратившиеся в достопримечательность церковные храмы, да дворцы бывших всесильных владык напоминали о том времени, в котором я жил когда-то. К чести моих опекунов я посетил практически все памятные уголки Англии, Уэльса, Шотландии и Ирландии. Но где бы ни был, не мог освободиться от того тягостного впечатления, которое было порождено  посещением Вестминстерского Аббатства. То и дело перед глазами возникала картина собственной усыпальницы и связанные с ней неприятные ощущения неправдоподобности собственного существования. Лишь вечерами в кругу прелестных амазонок за стаканом доброго английского вина удавалось забыть увиденную картину. Впрочем, недели через полторы увиденное всплывало в памяти все реже и реже, и, наконец, вовсе перестало оказывать удручающее воздействие на душевное состояние.
            Время от времени я задумывался над прогнозами Гракса относительно развития англосаксонского союза по неблагоприятному сценарию. Меня, как англичанина, его прогнозы, естественно, не могли не тревожить. В поведении людей, политических решениях и происходивших событиях хотелось увидеть признаки надвигающейся на англосаксонскую цивилизацию катастрофы. Многое из того, что происходило, подтверждало до некоторой степени прогнозы Гракса. Но только до некоторой степени. Тем более, что так называемые государства третьего мира, тоже не вселяли уверенности в их будущем процветании. Было ясно видно, что большинство лидеров этих стран, придя к власти, заботились преимущественно о собственном благе, чем о нуждах своего народа. Некоторые из них, если чаша народного терпения переполнялась, сметались в результате стихийных революций. Однако и новые лидеры зачастую мало отличались от старых. Лесть, подобострастие, роскошь, попрание собственных законов, неприятие любой формы критики, очень скоро развращали их, превращая в злобных тиранов. Низкий уровень образования, слабое внимание к развитию науки, некомпетентность в управлении народным хозяйством, коррупция и стяжательство, крайне тормозили развитие этих стран по инновационному сценарию.       
          Я не погрешу против истины, если скажу, что за последние четыреста лет мои соплеменники не теряли времени даром. Колонизаторские войны, приобретение новых территорий, использование природных богатств третьих стран, значительные финансовые вливания в научные исследования, использование передовых технических достижений во всех отраслях промышленности и сельского хозяйства, и особенно,  укрепление и развитие оборонной мощи выдвинули англосаксонский союз на первые позиции в мире, с которыми, само собой разумеется, должны были считаться остальные государства.
          В принципе, думаю нельзя осуждать англосаксонские правительства за проведение такой политики, поскольку каждое из них руководствуется в своих действиях идущим из глубины веков, древним как мир, правилом:
         Если я украл у соседа барана – это хорошо, если сосед украл у меня барана – это плохо.
         В соответствии с этим правилом, хорошо все, что ведет к выгоде, и нехорошо, что ведет к убыткам. Облекая и камуфлируя данное правило под заботу о правах человека, подводя под него пусть шаткую, но юридическую базу, англосаксонские правительства решают экономические проблемы своих государств за счет своих, не совсем поворотливых в этом отношении, соседей. В нашем, не очень далеко ушедшим от животного мира обществе, так пожалуй, будет всегда, пока человечество не перейдет на более высокую ступень своего морального и интеллектуального развития.
      Спрашивается, что мешает странам третьего мира идти тем же путем, что англосаксонские государства, и добиться на этой основе экономического и военного процветания. Поэтому в чем-то соглашаясь с Граксом, но  разделить его точку зрения, в частности, что в историческом аспекте англосаксонский союз придет к своему закату, думаю, нет оснований. Во всяком случае, анализ хода исторического процесса, скорее говорит в пользу англосаксонского союза, нежели стран третьего мира, по крайней мере, тех, где процветает порочная система правления. 
          Но впрочем, я несколько отошел от темы своего повествования. Осмотр достопримечательностей Англии близился к концу. Та милая Англия, которую я знал и любил, изменилась до неузнаваемости. Все окружающее стало как бы чужим: архитектура зданий, язык горожан, транспорт, одежда. Ощущение чужеродности окружающей обстановки иногда становилось таким сильным, что временами я ощущал  себя выброшенной на берег рыбой. Видимо,  душой каждый из нас остается в своей эпохе, и ностальгия по ней – удел шагнувших за ее пределы. Наверно поэтому все чаще и чаще я стал задумываться о возвращении в Лючанию. Этот остров почему-то стал казаться более родным, чем моя Родина - Англия. К тому же в один из не очень приятных вечеров, сидя у экрана телевизора, пришлось услышать шокирующую новость. Рассказывая, о различных событиях в разных странах  диктор бесстрастным голосом сообщил, что в Эквигомии произведены аресты членов преступной группировки и их главаря под кличкой Стрелок, после чего крупным планом был показан Нуил. С этого момента я стал жадно ловить все приходившие из Эквигомии новости. События развивались стремительно. В последующие несколько дней поступили сообщения о том, что Нуилу вменялись в вину не только вооруженные налеты и ограбления, но и подготовка государственного переворота с целью свержения Президента Эквигомии Чьямахура. Замелькали изображения участвовавших в подготовке переворота крупных и мелких полицейских чинов, работников правительственных учреждений и даже нескольких министров правительства, в числе которых оказался, и министр внутренних дел. Дело принимало серьезный, грозящий смертной казнью участникам заговора, оборот.
            Сильно подозреваю, что истинным виновником произошедших событий являлся никто иной, как подлинный Стрелок, у которого Нуил отобрал не только его имя, но и лидерство в бандитской группировке. Такое редко прощается в криминальной среде. И Нуил здесь не явился исключением из правила.
             Дальнейшие события уже насторожили меня самого. Дело в том, что в интервью министра иностранных дел Эквигомии телевизионному каналу Би-Би-Си откровенно прозвучали обвинения в адрес англосаксонских государств об участии их разведывательных служб в подготовке заговора. Министр демонстрировал одну за другой фотографии неких субъектов, которые по его словам подпитывали заговор деньгами, оружием и враждебной пропагандой. К своему удивлению на одной из таких фотографий я узнал себя самого.
           - Да ты, оказывается совсем не простая птица, - промолвил, увидев фотографию, Оливер. Совсем не тот, кем рисовал тебя Стрелок. Как же он так опростоволосился. Выходит, состоишь в одной из спецслужб. Как говорится – рыцарь плаща и кинжала. Втерся Стрелку в доверие, и теперь нас пасешь. В монаха перекрасился, достопримечательности осматриваешь, с нашими братками знакомишься. А потом шмяк, бряк, и всех нас в тюремный санаторий. Так что ли, Алоис.
           - Оливер, не гони ахинею, твои домыслы противоречат всякой логике. Меня и Стрелка случайно замела эквигомская полиция, но потом выручили братки. Естественно, что моя фотография имеется в полицейском участке. И поскольку я англичанин – следствие пришло к выводу, что я тоже принадлежу к когорте агентов зарубежного влияния, хотя на деле это не так. Мне теперь другого надо опасаться. Интеллинджент сервис вполне может заинтересоваться моей персоной, поскольку такой фигуры в их штате нет. Возможно, придется делать ноги, если почувствую интерес этой службы ко мне.
          - Складно шьешь Алоис, но пока такой интерес к тебе только у нас. Впрочем, мы все проверим по своим каналам. И если подтвердится то, о чем ты сказал, забудем этот разговор.    
           Очевидно, проверка на вшивость, прошла успешно, поскольку Оливер больше не поднимал разговор на тему моей причастности к спецслужбам.
           Между тем, события в Эквигомии продолжали набирать обороты. Круг подозреваемых в причастности к заговору увеличился до 157 человек. Судебное заседание по рассмотрению громкого дела демонстрировалось по телевидению и завершилось приговором большинства обвиняемых к смертной казни через повешение. Констатирующая часть приговора декларировала, что приговор является окончательным и обжалованию не подлежит. Естественно, что в числе приговоренных был и Нуил.   Казнь должна была состояться через 30 дней после вступления приговора в законную силу.
         В осторожной форме я выразил Оливеру предположение, что Стрелок найдет способ совершения побега из камеры смертников.
        - Как он это сделает, - засомневался Оливер, если практически всех его людей вытряхнули из полиции.
         - Не знаю, как, но думаю, Стрелок решит эту задачу.
        Накануне дня приведения приговора в исполнение телевизионный эфир взорвался неожиданной новостью. Главный фигурант дела, Стрелок, бесследно исчез из одиночной камеры смертников. Допросы охраны с пристрастием не пролили свет на его загадочное исчезновение. В англосаксонской печати стали появляться злорадные публикации, что дни Президента Эквигомии  Чьямахура, возможно сочтены. Стрелок ни перед чем не остановится. Обязательно  найдет способ расправиться с ним за своих оставшихся в застенках товарищей.
       Крайне сильно удивился произошедшему и Оливер.
       - Слушай Алоис, а ведь твой прогноз действительно оправдался. Ускользнул Стрелок из лап Чьямахура. Видел я братков разного калибра, но такого, как он, вижу впервые.
       Загадочный побег Стрелка и упомянутые публикации, по-видимому, повлияли на самочувствие  Чьямахура не лучшим образом. Появились слухи о его ухудшившемся здоровье и, наконец, о помещении в клинику в результате апоплексического удара. Скоро за первым ударом последовал второй, после чего, пробыв несколько дней в бессознательном состоянии, Чьямахура скончался. В пространном официальном некрологе перечислялись его многочисленные награды и заслуги перед страной, подчеркивались железная воля, стойкость и бесстрашие перед лицом различных угроз, и что он ушел из жизни, как солдат с гордо поднятой головой. Выражалась уверенность, что эта героическая смерть, еще сильнее сплотит мужественный народ Эквигомии вокруг бессмертных идей Чьямахура, и начатое им дело по построению светлого будущего будет обязательно доведено до конца. Первой под некрологом стояла подпись Мухунаху – начальника личной охраны Чьямахура, из чего можно было предположить, что именно он и станет новым Президентом страны. Так это, впрочем, и произошло. Новым Президентом Эквигомии был избран именно Мухунаху.   
        Газеты, радио и телевидение англосаксонских стран запестрели сообщениями, о том, что скоропостижная смерть Президента Эквигомии является, скорее всего, делом рук Стрелка, который сумел найти через своих людей доступ к покоям Чьямахура. Намекалось, что в таком деликатном деле, возможно, не обошлось без участия Мухунаху.
        Забегая вперед, скажу, что последующие события больше подтвердили, чем опровергли эти прогнозы. Незаметно стали исчезать прежние, прославляющие Чьямахура символы: скульптуры, портреты, изречения. Их место заняли атрибуты нового Президента. Приостановлено приведение в исполнение смертного приговора сподвижникам Стрелка и участникам заговора, а некоторые из них выпущены на свободу. Славословия широким потоком полились в адрес нового Президента. Буквально за несколько лет его провозгласили величайшим светилом философской, научной и политической мысли и обвешали с ног до головы научными степенями, учеными званиями и почетными дипломами университетов разных государств. Появилось несколько томов его сочинений на самые различные темы - от рекомендаций по правильному кормлению свиней до философских размышлений о причинах инферально-буцелоидного строения Вселенной. В пылу хвалебных дифирамбов одна из поэтесс даже призналась, в том, что Мухунаху никто иной, как ее Вселенная. Словом, повторялась традиционная в большинстве государств третьего мира, контрпродуктивная, мелодия восхвалений первого лица страны.
       Дело дошло до того, что с подачи одного из подхалимов, на страницах правительственных газет Эквигомии начали публиковаться отрывки из переписки Мухунаху с известным американским философом, лауреатом нобелевской премии господином Нахируси Похераси. Полагаю, философ получил немалое вознаграждение за согласие признать правоту философских идей Мухунаху  в полемическом споре. Переписка велась на таком мудреном философском языке, что ни один из жителей Эквигомии не мог понять, о чем собственно идет, напоминающая воробьиное чирикание, речь.  По замыслу же организаторов полемики это должно было – продемонстрировать необычайный полет философской мысли и гениальность их лидера.
            Не во всем могу с Вами согласиться коллега, писал Мухунаху философу, - ибо ингредидаетивное мышление предполагает изучение любой субстанции с точки зрения объективных предпосылок, основывающихся на полной тождественности ортохроматических признаков категорического императива и символике псевдоисторического альтруизма. Не имеет никакого смысла также обращаться к инферально-буцелоидному состоянию свободной воли, поскольку она проецируется в область потусторонних состояний разума. Если же рассматривать философию природы во всей совокупности ее категориальных построений, то со всей очевидностью вытекает несоизмеримость материального и духовного начала, точно также, как несоизмерима субстантивация желаемого и действительного, как в архиедальной плоскости мышления, так и в натурфилософских возрениях эпикурейцев. Таким образом, можно констатировать что эпигорическое состояние воли, обусловлено, прежде всего, наличием экспоненциальных причин, выходящих далеко за пределы нашего разума. В этом космогоническом, неподвластном нашему разуму океане непознанных явлений, мы уподобляемся лишь маленькому мальчику, играющем на его берегу с разноцветными камушками.
         Это и хорошо, что Вы не во всем согласны, - отвечал философ. Это позволило увидеть иную позицию, за которую благодарю. Не понятно другое, как несоизмеримость материального и духовного попала в область объективных предпосылок, когда эти предпосылки субъективны, да еще и идеализированы. Я за творчество, которое без особых условностей обеспечивает свободу воли, вовлекая ангроманат в благоприятную среду эксцементальных построений.  Поэтому перспективы могут быть только творческие и не исключено художественные. Считаю, что для меня, как субъекта, ингредидаетив ничего не предполагает, тем более что волевая эпигория позволяет входить в область запредельного только при условии резонансного вхождения нескольких переменных в дискретное поле сингулярного взаимодействия тонаргионов.
       Немного не так, коллега, - поправлял философа Мухунаху. Концептуальный взгляд на асимптоматические философские категории, как Вы понимаете, зиждется на теории случайных стохастических проявлений, что и обусловливает несоизмеримость материального и духовного начал и, следовательно, их трансцендентальное восприятие в рамках эпигорического состояния свободной воли. С другой стороны, как показало исследование мыслительных процессов посредством нелинейной теограммы Кребса в сочетании с проверенной теорией динамического программирования Лангранжа - Лавайера мы неизбежно должны придти к выводу, что точка выхода в коммуникативную среду лежит между эвристическим линейно-сбалансированным состоянием свободной воли и комбинаторными многоличностными взаимоотношениями субъектов в пределах андрохоничной группы. Поэтому рекомендовал бы Вам более внимательнее проанализировать перспективы дальнейшего развития философских взглядов в области соотношения трансцендентного знания с голой эмпирикой в условиях многофакторных проявлений свободной воли.
              Весьма восхищен Вашим провидческим даром, - удивлялся философ. Ваши далеко идущие теоретические выводы дают мне основания причислить Вас к величайшим деятелям философской мысли. Однако должен заметить, что если за основания философских категорий берутся случайные проявления, тогда выход трансцендента будет носить случайный характер, а значит не обладать требуемой достоверностью.  Достоверно лишь то, что коллапсирует… Для условий выхода трансцендента этого не достаточно. Этого мало думаю даже в философском ключе. Теоретизировать на случайностях и носиться в родных просторах вероятностных теорий, это в общем-то специализация квантовиков. Я за творчество, что без особых условностей обеспечивает вход в свободу воли, вовлекая в благоприятную среду ассоциативные построения мысли. Вы же видите, что при гипентриальном соотношении, взгляды будут только эмпирическими и голыми, поэтому многофакторность отпадает сама собой, что сделает невозможным симбиотический анализ различных проявлений разума.
               Вы меня удивили коллега, - продолжал давить на философа Мухунаху, - поскольку отвергая случайности приписываете необходимости абсолютный смысл, смысл рока и предопределенности, тогда как лишь взаимодействие находящихся в единстве противоположностей, включая необходимость и случайность,  является краеугольным камнем философии, своего рода глыбой Монблана. Удивили также  и тем, что пытаетесь оторвать философию от питающих  ее артерий, коими являются самые различные области естествознания. Хочу напомнить Вам также, что философия не существует сама по себе, в виде чистой умозрительной науки. Она является, если образно выразиться,  своеобразным  объединяющим различные науки интегралом. Голая эмпирика фактов – это тот питательный бульон, на котором строится прогноз вероятностных событий, включая философское их осмысление. Философ, не имеющий концептуальных взглядов на будущее подобен блуждающему в ночи путнику и вряд ли способен выйти из того тупика, в который загнал себя сам. Плейохроничность Ваших суждений входит в диссонанс с диссимметричностью свободной воли и не отражает порожденную ею субстантивацию творческой мысли.      
           Переписка Мухунаху с философом продолжалась в таком духе несколько месяцев и закончилась тем, что припертому к стенке Нахируси Похераси ничего не оставалось, как признать гениальность философских воззрений Мухунаху и засомневаться в своих. В результате на страницах Эквигомской печати началась компания по объявлению Мухунаху «Великим политическим деятелем и величайшим философом всех времен и народов».   
           Честно говоря, меня всегда удивляла патологическая слабость большинства лидеров третьего мира к различного рода почестям, наградам, восхвалениям. Результатом такого стиля поведения является крайняя нетерпимость к любой форме критики. В чем я, безусловно уверен, так это в том, что, англосаксонские государства обязаны своему процветанию именно критике курса правительства со стороны оппозиционных партий. Мы англосаксы, хорошо понимаем, в чем слабость государств третьего мира и широко используем эту слабость в своих интересах. Лесть – это безотказный прием, который позволяет нам достичь не меньших результатов, чем силой оружия. Вручить красиво оформленный диплом почетного члена какого-то общества, наградить медалью неизвестно откуда взявшегося института больших и малых проблем, признать непревзойденным знатоком восточных единоборств,объявить человеком года, похлопать по плечам, поговорить один на один без галстуков, назвать своим парнем, совместно порыбачить в кишащей рыбой пруду, произвести некую символическую перезагрузку взаимоотношений и т.д. В ответ же получить на выгодных условиях неизмеримо больше – разработку природных богатств, выгодную торговлю, размещение военных баз и т.п. Если честно сказать, это напоминает мою давнишнюю сделку с каннибалами, когда в обмен на груду пустых консервных банок мне сохранили жизнь.   
          Впрочем, я несколько отвлекся. Как я уже говорил, в последние дни во мне все чаще и чаще усиливалось желание вернуться в Лючанию. Виной тому, несомненно, было не только возникшее чувство отчуждения к моей Родине, но и моя страсть к путешествиям. Остров в этом отношении сулил довольно многое: встречи с представителями  прошлых и будущих исторических эпох, знакомства с различными техническими чудесами, проникновение в мир иных инопланетных цивилизаций. К тому же с некоторых пор я инстинктивно почувствовал чье-то внимание к моей особе. Прелестные девушки из прислуги, как бы невзначай стали выпытывать подробности моей былой жизни. Во время одной из прогулок некий тип попросил сфотографировать его у барельефа адмирала Нельсона, затем, вежливо поблагодарив за услугу, положил аппарат в целлофановый пакет. Стало ясно, что спецслужбы всерьез занялись изучением моей личности, иначе, зачем бы им понадобились отпечатки моих пальцев.
        Поразмыслив, я решил не испытывать далее свою судьбу и с помощью вживленного в мочку уха чипа вернуться на остров. Решение оказалось весьма своевременным. Буквально через день, во время прогулки по Гайд-парку, ко мне и Оливеру с четырех сторон решительным шагом направилось несколько джентльменов, чья внешность не оставляла сомнений об их истинных намерениях. Быстро осмотревшись, я прыгнул в находившуюся  слева усыпанную сухими листьями достаточно глубокую ложбину, и не теряя времени, большим и указательным пальцем взялся за мочку правого уха. Практически сразу возникло ощущение полной невесомости, я как бы растворился в пространстве и перестал принадлежать самому себе. Фигуры сновавших вдоль ложбины джентльменов постепенно расплываясь, теряли свои очертания, а их раздраженные голоса становились все тише.   
       - Куда он, черт побери, делся. Не мог же провалиться прямо на наших глазах сквозь землю. Майк, проверь, нет ли под листьями потайного хода. Потрясите, как следует Оливера. Здесь, что-то не так. Ищите, его парни, ищите.
         Еще через несколько мгновений, я как бы погрузился в синее марево, затем все померкло, Не знаю, сколько прошло времени, но очнулся я уже в отсеке научного центра лючан от дружеского похлопывания по плечу, склонившегося надо мной Грея.
        - С благополучным прибытием Гулливер. Теперь, - жестом указал Грей на Нуила, - Вы опять вместе. Ваши приключения закончились. Отдохните, поговорите, погуляйте. Пообщайтесь с информационным зеркалом. Встретимся завтра.
        Нет нужды говорить, что мне не терпелось узнать о последних приключениях Нуила в Эквигомии. Одно дело, получать информацию через средства информации и совсем другое из первых рук.
        Нуил и в самом деле, рассказал немало интересного.
      - Еще немного и я свалил бы Чьямахура, - заявил он. Все шло к этому. Благодаря постепенной легализации, нам удалось ввести часть наших людей в состав парламента и правительства. Усиленно велась контрпропаганда, что никакой я не бандит, а революционер, защищающий интересы простых людей. Все дело испортил тот самый Стрелок, в которого я перевоплотился. Он выдал все наши тайные связи и информацию о готовящемся государственном перевороте. Не будь его, я бы уже сидел на месте Мухунаху. И тогда, ни за что не вернулся бы сюда. Чего, чего, но от власти еще никто добровольно не отказывался, и я не исключение. Единственно, что может заставить отказаться от нее – это реальная угроза жизни. Вот когда такая угроза возникла, ничего не оставалось, как прибегнуть к помощи чипа.
        Я не узнавал Нуила. Всегда такой сдержанный, спокойный и рассудительный, знаток и почитатель заветов Оана, он вдруг предстал передо мной совсем в другом свете. Жизнь полная опасностей с непредсказуемым исходом – такая жизнь, как оказалось, ему милее всего. А ведь в самом начале нашего пребывания в Эквигомии он вел себя почти, как овечка.
        - Слушай Нуил, - спросил я его, - никак не полагал, что ты окунешься с головой в такую жизнь, будешь как рыба в воде среди бандитов, и более того, протаптывать с их помощью путь к политической власти.
        - Честно говоря, все те, кто у руля страны, по большей части бандиты, - ответил Нуил. Я эту кухню хорошо знаю, поскольку сам был на вершинах власти. Все, кто вкусил ее прелести, добровольно со сцены не уходят. Те же, что хотят взойти на нее - пользуются одной и той же комбинацией приемов. Это отравления, аварии, покушения, перевороты и революции. Первые четыре приема используют обычно ближайшие соратники правителя. Революции же расчищают путь к власти тем, кто находится в антагонизме к правящему режиму. В первом случае народ – пассивный, во втором активный участник происходящих событий. Вся история развития человеческого общества свидетельствует, что наиболее распространенным и наиболее эффективным способом смены власти является первый путь, тогда как второй чаще всего кончается неудачей. Верно и другое, тот, кто, пробился к вершинам власти, постарается как можно быстрее убрать своих подельников. Для населения страны новый правитель должен предстать в идеальном свете – чистым, как снег в горах. Подельники же опасны тем, что знают всю подноготную его прихода к власти. Такие свидетели не нужны. Всегда могут проболтаться о бандитских приемах для устранения прежнего лидера. Более того применить их к тебе самому. Не зря великий Оан учит: «Все меняется: "вчера – друг, сегодня - враг; сегодня – враг, завтра - друг" и "Если ты не разобьешь голову врагу, он останется жив. Если он останется жив, то разобьет голову тебе". Вот и вся простая философия, в соответствии с которой вчерашние верные соратники неожиданно превращаются во врагов народа, которым непременно следует разбить голову.
          - Слушай Нуил – не удержался я от вопроса, - что все-таки дает власть тем, кто ею обладает. Человеку для счастья – вполне достаточно иметь крепкое здоровье, небольшой дом, хорошую семью, любимую работу, материальный достаток и моральное удовлетворение от увлечений. Зачем правителю множество дворцов, автомобилей, мебели, одежд  и т.п., ведь он будет пользоваться все меньше и меньше тем, чем будет владеть все больше и больше. Если же он слаб здоровьем и страдает от болезней, то вся эта материальная мишура и вовсе ни к чему.
         - Это конечно так, - согласился Нуил, но все перечисленное тобой – это атрибуты власти, они нужны правителю для усиления своего величия над остальной массой. Этой же цели служат памятники, портреты, многочисленные награды, рекламные лозунги, книги, восхваляющие статьи, радио- и телепередачи. Ты не представляешь Гулливер, что чувствует обладающий властью человек. Какое невероятное наслаждение, эйфория охватывает его при виде рабского коленопреклонения, смешанного со страхом подобострастия, готовности ползать на коленях за кроху оказанной милости. В эти мгновения он ощущает себя, чуть ли не всемогущим Богом. Ему нравится видеть, как в зависимости от его мимики меняется мимика окружающих лиц. Нахмурится – у всех угрюмый вид, улыбнется – все расцветают,  стукнет кулаком по столу – немеют от испуга, пригрозит кому-нибудь – близкое к инфаркту состояние. Для утехи я и сам не раз играл в такие игры со своим окружением. Но вот, что скажу тебе Гулливер. Все подобострастие твоего окружения и заверения в собачьей верности ничто иное, как гнусная ложь. Никому нельзя верить. Каждый из твоих соратников ненавидит тебя лютой злобой. Ненавидит за унижение, хроническое чувство страха, постоянное угодничество. Наибольшая опасность для правителя исходит, от тех, кто, ползая на коленях, готов лизать ему сапоги. Зная это, лидер тоталитарного государства просто вынужден постоянно тасовать карту своих властных чиновников, выискивая их действительные и мнимые прегрешения.
           Честно говоря, я не ожидал от Нуила, такого серьезного анализа анатомии власти. Невольно подумалось, - не зря он достиг положения пятикратно сверхравного в Эквигомии. Хотя лично меня, профессионального путешественника, никогда не обуревало стремление к власти. Иное дело путешествия. Разные страны, люди, обычаи, климат, природа, культура, достижения – вот подлинная страсть, которая всегда жила и живет во мне по сей день.               
            Утром следующего дня мы проснулись со странным ощущением радости от возвращения на остров Лючания. Казалось он был нашей мечтой, которой мы наконец достигли, которой дорожим и которую боимся потерять. Радовало буквально все: речной поток, облака, щебетание птиц, загадочные устройства лючан, жилые отсеки, трава, деревья, яркое солнце, симфония дождевой трели. Как-то, по особенному, воспринималась красота закатов, рассветов и звездной ночи.  Все наше существо охватывало какое-то удивительное, близкое к эйфории, состояние при виде бредущих к водопою диких зверей, шороха опадающих осенних листьев,  прохладного дуновения ветерка. Все казалось таким родным и близким. Где-то в подсознании рождалась и тут же гасла  мысль, что мы претерпели некую психологическую трансформацию. По-видимому, так оно и было. Смогли ведь лючане вызвать у хищных животных  отвращение к человеку, значит, с таким же успехом могли привить и нам любовь к своему острову.
            Наряду с чувством привязанности к острову мы оба почувствовали также острое любопытство к представителям различных исторических эпох, населяющих жилые отсеки научного центра лючан. В самом деле, никому, даже самым завзятым колдунам и пророкам, не удавалось еще войти в самый, что ни на есть живой контакт с современниками ушедших в вечность событий. Более того, Грей намекнул как-то мне, что в принципе, такой контакт возможен не только с деятелями прошлых эпох, но и с фантомами знаменитых личностей будущего. Таким образом, ясно вычерчивалась перспектива путешествия во времени, о возможности которого я никогда ранее не помышлял.   
             За утренним завтраком я не преминул задать Грею, мучивший меня вопрос о судьбе команды Фелиции, и что греха таить о загадке увиденной в  Вестминстерском Аббатстве  картине собственного успокоения.
            - Я уже говорил, ответил Грей, что мы не вмешиваемся в жизнь природных стихий. Шторм действительно был, и Фелицию разнесло в щепки. На ваше счастье это случилось вблизи нашего острова. Вся команда, исключая вас, погибла. Однако, с помощью наших рептипликаторов, мы регенерировали весь состав команды, дополнили ее Вашими клонами, воссоздали Фелицию и стерли у всех память о произошедшем кораблекрушении. Фелиция продолжила свое плавание, и, после завершения торговых дел в Релуссии, благополучно вернулась в Англию. Мы позаботились также о том, чтобы ваши клоны, и члены команды забыли не только о кораблекрушении, но и обо всех интересных моментах этого путешествия. В противном случае могла возникнуть спонтанная телепатическая связь между вами и вашими клонами с восстановлением памяти о произошедших событиях. Этого естественно мы не могли допустить. Дальнейшее известно. Прожив, отмеренное время Ваши клоны нашли вечное успокоение. Ваш клон, Гулливер, покоится в Вестминстерском Аббатстве, а ваш Нуил на старом шемшенском кладбище. Что касается Вас, ныне здравствующих, именно Вы и Ваше время, были нужны нам для исследований. Один из вас много повидавший путешественник. Другой, извиняюсь, диктатор и бандит. Вот вы и поступили к нам, что называется, в оригинальном виде, с полным сохранением памяти. Дельфины сослужили Вам службу по заданной нами команде. Остальное вам известно.
               После обычных процедур в триникуне, Грей предложил прогуляться нам по острову. Впрочем, прогулки давно вошли в нашу привычку. С Греем или без него мы и раньше частенько бродили по живописным местам Лючании, наслаждаясь чистым воздухом, ароматом цветов и удивительной красотой окружающей природы. 
               Стояла прекрасная осенняя погода, над океаном кружили, выискивая рыбу чайки, свежий береговой бриз приятно освежал лицо. Лучезарное солнце, вспыхивая и рассыпаясь россыпью разноцветных бликов, лениво покачивалось в речном потоке. Гудение шмелей, щебетание птиц, шорох падающих под порывами ветра листьев, журчание воды – все сливалось в прекрасную симфонию природы.
               Грей, как я заметил, внимательно наблюдал за нашим эмоциональным состоянием, чем бы оно не было вызвано - красотой окружающей местности, удивлением от технических достижений лючан или изменением мимики в процессе беседы.
               Это не ускользнуло от моего внимания.
               - Вы обладаете способностью читать наши мысли, каждый человек у Вас как на ладони. Что в таком случае дают вам наблюдения за нашими эмоциям, ведь эмоции – это всего лишь проявление чувств, характера человека, - не удержался я от вопроса.
              - Не совсем так, - ответил Грей. В эмоциях характер проявляется лишь отчасти. Некоторые могут создать видимость полного равнодушия, тогда как в их душе бушует ураган чувств. Однако, как бы там ни было, эмоции дают возможность глубже изучить не только особенности психической деятельности землян, но и динамику развития земной цивилизации в историческом разрезе времени. Характер – это одно, эмоции и контроль над ними – другое, а мысли – нечто третье. Мысли являются порождением разума, они динамичны и меняются в зависимости от складывающейся ситуации. Характер же нечто постоянное, обусловливающее предсказуемое поведение человека в различных обстоятельствах. Взаимодействие мысли и формы ее эмоционального проявления через характер определяет направление принятого решения – промолчать, ответить, уйти, остаться, согласиться, отказать, повременить и т.д.
           - Когда я анализирую поведение людей, - продолжил Грей, я обращаю внимание на всю совокупность физических и психических реакций на раздражитель, включая мимику человека и его внешность, в том числе геометрические параметры черепа, бровей, носа, рта, подбородка, ушей и фигуры в целом.
           - Ну и как они характеризуют человека, спросил я Грея.
             - Как, правило, носители тучной фигуры имеют добродушный и мягкий характер, - ответил Грей. В противовес этому сухопарые личности обладают легко возбудимым темпераментом. Низкий покатый череп свидетельствует скорее о недостатке интеллекта, чем о его избытке. Но бывают и исключения. Мне приходилось видеть мудрецов с низкими покатыми лбами идиотов, и идиотов с горящим взором и высокими одухотворенным лбами мудрецов. Вообще интеллектуальная сила человека зависит не столько от объема мозга, сколько от его питания сетью кровеносных сосудов. Чем крупнее эти сосуды, больше их разветвленность и суммарный объем, тем сильнее выражены интеллект, память и ответные реакции на внешние раздражители. Тонкие губы свидетельствуют о злопамятности, выдающийся вперед подбородок об агрессивности, растопыренные уши о безалаберности, тонкие брови о застенчивости и нерешительности…
             - У нас в Эквигомии, - перебил Нуил, - характерные черты личности, чаще определяли по форме носа. У кого нос тарелочкой – значит, «клади», у кого горбатый – «А что мне за это будет?». У кого прямой – во все дела свой нос сует. Длина носа, его крупность, ширина, степень расплющенности, форма посадки на лице тоже имеет значение. По ним мы определяли, кто может принадлежать к рангу двукратно, трехкратно, четырехкратно и пятикратно равных.
                - У вас в Эквигомии, отозвался Грей, - многое весьма необычно. При всем уважении к вашей физиогномистике, вы упустили главное – глаза человека. В них отражается все: воля, ум, интеллект, проницательность, пытливость, темперамент, гнев, радость, изумление, грусть, страсть, любовь, ненависть, отвага, страх, отчаяние, раскаяние, жалость, хитрость, лживость, наглость, благородство, строгость, серьезность, шутливость, добродушие, жадность, скромность, безалаберность и многое другое. Пусть это звучит неприятно, но практически каждый, даже самый честный из людей, не обходится без лжи. Вы стараетесь показать себя в выгодном свете, чем являетесь на самом деле, преувеличиваете чужие недостатки и прячете свои. Вопреки своему мнению хвалите и отдаете свой голос за тех, кто лично Вам неприятен. Лжете начальству о его замечательном руководстве. Продвигаете по служебной лестнице не по талантам, знаниям и заслугам, а по близости к крупным чиновникам. Но вот Ваши глаза, они не обманывают, в них настоящая правда. К сожалению, талант проницательности развит у Вас не в полной мере и это та причина, по которой ложь иногда торжествует над истиной.
                Беседуя, таким образом, мы подошли к напоминающему башню необычному сооружению, исполненному в виде последовательно уменьшающихся, плавно переходящих друг в друга волнообразных блоков. Верхний из блоков находился ориентировочно на высоте 450-500 метров и содержал множество вращающихся под воздействием ветра вокруг башни плоских элементов. Нижний блок был снабжен каскадом примыкающих к «башне» конусовидных устройств.
              - Что это такое, - удивленно спросили мы у Грея?
              - Это «Гезарген», - ответил Грей, устройство для улавливания, аккумулирования и беспроводной передачи  атмосферного электричества на любые расстояния. В верхних слоях атмосферы в любое время года происходят процессы взаимодействия парообразной влаги с земной поверхностью. Невидимые глазу струйки парообразной влаги, испаряясь с поверхности земли, рек, океана, поднимаются в небо. Здесь они в зависимости от высоты нахождения образуют перистые, кучевые или грозовые облака. Поскольку на испарение влаги затрачивается энергия, то облака, естественно, являются аккумулятором этой энергии.  Земная поверхность, как известно, имеет отрицательный заряд. Соответственно облачный покров несет противоположный положительный заряд. Когда концентрация парообразной влаги превышает определенный предел, происходит слияние ее молекул в более крупные агрегаты с выделением энергии. Сухой водяной пар не является электрическим проводником, но по мере агрегации молекул воды, насыщения ими атмосферного воздуха, а затем и выпадения дождя возникает, образно говоря, короткое замыкание между облачным покровом и земной поверхностью. Этот процесс сопровождается грозовыми разрядами в виде молний и ударов грома. Мы научились откачивать, если так выразиться, из атмосферы содержащее в ней электричество посредством,  сконструированного для этой цели, Гезаргена. Данное устройство имеет анизотропную поверхность и относительно влажную поверхность. Это как раз то, что нужно для съема атмосферного электричества и аккумулирования его в полости Гезаргена в устройствах, схожих по принципу действия с электрическими конденсаторами. Что касается беспроводной передачи электрической энергии, то это элементарно и осуществляется посредством гелиоконических волн. Любые волны – электромагнитные,  световые, звуковые, воздушные несут в себе энергию и не только энергию, но и информацию. Посредством специальных устройств, например радиоприемников, телевизоров, солнечных батарей и т.п. вы улавливаете и преобразуете эту энергию. Что касается гелиоконических волн, они в отличие от вышеописанных, не рассеяны в пространстве, а подобно лазерному лучу сконцентрированы в узкий пучок. Благодаря этому они несут огромную энергию. Другой их особенностью является возможность направленной  передачи по заданным координатам с практически мгновенной концентрацией в зоне потребления и преобразования в электрическую энергию. Кстати об электричестве. Оно у нас имеет принципиально другую природу, что позволяет в небольших по размеру устройствах концентрировать невероятно огромное количество энергии.
             Честно признаться, мне путешественнику, приходилось видеть в своих странствиях немало диковинных устройств, но такое пришлось увидеть впервые.
           - С помощью Гезаргена, - продолжил Грей, - мы соорудили невидимый клеоропатический колпак над нашим островом и, запитываем электрической энергией остальные наши устройства. Нами созданы также концентраторы энергии электромагнитных волн, наподобие тех, которые вы именуете лазерами. В принципе космическое пространство не находится в условиях полного вакуума, оно, также как и земная атмосфера пронизано электромагнитными излучениями. Для концентрации их энергии мы используем Интератор, и Грей показал на расположенный неподалеку от Гезаргена, напоминающий перфорированную воронку аппарат с множеством блюдцеобразных элементов на входной части воронки. Ранее, пока нами не были изобретены мгновенные способы перемещения в космическом пространстве, Интераторы были основным средством обеспечения энергией космических кораблей в условиях длительного полета. Теперь же они наряду с Гезаргенами используются для снабжения энергией нашего острова.
            Энергии вокруг нас сколько угодно, продолжил Грей, - даже на Крайнем Севере можно извлекать энергию из окружающего пространства. Разница между температурой окружающей среды и абсолютным нулем – есть тот диапазон, в пределах которого созданные нами устройства могут извлекать энергию. Более того, одежду, которую вы носите, можно снабдить имеющими вид обычной ткани устройствами, которые будут поддерживать комфортную температуру для вашего тела в любых условиях, будь то условия Крайнего Севера или испепеляющая жара калифорнийских пустынь.       
            - Возможно, Вам будет интересен также этот изобретенный нами, аппарат, под названием Давитон, - сказал Грей, подводя нас к шарообразному строению. Давайте зайдем к нему в гости.
           Грей нажал на одну из кнопок, и мы очутились внутри Давитона. Самым странным и поразительным было то, что нам не пришлось переступать порог Давитона. Мы стояли вроде бы снаружи аппарата и вдруг сразу очутились внутри его. Нашему взору предстала огромная экранная панель со стереоскопической картиной космического пространства и нечто напоминающее пульт управления.
             - В отличие от телескопа с помощью Давитона, начал разъяснять Грей,- мы можем практически мгновенно приближать и обследовать любые миры Вселенной, видеть мельчайшие детали метеоритов, комет, звезд, пейзажа планет, общее состояние космического пространства. Для того чтобы получить информацию о космических телах Вселенной  нам не нужно совершать длительные космические путешествия. Достаточно, немного поработать с Давитоном. Он унесет нас в любой загадочный мир среди бесчисленного сонма миров. Единственно, что пока не умеет Давитон – это определять координаты обитаемых планет. Но мы усиленно работаем над решением этой проблемы, и полагаю скоро решим ее.  Ну а пока поиск обитаемых планет ведется вслепую и не всегда приносит удачу. Когда же приходит успех, мы вносим координаты обитаемых планет в запоминающее устройство и направляем к ним научные экспедиции. Сейчас в нашей картотеке 285 обитаемых планет. Большой удачей для нас явилось обнаружение Земли. Естественно, что мы заинтересовались Вашей планетой и отправили к Вам научную экспедицию. А теперь смотрите, сейчас Вы увидите нашу прекрасную планету Аяла.
          Грей уселся за пульт, быстро набрал на нем некую комбинацию знаков, и стремительно увеличиваясь в размерах, перед нами на экранной панели предстал чужой мир. Совершенно иной, неземной архитектуры здания переливались огненными лучами. В небе, также как и на нашем острове плавали, кольцевидной формы устройства, причем на поверхности Аялы их было значительно больше. В них, как я понял, проживали лючане. Некоторые из них выходили из своих жилищ, и свободно парили в небе словно птицы. Иные залетали в соседние устройства, другие в расположенные внизу здания. Словом кипела неведомая, чужая нам жизнь. На небосводе сияли два солнца. Одно из них клонилось к закату, другое начинало восход. Шумели под аяльским ветром загадочные деревья, бродили по густой траве неведомые животные, носились в небе странного вида птицы.
          Грей набрал на пульте еще одну комбинацию знаков и нашему взору предстал могучий безбрежный океан Аялы. Огромные волны с грохотом обрушивались на берег, вздымая мириады брызг, и откатывались назад, злобно шипя водяной пеной. Чуть дальше от берега виднелись очертания плавающих в воде представителей подводного мира Аялы. Некоторые, с позволения сказать, рыбы, резвясь, выпрыгивали из воды. Океан был пуст, ни одного суденышка, ни одного причала, словом ничего такого, что хотя бы в самой малости говорило о мореплавании. Над океаном, также как и на суше, но в несколько меньшем количестве плавали кольцевидные устройства.   
       Грей вновь набрал другую комбинацию знаков и на стереоскопической панели возникли удивительной красоты аяльские горы, на вершинах которых лежал ослепительной чистоты белый снег. Ниже начинались истоки горных рек, их разрозненные ручейки, звонко журча, стекали вниз, соединяясь у подножия гор в полноводную реку. В реке, как и в океане, плавали разнообразные рыбы, очертания некоторых из них напоминали земных рыб, другие имели необычную круглую форму, третьи зигзагообразную. Впрочем, возможно это были не рыбы, а иные обитающие в речной воде животные.
        - На нашей планете, - сказал Грей, - не бывает, как на Земле смены дня и ночи, поскольку на смену заходящему солнцу восходит другое. Так что мы можем одновременно наблюдать и закат, и рассвет, и вечер, и утро. Наша природа, также разнообразна, как и Ваша, но имеет свои отличия, обусловленные природно-климатическими и космологическими особенностями расположения Аялы в нашей двусолнечной системе. Давитон является прекрасным изобретением лючан, поскольку позволяет совершать виртуальные космические путешествия к другим мирам Вселенной без космических кораблей. А это огромная экономия труда, времени и средств.
          - Теперь, мы окунемся в пекло вашего Солнца, только смотрите, не превратитесь в пепел, - пошутил Грей, набирая на пульте другую комбинацию знаков. Мгновение и на панели возник огромный, изрыгивающий чудовищные огненные брызги в космическую бездну бурлящий океан жидкой пылающей каши. Солнце казалось живым, оно как бы дышало огненными протуберанцами, его поверхность находилась в постоянном движении, огненные струи то сливались между собой, то разъединялись, чтобы затем снова слиться. Невольно подумалось, может оно вправду живое божество. Не зря, наверно ему, могущественному РА, одаривающему животворительной энергией природу Земли, поклонялись древние египтяне и другие народы.
         Таким же странным образом, как оказались внутри, мы неожиданно очутились снаружи Давитона возле четырех огромных пышущих жаром валунов, из-под которых со свистом и шипением вырывался водяной пар.
        - Под валунами у нас биологическая лаборатория, пояснил Грей. В ней работают разумные механизмы, которые вы именуете роботами. Роботам ставится определенная задача – создать культуру новых микроорганизмов с заданными свойствами, изменить в нужном  направлении генотип животных, в том числе, и человеческий генотип. Я не стану подробно объяснять в каком направлении ведется эта работа. Но корректировка Вашего генотипа и соответственно эволюционного развития человечества, безусловно, необходима для его же блага. Это вы поймете, когда ближе познакомитесь с обитателями других жилых отсеков нашего научного центра.
         - А для чего раскаленные валуны, и почему из-под них вырывается пар, - спросил я у Грея.
         - Это своего рода профилактика, дополнительные меры предосторожности - ответил Грей. В лаборатории ведется испытание биологических особенностей новых микроорганизмов. Некоторые из них могут представлять опасность для растительного и животного мира. Роботы их естественно стерилизуют или уничтожают. Но дополнительные средства защиты не помешают, поэтому нами предусмотрено буквально все, для предотвращения случайного проникновения, не прошедших полный цикл биологического исследования микроорганизмов на остров, в виде этих раскаленных валунов и перегретого водяного пара. Только после многократной проверки полезности и совместимости новых микроорганизмов с живой природой мы даем им путевку в жизнь. Это же относится к вновь созданным генотипам животных, и… – Грей посмотрел на нас, - к новым человеческим генотипам.
        - Может быть, роботы создают в лаборатории и лекарства от болезней,  - поинтересовался Нуил. Вам же известно, какое множество людей умирает от болезней, в том числе от неизлечимых.
         - Мы не даем таких заданий роботам, - ответил Грей. Болезни необходимы, – спасать жизнь с помощью лекарств, значит ослаблять иммунитет людей. Лекарств же вокруг - сколько угодно. Нужно только внимательно присмотреться, как лечат себя животные. Плотоядные едят некоторые виды трав, с жадностью слизывают языком копошащихся в фекалиях червей. Растительноядные едят несвойственную им пищу – землю, насекомых, рыб. И после этого у них восстанавливается здоровье.
           - А как быть с людьми, ведь у них нет врожденных способностей, как у животных инстинктивно подбирать под свои болезни нужные лекарства из природы, - спросил Нуил.
            -  Наблюдать за жизнью животных, - ответил Грей. Вообще я скажу Вам то, о чем раньше не говорил. Мы шефствуем над некоторыми  людьми, и оберегаем их, если нам интересен их генотип, особенно генотип сильных духом людей.  Таким личностям мы иногда искусственно создаем конфликтные и опасные для их жизни ситуации. Нам интересно их поведение в этих обстоятельствах. В критических ситуациях, конечно, приходим им на помощь. Этим объясняется их неуязвимость под градом пуль и чудесное спасение при авариях, катастрофах и покушениях на убийство. В качестве примера могу назвать Наполеона, Гитлера, Фиделя Кастро. Некоторых из них мы воскрешаем после ухода из жизни и поселяем в одном из жилых отсеков нашего центра для дальнейшего изучения. Я лично пришел однажды на помощь одному такому человеку – Сеймуру, который страдал запорами и геморроем, и болезнь могла перейти в опасную фазу. Сеймур имел необычайно сильную волю. Поэтому не обращал внимание на болезнь и работал как черт, невзирая причиняемые болезнью страдания.
            - Как Вы ему помогли, - поинтересовался Нуил.
             - Сеймур трудился поздней лунной ночью на огороде. Я искусственно вызвал у него ощущение сильной жажды, и направил его мысли для ее утоления на недозревший плод дыни, пораженный личинками дынной мухи (Myiopardalis pardalina). Пораженные этой мухой плоды имеют на внешней поверхности черные точки размером 0,3-0,6 мм, а в их семяложе в большом количестве обитают личинки мухи, в виде круглых червей размером 1,0-2,0 см. Сеймур сорвал дыню с ботвы, обмыл ее водой, и стал есть вместе с кожурой. После того, как он съел целебную норму, примерно 400-700 граммов, мы направили его взор внутрь плода. Вполне естественно, что Сеймур передернулся, увидев под светом луны, копошащихся в семяложе червей и выбросил остатки дыни далеко за пределы своего огорода. Затем присев на корточки попытался вызвать у себя искусственную рвоту. Однако ничего с этим у него не вышло, и он успокоил себя мыслью, что у некоторых народностей личинки насекомых входят в пищевой рацион. Буквально на следующее утро Сеймур начисто забыл о недавно мучившей его болезни. Более того, у него началось освобождение желудочно-кишечного тракта от накопившейся в нем, своего рода накипи в виде выделения камней, песка, твердых включений. Прошло 15 лет после употребления Сеймуром, содержащихся в дыне личинок дынной мухи. Но до сих пор его желудочно-кишечный тракт продолжает работать как у 18-летнего юноши.
           - В чем причина медикаментозного воздействия, пораженных дынной мухой плодов дыни, - спросил Нуил.
            Дело в том, - объяснил Грей, - что личинки дынной мухи входят в симбиотическое взаимодействие с микрофлорой желудочно-кишечного тракта, выполняя в нем роль очищающих санитаров в течение неопределенно долгого времени. Результатом такого взаимодействия является образование специфических веществ, растворяющие накопившиеся в желудочно-кишечном тракте шлаки, с последующим их выделением из организма. Кроме того, - продолжил Нуил, - мы вкладываем в руки, оберегаемых нами людей особую исцеляющую силу. При возникновении неполадок в своем организме они инстинктивно прикладывают свою ладонь к больному месту. В результате исчезают болевые ощущения, и   происходит стабилизация работы больного органа.